15.09.2017       1

УНИЯ В БАЛАМАНДЕ – ПОБЕДА ДИПЛОМАТИИ ВАТИКАНА


 

С 17 по 24 июня 1993 г. в теологической школе Баламанда, близ Триполи, (Северный Ливан) проходило седьмое пленарное заседание Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между православными и римо-католиками. В работе комиссии принимали участие 24 представителя римско-католической «церкви» и 13 православных делегатов, представлявших 9 из 15 Православных Церквей [1]. Сопредседателями были архиепископ Стилиан и кардинал Эдвард Кассиди. Совместная комиссия занималась теоретическими и практическими вопросами, возникшими в результате деятельности униатских организаций, в последнее время активизировавшихся в Центральной и Восточной Европе. Результатом работы явился документ, проект которого был разработан координационной комиссией еще в 1991 г., – «Уния, старый метод объединения и нынешний поиск полноты общения». В этом документе нашли отражение следующие основные цели Рима: полная реинтерпретация православной экклезиологии и принятие папистского объяснения роли так называемых униатских «церквей», хотя уния и отвергнута, как отошедшая в прошлое модель объединения; полное признание со стороны Православной Церкви римско-католической «церкви» как сестринской, а также признание всех ее «святых тайн»; признание православной стороной права униатских объединений на дальнейшее существование. Таким образом, православная сторона практически поддержала основные принципы декларации Второго Ватиканского собора о так называемых «восточных церквах», и при этом пошла даже на еще большие уступки. Одно из основных положений Баламандского документа провозглашает взаимное признание православных и римскокатолических церквей сестринскими церквами. В тексте это звучит так [2]:

1. «Католики и Православные вновь открыто признают друг друга как Сестринские Церкви» (пункт 14).

Здесь термин «Сестринские Церкви» – это уже не просто дань дипломатической вежливости, а уже вполне определенная, фундаментальная экуменическая экклезиологическая категория [3]. В тесной связи с теологией «Сестринской Церкви» находится и теология о так называемых «двух сторонах легких», о «двойном Предании» (восточном и римском, т.е. латинском), на основе которых паписты уверенно защищают дальнейшее существование униатских «церквей» [4].

Невероятно, как быстро меняются взгляды отдельных экуменистов. Еще несколько лет назад, в 1985 и 1987 годах, сопредседатель Смешанной комиссии в Баламанде митрополит Стилиан австралийский открыто утверждал, что Рим «решился изменить веру в важнейших ее пунктах», «что Церковь поделена на Восточную и Западную и в этом поделенном Христианстве папа не есть первый среди равных и даже не равный среди первых..., ибо нынешний папа находится в глубоком заблуждении и пропагандирует ересь». Он говорил, что папизм привнес в Римскую католическую Церковь неслыханные ереси, а потому мы не можем считать ее статус равным какой-либо автокефальной или поместной церкви, в которой можно получить дары Духа Святого и обрести спасение [5]. И вот по прошествии каких-то нескольких лет он председательствует на соборе, который высказывает абсолютно противоположное мнение по тем же самым вопросам. O tempora, o mores!

2. «Признание обеими сторонами: то, что Христос дал Своей Церкви – исповедание апостольской веры, приобщение Святым Тайнам, а также священство, апостольскую преемственность епископов – все это нельзя считать эксклюзивной собственностью какой-то одной из Церквей» (пункт 13).

Итак, православные экуменисты более не верят в экклезиологическую исключительность Православия, о чем также свидетельствует и тот факт, что в 1990 г. в Вене они единодушно поддержали заявление римо-католиков, которое можно, мягко говоря, назвать беспрецедентным [6].

3. «...Из всего вышесказанного следует, что всякий переход в другое вероисповедание путем вторичного крещения исключен» (продолжение пункта 13).

«Теология возвращения» полностью отвергается (имеется в виду переход неправославных христиан в Православную Церковь путем единого и единственного Святого Крещения). «Новая экклезиологическая основа общения, которую приняли обе Церкви, диктует отмену «теории возвращения» [7]. Тем самым православные экуменисты отказались от того, что по своей святоотеческой и синодальной традиции в течение десяти веков придерживалась Православная Церковь, а именно от убеждения в том, что латиняне – еретики и некрещеные, что им необходимо крещение, что тем, кто возвращается из латинской веры в истинную, православную, безоговорочно надо креститься».

