04.04.2011       16

«Дневник писателя» Ф.М. Достоевского о еврейском вопросе


«Дневник писателя» Ф. М. Достоевского о еврейском вопросеПриведенная ниже глава вторая «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского за март 1877 г.состоит из четырёх разделов:

1. Еврейский вопрос
2. Pro и contra
3. Status in statu. Сорок веков бытия
4. Но да здравствует братство!

Комментарий издательства "РИ"

+ + +

I. «ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС»

О, не думайте, что я действительно затеваю поднять «еврейский вопрос»! Я написал это заглавие в шутку. Поднять такой величины вопрос, как положение еврея в России и о положении России, имеющей в числе сынов своих три миллиона евреев, – я не в силах. Вопрос этот не в моих размерах. Но некоторое суждение моё я всё же могу иметь, и вот выходит, что суждением моим некоторые из евреев стали вдруг интересоваться. С некоторого времени я стал получать от них письма, и они серьёзно и с горечью упрекают меня за то, что я на них «нападаю», что я «ненавижу жида», ненавижу не за пороки его, «не как эксплуататора», а именно как племя, то есть вроде того, что: «Иуда, дескать, Христа продал». Пишут это «образованные» евреи, то есть из таких, которые (я заметил это, но отнюдь не обобщаю мою заметку, оговариваюсь заранее) – которые всегда как бы постараются дать вам знать, что они, при своём образовании, давно уже не разделяют «предрассудков» своей нации, своих религиозных обрядов не исполняют, как прочие мелкие евреи, считают это ниже своего просвещения, да и в Бога, дескать, не веруем. Замечу в скобках и кстати, что всем этим господам из «высших евреев», которые так стоят за свою нацию, слишком даже грешно забывать своего сорокавекового Иегову и отступаться от него. И это далеко не из одного только чувства национальности грешно, а и из других, весьма высокого размера причин. Да и странное дело: еврей без Бога как-то немыслим; еврея без Бога и представить нельзя. Но тема эта из обширных, мы её пока оставим. Всего удивительнее мне то: как это и откуда я попал в ненавистники еврея как народа, как нации? Как эксплуататора и за некоторые пороки мне осуждать еврея отчасти дозволяется самими же этими господами, но – но лишь на словах: на деле трудно найти что-нибудь раздражительнее и щепетильнее образованного еврея и обидчивее его, как еврея. Но опять-таки: когда и чем заявил я ненависть к еврею как к народу? Так как в сердце моём этой ненависти не было никогда, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда, с тем, чтоб уж потом об этом и не упоминать особенно. Уж не потому ли обвиняют меня в «ненависти», что я называю иногда еврея «жидом?» Но, во-первых, я не думал, чтоб это было так обидно, а во-вторых, слово «жид», сколько помню, я упоминал всегда для обозначения известной идеи: «жид, жидовщина, жидовское царство» и проч. Тут обозначалось известное понятие, направление, характеристика века. Можно спорить об этой идее, не соглашаться с нею, но не обижаться словом. Выпишу одно место из письма одного весьма образованного еврея, написавшего мне длинное и прекрасное во многих отношениях письмо, весьма меня заинтересовавшее. Это одно из самых характерных обвинений меня в ненависти к еврею как к народу. Само собою разумеется, что имя г-на NN, мне писавшего это письмо, останется под самым строгим анонимом.

... но я намерен затронуть один предмет, который я решительно не могу себе объяснить. Это ваша ненависть к «жиду», которая проявляется почти в каждом выпуске вашего «Дневника».

Я бы хотел знать, почему вы восстаёте против жида, а не против эксплуататора вообще, я не меньше вашего терпеть не могу предрассудков моей нации, – я немало от них страдал, – но никогда не соглашусь, что в крови этой нации живёт безсовестная эксплуатация.

Неужели вы не можете подняться до основного закона всякой социальной жизни, что все без исключения граждане одного государства, если они только несут на себе все повинности, необходимые для существования государства, должны пользоваться всеми правами и выгодами его существования и что для отступников от закона, для вредных членов общества должна существовать одна и та же мера взыскания, общая для всех?.. Почему же все евреи должны быть ограничены в правах и почему для них должны существовать специальные карательные законы? Чем эксплуатация чужестранцев (евреи ведь всё-таки русские подданные): немцев, англичан, греков, которых в России такая пропасть, лучше жидовской эксплуатации? Чем русский православный кулак, мiроед, целовальник, кровопийца, которых так много расплодилось во всей России, лучше таковых из жидов, которые всё-таки действуют в ограниченном кругу? Чем такой-то лучше такого-то...

(Здесь почтенный корреспондент сопоставляет несколько известных русских кулаков с еврейскими в том смысле, что русские не уступят. Но что же это доказывает? Ведь мы нашими кулаками не хвалимся, не выставляем их как примеры подражания и, напротив, в высшей степени соглашаемся, что и те и другие нехороши.)

Таких вопросов я бы мог вам задавать тысячами.

Между тем вы, говоря о «жиде», включаете в это понятие всю страшно нищую массу трёхмиллионного еврейского населения в России, из которых два миллиона 900000, по крайней мере, ведёт отчаянную борьбу за жалкое существование, нравственно чище не только других народностей, но и обоготворяемого вами русского народа. В это название вы включаете и ту почтенную цифру евреев, получивших высшее образование, отличающихся на всех поприщах государственной жизни, берите хоть...

(Тут опять несколько имён, которых я, кроме Гольдштейнова, считаю не вправе напечатать, потому что некоторым из них, может быть, неприятно будет прочесть, что они происходят из евреев.)

... Гольдштейна (геройски умершего в Сербии за славянскую идею) и работающих на пользу общества и человечества? Ваша ненависть к «жиду» простирается даже на Дизраэли... который, вероятно, сам не знает, что его предки были когда-то испанскими евреями, и который, уж конечно, не руководит английской консервативной политикой с точки зрения «жида» (?)...

Нет, к сожалению, вы не знаете ни еврейского народа, ни его жизни, ни его духа, ни его сорокавековой истории, наконец. К сожалению, потому, что вы во всяком случае, человек искренний, абсолютно честный, а наносите безсознательно вред громадной массе нищенствующего народа, – сильные же «жиды», принимая сильных мiра сего в своих салонах, конечно, не боятся ни печати, ни даже безсильного гнева эксплуатируемых. Но довольно об этом предмете! Вряд ли я вас убежду в моём взгляде, – но мне крайне желательно было бы, чтобы вы убедили меня.

Вот этот отрывок. Прежде чем отвечу что-нибудь (ибо не хочу нести на себе такое тяжёлое обвинение), – обращу внимание на ярость нападения и на степень обидчивости. Положительно у меня, во весь год издания «Дневника», не было таких размеров статьи против «жида», которая бы могла вызвать такой силы нападение. Во-вторых, нельзя не заметить, что почтенный корреспондент, коснувшись в этих немногих строках своих и до русского народа, не утерпел и не выдержал и отнёсся к бедному русскому народу несколько слишком уж свысока. Правда, в России и от русских-то не осталось ни одного непроплёванного места (словечко Щедрина), а еврею тем «простительнее». Но во всяком случае ожесточение это свидетельствует ярко о том, как сами евреи смотрят на русских. Писал это действительно человек образованный и талантливый (не думаю только, чтоб без предрассудков); чего же ждать, после того, от необразованного еврея, которых так много, каких чувств к русскому? Я не в обвинение это говорю: всё это естественно; я только хочу указать, что в мотивах нашего разъединения с евреем виновен, может быть, и не один русский народ и что скопились эти мотивы, конечно, с обеих сторон, и ещё неизвестно, на какой стороне в большей степени. Отметив это, выскажу несколько слов в моё оправдание и вообще как я смотрю на это дело. И хоть вопрос этот, повторяю, мне и не по силам, но что же нибудь ведь и я могу выразить.

