Сергей Губанов: Компрадорский режим держится на "волоске истории"

Профессор МГУ Сергей Семенович Губанов изложил «БИЗНЕС Online» радикальный рецепт выхода из кризиса через воссоздание плановой экономики.

Чтобы спасти страну от надвигающейся катастрофы, нужна новая экономическая модель и неординарные меры, например, директивный план кредитования промышленности и сельского хозяйства на 2015 год, полная заморозка тарифов и введение социальных карточек для малоимущих. Такую точку зрения высказал доктор экономических наук, главный редактор журнала «Экономист» Сергей Губанов в развернутом интервью корреспонденту «БИЗНЕС Online».

«ЛОЖЬ ВОЗВЕДЕНА В СИСТЕМУ»

– Сергей Семенович, первый мой вопрос про бюджет на 2015 год. Он сверстан, принят Госдумой и Советом Федерации исходя из среднегодовой цены на нефть в 100 долларов за баррель. Однако министр финансов Антон Силуанов, который еще недавно защищал проект бюджета, внезапно заявил, что теперь бюджет надо переверстать, исходя из цены на нефть не выше 80 долларов. По вашему мнению, какая цена все-таки будет более реалистична? О чем же минфин думал раньше?

– В стране сложная экономическая ситуация. Оценки разные. И верные, и неверные. Эксперты упоминают стагнацию и стагфляцию. Кремль настаивает, что есть маленький, но рост – около 0,5 - 0,6 процента, то есть в пределах статистической погрешности. В действительности же экономика в спаде, пока умеренном. С 2013 года страна в состоянии автономной рецессии. Идет снижение покупательной способности трех главнейших категорий народного хозяйства: государства, то есть бюджета, населения и хозяйств. С 2014 года стремительно стал обесцениваться рубль. Вошла в галоп дороговизна. Короче, Россия в рецессии, отчетливой по всем позициям, включая бюджет.

Почему официальные оценки показывают не рецессию, а плюс? Это принципиальный вопрос, который обычно стараются обходить стороной. Дело в том, что тот якобы наноприрост, в который верит Кремль, получен чисто статистическими уловками. Само по себе очковтирательство бесхитростно. Оно сводится к уменьшению либо базы, то есть точки отсчета, либо дефлятора. В 2013 году был использован первый метод, затем возобладал второй. На фоне сокращенной базы текущий показатель всегда выглядит бодрее. Такую операцию и проделало ведомство во главе с Улюкаевым 30 декабря 2013 года, изменив третью, августовскую оценку объема ВВП России за 2012 год. Третья оценка в соответствии со стандартами национального счетоводства означает последнюю, финальную и неприкасаемую. Потом могут быть лишь коррекции, связанные с изменением формата расчета. Методология системы национальных счетов (СНС) пересматривается регулярно, но особенность в том, что на протяжении 2013 года не переходили к новому формату СНС, то есть в данном случае это не оправдание.

Поскольку профессионалы постоянно ведут базу данных, особенно по национальным счетам нашей страны и ведущих зарубежных стран, то, естественно, заботятся о непрерывности и достоверности исходных статистических рядов, потому что это азбука аналитической работы. Если ряды искажены, то наука лишается мощного аналитического инструментария для сравнения. Всякое изменение, особенно после третьей статистической оценки Росстата, равносильно ЧП. Такое ЧП и зафиксировано 30 декабря 2013 года. Цифра была сокращена примерно на 900 миллиардов рублей, что по тогдашнему еще курсу доллара составляло около 25 - 27 миллиардов долларов. Как раз эти суммы позволили ведомству Улюкаева нарисовать по итогам 2013 года 1,3 процента роста ВВП, которого на самом деле не было.

– А сколько было?

– Минус 0,7 процента, а в долларовом выражении падение больше – примерно на 1,2 процента. Вместо спада был статистически нарисован липовый рост. Но реально прибавки ресурсов нет. И потому с самого начала 2014 года до принятия бюджета на следующий период пришлось идти на бюджетный секвестр, который страна тут же почувствовало на себе.

Итоги 2014 года подправлены уже тоньше – уменьшением дефлятора. Минус 1,5 процента превращены в плюс 0,6 процента. Подобная манера макроэкономического очковтирательства, пожалуй, единственная новация, которую привнес Улюкаев в работу министерства экономического развития. Ложь возведена в систему. В свою очередь, ошибочные, искаженные аналитические данные ведут к заведомо неправильным государственным решениям, лишь усугубляющим тяжесть ситуации.

Кремль втянут в спираль ошибочных решений. А в экономике ошибочные решения бьют весьма болезненно, обходятся очень дорого для каждого человека, предприятия и государства. Похожая спираль была в позднем СССР при правящей фракции Горбачева. Тогда еще советское (формально) руководство действовало так, словно лишилось сознания. Оно было парализовано. Почему? Потому что полностью слетело с колеи общесоюзных, общегосударственных интересов. Наркотик продажных, компрадорских, карманных интересов, привязанных к доллару, был тем, с чего началась потеря сознания. Затем пошла череда абсолютно разрушительных партийно-государственных решений, равносильных самоубийству, чем все и закончилось. То, что привнес Улюкаев, взято из горбачевской политики обмана самих себя, власти и страны.

ПОЧЕМУ НАШИ ЛИБЕРАЛЫ НА САМОМ ДЕЛЕ НЕОКОНЫ?

– Паралич, о котором вы говорите, свойственен нынешней власти?

– Как раз эту аналогию и провожу. Тогда экономический развал Советского Союза принял открытые формы, чему очень радовались наши геополитические противники, старательно помогая мешками долларов, чтобы горбачевские компрадоры случайно не выскочили из трясины продажности, самообмана и саморазрушения. Та же опасность напрямую угрожает России. Представители олигархически-компрадорской власти не хотят смотреть правде в лицо, убеждают самих себя, что еще не все потеряно и можно спасти ситуацию рыночными методами, монетаристскими, без прямых и плановых, то есть без подъема промышленного производства. Это пустые иллюзии, с которыми носятся самозваные либералы типа Кудрина, Силуанова, Улюкаева и прочих, а вместе с ними и Кремль.

– Может, им просто страшно признать перед народом свой провал?

– Страшиться уже нечего. Нас пугают рецессией. Отовсюду раздаются вести, словно военные сводки советского информбюро, что МВФ пересмотрел в сторону снижения темпы роста российский экономики, следом Всемирный банк, следом рейтинговое агентство Standard&Poor’s, затем Кудрин и так далее. Соревнуются в том, кто больший минус нарисует для нашей экономики. Но зачем пугать тем, что уже есть? Россия впала в рецессию еще со второй половины 2013 года. И скоро уже два года как живет в автономной рецессии, в состоянии бюджетного секвестра, кризиса регионов.

Ни санкции, ни цена на нефть здесь ни при чем. Причины падения внутренние и фундаментальные. Россия вступила в финальную фазу системного кризиса компрадорской власти и собственности.