Принятие этих трех вышеуказанных принципов составило суть Баламандского договора, поскольку, по утверждению экуменистов, «взаимное признание апостольской традиции, экклезиологической и святотаинственной структуры обеих Церквей делает их «Сестринскими Церквами» вопреки догматическим различиям, которые еще существуют и препятствуют полноценному каноническому общению» [8]. Подобная позиция становится причиной своего рода экклезиологической шизофрении и догматического синкретизма. Иначе говоря, если следовать православным экуменистам, между двумя христианскими общностями могут существовать различия в догматическом вероучении, т.е. различия в учении о Святой Троице, о Церкви и спасении, из-за чего невозможно полноценное общение, но это, якобы, не мешает им быть «Сестринскими Церквами», которые обеспечивают спасение своим верным чадам, обладая Святыми Тайнами, дарованными Господом Богом Своей Церкви [9].

Итак, совершенно очевидно, что такое принятие теологии «Сестринских Церквей» со стороны православных представителей, как и их отказ от экклезиологической обособленности Православной Церкви, свидетельствует о том, что они по сути дела придерживаются протестантской «теории ветвей» [10].

4. «Что касается Восточных Католических Церквей, Смешанная комиссия последовательно избегает весьма проблематичного термина «униатские церкви». Они, являясь частью католической общности, имеют право на существование и должны действовать в соответствии с духовными потребностями прихожан».

Этой декларацией Православная Церковь признает католическую церковь как сестринскую, косвенно признает и восточные католические церкви [11], а на основе этого признания так называемые униатские «церкви» также рассматриваются как сестринские. Практически после Баламанда униаты оказались с большим правом на существование и деятельность, нежели им было определено Вторым Ватиканским собором, поскольку православные не только не оспаривают их существования, но и de facto признают сестринскими церквами. Подписание подобного документа является в некоторой степени противоречивым, т.к. если уния осуждается как способ объединения, а вместе с ней осуждается и всякого рода прозелитизм, то какой же смысл в существовании того, что является плодом их деятельности и, будучи таковым, становится постоянным поводом для продолжения прозелитизма во вред православной Церкви. В этом смысле особую опасность представляют униатские объединения, которые используют те же литургические, иконографические образцы, то же святцы, то же пение, те же облачения, что и Православная Церковь, и тем самым смущают необразованные массы.

   Очевидно, Фанару понадобилось найти некий «модус вивенди» для униатских «церквей», хотя они и были удалены из всеправославного сообщества. На соборе католических епископов Европы, проходившем в Риме с 28 ноября по 14 декабря 1991 г., представитель Константинополя митрополит Спиридон подтвердил право на существование униатских объединений. Это же подтвердил в своем интервью французскому католическому журналисту и сам патриарх Варфоломей [12]. Практическое подтверждение этих устных заявлений последовало, когда в мае 1992 г. Константинополь отправил своего представителя на Собор униатских епископов Украины [13].

5. Так называемые Восточные Церкви (т.е. униаты) «должны быть включены в диалог любви... с тем, чтобы затем присоединиться и к богословскому диалогу со всеми практическими обязательствами из него проистекающими» (пункты 16 и 34).

Это положение, также поддержанное православными представителями, прибывшими в Баламанд, полностью игнорирует положения так называемой 3-ей Всеправославной конференции (Родос, 1-15 ноября 1964 г.), которая выработала достаточно жесткие решения по отношению к декрету о «восточной церкви», принятому на Втором Ватиканском Соборе и подтвердила позицию, согласно которой отмена униатских организаций является необходимым условием начала диалога. Тогда же прозвучали требования удалить всех агентов униатских «церквей» из православных государств и полностью инкорпорировать так называемые униатские «церкви» в Римскую церковь, поскольку уния и диалог – взаимоисключающие понятия. Однако здесь, в Баламанде, мы видим полную капитуляцию по этому вопросу и победу ватиканской дипломатии.

6. «Епископы и священники имеют обязательство перед Богом уважать власть, которую Дух Святой дал епископам и священникам других Церквей и потому они не должны избегать вовлечения в духовную жизнь верных чад этих других Церквей, уважая также и святотаинский порядок другой Церкви. Также необходимо, чтобы католические и православные епископы советовались между собой во избежание параллельной миссионерской деятельности» (пункт 29). «Вера в святотаинскую реальность подразумевает уважение по отношению к богослужению других Церквей» (пункт 28).

