Автор этих размышлений ‒ мiрянин и патриот РПЦ МП, редактор основанной им страницы в "Живом Журнале", посвященной проблематике отношений между РПЦЗ и МП, а также обзору нынешних "осколков" РПЦЗ. В комментариях участвуют авторы разных взглядов и в целом преобладает критическое отношение к РПЦЗ, у некоторых даже огульно враждебное, совпатриотическое. Тем примечательнее предлагаемое ниже мнение редактора, который старается избегать крайностей, ‒ это иллюстрация критики состояния церковного руководства изнутри РПЦ МП. ‒ МВН.
Вчера в моём блоге появилась запись, в которой я пытался рассуждать про отношение [иерея РПАЦ] Михаила Ардова к советской трактовке победы в Великой Отечественной войне. Но там, конечно, не были затронуты многие важные вопросы. В том числе на мой комментарий откликнулся Михаил Викторович Назаров, написавший: «Ожидать «какого-либо честного и глубокого анализа страшной истории XX века не приходится» как раз от нынешних продолжателей советских её фальсификаторов, в числе которых и патриархийные функционеры пытаются примирить Христа и велиара». Вот о том, как всё это воспринимает нынешняя Московская Патриархия.
Сразу замечу, что под Патриархией я понимаю именно аппарат Патриарха Кирилла, а не всю Поместную Русскую Церковь. И это тема для совсем уже невесёлых размышлений. Ибо Патриарх Кирилл в ресоветизации лексики, как своей, так и всего церковного официоза, зашёл столь далеко, что уже возникают сомнения, а можно ли считать эту лексику христианской? В прошлом сообщении могло показаться, что я как бы оправдываю Советский Союз и его идеологию. Это не так. И здесь я пытаюсь дать по мере возможностей разъяснение. Я понимаю, что такой текст кому-то покажется неуместным в праздник 9 мая. Но я не могу писать иначе в условиях, когда патриарх Кирилл ведёт себя так, как он себя ведёт.
Но начну с себя. Дело в том, что ещё в 1990-е годы день победы воспринимался сильно иначе. Для меня, да и не только для меня, это была как бы отдушина от захлестнувшего страну либерального нигилизма. День 9 мая сочетал в себе одновременно и камерность, и массовость. И как бы внутреннюю тёплую ностальгию, и общественное единение. Так, по крайней мере, казалось. Особая тема для меня — это возможность лично видеть ветеранов, слышать их рассказы. И тут сразу замечу, что их рассказы были и очень скромны, и очень конкретны. Тут не было ни ненужного пафоса, ни яканья и самовосхваления, ни восхваления Сталина, ни, что особенно важно, той ядрёной советской лексики, которая ныне широким потоком льётся из уст патриарха Кирилла и его подчинённых. То, что я напишу ниже, — это совсем не камень в огород ветеранов войны. Их я чтил и буду чтить. Я о другом, а именно о том, что из наследия 1941–1945 годов оказывается актуальным для нынешних комментаторов.
После 2014 года моё отношение к тематике Великой Отечественной войны стало как-то меняться. Вызвано это было тем, что в новых условиях о войне стали говорить иначе — массовей, напористей, официозней. Фокус с рассказов ветеранов всё больше сместился на нарративы журналистов и часовников о недопустимости переписывания истории и описания зверств на Украине. Эти новые нарративы мне уже не нравились. Здесь я хочу подчеркнуть, что это изменение — не следствие какой-то либеральной пропаганды... Это следствие изменения риторики в СМИ и обществе. Кроме того, я тогда всерьёз взялся за изучение крайне сложной, тяжёлой и противоречивой церковной истории XX века. Московская Патриархия в этом вопросе моё внимание тогда не привлекала, так как нарративы на эту тему в принципе не выходили за пределы общей для Патриархии провластной риторики.
