Особенности этого заболевания изложены в научном труде известного психиатра и создателя психиатрической школы П.Б. Ганнушкина (1875‒1933):
Главными особенностями психики истеричных являются: 1) стремление во что бы то ни стало обратить на себя внимание окружающих и 2) отсутствие объективной правды, как по отношению к другим, так и к самому себе (искажение реальных соотношений). Ясперс (Jaspers), объединяя оба эти признака, дает очень короткое и меткое определение той основы, из которой вырастает поведение и характер истеричных, - «стремление казаться больше, чем это на самом деле есть». Исходя из этого определения, Шнейдер предложил заменить самое название «истеричные» термином «Geltungsbedürftige» - «требующие признания». Во внешнем облике большинства представителей группы, объединяемой этими свойствами, особенно обращают на себя внимание ходульность, театральность и лживость.
Им необходимо, чтобы о них говорили, и для достижения этого они не брезгуют ни какими средствами. В благоприятной обстановке, если ему представится соответствующая роль, истерик может и на самом деле «отличиться»: он может произносить блестящие, зажигающие речи, совершать «красивые и не требующие длительного напряжения подвиги, часто увлекая за собой толпу; он способен и к актам подлинного самопожертвования, если только убежден, что им любуются и восторгаются. Горе истерической личности в том, что у нее обыкновенно не хватает глубины и содержания для того, чтобы на более или менее продолжительное время привлечь к себе достаточное число поклонников.
Их эмоциональная жизнь капризно неустойчива, чувства поверхностны, привязанности непрочны и интересы неглубоки; воля их не способна к длительному напряжению во имя целей, не обещающих им немедленных лавр и восхищения со стороны окружающих. Часто это - субъекты не достигшие еще, несмотря иной раз на пожилой возраст, действительно духовной зрелости: их суждения поражают своей противоречивостью...
При первом знакомстве многие истерики кажутся обворожительными: они могут быть мягки и вкрадчивы, капризная изменчивость их образа мыслей и настроения производит впечатление подкупающей детски-простодушной непосредственности, а отсутствие у них прочных убеждений обуславливает легкую их уступчивость в вопросах принципиальных. Обыкновенно только постепенно вскрываются их отрицательные черты и прежде всего – неестественность и фальшивость. Каждый поступок, каждый жест, каждое движение рассчитаны на зрителя, на эффект: дома в своей семье они держат себя иначе, чем при посторонних; всякий раз как меняется окружающая обстановка, меняется их нравственный и умственный облик...
Чтобы произвести впечатление, они готовы противоречить общепринятым воззрениям, хвалить или любить то, что ни кому не нравится, что даже всем противно, с крайним упорством защищая при этом свои необыкновенные взгляды, мысли и вкусы. Боясь быть опереженными кем-нибудь в задуманном им эффекте, истеричные обычно завистливы и ревнивы. Если в какой-нибудь области истерику приходится столкнуться с соперником, то он не пропустит самого ничтожного повода, чтобы унизить последнего и показать ему свое превосходство. Своих ошибок истерики не сознают никогда; если что и происходит не так, как это нужно было, то всегда не по их вине... По отношению к тем, кто возбудил их неудовольствие, они злопамятны и мстительны. Будучи неистощимы и неразборчивы в средствах, они лучше всего чувствуют себя в атмосфере скандалов, сплетен и дрязг...
Духовная незрелость истерической личности, не давая ей возможности добиться осуществления своих притязаний путем воспитания и развертывания действительно имеющихся у нее способностей, толкает ее на путь неразборчивого использования всех средств воздействия на окружающих людей, лишь бы какой угодно ценой добиться привилегированного положения...
Внешний, реальный мир для человека с истерической психикой приобретает своеобразные, причудливые очертания; объективный критерий для него утрачен, и это часто дает повод обвинять истеричного в лучшем случае во лжи и притворстве... Благодаря яркости одних образов и представлений и бледности других, человек с истерическим складом психики сплошь и рядом не делает разницы или, вернее говоря, не в состоянии сделать таковой между фантазией и действительностью, между виденным и только что пришедшим ему в голову, между имевшим место на яву и – виденным во сне; некоторые мысленные образы настолько ярки, что превращаются в ощущения, другие же, напротив, только с большим трудом возникают в сознании.
Лица с истерическим характером, так сказать, эмансипируются от фактов. Крайне тонко и остро воспринимая одно, истерик оказывается совершенно нечувствительным к другому; добрый, мягкий, даже любящий в одном случае, он обнаруживает полнейшее равнодушие, крайний эгоизм, а иногда и жестокость – в другом; гордый и высокомерный, он подчас готов на всевозможные унижения; неуступчивый, упрямый, вплоть до негативизма, он становится в иных случаях согласным на все, послушным, готовым подчинится чему угодно; бессильный и слабый, он проявляет энергию, настойчивость, выносливость в том случае когда этого потребуют от него законы, господствующие в его психике. Эти законы все же существуют, хотя бы мы их и не знали, хотя бы проявления психики истеричных были бы так разнообразны и калейдоспичны, что было бы правильнее думать не о закономерности явлений, а о полной анархии...
(Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий, их статика, динамика,систематика. Москва, кооперативное издательство "Север", 1933; переиздано: П.Б. Ганнушкин. Избранные труды под ред. проф. О.В. Кербикова. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1998)
+ + +
О той же болезни писал известный эмигрантский автор А.С. Позов (1890‒1983), антрополог, религиозный философ и богослов:
Истерия
В чрезвычайно сложной картине истерических состояний существенную черту представляет страсть к преувеличениям, казаться больше и значительнее, чем истерик или истеричка представляются в действительности. Если это стремление выражается в сло¬вах и действиях, то обнаруживается театральная сущность субъекта, больной начинает играть роль. Постепенно он вхо¬дит в свою роль, начинает верить в свое фальшивое Я, вкла¬дывая в него другое, выдуманное содержание, и удивляется, что окружающие не находят в нем того, что он сам находит в себе. Отсюда и стремление к необыкновенному, экстрава¬гантному, фешенебельному, влечение к скандалу, шуму и различным крайностям обыденной жизни. Ясперс гово¬рит, что истерик ... ищет пристанище во лжи, создавая вокруг себя атмосферу лжи. «Больные обманывают не только других, но и самих себя, теряя сознание реальности и ставя фантазию на место действительности». Чем больше, развивается истерическая театральность, тем меньше остается места для нормальных ду¬шевных движений... В духовной сфере характерны стра¬сти тщеславия, самовлюбленности.
(А. Позов Основы древне – церковной антропологии. Мадрид, 1965)
+ + +
Комментарий главврача Симферопольской психбольницы Гализдры
На оправдания Агафангела, что он уклонялся от армии, я получил комментарий (на документ с диагнозом "истерия") от бывшего в то время главврача Симферопольской психбольницы Гализдры (заходил к нему также по просьбе бывшего министра здравоохранения Крыма, а затем Украины Андрей Пидаева). Гализдра сказал, что призывника помещают на один месяц в психдиспанцер на стационар и ведут за ним наблюдение, особо не входя с ним в контакт. Одновременно патронажная сестра по поручению врача обходит с опросным листом родителей, преподавателей школы, друзей и родственников, а так же соседей, составляя его психологический портрет. Поэтому исходя из этой информации симулировать психическое заболевание очень проблематично, к тому же учитывая его (Агафангела) возраст на тот момент да и отсутствие спецподготовки в этом плане.
Еще немаловажный комментарий главврача Гализдры в том, что по этому диагнозу (психопат истероидного круга) в СССР было самое большое ограничение при приеме на работу во все сферы, особенно в военную область, при приеме во все образовательные институты и учереждения. То есть в бывшем СССР это означало поставить крест на любом социальном росте и достижениях и до конца жизни находиться на нижней социальной ступени этого общества. Диагноз не снимался до конца жизни, ставилась отметка в военный билет, который требовался как документ мужским лицам во все учебные заведения в том числе и семинарии (это объясняет отказ ему в поступлении в Одесскую семинарию МП - пытался поступить без военного билета, документы не приняли).
Поэтому добровольно диагноз "истерия" никто старался не получать, а пытались получить диагноз "невроз", который впоследствии мог быть снят врачебной комиссией и не нес на себе такие ограничения как диагноз "истерия". В связи с тем, что диагноз "истерия" - пожизненный - снять его 1996 году он (Агафангел, в миру Михаил Иванович Пашковский) мог только или за деньги или по большому протеже. По свидетельству Владислава Петренко (бывшего старосты и редактора епархиального ж-ла ВЕСТНИК ИПЦ у Пашковского М.И. в те годы) - НАТАЛЬЯ СЕРГЕЕВНА КОВТУН (матушка РАФАИЛА) единолично поспособствовала снятию этого диагноза, имея связи в силовых структрах (ее отец был офицером КГБ).
П.С.
В 1993 году Пашковский М.И. (состоя на психиатрическом учете и будучи священником) уехал в Суздаль объявив всем прихожанам что едет на пастырское совещание, но к вящему удивлению прихожан вернулся уже епископом. Объявляя в своей деятельнсти главным - принцип соборности, он кулуарно рукоположился в епископа, не ставя в известность общину, от которой он поехал на это совещание и в которой его выдвигали на кандидата в священники. Это вызвало тогда бурю возмущений в приходе и послужило уходу старосты прихода Костецкого О.В. и трети общины от Пашковского. Объснения его были невнятные, ссылки на какую-то непонятную спешность, 362 указ Патрирха Тихона и т.п. Также не принял эту Пашковскую хирототонию и Митрополит Виталий (Устинов), приостановив ее действие, вызвал к себе Пашковского и полгода держал его при себе, наблюдая за ним.
В Синоде Пашковского также не восприняли (с его слов) и только единоличное доверие и усилие М. Виталия дало ход хиротонии Пашковского, разрушительной для Церкви. А уже в примерно в 2000 он его предал, в том числе распространяя клеветнические сведения о его недееспособности. Как предал и своего первого учителя и епископа Вл. Лазаря Журбенко, борясь с ним за власть в Одессе, крича на него и выражая всяческое непочтение к пожилому человеку (свидетельство Татьяны Серкиной, жены Владислава Петренко, бывшей на то время прихожанкой Пашковского).
Ваш во Христе о. Николай (Иванцов)
.jpg)
Если я правильно уловил замысел сего саморекламного произведения, начальник данной структуры, поставив себя рядом с выдающимися отцами РПЦЗ ‒ митрополитами, которых он причислил к лику святых (