Фальсифицированная история дореволюционной России, очернение которой было необходимо коммунистическим богоборцам-разрушителям для оправдания своего погрома великого удерживающего Третьего Рима, она до сих пор смердит в головах как "народных избранников-законодателей" ‒ не только от ленинско-сталинской КПРФ, но и их коллег-ресоветизаторов в "галерной" партии власти. Последние сразу после падения режима КПСС вроде бы перекрасились в желтых демократов (как, например, тов. подполковник Путин при Собчаке и Кириенко при Немцове), но затем, под последующим четвертьвековым правлением назначенного Ельциным преемника, стали усердно "перекрашиваться взад", стремясь и весь народ вернуть на свою кровавую блевотину, которую они обильно насаждают в учебниках истории и в "патриотическом воспитании".
Красные шариковцы, знания которых о России укладываются в формулу "АБЫРВАЛГ", продолжают свою мантру советских времен о том, что "бездарный прогнивший кровавый царизм глупо начал и проиграл империалистическую Первую мiровую войну" и "Россию спасли-собрали большевики во главе с Великим Сталиным". Слышать такое от мелких шариковцев-сталинистов (типа Прилепина) неудивительно, ‒ что с них взять, с любителей "душить котов в подвалах" (в "Собачьем сердце", кажется, имеются в виду чекистские подвалы и вовсе не коты).
Удивляет, что и высокопоставленные кремлевские шариковцы повсеместно столбят территорию разрушенной ими страны облагороженными памятниками организатору этого душения ("души прекрасные порывы") ‒ в подмогу сакральным истуканам-зомбаторам главного сатаниста-богоненавистника, призвавшего использовать Первую мiровую войну для свержения законной богоосвященной власти и разрушить Россию "гражданской войной". Еще более удивительно, когда это разрушение Отечества, от чего наш народ до сих пор не оправился (благодаря симфонирующим церковно-партийным ресоветизаторам), оправдывается и среди "образованных" ученых корифеев (наподобие тов. В. Катасонова), который пытается, вопреки фактам, представить Россию как якобы порабощенную иностранным капиталом (от которого страну своей спасительной революцией, национализацией и сталинской индустриализацией избавили большевики), а его коллеги-историки (типа тов. Спицына) хулят и память убитого его кумирами св. Государя, и память русских героев-воинов в Великой войне, не понимая её причины, как и причины революции (якобы от "проигранной безвольным царём войны"), её герои и сам смысл войны, «начавшей новую эпоху в истории мiра» (Ллойд Джордж). (См.: "Единственная страна, против которой начали Мiровую войну".).
К сожалению, по инерции советской историографии немало наших соотечественников полагают, что "Царь виноват уже тем, что начал эту ненужную войну". Но обранить внимание хотя бы на её фактическую хронологию не считают необходимым:
15/28 июля 1914 г. Австро-Венгрия (союзное с Германие немецкое государство) объявила войну Сербии (православной союзнице России), ввела туда войска и начала обстрел Белграда. Последовавшие попытки Русского Царя предотвратить войну лукаво торпедировались кайзером Вильгельмом II (см. его обмен телеграммами с Царём в книге "Русские и немцы в драме истории", глава 12. Подготовка и развязывание демократической Великой войны ‒ "новой эпохи в истории мiра").
19 июля/1 августа н.ст. Германия объявила войну России. В этот же день немцы вторглись в Люксембург. 3 августа Германия объявила войну Франции. 4 августа германские войска без объявления войны вторглись в Бельгию, заняли ее почти без сопротивления и мощно ударили с фланга по Франции. Всё это были военные союзники России, попросившие ее о помощи русским наступлением. Но к немедленному наступлению Русская армия была не готова.
Военные действия против России первой начала Германия 2/15 августа, захватив в Царстве Польском г. Калиш, на следующий день Ченстохов. Лишь после этого 4/17 августа Русская армия перешла границу.
