«Права человека» как орудие Нового мiрового порядка

О "правах человека"  о правах народа

Право (система государственных законов) – древнейший инструмент организации жизни человеческого коллектива на основе справедливости. В принципе людям даны Самим Богом основные законы («не убий», «не укради», «возлюби ближнего»), и если бы все следовали этому – детальные правовые нормы были бы не нужны. Именно потому, что в несовершенном мiре люди в своем греховном состоянии не способны всегда руководствоваться Божественным Законом, им необходимы внешние сдерживающие нормы, помогающие верно распоряжаться своей свободой, не злоупотреблять ею и выправлять допускаемые нарушения. И нужна власть, использующая эти нормирующие законы.

Не случайно, слово "право" родственно словам "правильный", "правый" (обладающий истиной), "праведный", "правда"; как и словам "управлять", "править" и "правитель" – то есть изначально предполагается, что облеченный властью человек должен пользоваться ею для утверждения и защиты правды (истины и справедливости).

Как можно видеть, право имеет две функции: разрешающую (или предписывающую) и запрещающую; последняя включает в себя насильственные меры по ограничению свободы человека и наказанию, когда он злоупотребляет ею во вред обществу. В применении такого насилия видна и ограниченность права как средства борьбы со злом: «форма борьбы с несовершенством мiра и человека, сама отражающая на себе это несовершенство» (С. Франк). То есть право – это лишь минимально необходимое средство для «недопущения ада на земле» (В. Соловьев), максимальным же средством может быть только спасительная благодать, стяжаемая человеком в его стремлении к Богу.

Разумеется, в истории было немало систем права и управления, служащих не защите добра от зла, а эгоизму властителей и узурпаторов. Это уже не право, а безправие, и не закон, а беззаконие. Но такие злоупотребления не могут отменять самой принципиальной необходимости правового идеала. Он неотъемлем от требований совести человека, созданного по образу и подобию Божию, поэтому еще в дохристианской Римской империи, были сформулированы основы государственного права. Они были во многом переняты христианским Вторым Римом в Кодексе Юстиниана, а затем и Третьим Римом – Российской империей в ее Основных законах.

Однако нужно отметить, что христианское (православное) право отличается от утилитарного дохристианского права как Новый Завет от Ветхого Завета. Православное государство, сознавая необходимость ограничивать греховность человека и карать зло, не забывает и о том, что для победы над злом необходима также любовь к образу и подобию Божию даже в падшем человеке. То есть православное право отделяет грех от грешника, борясь с первым и жалея второго.

С утилитарной точки зрения, человек должен обладать определенными личными социальными и гражданскими правами, необходимыми и для нормальной жизни индивидуума, и для жизни здорового гармоничного сообщества – в их обезпечении одно из назначений правового государства. Более того: каждый человек обладает неотъемлемыми правами по своей личностной природе, – это интуитивное ощущение издавна выразилось в теории естественного права, известного еще в античной Греции у философов-стоиков.

Но лишь в христианстве такое уважение человеческой личности получило абсолютное религиозное обоснование: поскольку человек создан "по образу и подобию Божию". Сам Бог не нарушает свободу воли человека, то есть уважает его право на свободу действий, одновременно предупреждая об ответственности за злоупотребление этим правом. Поэтому назначение православного государства – всемерно обезпечивать человеку главнейшее из личных прав: право на защиту и очищение в себе этого божественного образа, то есть право быть человеком и достойно пользоваться дарованной Богом свободой. Для этого государство само должно иметь четкую государственную идеологию, различающую добро и зло с целью поощрения первого и сопротивления второму во всей общественной жизни – в этом, в частности, состоит цель и суть православной монархии с ее симфонией государственной и духовной властей: правительство обезпечивает внешнюю защиту граждан от зла в земной жизни; преодолением же внутреннего зла в греховном человеке для его спасения к жизни вечной занимается Церковь, духовно воспитывая его в Истине.

К сожалению, в процессе отхода от христианства в западных демократиях произошла и дехристианизация права: оно в значительной мере размыло границу между добром и злом, защищая голую свободу греховного человека вне критериев Истины. Поэтому, сохраняя карательное назначение по отношению ко многим видам зла, оно может включать в число преступлений и карать, например, защиту добра от зла силою, а любовь к образу и подобию Божию в человеке заменяет любовью к его грехам, узаконивая их как норму.

