Исторический очерк. Часть 3 (Восстание, его ход, программа, последствия, выводы).
85-летию Дагестанского восстания,
100-летию Революции и Гражданской войны в России и
155-летию окончания Кавказской войны посвящается…
Начало: Часть 1 (Кавказ до революции).
Часть 2 (Кавказ в годы революционной смуты и советской власти).
Окончание части 2: «... Беженцы с Кубани и Дона убеждали дагестанцев, что с большевиками можно разговаривать только языком кинжалов, шашек и пулемётов. Масла в огонь подливала и «Дагестанская правда», публиковавшая пропагандистские статьи, призывавшие покончить с «кулачеством», под весьма широкое понятие которого мог попасть практически любой горец.
В 1933 году в Махачкалу стали прибывать войска НКВД, которых местные жители называли «краснобаши». Они были отлично вооружены, солдаты были откормлены и распропагандированы в соответствующем духе. Главой дагестанского НКВД в те годы был некто Алиев, даргинец, пошедший на службу к большевикам. На равнине он организовал страшный террор, а в горные районы засылал лазутчиков и провокаторов для разведывания обстановки.
Большинство населения горного Дагестана, вне зависимости от принадлежности к какому-либо народу, абсолютно не было заражено коммунизмом, а оставалось верным вековым национальным традициям. Таким образом, почва для восстания была подготовлена полностью».
Коллективизация и безбожная пятилетка
Абдурахман Авторханов описывает обстановку в Чечено-Ингушетии следующим образом:
«Когда началась коллективизация, я работал заведующим орготделом обкома партии. Хотя на тему о коллективизации много говорили и писали, но никто толком не знал, как её будут проводить в жизнь, если крестьяне откажутся войти в колхозы. Мы читали речь Сталина от 27 декабря 1929 года на конференции марксистов-аграрников о переходе к «сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса», читали постановление партии от 5 января 1930 года о плане проведения этой коллективизации по отдельным районам СССР, но и в них тоже не было ответа на этот главный вопрос. Даже наш секретарь обкома Хасман думал, что коллективизация – дело добровольное, и в национальных областях она будет проведена в последнюю очередь» [2].
Жизнь, как всегда, оказалась жёстче даже самых ужасных предположений. Пришла телеграмма секретаря ЦК А. Андреева, в аулы прибыли отряды ГПУ и стали у людей забирать всё имущество, а семьи выселять в Сибирь как «кулаков». После этого вся Чечня восстала.
Наиболее крупными были восстания в Гойти, Шали и Беное. Восставшие вырезали партийное руководство, разгромили отряды ГПУ и выдвинули требования прекратить насильственную коллективизацию. Власть испугалась восстания и начала тянуть время, раздавая лживые обещания, а, между тем, к границам Чечни был стянут армейский корпус в числе нескольких дивизий под руководством командарма Первого ранга Белова. В Гойти повстанцы во главе с Ахмет-Муллой и Куриевым были разгромлены, их вожди восстания убиты, а в Шали повстанцы под руководством бывшего красного партизана Шиты Истамулова отступили в Горную Чечню. Потери с обеих сторон были столь велики, что Белов попросил подкрепления для овладения последним опорным пунктом восставших – Беноем. После двухмесячных боёв, в апреле 1930 года Белов вошёл в аул, из которого ушли все жители. Повстанцам было предложено вернуться в аулы, сдать оружие в обмен на полную амнистию. После выхода сталинской статьи «Головокружение от успехов», в которой он клеймил «левацкий уклон» при проведении коллективизации, восставшие вернулись в свои дома, а войска были отведены. Тем не менее, предводители восстания ликвидировались различными способами поодиночке.
«Вождь повстанцев, впрочем, ‒ бывший красный партизан Шита Истамулов тоже вернулся в Шали. По указанию сверху Истамулов был даже назначен председателем Шалинского сельского потребительского общества. Осенью 1931 года Истамулов был вызван к начальнику районного ГПУ Бакланову для вручения ему официального акта амнистии из Москвы. Вручая ему одной рукой акт, Бакланов из-под стойки другой рукой выпустил в него весь заряд из маузера. Тяжело раненый Истамулов успел заколоть насмерть кинжалом вероломного Бакланова. Наружная охрана добила Истамулова. Трупы Бакланова и Истамулова завернули в бурки и на машине ГПУ увезли в Грозный» [2].
Вообще большевицкие чиновники, присланные из Москвы, тупо выполнявшие распоряжения Политбюро и лично Сталина, не учитывая специфики региона, в котором им приходилось работать, доходили иной раз до совершенно идиотских решений.
«Обком партии, во главе которого стоял москвич Егоров, решил организовать свиноводческую ферму в бывшей столице Шамиля – в Дарго. Настойчивые советы его чечено-ингушских коллег не делать этого, ибо это вызовет возмущение фанатичных чеченцев (чеченцы и ингуши как магометане не едят свинины), не возымели действия – Егоров, наоборот, обвинил своих коллег в «националистических предрассудках». «Если чеченцы не едят свинины, тем лучше для самих свиней – не будут красть», ‒ пояснял Егоров своим коллегам по обкому. Свиноводческая ферма была организована, она просуществовала ровно один день: днём привезли свиней, ночью чеченцы их закололи. Конечно, при этом не украли ни одной свиньи. Психологически действия чеченцев были легко объяснимы: завозом свиней в магометанское село, жители которого никогда их не видели раньше, власть совершила, по их мнению, величайшее святотатство» [2, стр. 205-206].
Объяснить с точки зрения здравого смысла действия Егорова и ему подобных не представляется возможным. Как будто нельзя было разводить овец вместо свиней без подобных катаклизмов? Естественно, что после срыва этого безумного мероприятия начались аресты, и более 30 семей «бандитов» были высланы в Сибирь. Подобные акции лишь подливали масла в огонь, и восстания на территории Чечено-Ингушетии против коллективизации практически не прекращались.
С 1930 года начались атаки на религию, вылившиеся в "Безбожную пятилетку", объявленную Сталиным 15 мая 1932 года. Основной удар наносился по Православной Церкви как "прислужнице царизма", но, разумеется, это касалось и мусульман. Мулл вызывали в ГПУ и заставляли отказываться от религиозной службы, а мечети стали закрывать. Так, например, летом 1930 года начальник Назрановского окружного ГПУ Иванов приехал в селение Экажево в Ингушетии и приказал отдать под зернохранилище местную мечеть. На все просьбы жителей взять для этих целей любой дом, следовал отказ с требованием отдать под зернохранилище именно мечеть. Толпа, собравшаяся вскоре, начала волноваться, и Иванов покинул Экажево. Однако далеко ему уехать не удалось: при выезде из аула он был убит ударом кинжала. За это убийство было расстреляно пять человек.
Секретарь обкома Черноглаз не сделал из данного происшествия никаких выводов, а, напротив, усилил репрессии против народа и духовенства. Он лично выехал аул Галашки и продолжил там антирелигиозную агитацию. В тот же вечер, невдалеке от села, Черноглаз был убит в своей машине, которую нашли простреленной в нескольких местах, причём у секретаря обкома была отрезана голова, которую так и не нашли. Схваченных наугад «террористов» судили в Москве в Верховном суде РСФСР.
«Террористы объяснили мотивы убийства Черноглаза его провокационной политикой в Ингушетии. Из одной реплики между председателем суда и одним из подсудимых ингушей родился даже анекдот: на вопрос председателя суда, куда же делась голова Черноглаза, не совсем понявший вопрос ингуш ответил:
‒ У Черноглаза совсем не было головы, если бы у него была голова, он не творил бы такие безобразия в Ингушетии» [2, стр. 216].
Естественно, что все подсудимые были приговорены к расстрелу.
Обстановка на Северном Кавказе была весьма напряженной не только в Чечне, Ингушетии и Дагестане, но и в других местах. Так, например, в окрестностях Пятигорска и Кисловодска действовало до 10 000 абреков, то есть людей, посвятивших себя мести за погибших во время насильственной коллективизации и большевицких репрессий родственников. Название «абреки» они выбрали себе сами по аналогии с Кавказской войной XIX века, хотя, как уже отмечалось выше, общего между двумя видами абречества было мало. Если в XIX веке у абреков были преимущественно представители горских народов Кавказа, то в 1930-е годы, как и в Дагестанском восстании, в рядах абреков были представители многих народов. Пятигорский журналист Михаил Бойков в книге «Люди советской тюрьмы», вышедшей в Буэнос-Айресе в 1950-е годы, описывает данное явление следующим образом [9]:
«Энкаведисты захватили их в бою ранеными: русского и черкеса. Русский был тяжело ранен в грудь, черкес легко – в левое плечо. Тяжело раненый, скрепя зубами от боли и теряя сознание, просил товарища:
‒ Брат! Брось меня здесь… Скачи в горы. Не жди, пока нас обоих схватят враги… Брось меня, брат!...
Черкес, напрягая все силы, молча втаскивал себе на седло раненого. Кое-как это ему удалось. Он повернул коня, хлестанул его нагайкой, но здесь на двух раненых всадников наскочили четверо энкаведистов. Черкес выхватил шашку, но отбиться от них не смог. Это произошло весной 1936 года. В район Кисловодска спустился с гор небольшой отряд абреков, числом всего лишь в два десятка шашек. Абреки пытались сделать набег на отель «Интурист» в Ребровой балке, но им не повезло. У окраин города их встретил эскадрон войск НКВД, и после короткого боя всадники в бурках и лохматых папахах ускакали обратно в горы. На месте схватки осталось шестеро убитых и раненых энкаведистов и двое взятых в плен абреков. Под усиленным конвоем пленных доставили в госпиталь кисловодской внутренней тюрьмы, там вылечили и оттуда привезли в краевое управление НКВД. Допрашивали их без применения методов физического воздействия. Это не потребовалось. На первом же допросе русский и черкес откровенно рассказали все, что знали:
‒ Из какого вы отряда?
‒ Горных братьев.
‒ Сколько в нем бандитов?
‒ Не бандиты мы, а джигиты.
‒ Ладно! Сколько джигитов?
‒ Больше десяти тысяч.
‒ Почему хотели напасть на «Интурист»?
‒ Нам нужны деньги.
‒ Для чего?
‒ Половину для абреков.
‒ А другую?
‒ Как всегда, хотели раздать бедным людям.
Пленные назвали места расположения и численность всех абреческих групп, а также имена всех начальников и подробно описали маршруты, по которым можно добраться до этих мест. Начальники абреков не запрещали им говорить так, потому что все эти сведения для НКВД были совершенно бесполезными. Даже крупной воинской части невозможно было пройти в «сердце Кавказа», занятое горскими повстанцами».
Сам Михаил Бойков работал в пятигорской газете и написал фельетон «Спортивные спекулянты» о том, как площади стадиона «Динамо» сдавались в аренду по баснословным ценам иным спортивным организациям. В итоге 5 августа 1937 года он был арестован и прошел все «круги ада» в застенках НКВД на Северном Кавказе по обвинениям в шпионаже в пользу ряда иностранных разведок. Обвинение было столь бредовым, что в 1940 году по «бериевской амнистии» он был выпущен из тюрьмы, а в годы Второй мировой войны выехал с отступающей немецкой армией и обосновался в Аргентине, где и издал свои воспоминания о пережитом.
По свидетельству Михаила Бойкова, абреки никого не боялись, напротив, их боялись работники НКВД и не без оснований. В июньскую ночь 1938 года, когда арестованных русского и черкеса перевозили из ставропольской городской тюрьмы во внутреннюю, на «воронок» налетел отряд всадников в бурках. Абреки изрубили охрану и водителя, сожгли автомобиль и освободили своих боевых товарищей.
Кроме абреков в районе Кисловодска действовала группа мстителей, состоящая из детей раскулаченных крестьян.
«Особенно жестокие формы приняла коллективизация на Северном Кавказе, население которого всегда относилось к советской власти более недружелюбно, чем в других местностях СССР. Здесь, загоняя крестьян в колхозы, советская власть организовала искусственный голод, выселила в концлагеря целые станицы и сёла, в широчайших размерах произвела «раскулачивание» и расстреляла тысячи зажиточных крестьян. Все дети кулаков, которым посчастливилось избежать чекистской пули, тюрьмы или концлагеря, были исключены из средних школ и высших учебных заведений. Среди этой репрессированной властью молодёжи, однако, нашлись мстители за расстрелянных отцов и умерших от голода матерей, братьев и сестёр. В 1932 году на Северном Кавказе возникла тайная террористическая группа «Мстителей», состоявшая из 12 юношей и двух девушек, детей кулаков, исключенных из высших учебных заведений и школ Ставрополя, Пятигорска, Кисловодска и Георгиевска. Возглавлял её 18-летний Григорий Ипполитов, бывший студент Северокавказского сельскохозяйственного института» [9].
«Мстители» вначале хотели покончить со Сталиным, но из-за нереальности данного плана от этой мысли пришлось отказаться. Тогда они решили совершить покушение на М.И. Калинина, роль которого в раскулачивании и коллективизации была особенно отвратительной, так как он сам происходил из крестьян и долгое время изображал из себя «радетеля за крестьянские судьбы». «Всесоюзный староста» каждый год всегда приезжал в Кисловодск, где лечился в одном из лучших санаториев, носившем в те годы название «За индустриализацию». Нападение планировалось осуществить во время одной из регулярных прогулок Калинина в курортном парке.
Подготовка покушения продолжалась с 1933 по 1936 годы. Оружие и деньги молодые люди достали у абреков, но от их помощи отказались, решив провести акцию самостоятельно. Григорий Ипполитов и Наум Самойленко, кубанский казак, родственники которого умерли от голода, устроились в парк сторожами и узнали от служащих любимые места прогулки Калинина. В один из вечеров июля 1936 года, когда парк был очищен охраной от отдыхающих, а «всесоюзный староста» шел по главной аллее, Ипполитов и Самойленко выскочили из кустов, где они спрятались задолго до этого, и побежали к Калинину. Однако ребятам не повезло, револьвер Ипполитова зацепился за карман брюк, и первый выстрел ушел в землю рядом с ногой стрелявшего. Ипполитов, выхватив револьвер, все же успел выстрелить второй раз, но промахнулся. Калинин с визгом бросился бежать, Самойленко устремился за ним, но выстрелить не успел: подбежавшие охранники схватили ребят. Не выдержав изуверских пыток в застенках НКВД, «мстители» признались во всем. Все 14 человек из их группы, включая девушек, были расстреляны, а их родственники осуждены и сосланы в лагеря [9].
Из приведённых примеров видно, что по всей территории СССР обстановка была напряжённой, и восстание в Дагестане не выглядит чем-то особенным на общем фоне, оно вписывается в него вполне закономерно. Более того, численность восставших и широчайшая география повстанческих выступлений говорят о том, что никакие национальные проблемы не лежали в их основе. И абреки, и члены группы «Мстителей», да и все остальные люди, взявшие оружие в руки, мало думали о своей собственной судьбе. Все чувства были атрофированы: месть ненавистной власти, истребление её адептов, а потом – и смерть не страшна – вот философия людей, которым нечего терять. Все восстания были актами отчаяния и высшим проявлением ненависти к лживой и преступной власти большевиков, иными словами – продолжением Гражданской войны.