Ниже предлагается описание того, как лукаво Германия оперировала с объявлением о мобилизации и как приходилось на это реагировать русскому командованию. ‒ М.В. Назаров.
+ + +
ПАМЯТИ
павших на поле брани
РУССКИХ ВОИНОВ
посвящает
свой труд автор«В межвоенное двадцатилетие в Советском Союзе вышло довольно много изданий, посвященных отдельным операциям и событиям войны 1914-1918 гг. Они носили прежде всего утилитарный характер, т.к. опыт прошедшей мировой войны был едва ли не единственным, на основе которого можно было пытаться осмыслить произошедшие в военном деле изменения и предугадать характер будущей большой европейской войны. Вряд ли можно признать за этими работами стремление отдать дань памяти участникам событий - погибшим и оставшимся в живых. Да это и понятно - разрыв государственной преемственности здесь сыграл свою роль. Иногда авторы стыдливо умалчивали имена действовших лиц, скрывая их за безликими должностями: "командующий армией", "начальник штаба фронта" или даже "полковник Генерального штаба". Причины вполне прозрачны: одни из этих лиц оказались в эмиграции, а другие, вступив в Красную армию, подверглись репрессиям, так что упоминать и тех и других было небезопасно. А после Великой Отечественной войны в Советском Союзе освещать события последней войны предреволюционной России стало и вовсе неперспективно. Утилитарный характер события Первой мировой утратили, а память… У государственной пропаганды было и без этого много работы…
Русская эмиграция была свободна от идеологических препон такого рода. В эмиграции оказались многочисленные очевидцы и участники боев 1914-1917 гг.. И память о погибших и выживших однополчанах для них не была пустым звуком. Однако там желающие писать сталкивались с не менее сложными и порой непреодолимыми проблемами: недоступностью архивных материалов и невозможностью серьезной работы по причинам материального порядка. Однако, несмотря на это, эмигранты сделали очень и очень многое для того, что бы события Великой войны не канули в лету со смертью последнего их участника. Во многом этот вклад не просто не изучен, но даже не вполне осознается.
В итоге такого стечения обстоятельств события Великой войны на Восточном фронте прочно оказались в тени сражений Великой Отечественной войны, которая превзошла свою предшественницу и по длительности, и по кровопролитности, и по результатам. Сейчас основная масса работ посвященных Восточному фронту 1914-1917 гг. уже прочно перешла в разряд библиографических редкостей. Достать их - отнюдь непростая задача, особенно если человек живет не в столицах. Да и рунет вовсе не радует обилием ресурсов на эту тему.
Вот по этим причинам я и решился создать сайт для освещения этих событий. Все-таки летом 1914 г. люди пошли Родину защищать. И они заслужили чтобы о них помнили. Как заметил Гай Саллюстий Крисп:
"При победе даже трусам позволено хвастать. Поражение же принижает даже храбрых".
Первая часть этой максимы имеет множество блестящих подтверждений. Я решил по мере сил опровергнуть вторую часть.
(Манифест проекта, copyright (c) 2003 Alexey Likhotvorik
Молебен перед парадом гв. кавалерии в Инстербурге 23.08.1914. Ассистент у Кавалергардского штандарта корнет В. Бибиков, у штандарта Л. Гв. Конного полка - полковой адьютант поручик барон Багге аф Боо.
Источник: История л-гв. Конного полка 1730-1930. Фото предоставил Мишель Орлов (Лион, Франция)
[Далее отрывок из первой главы: I. Является ли русская общая мобилизация причиной войны.]
В вышедших недавно воспоминаниях Начальника Австро-Венгерского Генерального Штаба генерала Конрад фон Гетцендорфа, читатель может теперь прочесть полное признание в том, что вопрос об общей войне был Австро-Венгрией и Германией определенно предрешен.
