Прошел XXV Всемирный Русский Народный Собор

«Великодержавный патриотизм, сопротивление неконтролируемой иммиграции из азиатских стран и укрепление семьи»

27-28 ноября в Москве прошел XXV Всемирный Русский Народный Собор (ВРНС), ожидания которого в последние дни были преисполнены противоречивыми мифами, вплоть до того, что в России будет провозглашена новая официальная то ли идеология, то ли национальная идея.

Но ничего подобного не произошло, потому что надо верить не мифам, а фактам, а факты состоят в том, что никакую идеологию никто не устанавливал, а возможная идеология России лишь обсуждалась в череде разнообразных докладов на одной из секций ВРНС, прошедшей в первый день, в зале церковных соборов храма Христа Спасителя.

Пленум же ВРНС прошел во второй день в Государственном Кремлевском дворце, где главными событиями были выступление президента Путина (по видеосвязи) и самого Патриарха Кирилла. Вслед за ними выступили только зампред Госдумы Петр Толстой и молодая мать десятерых детей, представляющая ярославское отделение ВРНС. В итоге, из всего произошедшего я бы обратил внимание на следующие обстоятельства.

1. Как я уже не раз писал, в Православной Церкви возможен только один реальный Собор – это Собор епископов, иначе называемый Архиерейским, поскольку только Собор епископов является высшей инстанцией власти в любой Поместной Церкви. В Уставе нашей Церкви различаются понятия Архиерейского и Поместного Соборов, поскольку в последнем также могут участвовать приглашенные священники, диаконы и миряне, но сущностно это одно и то же – Собор епископов, куда в определенных случаях сами епископы приглашают не-епископов.

Все остальные церковные организации, называющие себя “соборами” (о внецерковных и говорить нечего) это не инстанции церковной власти, а прицерковные полусветские форумы, в президиуме которых могут заседать и инославные христиане, иноверцы, и даже атеисты. Все решения, принятые такими соборами, могут носить не более чем рекомендательный характер для членов Русской Церкви, так что даже если бы там была принята какая-то идеология, то никто из членов Церкви (не говоря уже про неправославных граждан России) не обязан был бы ей следовать в какой-либо жизненной ситуации вообще.

2. Никакой национальной идеи или идеологии в нашем государстве нет и не предвидится, 13-я статья Конституции остается неприкосновенной, обнуляя любые разговоры об идеологии как таковой. Любые попытки хоть как-нибудь конкретизировать, уточнить, отчеканить Русскую Идею постоянно срываются в общие слова о “вселенской всеотзывчивости русской души”, с неизбежным перечислением целой вереницы русских религиозных философов, включая таких “великодержавных патриотов”, как Владимир Соловьев или Николай Бердяев. (Весной этого года я участвовал в одном немаловажном мероприятии, непосредственно посвященном вопросам новой идеологической политики России в сфере образования и там к этому списку даже добавили весьма аполитичного неокантианца Гессена).

И должен признать, что если раньше такое забалтывание вопросов национальной идеологии меня очень сильно возмущало, то теперь я даже надеюсь увидеть в нем Промысл Божий – потому что уж лучше никакой идеологии вообще, чем безоговорочное установление тех идеологических моделей, которые наиболее активны сегодня в своей борьбе за идейную власть – от всевозможных изводов неосоветизма до евразийства.

Кстати напомню, что один из заместителей председателя ВРНС, К. Малофеев, открыто поддерживает идеолога неоевразийства А. Дугина, который теперь стал членом президиума ВРНС, причем с припиской на официальной странице ВРНС: “философ-традиционалист”.

Конечно, можно возразить, что в отношении государственной и тем боле церковной Realpolitik всё это совершенно неважно и ничего вообще не значит, но я хотя бы замечу, что в истории современной философии тот самый “традиционализм” – это не про семейные ценности и любовь к предкам, а совершенно конкретное эзотерическое учение французского метафизика Рене Генона, отрекшегося от христианства и ставшего суфийским шейхом, и чье учение в принципе несовместимо с православным христианством, если, конечно, хоть сколько-нибудь серьезно относиться к православной догматике. Но кого в наше время интересует православная догматика?