II. PRO И CONTRA

Положим, очень трудно узнать сорокавековую историю такого народа, как евреи; но на первый случай я уже то одно знаю, что наверно нет в целом мiре другого народа, который бы столько жаловался на судьбу свою, поминутно, за каждым шагом и словом своим, на своё принижение, на своё страдание, на своё мученичество. Подумаешь, не они царят в Европе, не они управляют там биржами хотя бы только, а стало быть, политикой, внутренними делами, нравственностью государств. Пусть благородный Гольдштейн умирает за славянскую идею. Но всё-таки, не будь так сильна еврейская идея в мiре, и, может быть, тот же самый «славянский» (прошлогодний) вопрос давно бы уже решён был в пользу славян, а не турок. Я готов поверить, что лорд Биконсфильд сам, может быть, забыл о своём происхождении, когда-то, от испанских жидов (наверно, однако, не забыл); но что он «руководил английской консервативной политикой» за последний год отчасти с точки зрения жида, в этом, по-моему, нельзя сомневаться. «Отчасти-то» уж нельзя не допустить.

Но пусть всё это, с моей стороны, голословие, лёгкий тон и лёгкие слова. Уступаю. Но всё-таки не могу вполне поверить крикам евреев, что уж так они забиты, замучены и принижены. На мой взгляд, русский мужик, да и вообще русский простолюдин, несёт тягостей чуть ли не больше еврея. Мой корреспондент пишет мне в другом уже письме:

«Прежде всего необходимо предоставить им (евреям) все гражданские права (подумайте, что они лишены до сих пор самого коренного права: свободного выбора местожительства, из чего вытекает множество страшных стеснений для всей еврейской массы), как и всем другим чужим народностям в России, а потом уже требовать от них исполнения своих обязанностей к государству и к коренному населению».

Но подумайте и вы, г-н корреспондент, который сами пишете мне, в том же письме, на другой странице, что вы «не в пример больше любите и жалеете трудящуюся массу русского народа, чем еврейскую» (что уже слишком для еврея сильно сказано), – подумайте только о том, что когда еврей «терпел в свободном выборе местожительства», тогда двадцать три миллиона «русской трудящейся массы» терпели от крепостного состояния, что, уж конечно, было потяжелее «выбора местожительства». И что же, пожалели их тогда евреи? Не думаю; в западной окраине России и на юге вам на это, ответят обстоятельно. Нет, они и тогда точно так же кричали о правах, которых не имел сам русский народ, кричали и жалобились, что они забиты и мученики и что когда им дадут больше прав, «тогда и спрашивайте с нас исполнения обязанностей к государству и коренному населению». Но вот пришёл освободитель и освободил коренной народ, и что же, кто первый бросился на него как на жертву, кто воспользовался его пороками преимущественно, кто оплёл его вековечным золотым своим промыслом, кто тотчас же заместил, где только мог и поспел, упразднённых помещиков, с тою разницею, что помещики хоть и сильно эксплуатировали людей, но всё же старались не разорять своих крестьян, пожалуй, для себя же, чтоб не истощить рабочей силы, а еврею до истощения русской силы дела нет, взял своё и ушёл. Я знаю, что евреи, прочтя это, тотчас же закричат, что это неправда, что это клевета, что я лгу, что я потому верю всем этим глупостям, что «не знаю сорокавековой истории» этих чистых ангелов, которые несравненно «нравственно чище не только других народностей, но обоготворяемого мною русского народа» (по словам корреспондента, см. выше). Но пусть, пусть они нравственно чище всех народов в мiре, а русского уж разумеется, а между тем я только что прочёл в мартовской книжке «Вестника Европы» известие о том, что евреи в Америке, Южных Штатах, уже набросились всей массой на многомиллионную массу освобождённых негров и уже прибрали её к рукам по-своему, известным и вековечным своим «золотым промыслом» и пользуясь неопытностью и пороками эксплуатируемого племени. Представьте же себе, когда я прочёл это, мне тотчас же вспомнилось, что мне ещё пять лет тому приходило это самое на ум, именно то, что вот ведь негры от рабовладельцев теперь освобождены, а ведь им не уцелеть, потому что на эту свежую жертвочку как раз набросятся евреи, которых столь много на свете. Подумал я это, и, уверяю вас, несколько раз потом в этот срок мне вспадало на мысль: «Да что же там ничего об евреях не слышно, что в газетах не пишут, ведь эти негры евреям клад, неужели пропустят?» И вот дождался, написали в газетах, прочёл. А дней десять тому назад прочёл в «Новом времени» (№ 371) корреспонденцию из Ковно, прехарактернейшую: «Дескать, до того набросились там евреи на местное литовское население, что чуть не сгубили всех водкой, и только ксендзы спасли бедных опившихся, угрожая им муками ада и устраивая между ними общества трезвости». Просвещённый корреспондент, правда, сильно краснеет за своё население, до сих пор верующее в ксендзов и в муки ада, но он сообщает при этом, что поднялись вслед за ксендзами и просвещённые местные экономисты, начали устраивать сельские банки, именно чтобы спасти народ от процентщика-еврея, и сельские рынки, чтобы можно было «бедной трудящейся массе» получать предметы первой потребности по настоящей цене, а не по той, которую назначает еврей. Ну, вот я это всё прочёл и знаю, что мне в один миг закричат, что всё это ничего не доказывает, что это от того, что евреи сами угнетены, сами бедны, и что всё это лишь «борьба за существование», что только глупец разобрать этого не может, и не будь евреи так сами бедны, а, напротив, разбогатей они, то мигом показали бы себя с самой гуманной стороны, так что мiр бы весь удивили. Но ведь, конечно, все эти негры и литовцы ещё беднее евреев, выжимающих из них соки, а ведь те (прочтите-ка корреспонденцию) гнушаются такой торговлей, на которую так падок еврей; во-вторых, не трудно быть гуманным и нравственным, когда самому жирно и весело, а чуть «борьба за существование», так и не подходи ко мне близко. Не совсем уж это, по-моему, такая ангельская черта, а в-третьих, ведь и я, конечно, не выставляю эти два известия из «Вестника Европы» и «Нового времени» за такие уж капитальные и всерешающие факты. Если начать писать историю этого всемiрного племени, то можно тотчас же найти сто тысяч таких же и ещё крупнейших фактов, так что один или два факта лишних ничего особенного не прибавят, но ведь что при этом любопытно: любопытно то, что чуть лишь вам – в споре ли или просто в минуту собственного раздумья – чуть лишь вам понадобится справка о еврее и делах его, – то не ходите в библиотеки для чтения, не ройтесь в старых книгах или в собственных старых отметках, не трудитесь, не ищите, не напрягайтесь, а не сходя с места, не подымаясь даже со стула, протяните лишь руку к какой хотите первой лежащей подле вас газете и поищите на второй или на третьей странице: непременно найдёте что-нибудь о евреях, и непременно то, что вас интересует, непременно самое характернейшее и непременно одно и то же – то есть всё одни и те же подвиги! Так ведь это, согласитесь сами, что-нибудь да значит, что-нибудь да указует, что-нибудь открывает же вам, хотя бы вы были круглый невежда в сорокавековой истории этого племени. Разумеется, мне ответят, что все обуреваемы ненавистью, а потому все лгут. Конечно, очень может случиться, что все до единого лгут, но в таком случае рождается тотчас другой вопрос: если все до единого лгут и обуреваемы такою ненавистью, то с чего-нибудь да взялась же эта ненависть, ведь что-нибудь значит же эта всеобщая ненависть, «ведь что-нибудь значит же слово все!», как восклицал некогда Белинский.