Это – догматический минимализм, синкретизм и попрание священного канонического права Православной Церкви. Требование непременного сотрудничества на всех уровнях церковной жизни – проявление новой стратегии Рима по отношению к православным. Все вышеупомянутые пункты Баламандского документа свидетельствуют: Рим решает, – Женева подтверждает это решение, – Фанар закрепляет его подписью. Все три центра догматического синкретизма идут рука об руку. И здесь признается существование правильного и спасительного таинства священства у папистов, из чего следует, что и все их прочие таинства правильны и спасительны. Зададимся вопросом: сколько еще осталось времени до того, как то, что подписано, воплотится в жизнь?

7. «Особое внимание будет уделено образованию будущих священников... По своему содержанию оно должно стать открытым для других Церквей. Всем прежде всего необходимо познакомиться с апостольским наследием других Церквей и аутентичностью ее святотаинской жизни. Необходимо также обеспечить честное и объективное освещение истории, возможное лишь на основе согласования историографии обеих Церквей. Только так мы сможем преодолеть предрассудки и избежим конфронтации» (пункт 30).

Еще один шаг на пути компромисса с совестью. Ватикан упорно работает над развитием культа ложного покаяния в какой-то «коллективной вине», и папа ищет прощения в некоем «коллективном контексте», что не имеет никакого значения, поскольку при этом не упоминаются никакие конкретные события. Теперь и православные экуменисты участвуют во всем этом, принимая папский миф о так называемом обоюдном «воскрешении памяти», о «взаимном непонимании», об «одинаковой степени ответственности», о «взаимной ответственности» за «исторические ошибки» и о «взаимном прощении».

На основе разработки этих основных принципов Баламандского договора мы можем составить представление о нынешнем состоянии и направлении диалога между Фанаром и Римом. Практически созданы все условия для унии, которая возможна и без достижения полного согласия по ряду важных догматических вопросов, которые сводятся к «локальным богословским традициям, необязательным к выполнению другой сестринской церковью». Абсолютно ясно, что диалог не только не дал неправославным возможности познакомиться с истиной православного вероучения и постепенно вернуться к богословским традициям святых отцов, но и послужил для латинян своеобразным троянским конем, который помог им оказать влияние на православных, заставив изменить своим основным экклезиологическим и каноническим принципам. Утверждением теории, согласно которой евхаристическое общение является не только видимым знаком догматического единства, но и средством достижения действительного, реального единства, создаются условия для установления совместного причащения, основанного на теологии «сестринских церквей» и так называемой «теологии крещения» [14].

Заканчивая этот обзор Баламандского документа, нельзя не задаться вопросом: является ли он безусловной победой ватиканской дипломатии или нет? Что это – реализация принципов Ватиканского собора или же шаг вперед в сравнении с ними? Правы ли мы, говоря о достигнутой в Баламанде унии?

 


Профессор Зисюлас касается проблемы границ Церкви

Вскоре после Баламандской конференции Святая Гора издала Декларацию, в которой высказываются серьезные опасения по поводу достигнутых в ходе вышеупомянутой конференции соглашений. В своей декларации святогорские монахи осуждают «Баламандскую унию» и призывают ответственные лица как можно скорее дать объяснения своим поступкам. Ответом на это требование стала экуменическая деятельность Константинополя и других поместных церквей. Так, всеправославная делегация в июле 1993 г. приняла участие во «Всемирном экуменическом съезде молодежи и студентов», проходившем в рамках ВСЦ в Бразилии, на котором царила синкретическая атмосфера, использовалась нехристианская символика (например, знаки инь и янь), а одним из главных выступающих была доктор Чанг из Кореи, знакомая нам по своим спиритическими сеансам, проводимым в Канберре [15]. Кроме этого съезда, православные представители участвовали в работе «Пятой конференции по вопросам веры и порядка», также проводимой ВСЦ в испанском городе Сантьяго де Компостелла в августе того же года. Вслед за этим состоялся уже упомянутый визит патриарха Варфоломея в Упсалу, а в сентябре представители православных церквей стали участниками «Пан-религиозного съезда», проходившего в Милане. Православные представители также участвовали в работе «Второго всемирного парламента религий» в Чикаго, а в ноябре того же года заключили предуниатский договор с монофизитами. То, что Баламандская конференция не является какой-то незначительной встречей, а напротив, рассматривается как важный экуменический съезд, подтверждает и сам патриарх Варфоломей, проводящий в жизнь его решения. Возможно, дальше всех пошел румынский митрополит Николай Банатский, который активно расхваливает составленный в Ливане документ и открыто проповедует теологию «сестринских церквей» и так называемую теологию «двух сторон легких» [16]. Во всяком случае мы видим, что ответы на вопросы святогорских отцов и всех имеющих добрые намерения православных христиан, последуют, вероятно, в самое ближайшее время, подтверждая, что Баламанд – это лишь начало.


