Новомученики и идеология Третьего Рима

 

Рождественские чтения в 2007 г. проходили с 28 января по 3 февраля (н.ст.) с официальным названием: «Юбилейные XV Международные Рождественские образовательные чтения "Вера и образование: общество, школа, семья в XXI веке" - самый большой церковно-общественный форум современной России. Основная цель Рождественских чтений - консолидация общества на пути осознания им своей культурной идентичности». Открытие состоялось 29 января в Государственном Кремлевском дворце. Число выступавших затем в 130 секциях (!),с участием практически всех видных политиков, церковных деятелей, богословов, деятелей культуры, – видимо, превышает тысячу человек. Из их числа мы приводим ниже два выступления, имеющие отношение к основной теме нашего издательства: полный текст доклада иеромонаха Василия (Саяпина), основанного на книге М.В. Назарова "Тайна России", и тезисы выступления самого Назарова.

 

Подвиг Новомучеников Российских и их значение сегодня
Иеромонах Василий (Саяпин)

Доклад на Рождественских чтениях 1 февраля 2007 г. (секция "Духовное наследие Новомучеников") на тему "Подвиг и духовное наследие Новомучеников и исповедников Российских в контексте мировых общественно-политических процессов, их значение на современном этапе бытия Русской Православной Церкви". (Доклад основан на взглядах, выраженных историком и публицистом М.В. Назаровым в его книге "Тайна России", М., 1999).

Чтобы осмыслить и оценить с возможно максимальной полнотой значение для нас подвига и духовного наследия Новомучеников ХХ в., просиявших в лоне нашей Русской Православной Церкви, нам никак нельзя будет обойти вниманием вопрос, почему именно наша Церковь явила миру столь великий сонм святых мучеников и исповедников и почему именно в нашей стране произошла эта страшная кровавая катастрофа, именуемая революцией 1917 г. Рассмотрение данного вопроса невозможно без правильного понимания того, что есть русская идея - жизненная сердцевина и движущая сила православного русского народа, выкристаллизовавшаяся в процессе его исторического бытия и впоследствии сформулированная и обоснованная сначала русскими славянофилами, а затем и многими святыми и подвижниками благочестия XIX и XX вв.

В прошлом разговоры о русской идее выглядели как романтическая неудовлетворенность западным рационализмом и несовершенством человеческого бытия. В сегодняшнем мире, при небывалом нарастании греха, речь идет не об отстаивании русской особенности, а о единственном пути спасения мира...

Как писал Ф.М. Достоевский, русские грешат не меньше других народов, но они воспринимают грех именно как грех, не ища ему оправдания. Так это или нет, но сегодня в этих словах можно видеть глубочайшее различие между прежним состоянием всего мира и сегодняшним. Сегодня размыто ощущение между добром и злом, утрачены сами критерии греха, что позволяет злу выступать под маской добра.

Прежде всего этой подмены не увидели, не видят (а зачастую просто и не хотят видеть) наши западники, которые судят о Западе именно по этой маске: высокий уровень жизни, личные свободы. Глашатаи евроинтеграции в сегодняшней РФ стремятся вернуть Россию в "общечеловеческую семью" народов, не отдавая себе отчета в проблемах этой "семьи". Свобода, демократия, рынок выдвигаются в виде некоей панацеи, которая автоматически оздоровит страну. Отсутствует понимание того, что все это действует лишь при правильном духовном наполнении, при ощущении абсолютных ценностей.

Сама западная экономическая система постороена на принципе непрерывного роста, и развития. А когда вся земля освоена,  новые рынки сбыта уже ищутся не на заморских территориях, а в духовном мире самого человека, в огромном континенте его инстинктов, где открываются и поощряются все новые виды потребностей и удовольствий.

Происходит энтропийный процесс смешения высших и низших уровней человеческого бытия... Это видно в понимании свободы: плюрализм из естественного уважения к свободе человека превратился на Западе в агрессивную войну против тех, кто не разделяет равнодушного отношения к Истине.

Эту агрессию можно видеть и в отношении к русской идее.

Но что же такое русская идея, в чем ее сущность?

Русская идея  это замысел Божий о России, то, для чего Россия предназначена в мире... Он познается нами лишь в истории религиозной интуицией, ответно, на многолетнем опыте, постепенно, как предназначение, к которому должны стремиться мы как народ, чтобы исполнить своим бытием Божественную волю. Многовековым развитием, начиная от Крещения при св. Владимире, и определилось это предназначение, этот русский общенациональный идеал  Святая Русь, не встречающийся у других народов (как подметил B.C. Соловьев, Англия охотно величает себя "старой", Германия "ученой", Франция "прекрасной", Испания "благородной"). В этом идеале было не проявление русской гордыни (как "непогрешимость" папы), не желание первенствовать, а готовность жертвенно служить Божьему Замыслу с верой, что это не своевольная дерзость, но смиренный отклик на Божий призыв. Так понятия русского и православного становятся неслиянно-нераздельными: нельзя быть русским во всей полноте, не исповедуя всецело своим мировоззрением и жизнью Православной веры.

Причем замысел Божий не есть автоматическое предрешение будущего, для которого ничего не надо делать, мол, все само осуществится. Так как человеку дана свобода воли, этот Замысел может проявляться в судьбе народа как закон с двоякой неизбежностью, о чем писал В. Соловьев: если народ познаёт Божий замысел о себе и следует ему  этот замысел действует в его истории как закон жизни; если народ не прилагает усилий познать этот Замысел и не следует ему  тот же закон становится для народа законом смерти: народ увядает, не выполнив своего призвания, как растение, не выпустившее генетически заложенного в нем цветка.