Всё изменилось после 2022 года. Война (кстати, какая-то очень странная) была объявлена патриархом Кириллом священной. Вспомнили конечно же и про Великую Отечественную войну. Молитва за мир вскоре сменилась молитвой за победу, а немногочисленные священники, которые этому воспрепятствовали, были самым жестоким образом наказаны. Их просто явочным порядком запрещали в служении, причём резко, неожиданно, без каких-либо разъяснений и попыток представить доказательства именно такого поведения. Спецы в Патриархии во главе с «канонистом» (без кавычек тут всё же не могу) протоиереем Владиславом Цыпиным подвели «базу» под такое своеволие, постановив, что 25-е правило святых апостолов позволяет запрещать и лишать сана за простое несогласие (!) с епископом. Но это уже, простите, крепостное право. Иначе не могу сказать. Расправы стали какими-то быстрыми, внезапными и совершенно неотвратимыми. Можно только представить, что творится на душе у патриарха Кирилла, который в начале своего патриаршества стал разрабатывать сложные процедуры для лишения сана, призванную ограничить архиерейский произвол, и провёл реформу церковного суда для того, чтобы оправдывать священников, несправедливо покаранных своими архиереями. Теперь всё это забыто.
«Священная» война и «Великая Победа» (именно с больших букв) теперь заслонили всякую логику и всякое милосердие. И с 2022 года по 2025 год градус даже не неосоветского, а просто советского милитаризма всё время повышался. В нынешнем 2025 году всё сделалось совсем грустно. Помню, как смотрел программы рождественских образовательных чтений 2025 года. И там, куда ни глянь, были «Великая Победа», «Великая Победа», «Великая Победа»...
Весь глубочайший трагизм этой ситуации явным образом выявляется, если посмотреть как раз на события 1940-х годов. Трудно даже описать то опустошение, которое наступило в церковной жизни СССР после большого террора 1937–1938 годов. На весь Советский Союз осталось открытыми не более 400 действующих православных приходов, в которых как правило некому было служить ввиду всё тех же массовых репрессий. Но эти 400 — это не только Московский Патриархат; это и сергиевцы, и обновленцы, и григориане, и совсем уже единичные приходы непоминающих.
Окончательный разгром Церкви был остановлен из-за пакта Молотова-Риббентропа, по итогам которого к Московская Патриархия получила власть над православными приходами Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики, Северной Буковины, Молдавии, Карельского перешейка. Не могу не отметить, что после бегства местного населения из бывших финляндских территорий советские войска обнаружили там оставленные Валаамский, Коневецкий, Линтульский монастыри и ещё 17 действующих храмов. Все они были немедленно поруганы... Я хочу особо отметить, что советская власть и в то время, и даже в 1960-е годы никогда, закрывая храм, не ограничивалась выносом из него имущества и вешанием на него замков. Нет! Храм нужно было обязательно осквернить, если и не разрушить его полостью (что было трудно без специальной техники, так как храмы строились на века), то обязательно надругаться над ним, привлекая к этому комсомольцев и местных жителей... Так сказать, плюнь в то место, где молились твои отцы, деды, прадеды и прапрадеды. Об этом тоже нельзя забывать. По этой причине я не могу воспринимать слова о том, что три (или сколько их там было?) панк-плясуньи совершили в Храме Христа Спасителя в 2012 году какое-то невиданное в истории кощунство.
Одним только имуществом дело, разумеется, не ограничивалось. Архиепископ Венедикт (Бобковский), в 1939 году находившийся в должности наместника Жировицкого монастыря, вспоминал, что новые власти сразу же стали выявлять среди монахов тех, кто имел когда-то хотя бы косвенное отношение к Белому движению. Таковые арестовывались и отправлялись на восток. Монастырь был лишён большей части земли и обложен большим налогом. По данным М. В. Шкаровского, в ряде западных областей новая коммунистическая администрация стала закрывать монастыри и храмы, начала конфискацию церковного имущества. Повсюду было прекращено преподавание Закона Божия, зато на полную мощь атеистическая пропаганда заработала. Открылись и отделения «Союза воинствующих безбожников».
Епископ Митрофан (Зноско-Боровский) вспоминал, что начались и «обхаживания» православного духовенства с требованиями отречься от священного сана. Но от окончательного решения церковного вопроса советскую администрацию удерживало то, что Церковь могла пригодиться в будущей войне. Тем не менее руководство Московской Патриархии власти предпочитали держать в постоянном напряжении и страхе. И после 1938 года продолжались аресты священников и монахов, а также мирян, активно участвующих в жизни приходов, тех, кто ходатайствовал об открытии храмов, кто свидетельствовал другим о Боге. Именно в таком состоянии Церковь встретила Великую Отечественную войну, когда 22 июня германские войска вторглись в пределы Советского Союза. Отступление оказалось весьма быстрым. В самом деле: гитлеровцы — это вам не забитая и обескровленная Московская Патриархия. Весьма значительными были и потери, причём не только среди военных.