Именно такую философию исповедовали вожди и участники Дагестанского восстания, в этом ничем не отличавшегося от всех остальных. Принципиальное отличие его в другом: оно было не стихийным, а хорошо спланированным, в руководстве его стояли военные профессионалы, закалённые в битвах Первой мировой и Гражданской войн, а также оно имело свою программу, вполне соответствующую программам антибольшевицкой борьбы, выдвигаемым, как до, так и после него, её вождями.
Повстанцы против советской власти на Северном Кавказе в 1930-е годы (Источник фото)
Ход восстания
Начало восстания можно отнести к марту – апрелю 1934 года, конец – к октябрю 1935. Более полутора лет в горах Кавказа кипели жестокие бои, но не между русскими и горцами, а между коммунистами и населением горного Дагестана, в ряды которого влились все, кто хотел бороться с ненавистной большевицкой властью.
«В Дагестанском восстании 1934-35 года национальная проблема не играла никакой роли. Борьба фактически велась только против власти. Как со стороны повстанцев, так и среди усмирителей восстания участвовали представители различных национальностей, населявших Советский Союз. Конечно, в процентном отношении подавляющее большинство восставших составляли местные жители, но подобное явление вполне закономерно. Экономические мотивы являлись решающими в вопросе восстания… Что было характерным для событий того периода – это полное отсутствие ненависти к русским. Вся злоба, все обиды, протест, как правило, были направлены против представителей коммунистической власти: членов партии, ответственных работников и подхалимов» [30, стр. 5].
Немаловажную роль в накале страстей и в лютой ненависти к коммунистам сыграли зверские методы большевиков в уничтожении не только своих политических противников, но и обычных жителей. В приморском Дагестане в тюрьмах процветали совершенно изуверские пытки, не говоря уже о массовых расстрелах заложников. Борис Кузнецов приводит рассказ одного из узников сталинских застенков в Махачкале в те годы. Свидетель переехал во Францию в годы Второй мировой войны во время немецкой оккупации Кавказа. Цитата даётся в орфографии и изложении автора.
«Бывший революционер, офицер и просто ненадёжные люди, с которыми мне пришлось сидеть, как-то: Саид Габиев, Хан Магомедов, Дебир Саидов, человек-зверь – Мамедбеков, бывший прежде в ЧК, НКВД и СПК, заявлявший, что собственноручно расстрелял 2 тысячи контрреволюционеров, Муселим Атаев, бывший корнет Дагестанского конного полка, перешедший на службу к большевикам, Алтай Нахибашев, командир Дагестанского конного полка, полковник, оставшийся в Дагестане после ухода Добровольческой армии, уцелевший чудом, поступивший в Красную армию и позже окончивший ихнюю Академию Генерального штаба, Мусаев и много других. Все они были превращены в живые трупы. Представьте себе, что могло с ними делаться в стенах НКВД, если такие люди, как Муселим Атаев, клянусь именем Аллаха, со сломанными и углом торчащими двумя рёбрами, рыдал, как ребёнок, и если с Саида Габиева я собственноручно снимал кожу с тела, спадавшую, как кожа змеи, а таких примеров не счесть, так их много. Эти лица, в той или иной мере, бывшие виновниками этой же поглотившей их катастрофы, пришли в себя, но пришли, к сожалению, слишком поздно» [30].
Так что калужские картины XIX века из российской жизни Шамиля, а также рыцарские договоры генерала Засса с абадзехами, описанные чуть выше, отошли в область преданий. Родственные связи для горцев всегда были святыми, а обычаи кровной мести соблюдались практически повсеместно. Даже за грубое слово в отношении матери в 1930-е годы ещё можно было получить молниеносный удар кинжала, что уж говорить о большем, поэтому подготовка к восстанию велась заранее, а возглавил как её, так и само восстание, знатный аварец Абу-Бекир.
По описанию Анатолия Орлова Абу-Бекиру было около 50 лет. Он был невысок ростом, крепок и сухощав, знал все наречия и языки Дагестана и отлично ориентировался на местности. В годы Гражданской войны он был сподвижником хана Гоцинского, сражавшегося с большевиками. Авторитет Абу-Бекира был непререкаем, и он единодушно был признан вождём восстания.
В горах люди живут долго, а постоянные передвижения по труднопроходимой местности позволяют сохранять им хорошее здоровье до глубокой старости. В те годы были ещё живы сподвижники Шамиля, как, например, хороший знакомый Анатолия Орлова 95-летний Рустам Гассанов, с сыном которого – Назимом автор воспоминаний был в большой дружбе. Бывшие воины Шамиля также прекрасно разделяли понятия «русский» и «коммунист» и ни в коем случае их не смешивали. Моральная поддержка старшего поколения также укрепила волю и решимость восставших.
Начальником штаба стал русский офицер Александров (к сожалению, его имени и отчества Анатолий Орлов не приводит) – сподвижник Абу-Бекира по Гражданской войне. Это был отважный и грамотный офицер из отряда полковника Лазаря Федоровича Бичерахова, сражавшегося против большевиков в Дагестане, и его боевой опыт во многом определил как первоначальные успехи повстанцев, так и продолжительность борьбы.
Весьма важную роль в штабе восставших играл Сулейман Рамазанов – бывший большевик, соратник Серго Орджоникидзе по Гражданской войне, разочаровавшийся в идеях большевизма и понявший его истинную сущность. Обладая хорошими связями по всей республике, он оказывал неоценимую помощь в подготовке восстания.
Состав штаба восставших был вполне интернационален. Так, например, в него входили Шалико Вачнадзе, грузинский дворянин, сын офицера 13-го Лейб-Гренадёрского Эриванского полка (бывшего Бутырского, которым командовал полковник Карягин) – одного из старейших полков Русской Императорской армии, и армянин Аршак Полунцев – сын рабочего, пользовавшийся доверием властей и отвечавший за снабжение армии продовольствием, боеприпасами и медикаментами. В ауле Гимры повстанческим отрядом руководил русский инженер В. Степанов, в горном ауле Джильда восставшими руководил грузин Борис Хоталошвили, а в селении Ках ‒ кубанский казак, хорунжий С. Василенко. На родине знаменитого Хаджи-Мурата, в ауле Хунзах, значительную роль в формировании боевых отрядов играл кубинский армянин В. Грегорианцев.
Борис Кузнецов высказал мнение, что имена многих участников восстания могут быть вымышленными, и Анатолий Орлов мог их просто не знать [25]. Это, действительно, так. Имена и фамилии бывших советских работников, а также казаков, участвовавших в борьбе, скорее всего, истинные. А вот имена Абу-Бекира и Александрова вполне могут быть псевдонимами. В частности, в фундаментальном труде А.Ю. Безугольного, посвященного судьбе генерала Лазаря Федоровича Бичерахова, приводится полный список офицеров и чиновников его армии, стоявших на довольствии в 1918-1919 годах [4]. Ни одного человека с фамилией Александров, ни офицера, ни даже писаря, в этом списке не значится. Отсюда может следовать лишь два вывода: либо Анатолий Орлов что-то перепутал, и начальник штаба восставших не воевал в годы Гражданской войны в армии генерала Бичерахова, либо Александров ‒ вымышленная фамилия. Репрессии против бывших офицеров Русской Императорской и Белых армий в 1920-30-е годы были тотальными, а их апофеозом стало знаменитое дело «Весна», инспирированное ОГПУ при непосредственном участии М.Н. Тухачевского [52]. В связи с этим, многие и очень многие бывшие офицеры скрывались под чужими именами, часто меняли место жительства и профессии, чтобы уйти от молоха репрессий, и многим это удавалось. Иными словами, вопросов остается еще очень и очень много, и в будущем они должны быть разрешены отечественными и, в первую очередь, дагестанскими историками для восстановления исторической правды. Полное открытие архивов ФСБ России, наверняка, сможет дать дополнительные материалы для исследования истории и боёв Дагестанского восстания в те далёкие годы.
Таким образом, в восстании приняли участие представители 32 горных районов Дагестана, а все шесть городов республики – Махачкала (бывший Порт-Петровск), Хасавюрт, Избербаш, Буйнакск (бывший Темир-Хан-Шура, также переименован в честь очередного большевика), Дербент и Каспийск (пос. Двигательстрой) ‒ находились под контролем большевиков.
Определенные проблемы, сыгравшие впоследствии роковую роль и отразившиеся на всем ходе восстания, возникли у его организаторов с Мустафой Халиловым – руководителем Аварского и Андийского районов. Халилов, опершись на мулл, решил придать восстанию характер религиозной войны с неверными, и все аргументы Абу-Бекира и Александрова об ошибочности подобной постановки вопроса не были им услышаны.
По плану восставших каждый отряд не должен был превышать 1200 человек, а боевая группа – 30-40 человек. Такой состав был необходим для сохранения мобильности в условиях боевых действий в горах.
В апреле 1934 года на общем собрании руководителей восстания была принята политическая программа и составлено воззвание ко всем народам Советского Союза, в котором излагались следующие требования: свобода слова, печати, собраний, неприкосновенности жилища, отмена террора НКВД, ликвидация принудительного труда. Иными словами, требования излагали всё то, что было попрано большевиками при захвате власти в России. На собрании было принято решение поголовного истребления крупных партийных чиновников, палачей НКВД и прочих прислужников режима. К командирам и бойцам Красной армии решено было относиться гуманно, привлекая их на свою сторону.
1 мая 1934 года вспыхнули беспорядки в некоторых районах Дагестана, что послужило сигналом к общему восстанию.
В приведенной ниже таблице отмечены основные сражения между повстанцами и войсками НКВД и потери сторон, если таковые приведены в книге А. Орлова [30].
Хроника боевых действий Дагестанского восстания 1934 – 35 годов
Таблица 1.
| Дата сражения | Место сражения | Численность восставших и командиры | Численность войск НКВД и КА | Потери сторон |
| 1.05.1934 | Между Буйнакском и Гунибом | Абу-Бекир | Два отряда | Полное уничтожение отрядов НКВД. |
| 2.05.1934 | Аул Леваши | С. Рамазанов, 750 человек | 2 бат. 39-го Краснознаменного полка Красной армии. | Повстанцы – без потерь, в Красной армии ‒ незначительные. Все пленены, 120 человек перешло на сторону повстанцев. |
|
Аул Кирабаши |
Данных нет |
Отряд войск НКВД под командованием Кизи Бектарова. | Повстанцы – без потерь. Отряд милиции уничтожен. Бектаров с несколькими подчиненными бежал. | |
| Аул Маджалис | Данных нет | Из-за предательства Сакараджиева был вызван крупный отряд НКВД. | После ожесточенного боя, переходящего в рукопашные схватки, повстанцы проиграли сражение. Почти все мужчины арестованы. | |
| 3.05.1934 | Аул Верхний Дженгутай | Данных нет | Несколько отрядов милиции и НКВД при поддержке авиации. | Полный разгром правительственных войск из-за непроходимой местности и невозможности действия авиации из-за погодных условий. |
| 8.05. – 9.05.1934 | Дидойский аул Шауры | Абдул Магома, вооружение – кинжалы и легкое стрелковое оружие. | Отряд НКВД и милиции, численностью около 1700 человек. | В результате ночной атаки отряд НКВД и милиции полностью уничтожен, в основном, холодным оружием. Потери – 1672 человека убитых, пленных не брали. Потери повстанцев 96 убитых 126 раненых. |
| 21.05 – 10.06. 1934
|
Перевал Шашерек | Абу- Бекир, Борис Хоталошвили, Назим Гассанов, Ибрагим Чабаев. |
Соединения войск НКВД, общая численность не приводится. | Нападая с четырех сторон, днем и ночью, отряды повстанцев не оставляли в покое войска противника. Неся большие потери, части НКВД отступили к Буйнакску. |
| Май – июнь 1934 | Аул Дарго | Александров
|
Войска НКВД, отряды Алиеваю | Пропустив отряды противника в Даргинское ущелье, повстанцы атаковали его и полностью уничтожили. Потери повстанцев незначительны. Потери большевиков – свыше 4000 человек. |
| 28.06.1934 | Буйнакск | Мустафа Халилов с отрядом в несколько тысяч человек. | Войска НКВД, гарнизон Буйнакска, отряды милиции. Общая численность не приводится. | 12 июня состоялась встреча Халилова с Абу-Бекиром. Никакие уговоры на Халилова не подействовали, и он бросил свой слабо вооруженный отряд на штурм Буйнакска. Под предводительством фанатиков-мулл, горцы пошли на штурм, но после 15-часового боя практически все были уничтожены. Сам Халилов погиб. |
| Вторая половина июня 1934 года | Аул Касумкент
Аул Кубачи |
Все жители аула.
Все жители аула |
Войска НКВД с артиллерией. | После артиллерийского обстрела войска ворвались в аул. В рукопашных схватках погибли практически все мужчины, включая стариков, сражавшихся наравне с молодыми. Остались лишь дети и женщины. Аул был уничтожен полностью.
Повторился сценарий Касумкента. Небольшому числу жителей удалось скрыться в направлении Дюльты-Дага. |
| Июль 1934 | Все горные перевалы Андийского хребта, Кази-Кумухский район. | Годжа - Магомет Ухманов, Селимага Самбиев, Сулейман Махмудов. Все погибли в боях. | Войска НКВД | Бои шли без перерывов весь месяц. Повстанцы понесли значительные потери, потери войск НКВД были также велики. Перевалы остались в руках повстанцев. |
| Сентябрь 1934 | Аул Дарго | Александров
|
29 Особая дивизия войск НКВД | В результате кровопролитных боев в Ичкерийском лесу дивизия была полностью уничтожена. Инициатива до конца года осталась в этом районе в руках восставших. |
| Октябрь – декабрь 1934 | Линия обороны повстанцев: Ботлих, Хорахи, Гергебиль, Вачи, Ахты | Абу-Бекир.
|
Войска НКВД | В ходе упорных боев с переменным успехом повстанцы то теряли, то отбивали важные стратегические пункты. К концу года после кровопролитных боев удалось вернуть себе аул Ходжал-Махи. Потери велики с обеих сторон. У повстанцев погибли командиры С. Рамазанов, В. Степанов, Б. Хоталошвили. В целом стратегическая инициатива в 1934 году осталась за повстанцами. |
| Февраль 1935 | Аулы Гергебиль, Ахты, Мирах, Куруш, Хорахи. | Абу-Бекир, Александров |
Войска НКВД | Все аулы были оставлены восставшими из-за подавляющего по численности превосходства противника. |
| Март – май 1935 | Ботлих | Абу-Бекир, Александров |
Войска НКВД | 25 мая после 35-дневной осады войска НКВД овладели аулом Ботлих. Бои шли за каждый дом. У повстанцев погибли командиры С. Василенко, Ш. Вачнадзе, А. Макибов и Абдул Магома с отрядом в 420 человек дидойцев. Общие потери повстанцев более 1500 человек. Потери противника около 3000 человек. |
| Июль – сентябрь 1935
|
Аул Гуниб | Абу-Бекир, Амир Якубов |
Войска НКВД | 10 июля войска НКВД начали осаду аула Гуниб. В ночь с 25 на 26 июля начался штурм. Понеся большие потери, войска НКВД отошли и начали осаду аула. |
| Аулы Дюльты-Даг, Тинди, Тлярата. | Александров, Назим Гассанов | Войска НКВД | 17 августа после жестоких боев пал Дюльты-Даг. Александров начал отступление по всему фронту под давлением превосходящих сил противника и стал готовить отход повстанцев в Грузию. 23 сентября пал аул Тинди, а 25 сентября ‒ Тлярата. Повстанцы отошли к перевалам на Грузию, и после кровопролитных боев части из них удалось прорваться и затеряться в горах среди местного населения. Вождям восставших Александрову и Назиму Гассанову удалось спастись. | |
| Аул Гуниб | Абу-Бекир, Амир Якубов |
Войска НКВД | 5 сентября 1935 года после 8 дней кровопролитных боев пал Гуниб. |
Из приведённой таблицы видно, что интенсивные бои продолжались год и четыре месяца, однако силы были, конечно, неравны, и, в конечном счёте, успех клонился в сторону большевицкой власти. Большинство повстанцев погибло в неравных боях. Особо стоит отметить геройскую смерть вождя восстания Абу-Бекира. Вот как описывает ее Анатолий Орлов [30, стр. 25].