Именно системного характера кризиса не хотят признавать идеологи компрадорской власти вроде Кудрина, Мау, Кузьминова, Ясина. Они называют себя либералами. И тоже лгут. Они вовсе не либералы. На каком основании они провозгласили себя таковыми? На том основании, что отдали рубль и цены на растерзание инфляцией, избавили их от ограничения издержками, открыли настежь двери и окна страны для захватнического иностранного капитала и доллара? Это что, либерализм? Представим себе, Троя находится в осаде, ее не могут взять, не могут расшатать оборону, ворваться, разграбить, изнасиловать женщин, сжечь жилища. Неприступная крепость. В этих условиях некий троянец решает открыть настежь ворота. Так как назвать такого троянца? Либералом?

Точно такую же «свободу» уготовили России банальные разрушители, реакционеры, которые сами себя мнят либералами. В США либералы выступают за интересы людей труда, против американского империализма, против американской агрессии во всем мире. Они выступают за социальное государство, за социальные гарантии, за свободный доступ к образованию и здравоохранению, за повышение почасового минимума заработной платы. Вот это либералы. А тех, кто ратует за американский империализм, тех называют неоконсерваторами. Так вот наши фиктивные, самозваные либералы какие ценности исповедуют? Ценности американских либералов? Они что, выступают против американской агрессии, за то, чтобы вышвырнуть американских вояк из Афганистана, из Ирака, из Северной Африки, из Западной Европы, чтобы американская военщина не стремилась к нашим границам, чтобы она убралась из Прибалтики? Они за это выступают? Нет. Они за человека труда выступают? Нет. Они выступают как американские «ястребы» как неоконсерваторы, как самые худшие реакционеры, которые везде в мире сеют конфликты, распри и гигантские дисбалансы, обусловленные империализмом доллара.

Долларизация повсюду несет с собой террор, насилие, войну, разруху, страдания миллионов и вымирание. США не просто живут не по средствам, такую жизнь им оплачивает остальной мир, в том числе и Россия. Это, опять же, та ситуация, к созданию которой приложил руку и Кудрин, вовсю ныне раздуваемый.

«ИМЕЯ СОТНИ МИЛЛИАРДОВ, РОССИЯ НЕ МОЖЕТ КУПИТЬ INTEL СО ВСЕМИ ТЕХНОЛОГИЯМИ»

– А что такого сделал Кудрин?

– Будучи министром финансов, он напрямую участвовал в создании колониального стабилизационного фонда, который является фондом стабилизации доллара в ущерб рублю. Это не что иное, как фонд импорта долларовой инфляции в Россию. Инфляция нефтедоллара в 2000 - 2008 годах выдавалась за рост ВВП. В советское время любой профессионально грамотный экономист знал, что такое империализм доллара и что такое импорт инфляции. Сегодня, к сожалению, профессиональных экономистов очень мало благодаря американизации экономического образования. Поэтому такой феномен, как импорт инфляции, чуть ли не открытие для многих. На самом деле это очень банальная вещь, но смертоносная для экономики той страны, которая этому подвергается. В постсоветский период наша страна предсказуемо стала жертвой классического империалистического механизма.

– Поясните, что значат эти понятия.

– Сегодня фактически сложилась система двух долларов. Первый доллар – это тот, который находится во внутреннем обращении США, по сути, на 99 процентов безналичный доллар – электронный оборот. Поэтому люди с чемоданами наличных денег – фигуранты для федерального бюро расследований. Второй доллар внешний, как бы на вынос, на экспорт, для остального мира. Это прежде всего нефтедоллар.

По внутреннему доллару покупательная способность поддерживается американскими товарами. А покупательная способность нефтедоллара обеспечивается нефтью и ресурсами остального мира, в том числе России. США не несут никакой ответственности за покупательную способность нефтедоллара, не обеспечивают его своими товарами.

Получается, когда страна продает сырье за нефтедоллар, то в обмен получает пустышку, никаким американским товаром не подкрепленную. Эту пустышку можно отоварить только за пределами США, то есть купить что-то в Европе, что-то в Азии. А там полно своих долларов, не совсем нефтяных, но таких же товарно-необеспеченных. Получается, что наши компрадоры меняют товар на фантик или, иначе готворя, меняют товарное на бестоварное, реальное на фиктивное. Чтобы этот фантик дал хоть что-то материальное, надо прикладывать неимоверные усилия, потому что во всем мире можно отоварить нефтедоллары только тем, что ничем не помогает промышленному развитию. Так, нужны высокие технологии и высокотехнологичное оборудование, а они в списке запрещенных для экспорта в Россию. Никто не отменял запретных списков.

Это сущий обман, будто существует свободный рынок высоких технологий. При всем желании, имея валютные резервы на сотни миллиардов долларов, Россия не может купить корпорацию Boeing с ее начинкой, не может купить корпорацию Intel, чтобы выставить своего микропроцессорного конкурента американцам, не может купить General Electric, чтобы приобщиться к технологиям по современным авиадвигателям, не может купить Microsoft, чтобы сделать свою национальную операционную систему и конкурировать и т.д. Почему? Потому что все высокие технологии запрещены к вывозу за пределы США, даже в Японию, Западную Европу. Не только Россия в этом списке. Просто категория технологий, запрещенных к передаче из США в Европу, Японию, Израиль, поменьше. США всегда считали Россию и будут считать своим геополитическим врагом. В 1992 году я написал, что Западу во главе с США не нужна никакая Россия: ни социалистическая, ни капиталистическая. С тех пор каждый день подтверждает этот давний вывод.

– Это в крови у американцев?

– Это не в крови, это законы современного мирового хозяйства. Американский империализм не успокоится, пока не превратит Россию в полную колонию.

– Почему именно Россию?

– Потому что Россия остается как-никак 1/7 частью планеты. Это огромная ресурсная провинция, на которую точат зубы все. Мы в Советском Союзе, когда имели планетарное, а не местечковое колониальное мышление, с легкостью ставили себя на место наших геополитических противников, не уступали им в масштабе понимания мирового хозяйства, поэтому могли уравнивать возможности и слабости за счет своего индустриального потенциала. Где-то нас теснили, но и мы находили, где и как потеснить наших геополитических конкурентов. Сегодня и ресурсы, и возможности для такой политики в прошлом. Получилось полное несоответствие между масштабом территории и уровнем представления о современных противоречиях. У компрадоров карликовое государственное сознание, а территория Гулливера. Великан без адекватного сознания, с ограниченными до экспорта сырья интеллектуальными способностями очень быстро становится жертвой тех, кто хорошо представляет противоречия современного мирового устройства и прекрасно играет на них. Так что здесь изменения произошли тоже не в нашу пользу.

И сдвигов пока нет. О том, увы, свидетельствуют конференции и форумы, где солируют наши реакционеры, а по сути, просто носители компрадорской идеологии, идеологии подчинения наших национальных интересов интересам США.

«КАДРЫ ПОДОБРАНЫ ПО КЛАНОВОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ»

– Давайте вернемся к бюджету.

