Лет 40 назад, живя в Мюнхене и бывая в Исследовательском отделе Радио "Свобода" (там накоплен богатый архив советских газет и Самиздата), я как-то познакомился с журналистом "Свободы" Ефимом Фишштейном. Насколько помню, в отличие от большинства своих коллег из "третьей эмиграции", агрессивной русофобией он не отличался, в войне с русскими сотрудниками скромно не участвовал и сразу попросил меня не смешивать его с коллегой-болваном Фишбейном. И он до сих пор работает на РС, уже в должности заместителя директора программы, разумеется, в соответствии с американскими пропагандными установками.
Меня сейчас заинтересовали эти установки РС в отношении Украины, как их Фишштейн (уроженец УССР) отразил в статье "Не по пути. О войне в Украине и выборах в США" в связи с возможной победой Трампа на выборах. Воспроизвожу его статью с некоторыми сокращениями "воды", выделением характерных фраз и со своими попутными комментариями. ‒ М.В. Назаров.
Напарником Дональда Трампа в президентской кампании, а в случае победы – будущим вице-президентом Соединенных Штатов стал сенатор от штата Огайо Джей Ди Вэнс – воплощение американской мечты, человек, который "сам себя сделал". Крутой парень, морпех с опытом войны в Ираке, 39 лет. В прошлом он обзывал Трампа самыми обидными прозвищами, а сейчас, по словам своего старшего товарища, "готов целовать его [...]". Из этой истории напрашиваются два вывода: во-первых, искусственно поддерживаемая репутация республиканского вождя как человека болезненно мстительного, который старых обид не прощает, оказалась несколько преувеличенной, а во-вторых, ошибается тот, кто в своих соображениях о политиках исходит из случайных эмоциональных выплесков, "выкриков в темноту", пытаясь по ним прогнозировать их сокровенные умыслы и будущие дела. Никакой перечень случайных оскорблений, прозвучавших в словесной перепалке, не способен заменить контекстуального знания мировоззрения политика, и только понимание жизненных установок позволяет судить о его реакциях. Вэнса даже противник слабаком не назовет, он, вне сомнений, человек воли и дела.
Сути этой судьбоносной войны Вэнс до конца не понимает
Его выдвижение вызвало сильное замешательство у тех, кто, как и я сам, стоит на стороне Украины в ее справедливой борьбе. Слишком многие ремарки сенатора свидетельствуют о том, что сути этой судьбоносной войны он до конца не понимает. Считает ее чужой, американских судеб напрямую не касающейся. [Возможно, Вэнс как американский патриот действительно не понимает, для чего мiровая закулиса начала эту Мiровую войну ‒ с целью приближения царства антихриста. А сам-то Фишштейн насколько хорошо понимает? Увидим далее.‒ МВН.]
Сам же он, как истинный трампист, исповедует принцип "Америка прежде всего". Только в верности этому принципу видит он гарантию того, что Америке удастся вернуть ее былое величие. Далекие военные конфликты для него – не фатальная борьба Добра со Злом, требующая безусловного американского вмешательства. Вэнса интересует исключительно ответ на вопрос, хорошо или плохо это для Америки. Возможно, такой подход близорук и не учитывает дальних последствий конфликта, но разве можно требовать от простого американского сенатора прозорливости, которую отнюдь не демонстрируют его европейские коллеги? И они глубинную суть этой войны понимают лишь ориентировочно, свои суждения основывают на архаических представлениях, псевдоисторических сравнениях, ложных стереотипах – в лучшем случае на уверенности, что и на этот раз речь идет всего лишь о классическом захвате чужих земель.
Самые проницательные из них догадываются, что в основе конфликта таится единоборство между демократией и диктатурой, и по ее исходу человечество будет судить о том, какое общественное устройство эффективней. [Это уже "теплее", Фишштейн, "теплее", но что это будет за "общественное устройство для человечества"? ‒ МВН.]
Но на последней глубине стоит вопрос еще более судьбоносный: своей агрессией Путин нацелился на то, чтобы свести на нет, искоренить сам принцип нерушимости признанных границ, недопустимости их изменения без обоюдного согласия. Если международное сообщество задним числом признает силовой захват территорий, благословит использование военной силы для перекройки карты, ни одно государство больше не будет уверено в своей безопасности! В мире столько взаимных территориальных претензий, замороженных конфликтов и дремлющего сепаратизма, что если дать им волю – мало не покажется. [И кто бы это говорил от лица Америки, которая в послевоенное время госпереворотами, цветными революциями и прямыми вооруженными агрессиями перекроила границы многих государств, и особенно цинично в Сербии. Границы непокорных государств для мiровой закулисы вовсе не принципиальны, "это другое". А вот советские щедро антирусские границы УССР, проведенные в "Империи зла" "без согласия" русского народа, естественно, являются законными для США, которые тогда помогли большевикам незаконно захватить власть и оккупировать Россию и поддерживали их до 1945 года, спасая богоборческий рабовладельческий режим в войне с Германией. ‒ МВН.]