«5 сентября после кровопролитных уличных боёв, длившихся около 8 дней, пал Гуниб. Дорогой ценой купили большевики эту твердыню. Многими сотнями чужих жизней заплатила советская власть за свою победу. В битве за Гуниб сложил свою умную голову вождь восстания, хладнокровный и бесстрашный Абу-Бекир. Смерть его была героической, как и вся его прекрасная жизнь. Произошло это так: после того как крепость и почти весь верхний Гуниб оказались в руках врага, и им осталось лишь завладеть старинной башней, увенчивающей природой созданную цитадель, осаждённые забаррикадировались в верхних комнатах башни, отчаянно отстреливаясь от энкаведистов. Солдат скапливалось всё больше и больше. Весь двор и все комнаты первого и второго этажа уже кишели ими. Враги лихорадочно спешили покончить с последним оплотом повстанцев. И вдруг наступил момент, когда осаждённые перестали стрелять. Торжествующие энкаведисты бросились наверх. Выломав дверь и ворвавшись в помещение, они увидели там десятки убитых и умирающих защитников Гуниба. На крыше башни взвился красный флаг. Немедленно дали знать начальству, которое спешно прибыло. И в ту минуту, когда главные победители стали подниматься вверх по узкой лестнице, раздался оглушительный взрыв, и массивная старинная башня взлетела на воздух. Башня, служившая надёжной защитой многим поколениям горцев, выполнила с честью свой долг перед родиной, похоронив в своих развалинах торжествующих победу энкаведистов. Этот последний «сюрприз» смертельному врагу Абу-Бекир подготовил заранее, собственноручно поднеся спичку к шнуру»…
Разрушенный аул Гуниб
Дагестанское восстание продолжалось полтора года, в нем со стороны повстанцев принимало участие более 30 тысяч человек. Число войск НКВД, Красной армии и сил милиции, естественно, было ещё большим. Таким образом, можно совершенно уверенно утверждать, что на территории Горного Дагестана в 1934-1935 годах шла полномасштабная Гражданская война, накал которой превосходил войну в 1918-1920 годах в тех же местах во много раз. Причина этого явления лежит на поверхности: в 1918-1920 годах изуверский лик большевизма не проявился в полной мере. Многие думали, что с коммунистами можно договориться: «что они, не люди, что ли?» ‒ подобные иллюзии были не только в Дагестане, но практически во всех районах боевых действий в эпоху Гражданской войны. Даже зверства ЧК некоторыми воспринимались как локальное и временное явление «пробравшихся на должности преступников».
После 14 лет советской власти подобные иллюзии исчезли. Именно поэтому бои шли со страшным ожесточением, пленных практически не брала ни одна из враждующих сторон, исключая красноармейцев, считавшихся людьми подневольными. Чины войск НКВД и милиции уничтожались полностью. Те с повстанцами обходились также жестоко. В лагеря попали очень немногие из них, остальных после допросов и изуверских пыток расстреливали. (И кровавый палач Алиев закономерно завершил свой преступный путь в сталинском подвале, получив вполне заслуженную пулю в 1937 году. Кровавый молох репрессий пожирал своих адептов с не меньшей свирепостью, чем реальных и мнимых врагов.)
О Дагестанском восстании власть молчала. Труднодоступность горных районов помогала повстанцам в боях, но она же была и информационной блокадой, выгодной сталинским карателям. Мало кто знал о восстании в иных районах Кавказа, что уж говорить о стране! Но лживость политики правительства проскальзывала в статистических цифрах. По переписи населения 1928 года в Дагестане проживало более 1 миллиона человек, а перепись 1939 года дала цифру в 930,5 тысяч человек. Рождаемость в тех краях всегда была высокой, и дефицит населения сам говорит о потерях, которые по оценке Анатолия Орлова составляют не менее 120-150 тысяч человек [30].
Не все повстанцы погибли. Многим удалось скрыться, как, например, русскому офицеру – одному из главных руководителей восстания Александрову и другу Анатолия Орлова – Назиму Гассанову. Сам Орлов был посажен в лагерь, откуда был освобождён в 1942 году германской армией, захватившей Кавказ. Оказавшись после войны в эмиграции, он и опубликовал свои воспоминания, являющиеся в настоящее время единственным подробным источником по этому кровавому и драматическому эпизоду Гражданской войны в России.
Именно от таких немногих беженцев, эвакуировавшихся с немцами после их отступления с Кавказа в годы Второй мировой войны, первые сведения о восстании проникли в среду Русского Зарубежья. Борис Кузнецов в 1959 году уже после опубликования воспоминаний Анатолия Орлова давал следующую оценку восстанию:
«После целого ряда успехов и уничтожения отрядов НКВД, советская власть, как и следовало ожидать, обратила серьезное внимание и, не останавливаясь перед своими потерями, начала постепенно сжимать повстанцев в кольцо и 5-го сентября 1935 года, после месячной осады, пал Гуниб, как и во времена Шамиля, считавшийся повстанцами неприступным. В те времена это можно было ещё думать, но теперь, при современной технике и авиации, неприступных крепостей не бывает, тем более, что вооружение повстанцев уступало вооружению НКВД. Вожди повстанцев совершили ту же ошибку, что и Шамиль, заперев себя в ловушке. Никакой надежды на победу не могло быть, и вообще всё это восстание было безумием. Кругом все было раскулачено и ликвидировано. Откуда можно было ждать помощи, поддержки? В плен никто не сдавался, население беспощадно уничтожалось войсками НКВД. Тем не менее, мы должны отдать дань героизму этих людей, сложивших в борьбе свои головы» [25, стр. 79].
Вряд ли полностью можно согласиться ныне с такой оценкой. Дело в том, что во все времена любое восстание, являясь актом отчаяния, имеет мало шансов на успех, если не перерастает в революцию, сметающую правящий режим. Именно на это и рассчитывали восставшие, а события, происходившие по всей стране, давали весьма веский повод подобным надеждам сбыться.
Так, например, по официальным сводкам НКВД СССР только в 1930 году на территории Советского Союза произошло 13 453 крестьянских выступления, в том числе 176 повстанческих и 55 открытых вооруженных восстаний. Из них на Украине – 4098, в Поволжье – 1780, на Северном Кавказе – 1467, в Центрально – Черноземном районе – 1373, в Московской области – 676, в Сибири – 565. В совокупности в них участвовало более 2,5 миллионов человек. Кроме того, были зарегистрированы 13794 теракта, из которых более 10 тысяч были направлены против советских и колхозных активистов. В 1932 году Особые отделы при помощи оперативных мероприятий зафиксировали в войсках 313 762 отрицательных и 5054 повстанческих высказывания, а в 1933 году, соответственно – 346 711 и 4148. В проявлении антисоветских настроений органами НКВД были замечены 230 080 красноармейцев и краснофлотцев, 48 796 младших командиров и 55 777 представителей среднего начсостава [3].
Дагестанское восстание 1934-1935 года является прямым следствием революции и Гражданской войны в России и должно рассматриваться именно в этом ключе, являя собой яркую и наиболее характерную страницу страшной трагедии, страницу малоизвестную, которую необходимо изучать исторической науке.
Те, кому дорого нравственное состояние современного российского общества и небезразлична судьба России, должны согласиться с последней фразой из приведенной цитаты Бориса Кузнецова и склонить перед мужеством восставших свои головы. Вечная им память.
Эхо в годы советско-германской войны
Дагестанское восстание и репрессии против народов Северного Кавказа в 1930-е годы имели неизбежные последствия в годы Второй мировой войны. Совершенно естественно, что горцы, казаки, словом, все участники этого восстания и других и осиротевшие семьи не простили и не могли простить сталинскому режиму гибель своих друзей, родственников и боевых товарищей. Стоит ли удивляться тому, что в годы советско-германской войны многие из них сделали свой выбор в пользу Германии и ее союзников, провозгласивших борьбу с большевизмом, пойдя в ряды восточных батальонов Вермахта или во Власовское движение, как это сделал, например, Назим Гассанов? Он выжил и в новой кровавой схватке, закончив свои земные дни в США в эмиграции.
Приведем лишь основные краткие сведения об этой странице истории, опубликованные в энциклопедических и научных источниках.
Сформированный в ноябре 1941 - марте 1942 г. в Нойхаммере кавказский батальон специального назначения «Бергманн» («Горец») имел в своем составе штаб с группой пропаганды и пять стрелковых рот (1, 4 и 5-я — грузинские, 2-я — северокавказская, 3-я — азербайджанская). Его общая численность достигала 1200 человек, в том числе 900 кавказцев и 300 немцев. Помимо добровольцев, отобранных в лагерях военнопленных, в батальон было включено около 130 грузин эмигрантов, составлявших специальное подразделение абвера «Тамара II». На вооружении имелось преимущественно легкое оружие: ручные пулеметы, ротные минометы, противотанковые ружья и карабины германского производства.
В августе — сентябре 1942 г. специально подготовленные группы легионеров из батальона «Бергманн» были выброшены в советском тылу с парашютами для осуществления разведывательно-диверсионных акций. Одна из групп в составе 10 немцев и 15 кавказцев высадилась в районе объектов нефтедобычи в г. Грозном с целью их захвата и удержания до подхода передовых частей 1-й танковой армии. Попытка прорыва немецких войск на Грозный 25 - 27 сентября окончилась провалом, однако группе удалось благополучно вернуться назад и даже привести с собой несколько сот дезертировавших из Красной Армии грузин и азербайджанцев, которые пополнили ряды батальона.
С сентября 1942 г. батальон «Бергманн» действовал против советских партизан в районе Моздок‒Нальчик‒ Минеральные Воды, а 29 октября был направлен на передовую: 1 я и 4 я роты на нальчикское, а 2-я и 3-я - на ищерское направление. Чтобы доказать надежность соединения, его роты бросали на самые трудные участки фронта, где, несмотря на отсутствие тяжелого вооружения, они сражались упорно и весьма эффективно. За все это время из перебежчиков, военнопленных и местных жителей удалось сформировать в дополнение к имевшимся еще четыре стрелковые роты (грузинскую, северокавказскую, азербайджанскую и смешанную запасную) и столько же конных эскадронов (1 грузинский и 3 северокавказских). Это позволило к концу 1942 г. развернуть батальон «Бергманн» в полк трехбатальонного состава общей численностью 2300 человек.
Во время отступления германской армии с Кавказа подразделения «Бергманна» осуществляли арьергардное прикрытие отходящих войск и выполняли специальные задачи, включая уничтожение промышленных предприятий и других объектов. В феврале 1943 г. соединение было выведено в Крым, где использовалось на охране южного побережья полуострова и в борьбе с местными партизанами.
Нарукавная нашивка Северо-кавказского легиона
В сентябре 1942 года под Варшавой началось формирование Северокавказского легиона Вермахта (нем. Nordkaukasische Legion) из числа добровольцев-военнопленных, перебежчиков и белоэмигрантов. В формировании легиона участие принимали аварец Ахмед-Наби Магомедов (назначенный председателем организации), осетин Алихан Кантемир (бывший военный министр Горской республики) и Султан Клыч-Гирей (бывший генерал Белой армии, председатель Горского комитета). Комитет выпускал газету «Газават» на русском языке как общедоступном для всех народностей Кавказа. На нашивках военнослужащих легиона было изображено знамя Горской АССР, существовавшей в 1921—1924 годах.
В состав легиона вошли итого восемь батальонов, а также упомянутый выше батальон специального назначения «Бергманн». Общая численность составляла, по разным данным, 8-10 тысяч человек. Они несли службу как в Нормандии, так и в Голландии, и в Италии. В 1945 году легион был включён в Северо-Кавказскую боевую группу Кавказского соединения войск СС и сражался против советских войск до конца войны.
В 1944 г. на основе дислоцировавшихся в Северной Италии Грузинской, Армянской, Азербайджанской и Северокавказской боевых групп было создано Кавказское соединение войск СС (именовавшееся также Кавказской кавалерийской дивизией) общей численностью 2400 бойцов. Временно исполняющим обязанности ее командира являлся балтийский немец полковник Тоерман, а во главе боевых групп (полков) стояли эмигранты первой волны ‒ кн. П. Цулукидзе, Израфиль Бей и К. Улагай.
Кроме этого, в Северной Италии находилось около 6500 беженцев ‒ мужчин, женщин и детей, руководимых Кавказским национальным комитетом под председательством адыгейского князя генерала Султана Келеч Гирея. Все боеспособные мужчины из их числа в возрасте от 18 до 70 лет были сведены в два добровольческих полка, каждый из которых состоял из рот, сформированных по национальному признаку. Эти полки были призваны играть роль частей самообороны в местах размещения беженцев и одновременно служить резервом для комплектования Кавказской кавалерийской дивизии.
Разумеется, северокавказские антикоммунистические формирования в Вермахте, которым мы здесь уделяем основное внимание, были далеко не единственными из представителей народов СССР. В 1942 года были созданы легионы: Грузинский, Армянский, Азербайджанский, Туркестанский, Волго-татарский, Эстонский (преобразованный в дивизию СС), Латышский (из двух дивизий СС), Калмыцкий кавалерийский корпус, крымско-татарские батальоны (в них служило и много русских) и другие национальные части, не говоря уже о крупных западно-украинских: дивизии СС "Галичина" и "Украинской освободительной армии" (УОА). Общая их численность составляла сотни тысяч бывших советских граждан, считавших власть коммунистов бóльшим злом, чем немцев.
Русские не были исключением. С самого начала войны из советских военнопленных (большинство из них были русскими) около миллиона человек пошли служить во вспомогательных частях Вермахта, ‒ строительных, железнодорожных, транспортных и прочих. Были и мелкие боевые подразделения размером не более батальона под немецким командованием, которые в обещательно-пропагандных целях носили нашивки РОА (Русская Освободительная Армия), но ее реальное создание Гитлер тормозил, доверяя лишь перечисленным выше нацменьшинствам. Правда, в 1942 году в Вермахте были созданы крупные казачьи формирования (объединенные в марте 1944 года в Главное управление казачьих войск во главе с белым генералом П.Н. Красновым, русским патриотом-монархистом), но лишь поскольку гитлеровскими идеологами казаки рассматривались как отдельный от русских народ.