Неправильно считать, что в этом мире, испорченном грехопадением, нам по силам создать "рай на земле", но человеку, созданному по образу и подобию Божию, дана возможность неограниченного самосовершенствования, раскрытия и очищения в себе этого образа и подобия. Это можно выразить и светской поговоркой: "Идеалы  как звезды: они недостижимы, но по ним мы определяем свой путь". Наша же звезда  Вифлеемская, а наш идеал  Святая Русь...

Часто приходится слышать насмешливую критику выражения "народ-богоносец" (т. е. носитель идеала Святой Руси): мол, это претенциозно и нескромно. Но вслушаемся внимательнее: именно несение христианского бремени, а не гордыня, чувствуется в этом слове. В нем можно видеть еще одно определение русской идеи и лишь другое выражение того факта, что основная масса русского народа выбрала себе самоназванием слово "крестьяне - христиане". Это не проявление гордыни, а следование христианскому долгу, в связи с чем В. Соловьев писал, что "в Новом завете все народы, а не какой-либо один, в отличие от других, призваны быть богоносцами". Цель новозаветного мессианизма не стремление покорить мир (как у иудеев) или изменить его природу (как у марксистов), а понять мир как постоянную борьбу между добром и злом и определить свое место в этой борьбе. Русская идея - не превознесение или насилие над другими, а усилие над собой, которым, как сказано в Евангелии, Царство Небесное нудится (Мф. 11:12)".

Понимание русской идеи как всемирного служения - через собственный пример следовать во всем учению Христову, имеет обоснование в Священном Писании и непосредственно связано со словами ап. Павла об Удерживающем (2 Фес.2:7): "Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь".

Под этим словом как восточные, так и западные отцы Церкви и богословы (напр., Иоанн Златоуст, Тертуллиан. Викторин Пиктавийский, блж. Иероним, блж. Феофилакт Болгарский и др.) понимали прежде всего сам принцип  римской государственной власти как действующей "для наказания преступников и для поощрения делающих добро,  ибо такова воля Божия" (1 Петр. 2:14; Рим. 13:16)  в противоположность анархии. Во времена апостола Павла это была власть Римской империи, распространявшаяся почти на весь известный европейцам мир. (Уже древними отцами было верно замечено, что если бы апостол под Удерживающим имел в виду Церковь или Святого Духа,  то сказал бы это прямо; о Римской же империи в те времена преследований христиан он не хотел говорить прямо, чтобы не быть обвиненным в предрекании ее конца в виде "взятия" Удерживающего.)

С перенесением в IV в. столицы Империи в ее восточную часть, в Константинополь (на II Вселенском Соборе в 381 г. он был назван Новым Римом), Империя усилила свою удерживающую роль тем, что обрела истинную религию, раскрывавшую смысл истории и смысл идущей в ней борьбы между силами добра и зла.

И подобно двум природам во Христе, в котором неслиянно и нераздельно соединено Божественное и человеческое, православная государственность также обрела двухсоставное строение. При Императоре Юстиниане I в предисловии к 6-й новелле Юстинианова кодекса формулируется понятие "симфонии" (гармоничного созвучия, согласия) священства и царства. Церкви и государственной власти монарха, разными средствами служащих одной цели. Церковь заботится о душах людей, спасая их и готовя к Небесной жизни; государственная власть заботится о жизни земной, ограждая ее, насколько возможно, от действия сил зла и создавая для Церкви наиболее благоприятные условия. Так же, как тело мертво и безсмысленно без души, так и природное государство только от Церкви Христовой получает конечное назначение и смысл своего существования, добровольно подчиняясь этой цели как единственной высшей Истине.

То есть, христианское государство служит не узаконению природного греховного состояния человечества, когда власть используется лишь для его лучшей организации и нормализации греха (откат к этому позже вновь произойдет в демократии), а стремится к совершенствованию людей, к преодолению их греховности, к очищению в них образа и подобия Божия - что и есть главное дело человека на земле, достигаемое через Церковь. Поэтому и власть в христианском государстве должна исходить и зависеть не от греховной воли людей, а от Замысла Божия  вот главное обоснование православной монархии.

После разделения Римской империи на восточную и западную части и завоевания Рима варварами в 476 г. западная часть империи утрачивает свою государственность, а восточная продолжает существовать под именем Византии. Однако гордыня "ветхого" Рима, древней имперской столицы, не дает покоя римским епископам (папам) и мешает им признать равными епископов Нового Рима - Константинополя. Папы все больше настаивают на своих особых правах в Церкви, хотя Вселенские Соборы такого права им не дали, признав за римскими епископами лишь историческое "первенство чести".

В течение первого тысячелетия по Р.Х. христианство распространилось на все народы вокруг своей средиземноморской колыбели. Но к этому времени, на переломе первого тысячелетия, назревает грехопадение христианского Запада: римские епископы начинают демонстрировать свой "ум", самовольно вводя новшества в вероучение, утвержденное Вселенскими Соборами, что в 1054 г. завершает откол западной Церкви от Православия.

