Указ Императрицы Елизаветы о приостановлении смертной казни

7.05.1744 (20.05). - Указ Императрицы Елизаветы о приостановлении смертной казни

Смертная казнь в Петербургский период

Время царствования ближайших преемников Императора Петра I, до воцарения Императрицы Елизаветы Петровны, еще отмечено полным господством в уголовной практике идеи устрашения, а вместе с тем и разных видов смертной казни, широко применявшихся Петром. Так при Екатерине I указом от 24 марта 1727 г. велено рекрутов, прибегающих к членовреждению с целью избавиться от военной службы, вешать, по жребию, в количестве одного из десяти, остальным же рвать ноздри, бить кнутом и ссылать в вечную каторгу.

Императрица Анна Ивановна в самом начале своего царствования (1731 г.) считает необходимым напомнить особым указом о том, что, по действующим законам, за волшебство налагается сожжение. Сожжение продолжает практиковаться и в других преступлениях против веры. В 1738 г. сжигаются на костре флота капитан-лейтенант Возницын – за отпадение от христианства, и еврей Борух Лейбов – за совращение его в иудейство; в том же году и той же казни подвергается некий Тайгульда, за переход из христианства в ислам. В эпоху Императрицы Анны Иоанновны, ознаменованную мрачным явлением "бироновщины", нередко применялась смертная казнь.

Практиковалось при ближайших приемниках Петра I и окопание в землю за мужеубийство; указание на применение этой казни мы находим от 1730 г. и даже от 1740 г. В 1731 г. было подтверждено подвешение на крюк за ребро к «вящим» ворам и разбойникам.

В 1741 г. взошла на престол Императрица Елизавета Петровна. Известны обстоятельства, при которых совершилось это воцарение. Известный русский историк второй половины прошлого столетия, князь М.М. Щербатов, утверждает, что Елизавета Петровна, отличавшаяся особой набожностью, «идучи на свержение с престола Иоанна VI Антоновича, где крайняя ее опасность представлялась», усердно молилась перед этим Богу и дала обет во все свое царствование, если ей удастся взойти на престол, никого не лишать жизни. И во все свое двадцатилетнее царствование она проявляла полное отвращение к смертной казни и сделала весьма решительные шаги к приостановлении ее в России, в свое время заставившее говорить о себе всю Европу. Уже в первые дни царствования Елизавета Петровна заменила ссылкой смертную казнь для всех противников ее воцарения, присужденных к колесованию, четвертованию и отсечению голов.

Первый официальный указ, останавливающий действие смертной казни в России, был издан уже 7 мая 1744 г.: «Усмотрено в Правительствующем Сенате, – объявляет этот указ, – что в губерниях, такеж и в войске и в прочих местах Российской Империи, смертные казни и политическую смерть чинят не по надлежащим винам, а другим и безвинно». В силу этого, указ повелевает, «для лучшаго рассмотрения», присылать в Сенат «обстоятельные перечнывые выписки», т. е. экстракты, из всех дел, по которым состоялись смертные приговоры, и до получения из Сената соответственных указов в исполнение этих приговоров не приводить, руководствуясь тем же правилом и на будущее время.

Местами новшество, вводимое этим указом, повлекло за собой неудовольствие местного начальства. Так было, например, в Остезейском крае и в Запорожской сечи, куда соответственно в 1746 и 1749 гг. направлялись вторичные аналогичные указы специально для этих краев.

Таким образом, в течении целого десятилетия, систематически и настойчиво приостанавливается повсеместно действие смертной казни в России. В результате оказалось то, что Сенат был завален массой присланных в него экстрактов из дел о присуждении смертной казни, остававшихся здесь, конечно по повелению Императрицы, без рассмотрения, а тюрьмы были переполнены присужденными к казни колодникам, целыми годами содержавшимися здесь в тщетном ожидании дальнейшего Сенатского указа.

И вот, 30 сентября 1754 г. появляется сенатский указ, в котором еще раз подтверждается, чтобы «приговоренным к смертной казни смертной экзекуции до рассмотрения и точнаго о них указа не чинить», а для того, чтобы осужденные не оставались безнаказанными – предписывается, ссылая их в Рогервик и в иные места, подвергать «жестокому» наказанию кнутом, рвать ноздри и клеймить словом «вор». Назначаемое этим указом «жестокое наказание кнутом» было весьма вероятно, определением, о которое фактически разбивались благие намерения Императрицы, как утверждает это и князь М.М. Щербатов, заявляющий, что «кнут палача – горше четвертования»; несомненно, что далеко не все осужденные выходили невредимыми из под кнута палача… [Этот указ 30 сентября 1754 г. основывался на Высочайшем повелении, сделанном еще 29 марта 1753 г., заменять смертную казнь каторжными работами. В некоторых источниках эта дата принимается за "отмену смертной казни". – Ред. РИ]

