Президент Владимир Путин подписал закон, согласно которому 3 сентября в России будет отмечаться День Победы над милитаристской Японией. Напомним, что в предыдущие годы это был «День воинской славы России — День окончания Второй мировой войны (1945 год)». Повышение государственного статуса праздника, несомненно, связано с возрождением агрессивных милитаристских настроений у нашего дальневосточного соседа, общим обострением отношений нашей страны с западным миром, к которому примыкает Япония.
Операция по разгрому японских военных сил Советской армией проходила в основном в Маньчжурии, на территории Северного Китая. Это все знают. Но мало кто помнит, что парад победы над Японией проходил не во Владивостоке, не в Хабаровск или где-либо ещё, а в Харбине, бывшем в то время «столицей русской послереволюционной эмиграции».
Вечером 18 августа 1945 г., в канун праздника Преображения Господня, на харбинском аэродроме высадился десант Красной Армии. Весть об этом молниеносно разнеслась по городу. На следующее утро тысячи празднично одетых людей с цветами и транспарантами стали стихийно собираться на центральной Соборной площади, под ливневым дождём ожидая появления советских воинов. «Наконец, вспоминал очевидец, на площади показался автомобиль, из которого вышел офицер, настоящий русский офицер с золотыми погонами. Раздались крики «ура!», незнакомые люди поздравляли друг друга, многие плакали от радости. А в соборе шёл благодарственный молебен по случаю освобождения нас от японского ига. Над городом разносился неумолчный, как на Пасху, звон колоколов всех харбинских церквей».
Между тем в городе находился еще не сдавшийся к этому времени 40-тысячный японский гарнизон, многие солдаты и офицеры которого настроены были продолжать борьбу. Высадившийся на аэродроме советский десант во главе с подполковником И.Н. Забелиным был малочисленным и без помощи отрядов самообороны русской харбинской молодежи не смог бы выполнить поставленных перед ним задач.
Это признавал и маршал Советского Союза К. А. Мерецков, командовавший 1-м Дальневосточным фронтом, который наносил главный удар по японским войскам в Маньчжурии. «Харбинская молодежь активно помогала советским войскам, – написал он в своих воспоминаниях. – Вооружившись, она взяла под охрану к нашему прибытию средства связи и другие государственные учреждения. Конечно, 120 наших десантников в огромном городе не могли много сделать». Харбинцы наводили советских десантников на вражеские штабы и казармы, разоружали японцев, захватывали пленных. Благодаря этому оказались в советском плену, не сумев спастись бегством, многие высшие чины Квантунской армии.
В массе своей русское население Маньчжурии расценивало победу советских войск как долгожданное освобождение от страшного режима японской оккупации, становившегося с каждым годом всё более репрессивным. Эти чувства своей паствы разделяло и духовенство Харбинской и Маньчжурской епархии, также претерпевшее от произвола японских властей. Еще за два месяца до вступления советских войск во всех церквах епархии началось богослужебное поминовение имени Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия.
16 сентября 1945 года, пятница, в Харбине был объявлен праздничным днём в честь парада советских войск по случаю победы над Японией. А утром к командующему К. А. Мерецкову, всего пару недель назад награждённому в Кремле орденом «Победа» за разгром Квантунской армии, явилась группа ветеранов Белого Движения с просьбой разрешить воинам-эмигрантам принять участие в русской офицерской форме при всех имеющихся регалиях. Самое удивительное – маршал дал на это согласие, скорее всего по собственному решению, ни с кем не советуясь.
В 9 часов 45 минут, при массовом скоплении народа, начался знаменитый парад Красной Армии в Харбине, предварённый проходом колонн Армии Белой. Мимо трибун торжественным маршем шли увешанные георгиевскими крестами и медалями когда-то бравые офицеры и рядовые русской армии, ветераны русско-японской войны, бывшие каппелевцы и семёновцы, участники Великого Сибирского Ледяного похода 1920 года армии адмирала Колчака… Шли, чеканя шаг, отдавая честь командующему парадом Победы на харбинской центральной площади. Замыкали колонну убелённые сединами старики в золочёных погонах, многие из них опирались на костыли. Следом за коробками Белой гвардии промаршировали солдаты и офицеры советской 59-й и 300-й стрелковых дивизий, танковые бригады и самоходно-артиллерийский полк. В заключение прошли русские гражданские люди Харбина, также построенные на военный лад, среди них было немало молодёжи. За спиной принимавшего военный парад маршала Советского Союза К. А. Мерецкова бок о бок стояли архиепископ Харбинский Нестор (Анисимов) и секретарь Приморского крайкома ВКП(б) Николай Пегов. Там же на трибуне присутствовал только что отрёкшийся от власти последний китайский и маньчжурский император Генри Пу И, сопровождаемый сотрудниками НКВД.
