В последнее время в РФ горячо обсуждается вопрос об отмене европейского моратория на смертную казнь. Вчерашняя (14.10.2019) дискуссия на канале ОТР показала, что большинство населения (80 %) при виде растущей преступности (в т.ч. от мигрантов) требует возвращения смертной казни, которая по-прежнему предусматривается в уголовном законодательстве РФ, но не применяется (ельцинский мораторий с 1996 г.). Около 20 % против смертной казни по гуманным и религиозным причинам. При этом с обеих сторон слышатся в основном утилитарные аргументы: снизит это преступность или нет. Однако вопрос о применении смертной казни не столь прост, как кажется либералам. Непрост он и с православной точки зрения. Давайте подумаем об этом...
О тайне жизни и смерти
Мiр, в котором мы живем, ‒ это тайна для нас в своей непостижимой сложности. Почему и как он возник и куда он идет, сколько он существует и еще просуществует? Почему и для чего в мiре есть человек?
Наука в лучшем случае может пытаться объяснить "как" устроен и развивается мiр по своим внутренним законам, но не "почему" он возник и "для чего", откуда в нем "из ничего" образовались его сложные стройные законы (периодическая система строения вещества, формула притяжения, математические закономерности). Гипотеза о "первичном взрыве" не объясняет его причину: а что было до взрыва и почему он случился? "Научные объяснения", что мiр далее развился сам собой из мертвого "хаоса" и что в нем случайным соединением мельчайших первичных частиц образовалась жизнь, причем ее первичный случайный "бульон" не протух, а каким-то образом сам собой стал совершенствоваться и эволюционировал в разумного человека ‒ не способны доказать того, почему мiр и жизнь в нем из "ничего" стали развиваться именно в сторону самостоятельного усложнения и совершенствования. Это объяснение "случайностью" элементарно противоречит и математической теории вероятности, и научному же непреложному закону энтропии: предоставленная сама себе материя из более организованного сложного состояния может лишь превращаться в менее сложное, деградировать.
Логически ясно, что создание и развитие мiра невозможны без изначально заложенной в него программы, удерживающей его от распада и формирующей все его законы.
Особой великой тайной для нас является жизнь: откуда она берется и для чего? И почему она, будучи "венцом эволюции", тоже подвержена физической деградации, оканчиваясь смертью?
Основные ответы на эти вопросы о создании мiра и человека дает религия: всё создано Богом, пожелавшим разделить с богосозданными разумными существами радость бытия. Для этого они были наделены Богом всеми качествами (включая безсмертие) и возможностями совершенствования и свободой в приближении к Богу или в удалении от него. Человек стал смертен вследствие противления Богу ‒ и куда он попадает после смерти, в тьму смертного небытия?
Но что такое небытие? Есть ли оно? Или прекращение земной жизни человека не означает его полного исчезновения, как это учит религия? Она учит, что есть вечное Царство Божие, куда Господь и хотел бы собрать все Свои создания, и есть противоположность этому: ад, куда увлекает людей сатана.
Так тайна жизни неизбежно связана с тайной смерти. Религия, когда она является откровением от Бога, приоткрывает нам лишь основные принципы мiроустройства и смысла жизни и смерти, необходимые для правильного прохождения через отмеренный нам жизненный отрезок времени. Но множество тайн безконечно сложного Божественного мiроздания остаются для нас скрытыми, и философам приходится находить достойное утешение в формуле: «Непостижимый мiр постигается через постижение его непостижимости».
У С.Л. Франка есть книга с размышлениями об этой древней мудрости:
«... "Непостижимое" не есть "ночь", в которой "все кошки серы" и перед лицом которой теряло бы всякий смысл ясное и отчетливое восприятие "дневного", зримого облика мiра. Непостижимое есть, напротив, тот неприступный Свет, из которого, с одной стороны, вытекает сама "дневная", обыденная зримость мiра и перед лицом которого эта обычная "светлость" мiра оказывается сама лишь чем-то темным, непроницаемым, иррациональным. Правда науки и трезвого, рационального восприятия и постижения мiра оказывается производной, частичной и лишь в этом смысле неадекватной правдой...».
Разумеется, тем более невозможно для нашего ума познание полноты Самого Бога и Его Промысла. Мы не способны это вместить. Нам дано лишь знать, чем Бог не является: Он не может быть ограничен в Своем всеведении и могуществе, не может содержать в себе несовершенства, не может быть злым, равнодушным, безответственным, не заботящимся о созданном Им человеке. Это называется апофатическим богословием, которое не дает полного знания о Боге, но отметает то, что к Богу не может иметь отношения.
Познание некоторых тайн мiра человеку возможно интуицией, которая может быть познавательной для праведников через их приближение к Богу (хотя для горделивых "знатоков" есть опасность получения интуиции и от сил, противных Богу ‒ таковое знание ныне обильно присутствует в "гуманитарных науках" и самодельных "религиях"). Известны и чудесные посмертные откровения праведников и простых людей, переживших опыт смерти: её там нет.