Разумеется, и Византия была не без греха (достаточно вспомнить императоров-иконоборцев в VIII в., случаи насильственной узурпации власти и т.п.), что могло способствовать отколу западной части Церкви, однако все же главная причина была в гордыне последней. И если византийские отступления от должного христианского идеала государственности в конце концов преодолевались соборным мнением Церкви, сохраняя сам идеал, то западная Церковь все больше шла по пути накопления различных искажений этого идеала и вероучения.

После отсечения себя от полноты благодатного общения с Вселенской Православной Церковью папизм все больше склонялся к тем методам власти, которыми дьявол искушал Христа в пустыне: Церковь не для спасения человечества к Царствию Небесному, а для управления земным миром по аналогии с "Великим инквизитором" Ф.М. Достоевского.

Все эти накопившиеся неправды католицизма давали и антихристианским силам удобный повод для его критики с целью дальнейшего разложения западного христианства. Наступила протестантская Реформация под заметным влиянием еврейства.

Протестантизм был во многом понятным протестом против заблуждений католицизма, но из-за гордыни своего отвлеченного, утерявшего общение со Святым Духом, разума он так и не стал возвращением к живительным истокам святой Православной веры.

Протестанты выдвинули претензию на "непосредственное общение с Богом", передав полномочия своего религиозного главы светскому возглавителю государства. Религия постепенно стала для них утилитарной идеей, помогающей лучше устраивать "реальную" жизнь.

С Реформацией западная апостасия выходит на новый важный этап. Протестантство и еврейство (ранее сдерживавшееся однородным христианским окружением) рождают капитализм: небывалую ранее экономическую активность людей, сбросивших с себя христианские нравственные запреты. "Свобода богословских суждений" в протестантизме привела к тому, что "среди множества религиозных сект, которые вызваны были Реформацией.., возникли и такие, которые склонились более к иудаизму" (Грец Г. "История евреев", т. 10, с. 253). В них утверждается, что Бог изначально и неизменимо предопределил одних людей к спасению, других к погибели  независимо от человеческой воли (чем отрицается и свобода воли человека, и необходимость его усилий ко спасению, и всеблагость Бога, который, получается, способен произвольно и незаслуженно обрекать человека во власть зла).

Наиболее известные из таких сект (пуританство, кальвинизм) выводят отсюда и немыслимое ранее оправдание нового экономического уклада: признаком "богоизбранности" объявляется богатство. В этом главный смысл и цель так называемой пуританской "трудовой аскезы" не для Бога, а для собственного материального преуспеяния. Позже западные ученые (М. Вебер, В. Зомбарт) убедительно показали, что капитализм как освящение материальных земных ценностей стал возможен именно вследствие иудаизации западного христианства.

Так Запад благоустроил свою землю материальными ценностями  в ущерб ценностям небесным. Особая роль в этом принадлежит созданному евреями в период бурного развития капитализма масонству: его можно определить как тайное "униатство" элиты "христианского" (протестантского) Запада в сторону иудаизма, который изначально имел мощный инструмент влияния: деньги. Политическая цель масонства, в частности, чтобы обеспечить равноправие иудеям, заключалась в свержении монархий, подрыве влияния католической Церкви, в демократизации мира.

Разумеется, еврейство старается не афишировать своей власти, ибо "тайна беззакония" не может выстоять перед Истиной в явном противоборстве, поэтому к ней очень подходит название "мировая закулиса".

Так, сформировавшись в русле апостасии, "мировая закулиса" стала в Новое время и ее главным двигателем, тайно поощряя этот процесс во всем мире руками самих христиан (масонство) под видом "демократизации". Она стремится атомизировать общество (т. е. разделить его на множество отстаивающих свои корыстные личные права индивидуумов), лишить его абсолютных духовных ценностей, ибо только в таком обществе деньги и прочие материальные блага становятся высшей ценностью и единственной "истиной" становится истина деньгодержателей и деньгодателей.

Итак, после отпадения Римской Церкви от Православия, Новый Рим - Константинополь принял важную миссию православного Удерживающего.

Однако Византия далеко не всегда находилась на высоте своего призвания, когда из-за страха турецкого завоевания проводила униональную политику в отношении отступившего от чистоты веры Запада, в результате чего окончательно пала в 1453 г. И как раз в это время Русь, крепкое самостоятельное государство, воспринявшая в 988 г. Свет Православной веры именно от Византии и ощутившая себя к середине XV в. в церковно-юрисдикционном отношении достаточно самостоятельной, начинает осознавать себя духовной правоприемницей второго Рима - Константинополя.

Толкуя 7-й стих 2-й главы 2-го Послания ап. Павла к Фессалоникийцам, блж. Феофилакт Болгарский пишет: "Когда будет взято от среды римское государство, тогда он (антихрист) придет. Потому что до тех пор, пока будут бояться этого государства, никто скоро не подчинится антихристу. Когда же оно будет разрушено, тогда водворится безначалие и он будет стремиться похитить человеческую и божескую власть. Подобно тому, как прежде этого государства разрушены были царства, именно: мидийское - вавилонянами, вавилонское - персами, персидское - македонянами, македонское - римлянами; так это последнее разрушено будет антихристом. И это с большей ясностью передает нам Даниил (Дан. 2, 37 и след.)".

