(«Православный Благовѣстникъ». 1915 г. № 1).
Если бы въ настоящее время, когда мы еще стоимъ, такъ сказать, на грани года стараго и новаго, намъ задали вопросъ о томъ, какъ можно охарактеризовать и назвать минувшій годъ, то мы, не обинуясь, сказали бы, что имя ему приличнѣе всего такое: годъ великихъ разочарованій и великихъ уроковъ... И то, и другое принесла міровая война, свидѣтелями которой и участниками, въ той или другой степени, всѣ мы являемся.
Тяжкія, но вмѣстѣ спасительныя разочарованія переживаетъ русскій народъ, и особенно та часть его, отъ которой, естественно, зависитъ руководство жизнью народа, — разумѣемъ образованную часть общества, отъ которой зависитъ и такъ-называемое всесильное «общественное мнѣніе». Оно, дѣйствительно, всесильно, и не подчиниться ему способны только люди особаго закала, особо сильнаго характера, люди самостоятельнаго ума, люди мужественные — и всегда за свое мужество страдающіе. Тѣмъ большее значеніе имѣетъ постигшее это образованное общество сильное разочарованіе.
Долго наше общество слѣпо преклонялось предъ внѣшней европейской культурой; оно не видѣло въ ней ни пятна, ни порока, оно клеймило всякаго, кто осмѣлился бы въ этой культурѣ указать недостатки, именемъ отсталаго, обскуранта, невѣжды. Слово предупредительной и благожелательной любви, съ которымъ обращалась Церковь къ этимъ идолопоклонникамъ культуры, — слово апостола: «Вся испытующе, добрая держите», все испытывайте, а держитесь только добраго (1 Сол. V, 21), они отвергали съ негодованіемъ. Они находили въ христіанствѣ недостатки, они въ православіи видѣли тьму и кривду, они во всякой религіи открывали изъяны и противорѣчія, — но только не въ европейской культурѣ: къ ней они относились буквально съ благоговѣніемъ религіознымъ, ибо въ сущности они вѣрили въ культуру, и вѣра эта была ихъ религіей. И утверждали всѣ съ непоколебимымъ убѣжденіемъ, что не Церковь, не религія, не христіанство, а именно европейская культура способна дать духовныя основы жизни, право, общественность, просвѣщеніе, культура можетъ облагородить душу и сердце, преобразовать жизнь народовъ, ввести начала любви, именуемой по-новому альтруизмомъ и гуманностью, миръ, братство, равенство, свободу...
И вотъ, теперь война показала обратную сторону такой чисто внѣшней культуры, когда она освобождена отъ культа, — отъ христіанскаго и праваго богопочтенія. Нѣмцы обратили ее въ орудіе такой жестокости, такъ цинично-откровенно объявили, что въ войнѣ не должно быть ничего христіанскаго (это буквально слова Вальдерзее, нѣмецкаго генерала), ничего жалостливаго, такъ на дѣлѣ показали, что они не считаются, а смѣются и издѣваются надъ всякимъ правомъ, вѣрятъ только въ грубую физическую силу человѣка, тысячекратно увеличенную машинами, орудіями, культурными изобрѣтеніями различныхъ способовъ истребленія людей, — и притомъ все это и притомъ все это проявили такъ неожиданно и столь рѣшительно, что у всѣхъ идолопоклонниковъ европейской культуры, можно сказать, остановились глаза, и сердце перестало биться отъ изумленія. И всѣ увидѣли, что одна культура внѣшняя безъ культа, безъ богопочтенія, безъ духовной религіозной основы есть та же звѣриная философія, та же животность, какъ и грубая безкультурность, съ тою только разницею, что послѣдняя прямѣе, искреннѣе, какъ чуждая лицемѣрія, двойственности и громкихъ фразъ, прикрывающихъ обманъ и вводящихъ въ заблужденіе довѣрчивыхъ людей.
