Вступление

Особенность украинскаго самостiйничества в том, что оно ни под какiя из существующих ученiй о нацiональных движенiях не подходит и никакими железными законами не объяснимо. Даже нацiональнаго угнетенiя, как перваго и самаго необходимаго оправданiя для своего возникновенiя, у него нет. Единственный образец угнетенiя - указы 1863 и 1876 гг., ограничивавшiе свободу печати на новом, искусственно создававшемся литературном языке, не воспринимались населенiем, как нацiональное преследованiе. Не только простой народ, не имевшiй касательства к созданiю этого языка, но и девяносто девять процентов просвещеннаго малороссiйскаго общества, состояло из противников его легализацiи. Только ничтожная кучка интеллигентов, не выражавшая никогда чаянiй большинства народа, сделала его своим политическим знаменем. За все 300 лет пребыванiя в составе Россiйскаго Государства, Малороссiя -Украина не была ни колонiей, ни порабощенной народностью.

Когда-то считалось само собой разумеющимся, что нацiональная сущность народа лучше всего выражается той партiей, что стоит во главе нацiоналистическаго движенiя. Ныне украинское самостiйничество дает образец величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традицiям и культурным ценностям малороссiйскаго народа: оно подвергло гоненiю церковно-славянскiй язык, утвердившiйся на Руси со времен принятiя христiанства и еще более жестокое гоненiе воздвигнуто на общерусскiй литературный язык, лежавшiй, в теченiе тысячи лет в основе письменности всех частей Кiевскаго Государства, во время и после его существованiя. Самостiйники меняют культурно-историческую терминологiю, меняют традицiонныя оценки героев событiй прошлаго. Все это означает не пониманiе и не утвержденiе, а искорененiе нацiональной души. Истинно-нацiональное чувство приносится в жертву сочиненному партiйному нацiонализму.

Схема развитiя всякаго сепаратизма такова: сначала, якобы, пробуждается нацiональное чувство, потом оно растет к крепнет, пока не приводит к мысли об отделенiи от прежняго государства и созданiи новаго. На Украине этот цикл совершался в обратном направленiи. Там сначала обнаружилось стремленiе к отделенiю и лишь потом стала создаваться идейная основа, как оправданiе такого стремленiя.

В заглавiи настоящей работы, не случайно употреблено слово сепаратизм вместо нацiонализма. Именно нацiональной базы нехватало украинскому самостiйничеству во все времена. Оно всегда выглядело движенiем ненародным, ненацiональным, вследствiе чего страдало комплексом неполноценности и до сих пор не может выйти из стадiи самоутвержденiя. Если для грузин, армян, узбеков этой проблемы не существует, по причине ярко выраженнаго их нацiональнаго облика, то для украинских самостiйников главной заботой все еще остается доказать отличiе украинца от русскаго. Сепаратистская мысль до сих пор работает над созданiем антропологических, этнографических и лингвистических теорiй, долженствующих лишить русских и украинцев какой бы то ни было степени родства между собой. Сначала их объявили двумя русскими народностями (Костомаров), потом - двумя разными славянскими народами, а позже возникли теорiи, по которым славянское происхожденiе оставлено только за украинцами, русскiе же отнесены к монголам, к туркам, к азiатам. Ю. Щербакивскому и Ф. Вовку доподлинно стало известно, что русскiе представляют собою потомков людей ледниковаго перiода, родственных лопарям, самоедам и вогулам, тогда, как украинцы - представители переднеазiйской круглоголовой расы, пришедшей из-за Чернаго моря и осевшей на местах освобожденных русскими, ушедшими на север вслед за отступающим ледником и мамонтом ^[1]. Высказано предположенiе, усматривающее в украинцах остаток населенiя утонувшей Атлантиды.

И это обилiе теорiй, и лихорадочное культурное обособленiе от Россiи, и выработка новаго литературнаго языка не могут не бросаться в глаза и не зарождать подозренiя в искусственности нацiональной доктрины.

* * *

В русской, особенно эмигрантской, литературе существует давнишняя тенденцiя объяснять украинскiй нацiонализм исключительно воздействiем внешних сил. Особенное распространенiе получила она после первой мiровой войны, когда вскрылась картина широкой деятельности австро-германцев по финансированiю организацiй, вроде Союза Вызволенiя Украины, по организацiи боевых дружин (Сичевые Стрельцы), воевавших на стороне немцев, по устройству лагерей-школ для пленных украинцев. Д. А. Одинец, погрузившiйся в эту тему и собравшiй обильный матерiал был подавлен грандiозностью немецких планов, настойчивостью и размахом пропаганды в целях насажденiя самостiйничества^[2]. Вторая мiровая война явила еще более широкое полотно в этом смысле.

Но с давних пор историки, и среди них такой авторитет, как проф. И. И. Лаппо, обратили внимание на поляков, приписывая им главную роль в созданiи автономистскаго движенiя.

