«Посев» (1982. № 6)
[Заключительная часть из обзорной статьи о социально-экономических проблемах неудачного освоения Сибири советско-партийными методами.]
...Существующая власть, с присущими ей органическими пороками, не способна справиться с разумным освоением Сибири. Для этого надо было бы, прежде всего, освободить хозяйственную инициативу человека, дать ему возможность быть независимым хозяином на сибирской земле – и тогда он будет ее беречь и защищать, сможет кормиться от нее, а не зависеть от всего привозного.
Именно так шло освоение до революции и, даже при ограниченных технических возможностях того века, довольно успешно. Вдоль Великого Сибирского пути сами, без всяких "химиков" и зэков, возникали новые города, как, например, Новониколаевск (теперешний Новосибирск), который к 1910 г. уже насчитывал 63 тыс. жителей, или Никольск-Уссурийск с 34,6 тыс. жителей. А существовавшие ранее города за время постройки Транссиба увеличились в 5–10 раз; за это же время в Сибирь добровольно переселился примерно миллион человек.
Позже, во время столыпинских реформ, только за 1908–1910 гг. в Сибирь переселилось 1,5 млн. человек, осев на новых землях и быстро дав невиданный прирост сельскохозяйственной продукции, – мяса, масла, хлеба, по экспорту которого Россия тогда была далеко впереди остальных стран. Столыпин широко развернул строительство школ, больниц, дорог на новых землях, и лишь после этого, третьим этапом, предполагал обрастание укоренившейся жизни промышленностью, начиная с легкой, – "группы Б", как выражаются теперь. Всего с 1906 г. до большевистской революции в Сибирь добровольно переселилось около 4 млн. человек, укрепив на этих огромных территориях российскую государственность. Роль же государства сводилась к наделению переселенцев землей, предоставлению льготных ссуд и к помощи в переезде. Заселение Сибири шло естественно, без всяких "пятилетних планов" и "социалистического соревнования". Только так оно может и вообще происходить.
Судьба Сибири все больше волнует писателей и журналистов, выступающих как в официальных изданиях, так и в Самиздате (Б. Комаров, А. Самохин). И многие из них задают себе вопрос: могут ли в СССР уже в ближайшее время создаться условия, при которых будет услышано "Письмо к вождям" Солженицына, призвавшего правителей избежать надвигающейся катастрофы путем разрешения наших внутренних проблем, а не внешней экспансии; путем разумного освоения Северо-Востока в ходе хозяйственного и нравственного оздоровления России? Может ли хотя бы послебрежневское, более молодое руководство пойти на политический эксперимент нового "нэпа в пределах Сибири" – говоря словами писавшего на эту же тему Владиміра Осипова:
“...дать публичное ручательство в том, что известные слова "всерьез и надолго" на этот раз будут сдержаны. Да и как бы оно могло не сдержать их перед миллионами энтузиастов, призванными сюда для того, чтобы быть форпостом не только на десятилетия, но и на века. Эти призванные быть форпостом получают все, без чего захирела Россия: веру, отечество, свободу слова, печати, торговли, хлебопашества и всякого промысла... Нет сомнения в том, что в составе артелей и поодиночке, стосковавшись по вольному деланию, двинутся вглубь Сибири многие тысячи русских людей: крестьян, рабочих и специалистов” (В. Осипов. "Три отношения к родине". Изд-во "Посев", 1978 г., с. 188).
За эти взгляды власть отправила Осипова в лагерь и выслала из страны Солженицына. Но, говорит Солженицын в своем интервью Би-Би-Си, – “я обращался, собственно, не к этим вождям. Я попытался прометить путь, который бы мог бьпь принят другими вождями – вместо этих, – которые внезапно бы пришли вместо них”.
Сочтут ли возможным те, кто придет на место уходящего сталинского поколения "вождей", пойти на проведение подобного эксперимента? Что ляжет более весомым грузом на чаши весов: боязнь освобождения накопившегося в народе недовольства при ослаблении тотального гнета – или неизбежность предлагаемого Солженицыным, единственно возможного выхода из тупика? Что окажется сильнее: боязнь, что отказ от идеологической догмы лишит коммунистическую власть всякого обоснования своей легитимности – или стремление новых правителей завоевать популярность в народе улучшением жизни, курсом оздоровляющих реформ?
Несомненно, однако, что никакая власть на уступки без давления снизу не пойдет. Предстоящая смена на верхах власти открывает обществу новые возможности для оказания такого давления на еще не укрепившееся новое руководство. Нам, быть может, дается еще один шанс – не последний ли? – волевым усилием повлиять на дальнейший ход собственной истории. Будет ли он использован?
М. Назаров
Опубликовано в журнале "Посев" (Франкфурт-на-Майне. 1982. № 6. С. 41)