В основе демократической идеологии "прав человека" лежит право греховного человека на грех. Несмотря на множество общих слов о защите свободы и достоинства человеческой личности, демократия легализует "право на грех" как норму и этим являет собой вопиющее неуважение к человеку как духовному существу, лишая его знания Истины, уравнивая в нем добро и зло (принцип плюрализма) и по сути видя в нем лишь биологический организм.

Есть у этой идеологии и прагматическая цель. Мы не раз отмечали, что при демократии правящие финансовые круги намеренно уводят человечество от Божественной Истины, которая топится в хаосе "частных мнений" и "религий", вплоть до сатанинских. Таким атомизированным обществом легче управлять посредством денег, которые в нем становятся главной "истиной", главным источником права и главным условием его осуществления. То есть становятся главной властью (міровой закулисой), превосходящей все видимые избираемые властные структуры.

Отрыв "прав человека" от их Божественного обоснования и одновременное укрепление денежной власти міровой закулисы происходили по мере утверждения гуманистического мiровоззрения эпохи "Просвещения". Понятие этих прав стало обретать иной смысл - соответственно менявшемуся пониманию места человека в мiроздании. Слово "гуманизм" в данном случае правильно будет перевести как "человечизм": учение, что человек "независим от Бога" или "не нуждается в Боге", и тогда он сам становится на Его место как центр мiроздания и мерило всех вещей.

Основополагающим документом в этой области стала "Декларация прав человека и гражданина", принятая в результате Французской революции в 1789 г. Ранее в обосновании подобных прав ("Билль о правах" 1689 г. в Англии, "Декларация независимости" США в 1776 г.) еще встречались ссылки на то, что люди наделены равными правами Творцом. Но после Французской революции стало особенно очевидно, что эта "борьба за права" представляет собой борьбу буржуазии и масонства против монархий и Церкви. Это была борьба верхнего социального слоя за право иметь государство, не служащее Богу и видящее исток своей власти не в Боге, а в самом себе и в своих греховных похотях. О каких-либо правах нещадно эксплуатируемых низов общества и колонизируемых аборигенов никто тогда и не помышлял. А во внешней политике позже боролись за права каких-то народов лишь избирательно и только у соперников – для их ослабления.

До 1940-х гг. демократии не горели желанием защищать "права человека" даже в СССР, где в конституции 1936 г. тоже говорилось о "правах", но требующий их человек был бы осужден властью как государственный преступник. Однако во второй половине 1940-х гг. началась Холодная война, в которой, в виду полного безправия советского населения под властью коммунистов, именно "борьба за права" (в том числе права нацменьшинств) стала удобным оружием внешней идеологической атаки Запада против окрепшего геополитического соперника и его социалистического лагеря. Разумеется, в тоталитарном государстве (каким был СССР) борьба за права человека была понятным стремлением к отсутствовавшей политической и гражданской свободе. Но воспользовались этим более всего геополитические противники исторической России для ее расчленения и построения Нового мірового порядка.

10 декабря 1948 года, в начале Холодной войны, Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую Декларацию прав человека, провозгласившую их независимость от государственной власти с намеками на право даже менять эту власть в соответствии с целями данной Декларации (преамбула и ст. 28); по выражению Черчилля, это стало «возведением на престол человеческих прав». Советский Союз тогда воздержался при голосовании, но все же, чтобы не ударить в грязь лицом, для сохранения престижа подписал Устав ООН с упоминанием этих прав. А в 1973 году по той же причине СССР ратифицировал "Пакты о правах человека", в 1975 году подписал Хельсинкский Акт с его "правовой корзиной", ‒ чтобы выглядеть "цивилизованным государством" в глазах западной общественности, хотя и не собирался предоставлять своим гражданам упомянутых прав.

Это и стало одним из самых уязвимых мест режима КПСС, приведшим его к концу. Интеллигентская безответственная эйфория перестройки с провозглашением индивидуальных прав и "суверенитетов", захлестнувшая понятия гражданской ответственности, национальных интересов и патриотизма, может быть понята только с учетом прежнего тоталитарного безправия, от которого отталкивалось российское общество.