«Свободный выбор местожительства!» Но разве русский «коренной» человек уж так совершенно свободен в выборе местожительства? Разве не продолжаются и до сих пор ещё прежние, ещё от крепостных времён оставшиеся и нежелаемые стеснения в полной свободе выбора местожительства и для русского простолюдина, на которые давно обращает внимание правительство? А что до евреев, то всем видно, что права их в выборе местожительства весьма и весьма расширились в последние двадцать лет. По крайней мере, они явились по России в таких местах, где прежде их не видывали. Но евреи всё жалуются на ненависть и стеснения. Пусть я не твёрд в познании еврейского быта, но одно-то я уже знаю наверно и буду спорить со всеми, именно: что нет в нашем простонародье предвзятой, априорной, тупой, религиозной какой-нибудь ненависти к еврею, вроде: «Иуда, дескать, Христа продал». Если и услышишь это от ребятишек или от пьяных, то весь народ наш смотрит на еврея, повторяю это, без всякой предвзятой ненависти. Я пятьдесят лет видел это. Мне даже случалось жить с народом, в массе народа, в одних казармах, спать на одних нарах. Там было несколько евреев – и никто не презирал их, никто не исключал их, не гнал их. Когда они молились (а евреи молятся с криком, надевая особое платье), то никто не находил этого странным, не мешал им и не смеялся над ними, чего, впрочем, именно надо бы было ждать от такого грубого, по вашим понятиям, народа, как русские; напротив, смотря на них, говорили: «Это у них такая вера, это они так молятся», – и проходили мимо с спокойствием и почти с одобрением. И что же, вот эти-то евреи чуждались во многом русских, не хотели есть с ними, смотрели чуть не свысока (и это где же? в остроге!) и вообще выражали гадливость и брезгливость к русскому, к «коренному» народу. То же самое и в солдатских казармах, и везде по всей России: наведайтесь, спросите, обижают ли в казармах еврея как еврея, как жида, за веру, за обычай? Нигде не обижают, и так во всём народе. Напротив, уверяю вас, что и в казармах, и везде русский простолюдин слишком видит и понимает (да и не скрывают того сами евреи), что еврей с ним есть не захочет, брезгает им, сторонится, и ограждается от него сколько может, и что же, – вместо того, чтоб обижаться на это, русский простолюдин спокойно и ясно говорит: «Это у него вера такая, это он по вере своей не ест и сторонится» (то есть не потому, что зол), и, сознав эту высшую причину, от всей души извиняет еврея. А между тем мне иногда входила в голову фантазия: ну что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов – ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собою в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили ли бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали ли бы кожу совсем? Не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делывали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю? Нет-с, уверяю вас, что в русском народе нет предвзятой ненависти к еврею, а есть, может быть, несимпатия к нему, особенно по местам и даже, может быть, очень сильная. О, без этого нельзя, это есть, но происходит это вовсе не от того, что он еврей, не из племенной, не из религиозной какой-нибудь ненависти, а происходит это от иных причин, в которых виноват уже не коренной народ, а сам еврей.

III. STATUS IN STATU. СОРОК ВЕКОВ БЫТИЯ

Ненависть, да ещё от предрассудков – вот в чём обвиняют евреи коренное население. Но если уж зашла речь о предрассудках, то как вы думаете: еврей менее питает предрассудков к русскому, чем русский к еврею? Не побольше ли? Вот я вам представлял примеры того, как относится русское простолюдье к еврею; а у меня перед глазами письма евреев, да не из простолюдья, а образованных евреев, и – сколько ненависти в этих письмах к «коренному населению»! А главное, – пишут, да и не примечают этого сами.

Видите ли, чтоб существовать сорок веков на земле, то есть во весь почти исторический период человечества, да ещё в таком плотном и нерушимом единении; чтобы терять столько раз свою территорию, свою политическую независимость, законы, почти даже веру, – терять и всякий раз опять соединяться, опять возрождаться в прежней идее, хоть и в другом виде, опять создавать себе и законы и почти веру – нет, такой живучий народ, такой необыкновенно сильный и энергический народ, такой безпримерный в мiре народ не мог существовать без status in statu, который он сохранял всегда и везде, во время самых страшных, тысячелетних рассеяний и гонений своих. Говоря про status in statu, я вовсе не обвинение какое-нибудь хочу возвести. Но в чём, однако, заключается этот status in statu, в чём вековечно-неизменная идея его и в чём суть этой идеи?

Излагать это было бы долго, да и невозможно в коротенькой статье, да и невозможно ещё и по той даже причине, что не настали ещё все времена и сроки, несмотря на протекшие сорок веков, и окончательное слово человечества об этом великом племени ещё впереди. Но не вникая в суть и в глубину предмета, можно изобразить хотя некоторые признаки этого status in statu, по крайней мере, хоть наружно. Признаки эти: отчуждённость и отчудимость на степени религиозного догмата, неслиянность, вера в то, что существует в мiре лишь одна народная личность – еврей, а другие хоть есть, но всё равно надо считать, что как бы их и не существовало. «Выйди из народов и составь свою особь и знай, что с сих пор ты един у Бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в победу над всем мiром, верь, что всё покорится тебе. Строго всем гнушайся и ни с кем в быту своем не сообщайся. И даже когда лишишься земли своей, политической личности своей, даже когда рассеян будешь по лицу всей земли, между всеми народами – всё равно, – верь всему тому, что тебе обещано, раз навсегда верь тому, что всё сбудется, а пока живи, гнушайся, единись и эксплуатируй и – ожидай, ожидай...» Вот суть идеи этого status in statu, а затем, конечно, есть внутренние, а может быть, и таинственные законы, ограждающие эту идею.

Вы говорите, господа образованные евреи и оппоненты, что уже это-то всё вздор, и что «если и есть status in statu (то есть был, а теперь-де остались самые слабые следы), то единственно лишь гонения привели к нему, гонения породили его, религиозные, с средних веков и раньше, и явился этот status in statu единственно лишь из чувства самосохранения. Если же и продолжается, особенно в России, то потому, что еврей ещё не сравнён в правах с коренным населением». Но вот что мне кажется: если б он был и сравнён в правах, то ни за что не отказался бы от своего status in statu. Мало того: приписывать status in statu одним лишь гонениям и чувству самосохранения – недостаточно. Да и не хватило бы упорства в самосохранении на сорок веков, надоело бы и сохранять себя такой срок. И сильнейшие цивилизации в мiре не достигали и до половины сорока веков и теряли политическую силу и племенной облик. Тут не одно самосохранение стоит главной причиной, а некая идея, движущая и влекущая, нечто такое, мiровое и глубокое, о чём, может быть, человечество ещё не в силах произнесть своего последнего слова, как сказал я выше. Что религиозный-то характер тут есть по преимуществу – это-то уже несомненно. Что свой Промыслитель, под именем прежнего первоначального Иеговы, с своим идеалом и с своим обетом продолжает вести свой народ к цели твёрдой – это-то уже ясно. Да и нельзя, повторю я, даже и представить себе еврея без Бога, мало того, не верю я даже и в образованных евреев безбожников: все они одной сути, и ещё Бог знает чего ждёт мiр от евреев образованных! Ещё в детстве моём я читал и слыхал, про евреев легенду о том, что они-де и теперь неуклонно ждут мессию, все, как самый низший жид, так и самый высший и учёный из них, философ и кабалист-раввин, что они верят все, что мессия соберёт их опять в Иерусалиме и низложит все народы мечом своим к их подножию; что потому-то, де евреи, по крайней мере в огромном большинстве своём, предпочитают лишь одну профессию – торг золотом и много что обработку его, и это всё будто бы для того, что когда явится мессия, то чтоб не иметь нового отечества, не быть прикреплённым к земле иноземцев, обладая ею, а иметь всё с собою лишь в золоте и драгоценностях, чтоб удобнее их унести, когда

Загорит, заблестит луч денницы:
И кимвал, и тимпан, и цевницы,
И сребро, и добро, и святыню
Понесём в старый дом, в Палестину.