1. Присутствовали представители Константинополя, Александрии, Антиохии, России, Румынии, Кипра, Польши, Албании и Франции, отсутствовали представители Иерусалима, Сербии, Болгарии, Грузии, Греции, Чехии и Словакии.

2. Греческий текст договора опубликовал Καθολικη в номере 2705 от 20 июля 1993 г. «Экуменическая деятельность сестринских Церквей Востока и Запада, основанная на диалоге и молитве, подразумевает полноценное церковное общение, которое не включает в себя ни абсорбцию, ни отождествление, но встречу в любви и истине» (SLAVORUM APOSTOLI № 27).

3. Многие из вышеприведенных заявлений указывают на эту идею. Приведем еще несколько особенно характерных. Димитрий Салахас, член папской комиссии по католическо-православному диалогу (5 июня 1990 г.): «Обе Церкви, участвующие в диалоге, осознают свою схожесть, свою церковную природу и святотаинскую структуру: Католическая Церковь, равно как и Церковь Православная, без сомнения верит в то, что она наследовала неделимую Церковь, т.е. является Единой Святой Соборной и Апостольской Церковью» (Καθολικη № 2566). Папа Иоанн Павел II в Белостоке, Польша: «Православие и римокатоличество представляют собой сестринские Церкви не в смысле выражения, а как фундаментальная экклезиологическая категория, на которой следует основываться всем отношениям между Церквами» (Επισκεψιφ № 464 от 1 июля 1991 г.). Варфоломей, тогдашний митрополит Халкидонский, писал папе римскому в 1990 г.: «Сегодня общепризнанным является то, что решения, касающиеся будущего, связаны с моделью «Сестринских Церквей...» (Επισκεψιφ № 443 от 15 июля 1990 г.). И опять митрополит Халкидонский в своем выступлении перед папой по поводу праздника Свв. Апостолов Петра и Павла в 1991 г. сказал: «Вслед за историческими изменениями, особенно в последние два года, появились условия для кооперирования, для совместного свидетельства и углубления единства наших двух Сестринских Церквей... Ваше Святейшество, в связи с праздником небесных покровителей Вашей Церкви в этом историческом городе, где вы так славно предстоятельствуете, делегация Вселенской патриархии поздравляет Ваше Святейшество и «всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим, призванным святым: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (Рим. 1, 7).

4. Митрополит Дамаскин Швейцарский (главный секретарь по подготовке так называемого Святого и Великого Собора Православной Церкви) заявил в 1992 г.: «Отношениям между католиками и православными недостает соответствующего взгляда, то есть того, что помогло бы нам преодолеть наши проблемы. Это означает, что только тогда, когда те, кто участвуют в диалоге любви и официальном богословском диалоге, вновь откроют истину о том, что мы являемся Сестринскими Церквами, когда мы будем готовы признать друг друга как Церкви в полном смысле этого слова, тогда мы достигнем теологических и экклезиологических результатов этого открытия, которое затем отразится и на местном, и на глобальном уровнях» (Επισκεψιφ № 488 от 31 января 1993 г.). Нелишним будет также напомнить, что во время лекции, с которой митрополит Дамаскин Швейцарский выступил 5 декабря 1992 г., он вручил аббату Эммануилу Хойфелдеру награду за заслуги в области экуменического сотрудничества. Аббат, кстати, является бенедиктинским монахом из аббатства Нидералтайх. Димитрий Салахас, папский представитель в Баламанде в 1993 г.: «В действительности понятие «Сестринские Церкви» означает признание церковной природы и святотаинской структуры любой церкви, в том смысле, что каждая из них обладает благодатью и средствами спасения» (Καθολικη  № 2705 от 20 июля 1993 г.).

