Система тотального электронного контроля, семимильными шагами выстраиваемая в РФ, практически отлажена у нашего большого азиатского соседа – в Китайской Народной Республике. В контексте недавно принятого закона о «надежном рунете» и очередной волны законопроектов от лоббистов «цифровых профилей» граждан, биометрической идентификации, создания электронного досье на каждого россиянина будет полезно снова обратить взор на Восток. «Катюша» уже рассказывала о китайской системе тотальной слежки и управления лояльностью народонаселения в материалах «Китайцы осуществили голубую мечту Грефа»и «Оруэллу с Замятиным и не снилось: китайский цифрофашизм глазами либерального журналиста». Недавно еще один популярный в РФ интернет-ресурс «Лента.ру», продвигающий повестку либерал-глобалистов (аборты, растление, ЛГБТ, антирелигиозная тематика и проч.) подготовил любопытный спецпроект, повествующий о китайском Большом Брате. Уместно будет привести ряд тезисов из него, а также обратить внимание на прямые параллели с происходящим в нашей стране.
Как отмечает «Лента», на сегодня в Китае интернетом пользуются 802 млн. человек, что является абсолютным мировым рекордом. Ежедневно в сеть выходят 56,7 % местных жителей. При этом сидят они в изолированном интернете, где нет доступа к YouTube, Twitter, Facebook, десяткам страниц «Википедии» и более 140 тыс. других сайтов. Некоторые местные чиновники и доверенные сотрудники государственных организаций, конечно же, могут безнаказанно использовать VPN-сервисы, но об этом не принято говорить вслух.
Цифровая среда китайцев находится под «Золотым щитом» – так называется система фильтров входящего в Китай трафика и контента, запущенная властями с 2003 года. Создание «Щита» в начале 2000-х годов объясняли необходимостью борьбы с преступностью: изначально власти (т.е. коммунистическая партия Китая) хотели создать систему слежки за населением с обширной базой данных, которая позволяла бы получить доступ к личной информации всех граждан страны и объединяла общенациональные, региональные и местные отделения спецслужб в единую сеть.
Прообразом «Золотого щита» стала проложенная на территории Шанхая оптоволоконная сеть OPTera стоимостью 10 млн. долл., которая позволила Министерству общественной безопасности отслеживать всю онлайн-активность пользователей через файервол Shasta 5000. Немаловажно, что в разработке системы специалистам из университета Цинхуа помогали сотрудники канадской компании Nortel Networks, которые через основанную совместно с китайскими властями компанию Guandong Nortel (GDNT) оказывали содействие в установке в китайских мегаполисах системы видеонаблюдения JungleMUX и системы распознавания лиц и голоса AcSys Biometrics, разработанной расположенной в Онтарио компанией NEXUS.
В 2000 году канадская Nortel получила от китайского правительства 120 млн. долларов на разработку программного обеспечения, поставку и ввод в эксплуатацию оборудования для «Золотого щита». К его созданию также привлекли американские IT-компании Sun Microsystems, Cisco Systems и Bay Networks. Sun создала единую компьютерную сеть для 33 главных управлений полиции в провинциях, автономных районах и городах центрального подчинения, а Cisco поставляла китайским властям маршрутизаторы и серверы. Сразу отметим – американский ТНК-гигант Cisco является ключевым партнером Департамента образования Москвы по внедрению Московской электронной школы – львиная доля софта и железа, устанавливаемая в московских школах во имя эксперимента над нашими детьми с неизвестными последствиями под названием «Цифровая школа», закупается именно у него.
Параллельно с разработкой системы создавалась законодательная база для ее поддержки. В сентябре 2000 года Госсовет Китая одобрил два свода правил: «Регулирование телекоммуникаций в КНР» и «Меры по управлению информационными сервисами интернета». Суть первого документа сводится к запрету частным лицам и организациям использовать интернет для распространения, передачи и копирования информации, содержащей материалы, противоречащие основным принципам конституции страны, осуждающие систему государственной безопасности, содержащие государственные тайны или угрожающие национальному единству. Правда, в отличие от современной России, под запрет попала порнография и материалы, пропагандирующие деструктивные секты, азартные игры, насилие, убийства, терроризм и другие преступления – что в общем совсем не плохо. Но параллельно была также запрещена информация, «распространяющая слухи и дестабилизирующая общество», китайским сайтам и СМИ было запрещено публиковать или ссылаться на новости с зарубежных ресурсов, которые не внесены в специальный список «лицензированных издателей».