Учение самого Дугина не исчерпывается одним только генонизмом, это целый синтез различных ересей (т.е. идей, несовместимых с православным христианством), но когда член президиума ВРНС на его официальном сайте обозначается как философ-традиционалист, то это как если бы он назывался “философ-гностик” или “философ-рерихианец”, да только кого бы это волновало? В наше время, если человек “за Россию”, “за Церковь”, да еще сам себя называет “традиционалистом” и “православным”, то кто же усомнится в его “православии”?

Поэтому еще раз повторю – лучше никакая идеология, чем хоть сколько-нибудь неправильная, а в ситуации, когда само Православие воспринимается исключительно как этнографическая традиция, риск насаждения неправильной идеологии очень высок.

3. Но если никакой официальной идеологии в России нет и не предвидится, то на данном этапе, основываясь среди прочего на ведущих докладах ВРНС, можно достаточно точно сказать, каковы основные, связующие идеологические позиции современного, стихийного русского консерватизма, под которыми бы легко подписалось абсолютное большинство русских православных консерваторов. Уточняю: это не какая-то идеологическая программа, кем-либо написанная, и уж точно не какая-то консервативная философия, кем-либо продуманная, а это лишь набор тех минимальных конвенциональных ценностей, которые составляют мейнстрим сегодняшнего русского консерватизма как хоть сколько-нибудь целостного явления.

Во-1х, самая очевидная ценность – это великодержавный, имперский русский патриотизм, где Россия воспринимается, прежде всего, как сверхзначимая великая страна, разделенная в результате Беловежского сговора и требующая восстановления в единое целое. Как именно и как скоро такое воссоединение исторических земель России должно произойти, каковы необходимые или предельные границы такового воссоединения – это уже вторичные, “технические” вопросы и по ним возможны какие угодно расхождения, но базовая проблема фиксируется всеми и безоговорочно: историческая Россия (= исторический русский народ) разделена и должна воссоединиться. Именно отсюда – массовая поддержка СВО среди русских консерваторов и столь острое переживание любых проблем, связанных со СВО, в этой среде.

Во-2х, это ценность русской национальной идентичности, понятой весьма широко, но не беспредельно широко – и именно отсюда однозначное неприятие неконтролируемой трудовой и нетрудовой миграции из стран Азии. Обратим внимание: именно спасение национальной идентичности является главной, сущностной причиной неприятия существующей миграционной политики (или ее отсутствия), а не какие-то экономические или социальные проблемы.

После массовой секуляризации и модернизации России в ХХ веке (в первую очередь благодаря советской власти) русская национальная идентичность чрезвычайно ослабла и поэтому многие попытки ее искусственной реконструкции часто вызывают недоумение и иронию у самих русских. Но заметное присутствие азиатских мигрантов в повседневной жизни русских людей это именно та ситуация, когда даже совсем не склонные к какому-либо патриотизму и тем более национализму “россияне” часто начинают осознавать себя именно русскими и задумываться о сохранении своей национальной идентичности. При этом заметим, что это совсем не специфическая русская проблема – это проблема общеевропейская и поэтому, сопротивляясь неконтролируемой, массовой азиатской миграции, русские волей-неволей соучаствуют в спасении европейской цивилизационной идентичности.

В-3х, это ценность русской семьи, и как естественного образа жизни, и как социальной первоосновы всего общества. И точно так же как в случае с национальной идентичностью, это проблема совсем не только русская, а общеевропейская, и она возникла совсем не сегодня, а еще в советское время, по причине искусственно насаждаемой коммунистами секуляризации и модернизации.

Поэтому прежде чем дежурно ругать современную молодежь за непонимание высоких семейных ценностей, вспомним, как много сегодняшних граждан России людей, выросших еще при советской власти, могут назвать имена всех своих предков хотя бы до четвертого или пятого колена? У кого из них отец, дед или прадед прожил всю жизнь в семье, а не ушел из семьи, так что в итоге миллионы русских людей воспитаны матерями-одиночками? Эти вопросы можно продолжить, но их смысл лишь в том, что корни антисемейного умонастроения многих молодых людей сегодня восходят, по крайней мере, к 1917 году, а уж точно не к 1991-му.

От обратного в консервативной среде складывается закономерный идеал безусловно моногамной, по преимуществу патриархальной и желательно многодетной семьи, где национальная идентичность и идея служения России автоматически прививается “с молоком матери”, и сохраняется на всю жизнь. Отсюда – отрицание абортов, презрение ко всевозможному ЛГБТ, настороженное отношение к любым соблазнам, способным разрушить единую семью, а следовательно, потенциально опасным для всей нации и государства. Более того, можно прямо сказать, что после идеи Великой России единственной необсуждаемой, позитивной и конкретной ценностью в стихийном русском консерватизме оказывается именно русская семья, как наиболее последовательное воплощение русской идентичности.