Долго русское образованное общество вѣрило въ такъ называемую автономную нравственность, отрѣшенную отъ религіи. Изъ странъ нѣмецкихъ заимствовало оно фразу о «категорическомъ императивѣ», о томъ, что «кто можетъ, тотъ и долженъ»; долго оно вѣрило въ долгъ нравственный, независимый въ своемъ содержаніи отъ религіи, а освѣщаемый только сознаніемъ культурнаго человѣка и его міросозерцаніемъ; долго оно повторяло мысль о томъ, что догматическія истины, вѣроисповѣданія и Церкви только раздѣляютъ людей, а нравственныя истины, будто бы общія для всѣхъ, напротивъ соединяютъ людей между собою. Долго оно жило убѣжденіемъ, что намъ нѣтъ никакого дѣла до того, кто какъ вѣруетъ и даже вѣруетъ ли: довольно-де быть честнымъ, нравственнымъ, любящимъ, и въ этомъ все для человѣка и для общежитія человѣческаго.
И вотъ, теперь увидѣли эту автономную нравственность въ лицѣ полчищъ средней Европы, въ лицѣ народа, давшаго и философію о долгѣ и «категорическомъ императивѣ», и ту «чувствительность рѣчей», ту сентиментальность, вѣчно повторяющую слова о любви, по которой люди вдумчивые и опытные всегда безошибочно узнаютъ людей, въ дѣйствительности жестокихъ и злыхъ. Увидѣли мы прославленную гуманность и альтруизмъ, о которомъ раскричали нѣмцы на весь міръ, желая подмѣнить понятіемъ альтруизма и гуманности вѣковѣчное ученіе евангелія о любви, покоящейся на вѣрѣ въ Бога-Любовь, Себя истощившаго непреложно въ подвигѣ любви и даже до Креста снисшедшаго. Въ противовѣсъ этой Вѣчной, Несказанной и Безконечной Любви, нѣмецкая мысль, послѣ слащаваго піэтизма и философіи Канта о долгѣ, создала уродливое и отталкивающее ницшеанство, которое было прямымъ, естественнымъ, логическимъ выводомъ всей безрелигіозной культуры какъ человѣкообожанія и человѣкопоклоненія, то есть сначала сокрытаго, а потомъ совершенно открытаго язычества, живущаго неистребимо и въ нѣмецкой мысли, и въ нѣмецкой жизни.
И — да будетъ снисхожденіе слову нашему — такимъ же прорывомъ язычества въ христіанство былъ и тотъ протестантизмъ, предъ которымъ столько вѣковъ преклонялось русское общество, почитая его особо высшею и одухотворенною формою христіанства, истиннымъ евангелизмомъ, истинною духовною религіей. Исторически связанный съ возрожденіемъ наукъ и искусствъ, на почвѣ возстановленія древняго языческаго міра въ области наукъ, искусствъ, литературы, воззрѣній государственныхъ, религіозныхъ и нравственныхъ, чрезъ тѣхъ дѣятелей его, которые были предтечами и нѣмецкаго лютеранства (Эразмъ и Рейхлинъ), — протестантизмъ посему исторически же стоитъ въ прямой связи съ язычествомъ, прикрывъ языческія основы жизни христіанскими именами.
Теперь на поляхъ брани протестантство на половинѣ тысячелѣтія своей жизни явило лицо свое. Культурный и образованный пасторъ оказался, какъ воспитатель народа и благовѣстникъ въ словѣ, мысли и жизни началъ евангелія, безконечно ниже скромнаго православнаго священника, а православные славяне — русскіе и сербы — оказались по духу своему, по преданности христіанскимъ началамъ жизни, по мягкости любящаго сердца безконечно выше протестантовъ-нѣмцевъ, которые явились не только въ фактахъ и проявленіяхъ воли, но, что неожиданнѣе всего для многихъ русскихъ почитателей протестантства, — и въ принципѣ и направленіи мысли — настоящими звѣрями.
