14.11.1359 (27.11). – Память святителя Григория Паламы
Святитель Григорий Палама (1296–14.11.1359) – архиепископ Фессалоникийский, византийский богослов, отец и учитель Церкви.
Родился в Константинополе, в аристократической семье, получил хорошее образование. После ранней смерти (в 1301 г.) своего отца, сенатора Константина, Григорий оказался под покровительством Императора Андроника II. Двадцать лет юноша жил при царском дворе, а в дальнейшем ему предстояла быстрая и успешная карьера. Он изучал светские дисциплины и философию у самого лучшего ученого эпохи — Феодора Метохита, видного придворного, филолога и богослова, ректора университета. В возрасте 17 лет Григорий прочел лекцию во дворце о силлогистическом методе Аристотеля перед Императором и знатными лицами. Лекция оказалась столь успешной, что в конце ее Метохит воскликнул: «И сам Аристотель, если бы он был здесь, не преминул бы удостоить ее похвалы».
Однако около 1316 г., в возрасте 20 лет, Григорий покинул дворец и и удалился на Святую Гору Афон, где предался подвижнической жизни в келье неподалеку от Ватопеда под руководством преподобного Никодима, от которого принял монашеский постриг. После смерти своего второго наставника, преподобного Никифора, он переселился в Лавру святого Афанасия, где провел три года певчим и регентом. Затем, начиная с 1323 г., он подвизался в скиту Глоссия. Настоятель этой обители стал учить юношу сосредоточенной духовной молитве – умному деланию, которое постепенно развивалось монахами, начиная с великих пустынников IV века, Евагрия Понтийского и преподобного Макария Египетского. После того, как в XI веке в трудах Симеона Нового Богослова подробное освещение получили внешние молитвенные приемы умного делания, оно было усвоено афонскими подвижниками. Опытное применение умного делания, требующее уединения и безмолвия, получило название исихазма (от греч.: покой, молчание), а сами практикующие его стали называться исихастами. За время пребывания в Глоссии будущий святитель проникся духом исихазма и принял его для себя как основу жизни.
В 1325 г. вместе с другими монахами Григорий покинул Афон из-за угрозы турецких нападений. В Фессалониках он принял священнический сан, оттуда направился в окрестности города Верии, где основал отшельническую общину. Там о. Григорий предавался непрерывной безмолвной молитве все время, кроме участий в общих богослужениях. В 1331 г. вернулся на Афон, где продолжил отшельническое житие в пустыни святого Саввы на афонском предгорье над Лаврой. Затем на краткий срок о. Григория избрали игуменом монастыря Эсфигмен, после чего ему пришлось отложить уединение и заняться полемикой с Варлаамом Калабрийским, который на основании догмата о непостижимости существа Божия, объявил умное делание исихастов еретическим заблуждением.
Спор с Варлаамом и его сторонниками продолжался с 1335 по 1341 г. – и это поставило св. Григория в ряд наиболее значительных вселенских апологетов Православия и принесло ему известность учителя Церкви. Святитель Григорий, по просьбе афонских монахов, написал "Триады в защиту святых исихастов" (1338). К 1340 г. с его участием афонские подвижники составили общий ответ на нападки Варлаама –"Святогорский томос". В 1341 г. был созван собор, на котором в храме Святой Софии произошел спор св. Григория Паламы с Варлаамом. Учение Варлаама было осуждено как ересь, а сам он, преданный анафеме, удалился в Калабрию.
В конце 1341 г. св. Григорий затворился в монастыре святого Михаила Сосфенийского. Тем не менее "варламиты" имели влияние на нового Патриарха Иоанна XIV Калеку (1341–1347); к ним склонялся и Император Андроник III Палеолог (1328–1341). Св. Григорий был доставлен под конвоем в Константинополь. После двухмесячного пребывания в храме Святой Софии, где св. Григорий вместе со своими учениками по праву убежища пользовался неприкосновенностью, он был заточен в дворцовую тюрьму. В ноябре 1344 г. на соборе св. Григория Паламу отлучили от Церкви.