Таким образом, великодержавный патриотизм, сопротивление неконтролируемой иммиграции из азиатских стран и укрепление семьи – это три явных ориентира современного стихийного русского консерватизма, которые уже реально существуют и уже реально консолидируют русских консерваторов, так что любой политик, желающий найти поддержку в этой среде, не ошибется, если будет артикулировать соответствующие ценности.

Наверное, вы заметили, что, рассуждая обо всех этих трех ценностях, я ни разу не упомянул православное христианство, и именно потому, что речь шла не о православном консерватизме, а о стихийном консерватизме, между которыми есть существенная разница – первый основан на догматическом мировоззрении, второй – на социальных инстинктах и эмоциях. Одни и те же принципы в обоих консерватизмах могут иметь сущностно различные объяснения.

Например, с православной точки зрения аборты это зло не потому, что они мешают укреплять и размножать русскую или нерусскую семью, а потому что это аборт это убийство – просто убийство человека как такового. Или, например, массовая миграция из азиатских стран опасна не тем, что угрожает какой-то идентичности, а потому что, угрожая национальной идентичности, она способствует распространению неправославных вероучений, отказу русских людей от православной веры, а следовательно, их духовной гибели – не только здесь, на земле, но и в вечности. И примеров такого различия можно привести довольно много.

Поэтому в вопросе формирования национальной идеологии Русской Православной Церкви стоит не только искать точки пересечения своего вероучения со стихийным народным консерватизмом, но и более точно проговаривать свои вероучительные позиции самим консерваторам, внятно объясняя, почему именно Церковь поддерживает ту или иную точку зрения, истинность которой за пределами соответствующей идеологической среды совершенно не очевидна.

Аркадий Малер
Источник

«Надо верить не мифам, а фактам»

Комментарий М.В. Назарова

Не понимаю А. Малера, зачем нужно русский православный консерватизм отделять от русского национального и сводить только к аполитичной безнациональной "духовности"? Православный консерватизм тоже считает, что аборты это зло также и потому, что они мешают укреплять и размножать русскую семью, поскольку семья в Православии это несомненная ценность; православный консерватизм видит опасность массовой миграции из азиатских стран и в том, что она угрожает национальной идентичности, поскольку и национальность  ‒ это тоже духовная ценность, которая занимает свое место в православной иерархии ценностей. Так что это вовсе не "сущностно различные объяснения", как заявляет А. Малер, а просто разноуровневые, но единые по сути.

В целом же относительно этого 25-го ВРНС можно сказать, что было высказано много правильных слов и озабоченностей. Они прозвучали даже в выступлении первоиерарха на пленарном заседании об опасностях миграции.

Однако сомневаюсь, что правильные слова и озабоченности будут серьезно восприняты властью Олигархата РФ. И не только из-за ст. 13 конституции, но и из-за страха перед возрождением русского народа, чья нравственная и культурная традиция противоречит эгоистичной компрадорской идеологии нелегитимного Олигархата (якобы не существующей) и потому воспринимается им как опасная и враждебная. Потому и лавина чужекультурных мигрантов имеет не только экономическую цель, но и служит ослаблению, размыванию и замещению русского народа.

Президент Путин тоже бросил русским патриотам очередную косточку:

«Думаю, что мы все помним, нужно помнить уроки революции 1917 года и последовавшей затем Гражданской войны, распада СССР в 1991-м. Казалось бы, столько лет прошло, но живущие сейчас люди всех национальностей, даже родившиеся уже в XXI веке, до сих пор, даже спустя десятилетия, расплачиваются за допущенные тогда просчёты, за потакание сепаратистским иллюзиям и амбициям, за слабость центральной власти, за политику искусственного, насильственного разделения большой русской нации, триединого народа – русских, белорусов и украинцев. Возникшие после распада Российской империи и Советского Союза кровавые очаги не только ещё тлеют, но иногда и вспыхивают с новой силой. И раны эти ещё долго не залечить...

