3. Христианская государственность есть православная монархия

Монархическая государственность есть древнейшая и самая естественная у всех народов. Первые демократии, такие, как римская и афинская, возникли уже позже, после первых в истории антимонархических революций и изгнания царей. Ячейкой государства является семья. В семье отец природно является начальником, а сын - подчиненным; власть отца не есть результат семейных выборов, но вручена ему естественно законом Божиим (митр. Филарет Московский). Как из разросшейся семьи - племени - возникает народ, так и из семейного единоличного возглавления - царское самодержавие.

Как семейное, так и монархическое устройство есть установление Божие для земного существования греховного падшего человека. Первозданный человек, пребывавший в живом богообщении, не подчинялся никому, кроме Бога, и был владыкой над неразумными тварями. Человек согрешивший, нарушивший Божественную иерархию подчиненности, отпавший от Бога - стал рабом греха и диавола, и как следствие этого стал подчиненным человеку, подобному себе. Греховная воля человека для ограничения своей разрушительной деятельности требует подчинения. Это Божественное установление имеет ввиду единственно благо человека - ограничить распространение зла. И сама история подтверждает, что каковы бы ни были недостатки монархий, они не шли ни в какое сравнение с тем злом, какое приносили людям революции и анархии.

Монархическое правление установлено Богом по Своему подобию. «Бог, как Единый, установил власть единоличную; как Всемогущий - власть самодержавную; как Вечный - власть наследственную» (митр. Филарет Московский). Такова монархия вообще, независимо от ее духовного содержания; будучи установлена по подобию Божию, она уже имеет воспитательное религиозное значение. Христианская же монархия сложилась и развивалась под непосредственным водительством и благодатным освящением Христовой Церкви, и потому имеет особое духовное содержание.

Церковь есть также установление Божественное, как и монархическая государственность, хотя Церковь несравненно выше в силу своей богочеловеческой природы. Поэтому она не могла иметь с монархией принципиального противоречия, но со времен Константина Великого совместно с ней делала общее дело Божие на земле. После обращения св. Константина к вере Христовой Император, по его собственным словам, стал исполнять функции «епископа [надзирателя - греч.] внешних дел Церкви», а сама монархическая государственность стала внешней церковной оградой.

Взаимоотношения Церкви и православной монархии наиболее ярко выражают два документа: 6-я новелла "О симфонии" св. Императора Юстиниана и "Епанагога" св. Патриарха Фотия, принятая в число основных законов Императором Василием Македонянином. Эти документы были восприняты Церковью как выражающие ее учение по данному вопросу.

Согласно этому учению. Церковь и православное Царство существуют в таком же единстве, как душа и тело, образуя единый живой организм. Конечно, Церковь может существовать и без христианской государственности, как и душа без тела, но это существование неестественное. Из девятнадцати с половиной веков своего существования шестнадцать столетий Церковь прожила -от равноапостольного Константина до Царя-мученика Николая II - в православном Царстве. Церковь и Царство связывают не юридические отношения, не распределение сфер деятельности, но Истина - вера Церкви, которую православное Царство признает своей истиной. Поэтому преступления против веры и Церкви, например, проповедь безбожия и аморальности, все виды магии, в православном государстве являются также государственными преступлениями. Православный Царь сознает себя слугой Божиим, исполнителем Его воли, а православное Царство - орудием Промысла Божия в мiре. Задача православного Царя, по определению св. Юстиниана: «сохранение в чистоте христианской веры и защита от всякого покушения святой апостольской Церкви».

Православное Царство религиозно по своей природе, оно является особой богоустановленной формой человеческого общества. Оно подчинено вере Церкви как Божественной истине, а сама эта истина различно воплощается в государстве, в его культуре и быте. Глубоко понимая духовные основы государственного бытия, св. Юстиниан писал: «Благосостояние Церкви есть крепость империи». Пока здорова душа, тело может сопротивляться любой болезни, при оставлении же тела душою - неизбежна смерть.

Церковь не берет на себя земной власти, земной организации человеческой жизни, но дает и власти, и земной жизни духовную основу, внутреннее содержание, которое преобразует монарха в православного Царя-Помазанника, народный быт - в быт воцерковленный, а население страны - в православный церковный народ.

В едином служении делу Божию - созданию на земле духовного Царства Божия - Церковь и Царство составляют одно целое, один организм, соединяясь, хотя и неслиянно, но и нераздельно, подобно тому, как существуют два естества - Божественное и человеческое - в едином лице Христово. Царство получает веру и благодать освящения от Церкви, а Церковь, не изменяя своей таинственной духовной природе, поручает этому Царству ограждать себя от внешних врагов. Эта православная симфония принципиально отличается и от латинского "папоцезаризма" (государственно-административного господства Церкви) и от протестантского цезарепапизма (власть над Церковью монарха, не ограниченного ни верой Церкви, ни ее канонами), которые суть ее еретические извращения. В православном Царстве, согласно св. Юстиниану, «ни один закон не имеет силы, если он противоречит церковным канонам».

Именно неслиянность и нераздельность Церкви и Царства, их живая связь, отражены в совместном служении Царя и Патриарха. Помимо своего места в Церкви, определямого канонами (первый среди равных ему епископов). Патриарх есть представитель Церкви в государстве, надзиратель за его Православием. Само государство возлагает на Церковь обязанность учить и предоставляет ей в этом монопольное право.

