10. Последняя экспроприация компартии при бегстве в капитализм

Итак, в Холодной войне боролись друг с другом две оставшиеся силы из треугольника сил второй Мiровой войны. Ни одна из тех трех не была угодна Богу и не могла надеяться на Божию помощь, а та, что в конечном счете победила всех соперников, – достигла этого с помощью иной силы, сатанинской. Сатана помог победителям как наиболее пригодной системе для построения царства антихриста.

После второй Мiровой войны мiровая закулиса более всего боялась возвращения России на исторический "удерживающий" путь и вела борьбу прежде всего против этого. Вероятность этого нельзя было исключить, – но только если бы реабилитация русского патриотизма была искренней и сочеталась с полным отказом руководства страны от марксизма-ленинизма, с раскрытием его разрушительной сути и общенациональным покаянием. А поскольку этого не произошло и не преодолевался богоборческий исток марксизма, то он рано или поздно приводил к разрушительному итогу... «Яко без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5).

Пытаясь продлить свое существование без изменения строя, режим КПСС вступил в период гниения, препятствуя развитию здоровых сил, но создавая питательную среду для гнилостных. Cтихийное народное сопротивление коммунизму без обращения к Богу выродилось в «популистский соблазн демократического общества потребления»[224] – именно это, а не угроза ядерного уничтожения, довело до саморазрушения режимы советского блока, верно подметил Аттали. При этом оправдалась пословица, что рыба гниет с головы.

Главной причиной разрушения вместе с коммунизмом и Российского государства стал такой же потребительский соблазн и эгоизм партноменклатуры, «заключившей союз с Западом... национальная измена советской номенклатуры была потрясающе единодушной», – признает даже С. Кара-Мурза[225]. (Впрочем, традиционно не упуская случая обвинить в этом противников режима, антикоммунистов.) Бывший подполковник КГБ В. Королев отмечает, что эта измена охватила даже Первое главное управление КГБ (разведку): «Подавляющее большинство разоблаченных агентов противника всегда составляли сотрудники ПГУ... Это были "дети аппарата"», стремившиеся в разведку лишь для того, чтобы работать на Западе и приобретать его материальные блага[226]. О своем нежелании защищать систему говорит и работавший в КГБ В. Путин: «Я уже понимал, что будущего у этой системы нет. У страны нет будущего. А сидеть внутри системы и ждать ее распада... Я еще оставался в органах, но потихоньку начал думать о запасном аэродроме»[227].

Такие "запасные аэродромы" готовил себе не только он. Именно ПГУ КГБ, в предвидении краха режима КПСС, стало исполнителем тайного плана по превращению политической власти высшей номенклатуры КПСС в экономическую в условиях капиталистической системы[228]. Мысль об этом возникла в аппарате Горбачева в 1990 году. Когда еще генсек твердил о "реформах в рамках социализма" (но уже стал отмежевываться от компартии, создавая себе пост президента СССР), – полковнику Л. Веселовскому из ПГУ КГБ было поручено подготовить проект этого плана для Н. Кручины, заведывавшего собственностью КПСС. Веселовский ранее занимался финансированием зарубежных компартий, что производилось через создаваемые за границей экспортно-импортные фирмы, получавшие из СССР алмазы, нефть и прочие товары для продажи с оставлением на западных счетах части выручки, предназначенной для местных компартий. Веселовский предложил перевести золотовалютные резервы СССР как в эти фирмы (вот почему даже в 1990–1991 годах туда продолжали направляться миллионы долларов, оформляемых в партийной кассе как "помощь" компартиям США, Франции, Индии и т.д., но уже предназначенная не им, а себе), так и в новые фирмы, от имени которых в СССР надлежало открыть совместные предприятия; а также для «приобретения анонимных акций, фондов отдельных компаний, предприятий, банков, что, с одной стороны, обезпечит стабильный доход независимо от дальнейшего положения партии, а с другой – в любой момент эти акции могут быть реализованы на фондовых биржах с последующим размещением капитала в иных сферах с целью обезличивания партийного участия, но с сохранением контроля... Принятие данных мер потребует организовать срочный отбор особо доверенных лиц, которым будет поручено выполнение отдельных пунктов программы»[229].