И только принцип целостности государственных территорий до сих пор держал их в узде. Именно этим, а отнюдь не каким-то идейным родством легко объясняется путинолюбивая позиция Виктора Орбана: он тоже заинтересован в Европе, где границы – не священная корова и открыты для силового передела. Понятно, что такой подход рушит хрупкую конструкцию современного мира, где навсегда воцарится предвоенная атмосфера. Как всегда в истории, требование "мира без предварительных условий", ленинского мира без аннексий и контрибуций, на поверку оборачивается вечной войной.
Нельзя ожидать, что цивилизационная правота украинской позиции [!!! ‒ Не верю, Фишштейн в Вашу "святую" тупую наивность. Вы ведь не Фишбейн. ‒ МВН.] сама по себе сумеет убедить сильнейших этого мира только потому, что она моральна и уж в любом случае моральней людоедских инстинктов Кремля. [...] Мастерство лидера не в том, чтобы цинично отказываться за ненужностью от моральных установок, а в умении закомпоновать их в собственную аргументацию так искусно, чтобы их выгодность стала понятной тем, от кого зависят судьбы мира. [Кто-кто, а мiровая закулиса, от которой зависит судьба мiра, умеет лучше всех "закомпономаль моральные установки в собственную аргментацию", аморальную. Ибо ее "отец" ‒ он же и "отец лжи" (Ин. 8:44). ‒ МВН.]
Не вина, а беда украинских вождей, что они оказались в зависимости от либеральных элит Америки и мира [...], что они недальновидно поверили, что их историческая судьба жестко связана с участью либеральной идеологии. Это казалось логичным, но только на поверхностный взгляд. Цивилизационная парадигма ломается у нас на глазах, и Киеву пора включить рецепторы, способные уловить дух времени, то, что в философии называется Zeitgeist. Цинично и приспособленчески выглядит прагматическая адаптация к возможной победе Дональда Трампа на американских выборах, но нет ничего недостойного в признании очевидного: в мире силится запрос на консервативные подходы и толкования социальных явлений. Не легко побиваемые популистские, а именно консервативные – черчиллианские, рейгановские, тэтчеровские. [В Европе и США консервативные прежде всего в неприятии ЛГБТ-диктатуры, дискриминации белых (в США) и противников мигрантизации (в Европе), что мiровая закулиса проводит целенаправленно и побивает т.н. "популистов" всеми средствами. ‒ МВН.]
Пора воспринимать речи партийных комментаторов [видимо, украинских], занимающихся доходной промывкой мозгов, как лукавое мудрствование на пустом месте. Успев убедить доверчивых земляков в том, что американцы в силу врожденной тупости не понимают собственных интересов и рабски доверяют трамповской лжи по кремлевской методичке, они и сегодня внушают украинцам коварную мысль о том, что медленное умирание есть достойное завершение трагической судьбы и в смерти "с гордо поднятой головой" нет ничего дурного. [Неужели урожденный "украинец" Фишштейн не понимает того, что именно это и делает мiровая закулиса, расчетливо принося православный украинский народ в жертву на алтарь своей Мiровой войны за антихриста. ‒ МВН.]
В мире, который собирается обновляться, меняя ориентиры, у украинцев нет причин для рокового уныния. Они первыми начали процесс интеллектуального переосмысления и перевооружения. [...] Надо дать понять, что их связь с унылым и пораженческим либерал-демократизмом была лишь данью трагическим обстоятельствам и нисколько не соответствует сути их героического противостояния. [...] Нынешняя администрация Белого дома слабеет на глазах, из ее апологетов уходит жизненная сила, и от них уже нельзя ожидать масштабной помощи, способной переломить окопный характер войны, как, впрочем, нельзя было ожидать и раньше. Украинской власти срочно нужно и самой освоить, и миру предложить прямо противоположный нарратив: на фоне недоумочной Европы "без царя в голове" именно Украина вернула первоначальное значение основополагающим консервативным понятиям – таким как любовь к родине, готовность к самопожертвованию, безусловная свобода личности, уважение человеческого достоинства, отсутствие культа всесильного государства, воинская доблесть и офицерская честь, живая вера вместо позерской обрядовости, признание личных заслуг – короче, все то, что связывает украинцев с ценностями консервативной демократии. [В связи с предполагаемой победой Трампа то ли Фишштейн перебулся, то ли установки в РС временно приглушают прежний перманентный парад ЛГБТ-ценностей и "мультикультуризации"? Станиславский сказал бы: "Не верю". ‒ МВН.]