Не забудьте, что протестантство дало анабаптизмъ и его дочь — демократію, дало англійскій деизмъ, деизмъ же, перешедшій на континентъ Европы, родилъ атеизмъ, столь пышно расцвѣтшій въ той же Германіи; атеизмъ породилъ безбожную и наглую критику евангелія и христіанства, — и тоже въ Германіи, въ Тюбингенѣ и Берлинѣ свившую прочное себѣ гнѣздо. Атеизмъ потомъ въ связи съ демократіей на религіозной почвѣ, — породилъ демократію на почвѣ политической и соціальной, т. е. демократію либеральную и соціальную. Соціализмъ же, въ своемъ развитіи, непремѣнно впадетъ и уже теперь впадаетъ въ противоположную крайность индивидуализма вь общественномъ строѣ, т. е. въ анархизмъ. Такъ, атеизмъ въ религіозной области, уже открыто объявленный соціализмомъ (слова Бебеля-нѣмца), и анархизмъ въ области соціальной (объявленный Максомъ Штирнеромъ) — вотъ крайніе выводы протестантизма. Не забудьте, что всѣ наши русскія секты, выродившіяся изъ протестантства, — баптизмъ, евангелизмъ (пашковщина), адвентизмъ, естественно носятъ на себѣ роковую печать протестантства и являются только этапами разрушенія духовной жизни народовъ. А ужъ какъ наше образованное общество боялось осудить сектантство! И теперь нѣтъ-нѣтъ и выступятъ въ ихъ защиту наши прогрессивныя газеты.
Развѣ все это не есть перечень тѣхъ кумировъ, которымъ послѣдовательно поклонялось наше русское образованное общество, и даже до сего дня? И развѣ во всемъ этомъ не приходится теперь горько, но дай Богъ — спасительно разочароваться?
Вотъ они свободныя политическія учрежденія Европы, воспитавшія, однако, новаго мірового звѣря, антихриста, не только Вильгельма, но цѣлый нѣмецкій народъ! Вотъ они плоды ученія о томъ, что сущность жизни, по воззрѣнію историческаго матеріализма, составляютъ только экономическіе интересы и отношенія, причемъ идеи религіозныя, нравственныя и правовыя являются будто бы только измѣняемой, временной идеологической надстройкой надъ экономическимъ фундаментомъ. Вотъ плоды воззрѣнія на нравственность, не какъ на вѣчныя и неизмѣнныя нормы поведенія человѣка, отвѣтственнаго предъ Богомъ, а какъ на «соотвѣтствія всеобщему» (Лассаль) и на условное согласіе съ большинствомъ, которое и есть собственно творецъ права и правды. Именно экономическіе интересы Германіи, — а экономическія нужды, вѣдь, не имѣютъ абсолютной мѣры, а зависятъ отъ потребностей человѣка, которыя безконечно разнообразятся, развиваются и вообще не знаютъ предѣла, — экономическіе интересы и толкнули Германію на настоющую міровую войну, обративъ жадные взоры нѣмецкаго народа на чужія земли, на чужія моря, на чужіе торговые рынки...
Долго наше образованное общество повторяло слова и призывы къ пролетаріямъ всѣхъ странъ, отвергая этимъ національныя и вѣроисповѣдныя дѣленія среди людей, государственныя и патріотическія основы, поставляя идеаломъ своимъ ученіе нѣмецкой соціалъ-демократіи, съ ея проповѣдью о «рабочемъ государствѣ», о соціалъ-демократической республикѣ. И вотъ, теперь оказалось, что національные и государственные устои живутъ, а пресловутая «борьба классовъ» совершенно исчезла изъ мысли и слова европейцевъ. Патріотизмъ оказался попрежнему благороднѣйшею движущею силой народовъ. Государства оказались надежнѣйшими организаціями жизни. Что же нѣмецкая соціалъ-демократія, вытравлявшая у нашихъ рабочихъ патріотизмъ и національное самосознаніе? Она что говоритъ и что дѣлаетъ въ Германіи? Народы должны были уничтожиться всѣ, кромѣ нѣмцевъ, которые только себя объявили именно народомъ избраннымъ, призваннымъ владѣть всѣми прочими народами, которымъ лучше всего имѣть одинъ исходъ — исчезнуть съ лица земли: все это теперь проповѣдуютъ кто же? Нѣмецкіе соціалъ-демократы!
