Через несколько лет, осенью 1922 года, Советы создали свой первый международный банк. Он основывался на синдикате, в котором участвовали бывшие российские частные банкиры и новые инвесторы из числа германских, шведских, американских и британских банкиров. Известный как “Роскомбанк” * (“Внешторгбанк” или “Банк для внешней торговли”), он возглавлялся Олофом Ашбергом; в его правление входили российские частные банкиры царского времени, представители германских, шведских и американских банков и, конечно, представители Советского Союза. Дипломатическая миссия США в Стокгольме, сообщая в Вашингтон об этом деле, отметила относительно Ашберга, что “его репутация плохая. Он упоминается в документе 54 из документов Сиссона и в диппочте № 138 от 4 января 1921 года из дипломатической миссии в Копенгагене” [ 68 ].
* Российский коммерческий банк”. — Прим. ред. “РИ”.
Иностранный банковский консорциум, участвовавший в “Роскомбанке”, представлял в основном британский капитал Он включал компанию “Руссо-Эйшиэтик Консолидейтед Лимитед”, которая была одним из крупнейших частных кредиторов России и которой Советы предоставили 3 миллиона фунтов стерлингов как компенсацию за ущерб, нанесенный ее имуществу в Советском Союзе в результате национализации. Само британское правительство уже купило солидные доли в российских частных банках; согласно отчета Государственного департамента: “Британское правительство осуществило большие инвестиции в рассматриваемый консорциум” [ 69 ].
Консорциуму предоставлялись крупные концессии в России, и банк имел акционерный капитал в 10 миллионов золотых рублей. В датской газете “Националь тиденде” сообщалось, что “были созданы возможности для сотрудничества с советским правительством, которые были бы невозможны путем политических переговоров” [ 70 ]. Другими словами, как продолжает газета, политики не смогли добиться сотрудничества с Советами, но “можно считать как нечто само собой разумеющееся, что капиталистическая эксплуатация России начинает принимать более определенные формы” [ 71 ].
В начале октября 1922 года Олоф Ашберг встретился в Берлине с Эмилем Виттенбергом, директором “Националь банк фюр Дейчланд”, и Шейнманом, главой Государственного банка РСФСР. После бесед о германском участии в “Роскомбанке” эти три банкира поехали в Стокгольм и там встретились с Максом Мэем, вице-президентом “Гаранти Траст Компани”. Макс Мэй был тогда назначен директором иностранного отдела “Роскомбанка”; кроме него директорами были: Шлезингер, бывший глава “Московского Купеческого Банка”, Калашкин, бывший глава банка “Юнкер”, и Терновский, бывший глава “Сибирского Банка”. Последний банк был частично куплен британским правительством в 1918 году. Шведский профессор Густав Кассель по договоренности стал советником “Роскомбанка”. Шведская газета “Свенскадагбладет” (от 17 октября 1922 года) приводит следующие слова Касселя:
“То, что Россия учредила банк для решения чисто банковских вопросов, является большим шагом вперед, и мне кажется, что этот банк был создан, чтобы что-то делать для строительства новой экономической жизни в России. России нужен именно банк для налаживания внутренней и внешней торговли. Если между Россией и другими странами должны вестись дела, для этого необходим банк. Этот шаг вперед должен всячески поддерживаться другими странами, и когда спрашивают моего совета, я отвечаю, что готов его дать. Я не выступаю за негативную политику и считаю, что для помощи в позитивной реконструкции следует использовать любую возможность. Большая проблема сейчас — это возврат российской валюты к нормальной работе. Это сложная проблема, которая нуждается в серьезном изучении. Для се разрешения я, естественно, очень хочу принять участие в этой работе. Безрассудно было бы предоставлять Россию с ее ресурсами ее собственной судьбе” [ 72 ].
Бывшее здание “Сибирского Банка” в Петрограде использовалось как штаб-квартира “Роскомбанка”, целями которого были получение краткосрочных займов за границей, привлечение иностранного капитала в Советский Союз и общее содействие российской внешней торговле. Он открылся 1 декабря 1922 года в Москве, в нем работало около 300 человек.