Всё это, повторяю, слышал я как легенду, но я верю, что суть дела существует непременно, особенно в целой массе евреев, в виде инстинктивно-неудержимого влечения. Но чтоб сохранялась такая суть дела, уж конечно, необходимо, чтоб сохранялся самый строгий status in statu . Он и сохраняется. Стало быть, не одно лишь гонение было и есть ему причиною, а другая идея. . .

Если же существует вправду такой особый, внутренний, строгий строй у евреев, связующий их в нечто цельное и особное, то ведь почти ещё можно задуматься над вопросом о совершенном сравнении во всём их прав с правами коренного населения. Само собою, всё что требует гуманность и справедливость, всё что требует человечность и христианский закон – всё это должно быть сделано для евреев. Но если они, во всеоружии своего строя и своей особности, своего племенного и религиозного отъединения, во всеоружии своих правил и принципов, совершенно противу-положных той идее, следуя которой, доселе по крайней мере, развивался весь европейский мiр, потребуют совершенного уравнения всевозможных прав с коренным населением, то – не получат ли они уже тогда нечто большее, нечто лишнее, нечто верховное против самого коренного даже населения? Тут, конечно, укажут на других инородцев: «Что вот, дескать, сравнены или почти сравнены в правах, а евреи имеют прав меньше всех инородцев, и это-де потому, что боятся нас, евреев, что мы-де будто бы вреднее всех инородцев. А между тем чем вреден еврей? Если и есть дурные качества в еврейском народе, то единственно потому, что сам русский народ таковым способствует, по русскому собственному невежеству своему, по необразованности своей, по неспособности своей к самостоятельности, по малому экономическому развитию своему. Русский-де народ сам требует посредника, руководителя, экономического опекуна в делах, кредитора, сам зовёт его, сам отдаётся ему. Посмотрите, напротив, в Европе: там народы сильные и самостоятельные духом, с сильным национальным развитием, с привычкой давнишней к труду и с умением труда, и вот там не боятся дать все права еврею! Слышно ли что-нибудь во Франции о вреде от status in statu тамошних евреев?»

Рассуждение, по-видимому, сильное, но, однако же, прежде всего тут мерещится одна заметка в скобках, а именно: «Стало быть, еврейству там и хорошо, где народ ещё невежествен, или несвободен, или мало развит экономически, – тут-то, стало быть, ему и лафа!» И вместо того, чтоб, напротив, влиянием своим поднять этот уровень образования, усилить знание, породить экономическую способность в коренном населении, вместо того еврей, где ни поселялся, там ещё пуще унижал и развращал народ, там ещё больше приникало человечество, ещё больше падал уровень образования, ещё отвратительнее распространялась безвыходная, безчеловечная бедность, а с нею и отчаяние. В окраинах наших спросите коренное население: что двигает евреем и что двигало им столько веков? Получите единогласный ответ: безжалостность; «двигали им столько веков одна лишь к нам безжалостность и одна только жажда напиться нашим потом и кровью». И действительно, вся деятельность евреев в этих наших окраинах заключалась лишь в постановке коренного населения сколь возможно в безвыходную от себя зависимость, пользуясь местными законами. О, тут они всегда находили возможность пользоваться правами и законами. Они всегда умели водить дружбу с теми, от которых зависел народ, и уж не им бы роптать хоть тут-то на малые свои права сравнительно с коренным населением. Довольно они их получали у нас, этих прав, над коренным населением. Что становилось, в десятилетия и столетия, с русским народом там, где поселялись евреи, – о том свидетельствует история наших русских окраин. И что же? Укажите на какое-нибудь другое племя из русских инородцев, которое бы, по ужасному влиянию своему, могло бы равняться в этом смысле с евреем? Не найдёте такого; в этом смысле еврей сохраняет всю свою оригинальность перед другими русскими инородцами, а причина тому, конечно, этот status in statu его, дух которого дышит именно этой безжалостностью ко всему, что не есть еврей, к этому неуважению ко всякому народу и племени и ко всякому человеческому существу, кто не есть еврей. И что в том за оправдание, что вот на Западе Европы не дали одолеть себя народы и что, стало быть, русский народ сам виноват? Потому что русский народ в окраинах России оказался слабее европейских народов (и единственно вследствие жестоких вековых политических своих обстоятельств), потому только и задавить его окончательно эксплуатацией, а не помочь ему? Если же и указывают на Европу, на Францию например, то вряд ли и там безвреден был status in statu . Конечно, христианство и идея его там пали и падают не по вине еврея, а по своей вине, тем не менее нельзя не указать и в Европе на сильное торжество еврейства, заменившего многие прежние идеи своими. О, конечно, человек всегда и во все времена боготворил матерьялизм и наклонен был видеть и понимать свободу лишь в обезпечении себя накопленными изо всех сил и запасенными всеми средствами деньгами. Но никогда эти стремления не возводились так откровенно и так поучительно в высший принцип, как в нашем девятнадцатом веке. «Всяк за себя и только за себя и всякое общение между людьми единственно для себя» – вот нравственный принцип большинства теперешних людей, и даже не дурных людей, а, напротив, трудящихся, не убивающих, не ворующих. А безжалостность к низшим массам, а падение братства, а эксплуатация богатого бедным, – о, конечно, всё это было и прежде и всегда, но – но не возводилось же на степень высшей правды и науки, но осуждалось же христианством, а теперь, напротив, возводится в добродетель. Стало быть, недаром же всё-таки царят там повсеместно евреи на биржах, недаром они движут капиталами, недаром же они властители кредита и недаром, повторю это, они же властители и всей международной политики, и что будет дальше – конечно, известно и самим евреям: близится их царство, полное их царство! Наступает вполне торжество идей, перед которыми никнут чувства человеколюбия, жажда правды, чувства христианские, национальные и даже народной гордости европейских народов. Наступает, напротив, матерьялизм, слепая, плотоядная жажда личного матерьяльного обезпечения, жажда личного накопления денег всеми средствами – вот всё, что признано за высшую цель, за разумное, за свободу, вместо христианской идеи спасения лишь посредством теснейшего нравственного и братского единения людей. Засмеются и скажут, что это там вовсе не от евреев. Конечно, не от одних евреев, но если евреи окончательно восторжествовали и процвели в Европе именно тогда, когда там восторжествовали эти новые начала даже до степени возведения их в нравственный принцип, то нельзя не заключить, что и евреи приложили тут своего влияния. Наши оппоненты указывают, что евреи, напротив, бедны, повсеместно даже бедны, а в России особенно, что только самая верхушка евреев богата, банкиры и цари бирж, а из остальных евреев чуть ли не девять десятых их – буквально нищие, мечутся из-за куска хлеба, предлагают куртаж, ищут где бы урвать копейку на хлеб. Да, это, кажется, правда, но что же это обозначает? Не значит ли это именно, что в самом труде евреев (то есть огромного большинства их, по крайней мере), в самой эксплуатации их заключается нечто неправильное, ненормальное, нечто неестественное, несущее само в себе свою кару. Еврей предлагает посредничество, торгует чужим трудом. Капитал есть накопленный труд; еврей любит торговать чужим трудом! Но всё же это пока ничего не изменяет; зато верхушка евреев воцаряется над человечеством всё сильнее и твёрже и стремится дать мiру свой облик и свою суть. Евреи всё кричат, что есть же и между ними хорошие люди. О Боже! да разве в этом дело? Да и вовсе мы не о хороших или дурных людях теперь говорим. И разве между теми нет тоже хороших людей? Разве покойный парижский Джемс Ротшильд был дурной человек? Мы говорим о целом и об идее его, мы говорим о жидовстве и об идее жидовской, охватывающей весь мiр, вместо «неудавшегося» христианства...