В годы войны Германия постаралась максимально использовать на захваченных территориях как национальный, так и религиозный фактор. По подсчетам М.В. Шкаровского, всего на оккупированных территориях было открыто около 9,5 тысяч православных храмов и десятки монастырей, причём, как правило, это была инициатива «снизу». Замученные коммунистическим безбожием люди попросту сбивали замки с церковных дверей, находили священников – и богослужения возобновлялись. «Сверху» же шла другая инициатива: параллельно с открытием церквей и монастырей германское руководство делало всё возможное, чтобы православие было максимально разделённым. «Каждая деревня, – говорил Гитлер, – должна быть превращена в независимую секту, поклоняющуюся Богу на свой манер. Если некоторые деревни в результате этого пожелают практиковать черную магию, на манер негров или индейцев, мы не должны ничего предпринимать, чтобы воспрепятствовать им. <...> Наша политика на широких русских пространствах должна состоять в поощрении любой и каждой формы распри и раскола».
Именно поэтому на оккупированные территории не была допущена Русская Зарубежная Церковь, выступавшая за единую Россию и отстаивавшая монархический принцип её будущего устройства. В конце 1941 — начале 1942 годов немецкая группировка потерпела поражение под Москвой и начала отступление. Ситуация вновь изменилась летом 1942 года. Германская армия развернула наступление на юге, заняв Северный Кавказ. После поражения гитлеровцев на Волге (начало 1943) и на Курской дуге (лето 1943) победа Советского Союза была предрешена, хотя СССР потеряет в войне ещё очень многих своих солдат и офицеров. В 1943—1944 годах советские территории были освобождены почти полностью, Красная армия повела наступление в Восточной Европе. В конце апреля 1945 года был взят Берлин, и 8 мая 1945 года Германия капитулировала. Летом 1945 года Советский Союз вёл боевые действия против Японии. В сентябре того же года война была полностью окончена, но почти тут же заалела другая — холодная.
И здесь очень важно отметить, что не в условиях трагического отступления лета-осени 1941 года, не в условиях битвы за Москву, когда гитлеровцы подошли по к самым её подступам, не в условиях провала наступления 1942 года, а именно в августе 1943 года, после Курской дуги, когда было ясно, что Гитлер проиграл и надо уже думать о послевоенном устройстве Европы, вот тогда в Кремле вспомнили про Патриархию! А вот о покаянии в Кремле никто и не думал! Патриархия нужна была исключительно как «мягкая сила» для воздействия на союзников и вообще на верующих людей за пределами СССР, так общаться на новоязе классиков марксизма-ленинизма они, как правило, не хотели.
Вот тут-то и начинается самое интересное: в ночь с 4 на 5 сентября 1943 года происходит знаменитая встреча И. В. Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем). Примечательно, во-первых, присутствие на встрече майора НКВД Георгия Карпова, который в период большого террора занимался активным истреблением православного духовенства на Псковщине. И именно под его чутким руководством и должно было отныне происходить возрождение церковной жизни в СССР! Кроме того, когда зашёл вопрос об избрании Патриарха на соборе и митрополит Сергий ответил, что Собор удастся созвать лишь через месяц, Сталин посоветовал «проявить большевистские темпы». То есть такой своеобразный сталинский юмор означал, что никакой свободы для Церкви не предполагалось изначально.
По итогам встречи Патриархия получила в подарок особнячок в Чистом переулке. Вскоре началась ликвидация обновленческих структур, вынужденных приносить покаяние и переходить в недобитый Московский Патриархат. Но совершенно ясно, что искренность такого покаяния весьма сомнительна, зато власть получала целую когорту хорошо зарекомендовавших себя агентов в рясах. Уже после войны, в 1946 году, обескровленному Московскому Патриархату сделали ещё одну сомнительную инъекцию: в него влили храмы и большинство духовенства ликвидированной УГКЦ. Да, события Великой Отечественной войны породили большое оживление и большие надежды, и мифы о «добром Сталине» коренятся именно в них. Но нельзя себя обманывать, особенно когда мы располагаем внушительными научными трудами, раскрывающими правду о тех событиях.
