Святитель Иоанн Шанхайский (4.6.1896–19.6.1966) был причислен к лику святых в 1994 году в РПЦЗ, и ввиду его несомненной святости как чудотворца, позже, при объединении синода РПЦЗ с МП, он был признан Московской патриархией, хотя почитание его народом началось раньше.
Однако краткий период жизни свт. Иоанна Шанхайского в год окончания Второй мiровой войны в Китае при его захвате коммунистами вызывает разные суждения, что проявилось и в связи с празднованием 30-летия прославления свт. Иоанна. Некоторые патриархийные пропагандисты ставят свт. Иоанну в заслугу то, что владыка Иоанн в 1945 году якобы признал МП и вошел в ее юрисдикцию, признавая ее законность и благодатность, и лишь под давлением Синода РПЦЗ был вынужден покинуть "Церковь-мать". А безгрешные "истинно православные" осуждают его за такое "падение: переход в МП" ‒ эти хулители святого владыки тоже отметились в интернете на различных сайтах.
Однако вот как описывается его пребывание в те годы в Китае авторами "Православной энциклопедии" РПЦ МП (полагаю, близко к истине, хотя некоторые акценты расставлены неточно; важные места выделены мною. ‒ М.В. Назаров):
«В заключительные месяцы второй мировой войны, когда связь с Зап. Европой была полностью прервана, у русских православных архиереев в Китае возникли сомнения в продолжении существования Архиерейского Синода РПЦЗ. 26 июня 1945 г. пребывавшие в Сев.-Зап. Китае Харбинский и Маньчжурский митр. Мелетий (Заборовский), архиепископы Камчатский Нестор (Анисимов; впосл. митрополит) и Хайларский Димитрий (Вознесенский) и Цицикарский еп. Ювеналий (Килин) обратились с посланием к новоизбранному Патриарху Московскому и всея Руси Алексию I с просьбой принять их под свое окормление. Архиереи также отправили письма главе Русской духовной миссии в Китае Китайскому и Пекинскому архиеп. Виктору (Святину) и Иоанну [он тогда был епископом Шанхайским, викарием Китайской и Пекинской епархии] с призывом последовать их примеру и признать Патриарха Алексия как законного главу Русской Церкви. В письме архиеп. Виктору еп. Иоанн предложил ввести поминовение за богослужением имени Патриарха Алексия при продолжении возношения и имени Предстоятеля РПЦЗ митр. Анастасия (Грибановского). В августе того же года архиеп. Виктор отправил Патриарху Алексию I телеграммой прошение за своей подписью и подписью еп. Иоанна (без его согласия) о принятии Русской духовной миссии в Китае в юрисдикцию Московского Патриархата (удовлетворено 27 дек. 1945).
Поскольку сообщение Шанхая с Пекином прервалось и ответ на письмо архиеп. Виктора не был получен, 6 сент. еп. Иоанн самостоятельно принял решение о начале поминовения в русских храмах Шанхая имени Патриарха Алексия «независимо от разрешения вопроса о подчинении высшей церковной власти». Однако 2 окт. еп. Иоанн получил краткую радиограмму из Женевы от митр. Анастасия о продолжении деятельности Архиерейского Синода РПЦЗ. Поминовение Патриарха Алексия в Шанхае с этого момента было прекращено. Таким образом, еп. Иоанн остался единственным из русских православных архиереев в Китае, не перешедшим в подчинение Московского Патриархата. В ноябре еп. Иоанн получил телеграмму от Западноамериканского архиеп. Тихона (Троицкого), который сообщал, что вместе с архиеп. Восточноамериканским Виталием (Максименко), епископами Монреальским Иоасафом (Скородумовым; впоследствии архиепископ) и Детройтским Иеронимом (Черновым; впоследствии архиепископ) продолжает оставаться в подчинении митр. Анастасия и не признает юрисдикции Московского Патриархата.