IV. НО ДА ЗДРАВСТВУЕТ БРАТСТВО!

Но что же я говорю и зачем? Или и я враг евреев? Неужели правда, как пишет мне одна, безо всякого для меня сомнения (что уже видно по письму её и по искренним, горячим чувствам письма этого), благороднейшая и образованная еврейская девушка, – неужели и я, по словам её, враг этого «несчастного» племени, на которое я «при всяком удобном случае будто бы так жестоко нападаю». «Ваше презрение к жидовскому племени, которое "ни о чем, кроме себя, не думает" и т. д. и т. д., очевидно». – Нет, против этой очевидности я восстану, да и самый факт оспариваю. Напротив, я именно говорю и пишу, что «всё, что требует гуманность и справедливость, всё, что требует человечность и христианский закон, – всё это должно быть сделано для евреев». Я написал эти слова выше, но теперь я ещё прибавлю к ним, что, несмотря на все соображения, уже мною выставленные, я окончательно стою, однако же, за совершенное расширение прав евреев в формальном законодательстве и, если возможно только, и за полнейшее равенство прав с коренным населением (NB, хотя, может быть, в иных случаях, они имеют уже и теперь больше прав или, лучше сказать, возможности ими пользоваться, чем само коренное население). Конечно, мне приходит тут же на ум, например, такая фантазия: ну что если пошатнётся каким-нибудь образом и от чего-нибудь наша сельская община, ограждающая нашего бедного коренника-мужика от стольких зол, – ну что если тут же к этому освобождённому мужику, столь неопытному, столь не умеющему сдержать себя от соблазна и которого именно опекала доселе община, – нахлынет всем кагалом еврей – да что тут: тут мигом конец его: всё имущество его, вся сила его перейдёт назавтра же во власть еврея, и наступит такая пора, с которой не только не могла бы сравняться пора крепостничества, но даже татарщина.

Но несмотря на все «фантазии» и на всё, что я написал выше, я всё-таки стою за полное и окончательное уравнение прав – потому что это Христов закон, потому что это христианский принцип. Но если так, то для чего же я исписал столько страниц и что хотел выразить, если так противоречу себе? А вот именно то, что я не противуречу себе и что с русской, с коренной стороны нет и не вижу препятствий в расширении еврейских прав, но утверждаю зато, что препятствия эти лежат со стороны евреев несравненно больше, чем со стороны русских, и что если до сих пор не созидается того, чего желалось бы всем сердцем, то русский человек в этом виновен несравненно менее, чем сам еврей. Подобно тому, как я выставлял еврея-простолюдина, который не хотел сообщаться и есть с русскими, а те не только не сердились и не мстили ему за это, а, напротив, разом осмыслили и извинили его, говоря: «Это он потому, что у него вера такая», – подобно тому, то есть этому еврею-простолюдину, мы и в интеллигентном еврее видим весьма часто такое же безмерное и высокомерное предубеждение против русского. О, они кричат, что они любят русский народ; один так даже писал мне, что он именно скорбит о том, что русский народ не имеет религии и ничего не понимает в своём христианстве. Это уже слишком сильно сказано для еврея, и рождается лишь вопрос: понимает ли что в христианстве сам-то этот высокообразованный еврей? Но самомнение и высокомерие есть одно из очень тяжёлых для нас, русских, свойств еврейского характера. Кто из нас, русский или еврей, более неспособен понимать друг друга? Клянусь, я оправдаю скорее русского: у русского, по крайней мере, нет (положительно нет!) религиозной ненависти к еврею. А остальных предубеждений где, у кого больше? Вон евреи кричат, что они были столько веков угнетены и гонимы, угнетены и гонимы и теперь, и что это, по крайней мере, надобно взять в расчёт русскому при суждении о еврейском характере. Хорошо, мы и берём в расчёт и доказать это можем: в интеллигентном слое русского народа не раз уже раздавались голоса за евреев. Ну, а евреи: брали ли и берут ли, они в расчёт, жалуясь и обвиняя русских, столько веков угнетений и гонений, которые перенёс сам русский народ? Неужто можно утверждать, что русский народ вытерпел меньше бед и зол «в свою историю», чем евреи где бы то ни было? И неужто можно утверждать, что не еврей, весьма часто, соединялся с его гонителями, брал у них на откуп русский народ и сам обращался в его гонителя? Ведь это всё было же, существовало, ведь это история, исторический факт, но мы нигде не слыхали, чтоб еврейский народ в этом раскаивался, а русский народ он всё-таки обвиняет за то, что тот мало любит его.

Но «буди! буди!» Да будет полное и духовное единение племён и никакой разницы прав! А для этого я прежде всего умоляю моих оппонентов и корреспондентов-евреев быть, напротив, к нам, русским, снисходительнее и справедливее. Если высокомерие их, если всегдашняя «скорбная брезгливость» евреев к русскому племени есть только предубеждение, «исторический нарост», а не кроется в каких-нибудь гораздо более глубоких тайнах его закона и строя, – то да рассеется всё это скорее и да сойдёмся мы единым духом, в полном братстве, на взаимную помощь и на великое дело служения земле нашей, государству и отечеству нашему! Да смягчатся взаимные обвинения, да исчезнет всегдашняя экзальтация этих обвинений, мешающая ясному пониманию вещей. А за русский народ поручиться можно: о, он примет еврея в самое полное братство с собою, несмотря на различие в вере, и с совершенным уважением к историческому факту этого различия, но всё-таки для братства, для полного братства нужно братство с обеих сторон. Пусть еврей покажет ему и сам хоть сколько-нибудь братского чувства, чтоб ободрить его. Я знаю, что в еврейском народе и теперь можно отделить довольно лиц, ищущих и жаждущих устранения недоумении, людей притом человеколюбивых, и не я буду молчать об этом, скрывая истину. Вот для того-то, чтоб эти полезные, и человеколюбивые люди не унывали и не падали духом и чтоб сколько-нибудь ослабить предубеждения их и тем облегчить им начало дела, я и желал бы полного расширения прав еврейского племени, по крайней мере по возможности, именно насколько сам еврейский народ докажет способность свою принять и воспользоваться правами этими без ущерба коренному населению. Даже бы можно было уступить вперёд, сделать с русской стороны ещё больше шагов вперёд... Вопрос только в том: много ли удастся сделать этим новым, хорошим людям из евреев, и насколько сами они способны к новому и прекрасному делу настоящего братского единения с чуждыми им по вере и по крови людьми?