Про всё это можно писать (и написано уже) очень и очень много. И родившийся в семье священника Патриарх Кирилл не мог не знать эту правду. Но ему интересно совсем другое. Вот фрагмент речи Патриарха Кирилла за 8 мая 2025 года: «Мы каждый год вспоминаем это величайшее событие в истории нашей страны. <...> Нынешнее поколение, отдалённое десятилетиями от тех событий, переживает их не с такой остротой и реальной болью, как поколение, которое их застало или было родством соединено с теми, кто погиб на тех страшных рубежах. Но в любом случае память о героях войны должна храниться в сознании молодёжи, следующих поколений, потому что в неразрывной связи, которая осуществляется посредством исторической памяти, — в каком-то смысле историческое бессмертие народа. Народ существует, пока помнит прошлое, пока помнит и чтит предшествующие поколения, от подвига которых зависело само существование нашего Отечества. Вот почему парады, другие торжественные события, которые проходят в этот день, не надо воспринимать лишь как некий ритуал. Нужно помнить, что этим ритуалом мы актуализируем прошлое в своём сознании и таким образом становимся сопричастниками великих деяний наших родных, близких и всех тех, кто погиб на рубежах Отечества в первые дни войны, а потом и в течение всей самой страшной войны в истории человечества, унесшей более двадцати миллионов жизней наших соотечественников. <...> Никогда не воспринимайте присягу как нечто формальное. Присяга — это клятва, которая не только обуславливает определенную дисциплину, но также имеет силу не только в этой жизни, но и в жизни вечной. Если мы клянёмся, то мы Богу обещаем быть верными этой клятве. Поэтому соблюдайте всегда и во всех обстоятельствах верность своей присяге, верность Родине и воспитывайте в этом своих родных, близких и, может быть, следующее поколение близких вам людей». (ссылка). Даже Бог в этой речи упоминается только один раз — можете проверить...
Что тут скажешь? Ясно, однако, что если событие является величайшим, то рефлексия по поводу него не предполагается. Вообще в старости любой человек как бы подводит черту под всей своей жизнью, и то, что он говорит и делает в этот период, придаёт итоговый характер всему тому, что он делал до этого. И вот выходит, что всё «жертвенное служение» архимандрита/архиепископа/митрополита/па
Напомню, что и в 1980-е годы власть продолжала закрывать приходы РПЦ, хотя никакой практической нужды в этом не было! Только в 1987 году это остановилось. Разумеется, православные иерархи на протяжении многих веков вынуждены были восхвалять отнюдь не христианские режимы и отнюдь не христианские поступками их правителей, но никогда в условиях свободы и в условиях столь широкого доступа к научно заверенной информации не происходило того, чтобы церковная власть столь жёстко восхваляла тех, кто её уничтожал! И это не просто незнание правды. Это максимальное её игнорирование, презрение к ней, это нежелание подстраивать свои хотелки под евангельские идеалы. Это проявляется в различных сферах деятельности Патриархии.
И я сильно боюсь, что такая Церковь, которой хочет предоставить Московский Патриархат Кирилл (Гундяев), не только не приблизит победу в СВО, но скорее компрометирует своей тупостью и злобой всё российское общество. Когда-то протоиерей Павел Адельгейм сказал, что Патриарх Кирилл — это источник церковного зла. Я тогда удивился и не поверил. Теперь верю. И время как-то пошло быстрее, чем я думал. Если раньше я давал нынешней Патриархии 10 лет до полного разложения Церкви, то теперь, пожалуй, хватит и пяти. И вот в этих условиях я только и могу написать: «Господи, имиже веси судьбами, спаси нас!»
Алексей Родионов
9 мая 2025 г.
rocor-observer.livejournal
+ + +
МВН. Благодарю уважаемого Алексея Родионова за откровенность. Упомянутое им мое замечание, что «Ожидать «какого-либо честного и глубокого анализа страшной истории XX века не приходится» как раз от нынешних продолжателей советских её фальсификаторов, в числе которых и патриархийные функционеры пытаются примирить Христа и велиара» ‒ было зеркальным ответом на его суждение: «Что же до "осколков", то от них ожидать какой либо честного и глубоко анализа страшной истории XX века не приходится». Разумеется, в данной церковной полемике с обеих сторон бывают резкие, неточные, огульно осуждающие высказывания. Их причиной бывает как инерция взаимного отрицания, накопившаяся за советское время, так и доверие к пропагандистам из своего лагеря, а также отсутствие личного опыта и недостаточное знание истории для ее честного и глубоко анализа. Но всё же, как видим, Алексей признаёт, что и критика РПЦЗ в адрес его священноначалия имела и имеет основания.