– Первое: раз страна в автономной рецессии, то и бюджет рецессивный. Речь идет о его сокращении на 15 процентов, что эквивалентно падению ВВП на 3-4 процента. Второе: бюджет остается в зависимости от нефтедоллара и, соответственно, валютного курса рубля. Третье: поскольку экспортно-сырьевая экономика, подорванная деиндустриализацией, не наполняет бюджет, то бюджет наполняется девальвацией рубля. Что это значит? В расчете на один нефтедоллар печатается больше рублей, которые и составляют инфляционный источник пополнения бюджета. Кстати, совершенно непростительно, когда Улюкаев в ранге министра экономики (без развития) утешает государственное руководство, что цена на нефть падает, но зато доллар крепнет, рубль падает, на каждый доллар печатается больше рублей, и бюджет не страдает. Это уже такой запредельный абсурд... Радоваться наполнению бюджета инфляцией может лишь тот, кто далек от общегосударственных интересов.

– Но и сам Путин об этом говорил.

– Кабинет Путина разделяет все иллюзии компрадорской власти и собственности, как самодержавие разделяло иллюзии монархического строя. В 2012 году я написал об этом в книге «Державный прорыв. Неоиндустриализация России и вертикальная интеграция». Вообще, главе государства необязательно разбираться во всем и вся. Зато он обязан организовать такой госаппарат, который разбирается во всех тонкостях финансов и функционирования современной экономики. А с этим-то как раз крайне плохо. Кадры подобраны не по деловому принципу и преданности государственным интересам, а по клановой принадлежности.

Так вот, бюджет рецессивный и инфляционный. И чем больше там рублей из трубы нефтедоллара, тем ниже покупательная способность рубля, ибо товарной массы внутри страны не прибавилось. Деньги суть средство товарообмена. Если величина товарной массы не изменилась, а денег больше, значит, политика власти превращает девальвационный шок в инфляционный, в шок массовой дороговизны и массового обнищания. Притом не поднимает обрабатывающую промышленность и не создает высокопроизводительные рабочие места. Россия ввергнута компрадорами в ситуацию беспросветности, что похуже всякой рецессии.

«ТЕЗИС О САНКЦИЯХ – ОБМАН»

– Но ЦБ своей главной целью как раз ставит борьбу с инфляцией, рассуждая примерно так: «Вот инфляцию победим, а потом все остальное». ЦБ не ошибся в приоритетах?

– Думаю, в приоритетах ошибиться трудно, потому что они везде одни и те же – это покупательная способность национальной валюты. Но наш ЦБ отличается тем, что хорошо говорит, но плохо делает. Почему? ЦБ – одно из звеньев в экономической системе. А каково целое, такова и часть. Все пороки компрадорской системы, которая способна только на то, что превращает российскую собственность в иностранную, полностью свойственны и ЦБ. Если страна живет на экспорте сырья и ресурсов за долларовые фантики, то ЦБ просто-напросто обогащает олигархический клан ценой обнищания социального большинства.

Опять же, в чем уверяют Улюкаев, Греф, Медведев, Кудрин – вся правящая когорта, чуждая общегосударственным интересам? В том, будто санкции и цена на нефть есть два самых больших противника экономического роста России. Не во внутренних факторах якобы дело, а во внешних. Звучит достаточно правдоподобно. Одно только но: еще Аристотель знал, что правдоподобие не есть истина.

Круглая неправда, будто скатывание российской экономики в состояние рецессии связано с санкциями и ценами на нефть. Во-первых, с приходом 2015 года отмечаем уже двухлетие автономной рецессии в России. О наступлении спада было известно минимум за год до 2013 года. Можно взять первый номер журнала «Экономист» за 2012 год, где черным по белому написано, что второй волны рецессии в «Большой семерке» не будет, зато Россия стоит перед угрозой автономной рецессии. Это я написал. Этот материал перепечатан, он называется «Вероятна ли мировая рецессия-2012?» В то время (2011 год) все мировые финансово-экономические институты, Всемирный банк, эксперты ООН, нобелевские лауреаты и пророки поменьше криком кричали, что в 2012 году последует вторая волна кризиса, которая будет еще глубже и сильнее, чем было до 2012 года.

Проверка по моей модели показала, что вероятность второй волны кризиса в 2012 году равна нулю. Расчеты мы выполняли в декабре 2011 года. Был выбор – печатать или нет. Обнародовать – значит подставить голову под топор ответственности на целый год вперед. Уверенный в модели, я взял на себя профессиональную ответственность. И не ошибся. Более того, в том материале, а он доступен в интернете, указано, что темпы роста американской экономики будут не ниже, а выше, то есть там будет бум, что и случилось в 2012 - 2014 годах.

– Тогда Нобелевскую премию надо было вам давать!

– Нобелевскую премию по экономике дают ныне не за науку, а за идеологию. Поэтому у меня нет иллюзий. Я не ради премий занимаюсь экономическими и системными кризисами, мне интересен наработанный научный инструментарий, работает он на практике или нет, отвечает ли истине. 2012 год показал, что отвечает ей по модели предсказания кризиса «большой семерки», а 2013 год показал, что отвечает и по предсказанию автономной рецессии в России. Это было, я повторяю, до всяких санкций, когда их даже в мыслях ни у кого не проскальзывало, это было за год до майдана, до киевских и последующих событий. Поэтому когда Кудрин или академик Аганбегян, с которым мы поспорили на одной академической конференции, мусолят тему санкций как причину наших экономических проблем, то это просто нечестная позиция, которой не должно быть у профессионалов. Это обман. Между тем наука не занимается обманом, она занимается истиной. Тезис о санкциях – это обман.

– Раз уж вы заговорили о санкциях, то они благо или беда для России? Как долго они продлятся?

– Дело не в санкциях и не во внешних условиях. Страшны ли санкции КНР с ее планово-корпоративной системой? Ответ очевиден. Санкции – лишь один из множества внешних факторов. Вспомните, в 2008 году те же Кудрин и Набиуллина, которые были министрами, убедили Путина в том, что Россия – островок стабильности, фундаментально устойчива, ипотечный кризис ее не затронет, ничто ей не угрожает. Это опять же был самообман, но государственное руководство было радо обмануться. Потом оно принимало антикризисные меры в пожарном порядке, спасая прежде всего банки, естественно, без какого-либо положительного эффекта для производительных сил страны. Позднее оно склонилось к точке зрения, что кризис – это еще и возможности. В кризис много правильных вещей произносится, ибо происходит переоценка ценностей.