Помимо вывоза партийных денег и золотовалютных резервов (их верхушка КПСС сочла своей собственностью), правительство СССР усиленно печатало тогда рубли для нелегальной продажи их иностранным фирмам по сниженному курсу – таковы дело "Fimaco", "дело Фильшина" (пытавшегося совершить с небольшой британской фирмой сделку по обмену 150 млрд. рублей на 7,5 млрд. долларов). Это также было одной из причин инфляции рубля, а искомая валюта вряд ли предназначалась государству.

Предполагалось наделить частью средств также и доверенных лиц в СССР, которым предстояло влиться в грядущую рыночную экономику и стать так называемыми «уполномоченными миллионерами» – владельцами предприятий, компаний и банков. Они отбирались из партаппарата, структур КГБ, МВД, комсомола и т.д. Возможно, именно с этой целью принимались и "глупые" горбачевские законы о предприятиях (с возможностью их приватизации) и о предпринимательской деятельности (с возможностью экспортно-импортных операций). И одновременно с отказом партии от статьи 6 в Конституции о руководящей роли КПСС в марте 1990 года началась приватизация партийной собственности (административных зданий, типографий, санаториев, медицинских учреждений) с переписыванием ее на различные общественные фонды, акционерные общества и совместные предприятия, управляемые доверенными лицами.

Доверенные лица при этом давали такую расписку:

«Я, _____________, член КПСС с ______ года, настоящим подтверждаю сознательное и добровольное решение стать доверенным лицом партии и выполнять доверенные мне задания на любом посту и в любой обстановке, не раскрывая своей принадлежности к институту доверенных лиц. Обязуюсь хранить и бережно использовать в интересах партии доверенные мне финансовые и материальные средства, возврат которых гарантирую по первому же требованию. Все заработанные мною в результате экономической деятельности на фонды партии средства признаю ее собственностью, гарантирую их передачу в любое время и в любом месте. Обязуюсь соблюдать строгую конфиденциальность доверенных мне сведений...»[230]

Многие из "доверенных лиц" сразу же ринулись в сомнительные сделки, пытаясь умножить капитал и кое-что положить в свой карман в тех условиях смутного времени. Возможно, этим объясняются некоторые из раскрытых в 1990-1991 годы махинаций вроде "Урожай–90", "АНТ" и др.

 «Какой бы ни была природа этих подпольных операций... но примерно в 1990 году золотовалютные резервы Советского Союза испарились... В начале 80-х советский золотой запас составлял 1300 тонн ( в те дни около 30 млрд. долларов). Всего за два года, с 1989-го по 1991-й, большая часть этого золотого запаса (около 1000 тонн) была продана. В то же время валютные резервы Советского Союза упали с 15 млрд. долларов до 1 миллиарда в 1991 году»[231].

Бывший глава ПГУ КГБ О. Калугин, участвовавший в сокрытии "денег партии", бежав в США, рассказывал: «Новые предприниматели, выбранные ЦК и КГБ на роль хранителей коммунистической "черной кассы", состояли из тайных агентов и бизнесменов-бандитов, поднявшихся на водке и кооперативах. Именно так получили свой первый капитал многие будущие российские миллиардеры...У самого КГБ денег не было, но он их распределял. Как только началась приватизация, эти фонды [контролируемые "доверенными лицами". – М.Н.] стали исчезать. Их поглотило не правительство – с юридической точки зрения эти деньги [после их распределения между "доверенными лицами". – М.Н.] принадлежали не правительству. Эти деньги попали на черный рынок»[232]. Посмотрим же, кому они достались.