Ряд уже известных нам указов, появившихся в промежуток времени с 1744 по 1754 гг., вызвал в свое время ходячее мнение о том, будто в царствование Императрицы Елизаветы Петровны совершена была отмена в России смертной казни. Мнение это должно было признано, однако, совершенно неверным. Из точного смысла указов 1740-1754 гг. видно, что эти указы только временно приостанавливают действие смертной казни – впредь «до указа». Несомненно, тем не менее, что Императрица Елизавета Петровна действительно и вполне искренне желала совершенной отмены смертной казни в своем государстве и возлагала в этом отношении известного рода надежды на кодификационную комиссию, действующую в ее царствование.

Дело в том, что в 1754 г. была организована кодификационная комиссия, – уже седьмая по счету от конца XVII века, – на которую возложено было составление проекта нового уложения. В первое время работы комиссии пошли довольно быстро и к апрелю 1755 г. ею были представлены в сенат две части проекта – «судная» и «криминальная». Сенат одобрил эти работы и представил их на утверждение Государыни. Но Императрица отказалась дать им свое утверждение. Сперанский, граф Блудов, а за ним целый ряд наших историков-юристов полагают, что работы комиссии не получили Высочайшего утверждения потому, что в «криминальной» части их была допущена ненавистная Императрице Елизавете смертная казнь...

Последующие занятия кодификационной комиссии шли весьма вяло. В 1761 г. году, по инициативе самой же комиссии, был возбужден был вопрос о привлечении к участию в кодификационных работах депутатов от дворянства и купечества. И в том же году, 27 марта, действительным статским советником Алсуфьевым возвращены были в комиссию выработанные ею еще к 1755 г. проекты «судной» и «криминальной» частей уложения, со словесным объявлением о том, что Императрица предписывает комиссии» в оном новосочиненном Уложении за подлежащие вины смертные казни не писать».

25 декабря того же 1761 г. Императрица Елизавета Петровна скончалась, не осуществив, таким образом, своего гуманного намерения дать законодательную отмену смертной казни в России. В правление Императрицы Екатерины II смертная казнь оставалась приостановленною фактически, не будучи отменена путем законодательным. Суды по-прежнему изрекают смертные приговоры, посылают по делам этого рода экстракты в Сенат, но не приводят приговоров в исполнение впредь до мифического «указа» из Сената; а Сенат кладет эти экстракты «под сукно», не давая им дальнейшего хода.

На какую сторону разрешения этого вопроса склонялась сама Императрица Екатерина, очевидно из ее знаменитого Наказа, данного в 1767 г. комиссии депутатов. В ту пору своего царствования, Императрица Екатерина была ярою поклонницей современной гуманитарной западно-европейской философии. Поэтому ее Наказ представляет собой, в сущности, выборку из известного сочинения Монтескье: "О духе законов" и из трактата Бекария (статьи 147-245 Наказа), который отвергал правомерность и целесообразность этого вида уголовной кары. Какова цель наказания? – вопрошает Екатерина в своем Наказе, и отвечает: ни месть, ни устрашение. Цель наказания – не «мучить тварь», но отвратить граждан от проявления злой воли; поэтому, говорит императрица, не должны быть допускаемы наказания, жестокость которых превышала бы меру этой задачи. Наказ резко восстает против жестоких устрашительных наказаний; такие наказания говорит Екатерина, не достигают цели: исторический опыт показывает нам, что очень нередко особенно сильная преступность уживалась наряду с самыми жестокими наказаниями. Нормальную задачу наказания Екатерина видит в исправлении преступника, и только в крупных преступлениях допускает она личный элемент кары, в смысл насильственного воздействия на самую злую волю преступника.

79 статья Наказа говорит, что «гражданин бывает достоин смерти, когда он нарушил безопасность даже до того, что отнял у кого жизнь или предпринял отнять. Смертная казнь, – аргументирует наказ, – есть некоторое лекарство больного общества». Императрица Екатерина решается, таким образом, допустить смертную казнь лишь в виде меры исключительной, чрезвычайной. Императрица подкрепляет свою мысль ссылкой на пример Императрицы Елизаветы Петровны, приостановившей действие смертной казни...

Императрица должна была горько разочароваться в лучших надеждах первых годов своего царствования – и это разочарование не могло, конечно, не отразиться на дальнейшем правлении ее: общество, в общей своей массе, не оказалось на высоте ее либеральных намерений. Дворянство выражало недовольство мягкостью уголовного законодательства и требовало суровых кар, соединяя задачу устрашения с началом возмездия.