17/30 июля полуофициальная немецкая газета "Локаль Анцеигер" опубликовала указ Германского Правительства, объявляющий общую мобилизацию немецких армий и флота. Эта сенсационная новость, конечно, немедленно была передана в Петроград и Вену. Правда, что вскоре после выпуска этого номера "Локаль Анцейгера" германское правительство отдало распоряжение об изъятии его из обращения и протелефонировало официальное опровержение во все посольства. Но большинство номеров газеты были уже раскуплены, и распоряжение немецких властей не могло остановить распространения известия об объявлении общей мобилизации. Русская секретная агентура немедленно же по прочтении "Локаль Анцейгера" различными путями и условными телеграммами сообщила в Петроград об объявлении общей немецкой мобилизации. Русское посольство сейчас же по получении по телефону официального опровержения Германского Правительства уведомило по телеграфу Петроград. Но по странной случайности, эта телеграмма была передана немецким телеграфом с большим запозданием и получена была в Петрограде лишь поздно вечером 17/30 июля после того, как Россия, в свою очередь, тоже объявила общую мобилизацию.
Сведение об опубликовании в "Локаль Анценгере" распоряженья об обшей мобилизации Германии явилось тем более тревожным, что оно подтверждало ранее полученные в нашем Главном Управлении Генерального Штаба предупреждении о назначении начала немецкой общей мобилизации на 17/30 июля. Для того, чтобы полностью уяснить себе ту тревогу, которую переживало во вторую половину дня 16/29 июля и в течение 17/30 июля Русское Правительство, мы приведем выдержку из поденной записи событий, сделанной в нашем министерстве иностранных дел[7].
"Вскоре после ухода германского посла*[8] в кабинете министра в присутствии А. А. Нератова и барона Шиллинга позвонил телефон. Государь Император сообщал С. Д. Сазонову, что им только что получена от Императора Вильгельма телеграмма с убедительной просьбой не допустить дело до войны. С. Д. Сазонов воспользовался случаем, чтобы тут же доложить Его Величеству о сделанном ему за несколько минут перед тем заявлением графа Пурталеса [германского посла в России в 1907‒1914 гг. ‒ Ред. РИ] и при этом указал на то, как мало согласуются слова Германского Императора с данным им своему послу поручением. Государь сказал, что он тотчас телеграфирует в Берлин, чтобы получить объяснение означенного противоречии. Его Величество разрешил С. Д. Сазонову безотлагательно переговорить с военным министром и начальником генерального штаба по вопросу о нашей мобилизации".
"К этому времени получено известие о начале бомбардировки Белграда австрийцами...".
"Совещание это между тремя поименованными лицами состоялось вскоре после того в кабинете генерал-лейтенанта Янушкевича [9]. В соседней зале находились генерал-квартирмейстер Данилов, генерал Монкевиц и помощник начальника канцелярии министра иностранных дел Н. А. Базили для немедленного приведения в исполнение могущих последовать распоряжений в зависимости от имеющего последовать решения. Последнее ожидалось всеми не без тревоги, так как все знали, насколько важно для нашей боевой готовности, будет ли произведена лишь частная мобилизация, или сразу общая, так как в первом случае осуществление частичной мобилизации неминуемо затруднило перехода впоследствии к общей, если бы в таковой все же оказалась необходимость".
"По всестороннем обсуждении положения оба министра и начальник генерального штаба пришли к заключению, что, в виду малого вероятия избежать войны с Германией, необходимо своевременно всячески подготовиться к таковой, а потому нельзя рисковать задержать общую мобилизацию впоследствии, путем выполнения ныне мобилизации частичной. Заключение было тут же доложено по телефону Государю Императору, который заявил согласие на отдачу соответствующих распоряжений..."
"Около 11 часов вечера военный министр сообщил по телефону министру иностранных дел, что им получено Высочайшее повеление об отмене общей мобилизации..."