И именно на основании этого предсказания о существовании Римского (Ромейского) царства до прихода антихриста и возникает на Руси теория, получившая название "Москва - Третий Рим". Старец псковского Елеазарова монастыря Филофей весьма четко выразил его смысл в своем послании к дьяку Мисюрю Мунехину (1523-1524): теперь нам уже некому будет передавать эстафету православного Царства - не будет России  не будет и остального мира, наступит конец истории.

Даже если ученые теперь слегка расходятся в датировке посланий Филофея и в авторстве более поздних из них, это не столь важно, важна духовная суть Третьего Рима: в этих словах Русь вовсе не гордится связью с "ветхим" или католическим Римом (гордиться этим православному народу было невозможно!), а осознает себя именно как Удерживающего  как переходящее "Ромейское" царство, стержневое царство истории, роль которого переходит от Византии к Москве.

В этом осознании, еще раз подчеркнем, не земная гордыня, а стремление к вселенской ответственности в деле спасения к Царству Небесному. Так уж предопределено Богом, что судьба мира решается в судьбе христианских народов, которые для этого избраны Богом как нравственный центр тяжести и ответственности всего человечества.

С середины XV в. началось перенятие Русью у Византии внешних атрибутов православной монархии. И, тем не менее, на Руси, как писал Л. Тихомиров, "не столько подражали действительной Византии" (где было немало ересей и борьбы даже с Императорами-еретиками, политических эксцессов и частых нарушений симфонии, отсутствовали законы о престолонаследии), "сколько идеализировали ее и в общей сложности создавали монархическую власть в гораздо более чистой и более строго выдержанной форме, нежели в самой Византии" ("Монархическая государственность").

Сам русский быт стал настолько православным, что в нем невозможно было отделить труд и отдых от богослужения и веры, все было едино. Этот быт Московской Руси, сравнимый с монастырским, отличался от западного индивидуалистического и тем, что в нем не делалось исключений даже для Царя: его распорядок церковной жизни был таким же, как у всех, и его важнейшей частью были ежедневные богослужения. Перед смертью русские правители часто принимали монашество.

Эта духовная особенность России и создала русскую цивилизацию, отличную от западной. Обе они были по происхождению христианскими, но русская цивилизация стала христианской удерживающей, западная же христианской апостасийной цивилизацией, то есть демонстрирующей отход от Истины и созревание в себе "тайны беззакония".

Однако после навязывания России Петром I и некоторыми его преемниками культуры отступнического Запада как чего-то значительно более совершенного, два начала - удерживающее и апостасийное, ведут в душах многих русских людей постоянную борьбу между собой, что в итоге выливается в кровавую революцию 1917 г. как следствие усвоения значительной частью народа антихристианских постулатов западной демократии. В условиях значительного обострения этой борьбы в конце XIX - начале ХХ вв. и формировались духовно будущие Новомученики и исповедники Российские. Острота и непримиримость этого противостояния отразились на твердости выбора в исповедании ими русской идеи как в жизни, так и в своем духовном наследии.

Итак, самую суть русской идеи: посвящение своей жизни Богу, всецелое стремление исполнить во всем волю Божию, реальное осуществление заповеди Господа: "Будь верен (Мне) до смерти, и дам тебе венец жизни" (Апок. 2:10) - все это отразили в своем эпистолярном и прочем наследии российские Новомученики. Их свидетельства о благодатной жизни во Христе особенно для нас ценны потому, что эти святые являются почти нашими современниками, и это, в свою очередь, помогает нам с помощью их духовного опыта успешнее противостоять диавольским искушениям, при том, что степень современного развития апостасии является, в достаточной мере, соотносимой с их временем.

Итак, в 1917 г. православная удерживающая цивилизация и западная апостасийная вступили в решающий конфликт, определяющий судьбу мира. Под объединенными ударами всех врагов пало удерживающее Российское царство во главе с Помазанником Божиим.

В западной  же и советской историографии все причины этого сведены лишь к "грехам" и "социальным язвам" исторической России...

Да, грехи, начиная с церковного раскола и особенно с петровских реформ, сыграли свою огромную роль, но эти грехи, как показано выше, были совсем иными, чем полагают масонские и марксистские историки. Лишь в сравнении с нашим высоким призванием и лишь перед Божиим взором наши грехи сказывались в нашей истории сильнее, чем у других. Социальных же язв русская монархия имела гораздо меньше, чем Запад, и вообще Россия была нравственно гораздо здоровее. Достаточно указать на русскую литературу, отличавшуюся от всех других и по-христиански откровенным осуждением (с преувеличениями) грехов своего народа, и тем, что в ней тайно (и притягательно для окружающего мира) светился народный идеал Святой Руси.

Материальное развитие страны в начале XX в. можно назвать небывалым взлетом, военное могущество России также неуклонно росло, однако Бог не допустил столь близкого материального торжества Третьего Рима, потому что к тому времени Россия все больше утрачивала необходимое для этого духовное качество, теряя оправдание своего бытия перед Богом.

И хотя в последнем Государе "показана была нам органическая возможность слияния воедино Великой России и Святой Руси",   писал архимандрит Константин (Зайцев),  даже такой Царь уже был бессилен что-либо изменить, поскольку оказался "ненужным" для ведущего слоя, возжаждавшего политических "прав" и "свобод". Ненужным оказался удерживающий Помазанник Божий...

Именно легкомысленно-слепое отношение ведущего слоя нашего народа к религиозной сути самодержавия, бурное развитие капиталистического духа и стремление интеллигенции уподобиться апостасийному Западу, стать "цивилизованной" страной "как все" стали причиной краха, как бы в назидание подчеркнувшего бренность земного преуспеяния...