КОММЕНТАРИЙ ИЗДАТЕЛЬСТВА "РИ"

Федор Михайлович Достоевский (см. нашу статью о нем в календаре "Святая Русь") – несомненно, один из величайших русских писателей, творчество которого основано на Православии, на чуткой христианской психологии в анализе глубин человеческой природы и души, в которой «диавол с Богом борется». Именно этим, помимо художественного таланта, ценны его произведения, и составляют непреходящий русский вклад в мiровую литературу.

Однако православное учение – огромно и многогранно во всей своей полноте. И, видимо, не все области этого знания были знакомы Федору Михайловичу, поскольку ему не приходилось их изучать специально. В частности, это очевидно применительно к т.н. "еврейскому вопросу", что и сам писатель скромно и уместно оговаривает в начале своих размышлений на эту тему: «хоть вопрос этот, повторяю, мне и не по силам, но что же нибудь ведь и я могу выразить».

В этих дневниковых записях он уделяет внимание прежде всего социально-политическому уровню проблемы еврейского "государства в государстве" (status in statu), метко отмечая те эгоистичные и разрушительные черты еврейства, которые уже тогда в российском "интеллигентном" обществе считалось неприличным вот так откровенно и публично обсуждать. Само слово "жид ", бывшее еще недавно на Руси обычным названием еврея-иудея, постепенно объявлялось "неприличным", хотя Достоевский совершенно точно указывает оправданность этого слова «для обозначения известной идеи: "жид, жидовщина, жидовское царство" и проч. Тут обозначалось известное понятие, направление, характеристика века». Разумеется, не все евреи – жиды, и именно для того, чтобы отличать порядочных представителей этого племени от жидов – православным кажется необходимым это слово, в том числе и в наши дни.

Однако убедительного объяснения – почему еврейский народ таков – писатель не дает. Объяснение этого возможно только на религиозном уровне, и оно имеется в православном учении, – однако тут Достоевский теряется: «не настали ещё все времена и сроки, несмотря на протекшие сорок веков, и окончательное слово человечества об этом великом племени ещё впереди». И писатель сам признает далее ограниченность своего подхода, как бы упреждая и данную нашу критику: «Но не вникая в суть и в глубину предмета, можно изобразить хотя некоторые признаки этого status in statu, по крайней мере, хоть наружно».

Иногда Федор Михайлович вплотную приближается к должному религиозному масштабу еврейского вопроса, отраженному в Священном Писании, отмечая в иудейской религии стремление к мiровому господству («ты един у Бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в победу над всем мiром, верь, что всё покорится тебе... И даже когда лишишься земли своей, политической личности своей, даже когда рассеян будешь по лицу всей земли, между всеми народами – всё равно, – верь всему тому, что тебе обещано... гнушайся, единись и эксплуатируй и – ожидай, ожидай... Вот суть идеи этого status in statu»). – Но даже тут писатель не отмечает огромной разницы между этим ветхозаветным обетованием Бога Своему народу в его трудном выживании в сатанинском окружающем мiре ради воплощения в этом народе Мессии-Христа – и сатанинским извращением этого обетования в религии антихристианского жидовства с их новым "б-гом", имя которому "диавол" (Ин. 8:44).

В православном учении никакой сорокавековой "загадки" в еврейском вопросе нет (как и "трехтысячелетней загадки", о которой пишут современные патриотические авторы). И «окончательное слово человечества об этом великом племени» не «впереди», а давно сказано Господом в Священном Писании. Видимо, именно для того Господь и попустил внедрение самого антихристианского народа в православную Империю самого христианского (русского) народа – чтобы в этом столкновении, в приближении последних времен, воочию вскрыть смысл истории и наглядно выявить в ней борьбу сил удерживающих и сил разрушительных, строящих царство антихриста.

Достоевский вновь подходит очень близко к сути вопроса и верно чувствует его, но формулирует опять-таки нечетко: «Тут не одно самосохранение стоит главной причиной, а некая идея, движущая и влекущая, нечто такое, мiровое и глубокое, о чём, может быть, человечество ещё не в силах произнесть своего последнего слова, как сказал я выше. Что религиозный-то характер тут есть по преимуществу – это-то уже несомненно. Что свой Промыслитель, под именем прежнего первоначального Иеговы, с своим идеалом и с своим обетом продолжает вести свой народ к цели твёрдой – это-то уже ясно. Ещё в детстве моём я читал и слыхал, про евреев легенду о том, что они-де и теперь неуклонно ждут мессию, все, как самый низший жид, так и самый высший и учёный из них, философ и кабалист-раввин, что они верят все, что мессия соберёт их опять в Иерусалиме и низложит все народы мечом своим к их подножию... Чтоб сохранялась такая суть дела, уж конечно, необходимо, чтоб сохранялся самый строгий status in statu . Он и сохраняется. Стало быть, не одно лишь гонение было и есть ему причиною, а другая идея...».. – Однако неужели Федор Михайлович не знает, что имя их ожидаемому "иному мессии" (Ин . 5:43) – антихрист...

И вот писатель даже вплотную подходит к констатации: «верхушка евреев воцаряется над человечеством всё сильнее и твёрже и стремится дать мiру свой облик и свою суть. ... близится их царство, полное их царство! Наступает вполне торжество идей, перед которыми никнут чувства человеколюбия, жажда правды, чувства христианские, национальные и даже народной гордости европейских народов. Наступает, напротив, матерьялизм, слепая, плотоядная жажда личного матерьяльного обезпечения, жажда личного накопления денег всеми средствами – вот всё, что признано за высшую цель, за разумное, за свободу, вместо христианской идеи спасения лишь посредством теснейшего нравственного и братского единения людей...».

Однако выход из этого предлагается утопический: «Но несмотря на все "фантазии" и на всё, что я написал выше, я всё-таки стою за полное и окончательное уравнение прав – потому что это Христов закон, потому что это христианский принцип... Но "буди! буди!" Да будет полное и духовное единение племён и никакой разницы прав! ... и да сойдёмся мы единым духом, в полном братстве, на взаимную помощь и на великое дело служения земле нашей, государству и отечеству нашему!»...

Причем сам же писатель понимает утопичность этого своего призыва и в сущности противоречит сам себе: «для полного братства нужно братство с обеих сторон. ... много ли удастся сделать этим новым, хорошим людям из евреев, и насколько сами они способны к новому и прекрасному делу настоящего братского единения с чуждыми им по вере и по крови людьми?.. Если высокомерие их, если всегдашняя "скорбная брезгливость" евреев к русскому племени есть только предубеждение, "исторический нарост", а не кроется в каких-нибудь гораздо более глубоких тайнах его закона и строя...»

Заканчивая это краткое послесловие к публикуемым на нашем сайте еврейским главам из "Дневника" великого писателя, предвижу справедливое замечание некоторых читателей: ну, а что же может вместо этого предложить столь дерзкий критик, который осмеливается поправлять самого Достоевского? Действительно, критикуя какие-то недостатки, ответственный человек всегда обязан предложить более правильное, с его точки зрения, толкование проблемы. Не уклоняюсь от этой обязанности и, полагая, что близость конца истории дает нам, современникам, дополнительное наглядное знание, которого не было у наших предшественников в ХIХ веке, предлагаю решение "еврейского вопроса", которое стремился формулировать не от своего "ума", а основать строго на православном учении. И за критику также буду благодарен: Правые и способы решения "еврейского вопроса": история и современность. Доклад на конференции к 100-летию Союза Русского Народа (Москва, 28 октября 2005).

