Немецкий идеализм, философия немцев

Предисловие редактора сайта Алтайского отдела Союза Русского Народа:

На нашем сайте уже была опубликована единственная на настоящий день переведённая на русский язык статья немецко-австрийского мыслителя Фридриха Ромига «ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ИЛИ "ЗАКРЫТОЕ ТОРГОВОЕ ГОСУДАРСТВО"?» На наш взгляд такое скромное присутствие его работ в российском информационном пространстве совершенно не соответствует ни масштабу самого этого человека, ни тому значению, которое имеет в духовном мiре Запада религиозно-философско-научная традиция, ярчайшим представителем которой он является.

В предисловии к предыдущей статье доктор Ф. Ромиг был представлен как видный экономист. И это действительно так. Его многочисленные и глубокие работы по экономике, его преподавательская деятельность в Венском экономическом университете снискали всеобщее признание в научном мiре. В них, кстати, наряду с прочим, раскрывается идеологическая подоплёка современной преобладающей и стоящей якобы вне идеологий экономической теории.

Но говорить о нём только как об экономисте было бы неверно. Дело в том, что доктор Ф. Ромиг является сегодня наиболее крупной интеллектуальной силой и самым авторитетным деятелем философской школы универсализма или философии целостности, основанной австрийским философом Отмаром Шпанном.

Впрочем, о ней, о том месте, которое она занимает во всей немецкой идеалистической философии, о самой немецкой идеалистической философии и том месте, которое она, в свою очередь, занимает в духовной картине мiра, в кратком очерке расскажет публикуемая работа.

Но стоит подчеркнуть, что это школа христианской мысли. Благодаря её влиянию, как утверждается в статье, «многие немцы, которые все еще связаны со своей нацией, сегодня понимают, что они борются плечом к плечу с Церковью против общего врага, который угрожает уничтожить их национальную культуру». Уже это не может не вызвать у православного русского человека сочувствия. Признательности и одобрения со стороны русского национального движения заслуживает и борьба её представителей против духа так называемого «Просвещения», который «преследует отделение ("эмансипацию") человека от Бога и, наконец, от любого авторитета, полагая высшим индивидуальный человеческий разум».

Это определяет место Ф. Ромига, как главы школы, во всемiрной борьбе христианских и антихристианских сил. В ней он является нашим естественным союзником, причём в наибольшей степени, чем те, которых находят на Западе некоторые деятели национального русского движения и которые характеризуются во многих случаях большим или меньшим уклоном в неоязычество и антихристианство.

В статье в одном из немецких изданий, посвящённых его 90-летию (он 1926 г.р.) и совершенно справедливо озаглавленной «Фридриху Ромигу, острию копья консерваторов Австрии, будет 90» говорится о том, что некоторые называют Ромига мостом между католическим фундаментализмом и правым экстремизмом. Что ж, для нашего читателя это не плохое представление.

Такая позиция требует от проф. Ромига немалого личного мужества. Как нам поведал интернет: «Профессор Ромиг неоднократно подвергался тоталитарным техникам репрессии ‒ вплоть до угрозы здоровью и жизни ‒ в свободно-демократической Австрии. Его смелое, а также эффективное противодействие интеграции и глобализации в ЕС сделало его мишенью тех, кто выступает как приспешники мiрового жандарма».

Буду нечестен, если не скажу, что выраженное доктором Ромигом мнение, что путь должен вести в Рим, не может вызвать у меня согласия. Однако, думаю, что в формуле «все дороги ведут ко Христу» выскажу общее убеждение.

Остаётся добавить, что проф. Ромиг является автором более 250 научных работ, в том числе двух вызвавших огромный резонанс книг «Die Rechte der Nation»( «Права нации») и «Der Sinn der Geschichte» («Смысл истории). В 1975 году, несмотря на противодействие антихристианских сил, Ромиг был награжден Золотой Почетной медалью за заслуги перед Австрийской Республикой.

Выражаю самую глубокую признательность проф. Ромигу за его любезное согласие опубликовать данную статью на нашем сайте, за его неоднократно выраженные в личной переписке добрые чувства. Самая искренняя признательность также господину П. Бахмайеру (Р.Bachmaier) за совместную работу по переводу статьи, в которой он взял на себя львиную долю. Надеюсь, что на публикации данной статьи сотрудничество с доктором Ф. Ромигом не закончится. У него много интереснейших для русского читателя работ.

Прот. Георгий Титов

Немецкий идеализм, философия немцев

Фридрих Ромиг (Австрия)

Резюме: немецкий идеализм ‒ это философия немцев. Он отличается от философии Просвещения своим подходом к метафизике, ноуменальному или «святому». Сообщество, народ и государство являются для него реалиями жизни, коренящимися в моральном и религиозном. Без возвращения в свой духовный дом у немецкого народа нет будущего.

Что такое идеализм?

В письме от 13 октября 1796 года своему брату Гёльдерлин писал: «Ты должен изучать философию, даже если у тебя не было больше денег на то, чтобы купить лампу и масло, и не больше времени, чем с полуночи до петухов!».¹ Откуда эта высокая оценка философии? Почему недостаточно удовлетворять себя, приобретать богатство, переживать его импульсы и перешагивать от наслаждения к наслаждению за короткое время существования человека? Ответ, который дает нам Платон, король философов, столь же странен, как и для многих сегодня: «из заботы о душе».²

Вопрос о том, есть ли у нас вообще душа, даже не возник бы у грека. Для него и его времени все живое было еще живо: в каждом кусте, на каждом дереве и в каждой роще должна была быть найдена душа, ни одна птица и рыба не обходились без нее. Даже река и море, небо и земля, весь космос был немыслимы без души. Человек не был исключением. Что отличало его от животных и растений, так это «знание» о его душе. Помимо психических способностей, которые «питают» живые и внешние раздражители, а также обладают растительными и животными свойствами, человеческая душа, по мнению древних греков, обладает способностью «мыслить» и «распознавать» способности человеческой души. Это свойство называется «разум» (логос или ноус). Разум характеризует саму сущность и особенность вида «человек»: человек ‒ разумное существо, animal rationale.

Деятельность разума, мышления и знания ‒ это занятие, которое соответствует человеку и его достоинству. Это касается сути вещей: познание означает «обнаружение» и «раскрытие» ноумена, лежащего в основе внешних явлений, «феноменов», т.е. ноуменальных или «священных» неразрушимых и неизменных «сущностей» вещей. Платон называет это священное существо «идеей». Идеализм, обязанный ему своим именем, в то же время является и программой: философское стремление распознавать идеи, стоящие за явлениями и над ними.

Плодом философского стремления к познанию идей является для греков мудрость. Погоня за мудростью ‒ мы называем это «философией» ‒ является истинной судьбой человека, мудрый человек ‒ это тот, кто наполнен вечными идеями, «мыслями о Боге», «святостью».

Святой ‒ это похожий на Бога: «Усвоение Божественного, насколько это возможно» ‒ это является задачей человека для Платона.³ Более двух тысяч лет спустя Пий XII использовал для описания этой задачи те же слова.⁴ Здесь мы встречаемся с Philosophia perennis, которая хранит вечную истину и снова и снова выражает её на новом философском языке времени.

Забота о душе важнее для Платона, чем приобретение богатства и даже здоровье. Он говорит, что забота о приобретении внешних благ ‒ это забота о здоровье, потому что, если его не хватает, мы не можем даже наслаждаться своим богатством. Но важнее, чем забота о здоровье, забота о наших душах.⁵ В конце концов, физическое здоровье ‒ преходящее благо, но наша душа безсмертна. После смерти, она начинает свою потустороннюю судьбу, которая зависит от того, какой была ее жизнь здесь, на земле. Если она уже искала вечные блага здесь, тогда они также будут даны ей в будущем, и она достигнет в них высочайшего счастья и мира; если, с другой стороны, ее усилия были направлены на преходящие блага, то она не найдет покоя в будущем, но будет охвачена своей зависимостью, страданиями и мучениями.⁶ Тот, кто заботится о своей душе, тот, поэтому, ведет "хорошую жизнь", т.е. жизнь в "добродетели". Но это, в свою очередь, означает жизнь в стремлении к мудрости, святым идеям добра, прекрасного, истинного и праведного. Идеалистическая философия борется с самого начала и до настоящего времени в этике, эстетике, логике и социальной доктрине или «политике» за знание этих высших идей, и эта борьба не остановится, пока есть люди.