Второй документ возложил ответственность за распространение таких материалов на интернет-провайдеров: их обязали хранить всю информацию о пользователях, включая списки посещаемых сайтов и метаданные интернет-трафика. Если провайдеры обнаруживали незаконные материалы, они должны были ограничить к ним доступ и тут же сообщить о произошедшем в местное полицейское управление. Нарушение закона каралось лишением компании лицензии на предоставление услуг связи, а для ее владельцев могло кончиться тюрьмой.
Уже к концу 2000 года по всему Китаю были сформированы подразделения интернет-полиции, общая численность которых превышала 300 тыс. человек. За работой проекта постоянно следят более 30 тыс. сотрудников, а его ориентировочная стоимость еще на момент запуска составляла более 800 млн. долларов. Каждый китаец, хоть раз вышедший в интернет, на карандаше у властей: они прекрасно знают, на какие сайты он ходит, что любит и что скрывает.
Не менее значимым инструментом контроля за интернетом стала обязательная регистрация в соцсетях и на сайтах под реальными именами. С начала 2000-х Министерство общественной безопасности Китая призывало пользователей крупных ресурсов и блог-платформ указывать при регистрации реальные данные, а с 2009 года обязательная регистрация по именам была введена во всех сервисах двух крупнейших интернет-компаний Китая – Alibaba и Tencent. Одновременно те же правила начали действовать и в отношении интернет-кафе и компьютерных клубов по всей стране. Финальный законопроект об обязательной регистрации под реальными именами на всех ресурсах для всех жителей Китая, над которым несколько лет трудились Министерство общественной безопасности, Министерство науки и технологий, а также Главное государственное управление радиовещания, кинематографии и телевидения, был принят в 2013 году. Первыми подопытными стали жители Пекина и нескольких провинциальных городов. В 2015 году власти окончательно утвердили любой вход в интернет «по паспорту». Оправданием послужила борьба с «распространением слухов и вредоносной информации». Нарушителям грозят штрафы и тюремное заключение.
Не правда ли, такой подход очень напоминает российские законы «о запрете критики власти»и «запрете распространения недостоверной информации», успешно пролоббированные миллиардером нестандартной ориентации, сенатором Андреем Клишасом и его коллегами-компрадорами из «Единой России»? В российском варианте документа прямо говорится: «запрещено распространение недостоверной общественно значимой информации, /…/ создающей угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности». Китайские власти откровенно используют эти формулировки для удаления из сети любых компрометирующих их сведений, иными словами – для узаконения тотальной цензуры.
Как следствие, популярные блог-платформы в китайском интернете похожи на мечту основателя Facebook глобалиста Марка Цукерберга, где многомиллионная аудитория развлекет сама себя позитивной повесткой. 84 % блогов представляют собой персональные дневники и истории о повседневной жизни; 23 % рассуждают о литературе и искусстве; 9 % публикуют забавные истории, мемы и смешные картинки; 6 % – новости технологий и спорта.
Специалисты отмечают три уровня цензуры в китайском интернете. Первый – администрация онлайн-сервисов, которая с помощью собственноручно разработанных алгоритмов отслеживает негативные посты и комментарии, поскольку по закону несет ответственность за все публикации. Второй – владельцы популярных аккаунтов с большим количеством подписчиков в QQ и WeChat. Они могут придать своим профилям статус публичных, но перед этим в обязательном порядке подписывают дополнительное соглашение, в котором обязуются не публиковать критических материалов в отношении государства и общества. На третьем уровне располагаются обыкновенные пользователи сети, которые имеют представление о том, что может вызвать недовольство надзорных органов и администрации сервисов, а потому предпочитают не публиковать провокационные или осуждающие посты о политике Китая и инициативах партийного руководства. Вот такая отлаженная десятилетиями система «полиции мыслей», изначально направленная на уничтожение альтернативного мировоззрения.