От Царя же, согласно "Епанагоге", требуется верность Православию, то есть всему учению Церкви и жизни, основанной на этом учении. Тем самым царская власть подчинена Истине, хранимой Церковью. Сам Царь получает от Церкви особую харизму, особый дар Святаго Духа на свое царское служение. Это происходит во время таинства его венчания на царство и миропомазания. Существенными моментами этого священнодействия являются исповедание Царем Символа веры и его присяга Богу на сохранение веры в ее целостности в особой коленопреклонной молитве Царя. В ответ на этот обет Царю преподается особая благодать Царства, аналогичная благодати священства, через возложение рук Патриарха, помазание св. миром и через причащение по священническому чину.

Царь-Помазанник не просто благословенный Богом правитель, но и особый чин в самой Церкви, особый хранитель самой Церкви, имеющий право собирать церковные соборы и председательствовать на них. Такой Царь-Помазанник всегда был в Церкви в единственном числе: сначала византийский Император, затем русский Царь. Православные поместные Церкви других стран всегда поминали Царя особо, как своего покровителя. Для окончательного утверждения царского титула за Иваном Грозным недостаточно было Собора русских архиереев, но требовалось подтверждение от всех восточных Патриархов.

Великие князья русские, владетели сербские, грузинские, болгарские были защитниками Церкви лишь в своих областях. Они возводились на княжение также с благословения Церкви, но по иному чину («о еже благословити князя»), который включал венчание князя, но не имел миропомазания. Конечно, и они по своему служению были христианские Государи, неразрывно сознающие себя как чадами Церкви, так и национальными правителями, защитниками интересов как христианства, так и своего народа. Они жили целиком церковным бытом, имели своих духовников, через которых так же, как и через архипастырей, Церковь влияла на их христианскую совесть. Множество святых благоверных князей прославлено Богом нетлением мощей и чудесами именно за свое служение христианских Государей. Русская Церковь чтит около семидесяти святых князей и княгинь, не один десяток их насчитывают Церкви грузинская, сербская и болгарская. Это и князья-мученики, убиенные за Христа от неверных, и князья-страстотерпцы, пострадавшие от лжебратий, и равноапостольные Государи - распространители веры Христовой в своих странах, и князья-иноки, подвижники благочестия, окончившие свою жизнь в монашестве, и князья-воины, положившие живот свой за веру и отечество.

Византийские благоверные Цари являют еще и особый тип благочестия - умирителей Церкви, собиравших Вселенские и поместные Соборы, низлагавшие еретиков. Среди таких Царей видим глубоких богословов, как Император Юстиниан, и церковных песнописцев, как Император Лев Премудрый, чьи стихиры и поныне поют в Церкви; видим и ревнителей монашеской жизни, в самом дворце живших по уставу Студийского монастыря.

Каков был круг интересов даже у женщин - членов Царских семей, красноречиво говорит свидетельство дочери Императора Алексия Комнина Анны: у них за обедом регулярно читали св. Отцов, преимущественно св. Максима Исповедника, одного из самых глубоких богословов-созерцателей. На богослужении Цари сами читали Апостол, несли свечу перед Святыми Дарами, на крестных ходах носили икону Нерукотворенного Спаса. Всем известно, что Владимир Мономах заповедал своим детям даже в седле творить краткую молитву, а сам всегда имел в седельной сумке Псалтирь, которую читал ежедневно. Перед смертью и византийские Цари, и наши князья, как правило, принимали монашеский постриг, чтобы отойти ко Господу в иноческом звании. Это же звание обычно принимали и княгини-вдовы, избегавшие второго брака.

Христианские Цари Византии построили сотни монастырей, тысячи храмов, множество благотворительных учреждений (домов для сирот, больных и престарелых). По их же инициативе были направлены миссии с христианской проповедью к армянам, грузинам, арабам, эфиопам, готам, позже к славянам. Юстиниан видел свою задачу христианского Царя в том, «чтобы весь мiр стал христианским». С тою же целью еще Константин Великий заступался за гонимых христиан персидских и готских, а позже сам Юстиниан - за христиан арабских, страдавших от иудейского гонения в Омирите.

История распространения христианства достаточно ясно показывает роль православных Государей. Первыми христианами Армении, Грузии, Эфиопии, Болгарии, Великой Моравии, Чехии, Руси были их Государи. Первые христиане Руси - это благоверные князья Аскольд и Дир, обращенные к вере чудом Божией Матери и запечатлевшие верность Христу мученической кончиной; это равноапостольная княгиня Ольга; это восприемник русского народа от купели Крещения, его крестный отец, равноапостольный князь Владимир, по горячей вере которого русский народ весьма скоро сподобился рождения от воды и Духа. Всем известна роль киевских Великих князей в распространении христианства на Руси; строительство ими храмов, основание училищ и монастырей (из семидесяти монастырей, основанных в XI-XIII веках, почти все были созданы князьями). Насколько долго христианство считалось "княжеской верой", говорит тот факт, что уже столетие спустя после Крещения Руси, по свидетельству окружного послания митрополита Киевского Иоанна, многие из простонародья полагали, что венчаться, соблюдать посты, молиться в храме и исповедоваться должны одни князья и бояре.