Краткая история идеализма

Возможно, в глазах Судьи Мiра у греков не было никакой другой задачи, кроме как дать міру идеалистическую философию и тем самым поднять все человечество на более высокий уровень. В любом случае харизму этой философии трудно переоценить с древности до наших дней.

Аристотель, ученик Платона, становится учителем Александра Македонского (356-323 гг. до Р.Х.). Александр во многом соответствует образу короля-философа, которого Платон рисует в своем «государстве».⁷ Установление мира и справедливости являются руководящими принципами, которые должны управлять его огромной империей.

Римляне окультуриваются греками. Римские правовые и политические идеи немыслимы без греческой философии, Цицерон отдает им дань уважения на каждом шагу.⁸ Вклад греческой философии в понимание, толкование и распространение христианства очевиден. Её используют евангелисты и апостолы, а ранние папы и отцы церкви, в особенности в их спорах с еретиками и в окончательной формулировке догматических положений, полностью проникнуты греческой идеалистической философией. Схоластика средневековья немыслима без принятия Аристотеля. Империя, вновь построенная в традициях Imperium Romanum, с ее монархической, аристократической, иерархической и сословной структурой, сословиями мудрецов, воинов и ремесленников, приближается к реализации идеального государства Платона, если мы хотим доверять суждению Ранке.⁹ До сегодняшнего дня греческая идеалистическая философия, опосредованная схоластикой и «ангельским учителем Церкви» Фомой Аквинским (1226-1274), является основой учений всех великих богословов, философов-моралистов и учителей естественного права Церкви.

И с точки зрения развития всей пост-древней философии, оценка Альфреда Н. Уайтхеда (1861-1947), философа и математика большого ранга, совершенно верна, она «всего лишь серия примечаний к Платону». Возможно, нет лучшего доказательства непрерывной жизнеспособности греческой идеалистической философии, чем то, что сегодня она может быть рекомендована Соединенным Штатам в качестве бестселлера как лекарство, подходящее для разоблачения губительного, разрушительного влияния фрейдомарксизма 'German Connection' (связанного с Германией) на университеты и американскую культуру. Аллан Блум советует читать "Большие книги" ...¹⁰

Сильное встречное движение против идеализма: «Просвещение»

Великим и могущественным противником идеализма является философия Просвещения. Подобно тому, как вся человеческая история есть непрерывная борьба между властителями и силами добра и зла¹¹, так и история идей есть один спор между идеализмом и «Просвещением». Не случайно появление великих систем идеализма происходит регулярно, когда Просвещение и культурный и политический упадок, всегда идущие вместе, начинают становиться невыносимыми. По крайней мере, так было во времена Платона, Фомы и Гегеля. В Древней Греции представители Просвещения были «софистами» ‒ Протагор, Горгий, Гиппий, Алкидамант, Ликофрон, Антисфен, Демокрит и, не в последнюю очередь, Перикл, политический лидер софистского движения.¹²

Платон борется против них изо всех сил, почти во всех диалогах встречаются ожесточенные споры с этими ранними просветителями, особенно в «Софисте», «Протагоре» и «Горгие». Искусство, которым софисты овладевают и преподают, ‒ риторика. Риторическое мастерство, которое может убедить собеседника, суд или народное собрание, привело к тому, что виновник невиновен, неправда истинна, уродство прекрасно, а несправедливость справедлива или наоборот. Таким образом, софистам удалось убедить Сократа, любимого учителя Платона и самого прекрасного среди афинян, умереть и выпить смертельную чашу с ядом. Смертный приговор был признанием того, в чём Сократ обвинял политиков: что они не знают, о чем они говорят, в обещании справедливости и равенства в одно и то же время, или в том, что они произносят такие слова, как «благо государства и его граждан». Даже тогда ставить под сомнение авторитет и демократию было смертельно опасным преступлением.

Для софистов, которых Платон называл «народными льстецами» ‒ больше ничего не было святым, правда стала вопросом мнения, искусство ‒ вопросом вкуса, политика ‒ вопросом власти, справедливость ‒ вопросом результатов голосования. За Периклом, всё ещё приверженным духу прекрасного, последовали кожевник Клеон и осуждение Сократа, распад Афин принял стремительные формы, аттическое превосходство быстро утратилось. Теория государства Платона возникла в то время, когда реальная государственность Афин была уже разрушена, и он уже не мог ее восстановить. С другой стороны, теория Платона остается в силе на все времена как предупреждение против последствий отказа от своих принципов.

Софистами Средневековья являются «номиналисты». В борьбе с ними Фома Аквинский развивает свою систему идеализма, снова пытаясь объединить единство и целостность бытия, церкви, общества, человека и государства в великом, истинно универсалистском общем воззрении, чтобы предотвратить окончательный распад духовных и светских сил. Попытка, которая запоздала так же, как и попытка Платона. Когда Фома писал свои «Суммы»¹³, никогда в действительности не осуществленный синтез между духовной и временной властью, между папством и империей, уже был окончательно разрушен, и империя окончательно ослабла. Но в триумфе Церкви над царством, папой над императором, Фома уже почувствовал опасность, угрожающую папскому авторитету и единству Церкви изнутри. Церковный раскол и роспуск рейха были для doctor angelicus [Фомы Аквинского] нормандско-аристократической крови одним и тем же следствием влияния духа софистов ‒ номиналистов, отрицавших метафизически-объективную реальность и субстанцию общих понятий или идеи и, таким образом, отказывающих в святости учреждений (Церкви, государства, империи).

Марсилий Падуанский (1275-1343), родившийся через год после смерти Аквинского, с чрезвычайной остротой вывел политические последствия из этого отрицания. Они заканчиваются и достигают кульминации в индивидуалистической концепции Церкви и государства, которая остается доминирующей по сей день. Его «Defensor pads» (1324) долгое время читается как трактат «Петиция церковного народа» нашего времени: не папа, а совет духовенства и мiрян должен решать в качестве высшего авторитета в духовных вопросах. Папа не является преемником Петра и не имеет примата в юрисдикции. Поскольку он избран, он также может быть смещен. Церковь ‒ это собрание верующих, которые поэтому также имеют право судить о кандидатах на религиозное посвящение и разрешать им быть возведенными в священство или епископство.

Те же принципы применимы к государству: основой государственного управления является народный суверенитет. Только "legislator humanus", сформированный народом человеческий законодатель имеет право издавать законы, назначать правительства и избирать или увольнять монархов. «Законодатель ‒ это только люди, совокупность всех граждан или преобладающей их части», следовательно, не существует отдельной правовой зоны Церкви как правового сообщества людей или «второй власти», потому что «в каждом городе и в каждом государстве может быть только одно верховное правительство».¹⁴ Человеческий законодатель не связан каким-либо трансцендентным правовым источником (например, десятью заповедями): закон не предшествует государству или находится над ним, а регулируется государством, т.е. изначально человеческой законодательной властью (отрицание естественного права).

Легко увидеть, что корни Реформации и современного Просвещения лежат в номинализме, который отрицает сакральность всех форм порядка и институтов, тем самым инициируя процесс секуляризации, который продолжается и по сей день.

Что касается Реформации, то вряд ли можно сказать, что она рассматривается как решающий переломный момент, отделяющий современную культуру индивидуализма и Просвещения от средневекового универсализма. Лютер (1483-1546) основывает свое учение только на вере как личном опыте (sola fide) и на Писании как единственном источнике провозглашения (sola scriptura). Вместе с неповиновением рукоположенному священству он рубит само древо церковной власти, её систему таинств и догм и тем самым освобождает веру и верующих от уз Церкви. При этом он насаждает интеллектуальное освобождение человека, которое формирует историю Нового времени и наделяет ее смыслом.