Конец войны, который будет миром восприниматься как победа Украины, станет торжеством трампистской Америки
В головы нового поколения рассерженных американских политиков нужно вдолбить простую мысль: окончание войны через признание российской победы не способно укрепить престиж будущей правительственной обоймы – примерно так же, как позорное бегство из Афганистана не стало триумфом Байдена и уже не могло повредить репутации Трампа. В ту же минуту, когда война за суверенные права Украины перестанет быть проблемой демократов и станет головной болью республиканцев, с ней уже должен быть увязан новый боевой нарратив. [Кто бы сомневался в том, что мiровая закулиса позволит Трампу и Вэнсу ослабить боевую поддержку Украины и отказаться от продолжения Мiровой войны, в которую вложено столько средств! Не верю, что Фишштейн в наивности не уступает Фишбейну. ‒ МВН.]
Конец войны, который будет миром восприниматься как победа Украины, станет торжеством трампистской Америки и личным триумфом Трампа. И наоборот, бесславный конец неравного противостояния навсегда войдет в анналы как первый провал президентства Трампа, если оно станет реальностью. Вина всегда падает на того, кто сиюминутно правит, и ее невозможно задним числом переложить на плохого предшественника. [Вот-вот, теперь видим, куда выводит новая установка на РС. ‒ МВН.]
В сумеречном доме могильщиков украинского дела, где окна занавешены траурным муаром, по-прежнему в обиходе злая придумка о том, что Трамп есть порождение преступного путинского воображения, послушная болонка, а совсем не самостоятельное явление американской жизни. Логический дефект превращает эти построения в интеллектуальную труху. Эгоцентрик и мегаломан Трамп, который мнит себя всесильным хозяином вселенной, не будет ждать ценных указаний из Кремля. Поэтому в своем анализе американского сдвига настроений шаманы от политологии делают упор на малозначащих деталях: на возрасте сначала Байдена, а теперь Трампа, на их оговорках, на неудачных технических обстоятельствах. В избирательских предпочтениях, по их выкладкам, никак не отражается личный опыт американцев, их способность отличить хорошее правление от плохого. [Согласен. Этот шаманский "анализ" политологов, в том числе и американских, успешно скрывает высшую власть над властью, смиренно сводя ее с мiрового олимпа куда-то вниз, в некое "глубинное государство". ‒ МВН.]
Между тем курс на американское доминирование, на осуществление лозунга "Америка прежде всего" неизбежно приведет к противостоянию интересов Белого дома начинаниям путинского режима. Конфликт неизбежен, даже если будет проявляться в завуалированной форме. [Именно мiровая закулиса придаст этому конфликту новое дыхание. Потому что для этого евреями и масонами были созданы США как Анти-Рим ‒ база для антихристианской Мiровой войны за царство антихриста. См.: Трампа спас Бог. Но для чего? ‒ МВН.]
Сосредоточенность Вашингтона на китайских амбициях в отношении Тайваня не отменяет неотвратимого охлаждения в сфере американо-российских связей. [Потому что, как я уже писал, конфликт с Китаем из-за Тайваня для США непринципиален в сравнении с Россией. США могут Тайванем пожертвовать в подкупе Китая. ‒ МВН.] И когда конфликт проявится во всей красе, произойдет триумфальное явление Украины – никем не покоренного, вооруженного и очень опасного для диктаторов союзника консервативной Америки. Похоже, что именно эту логику пытался внушить Трампу Борис Джонсон – один из немногих европейских политиков, способных генерировать оригинальные идеи.
Не утверждаю, что подобная тактика гарантирует скорый и гладкий успех. Но уверен, что это единственный курс, который в трудной ситуации может завершиться победой.
Ефим Фиштейн – политический обозреватель и комментатор
+ + +
МВН. Радио "Свобода", инструмент американской пропаганды, непосредственно управляемый из центра власти в США. Для меня Радио "Свобода" всегда было индикатором нюансов политики США в отношении СССР/РФ. Долголетняя работа на РС дает ее ведущему сотруднику-политологу опыт понимания подлинной сути происходящего в США и в мiровой политике. Хотя и в несколько приглаженной форме, в его анализе, предназначенном скорее для западных "обозревателей", верно оглашается та сермяжная правда, что никакая смена президента в США не приведет к изменению антироссийской политики мiровой закулисы, на что вновь надеются кремлевские мудрецы и их хитроплановый Верховный Главнокомандующий, оглашая готовность к новому предательскому Стамбульскому "самообману" в своей "невойне не всерьез" ‒ вместо решительного предотвращения неизбежного в случае "мирной" передышки "триумфального явления Украины – никем не покоренного, вооруженного и очень опасного" орудия мiровой закулисы.
Однако еще нет уверенности, что мiровая закулиса допустит победу Трампа с его "консервативным вариантом", если сочтет его все же трудным и менее пригодным для своей цели.