Это произошло также и потому, что после смерти Императора Андроника III (в 1341 г.) началась борьба за власть между Иоанном Кантакузином, которого поддерживал Палама, и Иоанном Палеологом, которого поддерживали противники святителя. Их торжество было, к счастью, недолгим. После победы Кантакузина на соборе 2 февраля 1347 г. св. Григорий Палама был оправдан, а осуждены его противники. Григорий Палама в скором времени был избран архиепископом Фессалоникийским. Однако богословские споры не прекращались, так что в 1351 г. были созваны еще два собора, которые окончательно осудили "варламитов" и провозгласили Паламу «защитником благочестия».
Отправившись в Константинополь в 1354 г. для того, чтобы выступить посредником между Кантакузиным и Иоанном Палеологом, Палама был пленен турецкими пиратами, которые держали его в плену около года, пока не получили от сербов искомый выкуп за его освобождение. Плен свой он счел уместным случаем для проповеди истины туркам, что видно из Послания Фессалоникийской церкви, а также по двум текстам "Собеседований" с представителями из числа турок. Палама считал, что греки должны приступать к обращению наседавших турок в христианство – и таким образом обороняться от их агрессии.
После освобождения от турок и возвращения в Фессалоники свт. Григорий продолжил пастырскую деятельность вплоть до смерти по болезни 14 ноября 1359 г. Вначале его прославили как местночтимого святого в Фессалониках, но уже в 1368 г. соборным решением он был официально вписан в календарь Святой Софии Патриархом Филофеем Коккиным (который также составил его похвальное житие и службу) в лике святителя, ибо свт. Григорий Палама еще при жизни сподобился откровений и имел дар исцеления.
Мощи святителя Григория были положены в кафедральном храме Святой Софии в Фессалониках. После захвата города турками и обращении храма в мечеть мощи святителя были вначале перенесены в солунский монастырь Влатадон, а затем в митрополичий собор города. С 1890 г. они хранятся в новом кафедральном соборе Фессалоников, освященном в 1914 г. во имя этого святого. Память свт. Григория Паламы совершается в день его преставления, а также во вторую неделю (воскресение) Великого поста.
Ниже – проповедь о. Андрея Попова к этому празднику.
Память святителя Григория Паламы
Возлюбленные о Господе братья и сестры!
Сегодняшний день памяти святителя Григория Паламы, хотя и обращен в XIV век, но по своему содержанию очень близок нашему времени, поскольку открывает природу многих заблуждений, вплоть до самого отношения к религии в нашем "светском" обществе. Так устроено: чтобы разобраться в настоящем, необходимо оглянуться назад и в прошлом искать сами корни тех явлений, которые, появившись однажды как недоразумение, стали давать вековые плоды и превратились в "норму". Вот и сегодня мы можем затронуть современное отношение к Православию как к некоему учению, которое должно быть достоянием только самих православных, не касаясь других религиозных мiровоззрений, также «имеющих право на истину». «Каждый понимает Бога так, как ему удобно» – вот идеология современной толерантности. Является ли она чем-то новым, или прав был царь Соломон, сказав: «Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но [это] было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл.1:10)?
Итак, первая половина XIV века Византийской истории, оставившая по себе память в связи с богословскими спорами о Фаворском свете, на самом деле была насыщена более серьезными событиями, в которых богословие было очень тесно связано с политикой, а проблемы Церкви напрямую затрагивали интересы государства. Это было время, когда интеллигенция Константинополя начала увлекаться философскими учениями Запада, а Императоры возлагали на него надежды о военной помощи, необходимой для борьбы с турками. Именно в это время в Константинополь прибыл из Италии монах Варлаам Калабрийский, по происхождению грек, по воспитанию принадлежавший двум культурам – Запада и Востока одновременно. Но поскольку, по слову Спасителя: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть» (Матф.6:24), то и у этого монаха воспитание было весьма поверхностным.