"Не убий!"
На фоне всего вышесказанного обратимся к тайне смерти, остерегаясь от поспешных суждений и используя известные богословские публикации на данную тему. Рассмотрим заповедь "Не убий!" и периодически возникающую даже в христианским мiре дискуссию о применении смертной казни.
Несмотря на эту заповедь, в Ветхом завете смертная казнь всё же еще предписывается за ряд преступлений, и в Новом Завете она не отменяется, однако "Не убий!" уже несомненно перевешивает, как и вообще христианские заповеди любви.
Казалось бы, "Не убий!" ‒ для христиан уже звучит однозначно и не предполагает никаких оговорок. Жизнь есть таинственная неприкосновенная ценность, человеку не принадлежащая, поскольку не им она создана. Запрещено не только лишать жизни другого, но и самого себя ‒ это считается даже более страшным грехом, поскольку, как это объясняет духовенство, в отличие от убийцы, самоубийца не подлежит церковному отпеванию по той причине, что его поступок непоправимый: убийца еще мог бы покаяться перед смертью за то, что лишил другого жизни, а самоубийца ‒ уже не может, причем он сам отрекся от самого большого дара жизни, который Господь даровал ему, тем самым презрев Божию волю.
Заповедь "Не убий" говорит: человек не вправе распоряжаться Священным даром жизни. Тем более смертная казнь для христиан не должна быть "справедливым возмездием" преступнику. С христианской точки зрение возмездие ‒ это тоже прерогатива Бога, как было сказано еще в Ветхом Завете и об этом напоминает апостол Павел: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Рим. 12:19).
Любое наказание преступника в христианском обществе имеет иную цель: исправительную и предостерегающую. Поэтому, а также из страха Божия, Императрица Елизавета Петровна приостановила исполнение смертной казни, дотоле применявшейся в России, особенно при Петре I. Из подобных, хотя и несколько иных, просвещенных европейско-гуманных принципов, смертные приговоры не исполняла и Императрица Екатерина II.
«Какова цель наказания? – вопрошает Екатерина II в своем Наказе, и отвечает: ни месть, ни устрашение. Цель наказания – не «мучить тварь», но отвратить граждан от проявления злой воли; поэтому, говорит Императрица, не должны быть допускаемы наказания, жестокость которых превышала бы меру этой задачи». Наказ резко восстает против жестоких устрашительных наказаний; такие наказания говорит Екатерина, не достигают цели: исторический опыт показывает нам, что очень нередко особенно сильная преступность уживалась наряду с самыми жестокими наказаниями. Нормальную задачу наказания Екатерина видит в исправлении преступника, и только в крупных преступлениях допускает она личный элемент кары, в смысл насильственного воздействия на самую злую волю преступника... Смертная казнь, – аргументирует наказ, – есть некоторое лекарство больного общества». Императрица подкрепляет свою мысль ссылкой на пример Императрицы Елизаветы Петровны, приостановившей действие смертной казни...
По этим нравственным причинам, начиная с указа Елизаветы, смертная казнь в Российской империи хотя и не запрещалась законодательно, но применялась в исключительных случаях в отношении тяжких государственных преступлений: например, были казнены Пугачев с сообщниками и главари декабристов.
Смертная казнь как вынужденное меньшее зло
То есть в нашем земном мiре, который "весь во зле лежит", бывают непростые ситуации, когда человеку приходится совершать неправедные действия ради предотвращения худшего зла ‒ и это даже благословляется Церковью, например, убийство противника в оборонительной войне для защиты своих ближних, своего народа и его святынь. В частности, этой теме посвящена ценная книга И.А. Ильина "О сопротивлении злу силою".
Вот и смертную казнь, бывало, священнослужители оправдывали как вынужденную меру, как меньшее зло в чрезвычайных обстоятельствах для пресечения разгула гораздо большего зла (в условиях истребительного вражеского военного нападения и измены, государственных переворотов, разгула циничных преступных банд и т.п.). Так православное духовенство считало еще при св. Владимiре Крестителе Руси, говоря ему: «Ты жалеешь убийц, которые погубят десятки невинных людей».
Также и в годы революционной смуты с 1905 г. применение смертной казни к убийцам-террористам было такой необходимой вынужденной мерой. Несомненно, что именно жесткие меры П.А. Столыпина, включавшие смертную казнь террористов, остановили т.н. "первую революцию". В 1905–1913 гг. в России было казнено 2981 террористов и убийц, жертвами которых стали более 10 тысяч человек от простых граждан до губернаторов, министров и членов Дома Романовых. Разгоревшаяся в эти годы дискуссия выявила, что за отмену смертной казни (фактически же за поощрение терроризма и революции) выступали либералы-антимонархисты, пособники революционеров, тогда как за применение смертной казни – многие духовные лица.