Финальный шаг к тотальному контролю за населением Китай сделал в 2014 году, когда жителям Поднебесной начали присваивать персональный социальный рейтинг. По замыслу правительства, рейтинг гражданина должен зависеть от каждого его действия: под пристальным наблюдением оказались не только банковские счета и посты в сети, но и поведение в общественных местах, отношения с соседями, коллегами и посторонними людьми. Буквально каждое слово и дело гражданина оценивается, но только не небесным Судией, а настроенной властями бездушной электронной системой. Лидеры партии недвусмысленно намекали: им нужны «благонадежные и лояльные» граждане, которыми легко управлять – именно такие и будут получать баллы «социального кредита».
«Поддерживать доверие – хорошо, подрывать доверие – позорно», – отмечалось в государственном документе.
Обратите внимание, как легко все переворачивается с ног на голову: не государство и чиновники, стоящие высоко в системе госуправления, должны завоевывать доверие своего народа, а от народа требуется полное подчинение им, да еще и с постоянным подтверждением, что власти могут ему доверять. Очевидно, никаким народовластием или социализмом в Китае давно не пахнет.
Особенное внимание уделяется людям определенных профессий: учителям, бухгалтерам, журналистам, врачам, ветеринарам и гидам, работающим с туристами. Каждому гражданину присваивается идентификационный код, который можно будет использовать для проверки своего статуса (привет Банку России и его инициативе о сдаче всеми россиянами биометриии создании того же «цифрового профиля»). Как и в случае с кредитной историей, рейтинг гражданина может падать или расти. Как именно формируется конечная «оценка», власти не раскрывают, зато активно рассказывают о способах наказания за всевозможные проступки.
Для слежки за гражданами используются многочисленные камеры наблюдения. Все они подключены к системе распознавания лиц, функционирующей на основе технологии искусственного интеллекта. Мелкие правонарушения фиксируются автоматически, а нарушителей система узнает даже в том случае, если не видно лица, – например, по походке. Алгоритм быстро распознает каждого китайца в толпе, и над человеком тут же высвечиваются его данные: возраст, пол и другая личная информация. Распознавание происходит в реальном времени, укрыться от него практически невозможно. Привет замминистра строительства Андрею Чибису,недавно «порадовавшему» россиян планами по внедрению во всех крупных городах системы распознавания лиц с учетом китайского опыта и с привлечением китайских партнеров.
Теперь собственно о наказании за низкий социальный рейтинг. К ним относится система запретов на путешествия: недостаточно законопослушных граждан лишают права летать на самолетах и ездить в комфортабельных поездах. Только за 2018 год 23 млн. китайцам запретили покупать билеты на самолеты или поезда. Опасность потерять несколько строчек в рейтинге есть даже у тех, кто захочет «слоняться без дела» у выходов на посадку. Еще одно наказание, которое уже практикуется, – лишение возможности учиться и работать. Если посмотреть, как сегодня прессуют и поражают в правах российских родителей, не желающих вставать в цифровое стойло вместе с детьми – будущим России, увидим, что наша система мало чем отличается от китайской.
Рассказывая о последствиях низкого социального рейтинга, государство, разумеется, всячески порицает нарушителей, особо подчеркивая их безнравственность. Не подчиняться требованиям правящей партии, по мнению китайских властей, сродни аморальному поступку. Таких людей клеймят в обществе, подчеркивают их нечестивость, в прямом смысле выносят на доски позора, электронные версии которых существуют во многих провинциях. При этом, как и в любой системе тотального контроля, власти всячески поощряют доносительство на ближнего, оправдывая это «укреплением доверия между гражданами».
Одна из последних китайских «инноваций» на этом поприще – должников по банковским кредитам теперь могут порицать не только ростовщики и власти, но и любой окружающий. Сервис под названием «Карта злостных неплательщиков» запустили в провинции Хэбей и уже планируют распространить на всю страну. На электронной карте в телефоне, которую можно открыть через WeChat, в радиусе 500 м отображаются граждане, чья кредитная история оставляет желать лучшего. «Это делается, чтобы разоблачить уклоняющихся от выплат должников, способных погасить свои долги», — гласит описание сервиса.
Но и это еще не все. Как сообщает ежедневная китайская англоязычная газета Global Times, китайские власти организовали тотальный контроль за учащимися десяти школ в многонациональной провинции Гуйчжоу и соседней автономной области Гуанси – путем вставки в школьную форму электронных чипов, отслеживающих все перемещения и даже настроение учеников.
