Как выясняется, в мавзолей можно не только вносить тела вождей, но и выносить их оттуда. В ночь с 31 октября на 1 ноября в 1961 году из мавзолея вынесли тело Джугашвили-Сталина.
Тело Ульянова-Ленина не всегда одиноко лежало в мавзолее. В 1953-1961 годах оно соседствовало вместе с другим телом, другого красного вождя.
9 марта 1953 года, когда состоялись похороны второго коммунистического гения «всех времен и народов», тело Джугашвили-Сталина поместили в мавзолее Ленина. И на фронтоне этого партийного поминального пантеона появилось две надписи: Ленин и Сталин.
Церемония выноса мумии Сталина из мавзолея
Хрущев и Сталин
Джугашвили-Сталин пролежал в мавзолее недолго — не полные восемь лет. Судьба его переноса в другое место решалась на XXII съезде КПСС, через пять лет после речи Хрущева о культе личности.
Для Хрущева это было время достаточно ожесточенной борьбы со своими товарищами еще сталинского призыва за власть в партии. Кульминацией этой борьбы, собственно, и стало решение партии распрощаться с культом личности Сталина, вплоть до визуального отделения его посмертного тела от «боготворимых» партией останков другого вождя — Ульянова-Ленина.
Хрущев хотел быть прямым продолжателем и интерпретатором дела Ульянова-Ленина, безо всяких отягчающих обстоятельств. Со Сталиным и с репрессиями у Хрущева было слишком много личных воспоминаний, о которых он хотел бы забыть сам и которые он не хотел бы афишировать перед остальным населением Советского Союза, да и мира в целом.
Под «бурные, продолжительные аплодисменты» и возгласы из зала
Задумка, безусловно, долго вынашиваемая и подготавливаемая, начала претворяться в партийные решения 30 октября 1961 года. На двадцать третьем заседании XXII съезда КПСС делегаты довольно быстро и по-большевистски безжалостно обсудили проблему тела Сталина в мавзолее.
В разных выступлениях на съезде говорилось о репрессиях, о культе личности, но конкретное предложение сделал Первый секретарь Ленинградского обкома Спиридонов, рассказав, что при Сталине ленинградская партийная организация понесла «особенно большие потери», в частности после убийства Кирова. «Как репрессии 1935-1937 годов, так и репрессии послевоенного времени, 1949-1950 годов, — говорил он, — были совершены или по прямым указаниям Сталина, или с его ведома и одобрения».
Глава ленинградских коммунистов ритуально сослался, как и положено было еще с ленинско-сталинских времен, на решения трудящихся пролетариев ленинградского Кировского завода (бывшего Путиловского) и Невского машиностроительного завода имени Ленина, «в которых ленинградцы вносят предложение о перемещении праха Сталина в другое место». В стенограмме дальше стоит запись: «Возгласы из зала «Правильно!». Бурные аплодисменты».
И только потом уже от лица ленинградской парторганизации и «трудящихся Ленинграда» Спиридонов предложил внести «на рассмотрение XXII съезда предложение — переместить прах Сталина из мавзолея Владимира Ильича Ленина в другое место и сделать это в кратчайший срок». После этого предложения в зале заседания раздались те же возгласы «Правильно!», но аплодисменты собравшихся коммунистов были на этот раз не только «бурные», но и «продолжительные».
Товарищу Спиридонову вторил первый секретарь Московского городского комитета партии товарищ Демичев, поддержавший предложение «целиком и полностью», увидев в процессе ликвидации последствий сталинизма, что «советское небо» вновь сделалось «безоблачным и ясным» и сняло «с плеч народа давившую его тяжесть», расчистив «путь для более быстрого движения вперед, к коммунизму». Выступление товарища Демичева вызвало тоже «продолжительные аплодисменты».