Да, много разочарованій принесъ минувшій годъ за одно только полугодіе войны!
Есть слово древняго мудреца: «били меня, мнѣ не было больно, толкали меня, я не чувствовалъ! Когда проснусь, опять буду искать того же» (Притч. 23, 35). Неужели и мы, неужели все русское общество будетъ такъ же нечувствительно и глухо къ тѣмъ тяжкимъ разочарованіямъ, которыя оно пережило, и не сдѣлаетъ ихъ для себя спасительными? Иначе говоря, неужели мы не извлечемъ для себя изъ всего этого надлежащихъ, памятныхъ, вразумительныхъ и отражающихся въ жизни уроковъ? А уроки эти такъ внятны всѣмъ, и такъ видимы!
Не отвергая культуры, и притомъ европейской культуры, — будемъ, однако, помнить то, что сказалъ о ней одинъ великій ученый: культура Европы стоитъ и утверждается на двухъ ногахъ, одна изъ нихъ — христіанство, другая — наука. Если же мы забываемъ христіанство, то одна внѣшняя культура, какъ бы она ни казалась привлекательною, по признанію нашего фанатически убѣжденнаго западника (А. Герцена), — для русскаго человѣка, переѣзжающаго въ Европу, ищущцаго тамъ «святыхъ чудесъ цивилизации», видима только своимъ верхнимъ этажомъ зданія, филиграннымъ, ажурнымъ, прекраснымъ, привлекательнымъ: но для него, однако, скрыта на отдаленіи нижняя часть зданія, представляющая собой... грязный хлѣвъ!
Посему научимся дорожить и набожностью нашего народа и его преданностью святому православію. Сатана преобразуется во образъ ангела свѣтла, говоритъ апостолъ (2 Кор. XI, 14); поэтому научимся и осторожности, свойственной людямъ зрѣлаго ума и возраста, и не станемъ, свое все презирая, преклоняться до самозабвенія предъ всѣмъ, что носитъ на себѣ имя и печать европейской культурности. Научимся уважать и свою культуру, выросшую на тысячелѣтнемъ историческомъ подвигѣ жизни русскаго народа, воспитаннаго и воспитываемаго въ укладѣ православной Церкви. Научимся цѣнить и свое православіе, и православную Церковь, ибо, какъ мы видѣли, православіе, какъ сила созидающая духъ, нравственно воспитывающая и обновляющая жизнь, оказалась теперь предъ лицомъ великаго испытанія безмѣрно выше, чѣмъ всякія новыя формы христіанства, далеко отошедшія и удалившіяся отъ истинной вѣры, какъ ее передали намъ Христосъ и апостолы.
Уразумѣемъ и то, что національность, какъ условіе жизни, есть Богомъ указанный путь, среда, средство для духовнаго развитія народовъ, — и теперь, когда смерть за родину во всѣхъ видахъ и каждый моментъ предстоитъ нашимъ воинамъ, — почтимъ патріотизмъ, надъ которымъ еще столь недавно такъ открыто издѣвались въ нашемъ образованномъ обществѣ.
