В тайне от своих администраторов Красный Крест время от времени использовался как средство или прикрытие революционной деятельности. Использование эмблемы Красного Креста в неразрешенных целях является вполне обычным делом *. Когда царя Николая перевозили из Петрограда в Тобольск якобы для его безопасности (хотя это направление вело скорее к опасности, чем к безопасности), то поезд, на котором он ехал, имел знаки Красного Креста. Архив Госдепартамента также содержит примеры революционной деятельности под прикрытием Красного Креста. Например, в 1919 году в Голландии за революционные действия был арестован сотрудник российского Красного Креста Челгайнов (316-21-107). Во время большевицкой революции в Венгрии под руководством Бела Куна в 1918 году в Вене и Будапеште были обнаружены российские сотрудники Красного Креста (или революционеры, действовавшие как сотрудники российского Красного Креста). В 1919 году посол США в Лондоне телеграфировал в Вашингтон ошеломляющие новости: через британское правительство он узнал, что “несколько американцев, прибывших в эту страну в униформе Красного Креста, заявили, что они большевики, ... и следуют через Францию в Швейцарию для распространения большевицкой пропаганды”. Посол отметил, что в ноябре-декабре 1918 года в Лондон прибыло около 400 человек из американского Красного Креста; четвертая их часть вернулась в США, а “остальные настаивали на переезде во Францию”. Было также сообщение от 15 января 1918 года о том, что к редактору лейбористской газеты в Лондоне в трех разных случаях обращались трое разных сотрудников американского Красного Креста, которые предлагали дать им поручения к большевикам в Германии. Редактор предложил посольству США присмотреться к персоналу американского Красного Креста **. Государственный департамент США серьезно отнесся к этим сообщениям, и Полк запросил по телеграфу их имена, заявив: “Если это правда, я думаю, это крайне важно” (861.00/3602 и /3627).
* Красный Крест — нейтральная международная организация для помощи военнопленным, жертвам войн и стихийных бедствий — был основан в 1863 г. в Швейцарии масоном А. Дюнаном, получившим за это в 1910 г. Нобелевскую премию мира (данные масонского словаря: Lennhoff E., Posner О. Internationales Freimaurerlexikon. Wien-Miinchen. 1932. S. 390-391). Впоследствии масоны охотно подчеркивали масонское происхождение Красного Креста, рассматривая его как часть своей деятельности по “демократизации и объединению мира на гуманных принципах”, особенно в ходе первой мировой войны и после нее, когда в 1919 г. был образован Международный комитет Красного Креста (в мусульманских странах — Красного полумесяца, позже в Израиле — Красной шестиконечной звезды). — Прим. ред. “РИ”.
** Англичане и сами вели себя аналогичным образом. Так, в Крыму представитель ген. Врангеля писал, что они “Под флагом “Красного креста” и оказания помощи... снарядили специфическую разведочную организацию, действия которой могут быть чреваты последствиями: не исключается возможность передачи большевикам сведений военного характера, добываемых этой миссией для сообщения в Лондон. Так, по крайней мере, утверждает агентура, в отношении которой не может быть никаких сомнений” (цит. по: Росс Н. Врангель в Крыму. Франкфурт-на-Майне. 1982. С. 234.). Тогда же англичане требовали от Врангеля капитулировать перед ленинской “амнистией”... — Прим. ред. “РИ”.
Таким образом, картина, которую мы изобразили о миссии американского Красного Креста, посланной в Россию в 1917 году, далека от нейтрального гуманизма. Эта миссия фактически была миссией финансистов Уолл-стрита, которые должны были повлиять или на Керенского, или на большевиков, проложив себе путь к контролю над российским рынком и ресурсами. Никакие другие соображения не объясняют действий миссии. Однако, ни Томпсон, ни Робине не были большевиками. Они не были даже последовательными социалистами. Автор склонен считать, что их социалистические призывы были прикрытием более прозаических целей. Каждый имел коммерческие намерения, то есть каждый старался использовать политический процесс в России в личных финансовых целях. Хотел ли русский народ большевиков или нет, это их не беспокоило. Будет ли большевицкий режим действовать против США — как постоянно стал это делать позже — была не их забота. Их единственной целью, стоявшей превыше всего, было получение политического и экономического влияния при новом режиме, какую бы идеологию он ни проповедовал. Если бы Уильям Бойс Томпсон действовал в одиночку, то его деятельность как директора Федерального резервного банка не была бы столь последовательной. Как бы то ни было, тот факт, что в его миссии преобладали представители учреждений с Уолл-стрит, ставит серьезный вопрос: не была ли эта миссия спланированной и продуманной операцией Уолл-стритовского синдиката. Читатель может судить об этом сам, следуя за ходом событий.