После ленинградских и московских, как выяснилось, «верных ленинцев» выступил земляк Джугашвили-Сталина товарищ Джавахишвили: «Грузинская партийная делегация полностью одобряет и поддерживает предложения ленинградской и московской делегаций о перенесении праха Сталина из мавзолея в другое место».
После его выступления сухая стенограмма отразила только не бурные и непродолжительные «аплодисменты».
Возможно потому, что Джавахишвили не был главой грузинских коммунистов, а был лишь председателем Совета министров ГССР. Товарищ Мжаванадзе, тогдашний первый секретарь Грузинской компартии, был, по-видимому, сталинистом, входил в антихрущевский заговор и уже при Брежневе был снят по обвинению в поддержке подпольных цеховиков.
«Спиритический сеанс» верной ленинки
Далее партийный спектакль разворачивался с еще большей драматургической яркостью. После партийных бонз выступила случайно оставшаяся представительница «верных ленинцев», член РСДРП с 1902 года товарищ Лазуркина. Она рассказала, как у нее «выросли крылья» от общения с Лениным еще до революции, в Женеве.
Затем она поведала о том, что, будучи репрессированной и находясь в советском лагере, она «все время дралась за Сталина, которого ругали заключенные, высланные и лагерники… Со мной многие спорили, некоторые на меня сердились, но я оставалась непреклонна».
Дальше случилось то, о чем всегда говорят консерваторы, когда пишут о коммунистической идеологии как о псевдорелигиозной «вере». Верная ленинка начала рассказывать прямо о реальной «спиритуалистической медитации».
Депутат Лазуркина Дора Абрамовна поведала съезду КПСС о своем опыте «общения с мертвым Ильичем». «Я, — сказала коммунистка с почти шестидесятилетним стажем, — всегда в сердце ношу Ильича и всегда, товарищи, в самые трудные минуты, только потому и выжила, что у меня в сердце был Ильич, и я с ним советовалась, как быть. (Аплодисменты). Вчера я советовалась с Ильичем, будто бы он передо мной как живой стоял, и он сказал: «Мне неприятно быть рядом со Сталиным, который столько бед принес партии»».
Молотов потом вспоминал об этом выступлении так: «Просто, по-моему, ведьма какая-то. Во сне видит, как Ленин ругает Сталина».
Но как бы там ни было, слова партийного ветерана были восприняты как «благословение» самого Ленина и вызвали не только «бурные», но и «продолжительные аплодисменты» съезда.
Нужный политический сюжет был разыгран как по нотам. Здесь было все: и инициатива от города трех революций, и выступления от столичных коммунистов, и согласие от коммунистов-земляков, и завершающий аккорд от партийца, видевшего Ленина еще в Женеве, а потом всю жизнь носившего вождя в своем «сердце» и советовавшегося с ним. Единство было найдено даже и с представителями потустороннего мира.
Решение и финальный акт
Пройдя этот отработанный путь легитимации последующего решения, сдобренный изрядным количеством всевозможных аплодисменты, съезд коммунистов постановил: «Признать нецелесообразным дальнейшее хранение в мавзолее саркофага с гробом И.В. Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в мавзолее В.И. Ленина. (Бурные, продолжительные аплодисменты)».
Далее это предложение, как положено, было поставлено на голосование и единогласно принято всеми коммунистами-делегатами съезда. Далее они уже стоя приветствовали это решение с бурными, продолжительными аплодисментами, как и было положено всякому дисциплинированному члену КПСС, когда партийное руководство принимало какое-нибудь решение.
Поскольку на партийном съезде предлагалось решить дело с телом Сталина «в кратчайшие сроки», то уже в ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 года у стен Кремля была выкопана могила. Тело Сталина было вынесено из мавзолея. С него сняли звезду Героя Соцтруда, отпороли золотые пуговицы (заменив на латунные), забрали погоны генералиссимуса и опустили в могилу.
На следующее утро об этом написали в газете «Правда», а со временем на фронтоне мавзолея поменяли и надпись на «Ленин». Советский же народ продолжил спокойно ходить в мавзолей, но уже только к одному вождю вместо двух.