Тем не менее, личностью он был незаурядной и быстро занял значимое место при дворе императора, оказавшись здесь как нельзя кстати. Император поручил ему вести диалог с латинянами вплоть до встреч с самим папой римским. Надежду на успех давали сами взгляды Варлаама Калабрийского, показавшиеся удобными и приемлемыми для византийских политиков. Что же исповедал Варлаам при дворе Константинополя?
Его мiровоззрение сложилось преимущественно под воздействием западного номинализма, по которому реального богопознания нет и не может быть, т.к. «Бога не видел никто никогда» (Иоан.1:18). И если кто-то утверждает обратное, то это не что иное, как чувственный личный опыт или недоказуемые, а потому сомнительные мистические "озарения". На их основе могут делаться только лишь рациональные, т.е. взятые из человеческого ума, выводы о тех или иных свойствах Бога.
Хотя этот общий скептический подход к религиозному знанию был весьма поверхностным и потому неверным, он все же давал ключ к объединению Православного Востока с католическим Западом. Все равно истинного Бога ни те, ни другие, по существу не знают, и если каждой стороне позволить остаться при своем "мнении", то объединение политическое, человеческое, чисто внешнее – дело нескольких дней.
При своей внешней безобидности и даже "верности" Евангельскому учению, данный тезис о непознаваемости Бога был не только ошибочен, но являлся хулою на Духа Святаго, поскольку отвергал весь опыт Церкви и Ее откровение о пути спасения самого человека. По утверждению Варлаама Калабрийского, надсмеявшегося над молитвенной практикой афонских исихастов, занятых «следствием ошибочных убеждений и пылкого воображения», уже не только их аскетические подвиги, но и само наше участие в богослужении становится не приобщением к новой жизни, а всего лишь безцельным времяпрепровождением, выполнением обрядов и соблюдением традиций предков. Богослужение в данном случае ставится в один ряд с чтением греческих философских книг, чем увлекался сам Варлаам, или творением добрых дел. Монашество же выглядит как неоправданное бегство из мiра, который как раз в этих добрых делах и нуждается. Но и то, и другое не может привести к Богу, ибо Он не познаваем. Бог на небе, а мы на земле… «По мнению Григория Паламы, отрицание возможности богопознания, проповедовавшееся Варлаамом, было наихудшей ересью». [1]
Насколько оказалось удобным и живучим данное учение Варлаама Калабрийского, можно судить не только по высказываниям известных богословов, открывших во всей западной культуре эту "варлаамовскую" закваску, но и по нашему времени. Именно в нашей стране православного вероисповедания негодные люди стали говорить о вере не как о причастности к жизни в Боге, о Его проявлении в нас, а как о потребности души и "чувствах верующих", их сугубом "мнении", на которое они могут иметь право в "многоконфессиональном" государстве. Православная религия рассматривается при этом исключительно как культурологический аспект гуманитарных наук, как государствообразующее, а потому почти полезное, мiровоззрение, не должное, однако, претендовать на монополию истины. И это все называется гуманистическим учением!
Как стало возможным такое помешательство нашего христианского народа?! Когда учение Церкви Божией, несущее в себе «глаголы вечной жизни» и потому так необходимое для каждого из нас, преподносится нам как "Основы Православной культуры", рядом с которыми имеют право сосуществовать основы других культур, вплоть до "традиционных" сатанинских, оккультных!
А действительно: «Каков смысл всех вековых литургических преданий Церкви, жестов, поклонов и других действий, выражающих предстояние человека Богу? И наконец, если богообщение относится только к "уму" или "душе", то не является ли христианство бегством из истории, отказом от творчества в области искусства, от ответственности за жизнь человеческого общества?» [2]. Другими словами, происходит ли в нашем богослужении что-то реальное, особое, являющееся частью только жизни Церкви, или же там только видимость этой жизни?
Эти вопросы появились сразу же после проповедей Варлаама, и потому у него появились не только сторонники при дворе Императора, но и серьезные противники, самым известным из которых стал прославленный в веках афонский подвижник Григорий Палама.