"В десятом часу утра 17/30 июля министр иностранных дел говорил по телефону с министром земледелия [10], причем оба они были весьма встревожены последовавшей отменой общей мобилизации, вполне сознавая, что это решение грозит поставить Россию в крайне опасное положение в случае обострения отношений с Германией. С. Д. Сазонов посоветовал А. В. Кривошееву испросить приема у Государя, чтобы изложить Его Величеству опасения, вызываемые означенной отменой".
"Около 11 часов утра министр иностранных дел встретился с военным министром у начальника генерального штаба. Полученные за ночь известий еще более укрепили всех в убеждении о настоятельной необходимости, не теряя времени, готовиться к серьезной войне. Сообразно с этим министр и начальник генерального штаба попрежнему придерживались мнения, высказанного ими накануне, о необходимости прибегнуть к общей мобилизации. Генерал-адъютант Сухомлинов и генерал Янушкевич вновь старались убедить по телефону Государя вернуться к вчерашнему решению и дозволить приступить к общей мобилизации. Его Величество решительно отверг эту просьбу и, наконец, коротко объявил, что прекращает разговор. Генерал Янушкевич, державший в эту минуту в руках телефонную трубку успел лишь доложить, что министр иностранных дел находится тут же, в кабинете, и просит разрешения сказать Государю несколько слов. Последовало некоторое молчание, после которого Государь изъявил согласие выслушать министра. С. Д. Сазонов обратился к Его Величеству с просьбой о приеме в тот же день для неотложного доклада об общем политическом положении. Помолчав, Государь спросил: "Вам все равно, если я приму вас одновременно с Татищевым в 3 часа, так как иначе у меня сегодня нет ни одной минуты свободного времени?" Министр благодарил Государя и сказал, что прибудет в указанный час".
"Начальник штаба горячо умолял С. Д. Сазонова непременно убедить Государя согласиться на общую мобилизацию в виду крайней опасности для нас оказаться в войне с Германией, если бы обстоятельства потребовали от нас принятия решительных мер после того, как успех общей мобилизации был бы скомпрометирован предварительным производством частичной мобилизации...".
"По возвращении в министерство С. Д. Сазонов имел свидание с французским послом".
"Между тем, А. В. Кривошеев уведомил С. Д. Сазонова, что на его ходатайство о Высочайшем приеме, ему было отвечено, что Государь в этот день черезчур занят и принять его не может..."
В два часа министр иностранных дел выехал с генерал-майором Татищевым в Петергоф, где оба были приняты вместе Его Величеством в Александринском дворце. В течение почти целого часа министр доказывал, что война стала неизбежной, так как по всему видно, что Германия решила довести дело до столкновения, иначе она не отклонила бы всех делаемых примирительных предложений и легко могла бы образумить свою союзницу. При таком положении остается лишь делать все, что нужно для того, чтобы встретить войну во всеоружии и при наиболее выгодной для нас обстановке. Поэтому, лучше, не опасаясь вызвать войну нашими приготовлениями, тщательно озаботиться последними, нежели из страха дать повод к войне быть застигнутыми врасплох".
"Сильное желание Государя во что бы то ни стало избежать войны, ужасы которой внушали ему крайнее отвращение, заставляло Его Величество в сознании принимаемой им в этот роковой час тяжелой ответственности, искать всевозможных способов для предотвращения надвигающейся опасности. Сообразно с этим, он долго не соглашался на принятие меры, хотя и необходимой в военном отношении, но которая, как он ясно понимал, могла ускорить развязку в нежелательном смысле".
"Напряженность тех чувств, которые в эту минуту переживал Государь, выразилась, между прочим, в той необычайной для него раздражительности, с которой Его Величество оборвал генерала Татищева. Последний, все время не принимавший участия в разговоре, сказал во время наступившей минуты молчания": - "Да, решить трудно". - Государь с неудовольствием резко возразил: "Решать буду я" желая этим положить конец дальнейшему вмешательству генерала в разговор".