Как известно, только осенью 1944 года Гитлер решился на создание альтернативного российского правительства с преобладанием русских, хотя и многонационального ‒ Комитета освобождения народов России (КОНР) под руководством Власова со статусом органа власти союзной державы при благословении Русской Зарубежной Церкви. В КОНР вошли представители 15 национальных комитетов. В конце войны в вооруженные силы КОНР вошли казачьи части (но так и не присоединились западно-украинские дивизии, антисоветизм которых репрессиями 1939-1941 годов был неразрывно спаян с русофобией), однако две дивизии власовской РОА были сформированы лишь в начале 1945 года, когда война была проиграна Германией.
Мало кому из участников этих антисоветских формирований удалось избежать выдачи в СССР западными союзниками Сталина (правда, они пощадили украинских националистов), где их ожидали лагеря и расстрел.
Забегая вперед, отметим, что такая массовая поддержка немецкой оккупации советским населением, в свою очередь, стала причиной карательного поголовного выселения кавказских и других народов в 1944 году в отдаленные районы Советского Союза, что затем послужило одним из поводов и к двум чеченским войнам в 1990-е годы. К сожалению, люди, в основном, а особенно в революционные моменты истории, в большинстве своём подвержены эмоциям и не склонны к объективному историческому анализу. На поверхности лежат ближайшие события, есть их живые свидетели, поэтому они и именно они служат катализатором действий социальных групп в эпоху революций и смут.
Оглашение Манифеста КОНР на втором заседании ‒ в Берлине 18 ноября 1944 года. "Долой сталинскую тиранию! Да здравствуют свободные народы России!"
Сравнение программ противников большевизма
В таблице 2 приведены сравнительные характеристики антибольшевицкой программы генерала Л.Г. Корнилова, изложенной им в ноябре 1917 года в Новочеркасске [34], а также программ участников Дагестанского восстания [30] и Комитета освобождения народов России (КОНР), изложенной в Пражском манифесте 18 ноября 1944 года [37, стр. 197-199]. Весь текст в таблице дается в формулировке авторов программ, поэтому кавычки не ставятся.
Таблица 2
| Программа вождей Дагестанского восстания | Программа КОНР, изложенная в Пражском манифесте 18 ноября 1944 года | Программа генерала Корнилова, изложенная им в феврале 1918 года в Новочеркасске перед выходом в Первый Кубанский поход | Положение дел в настоящее время и их соответствие корниловской и власовской программам, а также требованиям участников восстания в Дагестане | ||
| Политические пункты программ | |||||
| Наша народная вооружённая революционная борьба с бесчеловечным коммунизмом ставит своей целью победу над ним. После свержения большевицкого строя все народы, населяющие Россию, вправе в свободном волеизъявлении определить свою судьбу. | Свержение сталинской тирании, освобождение народов России от большевицкой системы и возвращение народам России прав, завоеванных ими в народной революции 1917 года.
|
Восстановление прав гражданства: все граждане равны перед законом без различия пола и национальности, уничтожение классовых привилегий, сохранение неприкосновенности личности и жилища, свобода передвижений, местожительства и проч. | Свержение сталинской тирании произошло в 1953 году со смертью Сталина. Тиранический режим ослабился после 20 съезда КПСС в 1956 году и окончательно разложился и рухнул в 1991. Формально все права программ закреплены в конституции России 1993 года, реально полностью не обеспечены до сих пор. | ||
| Немедленное восстановление свободы слова, печати, свободы собраний. | Уничтожение режима террора и насилия. Ликвидация насильственных переселений и массовых ссылок. Введение действительной свободы религии, совести, слова, собраний, печати. Гарантия неприкосновенности личности, имущества и жилища. Равенство всех перед законом, независимость и гласность суда. |
Восстановление в полном объеме свободы слова и печати. Церковь должна получить полную автономию в делах религии. Государственная опека над делами религии устраняется. Свобода вероисповедания осуществляется в полной мере. |
Режим террора ослабился после ХХ съезда КПСС в 1956 году. Тогда же были отменены массовые ссылки и репрессии, но в индивидуальном плане они сохранялись до 1985 года. Свобода слова, печати, вероисповеданий начала обеспечиваться при Горбачеве, а окончательно оформилась после 1991 года при Ельцине и законодательно закрепилась в конституции России 1993 года. | ||
| Освобождение всех политических заключённых. Свобода политических партий, за исключением коммунистической. | Освобождение политических узников большевизма и возвращение на родину из тюрем и лагерей всех, подвергшихся репрессиям за борьбу против большевизма. Никакой мести и преследования тем, кто прекратит борьбу за Сталина и большевизм, независимо от того, вел ли он ее по убеждению или вынужденно. |
Сорванное большевиками Учредительное Собрание должно быть созвано вновь. Выборы в Учредительное Собрание должны быть произведены свободно, без всякого давления на народную волю и во всей стране. Личность народных избранников священна и неприкосновенна. |
Освобождение политических узников в массовом порядке произошло при Хрущеве с 1956 по 1962 годы, но полностью – лишь при Горбачеве после 1985 года. Первые свободные выборы были проведены при Горбачеве в Верховный совет СССР в 1989 году. Честность выборов относительно сохранялась в первое время после падения власти КПСС, ныне они опять превращены в фикцию. | ||
| Отношение к войне и послевоенное устройство Европы | |||||
| Прекращение войны и заключение почетного мира с Германией. Сохранение мира и установление дружественных отношений со всеми странами и всемерное развитие международного сотрудничества. |
Полное исполнение всех принятых Poccиeй союзных обязательств международных договоров. Война должна быть доведена до конца в тесном единении с нашими союзниками. Мир должен быть заключен всеобщий и почетный на демократических принципах, т. е. с правом на самоопределение порабощенных народов. | Различие программ обусловлено различным временем их создания и в корне изменившейся международной обстановкой. Тем не менее, объединяет их то, что и генерал Корнилов, и КОНР стремились к созданию объединенной Европы, построенной на демократических принципах. Осуществилось это в полной мере лишь с крушением коммунистической системы в конце ХХ века, но без России. | |||
| Восстановление русской армии на началах подлинной военной дисциплины. Aрмия должна формироваться на добровольческих началах (по принципу английской армии), без комитетов, комиссаров и выборных должностей.
|
Русская армия была возрождена генералом Врангелем в Крыму в 1920 году, но просуществовала менее года. Генералу Власову так и не удалось осуществить создание вооруженных сил КОНР: все обстоятельства были против него. Советская Амия, да и нынешняя в РФ имели мало общего с Русской Армией, её духом и традициями. Данная задача не решена до сих пор. | ||||
| Государственное строительство | |||||
| Создание новой свободной народной государственности без большевиков и эксплуататоров. | Правительство, созданное по программе ген. Корнилова, ответственно в своих действиях только перед Учредительным Собранием, коему она и передаст всю полноту государственно-законодательной власти. Учредительное Собрание, как единственный хозяин Земли Русской, должно выработать основные законы русской конституции окончательно сконструировать государственный строй. | Подлинно легитимного и свободного правового государства не существует в России до сих пор. | |||
| В случае создания Российской Федеративной Демократической Республики, на территории Федерации все народы, большие и малые, равноправны. | Утверждение национально-трудового строя, при котором все интересы государства подчинены задачам поднятия благосостояния и развития нации.
Равенство всех народов России и действительное их право на национальное развитие, самоопределение и государственную самостоятельность.
|
Генерал Корнилов признает за отдельными народностями, входящими в состав России право на широкую местную автономию, при условии, однако, сохранения государственного единства. Польша, Украина и Финляндия, образовавшиеся в отдельные национально- государственные единицы, должны быть широко поддержаны Правительством России в их стремлениях к государственному возрождению, дабы этим еще более спаять вечный и несокрушимый союз братских народов. | Небольшие отличия в программах обусловлены различным временем их создания. Польша и Финляндия обрели окончательную независимость после 1920 года, когда исчезла угроза порабощения их большевиками. Национальную независимость народы бывшей Российской Империи обрели после развала СССР в 1991 году. Однако характер этой независимости, как и формы правления в бывших союзных республиках, бесконечно далеки от того, что планировали генерал Корнилов и КОНР. | ||
| Трудовое право, право собственности и аграрный вопрос | |||||
| Ликвидация принудительного труда. | Ликвидация принудительного труда и обеспечение всем трудящимся действительного права на свободный труд, созидающий их материальное благосостояние ‒ установление для всех видов труда оплаты в размерах, обеспечивающих культурный уровень жизни. | Восстановление свободы промышленности и торговли, отмена национализации частных финансовых предприятий.
|
Данные пункты программ начали реализовываться в СССР при Горбачеве после 1985 года и продолжились в РФ и на всем постсоветском пространстве после развала СССР в 1991 году. Процесс не завершен до сих пор. | ||
| Ликвидация колхозов, безвозмездная передача земли в частную собственность крестьян. Свобода форм трудового землепользования. Свободное пользование продуктами собственного труда, отмена принудительных поставок и уничтожение долговых обязательств перед советской властью. | Сложный аграрный вопрос представляется на paзрешение Учредительного Собрания. До разработки последним в окончательной форме земельного вопроса и издания соответствующих законов, всякого рода захватно-анархические действия граждан признаются недопустимыми. | После 73-летнего владычества большевиков крестьянство как класс было практически уничтожено. Колхозная система полностью разложилась к 1991 году и практически прекратила свое существование. Проблемы сельского хозяйства полностью не решены до сего дня, хотя и носят абсолютно противоположный характер: земли – навалом, а работать на ней некому. | |||
| Неприкосновенность жилищ | Установление неприкосновенной частной трудовой собственности. Восстановление торговли, ремесел, кустарного промысла и предоставление частной инициативе права и возможности участвовать в хозяйственной жизни страны. |
Восстановление права собственности.
|
Право собственности восстановлено после 1991 года и закреплено в конституции России 1993 года. Проблемы в данном вопросе полностью не решены до сих пор, но носят, в основном, психологический характер, обусловленный годами тоталитаризма. А беззаконное расхищение государственной собственности СССР и созданный олигархический строй подрывают сам принцип законности. | ||
| Государственные пособия рабочим и служащим в случае безработицы и увечий | Обеспечение социальной справедливости и защиты трудящихся от всякой эксплуатации, независимо от их происхождения и прошлой деятельности. |
За рабочими сохраняются все политико-экономические завоевания революции в области нормировки труда, свободы рабочих союзов, собраний и стачек, за исключением насильственной социализации предприятий и рабочего контроля, ведущего к гибели отечественной промышленности. | Социальная справедливость не обеспечена по сей день, но обусловлена не социальным и классовым расслоением, а расслоением материальным и циничным отношением государства к человеку. | ||
| Народное образование | |||||
| Бесплатное обучение | Введение для всех без исключения действительного права на бесплатное образование, медицинскую помощь, на отдых, на обеспечение старости. | В Poccии вводится всеобщее обязательное начальное образованиe с широкой местной автономией школы. | Отчасти проблема была решена во времена СССР: образование, действительно, стало массовым, хотя и, по сравнению с дореволюционным, с серьезной потерей общего культурного качества на ложной идеологии. Ныне проблема качества образования стоит не менее остро, т.е. проблема не решена полностью до сего дня. | ||
| Социальные пункты программ, свобода совести и вероисповеданий | |||||
| Широкие государственные мероприятия по укреплению семьи и брака. Действительное равноправие женщины. | Проблема не решена до сих пор. | ||||
| Бесплатная медицинская помощь, свобода торговли, свобода совести, свобода вероисповеданий. | Предоставление интеллигенции возможности свободно творить на благо своего народа | Все граждане равны перед судом. Смертная казнь остается в силе, но применяется только в случаях тягчайших государственных преступлений. | Полностью равенство всех граждан перед судом не обеспечено до сих пор. Мораторий на смертную казнь введен в середине 1990-х годов после крушения коммунизма. Характер интеллигенции полностью изменился. Для нее стали характерными конформизм, приспособленчество, обусловленные коммунистическим террором и долгими годами двойной морали и стандартов, характерных для советского общества. | ||
| Восстановление разрушенного в ходе войны народного достояния ‒ городов, сел, фабрик и заводов за счет государства. | Проблема была решена к началу 1960-х годов. Однако новая эпоха разрухи в годы Великой криминальной революции 1990-х годов привела к разрушению производства, формированию компрадорской экономики и к обнищанию основной массы населения. | ||||
| Государственное обеспечение инвалидов войны и их семей. |
Отношение к инвалидам войны при Сталине было абсолютно скотским: их выселяли за пределы крупных городов, где они, в большинстве своем, спивались и умирали. После смерти Сталина положение улучшилось, а в 1960-70 годы при Брежневе проблема практически была решена. Положение ухудшилось в начале 1990-х годов в связи с общим кризисом советской системы. Кроме того, прибавились проблемы инвалидов локальных войн и конфликтов. В 2000-е годы положение начало медленно исправляться. Однако полностью проблема не решена до сих пор. | ||||
Не станем тут строго судить качество этих программ в масштабе всех достоинств и недостатков исторической российской государственности и пенять (как это часто делается) КОНРу за «возвращение народам России прав, завоеванных ими в народной революции 1917 года». Оценку этой разрушительной революции, давшей народу "свободу" хаоса, мы уже дали в предыдущей части нашей работы. Но в данных трех программах всего лишь перечислены требования тех элементарных прав, которых народу не хватало в момент составления этих текстов.
Таким образом, из таблицы 2 следует главный вывод: практически ни одно из перечисленных социальных требований, звучавших в Февральской революции 1917 года, ни ее лидерами, ни большевиками выполнено не было. Напротив, анархия революции, Гражданская война и большевицкий террор лишь обострили существовавшие проблемы и добавили более страшные, что привело к многочисленным антибольшевицким восстаниям в 1920-1930-е годы и к возникновению мощного антикоммунистического движения в годы Второй мировой войны.
В феврале 1918 года генерал Лавр Георгиевич Корнилов не мог знать исхода гражданской войны и всех последующих событий, но с верой в победу над большевиками повел свою малочисленную армию в героический Ледяной поход за сохранение России от ее завоевания богоборческой антирусской властью. Вожди и бойцы Дагестанского восстания 1934-1935 годов не читали корниловской программы, но на своём опыте испытали все «прелести» этой новой власти, потому и выдвинули в своей программе аналогичные требования.
Творцы Пражского манифеста 1944 года о Дагестанском восстании не знали почти ничего, с программой генерала Корнилова теоретически могли быть знакомы, практически же состояли, в основном, из бывших советских граждан и, скорее всего, также использовали больше свой жизненный опыт, нежели какие-то документы прошлого. В любом случае, три абсолютно независимые программы схожи друг с другом, разница в них обусловлена моментом текущего дня, но не социально-правовыми принципами, которые едины.
Самое главное для нашей темы то, что многие из указанных требований были обеспечены лишь после начала горбачевских реформ, приведших к закономерному крушению Советского Союза. Не это ли является лучшим доказательством того, что большевицкий режим мог держаться только на терроре и насилии, против которого и восставали в разные времена люди, желавшие жить свободными гражданами, а не бесправными рабами.