В начале дек. 1945 г. архиеп. Виктор (Святин) сообщил в письме еп. Иоанну о переходе в юрисдикцию Московского Патриархата. В ответ еп. Иоанн отправил архиеп. Виктору заявление, что «ввиду возобновления сношений с Заграничной церковной властью мы можем перейти в ведение другой церковной власти, лишь если нам будет сделано о том распоряжение той церковной властью, которой подчиняемся ныне, так как иначе явились бы нарушителями церковных канонов». 15 янв. 1946 г. архиеп. Виктор прибыл в Шанхай и потребовал от еп. Иоанна подчиниться епархиальному начальству и присоединиться к Московскому Патриархату. В ответ еп. Иоанн заявил: «Я подчиняюсь Зарубежному Синоду, и как он мне укажет, так я и должен поступить». Архиеп. Виктор предложил признать главенство Патриарха Алексия собранию шанхайского духовенства. В свою очередь председательствовавший на собрании еп. Иоанн настоял на том, что надо ждать указаний от митр. Анастасия. На протяжении 2 месяцев ситуация в русской колонии Шанхая оставалась неопределенной. Консульство СССР вело среди эмигрантов агитацию за принятие советского гражданства и возвращение в СССР, утверждая, в частности, что Советское государство благорасположено к Церкви. Еп. Иоанн активно противостоял этой агитации, посещал приходы и общественные собрания. Архиеп. Виктор запретил еп. Иоанна в священнослужении. Еп. Иоанн не согласился с его решением, заявив: «Я подчинюсь этому указу лишь в том случае, если мне докажут Священным Писанием и законом любой страны, что клятвопреступление есть добродетель, а верность клятве есть тяжкий грех».
Несогласие еп. Иоанна перейти в юрисдикцию Московского Патриархата не означало его отказа от идеи единства Русской Церкви. Впоследствии он говорил: «Я каждый день на проскомидии поминаю Патриарха Алексия». Еп. Иоанн подчеркивал, что «Русская Зарубежная Церковь духовно не отделяется от страждущей Матери. Она возносит за нее молитвы, хранит ее духовные богатства и в свое время соединится с Нею, когда исчезнут причины, разъединявшие их».
Впоследствии в соч. «Русская Зарубежная Церковь» (1960) еп. Иоанн писал: «Русская Зарубежная Церковь есть часть Русской Церкви, находящаяся вне границ Российского государства». И. считал, что исключительно политические обстоятельства стали причиной отделения Зарубежной Церкви от Московского Патриархата: под нажимом гос. органов СССР Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергий (Страгородский) требовал от заграничного духовенства лояльности к советской власти. Еп. Иоанн отвергал законность таких требований по отношению к русским эмигрантам: «Оставаясь верными своему Отечеству, мы не признаем законным правительство, идущее против тысячелетнего мировоззрения нашего народа, и мы ушли за границу, чтобы ему не подчиняться». При этом еп. Иоанн отмечал, что «как не признавшие декларации митрополита Сергия иерархи и паства внутри России, так и зарубежная ее часть никогда не выходили из состава Русской Церкви».
10 мая 1946 г. И. был возведен Архиерейским Собором РПЦЗ в сан архиепископа и назначен правящим архиереем новоучрежденной Шанхайской епархии, о чем 15 мая сообщалось в телеграмме от митр. Анастасия. Еп. Иоанн не стал оглашать этого сообщения до получения официального указа. 31 мая в Шанхай вновь прибыл архиеп. Виктор, занявший часть помещений кафедрального собора. 1 июня еп. Иоанн получил официальный указ о своем назначении архиепископом, известил об этом архиеп. Виктора и предложил ему покинуть соборный дом и Шанхайскую епархию.