Между двумя координатами нашего великого избранничества и нашего великого греха лежит историософское осознание нашей национальной катастрофы. Для этого она и была попущена Богом, чтобы обратить нас к Истине этим последним способом: продемонстрировать истинность Православия доказательством от обратного ценою опыта клинической смерти России.

В подготовке и осуществлении свержения православной монархии в России вновь принимало активнейшее участие христоборческое еврейство. Ему и прочим антихристианским силам это удалось в феврале 1917 г. Но масонский февраль, духовно и психологически чуждый русскому духу, привел лишь к хаосу и своему логичному продолжению в виде Октября. Большевизм же стал обманно эксплуатировать в своих целях наряду с худшими также и лучшие свойства русского характера: чувство справедливости (отсюда благоприятная почва для "научного" коммунистического "рая на земле"), неотмирность (отсюда иное, чем на Западе, отношение к собственности и к богатству), нравственный максимализм (который остается и тогда, когда абсолютизируется нечто ошибочное), соборность (на которой паразитировал тоталитаризм), жертвенность служения и смирение (отсюда и знаменитое русское долготерпение).

Однако поскольку в своих главных политических целях – уничтожение семьи, нации, частной собственности и религии – марксизм был совершенно чужд и русской традиции, и человеческой природе, она сама сопротивлялась марксизму и он не смог прижиться на русской земле даже ценою десятков миллионов жертв.

Поэтому в конце 1930-х гг. компартия, помимо демонтажа наиболее одиозных постулатов своей идеологии, была вынуждена искать новую опору своей власти в народе, подобрав попранные ею же русские патриотические знамена. Так русская почва, сопротивлявшаяся марксизму, не только обрекла на крах его план мировой революции, но и вызвала его незапланированную, противоречившую его сути, мутацию в национал-большевизм – без чего Сталин не смог бы ни удержать власть, ни выиграть войну.

В 20-е и 30-е годы сильнейшему разгрому подверглась и Русская Православная Церковь. Богоборческие власти инсценировали и всячески поощряли любые меры, направленные на всевозможное ослабление Церкви с целью ее последующего полного уничтожения. Так, помимо прямых притеснений и репрессий, поощрялись также и различные внутренние нестроения (как, например, обновленческий раскол и др.).

И в это время в России нравственный центр тяжести находился в верующем народе, в его лучших представителях: распинаемых, ушедших в катакомбы, молящихся о спасении России, сопротивляющихся злу – независимо от границ СССР и от количества сопротивлявшихся.

Чтобы сломить это сопротивление, богоборцы спровоцировали новое разделение, вынудив митр. Сергия (Страгородского) подписать в 1927 г. пресловутую Декларацию, что поставило, так сказать, по разные стороны баррикад многих мужественных и стойких представителей лика Новомучеников и исповедников, а также значительно усилило вмешательство государственного аппарата в жизнедеятельность церковных структур. Негативные последствия этого мы можем очень часто видеть и поныне. И все же сопротивление большевицкому злу на всех уровнях церковной жизни в советский период не прекращалось. И именно благодаря ему, наша Церковь в нынешнее время определенного ослабления государственного давления получила возможность внешнего возрождения, а также возобновления следования по пути русской идеи.

Сейчас современной России активно навязывается извне и изнутри многими адептами "Нового мирового порядка", выражающегося в безусловном и всемирном господстве принципов западной демократии и полном приоритете материальных ценностей, построение "правового демократического общества", режиссируемое "мировой закулисой".

Однако, если "демократию" понимать как выборное самоуправление народа, то мы ее имели гораздо раньше Запада  в Московской Руси. Именно в эпоху наибольшей чистоты православной самодержавной идеологии выборные органы и местные самоуправления имели у нас наибольшее государственное значение. Только это была иная демократия: представители народа выбирались не по предлагаемым сверху партийным спискам, а выдвигались снизу вверх. В разные периоды русской истории существовали разнообразные демократические структуры от сельского схода и городского вече (ему был подотчетен князь, утверждавшийся вечевым собранием), до боярской Думы и всесословного Всероссийского Земского Собора, заменившего при Иоанне Грозном вечевые сходы и решавшего важнейшие государственные вопросы.

Важнейшим же признаком западной "демократии" и "свободы" стало то, что сознание единой Истины было заменено равнодушием к ней, "плюрализмом" множества эгоистичных равноправных "истин", узакониваемых арифметическим большинством голосов. Назначение западного демократического государства  лишь охранять эту "свободу" (в том числе свободу уклонения от Истины и проповедования лжи) и служить "воле народа" независимо от ее правоты. Это имело три важных следствия, которые особенно очевидны в наше время.

На духовном уровне это стало свободным отказом от самого стремления к Истине и от четкого различения между добром и злом, что ведет к легализации все больших форм греха (а это главный вид личной несвободы человека). На уровне политическом, поскольку истину определяют подсчетом голосов,  правящие круги, имея в своих руках деньги и средства информации, получили неограниченную свободу влиять на выборы в пользу своих ставленников (в этом смысл партийной "демократии сверху" как свободы выбора без должного выбора). И в результате политический уровень стал влиять на духовный в виде обратной связи: правящие круги таких демократий стали поощрять "свободу" как духовную варваризацию своих народов, ибо так ими легче манипулировать.