Придеть, дастъ Богъ, побѣда надъ врагомъ полная и окончательная с ней придетъ миръ достойный и прочный. Начнется прерванное мирное теченіе жизни нашего отечества, во многихъ отношеніяхъ потребуется устроить ее на новыхъ началахъ. Ахъ, какъ тягостно сознавать и видѣть, что у многихъ уже теперь возстаютъ недостойные счеты, назрѣваютъ какія-то требованія особыхъ правъ, — и это только за исполненіе долга, который въ сущности является удѣломъ всѣхъ дѣтей родины въ настоящія минуты; въ числѣ таковыхъ мечтаній и требованій представляются такія ожиданія и надежды, что можно подумать, будто мы приносимъ жертвы кровью, напрягаемъ всѣ духовныя и матеріальныя средства и силы, затѣмъ придемъ къ побѣдѣ... только ради расчлененія Россіи и униженія православной Церкви...
Ясны впереди основы нашей жизни, какъ онѣ указаны уроками войны: усилить надо религіозную жизнь, поднять внѣшне и внутренно православную Церковь, поддержать сильную государственную власть, ибо безъ этого условія невозможно было бы и наше единеніе во время войны, и всенародная трезвость, явившаяся какъ бы чудесно, по манію Царя; поддержать надо русскую народность, ибо если она сильна, то въ ней сильны и прочія племена, живущія въ Россіи, и наоборотъ: могучій орелъ на своихъ крыльяхъ гораздо болѣе способенъ взнести ввысь другія народности, чѣмъ орелъ слабый и подстрѣленный... Русскій народъ теперь этою тяжкою войною повторяетъ свой прежній подвигъ освобожденія рабствующихъ племенъ: не ясно ли, что намъ ожидать для нихъ въ будущемъ? Имъ — равненіе по Россіи есть великое благо, а возвышеніе надъ нею было бы, конечно, глубокою несправедливостью... И апостолъ глаголетъ о милосердіи: «Не требуется, чтобы другимъ было облегченіе, а вамъ тяжесть» (2 Кор. VIII, 13).
Въ жизни же родины признаемъ и оцѣнимъ превыше всего ея духовныя, религіозныя основы; не станемъ переоцѣнивать, цѣнить выше, чѣмъ должно, условія земныя, матеріальныя, экономическія: такая неправильная, повышенная оцѣнка приводитъ неизбѣжно къ соціализму, къ отрицанію государства, патріотизма, — и къ отрицанію значимости религіи. Но будемъ помнить, что кто уважаетъ и любитъ свою религію, свой народъ, свое государство, только тотъ и можетъ быть истинно вѣротерпимымъ въ области вѣры, и чуждымъ національной исключительности и племенной ненависти въ сферѣ жизни государственной. Что же касается облегченія условій внѣшней, земной жизни, то они не въ дарованіи политическихъ реформъ, при которыхъ, какъ показываетъ наблюденіе надъ нѣмецкимъ народомъ, уживается животная грубость, прикрытая внѣшнимъ лоскомъ культурности, уживается животная злоба, жадность, звѣриная жестокость и презрѣніе ко всѣмъ людямъ чужого племени, — а въ истинномъ попеченіи о духовныхъ и житейскихъ нуждахъ тѣхъ, кто является особенно обездоленнымъ. Таковы, конечно, — русскіе крестьяне, мѣщане и рабочіе, принесшіе больше всего количественно жертвъ въ настоящую войну и являющіеся наиболѣе нуждающимися духовно и матеріально. Будемъ уповать, что эти величайшія ихъ жертвы будутъ искуплены.
Почтить умершихъ славною смертью героевъ, мучениковъ за родину, молить имъ прощенія грѣховъ и милости у Бога, и дать лучшія условія мирной жизни живымъ — и прежде всего возвысить ихъ духовно: вотъ о какихъ ближайшихъ задачахъ будущаго мы помышляемъ, мы молимъ Бога на порогѣ новаго года для нашего отечества, для православнаго русскаго народа.
Да пріидетъ побѣда и миръ; да пріидетъ возвѣщенное Господомъ Іисусомъ въ евангельскомъ чтеніи новолѣтія лѣто Господне пріятно и день избавленія!
Благослови вѣнецъ новаго лѣта благости Твоея, Господи!