В марте 1946 г. советским руководством было принято решение о выводе войск из Маньчжурии. И тут же начались репрессии против русских харбинцев начались репрессии карательными органами. Ещё продолжались митинги, приёмы, встречи, концерты и другие официальные мероприятия, посвященные прощанию с военными, а части СМЕРШ уже начал массовые аресты в Харбине и других городах и весях Маньчжурии. Шла охота за активными участникам Белого движения, а также лицами, которых обоснованно или необоснованно обвиняли в сотрудничестве с японцами. О «качестве» работы СМЕРШа можно судить по результатам: подавляющее большинство арестованных тогда через 10-12 лет были реабилитированы «за отсутствием в их действиях состава преступления», многие посмертно.
Геннадий Литвинцев
"Наследие Империи"
Сюрреалистический конец Русского Харбина
Комментарий МВН.
Видимо, на фото в начале статьи изображено вступление советских войск в Харбин, а не парад. Если он, действительно, был таким, как описано в этой статье, это была уникальная сюрреалистическая картина:
«Мимо трибун торжественным маршем шли увешанные георгиевскими крестами и медалями когда-то бравые офицеры и рядовые русской армии, ветераны русско-японской войны, бывшие каппелевцы и семёновцы, участники Великого Сибирского Ледяного похода 1920 года армии адмирала Колчака… Шли, чеканя шаг, отдавая честь командующему парадом Победы на харбинской центральной площади. Замыкали колонну убелённые сединами старики в золочёных погонах, многие из них опирались на костыли...». Следом шли красноармейцы, наподобие будущих вооруженных конвоиров в лагерях для этих белоэмигрантов...
«За спиной принимавшего военный парад маршала Советского Союза К. А. Мерецкова бок о бок стояли архиепископ Харбинский Нестор (Анисимов) и секретарь Приморского крайкома ВКП(б) Николай Пегов. Там же на трибуне присутствовал только что отрекшийся от власти последний китайский и маньчжурский император Генри Пу И, сопровождаемый сотрудниками НКВД...» ‒ И всё это под портретом Великого Вождя Сталина...
Это картина совпатриотической эйфории, охватившей харбинскую эмиграцию, которая вскоре за это трагически поплатилась (так же, как и совпатриоты-репатрианты из Парижа и других западных городов). Об этом автор лишь кратко упоминает в последнем абзаце. Как и на всех таких "освобожденных" Красной армией территориях, там были устроены массовые репрессии против русских эмигрантов, многие были депортированы в советские лагеря, активные деятели расстреляны (как атаман Семенов и Родзаевский). Часть их смогла бежать в Шанхай, где тоже возникла большая русская колония, а после захвата власти коммунистами ‒ эмигрировать в Австралию и Америку.
Напомню, что митрополит Нестор был обвинён в «активной враждебной деятельность против СССР» ‒ она заключалась в написании книги "Расстрел Московского Кремля" и совершении панихид по убиенным в Алапаевске членам Дома Романовых. Осуждён 25 декабря 1948 года Особым совещанием при МГБ СССР по статье № 58—3, 58—10 ч. 1 Уголовного кодекса РСФСР. Приговор: 10 лет лагеря. С 1948 по 10 января 1956 года отбывал срок в Дубровлаге (пос. Явас, Мордовская АССР).
Пу И, последний китайский император, с 1932 года Верховный правитель, а с 1934 года император Маньчжоу-го содержался в 120-й одиночной камере Лубянской тюрьмы в Москве, затем в лагере для военнопленных под Хабаровском. Был свидетелем обвинения на Токийском процессе в августе 1946 года и давал показания в течение 8 дней. В 1949 году Пу И написал письмо Сталину о том, что знакомство с трудами Маркса и Ленина в тюремной библиотеке произвело на него глубокое впечатление и изменило его мiровоззрение. В 1950 году Пу И был возвращён в Китайскую Народную Республику, созданную китайскими коммунистами при решающей помощи СССР. В КНР бывший император был направлен в Фушуньскую тюрьму для военных преступников и в 1959 году был освобождён как "перевоспитавшийся" по особому разрешению Мао Цзэдуна. С 1964 года был членом политико-консультативного совета КНР.
14 февраля 1950 г. в Москве состоялось подписание Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР, при этом КВЖД, Порт-Артур и Дальний были Сталиным безвозмездно переданы "братскому" Китаю.
Всё это отражает и суть "Великой победы" СССР, в том числе победы над русским народом страшной ценою, и подлинное отношение Сталина к русскому патриотизму и Церкви как тактическому средству для этой победы для сократения коммунистического режима и его распространения на другие страны. А также и то, в чьих интересах была устроена Вторая мiровая война, которой и на Дальнем востоке более всего воспользовалась Америка для превращения Японии в свой плацдарм, действующий поныне.
Провозглашение этого дня 3 сентября очередным праздником в традиции совпатриотической историографии без уточнения всего смысла Второй мiровой войны и сути СССР ‒ это очередной пример тупости нынешней внешней и внутренней политики Олигархата РФ, декларирующего свою легитимацию от богоборческого СССР, пытавшегося коммунизировать всю планету.
Об истории русского Харбина у нас есть подробная статья.
См. также:
М.Н. Был ли свт. Иоанн Шанхайский епископом РПЦ МП?