В 2009 году Путин выступил с совершенно грамотной постановкой: из кризиса нужно выйти с новой посткризисной моделью. В принципе, это та постановка, с которой безотносительно к кризису выступали авторы нашего журнала, что стране так или иначе нужна новая, созидательная экономическая система, которая позволяет быстро перевооружить производство, особенно промышленный аппарат, высокими технологиями технотронного уровня, для чего прежде всего надо убрать деиндустриализацию, то есть соединить добычу сырья с его высокотехнологичной переработкой. России в любом случае нужна не компрадорская, а суверенная система хозяйствования, есть кризис или нет. Многие очень порадовались тогда, что, наконец, сверху прозвучали вменяемая постановка вопроса и призыв выйти из кризиса с новой, посткризисной экономической моделью. Более того, к тому времени была уже разработана и обсуждена экономическая система неоиндустриального развития (новой индустриализации России). И ученые полагали, что приоритеты государственного руководства будут развернуты из компрадорской плоскости в промышленную, от продажи сырья к промышленному производству своей высокотехнологичной продукции. Однако когда появилось поручение Путина о разработке новой модели, то удивлению специалистов не было границ так же, как и тогда, когда на пост министра экономики назначили Улюкаева.

Путин поручил разработать новую экономическую модель, но кому? Кто получил задание? Мау, Кузьминов, которые написали письмо с инициативой, что разработают эту модель в рамках обновления «Стратегии-2020», сразу перечеркнутой кризисом вместе с ее цифровым обоснованием.

– Чем все закончилось?

– Мы знали их отношение к новой индустриализации, знали, что они не поддерживают ее и находятся в плену постиндустриальной утопии. Для них бредовый миф о постиндустриальной эпохе стал просто удобной ширмой, способом оправдания деиндустриализации и, следовательно, экспортно-сырьевой модели. Соответственно, было ясно, что никуда от компрадорской модели они не уйдут. Так и вышло.

Столь ответственным вопросом, таким социально значимым поручением могли заниматься только профессионалы, которые полностью, на 100 процентов и даже 200 процентов следуют общегосударственным интересам. Так что нам было заранее ясно, что будет на выходе. Мау и Кузьминов ввели в заблуждение тысячи экономистов, которые, поверив, покатили вал своих разработок и предложений. Но все это было не нужно, потому что реакционеры попросту перевели американские тексты с рекомендациями касательно России и выдали это за обновленную «Стратегию-2020». Все закончилось пшиком под видом «экономики предложения» на основе той же сырьевой модели: устройте вторую волну приватизации для иностранного капитала, перестаньте отбирать у олигархов экспортно-сырьевую ренту в бюджет, откажитесь от национализации валютной выручки, поднимите пенсионный возраст, сократите бюджетные расходы. Вот и все их требования. О положении людей труда, о новых рабочих местах, о новой индустриализации, о подъеме производительности труда и уровня жизни на базе развития отечественной промышленности не было ни слова.

– Что это означает?

– Призыв назад, в 1990-е годы, к тогдашней системе хаоса, дерегулирования и кровавого передела собственности, с бандитизмом, недовольством национальных элит в автономных республиках и образованиях, с резким нарастанием угрозы отделения от недееспособного центра, то есть тенденции развала России как федерации.

«КРЕМЛЬ ЗРЯ ПОТЕРЯЛ ВРЕМЯ»

– Получается, что Путин настолько наивен?

– Дело не в персоналиях, а в господствующей системе. Господствует олигархически-компрадорская система, и от нее неотделима вся власть, включая Путина. Скажу прямо: многие из тех, кто кричит о смене Путина или «путинского режима», стремятся принести в жертву персоналии, дабы сохранить главное для них – компрадорскую экономическую систему, враждебную России и государственным интересам.

Что касается поручения о новой модели, то есть факты. Оно не выполнено – новой модели нет. Раз поручение не выполнено, должен наступить акт ответственности. Необязательно репрессивной, необязательно отправлять проштрафившихся на шахты и рудники. Должен быть акт по крайней мере профессиональной ответственности. Есть и другой момент. Раз с поручением не справились одни, оно должно было быть адресовано другим, тем, кто в состоянии справиться. Порядочные профессионалы в стране пока не перевелись.

– А вопрос, получается, закрыли?

– Его даже не открывали: ни ответственности, ни нового поручения. Такая позиция Кремля тоже симптоматична. Он не в состоянии добиться реального результата в пользу страны. Меня часто спрашивают: о чем думает Путин? Отвечаю, что мне не дано читать мысли на расстоянии и надо исходить из сухих фактов. Факт в том, что Кремль зря потерял время и не организовал поворота к новой индустриализации. В итоге все та же экспортно-сырьевая модель, модель импорта нефтедолларовой инфляции и офшоризации национального богатства ввергла Россию в рецессию, которая пока автономная и умеренная, так как нет еще рецессии в странах «Большой семерки».

– Наша рецессия как-то отразится на других странах?

– Промышленно развитые державы даже не моргнут. Затронет она лишь те страны Таможенного союза, которые с нами в одной сцепке, и еще сильнее затянет узел взаимных противоречий, накалит внутреннюю напряженность.

– Но они могут и выйти.

– Если Кремль будет закрывать глаза на кризис экономической системы, то доведет и до этого испытания. Конечно, это политический ущерб для России, Беларуси, Казахстана. Такой исход совершенно не устраивает тех, кто отстаивает общегосударственные интересы. Зато он устраивает тех, кто больше думает об интересах США в России, чем об интересах самой России. Безусловно, системный кризис уже таков, что выход из него возможен только путем создания новой, по-настоящему прогрессивной экономической системы.

Когда говорят о санкциях и ценах на нефть, хочется спросить о том, что же должна делать сама Россия, как ликвидировать системную зависимость нашей страны от доллара и иностранного капитала. По мысли того же Кудрина, если бы Запад убрал санкции и поднял цены на нефть (инфляцию нефтедоллара), тогда появилось бы облегчение. Давайте зададим себе простой вопрос, по сути риторический: а какими из этих двух факторов управляет Россия? И чем тогда занимается правительство? Получается, что экономика России вообще не зависит от России. Вот о чем ненароком проговариваются Кудрин, Улюкаев, прочие деятели правящего кабинета. Они открытым текстом заявляют стране: «Извините, дорогие сограждане, но мы ничем не управляем, от нас ничего не зависит. От нас зависит только сокращение расходных частей бюджета на социальные нужды, на экономику, на инфраструктуру и оборону». Выходит, как только надо увеличивать доходы в бюджет, для чего следует увеличивать производство товаров с высокой добавленной стоимостью, это ни от кого в правительстве и Кремле не зависит.

«НАДО СРОЧНО СОЗДАВАТЬ ЦЕПОЧКИ ДОБАВЛЕННОЙ СТОИМОСТИ»

– Какой же способ решения проблем вы предлагаете?

– Прежде всего надо перейти к экономической системе, которая, во-первых, отвечает общегосударственным, а значит, суверенным интересам. Если коротко, это должна быть система, в которой доминирует социальный капитал, нацеленный на минимизацию социальных издержек, а значит, устранение безработицы, инфляции, анархии цен, деиндустриализации и т.д. Второй пункт, который новый для нашей страны: эта система должна быть согласована с требованиями закона вертикальной интеграции.

– Что это означает?

– Согласно закону вертикальной интеграции, рентабельность промежуточного производства, включая добывающие сектора, должна быть нулевой. Ради того чтобы добавленная стоимость на выходе перерабатывающей индустрии была максимальной. Если кратко подытожить, то предстоит сформировать свою, отечественную экономику ТНК, а не плакаться, что иностранные ТНК все подмяли под себя и захватили наш внутренний рынок.