Отвечая в своих письмах Калабрийцу, Григорий Палама учил, что если в человеке есть и тело, и душа, то последняя не может молиться одна, без участия тела. Если же молитва есть душевно-телесное делание, то богообщение истинное возможно тогда, когда человек отдает всего себя Богу. Тогда Бог входит в самого человека Своею силой, и человек становится причастен Ему, постигая своего Творца через исходящие от Него энергии. Как свет мы постигаем через идущие от него лучи, так Бог постигается нами в сотворенном Им мiре через проявление Своих энергий. Об этом и говорил апостол Павел: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены [дорогою] ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (1Кор.6:19,20) .
В Православном учении Бог не есть Идея или сущность, подобно какой-либо вещи. Он прежде всего Личность, беседующая с человеком, спасающая человека. Эта тайна спасения была известна афонским монахам, которых Варлаам Калабрийский считал темными невеждами. Но благодаря трудам святителя Григория Паламы, она стала достоянием всей Православной Церкви. И эта тайна до сих пор сокрыта от внешнего, светского мiра, погрязшего в разврате западного секуляризма, навсегда расставшегося с Богом.
Отвергнув какую-либо возможность богопознания вплоть до соединения с Ним здесь на земле, западный гуманизм поместил Бога на Небо, занявшись здесь решением исключительно земных проблем без Его всесильной и премудрой помощи.
О Боге у Запада осталось только воспоминание и периодически вспыхивающие догадки – "озарения", вместе с поиском Творца в других мiровых религиях. Но мы знаем, что Спаситель уже сказал нам об этом: «не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть. … и скажут вам: вот, здесь, или: вот, там, – не ходите и не гоняйтесь…» (Лук.17:20-21,23).
Этого так и не понял Варлаам Калабрийский и, хотя был осужден в Константинополе, но уехав в Италию, был рукоположен в епископы и продолжал учить знатных людей того времени своей ереси. Плоды этого сегодня пожинает современное светское общество.
Но и общество византийское оказалось далеко не на той высоте, на которой следовало быть. Родив в своих недрах такого светильника богословия, как Григорий Палама, и сделавшись через его учение «причастниками Христу», двор Константинополя забыл предупреждение первоверховного апостола: «Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живаго… чтобы кто из вас не ожесточился, обольстившись грехом» (Евр.3:12-14).
В это же лето 1341 г. против святителя выступил его ученик Акиндин, а на следующий год Патриарх константинопольский Иоанн добился на соборе уничтожения всех трудов Григория Паламы. Сам Григорий был арестован и заточен в тюрьму. Еще через два года в ноябре 1344 г. этим же патриархом и синодом он был отлучен от Церкви, а его сторонники преследуемы. И только в 1347 г. при Императрице Анне, низложившей патриарха Иоанна, Григорий Палама был выпущен на свободу, а в Патриархи возведен его сподвижник Исидор. Учение Григория было вновь одобрено Собором, а сам он поставлен на кафедру в Фессалоники.
Тем не менее, и после этого Собора образовалась партия его противников и святителю пришлось бороться с ними до самой своей кончины в 1359 г. Так часто бывает в большой политике, которая на самом деле очень тесно связана с богословием и религиозными учениями.
Все это нам следует сегодня иметь в виду, когда мы еще не подошли вплотную к истине, и многие на пути к ней могут быть осуждаемы и даже отлучаемы от общения церковного по причине непонимания большинством. Но об этом нас уже предупредил Спаситель: «В мiре будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мiр» (Иоан.16:33)!
Будем же твердо держаться святоотеческого учения и предания Церкви, остающихся непререкаемым авторитетом для тех, кто ищет истинного Бога чистым сердцем и в духовной нищете. Помоги нам в этом Господи!
15.03.2009.
[1] Прот. Иоанн Мейендорф. Введение в святоотеческое богословие. Клин,2001, с.400.
[2] Прот. Иоанн Мейендорф.Православие и современный мiр.М.,1995,с.85.