Сейчас трудно сказать, какой была бы территория России в случае победы Белых, успехов восстаний 1930-х годов или же победы Русского Освободительного движения, конечной своей целью ставившего разгром и изгнание гитлеровцев из нашей страны после победы над большевиками. История не любит сослагательного наклонения. Но даже если предположить, что в случае предполагаемой победы Русского Освободительного движения в годы Второй мировой войны СССР прекратил бы своё существование после изгнания большевиков и Гитлера в 1940-е годы ХХ века, можно быть уверенными, что ни русский Северный Казахстан с казачьими территориями, отрезанный большевицкими вождями, ни русские земли только что скроенной большевиками Украины, как и она сама, не стали бы тогда для восстановленной и декоммунизированной России заграничными территориями. А нынешней проблемы с Крымом вообще не возникло бы.
То есть даже в этом гипотетическом случае военного свержения сталинского режима (вряд ли возможном в тогдашней реальности), мы не получили бы столь катастрофический результат, какой получили в 1991 году после развала Советского Союза его высшей номенклатурой КПСС. А получили его из-за самодурства большевицких лидеров, опьяненных двумя победами: террористическим завоеванием России в Гражданской войне и победой народа над внешним агрессором в величайшей в истории битве 1941-1945 годов. Окончательно обнаглев от этих побед, примазавшись к последней, думавшие, что их власть вечна и творившие с территориями национальной России, завоёванными кровью многих поколений славных предков, всё, что им приходило в головы, большевики и их последыши привели народы России к нынешнему положению дел, обострив межнациональную вражду вместо «решения национального вопроса», за который отвечал в ленинском правительстве товарищ Сталин.
Таким образом, бойцы и вожди Дагестанского восстания воевали за правое дело, защищая свои свободу и достоинство. Ну, а как же противоположная сторона? Ведь в боях за полтора года погибли тысячи солдат войск НКВД, милиции и Красной армии. Ведь и они же люди? Ведь и у них были семьи, родственники, переживавшие за судьбы своих сыновей, сложивших головы в далёком Дагестане?
За исключением ряда главарей, типа Алиева или «членов комиссии», взорванных Абу-Бекиром в башне аула Гуниб, сталиных, ежовых, молотовых, калининых и прочих мерзавцев, отдававших преступные приказы в тиши кабинетов, выстрела лично не сделавших по восставшим, но повинных в гибели миллионов людей, противников повстанцев также можно назвать жертвами большевицкого режима.
Эти дети крестьян и рабочих, не обладавшие достаточным уровнем культуры и образования, слабо или совсем не знавшие отечественной истории, распропагандированные в коммунистическом духе, быть может, «свято верили» в справедливость своей миссии. Некоторые из них, столкнувшись с кровавой практикой подавления восстания, переходили на сторону своих недавних врагов, другие получили серьёзные душевные травмы, а очень многие превращались в моральных уродов, палачей и преступников против человечности. Многие командиры Красной армии и войск НКВД, вынужденные выполнять в 1930-е годы преступные приказы, согласно данной ими присяге, в годы Второй мировой войны пошли в ряды Русского Освободительного движения и повернули оружие против сталинского режима именно из-за того, что их совесть не смогла смириться со своим прошлым. Именно из-за участия в подавлении крестьянских восстаний в 1930-е годы так поступили многие красные командиры, которые либо были свидетелями, либо непосредственными невольными участниками политики большевиков в отношении крестьянства в первой половине 1930-х годов [3].
Теория социализма не оставляла восставшим иного выбора
Таким образом, совершенно закономерно встаёт вопрос: «А зачем все это было большевиками сделано»? Зачем было в 1930-е годы коллективизацией и репрессиями искусственно развязывать вторую гражданскую войну против тех, кто, в большинстве своём, поддержал большевицкий режим в первую или оставался нейтральным в борьбе между белыми и красными, обеспечив, в конечном счете, даже своим равнодушием победу последних? Неужели не ясно, что полуголодный измождённый крестьянин будет худшим солдатом, нежели сытый, что горец или казак никогда не простят убийства родственников и друзей и будут мстить до конца своих дней? Зачем, готовясь к завоеванию мира и распространению мировой революции, толкать в стан своих потенциальных врагов великолепных бойцов, коими всегда являлись русские крестьяне, казаки и горцы Кавказа, в конечном итоге доведя армию своих "коллаборационистов" в годы Второй мировой войны до полутора миллионов человек? Последствия этой политики мы пожинаем и сейчас в череде межнациональных конфликтов, возникающих повсеместно на территории бывшего СССР.
Впрочем, ответы на неразрешенные до сего дня вопросы были даны и уже достаточно давно в русской эмиграции. В частности, после Второй мировой войны в Мюнхене в 1949 году вышло в свет два номера журнала «Стяг» под редакцией Анатолия Михайловского. По мысли издателей журнал должен был стать органом свободной монархической мысли за рубежом, однако, из-за недостатка средств издание пришлось приостановить, и ныне оно является библиографической редкостью. Тем не менее, исторические оценки, даются в нем предельно точные и верные, так как жизнь полностью подтвердила их через многие годы. Так в статье Михаила Измайлова «Третий тоталитаризм» высказывается следующая мысль:
«Наряду с террором, наибольшему осуждению на демократическом Западе подвергается насильственная коллективизация крестьянства в СССР, со всеми её неизбежными последствиями: «раскулачиванием», голодом 1933 года и последующим рабским трудом в колхозах. Что касается социалистов, то они поднимают свой голос исключительно против насильственности коллективизации, ибо обобществлённый труд в сельском хозяйстве является необходимой предпосылкой «построения социализма» с точки зрения любого правоверного социалиста. Почему, однако, советские коммунисты прибегли к насилию в процессе коллективизации? Трудно допустить, чтобы они сделали это по своей природной злонамеренности. Согласно теории социализма, преимущества коллективной обработки земли настолько очевидны, что крестьянство должно устремиться в сельскохозяйственные коллективы добровольно, по собственному желанию, коль скоро к тому представится возможность. Учитывая при этом некоторую «отсталость», «косность» и «мелкобуржуазную природу крестьянства», социалистические авторы допускают необходимость предварительной разъяснительной работы и некоторых наглядных примеров в виде сельскохозяйственных коммун.
С 1917 по 1929 годы партия большевиков имела достаточно времени для разъяснения крестьянам выгод коллективного хозяйства. Не было недостатка в показательных сельскохозяйственных артелях и коммунах. И, тем не менее, крестьяне не пошли в колхозы и встретили коллективизацию упорным сопротивлением. Социалистическая теория допустила здесь, как и во многих других случаях, грубый просчёт. Крестьянство почувствовало в коллективизации не только гибель личной свободы, но и преграду к развитию производительных сил. Стремление во что бы то ни стало претворить ошибочное положение социалистической теории в жизнь, владевшее Сталиным и его партией, привело к конфликту, обошедшемуся крестьянам в несколько десятков миллионов человек.
Сталин стоял перед дилеммой: либо отказаться от насилия, но вместе с тем и от дальнейшего построения «фундамента социализма», либо выполнить очередной пункт социалистической программы, но прибегнуть к массовому насилию. Он выбрал последнее и «сломал хребет» сопротивлявшемуся крестьянству
Здесь, опять-таки, социалисты могли бы спорить о формах и методах сталинской коллективизации. Социалисты могут спорить о том, следовало ли выгонять кулаков босиком на снег, как это делал Сталин, или нужно было вывозить их в сапогах, или, быть может, вообще надо было выселять их не зимой, а только летом и т.д. Но в принципе порицать Сталина с социалистической точки зрения почти невозможно. Будь на месте Сталина западно-европейские социалисты, или же наши социалисты-эмигранты, они очутились бы перед той же альтернативой. «Сталинцы» действовали по букве социалистической теории. Единственное, в чём их можно обвинить, ‒ это в слишком слепом и прямолинейном следовании теории социализма. Но в устах социалиста такое обвинение должно звучать парадоксально» [22].
В 1970-е годы один из основных сподвижников Сталина, повинный в преступлениях против человечности в годы раскулачивания и коллективизации, в том числе и на территории Дагестана, ‒ В.М. Молотов в беседе с журналистом Феликсом Чуевым сказал буквально следующее:
«Коллективизацию мы неплохо провели. Я считаю успех коллективизации значительней победы в Великой Отечественной войне. Если б мы её не провели, войну бы не выиграли. К началу войны у нас уже было могучее социалистическое государство со своей экономикой, промышленностью… Я сам лично размечал районы выселения кулаков… Выселили 400 тысяч кулаков… Моя комиссия работала…» [47, стр. 383].
Примечательно то, что Молотов это свое мнение подтвердил трижды: 18.12.1970, 09.05.1972 и 11.05.1978 года. Именно такими датами обозначено мнение одного из руководителей Советского Союза в 1930-е годы на излёте жизни [47]. Иными словами – никакого раскаяния, никаких сомнений этот нелюдь не испытывал, он абсолютно уверен был в своей правоте. Позорного и бездарного конца СССР Молотов не увидел, скончавшись в 1986 году, но сути вопроса это не меняет. Средняя крестьянская семья состояла, как правило, из 5 человек: отец, мать и трое детей, но были, как известно, и более многочисленные семьи. Таким образом, по свидетельству одного из главных преступников, было выселено более 2 миллионов человек, из которых до половины погибло.
Более того, из вопросов, задаваемых Молотову Феликсом Чуевым, понятно, что и в 1970-1980-е годы Советский Союз находился в углубляющемся экономическом кризисе с большим дефицитом продовольствия и товаров первой необходимости. Люди среднего и старшего возраста и поныне отлично помнят их нехватку, особенно в Поволжье, на Урале и в Сибири. Москва и столицы союзных республик снабжались в те годы лучше, но в «перестройку» этот дефицит дошел и до них. Однако Молотов и тогда, в 1970-е годы, с упорством маньяка утверждал, что первым делом нужно уничтожить империализм, хотя не надо было быть крупным мыслителем, чтобы не понимать, что только ядерная война может каким-то образом решить поставленную задачу со вполне предсказуемым финалом для всего человечества в целом. На народ товарищу Молотову было абсолютно наплевать [47]. Таким образом, в данном случае речь может идти о преступной теории коммунизма, адепты которой из обычных, пусть и не очень умных и дальновидных людей, превратились в псевдорелигиозных фанатиков и преступников против человечности.
Отсюда становится ясным, что, кроме вооруженной борьбы, людям, жившим в реальности 1930-х годов, особенно с древней боевой историей, как в случае народов Кавказа, просто ничего иного не оставалось делать: не смотреть же было им, как богоборцы, враги любой религии, в том числе и Ислама, занимаются примитивным грабежом во имя каких-то эфемерных целей, внятно объяснить которые невозможно даже через столетие после революции. Учитывая же позорное банкротство этих «идей» по всему миру к началу 1990-х годов, когда в живых было ещё достаточно много людей, боровшихся с оружием в руках против большевизма, а 19-миллионный «отряд коммунистов» и 40-миллионный «отряд комсомольцев», в отличие от них, ни единого движения не сделали для спасения СССР, ‒ все вопросы должны были бы отпасть сами собой.
Не совсем понятно, почему наши современники пытаются из большевика Сталина, слепо следовавшего лекалам, проложенным Бебелем, Марксом, Лениным и Троцким, ничего общего не имеющим с жизнью и уж, тем более, с историей России, сделать «государственника и патриота»? Для того, чтобы в годы войны облачиться в патриотические ризы Иосифу Виссарионовичу и его подручным потребовались 24 года издевательств над собственным народом, полный крах внешней и внутренней политики, разгром армии в приграничных сражениях с пленением более 4 миллионов человек в первые месяцы войны и две Великих армии Наполеона коллаборационистов. Не велика ли цена за «патриотизм» одного недоучившегося семинариста и бывшего закавказского абрека, а также всей его шайки бандитов? И куда девался этот сталинский "патриотизм" сразу после войны в новых гонениях на духовенство и в разгромном процессе против "русского шовинизма" в партии ("Ленинградское дело")?
Да и могло ли быть у революционеров иначе, если в течение практически ста лет перед февралем 1917 года либеральная и революционная интеллигенция, наиболее последовательными духовными преемниками которой являлись большевики, была абсолютно антипатриотичной, посылая в годы русско-японской войны приветствия Микадо по случаю неудач Русской армии в Маньчжурии? Даже нормальных собственных семей, что было по плечу малограмотным русским крестьянам и кавказским горцам, «пламенные революционеры» создать не могли.
«Переберите в памяти наиболее известных наших прогрессивных общественных, литературных и научных деятелей, особенно из разночинцев, и поставьте вопрос, много ли среди них найдется таких, которые бы создали крепкие прогрессивными традициями семьи, где бы дети продолжали дело отцов своих. Мне кажется, что на этот вопрос возможен лишь один ответ: таких семей, за редчайшими разве исключениями (которых я припомнить не могу), нет», ‒ так охарактеризовал русскую революционную интеллигенцию даже видный либеральный публицист Александр Соломонович Изгоев в сборнике «Вехи» [21].
Естественно, что именно из этой среды генерировались идеи «обобществления жен» и воспитания детей в детских домах, а их пропагандисты страдали примитивным комплексом собственной неполноценности, моральным и физическим уродством, а, зачастую, и нетрадиционной сексуальной ориентацией, наводя также и насилием ужас на население Дагестана и подвигая его к восстанию. Ныне ясно: если бы не коллективизация, раскулачивание и голодомор 1932-1933 годов, то крестьянских восстаний, в том числе и Дагестанского, скорее всего не было бы. Но это означало бы для партии отступление от теории социализма, а наличие развивающейся частной собственности и рыночной экономики лишило бы, в конечном счёте, большевиков абсолютной власти. Это для революционеров всех мастей было совершенно неприемлемо, а для большевиков – невозможно по определению: за преступления, совершённые даже до 1930 года, рано или поздно, пришлось бы держать ответ перед современниками.
Именно социалистическая теория взрастила преступников и убийц, подобно тому, как их породила расовая теория национал-социализма в Германии. И корни всех восстаний 1930-х годов, в том числе и Дагестанского, лежат именно там – в безумной утопической теории, тупо и слепо претворяемой в жизнь. Россия же и русский народ, сами первыми пострадавшие от этой утопии, не имеют никакого отношения к большевицким преступлениям, как это ныне пытаются декларировать националисты всех мастей, возросшие на пространствах бывшего СССР. Вина широких слоёв всех народов России перед своей Родиной носит нравственный характер, подобно вине любого народа за Великую революцию в своей стране, как и вина английского и французского народов за свои революции.
К преступлениям же против человечности имеют отношение конкретные люди, вне зависимости от их национальной и социальной принадлежности, объединенные в большевицкую партию и её «передовой отряд» – органы ВЧК-ОГПУ-НКВД СССР. И если бы в своё время, в начале 1990-х годов, состоялся трибунал типа Нюрнбергского, где две эти организации были бы признаны преступными, аналогично нацистской партии и СС, тогда бы мы ныне имели, скорее всего, намного меньше проблем с бывшими союзными республиками и автономиями в современной России, чем имеем ныне.