Процесс все более обширной эмансипации или «освобождения» индивида от опеки Церкви, государства становится содержанием «Просвещения», и приводит в движение «красное колесо» (Солженицын) революции, проводя свой ужасный кровавый след в грядущие столетия сквозь народы.

Коротко говоря, «Просвещение» (illumination, enlightenment) как программа преследует отделение ("эмансипацию") человека от Бога и, наконец, от любого авторитета, полагая высшим индивидуальный человеческий разум.¹⁵ В то же время, поскольку она борется с религией и метафизикой, она поддерживает все виды рационализма, естествознания, научной веры и веры в прогресс. В политическом, юридическом, социальном и экономическом плане она требует свободы от любых обязательств, которые не должны быть объяснены в интересах личности, а также равенства всех граждан перед законом и, наконец, равных прав для любой человеческой личности.¹⁶

Соответственно, мышление и знание больше не означают восприятие и причастность к логосу божественных идей, а лишь восприятие внешних впечатлений и сенсорных стимулов и их обработку нейрофизиологическим аппаратом в субъективные представления о вещах и их отношениях друг с другом. Природа больше не является оживленным космосом, к которому можно было подойти только скромно и с сочувствием, а ‒ мертвым механизмом, который всегда следует одним и тем же законам. Обнаружение их для овладения природой и ее использованию стали целью точной науки («знание ‒ сила»). Государство больше не рассматривалось как воплощение моральных добродетелей и священной справедливости, а должно было создаваться и оправдывалось исключительно ради той выгоды, которую оно приносило отдельным гражданам. Но поскольку польза и богатство не знают границ, оно сразу же оказалось у такого последовательного мыслителя, как Томас Гоббс (1588-1638) «Левиафаном», который имеет тенденцию вмешиваться во все сферы жизни.

Последний разрыв с остатками традиции и культуры совершил Жан-Жак Руссо (1712- 1778), работа которого стала опознавательным символом якобинской демократии, которая на протяжении всей истории все больше и больше противостояла демократическим формам, возникшим из англо-либерального духа. Руссо ‒ это не только предтеча Французской революции, но, через Карла Маркса, и коммунистических революций во всем мiре, особенно в России и Китае, с их гекатомбами человеческих жертвоприношений¹⁷, ставшими очевидными доказательствами богооставленности ХХ века. Есть веские причины для включения национал-социализма в эту традицию, которая ведет от Руссо к массовым убийствам¹⁸. Тезисы Руссо: культура развратила обычаи, частная собственность ‒ первородный грех общества, правление ‒ лишение изначальной свободы человека, следовательно, необходимы «возвращение к природе», отмена частной собственности и освобождение от всякой власти.¹⁹«L'homme est né libre»²⁰ [человек рожден свободным], только ему самому позволено править самим собой и никому другому. В обществе человек правит со всеми остальными на основе «contrat social» [общественному договору]. Согласно этому договору каждый сам себя и все свои права "Sans réserve" [без оговорок] вносит в общество и осуществляет их там вместе со всеми остальными.

Contract social имеет одну оговорку. Его содержание означает «полное поглощение человека со всеми его правами целым. Так же, как природа наделяет человечество абсолютной властью над его членами, так и социальный договор дает общественному телу абсолютную власть над теми, кто ему принадлежит.²¹ Эта полная зависимость индивида и его совершенное включение в целое не противоречат первоначальным и неотъемлемым правам индивида, поскольку это подчинение не разрушает свободу, а только благодаря им индивид получает свою гражданскую и моральную свободу, которую теперь гарантируют ему все остальные, как и он им гарантирует. Правит не один человек, но правление осуществляется всеми в равной степени. При определении воли народа каждый гражданин имеет одинаковое право голоса, большинство принимает решение, и это решение является обязательным для всех в качестве общей воли или "volonté générale". La république est une et indivisible [республика едина и неделима], права меньшинств не существуют. Все люди равны, рождены с одинаковыми правами и обязанностями. Здесь нет места для привилегий дворянства или привилегий сословий, церкви и духовенства. Разорвать оковы существующих связей и привилегий означает уничтожить несправедливость: благодаря Руссо революция становится моральным долгом. Через несколько лет после смерти Руссо эта обязанность была выполнена Французской революцией.

С тех пор в мiре бушевала ярость, инициируя войны и гражданские войны во имя «свободы, демократии, равенства и справедливости», переходя от одной массы, класса и геноцида к другой. Восемь «G» ‒ это средство утверждения «разума» и «свободы» ‒ гильотина, виселица, газовые камеры, выстрелы в затылок, тюрьмы, психиатрические больницы, гулаг, геноциды [по-немецки все эти слова начинаются с буквы_«G». ‒ Ред. сайта].²² Руссо всколыхнул страсти, которые больше уже не сдерживаются: "Liberté, égalité, fraternité, ou le mort!" [Свобода, равенство, братство, или смерть!] «Буржуазная» революция утонула в терроре добродетели и кровопролитиях во имя свободы и прав человека.

Расцвет: немецкий идеализм

Безчисленные салоны, общественные объединения и тайные общества²³, создали в XVIII веке такую взрывную смесь философии Просвещения во Франции, что сравнительно небольшой искры ‒ штурма Бастилии 14 июля 1789 года ‒ хватило для Французской революции, чтобы привести к власти чернь и установить это ужасное правление ‒ la terreur ‒ во имя богини "Разума", которое за несколько лет стоила жизни около миллиона "врагов республики". Используемые методы ‒ такие как геноцид в Вандее ‒ превзошли по своей мерзости все, что существовало ранее.²⁴

Первоначальный энтузиазм лучших умов на немецких землях по поводу «достижений» Французской революции ‒ la déclaration des droits de l'homme [декларация прав человека], упразднения монархии, дворянства, сословий и привилегий Церкви и установления демократии ‒ исчез, и на рубеже XVIII и XIX столетий и уступил место встречному движению, которое привело к высшему расцвету идеализма. Поскольку идеализм Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля является синонимом «немецкого идеализма», то идеализм ‒ это философия немцев. Немецкая идея, которая так отличается от французской или английской, является плодом немецкого идеализма. Немцы обязаны ей своей идентичностью, а также своим «особым путем» в истории недавнего прошлого. В отличие от идей, основанных на Просвещении, она основывает единство нации и государства не на произвольном «волеизъявлении народа», правах человека и рациональном расчете выгоды, а на нравственности и вере. Благодаря своему идеализму немецкий народ, нация и государство становятся метафизическими концепциями и благами своей собственной объективности и реальности. Служение народу и государству ‒ одна из главных обязанностей короля и самого последнего гражданина.

Влияние идеалистической философии на формирование немецкой нации было усилено рядом факторов. Немцы были одарены в это время двумя своими величайшими классическими поэтами, которые внимательно сопутствовали и способствовали развитию немецкого идеализма, Гете и Шиллером. Романтизм привел в бурление частично похороненные источники «духа народа» с его поэзией, рассказами, романами, историями, сказками и мифами. Гёльдерлин «наполнил небесные залы богами» и вызвал интерес к греческим корням немецкой культуры. Теперь река и пейзаж снова оживились, и уютная сторона человека нашла удовлетворение.

Кроме того, с явлением Наполеона, продукта Просвещения и Французской революции, в некотором смысле «мірового духа на коне», охватившего всю Европу войной и диктовавшего свои условия народам, Франция и вдохновляющая ее идеология Просвещения стали [для немецкого идеализма] врагами, от которых нужно было освободиться как можно скорее. С тем духовным оружием, которое принес немецкий идеализм, освободительные войны стали «священным делом», которое еще больше ускорило появление немецкой нации.