Третий пункт: надо срочно, сверху и снизу создавать цепочки производства добавленной стоимости. Сначала по стратегическим секторам: авиация, судостроение, двигателестроение, электроника, платежно-расчетные сети и так далее. Критерий таких цепочек – межотраслевой характер интеграции и способность работать по принципу «точно вовремя».

Четвертый пункт о движущей силе неоиндустриального развития. В качестве таковой видится социальный капитал, совокупный и общественный. Его господство предполагает отказ от приватизации и коммерциализации стратегических секторов экономики, инфраструктурных монополий, науки, образования, здравоохранения, культуры и спорта. Естественно, реальная движущая сила возникает не на бумаге, а когда появляется дело. Как только Россия добьется разворота к новой индустриализации, появятся и организаторы, и кадры, и структуры.

В общем, новой экономической системой, способной обеспечить успешное решение масштабных задач новой индустриализации России, может быть только система господства социального капитала, только система плановой неоиндустриализации, только система с сочетанием прямых и косвенных методов регулирования и управления, причем на первом месте должны стоять прямые, планово-целевые и планово-нормативные.

– Так с чего она начнется?

– В нынешней ситуации импульс должен быть сверху. Но от компрадорского Кремля его не дождаться. Поворот к новой индустриализации может инициировать только Кремль, очищенный от компрадорских интересов и настроенный на народнохозяйственные интересы. Буду откровенен: новая индустриализация предполагает новый тип государства. Отсюда ожесточенные нападки на новую индустриализацию вплоть до обвинений в конституционной измене.

Кроме того, само государство – это лишь политическая надстройка. Оно не является субъектом народного хозяйства. Это не ученый, не инженер, не конструктор, не рабочий, не хлебороб. Было бы наивно полагать, будто государство само возьмет да и проведет новую индустриализацию сверху. Задача государства – перейти к единой политике новой индустриализации, организовать процесс в плановом порядке. Советское государство не силами чиновников проводило индустриализацию, а организовало плановые условия для ее проведения всеми трудящимися. Благодаря тому индустриализацией занимался весь многонациональный советский народ и как раз вовремя, к началу Великой Отечественной войны успел заложить индустриальный фундамент победы СССР над фашистским рейхом. Аналогично и ныне. Функция государства заключается в том, чтобы организовать условия для планового осуществления новой индустриализации России силами всего народа.

– Какие это должны быть условия?

– Основополагающие условия хорошо известны. С чего начинать тоже ясно. Первое – возвращение под национальный суверенитет командных высот экономики, то есть банковской сферы, инфраструктурных отраслей, внешней торговли. Над командными основами экономики должен быть восстановлен государственный суверенитет России: никакого иностранного капитала, никакого частного и олигархически-компрадорского капитала.

Второе – ликвидация зависимости наших внутренних цен от валютного курса рубля, отмена принципа равнодоходности экспортных и внутренних цен. Валютный курс рубля переходит под централизованное регулирование, и на этом разом заканчиваются все мучения ЦБ, предварительно тоже реорганизованного.

– То есть решение ЦБ отпустить рубль в свободное плавание было ошибкой?

– Какое свободное плавание рубля в условиях суверенной экономической системы? Оно будет исключено в принципе. В сфере внешней торговли все будет просто: сколько товарной массы вывезли – столько и ввезли. Не будет так называемых монетарных, то есть бестоварных резервов. Товарное в обмен на товарное – таков принцип внешней торговли в общехозяйственных интересах с позиции социального капитала.

– Бартер?

– Отнюдь нет. Существуют различные формы обеспечения внешнего товарооборота: клиринговые, аккредитивные, кредитные соглашения, валютные позиции в ЦБ, смешанные международные банки и т.д. Главное в товарной эквивалентности. Это значит, что страна получает за экспорт своих товаров валютную выручку, которую в течение планового периода расходует на покупку технологий, машин, оборудования, рабочих мест. Да, чаще всего это будет не первоклассное оборудование, это будут технологии предшествующего поколения, но тем не менее пойдет отбор тех видов технологического оборудования и машин, которые важны для развертывания своей первоклассной индустрии. Поэтому никаких мучений с валютным курсом рубля при новой системе не будет. Конечно, запланируем какой-то резерв, примерно в размере трехмесячного импорта, как чисто операционный. Но суверенная экономическая система, в отличие от компрадорской, перестанет плодить внешний долг. При плановом регулировании внешней торговли защита валютного курса рубля от спекулянтов будет централизованной и непробиваемой.

Дальше. Всю экспортную группу товаров государство начнет выкупать по внутренним ценам, близким к себестоимости, за рубли. В результате кратно подешевеет топливно-энергетическая продукция (электричество, нефть, газ, топливо). За счет этого мы создаем небольшой, но ощутимый стимул для перерабатывающей индустрии, то есть сырье и материалы она будет получать по себестоимости. Это так называемый народно-хозяйственный или неоиндустриальный маневр, осуществимый только в условиях системного господства социального капитала.

«ОЛИГАРХОВ НЕ БУДЕТ»

– Тогда добывающим компаниям какой от этого прок?

– У стратегических не будет частного и коммерческого интереса, а будет общегосударственный и социальный. Он связан с тем, что максимум добавленной стоимости страна получает на выходе промышленного производства в виде готовой конечной продукции, конкурентоспособной по качеству и цене. Вся система поднимает мультипликатор добавленной стоимости, все ее звенья работают на это. Никаких других интересов, пока Россия не решит эту первоочередную задачу, не будет. Сейчас наш мультипликатор добавленной стоимости – 1,5-1,6, тогда как в промышленно развитых странах, с экономикой ТНК – 14-16. Это отставание необходимо преодолеть причем в темпе наверстывания.

– Вы хотите как-то изменить мысли олигархов?

– При новой системе олигархов тоже не будет. Я уже говорил про государственный суверенитет над командными высотами. Надо не просто вернуть РЖД в госсобственность, национализировать, провести деприватизацию, это дело одного декрета. Куда важнее восстановить вертикально интегрированную организацию, которая порушена, соединить пути с локомотивами и вагонами, погрузками и разгрузками. Важно восстановить целостность и эффективность работы инфраструктурного комплекса, чтобы он работал не на прибыль для частных карманов, а на социальные интересы. То же самое в энергетике: отделили трансформаторы от генераторов и получили свистопляску цен, веерных и аварийных отключений, срывов и перебоев. Могу привести пример: в течение года работа высокотехнологичного оборудования КАМАЗа из-за перебоев с подачей электричества нарушалась 65 раз. Представьте себе сварочный робот. Или попробуйте компьютер 65 раз в году испытывать срывами электроэнергии. Что будет с техникой? А на автозаводе куда более сложное оборудование. И так повсюду. Кстати, в Кремле до сих пор никто не подсчитал народнохозяйственные издержки и потери, связанные с расчленением электроэнергетического комплекса страны. Так что мало вернуть энергетику в госсобственность, надо восстановить ее в качестве важнейшей составной части социального капитала России.