Сам вынос тела Сталина из мавзолея не вызвал в народе никакой реакции, никаких волнений и никаких глубоких переживаний. Не будет никакой реакции и при выносе второго лежащего там вождя.
Михаил Смолин
"Наследие Империи"
Чем руководствовался Хрущев в своей "десталинизации"
и почему он потерпел поражение от сталинистов
Из книги "Вождю Третьего Рима" (гл. IV-3. "Оттепель": начало самодемонтажа тоталитарного режима)
Судя по всему, смерть Сталина (в виде самообороны его соратников) стала первым актом самодемонтажа режима. С исчезновением непогрешимого вождя, прессовавшего волю соратников в единый монолит, наступила огромная психологическая перемена в их среде. Теперь каждый член коллективного руководства был волен действовать в своих интересах – и это вело к соперничеству между ними. Оно, в свою очередь, все больше ослабляло тоталитарный характер власти. В конце концов коллективное руководство вновь завершится культом нового вождя, но прежней, сталинской власти у него уже никогда не будет – ибо сама партия станет непригодна для этого.
Стремясь отстроить собственный аппарат, Хрущев прибегает ко все большей дискредитации мешающих ему соперников, старых соратников Сталина (Молотов, Каганович, Ворошилов). Проще всего это было сделать, указав на их причастность к сталинским преступлениям. Этот путь был опасным для самого Хрущева, ответственного за многие репрессии и на Украине, и в Москве. Но он решается на это, когда его позиции укрепляются: в феврале 1955 года Маленкова вытесняют с поста председателя Совета Министров. Его преемником становится Н.А. Булганин, человек Хрущева. Хрущев поручает комиссии под руководством П.Н. Поспелова "расследовать" сталинские преступления и подготовить материал для предстоящего ХХ съезда партии.
ХХ съезд КПСС открылся в феврале 1956 года. Отчетный доклад Хрущева был обычным. Затем он просит разрешения у членов Политбюро огласить результаты расследования комиссии Поспелова. Молотов, Ворошилов и Каганович попытались воспрепятствовать этому, но безуспешно. Хрущев обещает им не затрагивать биографий присутствующих членов руководства и читает доклад на закрытом заседании съезда. Он ошеломляет делегатов своей неожиданностью, хотя была раскрыта лишь малая часть преступлений режима – только против "незаконно репрессированных" членов партии. Отмечается "незаконная депортация народов" (карачаевцев, калмыков, чеченцев и др.), но десятки миллионов жертв русского народа остались не упомянуты. Тем не менее все были потрясены развенчанием всесильного "вождя народов", его гипноз начинает развеиваться.
После ХХ съезда начинается массовое освобождение политзаключенных. Специальные комиссии по реабилитации наделяются правом немедленного освобождения людей прямо в лагерях. Миллионы реабилитированных возвращаются домой. Правда, реабилитация не касается действительных противников режима и периода до 1937 года.
Так Хрущев возложил лично на Сталина всю вину за последние преступления компартии. Это был не удар по марксизму-ленинизму, а попытка его "отмывания", диктовавшаяся потребностью личного отмывания Хрущева и его соратников от крови десятков миллионов людей. Главная цель партии в этот период была: сохранить созданную Лениным и Сталиным систему – без применения прежнего массового террора, сделав его выборочным.
Однако эхо ХХ съезда в других соцстранах было очень громким. В 1956 году происходит попытка антикоммунистической революции в Венгрии, которая подавляется советскими войсками. При этом были переходы советских солдат на сторону венгерских повстанцев. В этом же году разгораются волнения в Польше – с ними удается справиться лишь путем смены партийного руководства и обещанием реформ. "Краткая еврейская энциклопедия" добавляет к причинам этих событий такой характерный штрих: «В странах Восточной Европы число лиц еврейского происхождения в составе руководства коммунистических партий и правительств было весьма значительным, что привело к усилению антисемитских настроений в широких массах населения»[40]. Например, в Будапеште повстанцы вешали наиболее ненавистных евреев-гебистов на фонарных столбах.