Протоіерей І. Восторговъ
Рѣчь на общемъ собраніи Братства Воскресенія Христова въ Москвѣ 4 янв. 1915 года.
Источникъ: Протоіерей І. Восторговъ. «Годъ великихъ разочарованій и великихъ уроковъ». // «Православный Благовѣстникъ». Органъ Православно-Христіанской Внѣшней Миссіи. Изданіе Православнаго Миссіонерскаго Общества. № 1. — Январь 1915 г. — М.: Типографія «Русская Печатня» (аренд. Б. В. Назаревскимъ), 1915. — С. 8–14.
+ + +
«Годъ великихъ разочарованій и великихъ уроковъ» ‒ 2024
М.В. Назаров. Эта речь досточтимого о. Иоанна, известного пастыря, священномученика (†1918), примечательна в сопоставлении с нашим военным временем. Полагаю, что кто-то сочтет ее даже полностью соответствующей. Однако позволю себе отметить важные различия.
1. Тогда была Великая война, которую православная Россия, подвергшаяся неожиданному вызову противника, вела в напряжении всех сил народа (о. Иоанн упоминает и сухой закон) и в которой был совершенно естествен и реален призыв о. Иоанна «поддержать сильную государственную власть, ибо безъ этого условія невозможно было бы и наше единеніе во время войны... Поддержать надо русскую народность, ибо если она сильна, то въ ней сильны и прочія племена, живущія въ Россіи, и наоборотъ: могучій орелъ на своихъ крыльяхъ гораздо болѣе способенъ взнести ввысь другія народности, чѣмъ орелъ слабый и подстрѣленный».
Даже будучи неподготовленной к той войне, Русская государственная власть в опоре на русский народ привела Россию к победе, которая была у нас украдена предателями. Этими предателями были как внутренние революционеры разных мастей (памятники самым главным из них даже столетие спустя облучают наши города и веси своей сатанинской радиацией, а кровавый флаг их "Великой Победы" над Россией их преемники водружают на освобождаемых руинах украинских сёл), так и поддержавшие этих внутренних предателей изменнические демократические "союзники", устроившие саму эту войну для сокрушения России. (Главная страна, против которой начали Мiровую войну.)
К сожалению в нынешней Мiровой войне XXI века у нашего народа нет такой мудрой власти:
‒ Которая понимала бы смысл этой войны и относилась к ней серьёзно, без иллюзорных заигрываний с врагом (с теми же предательскими "союзниками") в надежде восстановить его торговую благосклонность. Прекратила бы развеселые развлечения на своем ТВ и государственные празднования с фейерверками, напоминающие пир во время чумы.
‒ Которая вместо "невойны не всерьёз", лукаво названной СВО, за что уже заплачено многими сотнями тысяч жизней, закончила бы эту войну (по крайней мере на Украине, а большего нам не надо) с минимальными потерями и усилиями в самом ее обозначившемся начале (в 2014 году, а то и ранее вообще мирными средствами).
‒ Которая сделала бы это в опоре на «русскую народность, ибо если она сильна, то въ ней сильны и прочія племена, живущія въ Россіи», вместо того, чтобы продолжать по-советски денационализировать русский народ до среднероссиянского уровня, якобы чтобы "не оскорблять" иные народности, и вдобавок, из страха перед русским возрождением, терроризировать его специально завезенной для этого дикой азиатской ордой. Которая (власть) уразумела бы «и то, что національность, какъ условіе жизни, есть Богомъ указанный путь, среда, средство для духовнаго развитія, — и теперь, когда смерть за родину во всѣхъ видахъ и каждый моментъ предстоитъ нашимъ воинамъ, — почтимъ патріотизмъ, надъ которымъ еще столь недавно такъ открыто издѣвались въ нашемъ образованномъ обществѣ». Нынешняя власть под патриотизмом понимает "сакральный" советский патриотизм, пугая им и освобождаемый народ в границах УССР, побуждая этим и объянычаренные ВСУ к сопротивлению.