15 июня архиеп. Виктор вручил еп. Иоанну указ Патриарха Алексия об увольнении его с кафедры. Новым викарным Шанхайским епископом в юрисдикции Московского Патриархата был назначен еп. Ювеналий (Килин). Некоторое время в кафедральном соборе служило духовенство, находившееся в юрисдикции как РПЦ, так и РПЦЗ. В августе 1946 г. присоединившиеся к Московскому Патриархату священнослужители и миряне перестали посещать шанхайский кафедральный собор. Еп. Иоанн добился своего признания как главы всех русских православных приходов китайским правительством партии Гоминьдан и принял китайское гражданство. 19 окт. 1946 г. архиеп. Виктор был арестован в Шанхае. Еп. Иоанн немедленно потребовал от китайских властей освобождения архиерея, дважды посещал его в тюрьме. Через несколько дней архиеп. Виктор был помещен в больницу, а затем освобожден. В июне 1947 г. он выехал из Шанхая в Пекин, вскоре город покинули русские эмигранты, принявшие советское гражданство.
В начале 1949 г., после поражения правительства партии Гоминьдана в гражданской войне, начался организованный выезд оставшейся части русских эмигрантов из Китая. 4 мая, незадолго до взятия Шанхая войсками китайских коммунистов, еп. Иоанн вместе с последней группой эвакуируемых отправился на Филиппины. Организовал церковную жизнь на о-ве Тубабао в лагерях русских беженцев, терпевших там нищету и лишения.
https://www.pravenc.ru/text/468963.html
+ + +
Комментарий МВН. Посовещавшись с нашими священниками, позволю себе сделать уточнение к этой энциклопедической статье о свт. Иоанне.
Его понимание РПЦЗ как свободной части Русской Православной Церкви, плененной в СССР, было изначально принято в РПЦЗ в таком смысле единой Русской Церкви, но это не означало признания законности иерархии и политики советской церкви, находившейся под давлением богоборческой власти, потому от нее РПЦЗ и отделилась. В РПЦЗ всегда звучала молитва об избавлении Отечества и Церкви от богопротивной власти. РПЦЗ находилась в молитвенном общении с Катакомбной Церковью и считала первоиерархом Русской Церкви признанного всеми катакомбными архиереями патриаршего Местоблюстителя свщм. митрополита Петра Крутицкого, которого большевики в 1925 году арестовали и в 1937-м расстреляли. Назначение большевиками м. Сергия патриархом в 1943 году РПЦЗ не признала законным. Видимо, в этом значении "свободной части" Русской Церкви владыка Иоанн согласился, если верить этой энциклопедии, в виде временного компромисса до прояснения ситуации поминать наряду со своим главой РПЦЗ также и имя нового (с февраля 1945 г.) первоиерарха МП, чтобы не устраивать преждевременного конфликта со своими собратьями, тем более из-за дезориентированной советскими пропагандистами паствы, которую еще нечем было привлечь на свою сторону.
Видимо, владыка Иоанн счел возможным поминание на проскомидии п. Алексея (Симанского) также и по следующим причинам:
‒ Владыка Иоанн воспринимал п. Алексия как епископа плененной части Русской Церкви, который нуждался в молитвенной помощи. Возможно, что вл. Иоанн воспринимал эту молитву и поминание на проскомидии как свой нравственный долг ‒ молиться за собратьев в пленении сущих.
‒ П. Алексий не был запрещён или отлучён от Церкви синодом РПЦЗ или другой церковной властью, а значит, молиться за него на проскомидии и во время Богослужения не возбранялось.
‒ РПЦЗ находилась в общении с другими Поместными Церквами, которые находились в общении с РПЦ МП, признав ее каноничность.
‒ Владыка Иоанн искренне молился о «единении всех Божиих Церквей», желая единства всей Русской Церкви, естественно единства во Истине. На это надеялись многие в РПЦЗ после возможного падения советской власти, на благоприятные изменения на родине надеялись многие в конце войны.
Так что даже поминание на проскомидии не означает присоединения к данной церковной структуре; некоторые священники РПЦЗ и сейчас поминают архиереев других юрисдикций, в которыми их прежде связывала судьба, в личном порядке заботы об их спасении. Хотя надо признать, что не все считают это допустимым в нормальных условиях церковной жизни, в отличие от ситуации владыки Иоанна в 1945 году...
