"Вече" (1990, № 37) и "Слово" (1990, № 10)
О радиоголосах, эмиграции и России
В "Литературной России" (20 октября 1989 г.) было опубликовано мое открытое письмо директору радио "Свобода". Пришедшие из Москвы отклики отметили: «Впервые в советской прессе появилась критика русофобского радио с антикоммунистических позиций».
Но, разумеется, для эмиграции ничего нового в содержании моего письма не было. Эта тема в русском зарубежье затрагивалась не раз. Вероятно, поэтому пришлось услышать не только ожидавшуюся реакцию противников, но и неожиданную критику некоторых друзей: первым не понравилось содержание, вторым – форма, т.е. допустимость самой публикации в советской газете. По предложению журнала "Вече" попробую проанализировать обе темы, тем более, что связь между ними – между политикой русскоязычного радиовещания и проблемой сотрудничества эмиграции с единомышленниками в стране – и в самом деле существует.
I. Нужно ли России радио "Свобода"?
В своем письме директору PC* я обратил его внимание на усиление опасной тенденции в передачах: поощрение враждебности к русским, которое «начинается уже с трактовки понятия "русификация": ...она рассматривается лишь в национальном, но не в идеологическом аспекте... безответственно сеется межнациональная рознь, которая сегодня... мешает осознанию идеологических причин трагедии и масштабов ее преодоления; мешает политическому объединению усилий всех народов, ибо контрпродуктивно создает образ русских как народа-угнетателя: этим вызывает ответное озлобление русского народа, без политического и духовного возрождения которого мирное решение национальных проблем в СССР невозможно».
___________________
*И. Эллиоту [англичанин, до приглашения на эту должность был известен как журналист. – Прим. 2009]; в дальнейшем не путать с директором русскоязычной службы PC В. Матусевичем.
___________________
Русскоязычная служба PC все больше поддерживает националистические движения в окраинных республиках и космополитическое крыло у русских – при отождествлении русского патриотизма с шовинизмом. Например (в скобках – даты передач), писателям-почвенникам указывается на то, что их страна – «вовсе не Россия. Эта страна называется Союз Советских Социалистических Республик... половина населения этой страны нерусские, и говорить о патриотизме русском в такой стране просто безсовестно, безнравственно» (12/13.1.88). Директор русскоязычной службы В. Матусевич практикует личные оскорбления: Василий Белов «лжет постоянно, настойчиво, расчетливо» (12.3.89); Валентин Распутин назван «аморальным, безнравственным и безчестным» (26.8.87) и «просто взбесившимся» (21.2.89). В программе "Русская идея" говорится об опасности, грозящей мiру от «православного фашизма» (17/18.12.88), множатся призывы к «мутации русского духа» от православия к «новому типу морали... на твердой почве просвещенного эгоистического интереса» (7/8.3.89).
Приведя эти и другие примеры, я задал вопросы:
1. Не нарушается ли этим "Профессиональный кодекс Радио Свободная Европа/Радио Свобода"? Например, такие его положения:
«Нельзя приписывать русским то, за что нужно винить коммунистические режимы, и нельзя смешивать понятия "советы" и "коммунисты" с историческими названиями народов».
«РСЕ/РС не поддерживает и не поощряет сепаратистских движений, ...избегает всего, что может быть расценено как поощрение культурной или национальной враждебности против других национальных или культурных групп». РСЕ/РС «не принимает сторону какого-либо определенного политического, экономического или религиозного направления... не отождествляет себя ни с какими оппозиционными группами...»2. Чем объяснить усиление антирусской тенденции: политикой США или инициативой сотрудников PC, выражающих
свое личное отношение к России?С одной стороны, «радиовещание – важный инструмент американской политики», – признавал Джимми Картер. Политика РСЕ/РС «не противоречит общей внешнеполитической концепции США», – говорится в Профессиональном кодексе. Радиостанция «финансируется конгрессом США», – объявляется каждый день в эфире.
С другой стороны, всем ли американцам нравится отождествление своей демократии со «свободой секса», с «отказом от старого культурного багажа, чтобы не сказать хлама»: «будущее принадлежит людям, забывшим о своем происхождении, ...кто не отяготил себя старыми европейскими ценностями и идеалами» (22.2.89)? Или же такую демократию сотрудники PC предлагают только русским? Повторю фразу из своего письма: «Если именно в этом направлении они намерены вести "мутацию русского духа", то отличие от "прогрессивных" представлений XIX века (а в какой-то мере и от неосуществленных идеалов "Коммунистического манифеста") здесь не слишком велико...».