Но хочу подчеркнуть: без русских как этноса, без русского народа нет и не может быть Русского мира и самой России. В этом утверждении нет какой-то претензии на превосходство, на исключительность, на избранность. Это просто факт, как и то, что в нашей Конституции чётко закреплён статус русского языка как языка государствообразующего народа...»

Однако реальная государственная политика президента этим его словам совершенно противоречит в его идеологии ресоветизации и продолжающегося почитания  коммунистических разрушителей России. В приведенной цитате продолжается и конституционное лукавство: несмотря на многочисленные просьбы государствообразующим народом в конституции признан всё же не русский (84% населения), а русскоговорящий, то есть всё тот же "многонациональный", поскольку все в РФ говорят и на русском языке... И в заключительном слове на этом заседании Собора Путин существенно обкарнал свою антиреволюционную "косточку":

«...После социалистической революции 1917 года... казалось, всё на обломках. На самом деле мне кажется, что это оказались не обломки, это были семена, на которых и произрастала новая на тот момент российская советская государственность. Потому что уже через 24 года, несмотря на все попытки выкорчевать и религиозное сознание, выкорчевать наши культурные корни, – всё равно через 24 года… Просто напомню: началась Великая Отечественная война, и что произошло? Молотов, помните, обратился как, сообщая советскому народу о том, что война началась? Как он обратился? «Граждане и гражданки». А Сталин через несколько дней уже по-другому: «Братья и сестры». Сразу вспомнили и о Боге, и о церкви, и о наших традициях вечных.
И сегодня это всё продолжается. Это «выкорчёвке» не подлежит. Это основа, суть России и суть нашего народа...»

Тот сталинский обман с русским патриотизмом и реабилитацией Церкви сразу после войны закончился "Ленинградским делом" против 32 000 "русских шовинистов" в партии и возвращением богоборческой политики репрессий против созданной им в тактических военных целях РПЦ МП. А что сегодня продолжается, так это советская национальная политика в виде культивирования "россиянства" как продолжения советского интернационализма. Да и в этом своем выступлении президент добавил в том же духе: «Русский – это больше чем национальность....» ‒ разумеется, трактовать это он будет по-своему, как русскоговорящий, в соответствии с конституцией.

И первоиерарх поддакнул: «Русский мир – это не этническое понятие, Русский мир включает в себя и все народы, принадлежащие к другим религиям, но разделяющие одни ценности общественной жизни вместе с русским народом». И добавил дифирамб президенту: «Мы можем выстраивать конструктивные и доброжелательные отношения Православной церкви и других религиозных объединений с государственной властью. В истории России, пожалуй, это впервые. Даже во времена, когда страна называла себя православной империей, не было такого взаимопонимания и единодушия в решении важных вопросов, касающихся укрепления традиционных духовно-нравственных основ жизни народа».

О как! Даже православные Помазанники не выстраивали «конструктивные и доброжелательные отношения с Православной церковью» и не имели с нею «взаимопонимания и единодушия в решении важных вопросов, касающихся укрепления традиционных духовно-нравственных основ жизни народа» – то есть были недостойны православности дорогого уважаемого Владимира Владимировича...

А про угрозы от лавины мигрантов президент вообще ничего не сказал...

29.11.2023

Дополнение.
Генерал Л.П. Решетников, активный противник ресоветизации, сообщил в своем телеграмм-канале:
⚡⚡⚡А. Дугин стал членом Бюро Президиума ВРНС, из состава которого меня вывели, не информируя ни заранее, ни по факту свершившегося.
В принципе, меня это никак не волнует и я даже не интересуюсь, какая формулировка была предложена членам по моему выводу из Бюро. Заместители председателя ВРНС формируют свою команду и обоснование может быть любым, в том числе не соответствующим реальной ситуации. Как говорится, флаг в руки руководству ВРНС.
Президент и Патриарх акцентировали задачи по наиболее важным для России и Церкви направлениям. Остается решать их на деле.
https://t.me/russnasledie

См. также:
30.11.2023. Елена Семенова. Лакмус Врангеля
21.11.2023. Красно-белое примирение терпит крах: «все декларативные призывы к "примирению" больше напоминают сиюминутную и казенную политическую демагогию». С комментарием М.В. Назарова

« Предыдущая запись

Типова Україна: Как СБУ исполнила приказ Лондона «организовать Бучу»

Следующая запись »

Новомученики и исповедники о "границах Церкви"