Авторы энциклопедии, похоже, трактуют эти слова и поступки владыки Иоанна несколько иначе, как признание РПЦ МП и патриарха законными, хотя и отмечают: «Еп. Иоанн остался единственным из русских православных архиереев в Китае, не перешедшим в подчинение Московского Патриархата» (странно, что в его присоединение к советской церкви верят многие клирики и прихожане МП), чего владыка Иоанн не мог сделать по совести и по традиции РПЦЗ.
Свт. Иоанн в год возведения его в епископский сан и прибытия в Шанхай, 1934.
Ниже приведем отрывок из работы современного китайского историка Сунь Ичжи (о противостоянии ств. Иоанна просоветскому архиерею Виктору):
Религиозная политика советского правительства в Шанхае заключалась в поддержке марионеточных священнослужителей, главой которых был архиепископ Виктор. Он был возведен в сан епископа шанхайского в начале 1932 г., после кончины архиепископа Симона 14 июля 1932 г. был назначен начальником Российской духовной миссии в Пекине и до 1946 г. не проявлял признаков просоветской ориентации. Однако в январе 1946 г. по его распоряжению Российская духовная миссия в Пекине (далее ‒ РДМП) прекратила отношения с Русской православной церковью за рубежом (далее ‒ РПЦЗ) и перешла под влияние Московской патриархии. Шанхайская епархия во главе с епископом Иоанном была против неожиданного решения Виктора. В шанхайскую епархию архиепископ прибыл в середине 1946 г. с целью убедить Иоанна Шанхайского присоединиться к РПЦ .
16 июня 1946 г. МИД Китая получил неофициальное обращение от белых эмигрантов о помощи в разрешении вопроса религиозного характера; 15 июля МИД направил телеграмму шанхайскому правительству, где описал сложившуюся ситуацию: «У православного храма по улице Генриха д. 55 дежурят четверо вооруженных сотрудников тайной советской полиции, их задача ‒ защищать архиепископа Виктора. Согласно полученной информации, эти агенты собираются изгнать из храма Иоанна Шанхайского и остальных священников вместе с верующими. Русские верующие просят нас запретить советским гражданам входить в храм или находиться у храма с оружием».
Из мемуаров В. В. Федуленко ясно, что русская колония в Шанхае обращалась не только в МИД Китая, но и к митрополиту Анастасию с просьбой поставить Иоанна Шанхайского во главе РДМП; впоследствии первоиерарх РПЦЗ дал согласие на это. Однако решение РПЦЗ не могло существенно изменить сложившуюся ситуацию, русская колония больше надеялась на местные власти.
После получения обращения от МИД шанхайское правительство начало вмешиваться в религиозную жизнь эмигрантов, оказывая поддержку Иоанну Шанхайскому. П. Балакшин упомянул о том, что «по распоряжению мэра около собора были поставлены китайские полисмены для охраны его от дальнейших поползновений со стороны советских властей через архиепископа Виктора».
Серьезность сложившейся ситуации была отмечена советскими властями на высшем уровне. 20 июля в беседе с министром иностранных дел Китая Ван Шицзэ (王世傑) посол СССР в Китае А.А. Петров выразил протест против действий местных властей Шанхая, поддерживавших Иоанна Шанхайского: «В конце беседы я обратил внимание Ван Шицзэ на ненормальное отношение местных китайских властей к РПЦ в Шанхае. Я указал, что эта церковь, подчиняющаяся Московскому Патриарху, по существу преследуется местными властями в Шанхае, которые в то же самое время открыто поддерживают духо венство, которое связано с так называемым заграничным профашистским минором и руководится Иоанном». Ван Шицзэ, явно знакомый с обращением белых эмигрантов в МИД, в беседе с А.А. Петровым сказал, что он якобы «не в курсе дела», и «обещал поинтересоваться церковными делами в Шанхае».