Труды законодательной комиссии 1767–1768 гг. остались безрезультатными: ни общего уложения, ни даже уголовного уложения – в царствовании Екатерины II не появилось. Тем не менее, приостановка действия смертной казни продолжала свою силу во все это царствование в том самом смысле, в каком была она определена при Елизавете Петровне. Екатерина II осталась верна взгляду на смертную казнь, в силу которого этот вид кары может быть применяем лишь в эпохи общественных настроений, в годины анархии, и не должен допускаться при спокойном состоянии государства. В этом именно смысле должны быть понимаемы случаи казней – Мировича в 1764 г., убийц архиепископа Амвросия во время чумного бунта 1771 г., и Пугачева и его сообщников, в начале 1775 г.; последний в царствование Екатерины II случай смертного приговора по обвинению в политических преступлениях, произнесенных над Радищевым, к исполнению приведен не был за помилованием осужденного.

В 1779 г. Император Павел Петрович, распространивший приостановление действия смертной казни и на вновь присоединенные к России области, утверждал, что «запрещение смертной казни в империи Российской существует по силе общих государственных узаконений», имея, очевидно, в виду известные елизаветинские указа 1744–1754 годов.

Вопрос о смертной казни продолжал оставаться в прежнем неопределенном состоянии и в царствованиие Императора Александра I. De jure – смертная казнь существовала и в широких размерах фигурировала в памятниках законодательства; de facto – она остается без применения по крайней мере нормальными, гражданскими судами. Не меньшая неопределенность во взглядах на вопрос о существовании или не существовании у нас смертной казни замечается не только в обществе, но даже и в правящих сферах. Проект Уголовного уложения 1813 г. допустил применение смертной казни в пределах несравненно более ограниченных, сравнительно с оставшимся еще в силе законодательством XVIII века. Проект признает только два вида казни: через повешение и через отсечение головы, суживается и самая сфера применения смертной казни; ни один смертный приговор не может быть приведен в исполнение без утверждения его Высочайшей властью, – следовательно, открывается широкое поле для осуществления права помилования.

Император Николай I вследствие обстоятельств, которыми сопровождалось его восшествие на престол, должен был срочно решать вопрос о применении смертной казни по делу об участниках мятежа декабристов (1825). Назначенная по этому делу верховная комиссия осудила к смерти 36 декабристов, но Император утвердил только первые пять приговоров [главарям]. В 1833 г. были обнародованы пятнадцать томов Свода Законов Российской Империи. Смертная казнь была допущена только за тяжкие виды государственных преступлений.

При Александре II в 1863 г. смертная казнь была оставлена в законах военного времени...

В европейских странах смертная казнь применялась гораздо шире... Таким образом, утверждая в самом начале настоящей беседы нашей, что наше отечество, еще в конце первой половины прошедшего [XVIII] столетия вызвавшее удивление всей Европы приостановлением действия нормальной смертной казни и в течении целых полутораста лет протестовавшее, в лице лучших людей своих, против этого вида уголовной кары – и в настоящее время идет, в области вопроса о смертной казни, во главе великих культурных держав Европы... Все это заставляет нас думать, что Россия идет по верному пути к окончательной отмене у себя смертной казни. Будем же твердо верить, что грядущее XX столетие, от которого мы ждем чудес человеческого ума и человеческой культуры, увенчает историческое развитие русского уголовного права знаменем, на котором явится начертанным высоко-христианский завет, еще 800 лет тому назад преподанный потомству Владимиром Мономахом, этим лучшим земским князем старинной Руси: «Не казните ни правого, ни виновного – не губите души христианской!»…

В сокращении использован: Очерк истории смертной казни в России. Речь, читанная на годичном акте Императорского Казанского университета ордин. проф. Н.П. Загоскиным. // Известия и ученые записки Казанского Университета – 1892 г. – №1. //Allpravo.ru – 2004 г.
http://www.allpravo.ru/library/doc101p0/instrum2363/print2367.html

+ + +

Тем не менее вопрос о применении смертной казни не столь прост, как кажется либералам. Непрост он и с православной точки зрения. Основной аргумент “против” состоит в том, что смертная казнь лишает преступника возможности покаяния и спасения души; если же он будет осужден на пожизненное заключение, то эта возможность через покаяние для него остается. Тем не менее бывают чрезвычайные обстоятельства, заставляющие даже духовенство считать смертную казнь вынужденною мерою и меньшим злом для пресечения разгула гораздо большего зла (в условиях вражеского военного нападения, государственных переворотов, разгула циничных преступных банд и т.п.). Так православное духовенство считало еще при св. Владимiре Крестителе Руси.