Преодоление модерна через идеализм

Но помимо достижения для "запоздалой нации» ее самобытности, немецкий идеализм, равно как и греческий, явился подарком мiру и общему благу человечества. Если мы говорим сегодня о конце Модерна, то этот конец был инициирован и предвосхищен интеллектуальным преодолением Просвещения в немецком идеализме. Выделим некоторые ключевые моменты этого преодоления:
– принятие философского обоснования морального достоинства человека и необходимость принятия Бога, свободы и безсмертия в качестве условий его существования;²⁵
– обоснование науки на необходимости мышления, а не «опыта». («Разум предписывает законы природы, а не наоборот!»);²⁶
– преодоление (диалектического) материализма понятием разума (духа) как «самоопределения» и, следовательно, «свободы» («дух из духа, а не из материи», например, посредством «эволюции»);²⁷
– обнаружение априорных условий возможного переживания опыта в разуме (например, интуитивные формы «пространство» и «время», а также формы суждения и категории разума);²⁸
– признание личности («я») как носителя и творца («радикальная сила») всех знаний;²⁹
– открытие совершенно независимого от субъекта и его влечений «морального закона» («категорического императива»), путем умозаключений;³⁰
– обнаружение естественной совести в человеческой личности;³¹
– осознание того, что «Бог ‒ самая глубокая основа нравственного порядка, соответствия духовного и чувственного міров»;³²
– метод «интеллектуального созерцания» (усмотрения идей, интуиции) для понимания сущности вещей и явлений (посредством сбора, созерцания, unió mystica [таинственного союза с Богом] как выражения «брака» или «идентичности» субъекта и объекта, а также самоанализа, анамнеза, вдохновения) ;³³
– концепция мышления как обработки («объективации») идей, которые «схвачены» вдохновением, логическими шагами;³⁴
– основание истины на единстве мысли и бытия;³⁵
– обоснование этики (ценности, нормы, законы) на совершенстве бытия («ценностные высказывания ‒ это утверждения бытия», а не субъективные чувства);³⁶
– основание государства на идее нравственности («государство ‒ это действительность нравственной идеи»), а не на использовании или произволе мнений и голосов;³⁷
– (теоретическое) развитие "органического" государственного устройства (с общественными жизненными группами, ассоциациями или "сословиями");³⁸
– взаимодополняемость (комплементарность) власти и жертвенности как оправдание для любых претензий на лидерство в обществе;³⁹
– концепция communio [общность, единение] как сущности сообщества (выявление сакральных корней природных сообществ и их институтов);⁴⁰
– понимание «предматериальных» (духовных и душевных) корней неорганической и органической природы и рассмотрение этих корней в отношениях человека с природой («экология», целостность жизни);⁴¹
– понимание художественного творчества как придания идеям формы («искусство ‒ воплощение священного»);⁴²
– интерпретация истории как борьбы за морализацию человеческой расы («прогресс в сознании свободы»);⁴³
– познание родства Бога и человека (сопричастность человека природе Бога или Духа Божьего);⁴⁴
– понимание мышления и истинного знания как откровения Бога в духе («выяснение бытия»).⁴⁵

В каждом из этих моментов ‒ и за каждым моментом скрывается целая теория! ‒ идеализм является наиболее упорным противником философии Просвещения и современной эпохи. Открытие Кантом априорных, а также сверхсубъективных понятий разума или «трансцендентального», «теория самополагания» Фихте, натурфилософия и учение тождества Шеллинга и, наконец, грандиозная логика Гегеля, где все моменты из одной мысли, которая выводит все моменты из одной мысли, создающего и сознающего себя Духа, противоречит эмпиризму, позитивизму, сенсационности, субъективизму, утилитаризму, рационализму и «Просвещению» всеми возможными способами. По мнению идеализма, всё Просвещение и его проявления в современной эпохе есть «неправильный путь разума».⁴⁶

Насколько идеализм прав, сегодня проявляется в радикальной угрозе существования человека и мiра. Вместо освобождения Модерн привел к отчуждению, овеществлению человека и потере человечности. В результате такого отступничества ХХ век стал "веком массовых убийств". Вместо рационализации произошла гигантская трата ресурсов и разрушение окружающей среды. Современная "троица естествознания, техники и промышленности"⁴⁷ обернулась развратом, расточительностью, разрушением.⁴⁸ Либерализм стал «иммунодефицитом Европы».⁴⁹ Под маской демократии появился новый «стальной панцирь рабства» (Макс Вебер). Свободная торговля и рыночная экономика привели к полному слиянию политики и бизнеса, государственной бюрократии и промышленности, масштабным исследованиям и стремлению к власти, средствам массовой коммуникации и контроля, к возникновению финансовой верхушки и спекуляции, коррупции и администрирования.⁵⁰

Насколько это кипит под поверхностью, снова и снова указывает бурление поднимающихся движений и "бунтов против современного мiра"⁵¹ ‒ в молодежных движениях, хиппи, Flower-Power , изгоях, общественных контрастах, базовых сообществах, культурной революции, Фракции Красной Армии, движении за гражданские права и мир, New Age, сектантстве, самообороне граждан, внепарламентской оппозиции, Новых левых, Новых правых, теологии освобождения, коммунитаризме и многом другом.

Хотя все эти движения идеалистической ориентации, особенно в начальной фазе, большинство из них принимают программу Просвещения по мере того, как их организации развиваются и распространяются, и вскоре поглощаются Модерном. Они уклоняются от «saure Arbeit am Begriff» [тяжелого труда над понятиями] и рассеиваются, как мыльные пузыри после короткого периода моды. В некотором смысле это относится ко всем основным партиям демократий, христианским демократам, социалистам, либералам, зеленым, республиканцам, националистам и консерваторам (во многих отношениях также объединенным и смешанным, например, социал-либералам, либеральным консерваторам, национал ‒ либералам), которые все захвачены Модерном, сегодня достигли своей цели и отживают свой век.

Последнее выражение немецкого идеализма: учение о целостности

Свое последнее большое систематическое выражение немецкий идеализм нашел в «Учении о целостности» австрийского мыслителя Отмара Шпанна (1878-1950). Армин Молер, в монографии «Консервативная революция», говорит: «Отмар Шпанн и его школа дали ей самую проработанную систему мышления».⁵² Работы Отмара Шпанна, представленные в образцово отредактированном полном издании⁵³, включают 21 том и охватывают все области духовной жизни, от естественной философии до социальной теории, философии религии и немецкой мистики. Его «Теоретическая история народного хозяйства» пережила по сей день 28 изданий. Он создал «в течение своей жизни систему, которая не пренебрегает какой-либо областью мiра, полную научную сводку, чья цельность, широта и умозрительная энергия напоминают Лейбница и великие метафизические системы немецкого идеализма», ‒ говорит Герд-Клаус Кальтенбруннер в своей чуткой манере об Отмаре Шпанне.⁵⁴ Для Файта Питтиони, который довольно критичен по отношению к нему, Шпанн ‒ «величайший австрийский философ этого столетия ... (чей труд) с философской точки зрения намного превосходит работу Венского кружка, Витгенштейна и Поппера вместе взятых».⁵⁵

Шпанн, «одна из самых ярких фигур в интеллектуальной жизни Вены между двумя мiровыми войнами»⁵⁶, сделал то, что удалось лишь немногим академическим преподавателям, создал школу: сегодня многочисленные ученики его учеников заселяют кафедры во всем мiре. Вследствие эмиграции его идеи были в основном отражены в США, и оттуда они возвращаются в Европу как модная философия. «Глубинная и гештальт-психология, интегральная антропология, холизм и теория систем, появляющиеся в англосаксонских странах, целостная биология, целостная медицина, целостное сельское хозяйство, целостное лесоводство, целостная забота об окружающей среде, целостная гидравлическая инженерия, целостное пространственное планирование, целостная инфраструктура, целостное управление и городской дизайн, целостные методы в дидактике и педагогике, целостная космология, целостная кибернетика и многие подобные дисциплины свидетельствуют о том, что в последние годы его учение получило широкое развитие».⁵⁷