Далее, нужна декоммерциализация здравоохранения и образования. Такая мера принесет колоссальный экономический эффект, равно как морально-политический подъем людей, когда им гарантировано, что и дошкольники, и школьники, и студенты пристроены, работает медицинское обеспечение, программа образования и стипендии, свободный доступ к спортивным объектам, культурно-массовым учреждениям и мероприятиям. Тогда будет совершенно другое настроение у людей.

Пожалуй, самыми значимыми станут стимулы для трудящихся, стимулы к нормальному труду. Среди коренных новаций по сравнению с советским временем назову переход к системе оплаты по эффективности труда. Это то, что было опробовано в самом конце существования Советского Союза, в 1989-1990 годах.

– Малый и средний бизнес останутся в такой структуре?

– Да, это многоукладная экономика. Пропагандой и агитками ученые не занимаются. В отличие от идеологов и пустопорожних демагогов, они занимаются реалиями. А в реальности чем больше кто-то хочет помочь малым и средним предприятиям, тем упорнее должен организовывать крупные, межотраслевые корпорации.

– МСБ будет их спутником?

– Совершенно верно. Любой кит – это целая экосистема, потому что за ним следует масса рыбешек поменьше. Где малые и средние предприятия будут брать заказы? У государства? Нонсенс. Как раз госзаказ для малых и средних предприятий – это манна для коррупции. Они обязательно перейдут на заказы от крупных корпораций. Нет таковых – значит, средние и малые предприятия без работы либо обречены крутиться и вертеться в собственном соку. Многоукладность объективна, и субъективно ее не отменить. Между тем инфраструктурные монополии, которые будут работать по себестоимости, – это в интересах всех, включая малые предприятия. Аналогично низкие тарифы и цены на энергетическое обеспечение – это равно в интересах крупных корпораций, средних и малых предприятий. То же самое доступные кредиты. Вообще, регулярно должны быть профессиональные съезды специалистов (физиков, математиков, экономистов, энергетиков, железнодорожников, нефтяников, химиков, учителей, медиков, аграрников, торговцев и т.д.), чтобы ежегодно выверять оптимальные условия хозяйствования. Когда-то в Советском Союзе был не только госплан, а еще и всесоюзные съезды плановиков.

«СОВЕТСКИЙ ОПЫТ ПЛАНИРОВАНИЯ ПОЗАИМСТВОВАЛИ ВСЕ ВЕДУЩИЕ СТРАНЫ МИРА»

– Вы ностальгируете по Советскому Союзу?

– Не ностальгирую (дважды в одну и ту же воду не войти), но я против того, что из советского наследия взяли все худшее и неэффективное, выбросив все лучшее и эффективное. Ностальгируют как раз те, кто не понимает, что взяли, а что потеряли. А мне ностальгировать незачем, потому что я знаю, что из советского опыта нужно взять, развить и применить, а от чего категорически отказаться, например, от сдельщины, планирования по «валу», мощностям. Зато планирование покупательной способности рубля и трудящихся, планирование производительности труда берем. Опять же, Америку мы здесь не открываем. Советский опыт планирования позаимствовали все ведущие страны мира, включая США. Но они не просто взяли то, что было в Союзе, а хорошо поработали, увидели, в чем сила и слабость советского планирования, адаптировали к своей национальной системе регулирования экономики.

Теперь надлежит плясать от почасовой производительности труда. Хотите ее увеличить – дайте новую высокопроизводительную технику и рабочие места, а это капитальные вложения и добавленная стоимость. В Советском Союзе с 1950-х годов все делалось в привязке к хозрасчетным предприятиям – обособленным, закостенелым, ни в чем, кроме повышения цен и прибыли, не заинтересованным. Такая схема неправильна. Она допускала извлечение прибыли из промежуточного производства и гробила научно-технический прогресс. Она привела к тому, что капитальные вложения делались не ради роста эффективности, а ради роста инфляции. Все наши главные конкуренты отказались от принципа отраслевого хозрасчета, все, кроме нас, двинулись по пути вертикальной интеграции, к формированию ТНК. Из-за воцарения в СССР фракций таких лубочных фигур, как Хрущев и Горбачев, организационную революцию прозевали, своих ТНК не сформировали, не разобрались в собственных слабостях. Те же зарубежные эксперты, кто анализировал, знали наши слабости лучше, чем свои. Конечно, мы тоже эти 25 лет не сидели сложа руки, а осмысливали плюсы и минусы советского периода и теперь хорошо представляем оптимальную систему макроэкономического планирования: от эффективности производства к эффективности социальной сферы.

Главная проблема текущего момента в том, что олигархически-компрадорское государство недееспособно в принципе и только усугубляет драматический системный кризис, ведя его ко внутриполитическому. Компрадорский Кремль не станет заниматься организацией новой индустриализации. В лучшем случае будет отделываться голыми фразами о новой модели, экономическом суверенитете, диверсификации и т.п. Никаких иллюзий на сей счет быть не должно: при власти и собственности в руках компрадоров новая индустриализация России неосуществима. Дело пойдет только при системе, основанной на власти и собственности социального капитала.

– При нынешних людях во власти не получится?

– Не только не получится, но исключено абсолютно. Наивно думать, будто можно оставить нынешнее государственное устройство, а сменить Медведева или Путина на какую-то другую фигуру, и государство заработает как по маслу. Ничего подобного. Задача в том, чтобы сменить компрадорскую систему на суверенную и социальную, сделать социальной и власть, и собственность. Принцип прост: новая система – новые кадры; старая система – старые кадры. Пока система остается компрадорской, она любого превратит из патриота в продажного компрадора, кого бы ни поставить во главе. Каков характер собственности, таков и характер политической власти – это объективный закон истории, не мной выдуманный.

Государственное устройство, подчиненное компрадорскому капиталу, неэффективно, а правительство в нынешней конфигурации попросту не предназначено для решения крупных созидательных задач ни по своим личным интересам, ни по кругозору, ни по квалификации кадров, ни по структуре.

Архаична и Конституция. Так, в ней есть пункт о социальном государстве, но нет ни одной гарантии такового. На деле сложилось олигархически-клановое государство. Для решения задач развития требуется коллегиальное государство с массовой социально-трудовой опорой, точно не единоличное, не самодержавное. Достаточно взять любое развитое европейское государство – везде оно партийное, тогда как у нас – кланово-олигархическое.

Если не ошибаюсь, Путин как-то сказал, будто олигархи уже не имеют влияния на Кремль. К сожалению, это полуправда. Влияние потеряли старые олигархи, и то не все, зато обрели новые. Да, менее влиятельными стали Потанин и Дерипаска; однако Усманов, который из прежнего состава, вполне влиятелен. Вдобавок создан второй призыв олигархов из так называемых госкорпораций. Чубайс из «Роснано», Кириенко из «Росатома», Греф из Сбербанка – перечислять можно долго. В общем, правда, что прежние олигархи не имеют былого влияния, но неправда, что его не имеют новые.

