Место памяти – человек

Российские власти изменили концепцию по увековечению памяти жертв политических репрессий. Из документа убрали слово «массовые» и много чего ещё.

Последние несколько дней мой информационный пузырь разрывается от того, что правительство РФ внесло изменения в Концепцию государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий, утвердив новое распоряжение за номером 1564-р. При этом изменения были внесены ещё в июне, но активное интернет-обсуждение видно только сейчас. Если говорить о самой концепции, то её первая версия была принята девять лет назад – 15 августа 2015 года – и подписана тогдашним премьер-министром Дмитрием Медведевым.

Чтобы не действовать в духе «Пастернака не читал, но осуждаю», я посмотрела оба варианта Концепции – от 2015 года и с предложенными этим летом правками. Быстрый взгляд на изменения, одобренные нынешним премьер-министром Михаилом Мишустиным, позволяет увидеть значительные изменения в подходе к теме репрессий. Формулировки стали туманнее, что затрудняет понимание. Кто именно осуществлял репрессии, кто за них отвечает, какие группы пострадали и сколько людей было реабилитировано – всё это не определено и неопределённо. Зато вместо этого в документе появились размышления о «национальных интересах», «укреплении традиционных духовно-нравственных ценностей» и защите общества от «деструктивного информационно-психологического воздействия». Также упоминаются прибалтийские и украинские «пособники нацистов» (словно среди других народов СССР пособников не было), изменники Родины и участники националистических групп.

Основные изменения коснулись первого раздела, переписанного чуть больше, чем полностью. Убрано утверждение о том, что «Россия не может стать правовым государством без увековечения памяти жертв политических репрессий». Исчезла конкретика, касающаяся репрессий различных групп, включая религиозные конфессии и дореволюционную элиту, а также насильственную коллективизацию и связанный с ней голод.

Не упоминаются факты выдачи свидетельств о смерти с вымышленными данными для родственников расстрелянных и отсутствие информации о местах массовых казней. Полностью исключен раздел о реабилитации жертв репрессий, актуальный в годы перестройки. Упоминания о действиях Политбюро ЦК КПСС, отмене репрессивных решений и признании репрессий незаконными также отсутствуют. Всё это теперь не отражено в Концепции, и создаётся впечатление, что эти события не имели места.

Вместо этого, однако, акцент делается на том, что места памяти не нужны и даже нежелательны, а авторы правок путаются – или пытаются запутать нас – в таких терминах, как «реабилитация» и «амнистия» и в качестве примера неудачной и излишней реабилитации приводят указ 1955 года об амнистии и его последствия, забывая, что это «две большие разницы» – амнистия говорит нам о прощении со стороны государства, реабилитация же свидетельствует о том, что само государство совершило преступление, незаконно осудив человека.Ещё много говорят о том, что в новой редакции Концепции из определений исчезло слово «массовые». Действительно, в тексте 2015 года массовыми назывались репрессии, казни, реабилитация, снова репрессии, захоронения и информация. После редакции слово «массовый» встречается два раза: когда речь идёт о средствах массовой информации и о массовых захоронениях. Второе, как мне кажется, осталось по недосмотру. Откуда массовые захоронения репрессированных, если нет ни слова о массовых репрессиях и казнях. О дивный старый мир!

Хотя чему удивляться? В последние годы в нашей стране всё труднее говорить о советских репрессиях. Идёт обеление и имени Сталина, и репрессий. Они оправдываются «ситуацией времени» и необходимостью бороться с «врагами народа». И новые правки в Концепцию – лишь одно звено в цепи событий, говорящих о том, что сейчас заниматься темой репрессий опасно.

Одним из ярких примеров подавления памяти о репрессиях является история Юрия Дмитриева, который раскопал массовые захоронения в Сандармохе. Однако вместо признания его трудов Дмитриеву предложили изучать тему репрессий с другой стороны – незаконно осудили и отправили в мордовские лагеря. Из недавних событий можно вспомнить менее резонансные, но не менее показательные истории: снос креста на месте захоронения польских репрессированных в Архангельской области и критика мемориала «Медное» под Тверью. Это лишь некоторые из примеров, когда память о трагических событиях прошлого становится объектом атаки.