Соответственно и в годы революционной смуты с 1905 г. применение смертной казни к террористам было такой необходимой мерой, которая остановила антимонархическую революцию. А разгоревшаяся в эти годы дискуссия по этому вопросу выявила, что за отмену смертной казни (фактически же за поощрение терроризма и революции) выступали пособники революционеров, тогда как за применение смертной казни – даже многие духовные лица.

Приведем ниже отрывок из книги М.Н. Гернета "Смертная казнь" (М., 1913).

…В истории борьбы против смертной казни в России за последние восемь лет ее усиленного применения имеется немало примеров того или другого отношения к этому вопросу различных слоев русского общества. Но историку приходится говорить здесь более о поразительно единодушном отрицании этого наказания, чем об его одобрении. В самом деле. Дума 1-го созыва уже во втором заседании (29 апреля 1906 г.) единогласно приняла предложение: "возложить на комиссию непременную обязанность внести в адрес указание на безусловную необходимость ныне же приостановки смертной казни по всем делам, политическим и уголовным, в общих и военных судах до тех пор, пока не будет окончательно и раз навсегда отменена смертная казнь в России" (Стеногр. отчеты 31 стр.).
Это предложение было внесено представителями конституционно-демократической партии. В третьем заседании социал-демократы предложили, "чтобы, не ожидая выработки адреса, Дума выразила свою и народную волю об амнистии и об отмене смертной казни через своего председателя Государю".

18 мая конституционно-демократическая партия внесла проект отмены смертной казни, и в тот же день Дума передала его в комиссию с поручением представить доклад не позже следующей недели. Но правительство требовало обсуждения вопроса лишь через месяц. Предложение трудовиков о немедленном обсуждении проекта было отвергнуто. Через месяц, 19 июня, проект отмены смертной казни был принят единогласно, при громе продолжительных аплодисментов.

Проекты отмены смертной казни были внесены трудовиками и конституционно-демократической партией и в Думу 2-го созыва. Предполагавшееся обсуждение этого проекта было отложено по предложению одного из членов конституционно-демократической партии (большинством 194 голосов против 165; против отложения говорили правые и крайне левые). Оратор, предложивший отложить обсуждение вопроса, говорил: "как в первой Государственной Думе, так и в настоящее время, всеми силами своего убеждения, мы стоим за необходимость отмены смертной казни... Но, с другой стороны, мы сознаем, – и считаем себя обязанными об этом сказать Государственной Думе – мы скажем, что в области данных вопросов Государственная Дума в настоящий момент, при существующих условиях, не в состоянии добиться каких-либо положительных реальных результатов". (Стеногр. отчеты 2 т. 1150 стр.). Через несколько заседаний Дума была распущена, и проект остался необсужденным. Но отношение Думы к наказанию смертью ясно выразилось при обсуждении проекта отмены военно-полевых судов. Представитель конституционно-демократической партии внес предложение, (12 и 13 марта 1907 г.), поддержанное крайне левыми, поставить этот вопрос в первую очередь. Возражали против этого представители крайне правой и умеренные крестьяне. В пользу военно-полевых судов голосовали только правые.

Дума 3-го созыва дала, как известно, новую группировку политических партий: в нее вошли большей частью сторонники правых политических течений или близких к ним. Отношение Думы к смертной казни поэтому также резко изменилось. Левые партии внесли 19 июня 1908 г. за 103 подписями проекты отмены, но господствовавшее в Думе большинство (правые, партия 17-го октября, националисты) не спешило с его обсуждением. Только 28 января 1909 г. вопрос об отмене был передан в особую подкомиссию и комиссию по судебным реформам; обе высказались против отмены смертной казни. Попытки ускорить обсуждение Думою проекта не привели к желательным результатам.

Такое отношение к институту наказания смертью является вполне характерным и обычным для партий центра и правых. Последние поднимали свой голос с требованием казни в то время, когда страницы периодической печати покрывались бесчисленными протестами против этого наказания и когда ни одно публичное собрание не обходилось без принятия соответствующих резолюций. "Союз русского народа" по телеграфу еще в 1906 г. посылал ходатайства, печатавшиеся в "Правительственном вестнике", об удержании смертной казни... Так, телеграмма из Рузы гласила: "Союз русского народа" в городе Рузе умоляет тебя, Государь, о сохранении смертной казни, неприменение которой, а также дарование амнистии поведут, по крайнему нашему разумению, к ожесточению и самосуду над крамольниками". Такого же содержания были телеграммы и от других отделов означенного союза…

Несомненно, что именно жесткие меры П.А. Столыпина, включавшие смертную казнь террористов, остановили "первую революцию". В 1905–1913 гг. в России было казнено 2981 террористов и убийц, жертвами которых стали более 10 тысяч человек от простых граждан до губернаторов, министров и членов Дома Романовых.

---