Подумаем вообще о законе революции...
Годы проходят… В жизнь вступают новые поколения… История Советского Союза ушла в прошлое… Пока живы люди, помнящие его, страсти на тему истории государства и его крушения вряд ли улягутся. Но через 80-100 лет, если наша страна и мир столько просуществуют, уже не останется в живых практически никого, кто бы помнил последние годы жизни в СССР, как ныне не осталось свидетелей и активных участников Дагестанского восстания или Гражданской войны в России. А если грядут и более дальние времена, то эти события будут удалены от исследователей на исторические расстояния, близкие к восстанию Спартака в Древнем Риме по отношению к нынешнему времени. История цивилизации продолжалась даже в случае исчезновения с карты мира таких могучих государств, как Римская Империя, но историки всё еще стремятся изучать их и делать выводы из прошлого. И для того, чтобы нашу страну не постигла участь Римской Империи, лучше выводы сделать сейчас, как бы неприятны они кому бы то ни были.
Дагестанское восстание, а также восстания против коллективизации на всей территории СССР, подобно восстанию Спартака в Риме, потрясали устои большевицкой власти. Естественно, что с точки зрения сталинского правительства, вожди восстания и повстанцы были их лютыми врагами, но являлись ли они врагами исторической России? На этот вопрос мы должны дать отрицательный ответ, ибо врагом исторической России в 1934-1935 годах был большевицкий режим. Гитлер ещё не напал на Советский Союз, и никто даже представить себе не мог развития событий Второй мировой войны, являющейся ныне более объектом пропаганды, нежели правдивой истории, а вот уничтожение собственного народа большевиками во имя мифических целей, оказавшихся с исторической точки зрения утопическими, а с точки зрения уголовного кодекса любых стран мира во все времена и преступными, ‒ было трагической повседневностью в те годы. Поэтому судить восставших с формальной точки зрения сегодняшнего дня мы морального права не имеем.
С социально-исторической точки зрения, вырывание человека из окружающей его исторической действительности и механическое перемещение в иное время ‒ прошлое, будущее или в сегодняшний день ‒ со своей оценкой его поступков, ‒ является ошибкой, ведущей к неверному результату и неверным выводам. Даже в технических науках, а особенно в авиации и ракетной технике, подобные механические решения вне учета сопутствующих факторов приводят к катастрофам, свершающимся быстро и на наших глазах. Историческая наука оперирует иными масштабами времени с точно такими же конечными результатами: упорство нескольких поколений в ошибочных оценках прошлого ведет к крушениям государств, как это произошло с Римской Империей и многими другими государствами в человеческой истории… Отчасти и падение великой Российской Империи объясняется косностью значительной части ее правящего слоя, хотя для ее сокрушения усердно потрудились и все ее враги: внешние (даже ее "союзники") и внутренние (от либералов и сепаратистов до террористов) ‒ но вырождающийся правящий слой не сумел им действенно противостоять, надеясь лишь на "подмораживание" назревавшей смуты.
Как сейчас, смотря великолепный фильм «Спартак» с Керком Дугласом в главной роли, зритель относится к тем дальним событиям? На чьей он стороне: восставших гладиаторов или римских легионов? На стороне Спартака или Марка Красса? Думается, ответ однозначен: на стороне Спартака, равно, как и режиссёр, и все постановщики фильма, несмотря на то, что Марк Красс был, бесспорно, выдающимся полководцем, защищающим славу Великого Рима.
Римская армия была лучшей в мире в течение нескольких веков, слава таких военачальников, как Гай Марий, Луций Корнелий Сулла, Гай Юлий Цезарь, Гней Помпей Великий, Марк Лициний Красс и ещё многих и многих других на тысячелетия пережила государство, которое они защищали, а сражения, ими выигранные, ныне вошли в анналы воинского искусства и изучаются во всех военных академиях мира. Римское право является основой всех мировых судебных систем, а под влиянием литературных и исторических произведений, созданных во времена могущества Рима, развивалась вся европейская культура, и ныне они переведены на все современные мировые языки.
Но, тем не менее, Римское государство прекратило свое существование, разложившись изнутри под влиянием гедонистических пороков, против которых и восстал Спартак со своими сподвижниками. И главным из этих пороков было попрание человеческого достоинства людей, которые в то время римскими гражданами не являлись. Причиной же внутреннего разложения Римской Империи было упорство ее граждан в нежелании осознать и переоценить собственную историю и признать свои пороки и ошибки.
В сталинском СССР попиралось человеческое достоинство абсолютно всех людей, даже ближайших сподвижников «вождя народов». Вот в защиту попранного человеческого достоинства и выступили восставшие в Дагестане в 1934-1935 годах, вне зависимости от их социальной, национальной и партийной принадлежности. Они прекрасно понимали, что, скорее всего, погибнут в этой неравной борьбе, но выбрали свой путь и шли по нему до конца.
Тем не менее, важен и иной вопрос: победи в СССР новая революция в результате Дагестанского восстания или же победы Русского освободительного движения, получили бы народы бывшего Советского Союза те права, за которые они боролись?
Сначала посмотрим, как на этот вопрос отвечает бывший социалист-революционер Питирим Александрович Сорокин на примере революции 1917 года и иных «великих революций»:
Я – не прокурор и пишу это не для предания суду «поджигателей», а для того лишь, чтобы показать всю иллюзорность аргументации «неисправимых революционеров», подобных бездарным и слишком снисходительным к себе людям, вечно видящим источник неудач и вину не в себе и в революционерах, а в других людях и побочных обстоятельствах. И прерванные, и не прерванные глубокие революции – учит история – полны иллюзий, лжи, тартюфства, цинизма и «вместо хлеба дают камень». Быть может, такая квалификация покажется оскорбительной многим поклонникам революции, которые представляют собой разновидность самых слепых идолопоклонников. Но… для меня нет идолов, в том числе и «идола революции». Памятуя о том, что «не человек для субботы, а суббота для человека», я беру ее такой, какова она есть. Если она Великий Тартюф на деле – такой и показываю я ее. Если же вдобавок этот Тартюф в то же время является прожорливым Молохом, пожравшим и пожирающим людей немногим меньше, чем кровавый брат этого Молоха – Война, - то не является ли обязанностью всех и каждого предупредить других людей: берегитесь этого Молоха, он требует немало жертв. Обещает много, но не дает ничего, кроме пышных слов и иллюзий, требуя за них слишком тяжелую плату» [41– с. 306-308].
Думается, что упоминаемая Сорокиным суть «необходимой силы вещей» ‒ это греховность человеческая, которая не может не проявляться и среди революционеров, которые, восставая против одного вида зла (или того, что им согласно их идеологии кажется "злом"), приносят другую разновидность зла, в частности, впадая в "ересь утопизма". Этим емким термином философ С.Л. Франк называл скоропалительные рецепты "'устранения мирового зла", которые не учитывают всей сложности противоборства добра и зла в мире, что превращает "благодетелей человечества" в инструменты действия злых сил. «Можно сказать, что никакие злодеи и преступники не натворили в мире столько зла, не пролили столько человеческой крови, как люди, хотевшие быть спасителями человечества» [56 – с. 88], ‒ в силу своей духовной неграмотности. Марксисты и не скрывали своих намерений разрушения "старого мира, до основанья, а затем..." ни в "Манифесте коммунистической партии" Маркса-Энгельса, ни в гимне "Интернационал". Таким образом, известная поговорка «благими намерениями мостится дорога в ад» сработала в полной мере.
Поэтому, к сожалению, и опыт 1991 года, когда относительно мирным путем пала власть коммунистов, ‒ результаты «бархатной» революции прозападных "прорабов перестройки" также оказались далеко не теми, которые ожидали люди во всех республиках бывшего Советского Союза. Аналогичные процессы происходят ныне на Украине после революции 2014 года и на Ближнем Востоке после «Арабской весны».
Также и в анализе событий 1930-х годов с большой долей вероятности можно предполагать, что на одном лишь протесте против большевицкого бесправия и террора нового здорового общества построить вряд ли удалось бы при существовавшем "качестве" тогдашнего советского общества, к тому же вычищенного от самых образованных, культурных и трудолюбивых социальных слоев. К власти после победы восставших пришли бы очередные негодяи, а творцы новой революции пали бы их жертвами, как это уже много раз было в прошлом.
Вывод из нашей трагической истории ХХ века может быть только одним: революции в таком несовершенном, даже деградировавшем обществе нельзя допускать, их необходимо предупреждать совместными усилиями власти и трезвомысленных общественных сил.
П.А. Сорокин разделил людей, приходящих к власти в период таких революций на три основных группы.
1. Фанатики-революционеры, полные маргиналы и асоциальные типы, которые не могут ужиться в нормально развивающемся обществе и, как правило, сидят по тюрьмам, являются клиентами сумасшедших домов и членами экстремистских организаций. Среди них полно садистов, маньяков, серийных убийц, проституток и педерастов. Именно к этой публике относятся Ленин, Сталин, Дзержинский, Троцкий, чекисты Лацис, Петерс, Кедров и прочие «пламенные революционеры». Придя к власти, они делают жизнь народа совершенно невозможной, причём, и для себя, и для других.
Пример Сталина наиболее характерен. Он сам не жил и другим не давал в прямом смысле этого слова. В конце жизни посадил всех талантливых, лечивших его же самого, врачей, а сам посылал за таблетками посыльных на какой-то полустанок за лекарствами, боясь, что его отравят. Поэтому вовсе не важно – отравил его Берия, как это любят ныне муссировать любители конспирологических теорий, или же он умер от инсульта. В первом случае он окружил себя «достойными преемниками», а во втором – сам себя угробил, занимаясь самолечением и создав такую атмосферу, что к нему в комнату во время инсультного приступа боялись зайти буквально все, начиная от охраны и заканчивая членами Политбюро.
2. Ко второй группе по классификации Сорокина относятся военные. Несмотря на то, что в предреволюционные годы революционеры последними словами клеймят «старый режим», обвиняя его во всех смертных грехах (как в эпоху Великой войны 1914-1917 года большевики), ‒ свершив революцию, как всегда основанную на насилии, революционеры поневоле обращаются к военным, т.е. профессионалам своего дела. Именно к этой группе относятся Тухачевский, Вацетис, Уборевич, Белов и иные красные командиры, бывшие офицеры Русской Императорской армии, пошедшие на службу к большевикам, после Гражданской войны подавлявшие народные восстания, в том числе и Дагестанское. В прошлые революции к таковым относились Бонапарт во Франции в 1789 году и генерал Монк в Англии в 1649-м. Люди этой второй группы зачастую отбрасывают от власти людей первой группы, как это сделали генералы Монк и Бонапарт.
3. К третьей группе относятся махровые циники, которые служат любой власти, моментально «меняют окраску», подобно хамелеонам в природе, в зависимости от окружающей обстановки. Они, как правило, переживают все режимы и устраиваются при любой смене власти. Если военные имеют шанс погибнуть в бою или пасть жертвой репрессий или заговоров, как это случилось, например, с Тухачевским в 1937 году, то люди третьей группы – «вечны», так как не имеют никаких принципов. Это – «перевёртыши», которые при случае предадут родную мать ради должности и высокого положения в обществе. В "Русской революции" таковыми были А.Я. Вышинский, Л.П. Берия, деятели культуры типа Алексея Толстого и Максима Горького, и многие, многие другие.
Отличие в том, что люди второй и третьей групп, конечно, предатели и негодяи, но они сами живут и дают жить другим. Таковы печальные выводы Питирима Александровича Сорокина, и они, увы, справедливы [41].
Активное русское общество 1917 года желало революции: часть монархистов – дворцового переворота, думская общественность ‒ демократической революции и свержения монархии, левые радикальные партии ‒ социалистического преобразования общества. В итоге получили тоталитарную деспотию с колоссальными техническими возможностями современной цивилизации, т.е. абсолютную противоположность ожидаемым результатам.
«Сталин был первый политик в истории, который синтезировал политическое руководство государством с искусством уголовных методов управления народом. Этот синтез удался ему так блестяще потому, что он был наделён от рождения уму непостижимым даром уголовного мышления. Но прежде всего и раньше всего он проделал над собой такую операцию, на какую не способен никакой уголовник, ‒ он убил в самом себе человека со всеми его человеческими слабостями. Поэтому он был свободен от всяких материальных соблазнов людей и безрассудного авантюризма уголовников. Виртуоз в коварстве, но бесчувственный, холодный, точный, расчетливый, он даже не был мизантропом. Он без эмоции гнева, без экстаза садиста, просто и деловито косил людей, которые не хотели быть его рабами, как пахарь косит сорную траву. Причем никогда не каялся, что поступал так, ибо каяться способен только преступник, который всё еще не перестал быть человеком», ‒ так в заключительной части своих мемуаров оценил личность Сталина Абдурахман Авторханов, бывший свидетелем восстаний в Чечне и Ингушетии против коллективизации [2, стр. 760]. Под стать вождю были и все его подручные.
Сталин явно принадлежал к людям первой группы, именно к ней его относит и Сорокин [41, стр. 242], но он «развивался» с годами и, удержавшись у власти, от третьей группы взял абсолютный цинизм и приспособленчество к жизненной ситуации. Именно эти качества позволили ему в годы Второй мировой войны менять свои убеждения, как перчатки: заигрывать с Церковью, служителей которой он уничтожал всего лишь несколько лет назад десятками тысяч; клеймить последними словами Гитлера, с которым заключал договоры; просить о помощи англичан и американцев, которых поливал грязью и иначе, чем «плутократами» не называл; выпускать из тюрем командиров, которых чуть не расстрелял как «врагов народа», произнося при этом «патриотические» лозунги.
К оценкам Сорокина и Авторханова можно добавить только одно: явление подобного нелюдя во главе СССР – есть явление абсолютно закономерное с точки зрения теории революции Сорокина, равно, как и закономерным является итог – развал Советского Союза и нравственная деградация общества на всём постсоветском пространстве.
Талантливый публицист Иван Лукьянович Солоневич, офицер Русской и Белой армий в годы Великой и Гражданской войны, испытавший на себе все прелести «самого передового в мире социально-общественного строя» в 1920-1930-е годы, бежавший в 1934 году из сталинского лагеря в Финляндию, написал в эмиграции в 1940 году пророческие строки:
«Я боюсь, что лет через сто великая русская революция будет также канонизироваться, как до сих пор ещё канонизируется история французской революции. Либеральные ослы всего мира, вот вроде Карлейля, будут вздыхать о романтичности чекистских подвалов так же, как ныне они восторгаются стихийной мощью сентябрьских убийств. Могилы миллионов и десятков миллионов будут забыты. Французская революция уморила голодом полтора миллиона человек. Так называемая русская революция уморила около пятнадцати. Пропорция почти одна и та же, около десяти процентов населения страны. Но, может быть, самое обидное заключается в том, что ещё не известные нам будущие либералы и ещё не известные нам будущие марксисты набросят покрывало романтики на бесконечную цепь унижений, через которую прошли два великих народа. Романисты и историки будут вздыхать о мрачной героике революционных взлётов, ... и будут завидовать нам, счастливцам, свидетелям великой эпохи. Или, по крайней мере, тем из нас, которые из этой эпохи ухитрились вырваться живьём. Совершенно забудут о том, что для всего народа, как раньше французского, так теперь и русского, история революции ‒ это есть история бесконечных страданий и бесконечного унижения.