Не будет большим преувеличением сказать, что "Время перемен" [мирная революция 1989 г. в ГДР] и "Новое мышление" начаты и предвосхищены работами Шпанна, причем сопряжения часто идут запутанными путями, и многие авторы даже не осознают, что они находятся в рамках традиции Шпанна.⁵⁸

Все его стремления, по его словам, были направлены на «восстановление идеализма во всех областях философии».⁵⁹ Что же касается Гегеля, то, при отказе от навязчиво ограничительного метода диалектики, и для Шпанна мiр следует понимать как единый «творческий путь духа», исходящий от исконного первородного и троичного Бога, и проявляющийся целостным образом в Его духовном и природно-материальном творении. Целостность для Шпанна есть наименование для сообщества и «коммуникации». Внутренняя сущность сообщества ‒ это любовь или communio. На общении человека с Богом основывается общение людей между собой, то есть общество, и, наконец, общение человека с природой. Указание на целостность и общность структуры творения становится для Шпанна особым доказательством существования Бога.⁶⁰ За это обвиняли его, особенно в 20-30-х годах прошлого века, в том, что он основывал свое учение на идеалистической метафизике, томистской схоластике и германской мистике. Сегодня, поскольку каждая серьезная философия основана на трансцендентных идеях и даже не исключает ссылки на значимые мифы⁶¹, такие упреки легковесны. Даже тогда Шпанн не отвергал их, потому что он видел свою реальную задачу и научные достижения в сближении веры и знания, откровения и рациональной философии, метафизики и физики, священного и мiрского. Разделение этих областей, которое началось с номиналистов и продолжилось, стало для него причиной угрожающего жизни кризиса нынешнего века. Борясь с ними, он не боялся ни научной дискуссии, ни поношения и преследования его как личности. С неослабевающей остротой он боролся против марксизма и либерализма, которые он распознал как ответвления Просвещения, этой «философии пошлости» в которой преобладают «механистическое» и «атомистическое» или «индивидуалистическое» мышление, угрожающее «органической» жизни общества и природы.⁶² Кроме того, он был одним из первых, кто критически оценил и отверг биологическую эволюционистскую расовую теорию национал-социализма как производную Модерна. Шпанн был арестован сразу после ввода германских войск в 1938 году, и ему запретили читать лекции. В возобновлении лекций после войны ему препятствовали левые.⁶³ Они не забыли его проницательную критику Маркса.⁶⁴ И, кроме того, он был для них, забывших в 1945 году собственный энтузиазм по поводу аншлюса, слишком национальным немцем.

Действительную позицию Шпанна доказывает его неоднократно переизданная лекция «О сущности народности. Что такое немецкое».⁶⁵ Хотя Шпанн никогда не вступал в политическую партию, он имел очень большое значение для так называемого «Третьего лагеря» Адама Вандрушки вместе со Србиком и Надлером. Его «Лекции о разрушении общества и его воссоздании»⁶⁶ должны были передаваться через громкоговорители в несколько лекционных залов Венского университета еще в 1920 году, чтобы студенты из других университетов Вены могли их услышать. Даже такая специальная тема лекций, как «Мистическая философия Мейстера Экхарта»⁶⁷, вызвала поток слушателей, невиданный в университете. Шпанн, безусловно, оказал большое влияние на формирование и духовную ориентацию национального лагеря, и это ни в коем случае не было упущено из исследований современной истории⁶⁸, но его воздействие не ограничивалась этим лагерем. Хаймвер ["Союз защиты родины" ‒ национальное военизированное объединение в Австрии с 1919 по 1938 гг.] и Standestaat [сословное корпоративное государство] также опирались на идеи Шпанна, которые, однако, поняли лишь наполовину так, что Шпанн назвал это «карнавальной шуткой».

Целостно-идеалистическая философия: руководство к будущему

Во влиянии Шпанна как на национальные, так и на христианско-консервативные круги выражается глубокая политическая проблема, связанная с его учением: объединение консервативных сил из всех лагерей, которые все еще сопротивляются леволиберальной культурной гегемонии, угрожающей уничтожить германское общество для надлежащего ей отпора. Целостно-идеалистическое учение Шпанна во многом способствовало примирению этих сил и устранению антицерковных предрассудков среди многих граждан Германии. Вернув своей версией немецкий идеализм в русло томистской философии и социального учения⁶⁹, Шпанн возродил утраченный интерес многих к религиозным вопросам и прояснил религиозные корни каждой национальной культуры. Многие немцы, которые все еще связаны со своей нацией, сегодня понимают, что они борются плечом к плечу с Церковью против общего врага, который угрожает уничтожить их национальную культуру. Сегодня девиз немецкого сознания не «Прочь от Рима», но его путь ведет в противоположном направлении.⁷⁰

Для многих из них Церковь является не только соратником в борьбе, но и хранителем духовной традиции, которой они чувствуют себя принадлежащими. В своих утверждениях Церковь не только отразила, сохранила и передавала греческий идеализм в богословии из поколения в поколение, но она в качестве corpus mysticum et sacrum [священное мистическое Тело Христово] представляет собой последнего представителя Священной Римской империи⁷¹, чью идею она сохранила для современности не в качестве музейного экспоната, но как руководящий образ подлинного европейского объединения и, более того, всей Эйкумены.

Мощное творчество Шпанна ‒ восстановление идеализма во всех сферах духовной жизни, имеет в дополнение к своему чисто философскому значению метаполитический смысл, который только постепенно осознается. В научных исследованиях сегодня «целостность» во многом утвердилась в качестве парадигмы: безчисленные ученые работают в соответствии с целостными методами. В политике все иначе: здесь медленно, слишком медленно, понимают, что серьезные экзистенциальные проблемы, которые приходят с преодолением Модерна, не могут быть решены эгоистичным, индивидуалистическим, либералистским или макиавеллиевским путем, но только в духе сообщества и сотрудничества, что должно способствовать продвижению всей научной работы Шпанна.

Ход истории в конечном итоге определяется великими идеями государства и общества, к которым обращаются народы.⁷² По крайней мере, для нас, немцев, после отказа от эпохи Модерна и философии Просвещения, разве это не должен быть идеализм, час которого настал, «истинного метафизического, ищущего Бога идеализма, эту самую истинную первичную форму немецкого духа ...»?⁷³ Он заключает в себе приток «священного», без которого, как ясно показал Мартин Хайдеггер в конце своих дней, нет спасения⁷⁴, по крайней мере, для нас, немцев.