"Наконец, Государь согласился с тем, что при нынешних обстоятельствах было бы наиболее опасным не подготовиться во-время к повидимому неизбежной войне, и потому дал свое разрешение приступить сразу к общей мобилизации". "С. Д. Сазонов испросил Высочайшее разрешение немедленно передать об этом по телефону Начальнику Генерального Штаба и, получив таковое, поспешил в нижний этаж дворца к телефону..."
Телеграмма об общей мобилизации была послана между 6-ю и 7-ю часами вечера 17/30 июля. В действительности, это был последний срок, чтобы , создавшейся бы в последующие дни, в случае необходимости из объявленной накануне частной перейти на общую мобилизацию. Посланная вечером 17/30 июля телеграмма объявляла, что первым днем мобилизации во всех военных округах должно считаться 18/31 июля. Это позволяло избегнуть замешательства в тех четырех военных округах (Киевском, Одесском, Московском и Казанском), в которых была уже объявлена частная мобилизация, т. к. в первый день, по общему правилу, передвижений и погрузок запасных и лошадей не происходит. Всем эапасным даются первые сутки на устройство своих дел Передвижение начинается со второго дня мобилизацииТаким образом, в Киеве, Одессе, Москве, Казани в течение первого дня частной мобилизации было получено повеление, что следующий день считается первым днем общей мобилизации и общая мобилизация поглощала частную, фактически отменяя ее; в этих округах мобилизация, как и всюду, должна была начаться 18/31 июля; только у них получалось два первых дня мобилизации подряд. Словом, такое решение парализовало весь вред, происшедший от объявления частной мобилизации, сведя его к замедлению вообще мобилизации на один день.
18/31-го июля граф Пурталес предъявил в резкой форме ультиматум, требующий в течение 24-х часов отменить начавшуюся общую мобилизацию. Сейчас же после этого Государь послал личную телеграмму Вильгельму:
"... Технически невозможно остановить наши военные приготовления, вынужденные австрийской мобилизацией. Но мы далеки от желания войны. Пока будут длиться переговоры с Австрией по поводу Сербии, мои войска не предпримут никаких действий, я даю в этом мое честное слово..."
18/31-го июля в 11 часов утра Вильгельм объявил в Германии "Kriegsgefahrzustand", равнозначущее нашему 1-му дню мобилизации.
1-го августа Император Николай II вновь обращается к Вильгельму, посылая ему телеграмму:
"Я понимаю, что ты вынужден начать мобилизацией но я хотел бы иметь от тебя те же гарантии, которые я дал тебе, а именно - что эти мероприятия не означают еще начала войны и что мы будем продолжать наши переговоры для блага наших государств и для сохранения общего, столь дорогого нашим сердцам, мира. С Божьей помощью, наша долгая и испытанная дружба, должна помочь избегнуть пролития крови. Полный веры в тебя, я с нетерпением ожидаю ответа". Ответом на эту телеграмму - было объявление Германией, 1-го августа, в 7 часов вечера, войны и вторжение в тот же день немецких войск, занявших города - Калиш и Бендин и произведших там ряд зверств.
Всякий безпристрастный историк не может не прийти к заключению, что ни Русский Император, ни Его Правительство не могут быть обвинены, как зачинщики войны.
(Русская армия в Первой мировой войне, copyright (c) 2003 Alexey Likhotvorik
Ссылки
[6] Австро-Венгерский Начальник Генерального Штаба.
[7] Помещена в одной из книжек "Красного Архива", приводимая же выдержка цитирована в газете Руль № 968 от 10 февраля 1924 г.
[8] Между 3 и 4 часами 16/29 августа (прим. Автора).
[9] Министр иностранных дел С. Д. Сазонов, военный министр В. А. Сухомлинов и Начальник Генерального Штаба Н. Н. Янушкевич (прим. автора).
[10] А. В. Кривошеев (прим. автора).