При мысли об этих историках и романистах становиться противно. Настоящая, нефальсифицированная история революции – это есть история разорения и унижений. Каждая русская семья в той или иной степени прошла сквозь эту историю. Именно здесь проходит красная нить всякой революции – именно эту нить будут всячески затушёвывать будущие историки и будущие романисты. И нынешнему человечеству, которое стоит вне революции, для которого революция станет далёким и романтизированным прошлым, нужно показать революцию такою, какова она есть: кровь, грязь и бесконечные унижения. Унижения, которые в одинаковой степени охватывают и вчерашних, и сегодняшних, и завтрашних жертв и палачей. От этого унижения избавлены только одни: те, кто честно погибли в бою. Гибель в бою – это самая дешёвая плата, которою можно отделаться от революции...
В моей книге я попытался дать лицо революции более или менее таким, каким оно существует в реальности. Не в виде грозного, но поэтического лика исторической Немезиды, а в виде миллионов присосков скользкого, безликого и безмозглого революционного осьминога. Осьминог страшнее гильотины. Гильотина рубит головы немногим, а осьминог присосался ко всем» [40 ‒ с. 343-345].
Именно такой пресловутой романтизацией революционного процесса и занимались в течение 70 лет большевики, начиная от Сталина и заканчивая Горбачёвым. Этим же занимаются наши современные «либеральные ослы», взывая к «бархатно-революционным» процессам эпохи 1991 года, хотя речь идёт об одном и том же «безликом и безмозглом революционном осьминоге», миллионами своих присосков сосущем кровь, жизнь и деньги из постреволюционного общества, из миллионов граждан собственной страны. А чего больше он высасывает – это уже дело вкуса мерзавцев-революционеров.
Для обычного человека, наверное, нет принципиальной итоговой разницы в том, расстреляли его как «контрреволюционера и врага народа», как это было в 1917 и последующих годах, или же медленно довели до финансового банкротства, потери имущества, семьи, а вместе с тем и всяких жизненных интересов, что в конечном итоге довело его до самоубийства, как это не раз было в ходе «радикальных экономических реформ» в гайдаро-чубайсовском исполнении после 1991 года. Итоги приблизительно одинаковы: развал государства, миллионы погибших и эмигрировавших в иные страны, массовая интеллектуальная и моральная деградация народа. И с этой точки зрения, ныне большинство выживших может только радоваться тому, что у власти находятся люди второй и третьей групп по классификации П.А. Сорокина: сами воруют, живут и дают жить другим, пусть и не очень хорошо в материальном плане. К сожалению, это закономерный итог «бархатной революции» 1991 года, и только время и эволюционное развитие общества, будем надеяться, рано или поздно расставят всё на свои места.
Во мнении Солоневича содержится также ещё одно подтверждение мотивации поведения участников Дагестанского восстания, идущее в разрез с мнением Бориса Кузнецова о том, что «Никакой надежды на победу не могло быть, и вообще всё это восстание было безумием». Они так же, как и Солоневич, на своей шкуре испытали «прелести» советского режима с 1917 по 1934 годы и выбрали в реальности смерть в бою, пусть во многом и подсознательно.
П.А. Сорокин ещё до Дагестанского восстания, до раскулачивания и коллективизации в фундаментальном труде «Социология революции», писал:
«В лице «лучших» гибнут и лучшие «семена», носители лучших наследственных свойств народа. Эти последние не будут переданы потомству или будут переданы в меньшей мере. В последующих поколениях будут размножаться не семена погибших первосортных «сынов земли», а семена «второсортных людей». «Биологически наследственный фонд» народа от этого беднеет, ухудшается, деградирует. Ибо «каковы семена ‒ такова и жатва». От второсортных производителей нельзя ждать первосортного потомства. Революция в этом смысле похожа на огородника, вырывающего с гряды лучшие растения и оставляющего размножаться сорную траву ‒ человеческий материал второго и третьего сорта.
Это тем более имеет значение, что главными действующими лицами эпохи революций оказываются возрастные группы сравнительно молодые, далеко не исчерпавшие своей производительно-половой способности. Gowin показал, что средний возраст лидеров революционных и реформационных эпох редко превышает 40 лет.
«По векселям войны главные платежи приходится платить позже», ‒ сказал Б. Франклин. Тем паче это применимо к кровавым революциям. Они опустошают не только лучшую кровь современников, но и общий «биологически-наследственный расовый фонд народа», ‒ его будущие поколения. Они способствуют его качественной деградации и служат одним из факторов его декадентства. И тем сильнее, чем революционная борьба кровавее, ожесточеннее и богаче по числу жертв.
Ухудшая наследственно-расовые качества народа, они тем самым благоприятствуют ухудшению его творчества, замедлению прогресса, деградации всей его социальной организации. Ибо, каковы люди ‒ таково и общество. Из плохих, по наследственным своим качествам, людей никакие хорошие конституции не создадут совершенного общества. И наоборот, наследственно-одаренные люди сумеют создать удовлетворительно общество без всяких «идеальных деклараций и конституций».
Указанные следствия имеет всякая революция, сопровождаемая кровавой борьбой. Конечно, если жертвы последней невелики, эти эффекты будут незначительными. Если же революция длительна и кровава – она может иметь роковое значение для будущих судеб народа: она может стать той раной, которая ведет к могиле ‒ к историческому закату революционной страны.
Наконец, к ухудшению биологических свойств народа революция ведет и тем, что она ослабляет здоровье и нервную систему выживших людей. Последние, будучи второсортным материалом, деградируют еще больше благодаря голоду, холоду, нищете, ненормальной и ужасной обстановке, эпидемиям и болезням ‒ обычным спутникам кровавых революций»[[ [41 ‒ с. 191].
Этим пророческим словам не вняли большевицкие лидеры, хотя имели возможность их прочитать на ведущих языках мира, им не вняли творцы украинского майдана, в результате все получили только то, что заслужили: и лидеры, и народы.
Современные сталинисты, даже если встать на их "государственно-патриотическую" точку зрения, мол, Сталин "очистил партию от ленинской революционной гвардии", не учитывают того, что их кумир, исповедовавший философию «бей своих, чтобы чужие боялись», совершенно хищнически обращался с генетическим фондом всех без исключения народов Советского Союза, но что важнее всего ‒ государствообразующего русского народа, и этим, в конечном итоге, вождь привел после своей смерти к развалу всей советской системы, государства и к нынешнему печальному положению дел у всех народов бывшего СССР.
Наследие "Великой русской революции" в наше время
Как же теперь, спустя 85 лет после Дагестанского восстания, можно оценить те давние события? Исторические факты развала Советского Союза, полного экономического, политического и нравственного банкротства большевизма во всём мире, казалось бы, дают нам это право.
2017-2022 годы ‒ это годы столетия т.н. "Великой Русской революции" (ее предложенное в 2013 году название в учебниках) и Гражданской войны в России, определившие во многом судьбы мира в ХХ веке и нашу современную действительность. Изменить, к сожалению, ничего невозможно, но необходимо дать объективную оценку этому событию, а также всем его закономерным последствиям, спустя век после их свершения.
"Русская революция" 1917-1922 годов завершилась окончательным и колоссальным банкротством во всех смыслах, полностью подтвердив теорию революции Питирима Александровича Сорокина, некоторые положения которой были приведены выше. Нынешняя политическая и экономическая ситуация в России и всех республиках бывшего Советского Союза – тому беспощадные свидетели. Вопрос, почему же так все произошло, до сих пор волнует и ещё очень долго будет волновать многих людей, кому небезразлична судьба России?
На этот вопрос в течение всей своей земной жизни пытались ответить в Русском Зарубежье выдающиеся русские мыслители. Долю ответственности, пусть и очень большую, с людей, стоящих у верховной власти, естественно, снимать нельзя, но нужно понимать, что все они были выразителями воли (или противниками ее) очень большой части общества, современного им. И результат их правления в плане победы или поражения также во многом определялся волей большинства их современников. Но, как известно, большинство не всегда право. В 1917 году подавляющее большинство тогдашнего верхнего социального слоя российского общества поддержало революцию февраля 1917 года, считая Императора Николая II и его жену виновными во всех смертных грехах, которые, естественно, не были столь велики, чтобы довести до катастрофы подобного масштаба.
Конечно, история, кроме негативных примеров, приведенных Сорокиным, знает и иные, которые можно при определенных допущениях также отнести к революциям. Таково сопротивление иконоборцам в Византии в VIII-IX веках, которое после долгой, более чем столетней борьбы, все-таки добилось утверждения православной веры и почитания икон, как это принято в современной жизни. Борьбу Ивана III с Золотой Ордой и освобождение от татаро-монгольского ига, ополчение Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского против оккупационной польской власти и собственной семибоярщины, восстание Богдана Хмельницкого против польского гнета, также при определенных допущениях можно считать революциями, причем революциями успешными и приведшими к положительному результату. Потому что и в рядах "революционеров", и в тогдашнем состоянии общества были сильны и преобладали духовно здоровые силы.
Что в таких случаях делать, если власть не прислушивается ко мнению народа, если она узурпирована узкой кликой, абсолютно безразлично на какой ‒ идейной или безыдейной, например, воровской, основе? Не говоря уже о террористической власти большевиков, против которой боролись и Белая армия в годы Гражданской войны в России, и участники Дагестанского восстания. Конечно, необходимо сопротивление, которое и может вылиться в революцию. Именно на это и рассчитывали, как отмечалось выше, участники Дагестанского восстания и бойцы Русского Освободительного движения в годы Второй мировой войны. Но их надежды оказались несбыточными, чему ныне видится несколько причин.
1. Приведённые чуть выше положительные примеры революционных выступлений или подобных им, имели глубокую духовную основу: либо религиозную (как в случае с иконоборцами), либо национально-освободительную, в основе которой, в большинстве случаев, также лежала религиозная основа, как, например, в случае изгнания поляков ополчением Минина и Пожарского. "Русская революция" 1917 года, равно как и большинство «великих» революций, таких как английская и французская, была абсолютно бездуховной, ибо в её основе лежали примитивное шкурничество (ленинское «грабь награбленное»), борьба за власть со стороны думской общественности и членов Временного правительства, использование в своих политических целях немецких и американских денег для покупки оружия и расшатывание в военное время нравственных устоев общества, а также прямая измена Родине при развале армии и флота во время Первой мировой войны, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому – то результатом этой революции и стало, по теории Сорокина, обращение в свою полную противоположность в виде сталинской диктатуры. Бредовые же коммунистические идеи, бессмысленность которых была очевидна очень многим людям в самом начале их торжества, не прожили по времени даже одной 73-летней человеческой жизни. К слову сказать, монархии как политическая система, пусть ныне и видоизмененная, пережили тысячелетия, живы они и до сих пор во многих странах мира.
2. Бездуховность, как отмечалось выше, лежала в основе Февральской революции 1917 года (Октябрьский переворот был ее прямым следствием и, по выражению А.А. Керсновского, сменил февральский столь же закономерно, как в природе октябрь приходит на смену февралю), а именно к ее идеям обращались в своих воззваниях и генерал А.А. Власов, и лидеры Дагестанского восстания, а это не давало гарантий, что, например, разношерстные члены КОНР даже после предполагаемого свержения сталинского режима не обратятся из союзников во врагов, деля между собой территории бывшего Советского Союза, как это произошло позже после развала СССР, а учитывая наличие современного вооружения в руках предполагаемых победителей, что это, в свою очередь, не выльется в ещё одну гражданскую войну. Разумеется, немалое влияние еще могла бы сыграть русская национально мыслящая эмиграция, накопившая немалый политический опыт. Ведь во многих странах мира в разные века после великих и малых революций, обращенных против монархий, они, тем не менее, восстанавливались. Но монархическая идея была непопулярна ни в одном слое общества в СССР, а иная духовная основа отсутствовала в принципе. В этом была причина идеологических разногласий между старой и новой эмиграцией во Власовском движении. Коммунистическая идея ещё не была изжита полностью и сознательно многими советскими людьми. В широких слоях народа сохранялись безнадежная вера в изменение этой мертворожденной теории и надежды на лучшую жизнь после победы во Второй мировой войне. Потребовались долгие десятилетия для того, чтобы осознание лживости и преступности «великих ленинских идей» стали понятны окончательно. В этом и заключалась трагедия протестных движений в первой половине ХХ века на территории Советского Союза.
3. Вторая мировая война стала войной техники. Поэтому победила та сторона, в руках которой был более мощный промышленный потенциал. Нацизм восстановил против себя практически все человечество, а промышленный потенциал Германии и ее союзников не мог конкурировать с экономической мощью Великобритании, США и СССР. Германия при всем желании не могла вооружить антисталинскую армию, тем более, что Гитлер справедливо не доверял своим временным союзникам-антисталинистам, боясь, что после падения СССР обретет в них новых врагов. Весь перечисленный комплекс факторов также сыграл свою роль. Кроме того, мощь современного оружия, увенчавшаяся испытанием американцами ядерного, привело к колоссальным жертвам и потерям во всех странах-участницах войны. Когда она закончилась, все вздохнули с облегчением, и ни на продолжение гражданской борьбы в России, ни на её поддержку, просто ни у кого уже не было сил. Но это отнюдь не означало и не означает, что борьбы с преступной большевицкой властью не должно было быть, что также оказало влияние на продолжительность и ход Второй мировой войны и на ее дальние исторические последствия.
Применительно к рассматриваемой в настоящем очерке проблеме, репрессии, сопутствующие ходу Второй мировой войны оказали существенное влияние на события, произошедшие после развала СССР. В 1990-е годы чеченцы в большинстве своем помнили депортацию 1944 года, унесшую тысячи жизней, но не хотели помнить или же просто не знали событий Гражданской войны и восстаний на Кавказе против советской власти в 1930-е годы, где их предки бок о бок сражались с казаками и другими русскими против большевиков – главных виновников геноцида их народа. Политические же проходимцы, спекулируя на вполне понятных и святых для любого человека чувствах, в хаосе Великой криминальной революции 1990-х годов вовлекли свой народ в бесперспективную бойню, в основе которой лежало примитивное воровство, разбой и коррупция. Так незнание истории повлекло за собой новые трагические события через много лет после причин, их спровоцировавших.
Ныне распространяется миф о «трех кавказских войнах», имея в виду события XIX века, середины ХХ-го и 1990-х и современные. Между тем, как видно из приведённых выше исторических фактов, причины их совершенно разные. Многие современные иностранные исследователи, несмотря на достоинства своих трудов, также, уже в XXI веке, впадают в ту же самую ошибку [46].
Если в основе Кавказской войны XIX века, в основном, лежали причины геополитического и религиозного характера, вряд ли полностью подчиняющиеся воле людей, то в советское время поводом Дагестанского восстания и всех последующих событий стала преступная политика большевиков, в основе которой лежала богоборческая идеология, жажда тотальной власти и следование утопическим политическим догмам, оказавшимся никуда не годными. В проведении этой политики участвовали представители всех пострадавших народов, которые, в конечном итоге, к 1990-м годам получили разваленную экономику и океан неотомщённой крови.