Таким образом, к настоящему моменту западные демократии представляют собой: юридически – "власть народа", фактически – власть денег, инструментом же осуществления власти стало потакание низменным инстинктам людей, что и усиливает тенденцию к новому варварству и духовному рабству человечества в мировом масштабе. Чем демократичнее становится мир в западном понимании, тем несвободнее он с христианской точки зрения, подпадая в рабство силам зла.

И это неизбежно, поскольку в демократии источник власти уже не в Боге (как в монархии), а в греховной "воле народа", которой прикрываются эгоистичные устремления богатейших слоев общества, ставших вольными или невольными инструментами "тайны беззакония". И сама цель такой демократии выражается в теории "прогресса" как все большее достижение обществом исключительно земного счастья, что лишает смысла обетование Христа о Царствии Божием. Таким образом, западная "демократия"  это не просто форма правления, внешне противоположная монархии, но и система мировоззрения, противоположного христианскому.

Поэтому с учетом всего этого на нас, современных православных русских людях лежит ответственность за исполнение высокой миссии. Эта миссия может заключаться только в восстановлении Удерживающего, т. е. православной монархии, как это давно выражено, например, в работах архиепископов Феофана (Быстрова), Серафима (Соболева), свт. Иоанна (Максимовича), Аверкия (Таушева), архимандрита Константина (Зайцева), иеромонаха Серафима (Роуза) и других авторов Русской Зарубежной Церкви.

Продолжающееся сейчас иго, иго "мировой закулисы", т.е. власти транснационального еврейского капитала, не препятствует этой избранности России, а лишь выявляет ее, снимая покров с "тайны беззакония" в глазах новых и новых людей. И все это также подтверждает нашу уверенность в том, что несмотря на усиление всемирного процесса апостасии предназначение России еще не завершилось. Ведь не стал бы Господь так долго – почти век! – попускать силам зла мучить ее напрасно, лишь продлевая ее агонию. Значит Бог верит в возможность восстановления России.

Удерживающая православная государственность разрушилась, приблизив последние времена, но пришествия антихриста еще не произошло. Значит, и после этого что-то удерживало и удерживает его, причем скорее всего связанное с Россией, поскольку иного Удерживающего в мире с тех пор не появилось. Разумеется, удерживать мир от пришествия антихриста могут и Божественные силы, но все же через каких-то носителей в земном мире и с какой-то целью для него, иначе такое удержание мира было бы бесцельно.

Вспомним известный пример из Библии: Господь был готов помиловать Содом и Гоморру, удержать их от разрушения, если бы нашлось в них хотя бы десять праведников (Быт. 18:32). В России их, несомненно, больше. Конечно, многие, особенно в молодом поколении, уже поддались разложению. Но дело ведь не в "арифметическом большинстве" праведников на нынешней русской земле. На Божиих весах бывает достаточно и немногих, ради которых Господь продлевает сроки, учитывая также и небывалую силу противника, и особенности самого предапокалиптического времени, затрудняющие людям осознание Истины. В таких условиях каждое наше малое усилие в сопротивлении "тайне беззакония" имеет значение перед Богом.

Поэтому, очевидно, удерживающей силой в это предапокалипсическое время как раз и стал непрерывно длящийся христианский подвиг богоносного народа, явившего за столетие последнего ига многотысячный сонм Новомучеников Российских, молящихся на небесах, во главе с Царственными Мучениками, о спасении России. Они и сегодня для нас  тоже Россия, которая в Божием замысле не ограничивается пространством и временем. Апостолом Павлом не сказано, что Удерживающий будет уничтожен, сказано  "будет взят от среды"; и не утверждается, что антихрист воцарится немедленно после этого. И хотя после сокрушения царской власти зло стало очень быстро распространяться на земле, быть может, Россию и мир еще удерживают от пришествия антихриста верные Третьему Риму христиане, остаток Святой Руси. Действенность же такого удержания зависит от нашего отношения к Святым Новомученикам. Правильное отношение к ним зиждется на бескомпромиссной борьбе со злом прежде всего внутри себя, т. е. жительством по заповедям Божиим, а также и вне себя - по мере сил и с христианским рассуждением, наличием не поврежденного никакими ложными мыслями цельного православного мировоззрения и основанных на нем верных понимания смысла истории и оценке современных мировых общественных процессов, во внимательном изучении и претворении в жизнь оставленного Новомучениками духовного наследия, т. е. в полном спектре нашего сознательного сопротивления "Новому мировому порядку".

(Доклад основан на взглядах, выраженных многоуважаемым историком и публицистом, видным лидером русского патриотического движения М.В. Назаровым в его книге "Тайна России", М., 1999).

Иеромонах Василий (Саяпин)

 

О восстановлении самосознания Третьего Рима
М.В. Назаров

Тезисы выступления 1 февраля 2007 г. на Круглом столе "Москва – Третий Рим: единство народа, духовной и светской власти на пути возрождения идеалов Святой Руси" в рамках "Юбилейных XV Международных Рождественских образовательных чтений". Выступление (по приглашению Фонда "Андреевский флаг") было спонтанным, без бумажного текста. Основные мысли изложены ниже по памяти.