И ХХ съезд, и подавление Венгерской революции наносят сильнейший удар по международному коммунистическому движению, особенно по компартиям в западных демократиях. Получилось, что Хрущев подтвердил многие обвинения против сталинского СССР, которые давно звучали из уст антикоммунистов, но западные компартии их опровергали (достаточно упомянуть нашумевший процесс французских коммунистов против беженца В.А. Кравченко в 1949 году). Теперь эти компартии стали выглядеть лжецами, начали терять своих членов, появились течения коммунистов-либералов (будущий еврокоммунизм).
Необходимость экономических реформ была очевидна и в СССР, они с нетерпением ожидались всеми. Уже после смерти Сталина новое правительство постаралось обрести популярность в народе. Увеличились капиталовложения в производство товаров потребления, в два раза были сокращены налоги с приусадебных участков, поощрялось разведение на них свиней и содержание коров, были повышены закупочные цены на сельхозпродукцию. Но суровая регламентация жизни менялась медленно.
Лишь после ХХ съезда были приняты меры по облегчению жизни народа. Так, в 1956 году отменяется сталинское рабочее законодательство: рабочим разрешают менять место работы. Начинается жилищное строительство, и за время хрущевского правления квартирный жилой фонд удваивается (хотя и за счет недолговечных "хрущоб"). В 1964 году вводится пенсионное обезпечение для колхозников.
Но низкий образовательный уровень Хрущева и импульсивность характера ведут к нереальным обещаниям. Лозунг 1957 года "Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла!" невозможно было осуществить за 3–4 года. Такую же степень выполнимости имела новая Программа КПСС (1961), пообещавшая выйти на первое место в мiре по абсолютному объему производства и построить коммунизм к 1980 году. «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» – такими лозунгами были увешана вся страна...
Огромный ущерб наносила авантюрность и противоречивость многих хрущевских решений. Так, после смерти Сталина брошен клич "Механизаторы – в село!", но ликвидация в 1958 году машинно-тракторных станций и передача техники колхозам привела к ее разрушению и оттоку технических специалистов из сел. В том же году были введены ограничения на содержание личного скота, что уменьшило его поголовье вдвое. Затем многие колхозы были преобразованы в совхозы, то есть часть колхозников стали наемными сельскохозяйственными рабочими – но это ничего не изменило в их производительности труда.
Попытка "кукурузизации всей страны" нанесла ущерб и земледелию, и животноводству: во многих областях кукуруза обходилась вдвое дороже, чем обычная заготовка сена. Распашка целины в Казахстане, начатая в 1954 году, потребовала огромных средств и переселения огромных масс людей. Это было полезно с точки зрения освоения дальних окраин государства, – но с экономической точки зрения столь огромные затраты себя не окупили. Стоимость целинного зерна оказалась на 20 % выше, чем в среднем по стране.
В 1959 году решением декабрьского пленума ЦК начинается уничтожение "неперспективных деревень". Это был новый удар партии по крестьянству как оплоту русского народа. (С 1959 по 1989 годы в СССР было уничтожено 194 598 деревень, из них 141 137 на территории РСФСР[41].)
Последней хрущевской панацеей стала "химизация", которая однако не смогла предотвратить последующих массовых закупок зерна за границей. Они начались в неурожайном 1963 году. Впрочем, это был прогресс: в сталинское время просто оставили бы народ умирать с голоду...
Главная причина неэффективности хрущевского реформаторства была в том, что он "методом тыка" менял правила руководства государственной экономикой – не меняя ее принципов, лишающих человека заинтересованности в труде. Первым шагом в нужном направлении могла бы стать инициатива А.Н. Косыгина в 1962 году, ее идея была изложена в "Правде"[42]. Но воплощать эту реформу в жизнь (впрочем, безуспешно) пришлось уже не Хрущеву...