На словах декларируя политику «интернационализма», советский режим на деле проводил политику поощрения местного национализма, когда в союзных и автономных республиках принадлежность к титульной нации превратилась в профессию, и бездарности, которых тянул к власти правящий режим по партийному признаку, имели в республиках ещё и ярко выраженную национальную окраску.
Моральное падение военнослужащих противоборствующих сторон в кровавых событиях 1990-х годов и нынешний исламский сепаратизм с массовыми террористическими актами не имеют никакого отношения к Кавказской войне XVIII-XIX веков. Дудаев и Басаев в той же малой мере походят на Шамиля и Хаджи-Мурата, как российские военачальники на Ермолова и Вельяминова, Барятинского и Евдокимова. Идейный борец и правоверный мусульманин Шамиль не состоял в КПСС и ВЛКСМ, не менял, как перчатки, свои убеждения, не торговал наркотиками и не погрязал в разврате и пьянстве, занимаясь изнасилованиями женщин и убийствами военнопленных, подобно бандитам, выдающим себя за его последователей. Равно, как и русские генералы, не насиловали чеченских девушек, не разворовывали казённые деньги, не продавали оружие горцам, не торговали своими солдатами, отправляя их в рабство, и не раздавали за взятки Георгиевские награды.
Причем моральная деградация любой нынешней власти на постсоветском пространстве также имеет своими корнями советское прошлое. В рамках рассматриваемой проблемы можно констатировать бесспорный факт, что благородные и честные воины за все годы катаклизмов, репрессий, восстаний и войн, инспирированных большевиками, погибли и у русских, и у горцев.
Погибшие не дали потомков или же не успели воспитать их, а к власти повсеместно пролезала в течение долгих десятилетий, говоря словами Ивана Ильина, стопроцентная какистократия (какистос – худший, кратос – власть, греч.), которая, вне зависимости от национальной и социальной принадлежности, и привела свои народы к нынешним моральному и генетическому состоянию, определяющему линию поведения современных людей, как на войне, так и в мирные дни.
Идеологический вакуум после крушения коммунистической доктрины, полная историческая безграмотность подавляющего большинства населения СССР, воспитанного на мифах и вранье, развившийся республиканский коммунистический национализм, а также повсеместное отсутствие религиозной культуры и породили исторические спекуляции, на основе которых пышным цветом проросли националистические и экстремистские течения различных толков. И ничего с этим поделать нельзя, ситуацию может исправить только время, если оно, конечно, у наших народов еще есть.
Даже в случае прихода к власти во всех регионах бывшего СССР умных и порядочных людей, чуждых экстремизма, национального, партийного и финансового чванства, положение дел быстро исправиться не сможет, а для формирования подлинной элиты современного общества необходима смена нескольких поколений истинных граждан. Знание же подлинной истории России и народов, ее населяющих, является необходимым и важнейшим условием формирования здорового гражданского общества. Тогда исламские сепаратисты-ваххабиты не смогут ставить знак тождества между собой и Шамилём, а нацистствующие русские националисты мнить себя наследниками Ермолова и Барятинского. А, самое главное, экстремисты не будут находить поддержки в широких слоях народа, что сделает их потуги разжечь огонь межнациональной вражды бессильными.
Закончить же настоящий очерк хочется стихами замечательного саратовского поэта Александра Дмитриевича Ханьжова (1947-2002), написанными в середине 1990-х годов [45].
«О бедах Родины моей
Скрипят и жертвы, и Малюты.
То иски предъявляют ей,
То обязательства дают ей.То многоточья, то тире
Мелькают в их словесном шлаке,
Как на Пергамском алтаре
Метамистические знаки.Эпоха пишет, отходя...
И пышет траурный светильник
На склеп усопшего вождя,
На Красной площади могильник.Творится постимперский блуд,
Тасуя факты и причины,
Как будто люди не поймут,
Что Бог и Родина едины.Не надо Богу предъявлять
Ни обязательства, ни иски ‒
Россию нужно очищать
От дьявольщины большевистской».
Можно с уверенностью сказать, что только тогда, когда люди, населяющие ныне пространство исторической России, выполнят эти пророческие строки, ‒ зеркало, в котором отражается история взаимоотношений всех народов бывшего СССР, превратится из кривого в нормальное, а проблемы прошлого и нынешнего дня, кажущиеся ныне неразрешимыми, исчезнут, став объектом изучения исторической науки.
Д.М. Калихман
Сведения об авторе
КАЛИХМАН Дмитрий Михайлович 1963 г. рождения. Его предки по отцовской линии приехали в Россию из Германии по приглашению правительства Александра II во время Великих реформ. В 1980 г. окончил 24 среднюю школу в г. Саратове, а в 1985 г. ‒ Саратовский политехнический институт по специальности «Автоматика и телемеханика».
С 1987 г. работает на предприятии военно-промышленного комплекса в г. Саратове. Ведущий специалист в области разработки блоков командных навигационных приборов для систем управления космическими аппаратами. Принимал участие в создании гироскопических приборов для систем управления космическими кораблями «Союз-ТМА» и «Прогресс-М» в рамках модернизации транспортной системы по программе Международной космической станции (МКС), разработкой командных приборов для системы управления спутниковых систем специального назначения и приборов для системы управления первой ступенью ракетоносителя «Протон-М» в рамках его модернизации». С 2007 г. принял участие в программе разработки цифровых систем управления навигационными приборами для систем управления космическими кораблями «Союз-МС» и «Прогресс-МС», что завершилось разработкой блока акселерометров (измерителей линейного ускорения и скорости космического корабля при стыковке, расстыковке со станцией МКС и спуске на Землю) с цифровым управлением для спускаемого аппарата «Союз МС-14», который в августе 2019 г. успешно прошёл автономные летные испытания с роботом «Фёдором» на борту.
С 1989 г. занимается вопросами разработки прецизионных управляемых стендов с инерциальными чувствительными элементами для контроля гироскопических приборов. По данной проблеме в 1993 г. защитил кандидатскую, а в 2002 г. – докторскую диссертации. Доктор технических наук. Автор более 150 научных работ, в том числе двух монографий (одна из которых в 2013 г. была переведена на китайский язык) и 23 изобретений.
С 2003 по 2016 год по совместительству преподавал на кафедрах «Приборостроение» и «Автоматика и телемеханика» Саратовского технического университета, подготовил десятки инженеров и двух кандидатов наук. Действительный член Академии навигации и управления движением, объединяющей в своих рядах более 400 ученых в области навигации из России и ведущих стран мира – США, Великобритании, Франции, Италии, Германии и Китая. В 2019 г. был избран Председателем Саратовского отделения Академии навигации и управления движением.
Будучи потомком офицера Русской Императорской армии и затем Белой армии, со школьной скамьи увлекается историей военного искусства и историей России (в особенности – историей Русской армии), а в последние 20 лет – историей России в ХХ веке, что позволило войти в авторский коллектив фундаментальной монографии «История России. ХХ век», вышедшей двумя изданиями: в 2009 г. в издательстве «Астрель» в 2-х томах и в 2017 г. в издательстве ЭКСМО в трех томах под общей редакцией доктора исторических наук, профессора А.Б. Зубова. Ныне выходит в свет третье издание монографии. Автор более 20 историко-публицистических работ, посвященных истории революции и Гражданской войны в России, истории Второй мировой войны, проблеме авторства романа «Тихий Дон», книги «Никитомихалковщина» и ряда других.
Долгое время занимался парашютным спортом, совершил более 1800 спортивных прыжков с парашютом. На фотографии – прыжок на воду 2 августа 2005 года в честь дня ВДВ.
Литература
1. Абдурахманов Д.Б. Чеченский парламент: история и современность. – Элиста: ЗАОр «НПП Джангар», 2007. – 448 с.
2. Авторханов Абдурахман. Мемуары. – Франкфурт-на-Майне: Посев, 1983. – 761 с.
3. Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944-45 годы. – М.: Посев, 2009, с. 60-65.
4. Безугольный А. Ю. Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. 1917-1919 годы. – М.: Центрполигоаф, 2009.
5. Белогорский. Н. Доколе же…. ‒ Берлин: Издание союза «За Веру, Царя и Отечество», 1931 г.
6. Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигентская правда // Манифесты русского идеализма. – М.: Астрель, 2009. – с. 455-471.
7. Берже А.П. Кавказская старина. Исторические очерки, статьи и заметки. Сост. Н.В. Маркелов. – Пятигорск: СНЕГ, 2011. – 512 с.
8. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. – М.: «Росет», 1994.
9. Бойков Михаил. Люди советской тюрьмы. – М.: Русский вестник, 2010.
10. Булгаков С. Героизм и подвижничество // Манифесты русского идеализма. – М.: Астрель, 2009. – с. 472-508.
11. Вейденбаум Е.Г. Академик Самуил Готлиб Гмелин. Его плен и смерть в Дагестане в 1774 году // Кавказские этюды. – Пятигорск: СНЕГ, 2013 г., с. 414-421.
12. Вердеревский Е.А. Кавказские пленницы или плен у Шамиля. ‒ Пятигорск: СНЕГ, 2013 г.
13. Галушкин Н.В. Собственный Е.И.В. Конвой. – М.: Центрполиграф, 2008 г.
14. Гапуров Ш.А. Чечня и Ермолов (1816-1827). ‒ Грозный: ГУП «Книжное издательство», 2011. – 512 с.
15. Гершензон М.О. Творческое самосознание // Манифесты русского идеализма. – М.: Астрель, 2009. – с. 507-529.
16. Гудаев Лема. Абрек Зелимхан: факты и документы. – Грозный: ГУП «Книжное издательство», 2011. – 512 с.
17. Доного Хаджи Мурад, Джафарова Э.М. Полковник Магомед Джафаров. – Махачкала: ИД «Эпоха», 2005. – 303 с.
18. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе, тт. 1-6. – М.: Центрполиграф, 2019 г.
19. Дубровин Н.Ф. Пугачёв и его сообщники, тт. 1,2. – М.: Центрполиграф, 2019 г.
20. Зиссерман. Двадцать пять лет на Кавказе. ‒ М.: Кучково поле, 2014. – 574 с.
21. Изгоев А.С. Об интеллигентной молодёжи // Манифесты русского идеализма. – М.: Астрель, 2009. – с. 530-551.
22. Измайлов Михаил. Третий тоталитаризм // Стяг. Орган свободной монархической мысли за рубежом. Книга II, сентябрь – октябрь. Мюнхен, 1949 г. – с. 65–81.
23. Керсновский А.А. История русской армии в 4-х тт. – М.: «Голос», 1994.
24. Ковалевский П.И. Восстание Чечни и Дагестана в 1877-78 гг. Зелим-хан. – СпБ: Типография М.И. Акинфиева, 1912 г. – 96 с.
25. Кузнецов Б.М. 1918 год в Дагестане. – М.: «Чтец», 2013.
26. Лейб-Эриванцы в Великой войне. Материалы для истории полка в обработке полковой исторической комиссии. Под редакцией капитана К.С. Попова. – Париж: Издание автора, 1959 г. ‒ 246 с.
27. Лермонтов М.Ю. ПСС в 4-х томах. – М.: Изд-во АН СССР, 1959 г.
28. Мусаев Алауди. Шейх Мансур. – М.: «Молодая гвардия», 2007.
29. Ольшевский М. Кавказ с 1841 по 1866 год. – Спб: Издательство журнала «Звезда», 2003.
30. Орлов Анатолий. Дагестанское восстание 1834-35 годов. – М.: «Чтец», 2013.
31. Пахомов Д.А. Кавказские горцы и газават // Покоренный Кавказ. Пятигорск: СНЕГ, 2010, Стр. 341-371.
32. Пахомов Д.А. Разгорающийся газават. Шамиль // Покоренный Кавказ. Пятигорск: СНЕГ, 2010, Стр. 413-433.
33. Прокопов К.А. Даргинский поход. – США: серия «Кавказ», 1967.
34. Политическая программа генерала Л.Г. Корнилова январских дней 1918 года // Белый Архив. Сборник материалов по истории войны, революции, большевизма и белого движения под ред. Полковника Генерального штаба Я.М. Лисового, ч. II-III: Париж, 1928 г. – с. 173-182.
35. Потто В.А. Кавказская война в 4-х тт. – Ставрополь: «Кавказский край», 1994 г.
36. Полежаев А.И. Стихотворения. – Спб: Изд-во А.Ф. Маркса, 1892 г.
37. Протоиерей Александр Киселев. Облик генерала А.А. Власова (записки военного священника). – Нью-Йорк: Изд-во «Путь жизни», б.г.
38. Пушкин А.С. ПСС в 10-ти т.т., т. 3.
39. Романовский Д. Кавказ и Кавказская война. – М.: Государственная публичная историческая библиотека России, 2004 – С. 3-279.
40. Солоневич И.Л. Большевизм и женщина. Послесловие к книге Тамары Солоневич «Записки советской переводчицы. Три года в берлинском полпредстве 1928-1930». – М.: Центрполиграф, 2018 г., стр. 343-345.
41. Сорокин П.А. Социология революции. ‒ М.: Астрель, 2008 г.
42. Тихомиров Л.А. Тени прошлого. – М.: «Изд-во журнала «Москва»», 2000 г. С. 51-52.
43. Ткачёв Г.А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. – Владикавказ: Электропечатная типография Терского областного правления, 1911.
44. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера. – М.: АИРО-XXI, 2008 г.
45. Ханьжов А.Д. Пора возвращения. – Саратов, 2004 г.
46. Ходарковский Майкл. Горький выбор. Верность и предательство в эпоху российского завоевания Северного Кавказа. – М.: Новое литературное обозрение, 2016 г., 226 с.
47. Чуев Феликс. Сто сорок бесед с Молотовым. ‒ М.: «Терра», 1991.
48. Шинкуба Баграт. Последний из ушедших. – М.: Советский писатель, 1978. – 317 с.
49. Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. ‒ М.: Государственная публичная историческая библиотека России, 2004 – С. 280-400.
50. Яворницкий Д. История запорожских казаков в 3-х тт. – М.: Центрполиграф, 2017 г.
51. Лобова Т.М. Письма под образами. – Пятигорск: РИА-КМВ, 2014 г., 379 с.
52. Тинченко Я. Голгофа русского офицерства. – М.: Московский общественный научный фонд, 2000.
53. Даргинская трагедия 1845 год. Воспоминания участников Кавказской войны 19 века. – Спб: Издательство журнала «Звезда», 2001.
54. Синанов В.И. Сердца моего боль. – Пятигорск: Издательство "МИЛ", 2003 г.
55. Семенченко В.Ф. Мой Боргустан. – Пятигорск: Издательство «РИА КМВ», 2018 г.
56. Франк С.Л. Ересь утопизма // По ту сторону правого и левого. ‒ Париж: YMCA-PRESS, 1972.
Христос Воскресе!
Да, к сожалению, мы ещё не русский народ, а именно тот самый советско-имперский симулякр, о котором вы писали. Вера необходима, Вера! Сущностное переквашивание души, а не просто уважение к традиции.
Спасибо за статью.