1. Не стану сейчас говорить общеизвестные вещи: что такое Третий Рим, об этом уже много сказано и написано. Предлагаю подумать над вопросом восстановления самосознания и статуса Третьего Рима в наше время. С моей точки зрения, это понятие представляет собой не только явление русской национальной культуры, традиции, геополитики, и это даже не просто религиозное понятие некоего идеала. В этом термине – Третий Рим – я предлагаю видеть один из фундаментальных принципов Божественного міроустройства. Создавая мір, Бог несомненно имел Свой план міроустройства для людей (даже после их грехопадения). Этот план должен быть в принципе единым для всех народов, ибо все люди созданы одинаково – по образу и подобию Божию. И если у разных народов ныне разные религии, разные государственные идеологии и культурные ценности – то лишь в силу их отхода, большего или меньшего, от единого вселенского Божественного идеала.

2. Этот идеал государственного устройства воплощался поочередно в трех преемственных великих вселенских Империях, заимствующих название от первой из них – Рим, объединившей множество разных народов. Вселенской мы ее называем не потому, что она охватила всю Вселенную, а потому что такое должное государственное объединение замыслено Богом в идеале для всей Вселенной. Причем наш православный Третий Рим стал третьим не только в хронологическом порядке, но и в степени совершенствования своего государственного строя, в степени воплощения Замысла Божия.

3. С властью такой Римской империи большинство святых отцов логично связывали слова апостола Павла об удерживающем (2 Фес. 2), который препятствует воцарению антихриста. Тем не менее, падение Третьего Рима в 1917 году не привело к немедленному воцарению антихриста, хотя процесс создания его царства резко ускорился. Видимо, Богом была попущена пока что генеральная репетиция пришествия антихриста, чтобы наш народ осознал от обратного свой прежний удерживающий идеал Третьего Рима и восстановил его. Для этого нам после падения богоборческого режима КПСС отпущено неизвестно сколь продолжительное время для покаяния, исправления ошибок, восстановления попранных святынь, восстановления русского православного самосознания.

3. Если это нам удастся, то, видимо лишь на короткое время, поскольку построение царства антихриста идет с увеличивающеся скоростью: для этого уже созданы все необходимые ранее небывалые технологии манипулирования людьми и контроля за их поведением. И даже восстановление Третьего Рима уже не сможет остановить это движение к погибели, предсказанной в Священном писании. Восстановление Третьего Рима будет иметь значение последнего маяка истины всем народам, чтобы каждый человек мог сделать свой последний выбор: на чьей стороне он в Міровой войне сил Христа и антихриста, чтобы спасти свою душу и пополнить необходимое число спасенных. Это будет «стан святых и град возлюбленный» (Откр. 20), который не покорится антихисту и его полчищам Гога и Магога - этот "стан" (монастырь, город, страна – размеры определятся нашими усилиями) будет взят на Небо в Царствие Божие. Вот какой масштаб: не только церковный, но и государственный и вселенский имеет наше стремление к возрождению православной государственности Третьего Рима. В этом не гордыня, а осознание огромной ответственности России за судьбу человечества.

4. Но, к сожалению, мы сегодня очень далеки от осуществления этой задачи. При нынешнем государственном строе в РФ мы имеем Основной закон, конституцию 1993 года, которая прямо запрещает нам иметь подобную государственную идеологию (ст. 13) и государственную религию (ст. 14), тем самым насаждается идеология равнодушия к добру и злу, причем даже самая антихристианская религия провозглашена "традиционной". А статья 15 подчиняет российские законы так называемым международным, которые устанавливаются как раз теми "традиционными" сатанинскими силами, которые готовят царство антихриста. Законы, принятые в последние годы властями РФ, отвергают существование державообразующего русского народа, дискриминируют русское большинство, уравнивая его в степени влияния на государственную политику с нацменьшинствами, запрещают упоминание национальности в паспортах и в названиях политических организаций. Наплывом чужекультурных мигрантов пытаются размыть русский народ и ослабить его сопротивление, на это же сознательно направлена нравственно разлагающая политика господствующих СМИ.

5. Тем не менее, русский народ инстинктивно сопротивляется. И это сопротивление, даже когда кто-то просто решается называть происходящее своими именами – клеймится властями как "фашизм", "антисемитизм", "экстремизм". По этим поводам в последний год резко усилилось число осужденных по статье 282 УК РФ за «разжигание национальной и религиозной ненависти». Однако все нынешние формы сопротивления в виде разрозненных патриотических организаций, православных и, к сожалению, неправославных, Русского марша, недавно прошедших всероссийских митингов протеста в защиту политзаключенных – они не будут иметь успеха, если не будут поддержаны и наставлены на истинный русский путь нашей духовной властью.

6. К сожалению, все власти нашей страны не желают выносить урок из катастрофического опыта, попущенного нам Богом в ХХ веке. Все власти втискивают Россию в "общечеловеческую семью", измеряя нас критериями "как у всех". Это как если бы, например, компьютер с вложенным в него богатейшим содержанием использовали в виде подставки для цветов, или плохонького зеркала (можно смотреться в экран), или в виде табуретки. И вот представители наших властей ездят на всякие "саммиты" табуреток, где обсуждаются их габариты, внешний лоск и т.п. - при полном забвении того, что заложено внутри табуретки с утраченным именем Третьего Рима. И наши "программисты", которым положено это знать, тоже устраивают свои "саммиты" равночестных табуреток, возвещающих "мир и безопасность", не помня, что именно тогда внезапно постигнет их пагуба» (1 Фес. 5:3).