К тому же нынешние госкорпорации – не только профанация, ибо не имеют вертикальной интеграции и цепочек добавленной стоимости, но означают еще самый худший вид разложения экономики, когда госсектор работает на частные интересы, ради частного обогащения, вопреки социальным нуждам и запросам. Аналогичная система, хозрасчетная, развалила Советский Союз, поскольку хозрасчетные предприятия стали работать на обогащение теневой буржуазии. Теперь коммерческий расчет – это как раз то, что сохранено из советской системы и доведено до абсурда. Поэтому госкорпорации дошли до того, что качают прибыль за счет налогоплательщиков, расшаркиваются перед иностранным капиталом, работают на деиндустриализацию и обнищание народа.

«ФНБ – ЭТО СТАРАЯ ПАРАДИГМА»

– Все эти госкорпорации сейчас чуть ли не дерутся за средства ФНБ [Фонд национального благосостояния РФ, сформирован 1 февраля 2008 г. после разделения Стабилизационного фонда на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. – Ред.]. Куда бы вы потратили?

– Подобного рода постановки вопроса предполагают, что мы оставляем экспортно-сырьевую модель, поэтому куда ни трать средства – все безрезультатно.

– И все же средства у нас есть в этой кубышке. Надо ли их пускать обратно в экономику, куда вкладывать?

– В условиях новой системы они пойдут на закупку оборудования, машин, технологий, рабочих мест.

– А сами мы их сделать уже не можем?

– Это как раз задача новой плановой системы. Надо быстро проинвентаризировать, что мы можем, чего нам критически не хватает, что из этого критически недостающего нам удастся где-то закупить для того, чтобы создать замкнутые технологические цепочки от добычи сырья до производства готового конечного продукта. Использовать или не использовать средства ФНБ – это старая парадигма, она означает пребывание в старой матрице интересов.

– Так мы пока от нее еще не убежали.

– Именно так: мы отнюдь не освободили себя от негодной системы. Поскольку это так, куда ни потратите – результата не будет. Всякие высокопарные слова – лишь предлог для того, чтобы средства налогоплательщиков превратить в частную прибыль. Об этом надо честно говорить и различать, в рамках какой системы мы ставим вопросы. Потому-то, кстати, и невозможно согласиться с деятелями вроде Кудрина, ибо они вертятся исключительно вокруг частных вопросов, не затрагивая системных в расчете на сохранение прежней системы, которая довела уже страну до ручки.

Бессмысленно ставить частные вопросы без решения общего, системного, без решения вопроса о власти и собственности. Вот о чем идет речь. Если же ставим вопросы с позиции новой социальной системы, то начинать надо с нового государства. В этом случае большой и принципиальный вопрос: либо обновление государства последует сверху, что было бы самым оптимальным вариантом, либо это будет доведено до такого пункта невозврата, когда крушение старого будет происходить только снизу.

«БЕЗ ПЛАНОВЫХ МЕТОДОВ УЖЕ НЕ ОБОЙТИСЬ»

– Сейчас у нас рецессия, а я сомневаюсь, что завтра у нас сменят правительство. При таком управлении, как долго мы будем находиться в рецессии? Можно ли еще куда-то ниже? Возможны ли социальные протесты и бунты?

– Без плановых методов уже не обойтись. Сейчас пока еще не самая худшая ситуация. Самое худшее начнется, когда на нашу автономную рецессию свой кумулятивный эффект добавит рецессия в странах «Большой семерки», а это примерно рубеж 2015 - 2016 годов, скорее, первая половина 2016 года. Тогда цена на нефть упадет еще ниже, а резервы будут на исходе. Кремлю нечем будет платить за лояльность олигархов и управляемость региональных элит. Ценовой пик снижения в 2008 году – 33 доллара за баррель.

Валютных резервов хватает примерно на 44 недели, а это меньше года. Внешний долг в два раза больше, чем объем валютных резервов, то есть положение хуже, чем в 2008 году. За это, между прочим, Кудрин, Улюкаев, Набилуллина и другие ответственны уже персонально, вне зависимости от того, призовет их к ответственности Кремль или нет. Это при них темп роста внешнего долга обгонял темп роста валютных резервов, это они отказались вводить пороговые нормативы, чтобы жестко регулировать пропорцию в интересах страны.

Антикризисные меры 2008 года не повторить: во-первых, казна в дефиците, во-вторых, монетаристские меры бесполезны – инфляцией кризис не затушить. Политика индексации бюджетников останется без ресурсов. Не сможет Кремль субсидировать и дефицит региональных бюджетов. Покупать лояльность будет не на что. Национальные элиты в автономных республиках и округах начнут искать поддержку иностранного капитала, что накалит центробежные тенденции. Инфляция и дороговизна, обесценение рубля быстро приведут к накоплению горючего материала для социальных протестов.

К этому добавится горечь людей из-за напрасной потери десятилетий, чувство социальной несправедливости и массовой беспросветности. Соответственно, грянет раскол в госаппарате: одни будут продаваться иностранному капиталу, другие – пытаться удержать то, что есть, третьи – нажимать с позиции общегосударственных интересов. В любом случае грозит внутренний раскол компрадорского государственного устройства со всеми вытекающими последствиями.

– Это случится в ближайший год?

– Скажу так: без плановой системы это самая ближайшая перспектива. Компрадорский режим держится уже на волоске истории. Один неверный шаг, одна малая искра, и критическая масса выплеснется невиданной энергией. Пока еще народ дает шанс Кремлю, пока еще верит в чудо и спасителя. Но упущено слишком много времени. Нужны неординарные меры, чтобы не получить грозящую катастрофу. Например, директивный план кредитования промышленности и сельского хозяйства на 2015 год, централизация валютных счетов юридических лиц, заморозка транспортных, энергетических и жилищно-коммунальных тарифов, привязка покупательной способности рубля к товарной корзине расширенного прожиточного минимума, введение социальных карточек для малоимущих, кадровая чистка верхов и т.д. Словом, нужны экстренные и конкретные действия в интересах социального большинства. Пока не организована полноценная работа отечественного промышленного производства, надо сделать максимальный упор на справедливости распределения доходов и товаров.

Еще в 2012 году я говорил и писал, что дефолта экспортно-сырьевой модели не скрыть. Я стремился донести простую мысль: эта модель потерпела крах, и в нынешней ситуации, в отличие от 2008 года, реально возникли условия для дефолта. Второй важный момент: если тогда финансовый кризис не перерос в политический, то сейчас в случае большой рецессии Россия получает автоматическое перерастание экономического кризиса во внутриполитический. Вот в чем особенность текущей ситуации и чего не было 5 - 7 лет назад.

Что касается цен на нефть, то ЕС уже вполне способен маневрировать спросом на энергоресурсы, за исключением только четвертого квартала каждого года, то есть наступления зимы, когда надо создавать топливно-энергетические резервы. Но после 2008 года подключился американский фактор, связанный с политикой «новой нормы» США.