http://www.alt-srn.ru/categoryblog/3033-2019-07-06-06-32-49

1. Письмо можно найти у Е. Heintel: Was kann ich wissen? Was soli ich tun? Was darf ich hoffen? Versuch einer gemeinverstandlichen Einffihrung in das Philosophieren [Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Попытка общепонятного введения в философию], Wien 1986, S. 10.
2. См. Федр 249 а. Мы используем 3-томное издание Платона, Heidelberg (без года). Цифры относятся к страницам и разделам издания Henricus Stephanus (1578 г.), согласно которому Платон обычно цитируется.
3. Theaititos [Теэтет], 176 Ь.
4. Pius XII.: Aufbau und Entfaltung des gesellschaftlichen Lebens. Die soziale Summe Pius XII [Строительство и развитие общественной жизни. "Социальная сумма" высказываний Пия XII], hrsg.. A.-F. Utz О. Р. и J.-F. Groner, 3 Bde, Freiburg (Schweiz), 1954-61, № 4088.
5. Законы 743 и далее: «В то время как в целом есть только три вещи, к которым каждый искренне стремится, последнее и третье ‒ это стремление к собственности, при условии, что оно сделано правильно, а в середине ‒ усилие для тела, первое ‒ это для души".
6. Государство 614ff.
7. Schachermeyer: Alexander der GroBe. Das Problem seiner Personlichkeit und seines Wirkens [Александр Великий. Проблема его личности и его деятельности], Wien 1973.
8. См. Марк Туллий Цицерон: De re publica [О государстве]. Переведено и введено W. Sontheimer. Универсальная библиотека Reclam № 7479, Stuttgard, 1980, S. 91Т: «В форме беседы Цицерон следовал платоническому "государству", а также в содержании повсюду появляются платоновские мысли, в одном месте буквальный перевод».
9. L. ѵ. Ranke: Weltgeschichte [Мiровая история] (hrsg. V. Н. Michael), Bd. 1, Wien, 1928, S. 299: «Платоническое государство ‒ это не только смутный идеал; ... Я не знаю, не следует ли утверждать, что это одни и те же принципы, если мы это понимаем абстрактно, установили государство, которое в эпоху, которая называется средневековьем, было в полной славе в Европе, ‒ это тесная связь между священством и царством, которая веками мир доминировала».
10. A.Bloom: The Closing of the American Mind [Закрытие американского разума], New York 1988, p. 344.
11. Ватиканский Собор 11: Пасторальная конституция о Церкви в современном мире "Gaudium et spes", Рим 1965, N. 37: «Вся история человечества переживает тяжелую борьбу против сил тьмы...». N. 13: «Поэтому вся человеческая жизнь, как индивидуальная, так и коллективная, представляется как драматическая борьба между добром и злом, между светом и тьмой».
12. К.R. Popper, поздний просветитель нашего времени, характеризует софистов как членов «великого поколения» греков (228). Платон, с другой стороны, возглавил самое яростное нападение на либеральные идеи, которые когда-либо знала история (127), его произведения наполнены ядом (73), за его идеей о королевском философе лежит только его личное стремление к власти (212). К. R. Popper: Die offene Gesellschaft und ihre Feinde [Открытое общество и его враги]. Перевод Р. К. Feyerabend, 2 Bde., Bern, 1957. Поппер, пожалуй, самый решительный враг философского идеализма среди современных философов. Смотрите также: F. Romig: Neopositivismus und Ganzheitslehre. Eine Auseinandersetzung mit K. Popper [Неопозитивизм и теория целостности (холизм). Дискуссия с К. Поппером], в: J. Harms Pichler (ed.): Festschrift für Walter Heinrich zum 70. Geburtstag [Сборник в честь Вальтера Хайнриха по случаю его 70-летия], Graz 1973, S. 79-105. То же самое: Popper und die Folgen. Eine Philippika angesichts von Politik und Gesellschaft heute [Поппер и последствия. Филиппика перед лицом политики и общества сегодня], в: DIE PRESSE, spectrum, Wien 14./15. Juli 1984, S. Роковое влияние, которое Поппер оказал в процессе re-education или перевоспитания, до сих пор не оценено должным образом. Леволиберальные тенденции, существующие на немецких землях, во многом связаны с философией Поппера.
13. Это было в 1265-73 годах. В немецком издании Summa theologiae состоит из 9 томов (немецкий, С. М. Schneider, опубликовано в 1886-92).14. Marsilius von Padua: Der Verteidiger des Friedens [Защитник мира] / hrsg. von H. Rausch, Stuttgard, 1971, S. 182ff (часть III, глава II).
15. См. наше определение Просвещения в: F. Romig: Marktwirtschaft vs. conservative Wirtschaftsauffassung [Рыночная экономика против консервативной теории экономики]. CRITICON, N. 121, München 1990, S. 241. Ретроспективно, Просвещение и Модерн оказываются входом в новую самоучиненную форму недееспособности: рационализм Просвещения закончился высшей иррациональностью, а именно разрушением («атомной фрагментацией», «Атомным обществом», ядерной фрагментации, генетической манипуляцией), расточительством («общество изобилия», растрата ресурсов, разрушение природы) и овеществлением человека («отчуждение»).
16. См. Ключевое слово «Просвещение» в: G. Schischkoff (ред.): Philosophisches Wörterbuch [Философский словарь], 20. Aufl., Stuttgart 1978, S. 45ff.
17. См. St. Courtois et al. (Hrsg.): Das Schwarzbuch des Kommunismus [Черная книга коммунизма], 4. Aufl., München, 1998, S. 16: Там число убитых коммунистическими режимами оценивается в сто миллионов.
18. Так говорится в тезисе Е. v. Kuehnelt-Leddihn: Die falsch gestellten Weichen. Der Rote Faden 1789-1984 [Неправильно поставленные стрелки. Красная нить 1789-1984], Wien 1985, особенно S. 27.
19. См. Презентацию и оценку Руссо у К. Muhs: Geschichte des abendlandischen Geistes. Grundzüge einer Kultursynthese [История западного духа. Основные черты культурного синтеза]. 2 Bde. Berlin 1950, 1. Bd. S. 459.
20. Jean Jacques Rousseau: Vom Gesellschaftsvertrag oder Grundsatze des Staatsrechts [Из общественного договора или Принципы государственного права], изд. X. Брокхард, Универсальная библиотека Reclam № 1769, Stuttgart, 1977, S. 5.
21. Contrat social, 1. 6: Это корень социалистического коллективизма и тоталитарной демократии. См. Также Дж. Л. Талмон: Die Ursprünge der totalitaren Demokratie [Истоки тоталитарной демократии], Köln-Opladen, 1961.
22. Е. В. Kuehnelt-Leddihn, там же (FN 18), S. 440.
23. О роли этих салонов и обществ A. Cochin: La révolution et la libre pensée, París, 1956; H. Reinalter: Freimaurerei und Illuminatenorden. Von den Mysterien der Aufklärung [Масонство и орден иллюминатов. Из мистерий Просвещения], in: G.-K. Kaltenbranner: Freimaurerei und Illuminatenorden. Von den Mysterien der Aufklärung, Bd. 69, München, 1987, S. 129ff. Как у Райнальтера, так и в конце книги содержатся обширные ссылки на роль масонов и других тайных обществ в подготовке революций.
24. К. Weissman: Die Vendée - der Friedhof Frankreichs' [Вандея - кладбище Франции]: MUT, Н. 261, Asendorf, р. 24. Вейссман основывает свою работу на работах французского историка Reynold Secher, который говорит о «франко-французском геноциде». Жестокости впечатляюще представлены и в Е. v. Kuehnelt-Leddihn, там же (FN 18), S. 14ff.
25. Kant: Kritik der praktischen Vernunft [Критика практического разума] (1788): без свободы выбора между добром и злом нет морального достоинства; без высшего блага, которое мы называем Богом, без этической системы ценностей или этики; без веры в бессмертие и потустороннюю судьбу души нет никаких оснований вести себя морально.
26. >Kant: Kritik der reinen Vernunft [Критика чистого разума] (1781): синтетические суждения априори не могут быть выведены из опыта. Каждому эксперименту предшествует теория («гипотеза»), каждое (научное) наблюдение уже «нагружено ценностями». Даже то, что является «природой», мы определяем с помощью концепции. Для Фихте, следовательно, «концепция творителя мира».
27. J.G. Fichte: Wissenschaftslehre [Наукоучение] (1794): Сознание основано на самоопределении эго, которое делает меня объектом моего мышления.
28. Kant: Kritik der reinen Vernunft; Kritik der Urteilskraft [Критика чистого разума; Критика суждения] (1790).
29. Kant: Kritik der reinen Vernunft.
30. Kant: Kritik der reinen Vernunft.
31. Kant: Opus postumus. Этот опус, опубликованный G. Lehmann в 1938 году, образует важную связь между критикой Канта и немецким идеализмом.
32. J.G. Fichte: Bestimmung des Menschen [Назначение человека] (1800).
33. F.W. Schelling: System des transzendentalen Idealismus [Система трансцендентального идеализма] (1800); Philosophiе der Kunst [Философия искусства] (1802).
34. F.W. Schelling: (FN33).
35. G.W.F. Hegel: Logik [Логика] (1812-1816).
36. G.W.F. Hegel: Grundlinien der Philosophiе des Rechts [Основы философии права].
37. «Идея права ‒ это «свобода», «идея свободы ‒ это мораль», «сущность морали и государства ‒ это религия». «Это путь Бога через мир, в котором находится государство». Связь между законом, свободой, моралью, государством и религией, которую Гегель разработал с беспрецедентной строгостью, основана на концепции государства и общества немецкого идеализма. Цитаты можно найти в порядке, указанном в: Философия права § 1; там же, § 4; Энциклопедия, § 552; Философия права, § 258.
38. G.W.F. Hegel: Grundlinien der Philosophie des Rechts [Основы философии права] (1821).