Отмечу также из своего биографического опыта, что у православных за пределами СССР были гораздо лучшие возможности получить важнейшую и достоверную информацию в данной тематике, чем у православных на родине. Эта объективная информация о духовной сущности коммунистического режима и западного мiра, о положении Церкви в стране и за рубежом, о смысле истории ‒ придавала членам РПЦЗ чувство правоты, которое, к сожалению, могло превращаться в высокомерие и в неспособность вникнуть в положение оппонентов и понять особенности их позиции, чтобы не превращаться в "безгрешного Судию". Это порою мешало зарубежникам видеть и собственные грехи, а ведь кому больше дано ‒ с того и больше спрос.
Свои грехи были у каждой из сторон, хотя они были разные по степени и опасности, и их нельзя уравнивать. Так, с моей точки зрения, грех ошибки из-за незнания чего-то или из-за запальчивости в отстаивании истины, меньший, чем грех заведомо сознательной лжи, тем более в оправдание явного зла (как в советском богословии о "всякой власти от Бога" и в отречениях от Новомучеников). В наследии этого еретического богословия мне видится причина и сегодняшнего уже свободного конформистского "жречества" духовенства МП (и лично первоиерарха, о чем откровенно пишет Алексей Родионов) и кощунственное участие в "примирении Христа и велиара" ‒ что наносит огромный вред и душам пасомых, и духовной атмосфере в стране, отталкивая Божию помощь.
Наверное, частым грехом у части зарубежников была на левом фланге молчаливая "аполитичность" и безнациональность т.н. "демократического православия" (парижского и американского), а на правом фланге ‒ зацикленность на одном лишь антикоммунизме (наподобие И.Л. Солоневича) или на формальном монархизме (у самозванных "легитимистов"); против этой зацикленности хорошо выступали владыка Аверкий (Таушев) и архимандрит Константин (Зайцев).
В нынешних "осколках" грехи заметны в основном в утверждении собственной "единственной истинности", гордой нетерпимости и отсутствии любви к собратьям, из-за чего и множится число "осколков". Кроме того, в отталкивании от грехов МП (и особенно от ресоветизации) некоторые теряют способность проводить различие между антинародной властью и нашим несвободным народом, доходя до утверждений, что "русского народа больше нет", он "инициирует приход антихриста". В крайних случаях, под влиянием русофобской мiрой дезинформации, это может превращаться в измену и своему народу, и традиции РПЦЗ: наиболее яркий пример ‒ укроамериканская "РПЦЗ-А" Пашковского, приправленная и его личной лживостью и еретичностью.
Но критику "осколков" в Вашем ЖЖ всё же не следует огульно распространять на всю историческую РПЦЗ, тем более что ее история уже завершилась вступлением её основной части в МП и уподоблением ей. А вот история МП, похоже, развивается согласно предсказанию в Священном Писании о "блуднице"...
В заключение несколько слов из личного опыта. Выросшие в СССР/РФ в своем большинстве знают только советскую версию войны и победы. В русской эмиграции знают и другую: антисоветскую. Мне довелось работать, общаться, дружить с участниками Русского антикоммунистического движения во Второй мiровой войне. Они дыли не "коллаборационистами", не "предателями", а жертвенными патриотами, которые жертвовали своими жизнями не по призыву и принуждению, а по долгу совести. Сегодня их опыт, воспоминания, документы, исследования историков доступны в РФ. Официальная пропаганда подавляет их массовость, но в сравнении явно проигрывает в честности. Не всё было так просто. Но я за честность, за правду, и считаю враньё о "ВОВ" оскорблением памяти всех павших в те страшные годы. Ложь служит только "отцу лжи". В данном случае особенно, так как отвергает православную историософию, маскируя служителей антихриста: Грядущий Апокалипсис отбрасывает свои тени (6), которые маскирует сакрализация ВОВ.