Ельцин подтвердил, что имел место «вывоз валютных средств ЦК КПСС», в связи с чем было «возбуждено уголовное дело» и к ноябрю 1991 года были «арестованы средства КПСС на счетах некоторых банков, а также деньги, вложенные в различные СП, МП, АО. Пока набралось свыше 5,5 миллиарда рублей, а в разных местах изъято более 14 миллионов наличными»[233]. Разумеется, это была лишь малая доля спрятанного: согласно документам этого уголовного дела № 18/6220-91 "О расследовании финансово-хозяйственной деятельности ЦК КПСС" одних только партийных денег было укрыто 36 млрд. рублей (по тому курсу около 54 млрд. долларов)[234], а были еще и государственные.

И.о. премьер-министра Гайдар почему-то был еще более уклончив в ответе на вопрос, действительно ли «коммунистические боссы и КГБ вывезли богатство из страны?» –  «По статистике внешней торговли это проверить нельзя, – сказал он. – Разумеется, все пошло на обслуживание импортных контрактов или финансовые операции. Другое дело, были ли эти импортные контракты нужны и по каким ценам закупались эти импортные товары»[235].

Гайдар, конечно, лукавит, потому что в 1992 году именно он от имени правительства РФ подписал контракт с американской компанией "Кролл", состоящей из бывших сотрудников ЦРУ и ФБР, о поиске за рубежом партийных денег. Фирма работу проделала, гонорар в размере 1,5 млн. долларов получила и передала правительству РФ отчет, но он не публиковался, гласно не обсуждался, просто безследно исчез. Депутаты Госдумы, пытавшиеся его разыскать, получили от руководителей ФСБ (тогда это уже был В.В. Путин), Генпрокуратуры, Службы внешней разведки, Министерства финансов РФ ответы, что им о таких документах ничего не известно[236]. Видимо, в демократическом правящем слое на самых верхах, также и среди "реформаторов", оказалось столь много "доверенных лиц" (как-никак при Горбачеве было отпечатано 50 тысяч бланков подписок), что ворошить это дело было не в их интересах, а обнаруженные деньги проще было взять себе. И если они достались не правительству, как отмечает Калугин, то, видимо лично членам правительства, то есть – руководства страны.

Сейчас же подчеркнем, что столь гениально простой и циничный план ограбления собственного государства свидетельствовал о том, что в возможность сохранения коммунистической системы уже в конце "перестройки" не верили ни КГБ, ни Политбюро ЦК КПСС. И что Горбачев, очень похожий на болтуна Керенского, был не так уж наивен, если оказался способен на эту последнюю и самую грандиозную в истории КПСС экспроприацию. И еще не известно, кто был повинен в смерти главного распределителя партийной "черной кассы" Н. Кручины сразу после провала ГКЧП (по официальной версии он "выбросился из окна"): те, кто пытался выведать у него финансовые секреты (но для этого он нужен был живым), или те, кто хотел эти секреты навсегда скрыть? Хлебников пишет: «С этой смертью новые российские предприниматели вздохнули свободнее. Человек, знавший, куда рассованы деньги УК И КГБ, уже ни с кем не сможет поделиться своими тайнами»[237]. Столь же таинственна случившаяся двумя месяцами спустя смерть известного западного миллиардера Р. Максвелла, который вел финансовые гешефты с советскими внешнеторговыми структурами, издавал на Западе произведения Брежнева и числился в "друзьях СССР": 5 ноября 1991 года он утонул, "упав с борта собственной яхты", и тоже унес с собою много тайн.

+ + +

Итак, в послевоенную эпоху развитие коммунистического режима пошло не по очистительной русской национальной вертикали, которая могла бы вывести страну на спасительный путь к Богу. Оно пошло по бездуховной интернационалистической горизонтали и во всевозможных зигзагах (их называли "реформами" – разумеется, для установления "земного рая") безполезно растрачивало народные силы и отпущенное историческое время.

Правление Хрущева – жалкая суета сует "дурака с инициативой". Он свел коммунизм до обещания материальных благ: "мяса, молока и масла", для чего перебрасывал по шестой части земной суши миллионные массы людей, засеивал ее кукурузой и заливал рукотворными морями. Возможно, Хрущев интуитивно чувствовал, что эти суетные цели не угодны Богу – и потому видел в Нем досадную помеху. Потому запускал космонавтов, заставляя их рапортовать, что "Бога нет" (повсеместно висел в СССР такой плакат), и закончил свое правление разрушительной богоборческой войной против русского народа и Церкви.