39. Подробнее см. L. Ziegler. Von Platons Staatheit zur christlichen Staat [От государства Платона к христианскому государству], Olten, 1948; см. также: F. Romig: Herrschaft und Opfer. Zum 5. Todestag Leopold Zieglers [Господство и жертва. К 5-летию со дня смерти Леопольда Циглера], в: Zeitschrift für Ganzheitsforschung, t. Jg. Н.З / 1963, S. 1141F.
40. Эта идея пронизывает всю работу F.X. v. Baader. См. также введение J. Sauter в: Franz von Baaders Schriften zu Gesellschaftsphilosophie [Сочинения Франца фон Баадера по социальной философии], Coll. Herdflamme, Vol. 14, Jena 1925, S. 6641F.
41. F.W. Schelling: Ideen zur Philosophic der Natur [Идеи философии природы] (1797).
42. F.W. Schelling: Philosophic derKunst [Философия искусства] (1802).
43. G.W.F. Hegel: Vorlesungen über die Philosophie der Geschichte [Лекции по философии истории] (1840, под редакцией К. Hegel).
44. Эта основная идея всей религии особенно четко подчеркивается в немецком идеализме Фихте. См. J.G. Fichte: Anweisungen zum seligen Leben [Инструкции для благословенной жизни] (1806).
45. F.X. ѵ. Baader: Über das durch unsere Zeit herbeigeführte Bedürfnis einer innigeren Vereinigung der Wissenschaft und der Religion [О необходимости в наше время внутреннего единения науки и религии] (1824).
46. Таким образом, суждение, вероятно, самого важного критика современной, позитивистской научной теории Р. Feyerabend в: Irrwege der Vernunft [Ошибочные пути разума] (первоначальное название: Farewell to Reason), Frankfurt, 1989.
47. E. Chargaff, один из самых известных ученых XX века и сооснователь химии наследственности и, следовательно, генной инженерии, не устает снова и снова указывать на разрушительный эффект этой современной троицы. См., кроме того, его чествование: F. Romig. Erwin Chargaff ‒ Ein Monument des Widerstandes gegen die Dehumanisierung der Welt [Памятник сопротивлению дегуманизации мiра], in: Neue Ordnung, H. 4, Graz 1989, p. 9ff.
48. Это тезис M. Horkheimer и Th. W. Adorno, в кн.: Dialektik der Aufklärung [Диалектика Просвещения], Frankfurt, 1947.
49. К. Krenn. Der Liberalismus könnte zur Immunschwäche Europas werden [Либерализм может стать иммунодефицитом Европы]. Interview: DIE PRESSE, Wien, 14. Marz 1992, S. 3. См. Также: F. Romig. Warum ist der Liberalismus die Immunschwäche Europas. Das Problem der Freiheit aus katholischer Sicht [Почему либерализм является иммунодефицитом Европы. Проблема свободы с католической точки зрения], in: Theologisches (Katholische Monatsschrift) [католический ежемесячник], Jg 27, Н. 10, Bad Honnef 1997, S. 395-403.
50. Н. Marcuse: Der eindimensionale Mensch. Studie zur Ideologie der fortgeschrittenen Industriegesellschaft [Одномерный человек. Исследование идеологии передового индустриального общества], Нойвид, 1968; F. Romig: Marktwirtschaft vs. Konservative Wirtschaftsauffassung [Рыночная экономика против консервативного экономического взгляда], в: CRITICON, N. 121, München 1990, S. 24ff.
51. Дословный перевод культовой книги Консервативной революции: J. Evola. Rivolta contra il mondo moderno, Madrid, 1934, Erhebung wider die modeme Welt [Восстание против современного мира], Stuttgart, 1935.
52. А. Моhlеr: Die Conservative Revolution in Deutschland 1918-1932 [Консервативная революция в Германии 1918-1932], 2. Aufl., Darmstadt 1972 (дополнительный том 1989), S. 203.
53. W. Heinrich u.a. (Hrsg.): Othmar Spann Gesamtausgabe [Полное издание сочинений Отмара Шпанна], Graz 1973-1979.
54. G.-K. Kaltenbrunner: Vom Geist Europas. Landschaften-Ideen-Gestalten [О духе Европы], Asendorf 1987, S. 387.
55. V. Pitteoni: Othmar Spanns Ganzheitslehre in neuer Interpretation [Учение о целостности Отмара Шпанна в новой интерпретации], в: CONCEPTUS, Zeitschrift für Philosophie, 18th Gen., Н 43, Wien 1984, S. 4.
56. E. Molden: Das Wort hat Österreich. Beitrage zur Geschichte der Zweiten Republik [Слово имеет Австрия. Вклад в историю Второй республики], Wien, 1953, под руководством J. Н. Pichler (Hrsg.): Othmar Spann oder die Welt als Ganzes [Othmar Spann или мир как целое], Bd. 4 der Monographien zur österreichischen Kultur und Geistesgeschichte, Wien 1988, S. 17. Этот том является превосходным введением в мышление Шпанна.
57. W. Becher: Der Blick aufs Ganze. Das Weltbild Othmar Spanns, München [Взгляд на все. Мировоззрение Отмара Шпанна], München, 1985, S. 121.
58. F. Capra: Wendezeit: Bausteine für ein neues Weltbild [Время перемен. Кирпичи для построения нового взгляда на мiр] (название оригинального издания: The Turning Point), München, 1988; Das neue Denken [Новое мышление] (название оригинального издания: Uncommon Wisdom. Conversations with Remarkable People [Необычная мудрость: разговоры с замечательным человеком]), 2. Aufl., Bern, 1990. Связь между Капрой и Шпанном, вероятно, прошла через его мать, поэтэссу Инге Тойфенбах (Inge Teufenbach). Она принимала активное участие в интеллектуальной жизни в Вене в межвоенный период и познакомилась с кружком Шпанна.
59. О. Spann: Der Schöpfungsgang des Geistes. Die Wiederherstellung des Idealismus auf allen Gebieten der Philosophie [Творческая поступь духа. Восстановление идеализма во всех областях философии], Gesamtausgabe Bd. 10, Graz, 1969, S XV (воспроизведение титульного листа 1-го издания 1938 года).
60. Таким образом, в последнем разделе его теории категорий, который называется: «Доказательство Бога из концепции целостности». О. Spann: Kategorienlehre [Теория категорий], 3. Aufl., Bd. 9 der Gesamtausgabe, Graz, 1969, S. 362.
61. K. Hübner указывает на основные мифы даже для Просвещения и его научных методов. См. К. Hübner: Die Wahrheit des Mythos [Правда мифа], München, 1985, S. 289.
62. О. Spann: Der wahre Staat. Vorlesungen über Abbruch und Neubau der Gesellschaft [Настоящее государство. Лекции по сносу и строительству общества], 5. Aufl., Bd. 5 der Gesamtausgabe, Graz, 1972.
63. Viktor Mateijka, коммунист и бывший городской советник по культуре Вены, хвастается, что он с применением грубой силы не позволил Шпанну (как и Надлеру) поступить в университет и предотвратил возобновление его лекций. V. Mateijka: Anregung ist alles [Стимуляция ‒ это все]. Das Buch Nr. 2. Wien 1991, S. 118.
64. О. Spann: там же (FN 61).
65. О. Spann: Vom Wesen des Volkstums. Was ist deutsch? [О сущности народности. Что такое немецкий?], в: O. Spann: Kleine Schriften zur Wirtschafts- und Gesellschaftslehre [Небольшие труды по экономическому и социальному учению], Bd. 8 der Gesamtausgabe, Graz, 1975, S. 7-46.
66. О. Spann.Taм же (FN 61).
67. О. Spann: Meister Eckeharts mystische Philosophie [Мистическая философия Мейстера Экекхарта], Bd. 18 der Gesamtausgabe, Graz, 1974. Шпанн завершил рукопись, в которой он также использовал свои лекции, только в 1948 году. Открытие корней германского идеализма в германской мистике трудно переоценить в интеллектуальном значении.
68. W. Wiltschegg: Österreich ‒ der "Zweite deutsche Staat"? Der nationale Gedanke in der ersten Republik [Австрия ‒ "второе германское государство"? Национальная мысль в первой республике], Graz 1992, S. 221 и.б.
69. Об этом теперь ближе к Е. Fröhlich и F. Romig: Ganzheitslehre und Katholische Soziallehre [Учение о целостности и католическое социальное учение], in: Journal of Integrity Research. Neue Folge 44. Jg., N. 3, Wien 2000, pp. 129-143.
70. О политическом значении и политической эффективности этой озабоченности несколько ссылок из Австрии: G. Golznig (A.Mölzer): Los von Rom? Das nationalliberale Lager und sein Verhaltnis zur katholischen Kirche [Прочь от Рима? Национально-либеральный лагерь и его связь с католической Церковью], in: AULA, Н. 2, Graz 1991, р. 12ff. Партия свободы Австрии (FPÖ), которая до сих пор в значительной степени представляет немецкий националистический лагерь в Австрии, потребовала в своей программе 1997 года (глава V/2) «Сохранение духовных основ Запада христианством, которое защищает его ценности». В крупномасштабном «Беседах католической Церкви с партиями» в Зальцбурге (30 апреля 1998 г.) тогдашний председатель партии Йорг Хайдер сказал: «новая евангелизация Европы ‒ важнейшая политическая задача». См. Отчет этой конференции в: Der 13., Zeitung für Glaube und Kirche, 14. Jg., № 5/1998, S. lf.
71. C. Schmitt: Römischer Katholizismus und politische Form [Римский католицизм и политическая форма], München, 1925, S. 8 и. б.
72. Ср. О. Spann: Leidlicher Austrag unleidlicher Dinge. Eine Erwiderung auf aberwitzige Angriffe [Терпимые разрешение нетерпимых вещей. Ответ на нелепые нападки], in: Kleine Schriften zur Wirtschafts- und Gesellschaftslehre [Небольшие труды по экономическому и социальному учению], Gesamtausgabe, Bd. 8, Graz 1975. Шпанн ответил на нападки, особенно нацистов, в опубликованном им журнале «Ständisches Leben», 6Jg. Berhn-Wien 1936 г), которая была запрещена чуть позже.
73. О. Spann: Die Bedeutung des ständischen Gedankens für die Gegenwart [Значение корпоративной мысли в настоящее время], в: Kämpfende Wissenschaft [Наука в борьбе], Bd. 7 der Gesamtausgabe, Graz, 1969, S. 6.
74. M. Heidegger: Nur noch ein Gott kann uns retten [Только один Бог может спасти нас]. Интервью: Spiegel, Н. 23, Hamburg 1976, S. 209. Интервью не разрешалось публиковать до смерти Хайдеггера, так что это своего рода «последнее слово».