5. «На полях диалога» (1980-1990), Афины, 1991.

6. «Мы ни в коем случае не можем проявлять какую бы то ни было сотериологическую эксклюзивность, а выражению extra ecclesiam nulla salus («Вне Церкви нет спасения», сщмч. Киприан Карфагенский) придавать узко конфессиональную интерпретацию. Подобная сотериологическая эксклюзивность противоречит экклезиологии Сестринских Церквей» (из материалов конференции в Аричи).

7. Καθολικη, № 2705 (20 июля 1993 г.).

8. Καθολικη, № 2705 (20 июля 1993).

9. Насколько сами паписты непоследовательны и неискренни, придерживаясь подобных позиций, говорит папская энциклика «Mystici corporis Christi», изданная в 1943 году, в которой, в частности, говорится: «Если кто-то неверен Папе, нельзя считать, что он верен Христу».

10. «Со временем... миссионерская деятельность стала приобретать тенденцию включить в свои приоритеты и попытку обращения других христиан, по отдельности или группами, с целью вернуть их «в свою Церковь». Чтобы легализовать эту деятельность, являющуюся источником прозелитизма, Католическая Церковь стала развивать теорию, согласно которой она является единственной Ризницей спасения. Ответом на это стало утверждение Православной Церкви о том, что спасение можно обрести только в ней. Чтобы обеспечить спасение «обделенной» братии, христиан начали перекрещивать, была провозглашена свобода выбора и выражения веры, однако в то время к этому не было проявлено достаточно понимания» (пункт 10).

11. Καθολικη, № 2705 от 20 июля 1993 г.

12. Καθολικη, № 2651 от 5 мая 1992 г. помещает интервью патриарха газете La Croix.

13. Собор состоялся во Львове в мае 1992 года. Послав своих представителей на униатский собор, Константинополь разбил всеправославное единство в отношении к унии, которое за два месяца до этого (в марте 1992 г.) было твердо определено. Во Львов был отправлен епископ Всеволод (Панкратий) Скопельский, епископ украинского происхождения, отвечающий за украинские православные приходы Константинопольской патриархии в Америке и Канаде. Униатские епископы встретили его восторженно и обменялись с ним целованием мира на торжественном открытии собора, на котором председательствовал кардинал Любачивский, вождь украинских униатов. В ходе работы собора униатский епископ Василий Лостенский и Стамфордский из Коннектикута, США, сформулировал основные предложения по участию униатов в православно-католическом диалоге. 26 мая епископ Всеволод выступил в кафедральном соборе св. Георгия, который униаты недавно силой отобрали у православных. В этом своем выступлении епископ умолчал историческую истину об унии на Западной Руси и о лукавстве Брестского собора 1596 года, он подтвердил папскую версию возникновения и существования унии. Он также заявил, что ничто по сути дела не разделяет православных и униатов. Свое выступление он закончил такими словами: «Возлюбленные братья! Здесь впервые за последние 400 лет иерарх из Константинополя обращается к вам, греко-католическим иерархам Киевской Церкви. Вы храните церковное богатство, которое принадлежит всем нам. Ваш Синод является наследником киевских митрополитов. Ваша структура представляется потенциальной основой для восстановления единства разделенной Киевской Церкви. Поэтому на вас лежит огромная ответственность. Великая Церковь Константинополя всегда старалась, насколько это было возможно, помочь украинцам. Она и сегодня готова помочь Украине. Я особенно счастлив, что смог помолиться вместе с вами в ходе заседаний этого Синода...» (Ιρενικον, 65/2, 1992).