И когда этим террористам-богохульникам, которых защищала от казни наша "интеллигенция" и жалостливые присяжные заседатели, все-таки удалось десять лет спустя захватить власть и сокрушить православную государственность ‒ они наглядно продемонстрировали свое отношение к смертной казни, которой разными способами, в т.ч. искусственным голодом, подвергли десятки миллионов невинных людей, уничтожая целые сословия и особенно верующих (см.: И. Курганов. "Три цифры").
Аргументы о применении смертной казни в наше время
Требования населения вернуть смертную казнь в современной РФ объясняются нарастанием преступности не только на низах, но и на верхах власти, а по сути ‒ ее компрадорско-коррупционным беззаконием. Нередки даже безумные призывы типа: "Нам нужен новый Сталин!", который наведет порядок ‒ ценою уничтожения новых миллионов невинных граждан, что ли?..
Утилитарные аргументы в пользу смертной казни известны: она остерегает от преступлений то немалое число людей, которые находятся "на грани" и способны устрашиться ‒ и это правда. Известны и противоположные доводы: ибо, тем не менее, всегда были будут те, которых угрозой казни не остановить, к тому же полностью не устранимы и судебные ошибки, когда казнят невиновных, ‒ и это тоже правда.
И хотя ныне народ наш уже не столь богобоязненный, как при Царях, лично мне, на основании всего вышесказанного, решение видится в очень осторожном приближении к законодательной практике православной Российской Империи. И в частности, хотелось бы отметить такое соображение.
«Мiр во зле лежит», но зло в нем есть неустранимое, обусловленное испорченной природой после грехопадения и насаждаемое сатаной, а есть зло исправимое. По христианскому смыслу наказания оно должно быть направлено на устранение зла и исправление преступника покаянием ради спасения его души. Пример мы видим в судьбе Ф.М. Достоевского, которому приговор к смерти как участнику революционной организации был замен на каторгу, на которой он пересмотрел всю свою жизнь и стал православным патриотом своего Отечества. В этом смысле пожизненное заключение вместо смертной казни имеет духовный смысл, а не только "гуманный". Разумеется, заключенные должны работать, оплачивая трудом свое содержание. (Другое дело ‒ насколько нынешняя система "исполнения наказаний" соответствует этой духовно-воспитательной задаче.) Однако и смертный приговор может пробудить в преступнике покаяние в последние часы его жизни, что тоже не раз происходило (вспомним казнь Пугачева, который с крестным знамением сделал несколько земных поклонов, обратясь к соборам, пoтoм с покаянным чувством стал прощаться с народом; кланялся во все стороны, говоря прерывающимся голосом: «Прости, народ православный; отпусти, в чем я согрубил пред тобою; прости, народ православный!»...).
Но вряд ли это применимо ко злу неисправимому. Так неисправимы бесы, бывшие ангелы, знающие Бога-Творца, но свободно избравшие путь отвоевания у Него земного мiра и человечества, даже прекрасно зная о своей адской погибели и находя в этом свое удовольствие ‒ в ненависти к Богу. Примерно так же встречаются и забесовленные преступники, находящие садистское удовольствие в своих преступлениях против жизни других беззащитных людей и не способные исправиться, нагло демонстрируя это даже в судах. Имеет ли смысл применять к ним пожизненное заключение и содержать их десятилетиями за государственный счет? Лишение их жизни, быть может, даже уменьшило бы нарастающее количество их грехов. Тем более, если на практике "пожизненное заключение" нередко превращается в освобождение после отбытия определенного срока наказания и забесовленные рецидивисты совершают новые преступления.
Разумеется, трудность тут в том, как определить: способен ли пожизненно осужденный покаяться или нет? Точного прибора нет ‒ это в руках Божиих, Который способен возжечь в убийце даже малую искру раскаяния (однако не насильно вопреки его воле). И тут в государственной практике возможны не только ошибки, но и сознательные властные злоупотребления как в одну, так и в другую сторону.
В частности, что касается ошибок, то в средневекой Европе сотни тысяч "еретиков" были казнены католической инквизицией именно из соображений, что эти преступники неисправимо стали слугами сатаны и подлежат смерти ради их же блага, если они покаются хотя бы в пламени костра и так спасут свои души, а если по ошибке сжигаются невинные ‒ то тем более они спасутся как мученики. Эта изощренная мораль, разумеется, дерзко берет на себя функции "божественного правосудия" и кощунственно нарушает заповедь "Не убий!". (К счастью в России такие эксцессы были редким исключением, например, при Иоанне Грозном, об убийственных грехах которого мы должны молиться, чтобы Господь его простил, учитывая другие его достойные дела.)