Послесловие МВН

Данную статью уважаемого проф. Ф. Ромига я, по просьбе о. Георгия, прочел еще до публикации ее перевода на русский язык: Der Deutsche Idealismus, die Philosophie der Deutschen. Для перевода ее у меня не возникло энтузиазма (его мне уже не хватает даже для завершения своих издательских планов), хотя статья мне очень пригодится для работы "Русские и немцы в драме истории" ‒ благодарю автора и о. Георгия. Мое впечатление от прочтения было следующим.

Статья проф. Ф. Ромига написана для современного немецкого читателя и, несомненно, необходима ему для осознания катастрофического пути европейской цивилизации. Но и для русского православного читателя она интересна с той точки зрения, что на Западе сегодня есть такие христианские авторы, которые сопротивляются материалистическому Новому мiровому порядку, и в их трудах содержится много для нас полезного.

В данном тексте д-ром Ф. Ромигом дана правильная оценка платоновского идеализма и его последующего разрушения "Просвещением". Правильная критика Французской революции и самоубийственных последствий "Просвещения" в наше время. Правильная критика несерьезных и угасающих попыток противостоять нынешнему глобальному разрушению вне его христианского осмысления. Проф. Ромиг сознает опасность господствующей в мiре антихристианской идеологии глобализации и выступает против нее ‒ в этом он наш уважаемый соратник. Насколько реально переломить этот процесс, особенно на Западе ‒ это отдельный вопрос и, с моей точки зрения, уже безнадежный... И О. Шпанн, и Ф. Ромиг, к сожалению, еще больше "опоздали", чем упоминаемый в статье Фома Аквинский.

Что касается немецкого философского идеализма (XVIII-XIX вв.), то для немецкого духа эта философия имела важное значение. Она вместе с упомянутым романтизмом, конечно, сыграла роль в объединении немецких земель (с помощью России) и в становлении национальной консервативной "Немецкой идеи". Однако, с моей точки зрения, автор придает преувеличенное значение этому немецкому идеализму как якобы главному ниспровергателю Просвещения и антиреволюционному восстановлению истины "для блага всего человечества". Немецкий философский идеализм берется решать основные вопросы бытия так, как если бы никто ранее не предлагал их решения (в церковном учении и святоотеческой традиции). Разумеется, в сравнении с "Просвещением" и как идеалистическая реакция на материализм это "любомудрие" было интересно (особенно у Канта), в том числе для многих русских мыслителей-славянофилов первой половины XIX века, которые поначалу ездили "набираться ума" в немецкие университеты. Но все они в своем развитии позже понимали, что более точный духовный ответ Просвещению (и самому немецкому идеализму) дает Православие. Полагаю, что уважаемый проф. Ф. Ромиг с Православием, к сожалению, не знаком.

Но и среди католических авторов можно указать на критическое отношение к немецкому философскому идеализму именно с христианских позиций. В частности, мне известно отношение к этому в труде немецкого автора Г. Зигмунда (Georg Siegmund. Der Kampf um Gott.  Martin Verlag / Walter Berger. Buxheim/Allgäu, 1957. В переводе: "Борьба за [или вокруг?] Бога"; некоторые цитаты из книги Зигмунда о немецких философах я привожу в статье: https://rusidea.org/430148). У меня есть и эта книга, и ее черновой вольный перевод известным православным автором Н.П. Кусаковым-Чуриловым (ум. в 1997 г.), который получил от Зигмунда права на русское издание (он хотел его издать под заглавием "Бог в вихре противоречий, или История атеизма"). Я собирался по его предложению подготовить его к печати в "Русской идее", но руки не дошли, т.к. уточнение перевода и комментарии требовали большой работы, примерно как с изданием книги В. Шубарта "Европа и душа Востока" (полгода работы).  Католик Шубарт, кстати, тоже имел свой критический взгляд на немецкий идеализм.

Со строго православной точки зрения немецкая идеалистическая философия русским православным читателям интересна лишь как вольная философия, причем Бог в ней тоже "философский" и затем получился "национальный". Поэтому бунт немецкого идеализма против атеистического "Просвещения" был, возможно, в правильном направлении, но и привел кого-то к немецкой национальной гордыне в конце XIX века. Мистика и идеализм тоже бывают разными.

Третий заключительный взлет немецкого идеализма автор видит в Отмаре Шпане с его философией "целостности" божественного мiроздания. К сожалению, я не интересовался трудами Шпана (это мое упущение), где-то в эмигрантских изданиях читал положительные оценки его корпоративизма. Насколько я могу судить, Шпанн (как и проф. Ромиг) мыслил в русле католического социального учения, а оно не тождественно немецкому философскому идеализму. В любом случае его критика одновременно либерализма, марксизма и гитлеровского нацизма предполагает его важное значение для немцев и Запада в целом. И для нашего познания Европы тоже, вместе с Ромигом, Шубартом и Зигмундом.

---