М.В. Назаров

Постоянный адрес страницы: https://rusidea.org/36025

Оставить свой комментарий
Обсуждение: 16 комментариев
  1. blank Anatoly:

    Vse chat vam nujno zemlyaki - eto Bibliu eshe raz perechitat'.

    Bog evreev - eto vash Bog
    Sin ego - toje vash Bog
    Deva Maria, Bogoroditsa - evreiskaya jenshina.
    Apostol Pavel I Apostol Petr - oba zapustili etu veru v jizn' I oba toje evrei.
    Kak je mojno ne lubit' istochnik svoei duhovnosti?
    Eto kak materi v litso plevat'.

    No vi pluete - potomu chto VI OT INOGO KORNYA DUHOM.

    Vi - deti Gitlera, I k nemu vernetes'.
    Takimi vas vidit mir, on ogromnij I vechnij, vam s nim ne spravitsya.

  2. blank МВН - to Anatoly:

    Христос, Богородица, апостолы не ваши, а наши. Это вы, жиды, плюете им в лицо, ибо отреклись от Бога, создавшего ваш народ. "Говорите о себе что иудеи, но не таковы, а сборище сатанинское" (Откр. 2:9). Вы избрали себе отцом диавола, а Гитлер лишь подражатель вашей идеологии применительно к своему народу. Такими вас видит православный мiр, который наследует вечное Царство Божие, и вам с Православием и с Богом не справиться.

  3. blank vvv13:

    "Иваны не помнящие родства".
    Асия. Истоки нашей цивилизации.

  4. blank Олеся Викторовна:

    Очень понравилось.

  5. blank Севастиан:

    ​"А между тем мне иногда входила в голову фантазия: ну что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов – ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собою в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили ли бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали ли бы кожу совсем? Не избили бы дотла, до окончательного истребления ...?"
    Примером справедливости этих слов Фёдора Михайловича может послужить необычный пример до которого не смогли бы додуматься русские - это появление так называемого тюремно/лагерных Законов/правил в среде заключённых навязанных еврейским уголовным элементом, но разработанные на Лубянке собратьями чекистами; задача состояла в том, чтобы убрать даже намёк на те условия дореволюционной тюрьмы, в которых были условия даже писать революционные трактаты большевицкой сволочи... Наряду с этим обеспечивалась "нормальная" жизнь для еврейской уголовщины; порабощение остальных наций, повсеместное сексуальное насилие мужчин стало "доблестью" и нормой, появление царьков - воров в законе, "право" быть убитыми в любое время по желанию администрации тюрем и лагерей, устроить нравственный ад для не евреев и "рай" для еврейской уголовщины. Такие привилегия были даны в обмен на ПОСТОЯННОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО "воров в законе" с большевистской властью - о чём упорно замалчивается по сей день. Правда, эта тюремно-уголовная система была встречена "сидельцами" с большим сопротивлением, но всё обошлось "благополучно" - большой кровью и жертвами среди не еврейских уголовников. Такое падение нравов в среде уголовников не знала дореволюционная Россия и современный мир.
    Другие примеры всем известные, не в полноте осмысленные народом России: коммунистические царьки на местах жили по системе Феодализма - колхозники не имели паспортов и получали не деньгами, а продуктами, письма в Кремль оседали в местах проживания жалобщиков, нищенские зарплаты, повсеместное . И самое чудовищное - это знаменитая судебная система - Тройка - закрытое судилище из трех "судей": "силовой" начальник, представитель партии большевиков и прокурор (Милицейская тройка, Особое совещание при НКВД СССР, Комиссия НКВД и Прокурора СССР, Тройка НКВД СССР). Нечто подобное (Решение Политбюро ЦК ВКП(б) № П51/94), но в смягчённом варианте эти Тройки перешли в "нелегальное" положение до самого краха коммунистической диктатуры. Севастиан

  6. blank Севастиан:

    В СТАТЬЕ АНДРЕЯ ПОЛУНИНА "РОССИЯ — ЩЕДРАЯ ДУША: КРЕМЛЬ СПОНСИРОВАЛ ЗАПАД НА $ 1" (https://RUSIDEA.ORG/250931348) ЕСТЬ КОММЕНТАРИЙ, ЧАСТЬ КОТОРОГО АКТУАЛЬНА К ТЕМЕ СТАТЬИ, КОТОРАЯ СЕЙЧАС ОБСУЖДАЕТСЯ.
    ИТАК: КУТЕПОВ ОТ 15.02.2018 В 07:07
    "... ...в своё время в Указе императрицы Елизаветы Петровны "О высылке жидов из России" была указана конкретная причина их высылки - коммерческий грабёж России в пользу Запада. Не секрет, что и 1/3 всей американской внешней помощи евреи перебрасывают через политические институты, которые контролируют, на свои собственные проекты. Россия давно должна быть красивой, архитектурно самобытной, обустроенной страной, но... "Князья твои - законопреступники и сообщники воров, все они любят подарки и гоняются за мздою" ( Исайя, 1:23 ). "

  7. blank Татьяна:

    Даже имя ИВАН - от еврейского ИОАНН. Что тут скажешь. Но пришло время и глаза Всевышнего , наконец, открылись. Не быстро и не сразу наступит справедливость на земле, но все же благодаря тому, русские славяне есть на земле.

  8. blank подполковник:

    Татьяне: Голубушка, как это понимать "Глаза Всевышнего открылись"???? Вы богохульствуете! Он видит и знает всё, ничто не происходит не по воле Его!!! И глобальной справедливости (в вашем понимании) на Земле НЕ БУДЕТ НИКОГДА по причине греховности человека. Справедливость - это то что происходит, так как МЫ ЭТО ЗАСЛУЖИЛИ, вернее - предопределили своими поступками!!!!

  9. blank Н:

    Вот нам необходим бюджет великой державы, а потому очень, очень нужны деньги; спрашивается: кто же их будет выплачивать через эти пятнадцать лет, если настоящий порядок продолжится? Труд, промышленность? ибо правильный бюджет окупается лишь трудом и промышленностью. Но какой же образуется труд при таких кабаках? Настоящие, правильные капиталы возникают в стране не иначе как основываясь на всеобщем трудовом благосостоянии ее, иначе могут образоваться лишь капиталы кулаков и жидов. Так и будет, если дело продолжится, если сам народ не опомнится, а интеллигенция не поможет ему. Если не опомнится, то весь, целиком, в самое малое время очутится в руках у всевозможных жидов, и уж тут никакая община его не спасет: будут лишь общесолидарные нищие, заложившиеся и закабалившиеся всею общиной, а жиды и кулаки будут выплачивать за них бюджет. Явятся мелкие, подленькие, развратнейшие буржуа и бесконечное множество закабаленных им нищих рабов — вот картина! Жидки будут пить народную кровь и питаться развратом и унижением народным, но так как они будут платить бюджет, то, стало быть, их же надо будет поддерживать. Мечта скверная, мечта ужасная, и — слава богу, что это только лишь сон!
    Дневник писателя 1873.