После четырехмесячной подготовки Комендантское управление Шанхая 19 октября 1946 г. арестовало архиепископа Виктора. Поводом для ареста была его связь с японцами во время войны. Однако вскоре после ареста под влиянием советского генконсульства и просьб сотен советских граждан, а также из-за «строгого протеста» посла А.А. Петрова против ареста Виктора 24 октября он был освобожден под залог. Высший суд Шанхая в тот же день тайно уведомил полицию о необходимости пристально следить за ним. Однако полиция была не в состоянии эффективно выполнять поручение суда из-за давления со стороны советского генконсульства. В рапорте № 261 полицейского участка по улице Чаншу (常熟) о надзоре над архиепископом Виктором начальник участка писал, что трудно эффективно осуществлять контроль над действиями архиепископа в связи с регулярными визитами к нему «влиятельных советских лиц в Шанхае». В итоге «правительство Китая под давлением веских политических причин [было] готово отложить суд над Виктором на неопределенное время».
После неудачной попытки ареста архиепископа Виктора храм на улице Генриха перешел в руки советской власти и ее марионеточной церкви. Во владении Иоанна Шанхайского остался лишь один крупный храм — Свято-Николаевский. Однако советское правительство планировало полностью взять под контроль религиозную жизнь русских эмигрантов в Шанхае. После долгих разбирательств в суде архиепископ Виктор вновь победил, с 1948 г. два главных храма были под управлением советского правительства.
В 1949 году владыка Иоанн с прихожанами уехал из коммунистического Китая на остров Тубабао и позже оттуда в Сан-Франциско.
Владыка Иоанн Шанхайский с прислужниками
Ясно, что не был в том плане, что не считал себя обязанным подчиняться Москве и потому не принимал указы и распоряжения со стороны Москвы. Все, кто хоть сколь-то ни было серьёзно изучали этот вопрос, об этом знают. В конце концов, Московская Патриархия выпускала свой календарь, и никакого Иоанна (Максимовича) в нём никогда не было.
Но с другой стороны, его мышление не совпадало с позицией РПЦЗ времён Филарета (Вознесенского), согласно которой за Московским Патриархатом полностью отрицалась какая-либо благодать. Под конец жизни владыка Иоанн очень много пострадал от таких вот ревнителей.
Такая коллизия вызвана тем, что ситуация, возникшая в 2007 году, в связи с подписанием Акта о каноническом общении, опрокидывается в прошлое, и архиепископ Иоанн задним числом оказывается уже иерархом объёдинённой Русской Церкви.
Уважаемый Алексей, по-моему, свт. Иоанн (хотя и в конце войны) выразил традиционное изначальное, довоенное отношение РПЦЗ к плененной РПЦ на родине (тем более после уничтожения духовенства и верующих в 1930-е годы "безбожной пятилетки"), а свт. Филарет - свое более непримиримое уже после лукавого неканоничного создания Сталиным МП во время войны, когда советская церковь стала именно таковой, послушно строящей коммунизм: см. Фуров В. Отчет Совета по делам религий - членам ЦК КПСС (1974) и разоблачения Верховного Совета 1990 г. агентурной деятельности в системе КГБ высших архиереев РПЦ МП и ообенно ОВЦС.
Если теперь "подписанием Акта о каноническом общении, опрокидывается в прошлое, и архиепископ Иоанн задним числом оказывается уже иерархом объёдинённой Русской Церкви", то ведь и свт. Филарет тоже? Как же его отношение к МП совместимо с Актом об объединении? Впрочем, там синод РПЦЗ пообещал сделать аки не бывшими все прежние документы РПЦЗ, противоречащие историографии советской церкви, значит в т.ч. согласиться с тем, что богоборческая власть - "от Бога" в смысле не попущения, а как "богоугодная", которой надо радостно служить по совести.