«С помощью чипов учителя и родители знают, когда ученики входят в здание школы и покидают его, – рассказывает директор школы № 11 города Жэньхуай в провинции Гуйчжо Линь Цзун. – Если ученики пропускают школу без разрешения учителя, срабатывает сигнализация. Попытки обмануть систему, поменявшись формой с другим учеником, также бесперспективны. У входа в школу установлено оборудование для биометрической идентификации, которое сверяет лицо ученика с лицом владельца чипа, вшитого в одежду».
Чипы снабжены дополнительными функциями. Кроме точного местоположения каждого ученика они также отслеживают и его состояние. К примеру, сигнал тревоги срабатывает и в том случае, если школьник задремал на уроке.
Проверка личности ученика по отпечаткам пальцев и системе биоидентификации STR / AFP / Getty Images
Чипы для школьной формы изготовила местная компания Guizhou Guanyu Technology Co, пояснившая, что откликнулась на призыв коммунистической партии по созданию «умной школы». Якобы с помощью «инновационной» униформы учебные заведения смогут добиться «цифрового управления» учениками, говорится на сайте компании. Выражаясь простыми словами – власти просто загоняют людей в цифровое рабство с пеленок, берут судьбы под полный контроль – не без помощи интернет-технологий, разумеется. Также сообщается, что это не первый случай использования «инноваций» для контроля за детьми. В мае школа в городе Ханчжоу начала использовать камеры с технологией распознавания лиц, чтобы отслеживать внимательность школьников на уроках: камеры сканируют лица учеников каждые 30 сек. и определяют их настроение.
Вот такая беспардонная слежка за эмоциями своего населения, настоящая полиция мыслей в действии. Увы, есть все основания полагать, что все элементы бездушной цифровой диктатуры, которые волей-неволей уже приняты китайцами, будут последовательно насаждаться и в России. Призываем всех сознательных граждан объединяться и оказывать цифролоббистам противодействие на всех уровнях, где это возможно.
Источник: РИА Катюша
+ + +
От ред. РИ: Небольшое идеологическое замечание к познавательной статье. Ее название в оригинале: "Скоро и в России: цифрофашизм китайского разлива". Мы изменили название (редакция вправе это делать с пояснением) и вот почему.
Усилиями советских и левых пропагандистов в современном обиходе слово "фашизм" стало жупелом для обозначения самых античеловечных преступлений и режимов, хотя главный объект их обвинения называл себя "национал-социализмом". Тогда как исторический фашизм (национальный корпоративизм), при всем своем "ветхозаветно-языческом натурализме" в Италии, ‒ в других странах (Испания, Португалия, Австрия) был, согласно оценке историка Церкви А.В. Карташева, воплощением западной христианской государственности, основанной на католическом социальном учении. Поэтому с термином "фашизм" следует обращаться осторожнее и точнее.
Кроме того, понятию "фашизма" в данной статье противопоставляется "социализм" как нечто положительное: «Очевидно, никаким народовластием или социализмом в Китае давно не пахнет». Но ведь основная цель "научного социализма" (марксизма-ленинизма, почитаемого и в КНР) состоит именно в полном государственном контроле над экономикой и всей жизнью общества под мудрым руководством правящей партии. В антиутопии Дж. Орвелла "1984" такой тоталитарный государственный строй назывался "англсоц" (а не какой-нибудь "англфаш" ‒ при том, что сам автор был антифашистом). И государственный строй в СССР со всей его тоталитарной идеологией назывался "развитым социализмом" ‒ первой ступенью в построении коммунизма.
Но тогда не было современных технологий контроля. Теперь они есть, и с их помощью китайский социализм ("китсоц") достигает своей наивысшей стадии. Несомненно, и власти РФ стремятся к тому же ‒ в целях собственной безопасности. Вообще сейчас весь мiр, включая западные демократии, идет к одинаковому результату: тотальному электронному зверинцу ‒ Новому мiровому порядку под управлением банкиров, как его прогнозируют в своих книгах идеологи глобализма (Аттали, Фукуяма, Сорос, Бжезинский - см.: Философия денег и "конец истории"). Неудивительно, что все они одобрительно отзывались о марксизме и социализме, критикуя СССР лишь за варварское осуществление этой хорошей тотальной программы. Однако в демократических странах Запада такой же нарастающий контроль за населением не называют "социализмом", он лукаво прикрывается защитой свободы и прав человека от преступности, заботой о его здоровье, борьбой с финансовыми манипуляциями и коррупцией, и главное ‒ защитой от "международного терроризма", которым власти пользуются для усиления своего контроля.