Брежнев по духовному уровню отличался от Хрущева лишь отсутствием упомянутой инициативы. Он почивал на процентах как со сталинского террористического капитала, так и с хрущевского антисталинского, соблюдая выгодный себе баланс. Имея главной жизненной идеологией личный гедонизм, он превратил партию в касту гедонистичных патрициев. И он, видимо, тоже ощущал в Божественных критериях истины угрозу такому строю, но, в отличие от Хрущева, вместо борьбы с Богом ограничился укреплением "богоубежища" для партии и народа (по меткому выражению одного из писателей). Результатом стало затхлое болото в охраняемых бетонных стенах, в котором стало душно и самой правящей касте.

Андропов отличался от предшественников тем "умом", которыми бесы отличаются от дурачимых ими людей. Он вознамерился осушить брежневское болото-"богоубежище", но сам был его неотъемлемой частью, ибо созрел в этой родной среде как некий болотный бес, став властной точкой приложения сил своего племенного "отца" – сатаны. Не случайно именно в годы андроповского восхождения к власти (Брежнев уже давно безвластвовал) обострилась борьба антирусских и русских сил в СССР (преследования "Русской партии") и произошла важная победа на духовном уровне – прославление сонма Новомучеников Российских в 1981 году Русской Зарубежной Церковью. Видя это духовное усилие русского народа, Господь не попустил марксизму более господствовать над Русской землей. Но духовная неграмотность правящего слоя повела к новым разрушениям.

Период Черненко был всего лишь легким колебанием маятника назад, который вскоре под воздействием андроповского кадрового легиона двинулся в прежнюю сторону с еще большим ускорением.

Горбачев первым делом взялся поощрять андроповское ускорение, направленное неведомо куда (как он потом признавал). Чувствуя изжитость режима, он попытался реформировать "богоубежище", открыв его воздействию не столько сил добра, сколько сил зла, дав им свободу действий. Они сыграли на огромном тщеславии генсека КПСС и его комплексе неполноценности перед Западом, сделав "человеком десятилетия" – как приз не только за невольное разрушение марксистского режима (чего он не планировал, но задним числом стал этим гордиться), но и за последовавшее разрушение России (в чем он ни разу не покаялся).

Ельцин же, как мы покажем далее, стал самым разрушительным инструментом сил зла в эту эпоху, соединив в себе малограмотную "инициативность" Хрущева, гедонизм Брежнева, горбачевскую падкость на западные комплименты и андроповскую подверженность влиянию сатаны через свое родственное и придворное окружение ("Семья" как коллективная точка приложения сил их племенного "отца").

Сегодня нам ясно, почему уже в дни ельцинской Августовской революции заплакала великая святыня русского Зарубежья – чудотворная мироточивая Иверская икона Божией Матери. Ее хранитель, монах Иосиф Муньос рассказывал: «Когда я был в Аргентине... во время августовского переворота в России, я находился в местечке... куда новости очень медленно доходят, и мы не знали ничего о том, что происходило в России в тот день, но заметили, что у Божией Матери появилась слеза (икона никогда не плакала раньше)... Мы старались понять, что происходит, почему Божия Матерь плачет, и когда сели на самолет, то по дороге обратно, в Буэнос-Айрес, получили газеты и узнали о перевороте в России. И мы поняли, что из-за этого Божия Матерь начала плакать, но это очень трудно объяснить...»[238].

Сейчас мы это объяснить уже можем.

Так в результате Холодной войны и процесса разложения коммунистического режима, не контролируемого вождями КПСС, но умело поощряемого извне, мiровой закулисе удалось в 1985–1991 годы, следуя известному рецепту Ницше («падающего – толкни»), толкнуть отживший свое и разложившийся марксистский строй в нужную ей сторону – к повторению все того же Февраля...

« Предыдущая запись

8. Капитуляция КПСС: "перестройка"

Следующая запись »

4. Кто и для чего устроил теракты 11 сентября