Кроме того, реформы для Хрущева были неразрывно связаны с политической задачей укрепления личной власти. Чтобы сломать структуры старого центрального аппарата (а он постоянно противился хрущевскому "сумасбродству") в 1957 году предпринимается децентрализация управления: ликвидируются общесоюзные и республиканские министерства и вместо них создаются 105 местных Совнархозов (Советов народного хозяйства) с передачей им руководящих полномочий на региональном уровне. Особенно далеко идущим новшеством такого рода стало разделение в 1962 году самой компартии на аграрную и промышленную части. Параллельные структуры были созданы снизу доверху, вплоть до двух Бюро ЦК на республиканском и союзном уровне. Зарубежные обозреватели увидели в этом даже зачаток "двухпартийной системы"...
Все это усиливало сумбур и недовольство партийной и управленческой бюрократии, которая желала спокойствия. Наибольший ее протест вызвал введенный принцип ротации кадров: треть их было решено менять на каждых выборах и на всех уровнях от райкомов до Президиума ЦК.
Хрущев вызывал недовольство везде: в системе школьного образования – безконечным ее реформированием с разным числом классов; в области культуры – навязчивыми и грубыми оценками; в армии – односторонним ее сокращением на треть (при этом массово уничтожалась добротная техника); на селе и в рабочих поселках – лишением льгот по приусадебным хозяйствам; в КГБ – отменой надбавки к жалованию за звание; в партаппарате – ротациями и отменой привилегий; в населении в целом – замораживанием выплат по займам...
Уже в июне 1957 года была предпринята попытка снятия Хрущева. Против него выступили Молотов, Маленков и Каганович. Однако Хрущев не сдается. С помощью маршала Жукова в Москву на военных самолетах доставляются члены ЦК КПСС с мест, которые требуют открыть пленум ЦК. После дискуссии пленум приносит победу Хрущеву. Его противники объявлены "антипартийной оппозицией" и сняты со всех постов. Но, в отличие от сталинских времен, не арестованы (им были даже сохранены номенклатурные блага и привилегии до конца жизни). И тут же вновь непоследовательность: в "благодарность" за помощь министр обороны Жуков отправлен в ссылку...
В октябре 1961 года на ХХII съезде КПСС Хрущев вновь возвращается к преступлениям Сталина – чтобы напомнить об участии в них Молотова, Кагановича, Маленкова, Ворошилова. В газетах публикуются их подписи под смертными приговорами "врагам народа" и их семьям. Тело Сталина выносится из мавзолея и закапывается в отдельной могиле у кремлевской стены. Но и только.
Однако в октябре 1964 года долго назревавший бунт партаппарата против "вождя" удается. Во время отдыха Хрущева на Черном море в Москве собирается Президиум ЦК. При поддержке армии и КГБ заговорщики вызывают Хрущева в Москву на заседание. "Серый кардинал" переворота секретарь ЦК Суслов предъявляет главе партии и правительства длинный перечень обвинений. Хрущеву ничего не остается, как уйти со всех постов на пенсию "по состоянию здоровья"... На партийном языке к этому периоду советской истории приклеивается ярлык – "волюнтаризм".
После снятия нелюбимого в народе "кукурузника" в магазинах страны демонстративно появляются ставшие редкостью белый хлеб, мясо и другие продукты. Этот дворцовый переворот был с надеждой воспринят многими людьми. Но ухудшение атмосферы сразу почувствовала на себе гуманитарная интеллигенция: "оттепель" закончилась, стала строже цензура, началось изъятие "антисталинской" и "лагерной" литературы из библиотек...
М.В. Назаров
См. также:
М.В. Назаров. Эволюция сталинизма
М.В. Назаров. Ересь "православного сталинизма"
Это уже картинки "эволюции сталинизма" из нашего времени:
