Земским Собором принято Уложение Царя Алексея Михайловича – первый систематизированный свод законов в российской истории

29.01.1649 (11.02). – Земским Собором принято Уложение Царя Алексея Михайловича – первый систематизированный свод законов в российской истории

Уложение Царя Алексея Михайловича – первый систематизированный свод законов в российской истории
Н.П. Загоскин

1648 год – останется навсегда годом, в высшей степени знаменательным в летописях отечественного законодательства. Этот год я вляется рубежом, отграничивающим древнее и новое законодательство наше. Во второй половине этого года совершилось на Москве великое «государево и земское дело» – составлено было Соборное Уложение Царя Алексея Михайловича, важнейший законодательный памятник Московской Руси.

Издание Уложения представляется событием первостепенной важности не только для современной ему юридической жизни, но и для позднейшего развития русского законодательства, являясь, если можно так выразиться – концом древнего и началом нового законодательства русского... В Уложении, как в оптическом фокусе, итоги предшествовавшего ему законодательства; в этом памятнике последнее обновилось, будучи с одной стороны дополнено и видоизменено, сообразно с изменившимися условиями жизни, a c другой стороны – освобождено от излишнего балласта, накопившегося в течение столетия, истекшего со времени издания Судебника Царя Иоанна IV... Уложение Царя Алексея Михайловича продолжало лежать краеугольным камнем в основе русского законодательства до самого издания Свода Законов и, в качестве законодательства действующего, напечатано во главе Полного Собрания Законов Российской Империи; отсюда, отдельными статьями своими (за исключением конечно утративших уже практическое значение), – оно рассеялось по различным томам Свода Законов...

Вопрос об исторических условиях, вызвавших в половине XVII века издание Уложения, достаточно выяснен уже наукою и в данную минуту мне не доведется долго на нем останавливаться. Эти условия коренятся, c одной стороны – в обилии отдельных законодательных определений, накопившихся в виде царских указов и боярских приговоров в течение почти столетнего промежутка времени, истекшего со времени издания последнего законодательного сборника, Судебника Иоанна IV, которые, будучи издаваемы на отдельные практические случаи и вследствие этого отличаясь своего казуистичностью и нередкими противоречиями, да вдобавок в значительной массе потерявши всякое жизненное значение – требовали основательного пересмотра и освобождения своего от излишнего законодательного балласта, с другой стороны – необходимость коренного пересмотра законодательства проистекала из расшатанности всего государственного и общественного быта, рожденной предшествовавшим смутным временем, которая сильно давало еще чувствовать себя к половине ХVII века...

На долю Царя Михаила Феодоровича, избранного на престол в 1613 году, выпала тяжкая доля прекратить невыносимое положение дел, созданное смутным временем; но ему далеко не удалось, да и было это почти невозможным, довести до конца предстоявшую ему задачу. Царствование Михаила – это, так сказать, еще время борьбы за существование русского государства, вышедшего из тяжелой годины смутной эпохи, время борьбы с внешними и внутренними врагами...

Материальные жертвы русской земщины после смутного времени являются почти невероятными: достаточно сказать, что, в краткий промежуток времени 1613–1619 гг., Земский собор дважды постановлял сбор пятой деньги, т.е. 20 % со всех имуществ, что за оба раза составило жертвование земщиною 40 % с имуществ. Понятно, как отозвались подобные жертвы на материальном благосостоянии низших податных классов, в лице посадских и уездных черных общин... И вот массы уездных тяглых людей, избывая платежа падающих на их долю тягостей – выходят из своих общин, переходят в посады, города, где думают поправить свое материальное положение занятиями городскими промыслами... В надежде на улучшение своего благосостояния бежали из-за вотчинников и помещиков своих крестьяне, лишь в конце XVI века прикрепленные к землям, на которых сидели, хотя, в рассматриваемую нами эпоху (первую половину XVII в.) прикрепление это еще не было абсолютным: существовали еще урочные лета (до 1640 года пять лет, после 1640 года – десять и пятнадцать лет), по истечении которых вотчинник или помещик, не успевший в этот срок разыскать своего беглого крестьянина, уже терял право требовать его возвращения...

Вскоре после окончания смутного времени, обусловленная вышеуказанными причинами подвижность народонаселения приняла столь обширные размеры, что стала угрожать совершенным расстройством народному и государственному хозяйству... Все указанные нами нестроения государственной и общественной жизни подготовили к концу первой половины XVII века необходимость коренного пересмотра законодательства, необходимость дать твердые нормы государственному и общественному быту, необходимость дать населению гарантии равного, правого и безволокитного суда, необходимость начертать определенный круг прав и обязанностей для всех классов населения. Ответом на эти потребности и явилось издание в 1649 году Уложения Царя Алексея Михайловича... – чтобы «Московского государства всяких чинов людем, от большего и до меньшего чина, суд и расправа была во всяких делах ровна», чтобы «государево царственное и земское дело утвердити и на мере поставити, чтобы те все великие дела впредь были ничем нерушимы»...

Первые распоряжения об организации подготовительных работ для составления нового законодательного сборника сделаны были 16 июля 1648 года. В этот достопамятный день, как свидетельствует самое предисловие к Уложению, Царь Алексей Михайлович, по совету с патриархом и членами Освященного Собора и по приговору бояр и думных людей своих, указал немедленно приступить к выяснению и собиранию законодательного материала для будущего сборника, по следующей программе: «Которые статьи написаны в правилех святых Апостол и святых Отец, и в градских законех греческих царей, a пристойны те статьи к государственным и к земским делам, и те бы статьи выписать; и чтобы прежних великих Государей Царей и Великих Князей Российских, и отца его Государева, блаженные памяти великого Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея Русии, указы и боярские приговоры на всякия государственныя и на земския дела собрать, и те государевы указы и боярские приговоры с старыми Судебники справити. A на которыя статьи в прошлых годех государей в судебниках указу не положено и боярских приговоров на те статьи не было, и те бы статьи по тому же написати и изложити общим советом....».

Царь Алексей, решившись привести к исполнению это великое предприятие – счел нужным привлечь к участию в этом деле представителей всех классов населения, в нем заинтересованных... сделаны были и распоряжения о созвании в Москве земского собора. Вот что читаем мы по этому поводу в предисловии к Уложению:

«А для того своего государева и земского великого царственного дела указал Государь, по совету со отцом своим и Богомольцем святейшим Иосифом, Патриархом Московским и всея Русии, и бояре приговорили, выбрати: из стольников, и из стряпчих, и из дворян Московских, и из жильцов чину, по два человека; также всех городов из дворян и из детей боярских, взяти, из больших городов, опричь Новгорода, по два человека, а из Новгородцев с пятины по человеку; a из меньших городов – по человеку, a из гостей – трех человек; a из гостиные и из суконные сотен – по два человека; a из черных сотен и из слобод, и из городов с посадов – по человеку, добрых и смышленых людей, чтобы его государево царственное и земское дело с теми со всеми выборными людьми утвердити и на мере поставити, чтобы те все великие дела, по нынешнему его государеву указу и по соборному уложению, впредь были ничем нерушимы»...

Выборные должны были собраться к новому году по старому летоисчислению, т.е. к 1 сентября 1649 года; таким образом немного более месяца рассчитано было на пересылку из Москвы грамот с предписанием произвести выборы, на самую процедуру последних и на проезд выборных до столицы... Явиться в Москву предписывается выборным «c запасом», т. е. с обезпеченными средствами продовольствия на все продолжение соборной сессии...

Влияние земщины на дела законодательства, выразившееся в издании Уложения царя Алексея Михайловича – было далеко не единственным случаем подобного рода в исторической жизни Московского государства, и далеко не является с характером явления исключительного. В этом легко убедиться, вглядываясь в исторические причины тех или других законодательных мероприятий Московских Государей... Кроме подачи государям отдельных челобитных с указанием на различные недуги и темные стороны современной жизни, влияние земщины на дела законодательства с особенною силою обнаруживалось на Земских Соборах. Так, Земские Соборы 1613, 1614, 1615, 1616, 1632, 1634 и 1637 годов, постановляли чрезвычайные сборы денег и припасов по случаю оскудения государственной казны и необходимости предпринятия значительных военных издержек...

Исследование этого любопытного и богатого материалом вопроса дает возможность обнаружить односторонность и ошибочность нередко, к сожалению, встречающихся воззрений на Московскую Русь, как на эпоху господства грубой силы, как на вотчинно-полицейское государство, дает с другой стороны возможность выяснить то высокое доверие земщины к своему Царю, тот тесный союз земли и государства, которыми всегда силен был русский народ, которые возродили по-видимому гибнувшее государство после тяжелой эпохи смутного времени, которые дали возможность русской земле стать на настоящую высокую степень внутренней силы и могущества, поколебать которые не в силах ни внешние, ни внутренние враги русского народа и государства...

Через два с половиною месяца после издания первого указа о составлении нового законодательного сборника – Уложение было уже готово и с 3 октября 1649 г. (по старому летоисчислению, так как год начинался тогда с 1 сентября) читалось Земскому Собору, причем Царь, члены Освященного Собора и думные люди слушали его отдельно от выборных людей, которым оно читалось в Ответной Палате, причем сидел депутатом от правительства боярин Юр. Ал. Долгорукий...

Ограничились ли выборные пассивным слушанием проекта? Как продолжительно были это чтение?.. Если допустить пассивное слушание выборными людьми готового Уложения... – то вся эта процедура, включая и закрепление Уложения рукоприкладством выборных, могла быть окончена, при допущении самой значительной степени медленности – в одну неделю... Неужели же выборные только для того и вызывались в Москву, что бы прослушать чтение сборника, приложить к нему руки и вновь разъехаться по домам? Неужели же могло найти себе выход в подобном пассивном отношении к делу пересмотра законодательства – всеобщее неудовольствие современным порядком внутренней государственной и общественной жизни, которое и дало именно непосредственный импульс делу издания Уложения? Конечно, нет.

Здравый смысл и логика подсказывают нам, что предисловие к Уложению не передает во всей полноте истинной картины составления этого памятника. Уже из самого предисловия к Уложению видно, что князь Одоевский [ему было поручено Государем подготовить проект Уложения. – Ред.] с товарищами представили к 3 октябрю не законченный законодательный сборник, но только выясненный и систематизированный материал, только проект будущего Уложения...

Мы уже знаем, что самый царский указ об издании Уложения наметил выборным людям известную долю активного участия в составлении этого законодательного памятника, именно по отношению к разрешению выдвинутых жизнью новых законодательных вопросов, не нашедших себе определения в предшествовавшем законодательстве, – разрешить которые указано было «общим советом»; мы видели, что под последним выражением следует разуметь именно Земский Собор. Представляется даже возможным определить самое количество подобных новых статей, составленных при участии выборных людей. В 1767 году, по случаю учреждения в Москве известной комиссии для составления проекта нового Уложения, императрица Екатерина Великая пожелала видеть подлинник Уложения 1649 года, чтобы узнать, какими именно лицами был он закреплен. После продолжительных поисков, подлинный уложенный столбец, закрепленный рукоприкладствами членов Освященного Собора, бояр и думных людей и всех выборных – найден был в помещении старинной Казенной Палаты, где он хранился в особом железном сундуке, вместе с первым печатным изданием Уложения. Этот подлинный уложенный столбец приобретает драгоценное историческое значение, благодаря находящимся при многих статьях его указаниям на источники, из которых они заимствованы. Эти указания, общее число которых простирается до 177, свидетельствуют о заимствованиях из старого Судебника 1550 года и из дополнительных к нему указов, из Моисеева закона, градских законов, Стоглава и из Литовского Статута, но при некоторых статьях встречаются отметки, свидетельствующие о том, что статьи эти составлены вновь.

Число этих последних отметок доходит до семнадцати – и эти-то семнадцать статей и должны почитаться теми новыми вопросами, которые разрешены были «общим советом», при участии земского собора. Этими вновь составленными статьями, как усматривается из подлинного уложенного столбца, являются именно следующие:

Главы X-й (о суде): статьи 137, 146, 147, 149, 185 и 236.

Главы ХІ-й (о крестьянах): статьи 15, 16, 17, 18 и 30.

Главы ХV-й (о вершеных делах): статьи 2 и 3.

Главы XVII-й (о вотчинах): статьи 34 и 35.

Главы ХХ-й (о холопах): статьи 57 и 58.

Вникая в содержание перечисленных здесь статей, мы легко поймем, почему к составлению их привлечены были выборные люди: эти статьи касались наиболее жгучих вопросов современной жизни. Здесь на первом плане стоят гарантии против злоупотреблений приказных людей – составлявших главную причину народных волнений в мае 1648 года: здесь находим мы обезпечение возможности челобитий во всякое время на бояр, окольничих и других приказных людей в различного рода «обидных делах», обезпечение безволокитной дачи на них суда... Далее найдем мы здесь регламентацию наиболее спорных сторон в отношениях помещиков и вотчинников к крестьянам...; ограничение для новых помещиков и вотчинников права возобновления судных дел о беглых и отпущенных крестьянах, поконченных при прежних владельцах... Наконец здесь же найдем мы регламентацию двух частностей права процессуального: определение способа судебного представительства для лиц, не имеющих возможности лично отвечать на суде, и определение способа судебной присяги в тяжбах о правах владения землею (гл. X, ст. 185 и 236)...

Участие выборных в составлении этих семнадцати статей – еще не было выражением [всей] законодательной инициативы земского собора 1648–1649 года. Последняя выразилась в челобитных, поданных выборными людьми государю после 3 октября, следовательно при обсуждении проекта Уложения... [Далее следуют примеры челобитных, учтенных при составлении Уложения. – Ред.]

По свидетельству одного из дошедших до нас актов – «били челом Государю Ц. и В. К,. Алексею Михайловичу всея Русии. ... все выборные люди ото всея земли....чтоб Государь указал у Патриарха, и у властей, и у монастырей, и у протопопов и у попов вотчинные земли взять на себя Государя, которые даваны с 88 (1580) году … и велел бы те земли, взяв из монастырей, раздать по разбору служилым людям, безпоместным и пустопоместным и малопоместным, дворянам и детям боярским».

Чтобы понять истинный смысл этого челобитья выборных людей, мы должны заметить, что в эпоху издания Уложения монастыри и духовенство находилось в обладании огромных масс земель, с которых они, в силу своего привилегированного положения, не платили податей и не отбывали никаких государственных повинностей, распространяя эти льготы, в силу получаемых ими жалованных грамот, и на людей живущих на их землях; к этим льготам присоединялись еще обширные судебные иммунитеты. Само собою разумеется, что лица тяглого состояния, прельщаемые льготами, предоставлявшимися людям, живущим за монастырями и духовенством, и удрученные тягостью падавших на них податей и повинностей – массами выходили из общин своих и закладывались за монастыри и за духовных вотчинников, в ущерб интересам покинутых ими общин. Понятно, что подобный порядок вещей должен был внушать враждебное отношение тяглых людей к поземельному владению духовных лиц и учреждении; понятно, что увеличение количества вотчинных земель подобного рода было не в интересах и самого правительства, исключая значительную массу земель как из тягла финансового, так и из тягла служебного...

Челобитье выборных было разрешено государем в положительном смысле лишь по отношению ко второй половине его, т. е запрещению приобретения вотчин впредь...

Другим челобитьем соборных людей, направленным против привилегий духовенства – является челобитье их об учреждении особого Монастырского Приказа... Известно, что до издания Уложения царя Алексея Михайловича, духовенство пользовалось особою льготою по отношению к его подсудности: суд и расправа на представителей духовенства и на монастыри, как юридические лица, a также и суд на людей и крестьян, числившихся за ними или состоявших на их службе – давался исключительно в Приказе Большего Дворца, что служило выражением особого внимания к духовенству со стороны представителей верховной власти. Подобное исключительное процессуальное положение духовенства не могло конечно нравиться земским классам, причиняя большую волокиту в судных делах с духовенством и числившимися за ним людьми и крестьянами: на духовенство и на лиц последнего рода нигде, кроме названного приказа, нельзя было искать суда и расправы. Между тем, приступая к составлению Уложения, правительство основным принципом этого законодательного сборника возвестило установление всяких чинов людям «от большего и до меньшего чина» – суда равного... Поэтому не должно казаться удивительным что, на Земском Соборе 1648–1649 года, выборные люди били Государю челом об уничтожении этой исключительной подсудности [духовенства].

И вот, согласно челобитью выборных людей, – о чем свидетельствует само Уложение, – определено было учреждение особого Монастырского Приказа, на который и перешли все функции Приказа Большего Дворца, на сколько они касались как суда над лицами духовного ведомства (глава ХІІІ "О Монастырском Приказе", статья 1), так и общего ведения дел, касавшихся духовенства...

В окончательном результате получаем мы 86 статьи, размещенных в восьми главах, о которых можно несомненно утверждать, что они составлены были при участии выборных людей земского собора 1648–1649 года, – что составляет почти 8,5 % общего количества статей Уложения...

Относительно самого порядка заседаний Земского Собора даст нам сведения предисловие к Уложению. Из него узнаем мы, что для обсуждения внесенного кн. Одоевским с товарищами проекта, Земский Собор распался на два отделения или палаты. Первую составили, под личным председательством Царя, лица принимавшие участие в Соборе поголовно, в силу самого звания своего – Патриарх, прочие высшие духовные власти и члены Боярской Думы. Вторую, заседавшую в Ответной Палате, составили выборные, заседавшие на Соборе уже по началу представительства; председательствовал ими, назначенный для того Государем, боярин князь Юрий Алексеевич Долгорукий.

Чтение проекта производилось без сомнения дьяками, участвовавшими в комиссии для его составления, причем члены комиссии, конечно, давали и необходимые объяснения относительно источников и редакции отдельных статей; дачею подобного рода объяснений могут быть толкуемы указания на источники, находящиеся, как мы выше видели, на подлинном уложенном столбце. Сообразно рассуждениям и прениям соборных людей, та или другая статья проекта отвергалась или принималась, опять таки или без всяких изменений, или с некоторыми переменами и добавлениями, – конечно после предварительного доклада дела Государю и Думе его. Если выборные люди, все в совокупности, или только известная фракция их, желали введения в проект каких либо новых определений – они подавали о том письменное челобитье на имя Государя; мы теперь уже знакомы с этим видом деятельности выборных людей.

Такое челобитье принималось членами комиссии по составлении проекта Уложения – кн. Одоевский с товарищами – и докладывалось ими Государю, который и обсуждал его с Думою своею, после чего, в случае утверждения челобитья выборных людей Государем – сущность его редактировалась в форму новых статей, заносившихся в составляемое в окончательной редакции Уложение. Эти-то обсуждения, редактированные в окончательной форме и постепенно записывавшиеся статьи будущего законодательного сборника – и составили, вероятно, к концу соборной сессии тот подлинный уложенный столбец, который был закреплен руками всех соборных людей и хранится в наши дни в Московской Оружейной Палате...

Закрепление уложенного столбца рукоприкладствами соборных людей было последним актом деяний земского собора 1648–1849 года. Рукоприкладства соборных людей находятся на оборотной стороне столбца; здесь приложили руки: Патриарх Иосиф, 2 митрополита, 3 архиепископа, один епископ, 5 архимандритов, один игумен, 15 бояр, 10 окольничих, один казначей, один думный дворянин, один печатник, один думный дьяк, духовник государя, 5 московских дворян, 118 городовых дворян, 3 гостя, 12 выборных от московских сотен и слобод, 89 выборных от посадских людей различных городов и 15 выборных от пятнадцати приказов Московских стрельцов. Склейки отдельных листков, из которых составлен весь столбец, имеющий 434 аршина длины, скреплены с обеих сторон дьяками... Тpoe старших редакторов – князья Одоевский, Прозоровской и Волконской – приложили руки свои к столбцу вместе с остальными членами Думы Боярской: приказная практика Московская предоставляла скрепу и припись грамот исключительно дьякам...

Общепринятое в науке истории русского права мнение, будто первым печатным изданием Уложения 1649 года является издание его в царствование Алексея Михайловича церковно-славянскими буквами, a вторым – С.-Петербургское издание его в 1737 году гражданскими буквами, – совершенно неверно. При ближайшем рассмотрении различных экземпляров так называемого первого издания оказывается, что оно состоит из двух, в короткое время одно за другим следовавших изданий, так что издание гражданским шрифтом 1737 года является в сущности уже третьим изданием...

Что касается, наконец, вопроса о причинах появления второго издания – то мы вряд ли ошибемся, поставив его в связи с горячею деятельностью Патриарха Никона в деле исправления книг. Если так, то время выхода второго издания должно быть отнесено к промежутку времени от 1652 года (принятие Никоном патриаршества) до 1658 года (разрыв между Царем и Патриархом). Известно, что новый законодательный памятник возбудил против себя сильное неудовольствие Никона и всего духовенства некоторыми мерами, предпринятыми к ограничению привилегий последнего... Поэтому не удивительно что, взойдя на патриарший престол, Никон употреблял все свое влияние на то, что бы убедить Царя отменить силу Уложения... Несмотря на дружбу Патриарха с Царем ему не удалось склонить последнего к «искоренению» Уложения и даже к уничтожению Монастырского приказа; впрочем Царь сделал любимцу своему одну уступку: в 1654 году разосланы были воеводам выписки из Кормчей книги в дополнение к уголовным законам Уложения. Сделал он ему, быть может, и другую уступку: дозволил перепечатать Уложение с некоторыми исправлениями первоначального текста. Таково вероятное происхождение двух первых изданий Уложения и замечаемых в них вариантов текста...

 

(Речь, произнесенная в торжественном годичном собрании Императорского Казанского Университета, 5-го ноября 1879 г., доцентом Университета, доктором государственного права Н.П. Загоскиным // Известия и ученые записки Императорского Казанского Университета год сорок седьмой. – Январь-Февраль, Казань, 1880 г. – с.157-234 – Allpravo.Ru – 2005.

Полный текст речи:
http://www.allpravo.ru/library/doc313p0/instrum4765/item4767.html

+ + +

Соборное уложение 1649 года было важнейшим памятником правления Царя Алексея Михайловича, который скончался 27 лет спустя в этот же самый день 29 января 1676 года.

---