К сожалению, и государственная концепция увековечения памяти жертв репрессий, которая – какая наивность! – должна была бы служить основой для осмысления и сохранения памяти о прошлом, на деле превращается в инструмент манипуляции.

Государство пытается – а где и когда было иначе? – контролировать память, настоятельно рекомендует не заниматься «местами памяти» – из того же абзаца, где остались «массовые захоронения», исчезло слово «археологические». Было «археологические и научно-исследовательские работы по выявлению мест массовых захоронений жертв политических репрессий», а стало «научно-исследовательские работы по выявлению мест массовых захоронений жертв политических репрессий» – мол, исследовать ещё как-то можно, но копать глубоко уже не стоит. Или это я докапываюсь?

Однако, несмотря на все эти усилия, на слова о том, что в таком-то месте памяти «лежат не те, не столько, не настоящие, да и вообще никого там нет» – несмотря на всё это, есть надежда. И она в том, что самое важное, самое стойкое и самое подлинное место памяти – это человек, способный помнить. Рано или поздно перед нами опять появятся имена расстрельщиков и тех, кто их столетие покрывал, а мы будем думать, что со всем этим делать. Напрасно надеяться, что все порастёт быльём. Как-будто мы забыли имена злодеев со времён Римской империи. Не забыли. И про это не забудем, потому что кладбища зарастут, здания бывших тюрем разрушатся, но память сердца может не зарасти и не разрушиться. Вернее, так: если она зарастёт или разрушится, то спрашивать нам нужно будет с себя, а не с авторов Концепции, потому что извне это нельзя запретить или уничтожить.

Ксения Цветкова
https://s-t-o-l.com/authors/15/
Взято с сайта "Русская стратегия"

МВН. Разумеется, Мишустин не сам редактировал Концепцию государства о жертвах политических репрессий. Он Исполнитель воли Верховного Главнокомандующего Олигархата РФ. И Главнокомандующий, наверное, не специально решил поглумиться над памятью жертв той экстремистской спецструктуры, в которой он потомственно работал при коммунистической власти. Он руководствовался иным побуждением, личным, и поручил это дело ее "отмывания" своим придворным сталинистам: какому-нибудь Мягкову ("научный директор" РВИО) или Спицыну (автор совпатриотических учебников и курсов лекций по истории СССР, в феврале 2024 г. президентом РФ был вручен Спицыну Орден Александра Невского "за вклад в сохранение культурного и исторического наследия страны"). Интересно, что сделал бы святой Князь с награжденным и наградившим, если бы узнал о таком кощунстве...

Так что описанная государственная концепция и вся соответствующая политика власти не просто препятствует осмыслению и сохранению памяти о прошлом. Это еще и явное богопротивление (вкупе с государственным крестоповалом и конституцией, запрещающей государственную религию, вселенским оплотом которой было доверено Богом служить России) ‒ и в этом самый опасный аспект нынешней государственной ресоветизации, проводимой правителями по личным эгоистическим причинам: чтобы не каяться. Терпение Господа не безгранично, и Он не окажет помощи такому богопротивному государству, не спасет его и сервильное жречество, и наш народ пострадает по грехам своих правителей ‒ так уж устроен мiр. (Святитель Николай Сербский: Грехи начальников являются причиной войны и поражения.) Народ как соборная личность связан в общей коллективной ответственности, таких примеров множество в Священном Писании,  ‒ видимо, чтобы и каждый отдельный член народа не уклонялся от служения Истине в обывательскую позицию "моя хата с краю". Это ведь тоже грех: «Молчанием предаётся Бог»  ‒ заповедали нам святые Отцы Церкви. И в конце истории Господь будет судить не только начальников, но будет таже «судить все народы» (Ис. 2:2-4; Мф. 25:32). И кому было дано большее, с того и больше спросится. И с начальников, и с народов.

См. также:
30.10.1974. - День памяти жертв политических репрессий

« Предыдущая запись

Уточнение к 100-летнему юбилею РОВС

Следующая запись »

От «Краткого курса истории ВКП(б)» до учебника Мединского