В Швеции “Роскомбанк” был представлен стокгольмским “Свенска Экономиболагет”, то есть это был “Ниа Банкен” Олофа Ашберга под новым названием, а в Германии — берлинским “Гаранта унд Кредитбанк фюр ден Остен”. В США банк представляла нью-йоркская Таранти Траст Компани”. При открытии банка Олоф Ашберг сказал:
“Новый банк будет контролировать закупки машин и сырья в Англии и США, и он будет гарантировать выполнение контрактов. Вопрос о закупках в Швеции еще не поднимался, но есть надежда, что позже это произойдет” [ 73 ].
При вступлении в “Роскомбанк” Макс Мэй из “Гаранта Траст” сделал аналогичное заявление:
“США, будучи богатой страной с хорошо развитой промышленностью, не нуждаются в импорте чего-либо из зарубежных стран, но... они очень заинтересованы с экспорте своей продукции в другие страны и считают Россию наиболее подходящим рынком для этой цели, учитывая огромные потребности России во всех сферах ее экономической жизни” [ 74 ].
Мэй заявил, что “Российский коммерческий банк” является “очень важным” и что он будет “главным образом финансировать все отрасли российской промышленности”.
С самого начала операции “Роскомбанка” были ограничены советской монополией на внешнюю торговлю. Банк испытывал трудности в получении депонированных за границей авансов за русские товары. Из-за того, что их переводили на имя советских торговых представительств, большая доля средств “Роскомбанка” была заперта на депозитных счетах в Государственном банке РСФСР. В конце концов, в начале 1924 года “Российский коммерческий банк” был слит с советским Комиссариатом внешней торговли, а Олоф Ашберг был смещен со своего поста в банке по причине, как заявили в Москве, его злоупотреблений средствами банка. Его первоначальная связь с банком объяснялась его дружбой с Максимом Литвиновым. Через эту связь, как говорится в отчете Государственного департамента, Олоф Ашберг имел доступ к крупным суммам денег для осуществления платежей за товары, заказываемые Советами в Европе:
“Эти суммы явно вносились в “Экономиболагет”, частную банковскую фирму, принадлежащую г-ну Ашбергу. Теперь утверждают [так], что якобы большая часть этих средств была использована г-ном Ашбергом для осуществления вкладов на свой личный счет, и что он сейчас пытается сохранить свой пост в банке ввиду того, что этими деньгами владеет он. По мнению моего осведомителя, г-н Ашберг был не единственным, кто наживался на операциях с советскими деньгами, он делил выручку с теми, кто ответствен за его назначение в “Российский коммерческий банк”, среди них и Литвинов” [ 75 ].
Затем “Роскомбанк” стал “Внешторгбанком”, под каковым названием он известен и сегодня.
Теперь мы вернемся назад и рассмотрим деятельность во время первой мировой войны “Гаранта Траст Компани” — нью-йоркского компаньона Ашберга, чтобы более основательно исследовать ее роль в эпоху революции в России.
ПРИМЕЧАНИЯ
[ 68 ] U.S. State Dept. Decimal File, 861.516/129, August 28. 1922. Донесение в Государственный департамент из Стокгольма, датированное 9 октября 1922 года (861.516/137), в отношении Ашберга гласит: “Я встретил г-на Ашберга несколько недель назад, и в беседе он в сущности сказал все, что содержится в сообщении. Он также попросил меня узнать, может ли он посетить США, и назвал в качестве поручителей несколько видных банков. В связи с этим, однако, я хочу привлечь внимание Департамента к документу 54 из документов Сиссона, а также ко многим другим донесениям, которые отправляла наша дипломатическая миссия в отношении этого человека во время войны; его репутация и положение плохие. Он, несомненно, работает в тесной связи с Советами, а в течение всей войны тесно сотрудничал с немцами” (U.S. State Dept. Decimal File, 861.516/137, Stockholm, October 9,1922. Подпись под сообщением: Ira N. Morris). Имеется в виду “Русско-Азиатский Банк”. — Прим. ред. “РИ”.
[ 69 ] Ibid., 861.516/130. September 13, 1922.
[ 70 ] Ibid.
[ 71 ] Ibid.
[ 72 ] Ibid., 861.516/140, Stockholm, October 23, 1922.
[ 73 ] Ibid., 861.516/147, December 8, 1922.
[ 74 ] Ibid., 861.516/144, November 18, 1922.
[ 75 ] Ibid., 861.316/197, Stockholm, March 7, 1924.