Поляки, в самом деле, по праву могут считаться отцами украинской доктрины. Она заложена ими еще в эпоху гетманщины. Но и в новыя времена их творчество очень велико. Так, самое употребленiе слов Украина и украинцы впервые в литературе стало насаждаться ими. Оно встречаегся уже в сочиненiях графа Яна Потоцкаго^[2a]. Другой поляк, гр. Фаддей Чацкiй, тогда же вступает на путь расоваго толкованiя термина украинец. Если старинные польскiе анналисты, вроде Самуила Грондскаго, еще в XVII веке выводили этот термин из географическаго положенiя Малой Руси, расположенной на краю польских владенiй (Margo enim polonice kraj; inde Ukгаiпа quasi provinсiа ad fines Regni posita)^[3], то Чацкiй производил его от какой-то никому кроме него не известной орды укров, вышедшей якобы из-за Волги в VII веке^[4].

Поляков не устраивала ни Малороссiя, ни Малая Русь. Примириться с ними они могли бы в том случае, если бы слово "Русь" не распространялось на москалей. Внедренiе Украины началось еще при Александре I, когда, ополячив Кiев, покрывши весь правобережный юго-запад Россiи густой сетью своих поветовых школ, основав польскiй университет в Вильно и прибрав в рукам открывшiйся в 1804 году харьковскiй университет, поляки почувствовали себя хозяевами умственной жизни малороссiйскаго края.

Хорошо известна роль польскаго кружка в харьковском университете, в смысле пропаганды малороссiйскаго наречiя, как литературнаго языка. Украинскому юношеству внушалась мысль о чуждости общерусскаго литературнаго языка, общерусской культуры и, конечно, не забыта была идея нерусскаго происхожденiя украинцев^[5].

Гулак и Костомаров, бывшiе в 30-х годах студентами Харьковскаго университета, подверглись в полной мере действiю этой пропаганды. Ею же подсказана и идея всеславянскаго федеративнаго государства, провозглашенная ими в конце 40-х годов. Знаменитый панславизм, вызывавшiй во всей Европе яростную брань по адресу Россiи, был на самом деле не русскаго, а польскаго происхожденiя. Кн. Адам Чарторыйскiй на посту руководителя русской иностранной политики открыто провозгласил панславизм одним из средств возрожденiя Польши.

Польская заинтересованность в украинском сепаратизме лучше всего изложена историком Валерiаном Калинкой, понявшим безсмысленность мечтанiй о возвращенiи юга Россiи под польское владычество. Край этот потерян для Польши, но надо сделать так, чтобы он был потерян и для Россiи^[5a]. Для этого нет лучшаго средства, чем поселенiе розни между южной и северной Русью и пропаганда идеи их нацiональной обособленности. В этом же духе составлена и программа Людвига Мерославскаго, накануне польскаго возстанiя 1863 года.

"Вся агитация малороссiанизма - пусть перенесется за Днепр; там обширное пугачевское поле для нашей запоздавшей числом Хмельничины. Вот в чем состоит вся наша панславистическая и коммунистическая школа!... Вот весь польскiй герценизм!^[6].

Не менее интересный документ опубликован В. Л. Бурцевым 27 сентября 1917 г., в газете Общее Дело в Петрограде. Он представляет записку, найденную среди бумаг секретнаго архива примаса унiатской Церкви А. Шептицкаго, после занятiя Львова русскими войсками.

Записка составлена в начале первой мiровой войны, в предвиденiи победоноснаго вступленiя австро-венгерской армiи на территорiю русской Украины. Она содержала несколько предложенiй австрiйскому правительству на предмет освоенiя и отторженiя от Россiи этого края. Намечалась широкая программа меропрiятiй военнаго, правового, церковнаго порядка, давались советы по части учрежденiя гетманства, формированiя сепаратистски настроенных элементов среди украинцев, приданiя местному нацiонализму казацкой формы и возможно полнаго отделенiя украинской Церкви от русской.

Пикантность записки заключается в ея авторстве. Андрей Шептицкiй, чьим именем она подписана, был польскiй граф, младшiй брат будущаго военнаго министра в правительстве Пилсудскаго. Начав свою карьеру австрiйским кавалерiйским офицером, он, впоследствiи, принял монашество, сделался iезуитом и с 1901 по 1944 г. занимал кафедру львовскаго митрополита. Все время своего пребыванiя на этом посту он неустанно служил делу отторженiя Украины от Россiи под видом ея национальной автономiи. Деятельность его, в этом смысле, один из образцов воплощенiя польской программы на востоке.

Программа эта начала складываться сразу же после разделов. Поляки взяли на себя роль акушерки при родах украинскаго нацiонализма и няньки при его воспитанiи. Они достигли того, что малороссiйскiе нацiоналисты, несмотря на застарелыя антипатiи к Польше, сделались усердными их учениками. Польскiй нацiонализм стал образцом для самаго мелочнаго подражанiя, вплоть до того, что сочиненный П. П. Чубинским гимн Ще не вмерла Украина был неприкрытым подражанiем польскому: Еще Польска не сгинела.

Картина этих более чем столетних усилiй полна такого упорства в энергiи, что не приходится удивляться соблазну некоторых историков и публицистов объяснить украинскiй сепаратизм одним только влiянiем поляков^[7]. Но вряд ли это будет правильно. Поляки могли питать и взращивать эмбрiон сепаратизма, самый же эмбрiон существовал в недрах украинскаго общества. Обнаружить и прослелить его превращенiе в видное политическое явленiе - задача настоящей работы.

« Предыдущая запись

Китайские штыки "русской революции"

Следующая запись »

Кому принадлежит Центральный Банк РФ и кто им управляет