7. Пусть не нашим "столярам"-табуреточникам, но хотя бы нашим "программистам" – духовной власти – пора осознать происходящее в стране и в міре и набраться мужества назвать вещи своими именами. Объяснить своекорыстным компрадорским политикам, что при их режиме Россия обречена на гибель, потому что она не пригодна для той антихристианской системы ценностей, в которую ее втискивают. Даже биологические организмы не могут существовать в среде, для которой не созданы Господом Богом: рыбе невозможно без воды, птице - без воздушного простора. И даже пресноводная рыба не сможет жить в морской воде – хотя и тоже жидкой. Так и русский народ, о котором у Господа Бога замыслена миссия вселенского удерживающего, не сможет сохраниться, – а значит, не сохранится и Россия, – если нас будут и дальше разрушать на основании идеологии "как у всех". Мы не пригодны для роли табуретки по своей духовной природе. И в глазах Господа Бога такая Россия не будет иметь права на существование.

8. Россия до сих пор заслуживает это право на продолжения существования в глазах Божиих только тем, что есть еще у нас и малое число святых праведников-молитвенников, и немалое число неравнодушных людей, любящих Святую Русь как идеал и стремящихся восстановить его, сколько бы утопичным эта цель ни казалась другим. Это они сегодня выступают с "маргинальными" лозунгами "Православие–Самодержавие–Народность", издают малотиражные газетки, листовки – противоборствуя вездесущему телеэкрану, устраивают пикеты против абортов и электронной глобализации. Полагаю, что именно это малое число подвижников с Божией помощью и помощью наших святых Новомучеников удерживает сегодня нашу страну и мір от окончательной катастрофы, признаков которых, предсказанных в Священном писании, исполняется все больше и больше. Терпение Господа не может быть безконечным, оно ограничено Им самим текущим историческим временем, которое тоже имеет конец: "тайна беззакония" в действии.

9. Нам ведь все равно не удастся стать такими "как все", ибо кому много дано, с того много спрашивается, и те отступления, которые сходят с рук другим народам, у нас оборачиваются катастрофами - вот чем объясняется периодическая катастрофичность русской истории. Катастрофы происходят тогда, когда удерживающий народ пытается отказаться от своего удерживающего призвания, от Замысла Божия о себе. Мало нам последней страшной катастрофы ХХ века? Мы хотим из нее плавно перейти в глобальное царство антихриста, так и не поняв, чего же хотел и хочет от богоносного народа Господь Бог?

10. Если политика властей нашей страны не изменится, то исполнение предначертанного конца истории мы, возможно, увидим вскоре своими глазами, так и не выполнив своей последней возложенной на нас Богом миссии. Давайте же выносить с таких круглых столов не только теоретические изыскания о прошлом и благие само собой разумеющиеся пожелания, но и волю к ответственному православному действию как народа Третьего Рима, на котором лежит огромная ответственность.

См. также гл. X "Апокалипсис и Россия" в книге "Вождю Третьего Рима"

+ + +

В числе следующих выступавших протоиерей Владислав Цыпин, начав с книги пророка Даниила, изложил теорию существования Римского царства до последних времен и выдвинул предположение, что выражение старца Филофея: «а четвертому не бывать», – объясняется тогдашним повсеместным ожиданием конца истории в 1492 году (по истечении 7000 лет от Сотворения мiра). Заметим на это, что, согласно новейшим исследованиям Н.В. Синицыной и др., письма старца Филофея были написаны после этой даты, примерно в 1520-х годах. И четвертого Рима с тех пор не появилось и не предвидится. Создан американский анти-"Рим" с противоположным духовным содержанием - "зверь железный" как похищенная сатаной у Бога внешняя структура римской государственности.

Выступал и диакон Андрей Кураев, повторив среди прочего свое убеждение, что для православного воспитания народа монархическая православная власть совсем не нужна, нужно успешное миссионерство в океане зла – имея в виду свою деятельность. Для противостояния мiровому злу этого, по мнению "диакона всея России", достаточно.

Вероятно, на этой и других секциях было предложено много ценных докладов, с которыми у нас не было возможности ознакомиться. Но как не прослушать (в записи, вечером 29 января на пленарном заседании в Кремлевском дворце) выступление "златоуста Московской патриархии" митрополита Кирилла (Гундяева)! На этот раз он сообщил, что:

«В нынешнюю эпоху постмодерна идеология отступает на второй план... Определяющую роль играют поведенческие и эстетические стандарты» (мода, поп-культура и т.п.). «Идеологии не способны удовлетворить двум основным качествам Божественного, заложенным в природе человека: нравственность и свобода... Идеологии стремятся ограничить либо то, либо другое и не могут объединить их в великом синтезе».

Странно, однако, что столь высокообразованный архиерей подразумевает под идеологией априори нечто глупое, ограниченное, приземленное. Идеология – это система идей, положенная в основу существования или деятельности группы людей, организации, государства. Каково государство – такова и идеология. И почему бы не имела право на существование православная идеология как система принципов, законов и идеалов, определяющих нашу жизнь, и государственной власти, действующей на этих принципах в симфонии с Церковью? Разве у Императора Константина, у Императора Юстиниана, у Царей Московской Руси (см. также творения прп. Иосифа Волоцкого), у Государя Александра III - не было ясно выраженной православной государственной идеологии? И разве она не была необходима? Ведь Церковь сама не призвана руководить государством.

М.В. Назаров

---