Что касается нынешних властных злоупотреблений "правосудием", то они в наше время, конечно, не могут приобрести такого размаха, как это было в коммунистическое время, когда казнили по политическим, идеологическим, социально-превентивным и имущественным причинам, по доносам и наветам). В брежневском СССР Сердюкова вместе с его подельницей расстреляли бы, а в РФ их фактически оставили безнаказанными с сохранением части украденного, и министра-преступника вновь назначили на руководящую должность. А вот петербургского депутата Юрия Шутова, разоблачителя коррупциии, умертвили в пожизненном заключении, генерала Рохлина нагло убили и обвинили в этом его супругу. Это лишь два примера не расследованных убийств политических противников из нашего государственного безпредела на верхах правящего слоя, не говоря уже об идеологии джунглей для низов, применительно к "мелким сошкам". Причем как правило за убийства русских мигрантам не дают даже пожизненного, а от 8 до 15 лет. То есть власти в нашей стране (включая т.н. "правоохранительные" органы и особенно суд) очень далеки от праведности и от нравственного уровня царских властей. Поэтому полагаю, что давать нынешним нелегитимным компрадорам-миллиардерам, наследникам богоборческой КПСС и Великой криминальной революции, еще и "законное" право на смертную казнь ‒ преждевременно.
М.В. Назаров
15.10.2019
ПС. Автор этой статьи, в 1975 г. нелегально перебравшийся из Алжира в Германию с мечтою получить философское образование и узнать тайну мiра, согласно ст. 64 УК СССР подпадал под осуждение к смертной казни: «измена Родине... бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР».
См. также: Указ Императрицы Елизаветы о приостановлении смертной казни и смертная казнь в Петербургский период.
В Китае за последние 10 лет борьбы с коррупцией казнено 10 тысяч чиновников. (Источник)
Я бы применял смертную казнь за следующие виды преступлений : Садизм насилие над детьми крупные финансовые хищения
//полагаю, что давать нынешним нелегитимным компрадорам-миллиардерам, наследникам богоборческой КПСС и Великой криминальной революции, еще и "законное" право на смертную казнь ‒ преждевременно.// Даже если казнить в исключительных безспорных случаях за неоднократные убийства? Потакая таким образом преступникам?
Иван Алексеевич Сикорский в своих работах писал, что в Российской Империи в 1887 году число осуждённых за убийство на миллион населения составляло 10 человек, для сравнения в Италии - 96, в Испании - 55, в Австрии - 22, во Франции - 15, в Германии - 9, в Англии - 6. То есть историческая Россия являлась государством, в котором умышленное лишение жизни другого человека было крайне малораспространённым явлением в сравнении с другими странами Европы. Для сравнения, по данным ВОЗ в 2016 году Россия имела показатель умышленных убийств 10,82 на 100 000 населения. То есть количество убийств в РФ в сравнении с императорской Россией возросло в 10 раз и по этому показателю РФ находится в "лидерах" наряду с рядом африканских и южноамериканских стран. Подобная статистика и по самоубийствам. Иван Алексеевич Сикорский писал, что в 1895 году русские в Европе совершали наименьшее количество самоубийств - 30 суицидов на один миллион жителей, для сравнения в Англии этот показатель был 66, в Австрии - 130, во Франции - 210, в Пруссии - 133. По данным ВОЗ в 2016 году РФ находится в первой пятёрке стран мира по количеству самоубийств с показателем 26,5 на 100 000 человек. То есть количество самоубийств в РФ в сравнении с Российской Империей также увеличилось почти в 10 раз. Всё это говорит о том, что ценность человеческой жизни в атеистическом СССР и постатеистической РФ были нивелированы и если в православной России убийство и самоубийство рассматривались, как смертный грех, то в годы богоборчества они расцвели пышным цветом. Коммунизм был экспериментом по внедрению в русский народ инфернальной воли к смерти, а сверхидея и сверхгосударство с его требованиями жертв на алтарь "светлого будущего" жизнь и личность обесценили. Великая криминальная революция 90-х и вовсе превратила человеческую жизнь в копейку. Высокая рождаемость, низкий уровень убийств и самоубийств в исторической России говорят о том, что русский народ жил органично, в согласии и в ладу с собой и с собственным внутренним миром, жил по-русски, по-христиански. Смертная казнь, как решение проблемы, это лишь следствие этих катастрофических процессов в лишении русского народа своих корней, опоры и национальных устоев.
Террористов надо казнить безоговорочно, а лучше на месте преступления, чтобы не оправдались. И казнокрадов однозначно, установив конкретную сумму,например 300 млн рублей (в СССР 300 тыс.) с обязательной конфискацией имущества. Тогда и деньги в казне появятся и желающих поубавится. Тем более что хищение из казны это не взятка, доказать много легче и без ошибок. Я не теолог и не историк, я за справедливость.