  10. blank Александр Турик:

    Все Достоевский понимал, и об антихристе в том числе. Он очень хорошо изучил масонство ( по
    трудам Фунделя). А сама идея антихриста раскрыта им в Братьях Карамазовых в главе Поэма о Великом Инквизиторе. В.В.Розанов гаписал об этой Поэме не менее глубокую Легенду о Великом Инквизиторе. Надо понимать, что масонство это антицерковь. И в ее иерархии есть должность Великого Инквизитора по аналогии с католичеством. Достоевский проводит здесь мысль, что антихрист будет не чисто иудейским явлением, что иерархи христианские, в первую очередь католические признают его и за "христианского" Христа-Мессию, а не отдельно иудейского.
    Речь Алексия 2 перед раввинами Нью-Йорка показывает, что и православные иерархи также признают антихриста и господство жидов.

  11. blank Олег Викторович:

    Присоединяюсь к МВН , что «..Христос, Богородица, апостолы не ваши, а наши.», со следующим дополнением. Современные евреи любят спекулировать на теме, что мол Иисус Христос и апостолы были евреями. Но это не соответствует действительности даже по расовым признакам. Как известно Палестина делилась на три области – Иудею, Самарию и Галилею .Галилеяне исповедовали иудейскую религию, но предками их (как и предками самарян) были не выходцы из египетского плена, а ассирийцы (субарейцы, ассирияне), халдеи, мидийцы (мидяне) и другие племена, как семиты, так и не семиты, переселенные ассирийским царём Саргоном (Шаруккином) II на территорию Галилеи после завоевания Ассирией Северного (Израильского) царства. Они признавали Бога Израилева , но во многом придерживались обычаев своих , а не иудейских. Даже Иерусалимский Талмуд свидетельствует ,что галилеяне заботились более о славе, а иудеи о деньгах. Отзывчивость галилеян к чужой нужде простиралась до того ,что например, обедневшего старика односельчане заботливо снабжали ежедневно той живностью ,которую он имел обыкновение употреблять во время своего благосостояния. Более чем авторитетный источник : «ЖИТИЯ святых» святителя Дмитрия Ростовского,июль,день 22, «Житие святой равноапостольной Марии Магдалины . Читаем : « Галилеянином звали самого Христа Спасителя, который с младенчества рос ,жил и потом проповедывал в Галилее. Первозваные апостолы Христовы…все были галилеянами,исключая одного только Иуды Искаритоа-предателя,который был из Иудеи.И как вообще галилеяне воспринимали и распространяли учение Христово ревностнее иудеев прочих областей Палестины поэтому в начале века всех последователей Христа Спасителя называли «Галилеянами». Так что «богоизбранные» могут причислить к своим только Иуду-Искариота,он был стопроцентным иудеем.

  12. Олег Викторович, Ваш комментарий совершенно безграмотен, ибо "опровергает" весь смысл мiровой истории и роль в ней богосозданного народа, в котором поэтому воплотился Сын Божий, но народ Его отверг, убил, выбрал себе новым "отцом" диавола и ждет от него лжемессию-мошиаха-антихриста. Но я не могу каждому неграмотному это разъяснять подробно в сотый раз...

  13. blank Олег Викторович:

    Это ваши додумки,Михаил Викторович , что мой комментарий опровергает" весь смысл мiровой истории и роль в ней богосозданного народа, в котором поэтому воплотился Сын Божий, но народ Его отверг, убил, выбрал себе новым "отцом" диавола и ждет от него лжемессию-мошиаха-антихриста»Евангелий и Нового Завета я не отвергаю, а вот концепцию ,что в Вехозаветной Палестине жили одни иудеи и они все равно ,что евреи действительно не поддерживаю. Кстати в Евангелиях слово еврей не встречается ни разу ! А вот иудеи,галилеяне,самаритяне –пожалуйста!Термин «богосозданный народ» - впервые услышал от Вас . В богословской литературе последнего времени чаще и шире используется термин «богоизбранный народ». А вот как толковали известное изречение : «Много суть званых,но мало избранных» (Мф 22,14) святые отцы : «Призывание зависит от одного Бога ,а быть избранными зависит и от нас. Этим показывает Господь,что сия притча была сказана против иудеев ,которые хотя были призваны, но как непослушные не избраны» (Бл.Феофилакт Болгарский .Благовестник .Кн.1,2000,с.192).Де-факто иудейский народ и до прихода Спасителя уже не был богоизбранным, за исключением единичных личностей. Проповедь Сына Божьего - суд и окончательный приговор иудейскому народу и его духовным вождям.

  14. Олег Викторович, а в чем же, по-Вашему, смысл истории и почему в христианском богословии антихрист считается еврейским лжемессией?
    Советую Вам заняться ликбезом, хотя бы начав с моей книги "Русские и евреи в драме истории": https://rusidea.org/250958628

  15. blank Олег Викторович:

    Уважаемый, Михаил Викторович, вы прежде разберитесь с терминологией и этимологией слов. Для Вас,как и для «академических» богословов ,что «иудей» (жид в славянской трансформации),что «израильтян»,что «еврей» одно и тоже .Хотя в древности не каждый иудей был евреем. «Евреем» считался образованный, умеющий читать на древнееврейских языках Священное Писание благочестивый иудей. Это с 18 века, иудеи по известным причинам все стали евреями. И раз уж слово жид сделалось бранным и запрещенным, то этимологически правильно употреблять слово «иудей». По преданию, антихрист произойдет из народа иудейского и будет являться потомком Дана, одного из 12 сыновей Иакова. В Священном Писании и у святых отцов я не встречал таких мест, что антихрист будет еврейским лжемессией. А так называемое «академическое христианское богословие» создавалось, находилось и находится под сильным влиянием иудеохристианства. Бегло озакомившись с рекомендованной книгой под Вашим авторством,я собственно говоря, ничего нового для себя не открыл, хотя термин «богосозданный народ» что-то ближе к Талмуду ,чем к Божественному Откровению. Согласитесь «Богом призванный народ » более соответствует истине ,чем «богоизбранный» и «богосозданный».? В заключение, а как Вы понимаете слова из Откровения Иоанна Богослова (3,9) :« Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, – вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя.»

  16. Уважаемый Олег Викторович, Вы прежде разберитесь с православным учением о еврейском вопросе, изложенным в моей книге, которую советую прочесть не бегло. Тогда Вам станет ясна ошибочность оновных Ваших утверждений, заимствованных из неправославных антиеврейских изданий с приведенными Вами оттуда терминологическими домыслами. Если Вы, конечно, считаете Священное Писание откровением Божиим. Там есть простой ответ и на Ваш последний вопрос.

    Ведь если евреи распяли не своего долгожданного Мессию, для воплощения Которого Бог создал из ничего (а не избрал) еврейский народ (от Авраама, потомка Евера), - то это не было страшным богоборческим сатанинским преступлением, переломной точкой в истории человечества. И тот факт, что после этого евреи, утверждая, что они по-прежнему богоизбранные иудеи (а не слуги диавола), ждут "иного" мессию именно из своего народа, означает, что он будет еврейским лжемессией-мошиахом-антихристом. Вопреки Вашему мнению.

    Итак читайте книгу внимательно и в случае сомнения заглядывайте в указываемые там источники. Через пару месяцев можно будет возобновить дискусию. Но не ранее (я потратил на осмысление еврейского вопроса много лет). Вне Православия он совершенно непонятен.

Ваш комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Подпишитесь на нашу рассылку
Последние комментарии

Этот сайт использует файлы cookie для повышения удобства пользования. Вы соглашаетесь с этим при дальнейшем использовании сайта.