Не буду вдаваться в подробности, просто подытожу: мировой рынок углеводородов стал полностью манипулируемым. Поэтому делать какие бы то ни было расчеты на повышательный тренд цен нефтегазового экспорта в диапазоне до двух лет безответственно. Не будет ценовой поддержки экспортно-сырьевой модели в ближайшие два года, а это критическое для нас время с учетом того, что валютных резервов хватает только на 44 недели. Поворот назрел. И было бы лучше всего, если бы Кремль взялся за ум, повернувшись к интересам народа и системе консенсус-планирования.

– Иначе народ возьмется за дубину?

– На всех конференциях слышна присказка: «Только бы не революция». Раз никто не хочет, то надо доказывать это делом. Но когда на деле продолжается нетерпимое уже ущемление интересов людей, производства, бюджета, всех наших категорий нетрудоспособных, то слова вступают в коллизию с делами. Если Кремль не считается с историей и грубо попирает ее законы, то с чего он взял, что история станет считаться с Кремлем? Момент исторической истины подступает неотвратимо. Критическими станут ближайшие два-три года. Больше времени на маневры нет. Народ ждет не слов, а дел. Если время опять будет растрачено впустую, то придется готовиться к крутому повороту, когда события ни с кем уже считаться не будут.

У истории свои законы. Еще сохранилось узкое окно возможностей. Но не тешу себя иллюзией, что нынешний Кремль им воспользуется. Компрадорская фракция живет в призрачном мире своих долларовых интересов и счетов, полностью оторвана от реальности и страшно далека от народа. Зато ни йоту не сомневаюсь, что нашему народу хватит и сил, и исторической мудрости, и социальной консолидации, чтобы найти достойный выход из того труднейшего положения, в какое загнала нашу страну власть и собственность продажных компрадорских временщиков. Россия не погибнет. Ее зарубежные доброхоты этого не дождутся, как бы ни старались. Вместо компрадорской России из горнила испытаний выйдет Россия социальная, сильная и независимая.

Елена Колебакина [вела беседу]

24.02.2015

Справка

Сергей Губанов – доктор экономических наук, профессор Московского государственного университета, главный редактор журнала «Экономист». В январе 1987 года впервые выступил с докладом о противозатратных методах хозяйствования в Институте экономики АН СССР. В июле 1991 года стал одним из создателей и руководителей (заместитель председателя совета) союза рабочих Москвы, являясь в нем представителем объединенного фронта трудящихся. В декабре того же года вошел в координационный совет «Трудовой России».

+ + +

От редакции (МВН)

Мы поместили данный материал, считая верным анализ нынешней экономической системы в РФ, которая нуждается в кардинальном изменении, и если этого не будет сделано – страну ждет печальное будущее. Однако сделаем некоторые оговорки.

Как указано в справке об авторе, в 1991 г. он вошел в координационный совет движения "Трудовая Россия", которое было создано для сопротивления ельцинским разрушительным реформам. Идеология этого движения – коммунистическая. Нам не известно, имеет ли Губанов и сейчас отношение к этому движению, но его оценки советской экономической системы во многом положительные. Разумеется, не всё в ней было плохо (например, ставка на самодостаточность), имелись и вполне разумные "социалистические" черты, без которых немыслимо любое эффективное народное хозяйство, например, план. Однако это вовсе не монополия СССР, – планировали и планируют все (разница лишь в масштабах и в мере необходимости, особенно в военное время) – поэтому неуместно говорить, что «советский опыт планирования позаимствовали все ведущие страны мира».

Вот только любую положительную вещь можно гипертрофировать и превратить из достоинства в порок, что и делалось в СССР на основе марксизма именно с тотальной государственно-директивной плановостью, которая в годы войны была необходима, но в мирное время душила инициативу и естественные экономические законы, делая их своими врагами. Этого почему-то не учитывают похвалы С. Губанова советской индустриализации. Не учитывает он и того, что основой тогдашней индустриализации был высокий уровень дореволюционной русской науки и промышленности (это признает даже БСЭ), а в стройках пятилеток решающую роль играли западные технологии: мiровая закулиса тогда спешно вооружала и Германию и СССР для их столкновения во Второй мiровой войне с целью разгрома русским пушечным мясом европейского корпоративизма (фашизма). Об идеологической начинке сталинской индустриализации и ее цене для народа (принудительный лагерный труд, миллионы жертв раскулачивания и коллективизации) – сейчас также говорить не будем.

Разумеется, в данном материале уважаемый Сергей Семенович не злоупотребляет социалистической идеологией, он говорит о многоукладности экономики, в которой государственный сектор лишь одна из составных частей. И это правильно. Даже в развитых европейских странах госсектор составляет около трети в ключевых отраслях. Поэтому хотелось бы ему напомнить, что предлагаемые им решения ближе к корпоративизму, чем к социализму.

О корпоративной системе см. в книге "Тайна России":
Фашизм - возвращение к "ветхому" Риму
"Ложь" и "правда" рыночной экономики

В эмиграции в 1980 г. мне довелось принять участие в продолжительной беседе с автором папских социально-экономических энциклик Освальдом фон Нелл-Бройнингом. Это был один из видных западных ученых, внесших значительный вклад в развитие теории корпоративизма (солидаризма) в 1930-е гг., а затем в "экономическое чудо" послевоенной ФРГ. Отвечая на вопрос о предпочтительности частно-капиталистической системы или государственно-коллективистской, он сказал:

Конкретные обстоятельства места и момента иногда особо выделяют то одну, то другую сторону во взаимоотношении личности и общества. Очень важно, чтобы обе стороны понимались в их синтезе. Синтез может в том или ином случае содержать больше либо коллективистских, либо индивидуалистических элементов. В период процветания страны можно позволить себе многое, можно выбирать то или иное решение, но в случае крайней нужды есть только одна единственная возможность спасти свое существование. Если вы висите на одной веревке, то у вас нет выбора – вы можете держаться только за эту веревку.

Есть ситуации, в которых необходимо рационировать продукты питания. Есть ситуации, в которых рационирование продуктов питания является совершеннейшей бессмыслицей. Но с тех пор, как существует мир, в осажденной крепости всегда прибегали к рационированию продуктов питания, чтобы не получилось так, что сильные возьмут себе все, а слабые погибнут. Это зависит от обстоятельств, и солидарист не может порекомендовать большее, чем каждый раз искать оптимальный синтез. Не поддавайся искушению отдать предпочтение одному или другому решению только потому, что ты сам лично склонен к индивидуализму или коллективизму. Оставайся совершенно нейтральным и спрашивай себя лишь, что наилучшим образом соответствует требованиям ситуации, перед которой тебя поставил Господь Бог в данный конкретный момент.

В данный конкретный момент положение вокруг России близко к военному, и должны быть предприняты меры перестройки компрадорской экономики, предлагаемые профессором С.С. Губановым, независимо от его идеологических предпочтений.

М.В. Назаров

---