14. Она подразумевает, что основным условием вступления в Церковь Христову является крещение во имя Отца, Сына и Святого Духа, вне зависимости от того, в какой конфессии были принято это крещение. Папа Павел VI в булле «Анно Инеунте» от 25 июля 1967 года скажет: «Через крещение мы все едины во Христе Иисусе». Эту теологию крещения в последнее время активно представляет митрополит Пергамский Иоанн Зизюлас, являющийся полномочным представителем Фанара в диалоге с другими христианскими конфессиями. Еще будучи мирянином, профессор Зизьюлас 13.02.1985 г. выступил в Лондоне с лекцией на тему «Православная экклезиология и экуменическое движение», текст которой опубликовала газета РПЦ (МП) «Sourozh» № 21, за август 1985 г. В ней среди прочего говорилось: «Независимо от того, что говорят по этому поводу некоторые православные традиционалисты, думаю, что Православная Церковь не может выйти из экуменического движения, не изменив при этом своим основным экклезиологическим принципам». Далее профессор Зизюлас касается проблемы границ Церкви и, в связи с этим, дилеммы между строгой экклезиологией Киприана Карфагенского, утверждающего, что Святой Дух присутствует лишь внутри канонической общины Вселенской Православной Церкви, и новой, либеральной экклезиологией блаженного Августина, допускающего возможность присутствия благодатных даров Святого Духа и Святых Таинств вне Церкви. Подобную позицию имел и прот. Георгий Флоровский, утверждавший, что существуют святые и вне Православной Церкви и что «канонические границы Церкви важны, но не абсолютны». (Более подробно об этом можно прочитать в главе «Границы Церкви» из книги «Тело Живого Христа – православное толкование Церкви», по-французски «Les limites dе l’Eglise», опубликованной в газете «Мессажер де л’ежархат дю патриархе Рюссе ен Ёропе оксидентале», 1961, № 37). В уже упомянутой лекции профессор Зизюлас предлагает теологию «единства крещения» (baptismal unity). Он пишет: «крещение определяет границы Церкви». Следовательно, не важно, православное или неправославное совершено крещение, Церковь может вместить и тех и других. За границами крещения истинной Церкви не существует. А «внутри крещения, даже если и существуют какие-то различия, разделения, расколы, мы все равно можем говорить о Церкви». В официальном документе, принятом в Канберре, ясно говорится: «Единым крещением все мы объединены». В то же время англиканский архиепископ Джордж Кери ставит вопрос: «Если мы веруем, что крещение во имя Святой Троицы соединяет нас с именем Божьим и делает нас членами Его семьи, что это означает для церквей, которые евхаристически разделены?»

Этот краткий экскурс завершим вдохновенными словами святителя Афанасия Великого, который сказал: «Господь потому нам повелел не просто креститься, а сперва сказал – научите, а только потом – крестите во имя Отца и Сына и Святого Духа, чтобы поучение сначала пробудило истинную веру, а вера потом дополнилась крещением. Многие же еретики только слова говорят, а думают неверно, не так, как заповедано, и не имеют здравой веры, потому и вода, которую они дают бесполезна, ей не хватает благочестия, потому тот, кто ей омывается, больше покрывает себя бесчестием, нежели его искупляет» (Св. Афанасий Великий, т. 26, «Против ариан», Слово второе).

15. Др. Чанг Хьюн-Кинг известная корейская пресвитерианка, профессор университета в Сеуле и активная феминистка. Она открыто выступает в защиту синкретизации христианства и других религий. Она не постеснялась открыто заявить следующее: «Буддизм и шаманство – моя мать, а христианство – мой отец». И на этот раз в Бразилии она призывала христианскую молодежь «творить и большие дела Иисусовы силой Духа Святого».

16. Это сравнение патриарха Варфоломея мы уже упоминали. Давайте посмотрим, что говорит румынский митрополит в журнале «Ιρενικον»: «Без причины не будут сравнивать Православную и Католическую Церковь с двумя сторонами легких, которыми человек дышит. Давайте позволим Церкви дышать этими обеими сторонами, чтобы избежать случаев, когда в силу действительных или мнимых причин, мы прикидываемся, будто находимся в прекрасном физическом состоянии, а сами в это время полностью блокируем одну сторону легких или делаем вид, что у нас ее и вовсе нет» (Ιρενικον, 66/3, 1993, стр. 370-371).

Постоянный адрес страницы: https://rusidea.org/40327

Оставить свой комментарий
Обсуждение: есть 1 комментарий
  1. Илья:

    "Латиняне – еретики и некрещеные, им необходимо крещение. Кто возвращается из латинской веры в истинную, православную, безоговорочно надо креститься» Самая умная мысль. Странно, что сегодня это суждение приходится доказывать российскому обывателю(((

Ваш комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Подпишитесь на нашу рассылку
Последние комментарии

Этот сайт использует файлы cookie для повышения удобства пользования. Вы соглашаетесь с этим при дальнейшем использовании сайта.