МВН
Основатель Всемирного экономического форума в Давосе Клаус Шваб в своей книге "В авангарде мировой истории" писал, что ещё в 1979 году на Давосский форум прибыла китайская делегация во главе с директором Института экономических исследований Цянь Дзинруем, на форуме были обнародованы программы китайских реформ, так называемые "четыре модернизации" - промышленное производство, сельское хозяйство, национальная оборона, наука и технологии. В дальнейшем каждый год в Давос приезжала китайская делегация, которая продолжала работу по подготовке реформ в Китае с помощью глобальных структур, присутствовавших на этом форуме, и в тесном контакте с ними, что впоследствии и было реализовано в виде "китайского чуда". Таким образом, коммунизм не является препятствием для глобализации, в том числе цифровой, а является одной из его форм. Сами по себе китайцы - народ упорный и безжалостный, сверхрационалисты, весьма далёкие от христианского гуманизма, не ценящие вообще человеческую жизнь, это "жёлтые евреи", идеальная почва для экспериментов такого рода, печать они примут не раздумывая. В русском погроме 1917-1922 годов этот народ поучаствовал очень активно, поддержал большевиков за их мзду, недаром правительство Колчака готовило антиэмиграционные законы, которые предусматривали депортацию всех китайских гастарбайтеров с территории Белой Сибири, как элемент злокозненный и несущий угрозу русской народности. Национальный Китай тоже был, но был сдан коммунистам на Ялтинской конференции тогдашними передельщиками мира. Поскольку мировой порядок будет в форме супердиктатуры с созданием абстрактного, рационалистического, механистического, цифрового общества, с целью воспрепятствования какому-либо духовному росту и совершенствованию, то китайцы - идеальный инструмент такого рода экспериментов и практик.
Кутепову:
Спасибо за ваше дополнение! И добавлю, давние контакты китайских властей с глобалистами в Давосе могут, свидетельствовать, на мой взгляд, ещё и о том, что Китай не просто медленно но верно превращает собственное население в выдрессированных "цифровых зомби" (благо, как вы очень точно подметили, китайский менталитет это вполне позволяет), но и вполне готов сотрудничать с глобалистами в общепланетарном масштабе, в том числе и предоставлением необходимого количества вооружённых подразделений для "наведения порядка" в различных регионах планеты, если где-то возникнет сопротивление "цифровому конц-лагерю". Тем более, что количество китайцев это позволяет, а запасы оружия в Китае накоплены весьма серьёзные. Осуществляться же "наведение порядка" по всему миру будет ровно теми же методами и средствами, что и применявшиеся ранее в России китайскими ЧОН на службе у большевиков, где была произведена своего рода "обкатка технологии".
Кутепов-Олегу ТС
В книге Ральфа Эпперсона "Невидимая рука" приводится много фактов теснейшего сотрудничества в сфере торговли и технологий между США и Красным Китаем. Так, в 1974 году Дэвид Рокфеллер образовал Национальный Совет по торговле между США и Китаем, в 1977 году Китаю был предоставлен режим наибольшего благоприятствования, что означало право Китая на кредиты Экспортно-импортного банка США. В 1980 году американские компании получили возможность построить в Китае заводы по производству электроники и вертолётов. Американские компании были допущены и к разработке нефти в территориальных водах Китая. За это, как пишет Эпперсон, Китай платил опиумом, их премьер Чжоу Эн Лай говорил, что мы выращиваем лучшие сорта опиума для США. В этой же книге приводится огромное количество фактов подобного сотрудничества между США и СССР, от финансирования большевиков и индустриализации СССР, осуществлённой американскими компаниями, до ленд-лиза и распада СССР. Так, в 1946 году США передали СССР более 2/3 авиационных мощностей Германии, эти предприятия были вывезены в Россию, чтобы стать ядром производства реактивной авиатехники. Эпперсон в этой книге приходит к парадоксальному выводу, что США и создал своего собственного "врага" - СССР и коммунизм.