Именно в период Холодной войны идеология "прав человека", имеющих приоритет перед правом государства стала одним из "непреложных законов" и инструментов для подрыва всех самобытных государств и обществ с целью их унификации и колонизации мiра в рамках строящегося Нового мiрового порядка. В нем все государства подлежали  лишению суверенитета и исчезновению (в полном согласии с марксизмом). Показная защита прав народов на независимость была всего лишь инструментом против геополитических соперников ‒ таков принятый Конгрессом США в 1959 году т.н. "Закон о порабощенных нациях", в котором США официально обязались поддерживать право всех народностей в коммунистическом лагере на независимость и борьбу против "русских поработителей".

В наше время одно из "научных" выражений этой геополитики – теория "открытого общества" еврейского миллиардера Сороса, который щедро наводняет своими учебниками российскую систему образования.

Вот почему западные правители и банкиры не жалеют денег для финансирования по всему мiру "правозащитных" организаций. Они, разумеется, в какой-то мере могут защищать людей от несправедливых преследований – там, где это имеет место, как это было, например, при власти КПСС. Но в нынешней Белоруссии и в РФ можно видеть, что те же прозападные правозащитные структуры используются и в пропагандистских кампаниях по защите пойманных шпионов, предателей, бандитов-сепаратистов, порнографистов, сектантов, дезертиров – то есть для защиты "пятой колонны" Запада и для ослабления государственности и патриотизма. (Например, правозащитники причитали, что американский шпион Поуп невиновен, поскольку имел право искать и получать информацию независимо от государственных границ – «так записано в Декларации прав человека»...)

С этой целью разложения государственности стран-соперниц теория "прав человека" возведена американцами в статус "святая святых": ей придан непререкаемый характер некоей гуманистической религии, в которой не Бог, а права греховного человека-индивидуума провозглашаются "высшей ценностью", стоящей над правами и интересами государства, нации и их духовных традиций (хотя ведь благодаря государству и обществу человеческая личность только и может развиться и существовать как таковая). Все, что противится такому пониманию "прав человека", Запад объявляет "мракобесием", "фашизмом" или "преступлением перед человечностью".

Это в полной мере демонстрирует конституция посткоммунистической РФ от 12 декабря 1993 г., которая провозгласила: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью" (ст. 2). Высшей – значит, это утверждение имеет характер той самой государственной идеологии, возможность которой отвергается в статье 13-й. (Тут налицо явное противоречие в Конституции.) То есть, нынешняя Конституция отвергает все другие типы государственной идеологии, включая православную, и утверждает в качестве высшей демократическую идеологию прав греховного человека. Причем в статье 15 п. 4 «общепризнанные принципы и нормы международного права» имеют верховенство над внутрироссийскими законами. А попытки отстаивать исторические национальные интересы державообразующего русского народа в нынешней правоохранительной практике трактуются и караются как "экстремизм".

В последние годы предлог "защиты прав человека" уже используется Америкой и как удобный повод для военной агрессии против непокорных государств. НАТО официально оправдало этим свои бомбежки Югославии и пытается применить тот же аргумент к событиям в Чечне. И в том и в другом случае западные демократии под предлогом "защиты прав человека" становятся на сторону террористических мафиозных банд – какая еще символика может быть наглядней!

Так под лозунгом "защиты прав человека" готовится невиданное порабощение человечества в царстве антихриста.

В православном же понимании прав человека, – о чем единодушно писали столь разные мыслители, как В.С. Соловьев, Л.А. Тихомиров, И.А. Ильин, С.Л. Франк – эти права человеку даются для служения Божию замыслу и заключаются прежде всего в таковой обязанности. Здесь право и обязанность совпадают в своем содержании. То есть, главные права человека, которые он может и обязан требовать от государства, – это право на безпрепятственное раскрытие в каждом из нас "образа и подобия Божия" и право на защиту его от натиска мiровых сил зла. И система государственного права должна служить прежде всего этой цели.

М.В. Назаров

Выступление на праздновании Дней славянской письменности и культуры с 19 по 22 мая 2008 г. в Усть-Сысольске (Сыктывкаре) по приглашению Коми Республиканского Института развития образования и переподготовки кадров (КРИРОиПК) и Сыктывкарско-Воркутинской епархии РПЦ МП. 

---