Христианское государство, в отличие от всевозможных нехристианских форм правления, ставит себе сверхмирную цель своего существования. Цель христианского общества и государства состоит в воспитании граждан отечества Небесного.
Всякая иная форма правления основана на иной цели государства и общества. Чаще всего эта цель не высказывается так прямо, как при социализме: максимальное удовлетворение растущих потребностей и освобождение личности от религиозных предрассудков, - но предполагается близкой к этому. И прямо безбожное, и лицемерное "христианско-демократическое" общество ставят всегда самоцелью потребление на плотском и душевном уровне. Старое пошлое желание "хлеба и зрелищ" может обволакиваться разной словесной мишурой, но суть остается прежней. Христианская же религия в таком обществе понимается, говоря заглавием одной баптистской книжечки - как "Правила счастливой жизни". Временная счастливая жизнь на греховной земле - вот самоцель, а вовсе не вечное Небесное Царство.
Одной из потребностей человека в его нынешнем падшем греховном состоянии является желание властвовать, командовать, бороться за справедливое распределение земных благ, понимаемое каждым по-своему, наконец, хотя бы просто высказаться о политике, показать себя. Безбожное государство или разжигает это греховное желание человека, освободившегося от забот о Небесном, или же силою подавляет его. В первом случае получается демократия или республика, во втором - диктатура. Православное же Царство врачует эту человеческую греховную страсть, помогает преодолеть ее.
Православное учение исходит из того, что все человеческое естество находится в состоянии глубокого и всестороннего падения и повреждения. И каждому человеку в отдельности и всему обществу в целом нужны своего рода духовные костыли и гипсы для исцеления, то есть ограничение собственной воли и желания. Жизнь, посвященная самой себе, своим интересам и хотениям, постепенно убивает душу вечною смертью. Так же следует смотреть и на все общество в целом. Если оно следует необузданным похотям своего большинства, то само обрекает себя на анархию или на замену ее тиранией, не говоря уже о печальной вечной участи людей. Как сам человек не способен своими силами преодолеть свое греховное повреждение и погибельное естественное состояние, так не способно к этому и общество, пока оно живет по своей воле.
Итак, цель православного общества и государства - исполнить волю Божию, которая в отношении человека изречена раз и навсегда: «еже всем спастися и в разум истины прийти». Путь православного государства - не набивать и не выворачивать карманы своих граждан, не следовать желаниям их разума и воли, оскверненных падением, а утверждать у них церковные начала сознания и жизни. Главное из них - послушание ради Бога установлениям Церкви и соответствующим государственным законам.
Конечно, невозможно придумать такое государственное законодательство, которое автоматически возводило бы в рай всякого законопослушного. Закон Христов духовен и на сердцах пишется. Поэтому закон не заменит совести, а Царство не заменит Церкви. Но опыт показывает, что государственное отсечение хотя бы основных грубых греховных соблазнов очень сильно влияет на общее нравственное состояние общества и помогает спасению многих душ.
История не знает ни одной независимой и сильной христианской республики. Республика и демократия возникают тогда, когда забота людей о спасении души ослабевает или отсутствует вовсе. Когда же главное для человека - дела веры, тогда ему не нужны ни парламенты, ни выборы, ни референдумы, а нужна ему спокойная, твердая, нравственно-ответственная власть, имеющая благословение Божие и служащая Церкви, при которой ограждаются от всяких посягательств главные интересы человека - религиозные.
Следовательно, православное Царство для того, чтобы соответствовать своему назначению и вообще быть осуществимым, должно опираться на крепкий в Православии народ, воспринимающий и умом и сердцем бытие свое как служение Богу и Божьему порядку в жизни. В чине Помазания на Царство и приносится такой взаимный обет: народ вверяет свою политическую волю Царю, дабы не ища более этой воли своей, служить Господу, отложив излишнее житейское попечение, а Царь, принимая свое служение, вручаемое ему также от Царя царей, обещается исполнить волю Божию в отношении народа: «еже всем спастися». Итак, если у Царя и народа одно стремление, одна высшая задача, то между ними не возникнет никаких противоречий. Противоречия возникнут и приведут общество к диктатуре или демократии, когда человеки вместо Божией воли станут стремиться исполнить волю свою.
Но почему единственно возможной формой общественного устройства для этого всенародного богослужения (в широком смысле слова) является только православное самодержавие?
Во-первых, история не дает нам реальных примеров другого общественного устройства для этой цели. Во-вторых, объяснение этому факту заключается в том, что православное самодержавие установлено не просто по воле Божией, по благоволению Божию, но и по образу Царства Божия. «Демократия в аду, а на Небе - Царство», - говорил св. Иоанн Кронштадтский.
И небесное, и адское устроения имеют свои подобия на земле. На Небе есть Царь, превысший всех Своих творений по самому естеству Своему. И на земле поставляется от Него Царь по Его образу. Как Всемогущий, Господь поставляет Царя самодержавного, а как Вечный - Царя наследного (по выражению свт. Филарета Московского). И основою порядка в Царстве земном, как и в Небесном, служит добровольное и сознательное послушание в любви, подчинение своей воли Господу и Его Помазаннику. Основою же адообразного устроения общества служит борьба самовольных стремлений человеков, группирующихся и враждующих друг с другом, ради утверждения себя и своей идеи. И в этом сходство между демократией и диктатурой: в обеих люди ищут своего, а не того, что угодно Господу. Как известно, и часть ангелов превратилась в мрачных бесов именно потому, что начали искать своего в противовес Божиему.
Отметим, что православное Царство есть установление, хотя и Божественное, но земное; Церковь же есть установление непосредственно Небесное, ибо лучшая ее часть уже предстоит Господу на Небесах. Поэтому Церковь может в принципе существовать в условиях любого государственного устройства. Господь хранит ее везде, и ко всякой нехристианской власти она относится лояльно, воздавая любому кесарю его кесарево, а Божие Богу. В этом смысле Церковь выше Царства.
Красивая березка может вырасти и на крыше брошенного здания, и на болоте, и еще где угодно, но все же лучше всего ей расти в чистом поле; и рыба может оставаться продолжительное время живою на суше, а человек, затаив дыхание, некоторое время может плавать под водой, но все эти состояния неестественны. Подобно этому и Церковь, пребывая длительное время в условиях неправославного государства не может расцвести всеми сторонами своей жизни, а, кроме того, не может и привести ко спасению такого множества людей, как в условиях Царства.
Ведь не секрет, что и общий уровень народного благочестия, и высота духовного восхождения, и глубина богословской мысли, и красота церковного богослужения, и вся полнота христианской культуры достигают высшей точки именно в Константиновскую эпоху. В условиях гонений до храмостроительства, гимнографии, богословия и иконописи просто руки не доходят, там главное сохранить веру и не отречься от нее. В условиях же демократического общества, наступившего после Царства и гонений. Церковь уже настолько хиреет и ослабевает численно и внутренне, подвергается стольким соблазнам утонченнейшей лжи, что способна в лучшем случае только частично восстановить утраченное и разграбленное свое благолепие. Ведь весь окружающий мiр, который раньше в условиях православного государства Церковь возводила к Богу, ныне глубоко враждебен Христу, от Которого отрекся; он стремится не к Небу, а к земле, если не сказать к преисподней. О каком расцвете церковной жизни можно вести речь в такой обстановке?