‒ Которая сознавала бы главными и эти слова о. Иоанна: «Въ жизни родины признаемъ и оцѣнимъ превыше всего ея духовныя, религіозныя основы; не станемъ переоцѣнивать, цѣнить выше, чѣмъ должно, условія земныя, матеріальныя, экономическія»... Вместо этого все "дружбонародные" встречи Верховный Главнокомандующий Олигархата начинает с цифр торгового товарооборота...
‒ Которая вместо сервильных "святейших жрецов" восстановила бы богоугодную духовную власть в законной симфонии, но не в нынешнем кощунственном примирении Христа с велиаром. И которая теперь вдобавок устроила массовый крестоповал (даже в интернет-логотипе своего государственного герба).
2. К сожалению в Мiровой войне XXI века у нашего народа нет должной духовной власти, к которой можно было бы отнести следующие верные слова о. Иоанна: «Усилить надо религіозную жизнь, поднять внѣшне и внутренно православную Церковь... Научимся уважать и свою культуру, выросшую на тысячелѣтнемъ историческомъ подвигѣ жизни русскаго народа, воспитаннаго и воспитываемаго въ укладѣ православной Церкви. Научимся цѣнить и свое православіе, и православную Церковь, ибо, какъ мы видѣли, православіе, какъ сила созидающая духъ, нравственно воспитывающая и обновляющая жизнь, оказалась теперь предъ лицомъ великаго испытанія...».
Нынешняя духовная власть (руководство МП) способна выполнять лишь жреческие функции, воспитывая народ в радостной покорности любой власти как богоугодной власти "от Бога".
3. Третье, что считаю уместным отметить: о. Иоанн произносил свою речь во время оборонительной войны с лучше вооруженным поначалу врагом, который первым коварно и жестоко атаковал наши границы (Калишский погром 2-4 августа 1914 года, возмутивший всю Россию и вызвавший ответные немецкие погромы в русских столицах). Так что отношение о. Иоанна к этому врагу можно понять, тем более в рамках рассматриваемой о. Иоанном всей истории западной апостасии: «Вотъ они свободныя политическія учрежденія Европы, воспитавшія, однако, новаго мірового звѣря, антихриста, не только Вильгельма, но цѣлый нѣмецкій народъ!» и т.д. Разумеется, не весь немецкий народ считал, что: «Народы должны были уничтожиться всѣ, кромѣ нѣмцевъ, которые только себя объявили именно народомъ избраннымъ, призваннымъ владѣть всѣми прочими народами, которымъ лучше всего имѣть одинъ исходъ — исчезнуть съ лица земли». Это хотя и понятный, но всё же эмоциональный перебор (см. 18. Идеологические выводы русских и немцев из Великой войны, в том числе выводы Освальда Шпенглера, Артура Мёллера ван ден Брука, Эрнста Юнгера, Вальтера Шубарта, Отмара Шпанна и других идеологов христианского корпоративизма).
О своем мiровом господстве и исчезновении всех прочих народов с лица земли мечтал другой народ, считающий и сейчас себя избранным для этой цели и готовящий царство антихриста, который для этого подготовил и спровоцировал ту Великую войну, названную Первой мiровой. Мы сегодня это знаем на основе безспорных доказательств и признаний лидеров этого народа. Они и сегодня главные инициаторы и выгодоприобретатели в развязанной войне ‒ и опять против России как главной цели, независимо от прозападной сути нынешней нашей власти. Она уже сделала свое дело как "мавр" и уже не нужна своим недавним "дорогим партнерам". И даже в случае победы на Украине, ради чего там жертвенно бьются и переремалываются лучшие русские воины, трудно отделаться от мысли, что эта власть своей внутренней антирусской политикой приведет тому, что «придемъ къ побѣдѣ... только ради расчлененія Россіи и униженія православной Церкви».
11.1.2025