3. В любом случае: не вредит ли это отношениям между
русским и американским народами, а также подлинным национальным интересам США, поскольку большая часть американцев – христиане?«От этого зависит не только отношение центрального народа России к Америке... Нельзя не видеть, что Россия в своей катастрофе осуществила один из вариантов судьбы всего мiра – продемонстрировав "малый апокалипсис" (Бердяев) в истории духовной болезни человечества, длящейся несколько веков. Непонимание общечеловеческого смысла этого опыта может привести к завершению той же болезни в ином виде – в апокалипсисе большом... Хочется надеяться, что совесть американских христиан не останется спокойна при виде разительного несоответствия подобного отношения к попавшему в беду русскому народу – моральным принципам христианской цивилизации».
Эти вопросы волнуют многих. Вот примеры за последний год. Было обращение в Конгресс США шести независимых деятелей из Москвы (свящ. А. Аверьянов, свящ. Д. Дудко, В. Аксючиц, Г. Анищенко, В. Сендеров, В. Тростников) – см. "Посев" № 9/1989 и "Русскую мысль" от 28.7.89 (там стоит и подпись Ф. Светова). Был протест из Оптиной пустыни. Отказался от сотрудничества с радиостанцией А.И. Солженицын. Попросил не использовать его прежние радиозаписи священник Русской Зарубежной Церкви о. Николай Артемов. Православные 1270 приходов Львовско-Дрогобычской епархии в "Московском церковном вестнике" (№ 16, 1989) пишут, что «пропагандисты унии с помощью радиостанции "Свобода" публично хулят нашу Русскую Православную Церковь». Негативных оценок PC много и в непочвеннических изданиях, напр., "Молодежь Эстонии" (25.1.90) резко упрекает PC в «разжигании националистических страстей» в Закавказье, в стремлении «обратить прицельный огонь против Москвы». Даже в "Новом русском слове" (17-24.11.89) Д. Штурман поддержала обращение шестерых москвичей. На самом PC в 1989 г. был случай, что диктор отказался читать в эфир текст, оскорбляющий Русскую Церковь, а один из ответственных сотрудников, Н. Петров, подтвердил в отчетном докладе, что антирусские тенденции на PC наносят вред престижу Америки.
Но вашингтонская администрация молчит и бездействует. Мне ничего не остается, как искать ответы на свои вопросы самому. Начну с аргументов, которыми объекты критики пытаются аннулировать проблему.
– «Письмо Назарова антисемитское и опубликовано в нацистской газете; такую критику следует игнорировать» (Л. Ройтман и др. на совещаниях PC).
На этот "аргумент" можно было бы не обращать внимания: он не имеет отношения к содержанию письма. В моем письме речь шла о взаимоотношениях русского и американского народов, а не о еврейском. Это не моя проблема, что цитированные мною высказывания звучат из уст сотрудников еврейского происхождения. Это проблема радиостанции, что у нее такие сотрудники. Но поскольку этот аргумент выдвинут главным, видимо, без рассмотрения этой проблемы не обойтись.
Прежде всего, это дает еще одну иллюстрацию зачисления почвенников в экстремисты от безсилия возражать по существу. Обвинения в "антисемитизме" – давний прием на PC для дискредитации оппонентов как в эфире, так и в Вашингтоне. Так, в программе "Поверх барьеров" Б. Хазанов и Б. Сарнов полчаса доказывали "антисемитизм" у Солженицына (20.8.89). А в вашингтонском русле борьбы против солженицынских идей Л. Ройтман обнаружил "антисемитизм" даже у автора-еврея и "Докладной запиской" призвал конгрессменов принять «соответствующие меры» против «расистского, биологического отношения к евреям, которое в этой стране, Западной Германии, ...запрещено законом» ("Литературный курьер" № 11, 1985, США).
В цивилизованных странах законы призваны оберегать достоинство людей любой национальности. Но для обвинений требуются доказательства. Бездоказательное использование порочащих обвинений – тоже нарушение закона. Помнится, сотрудница PC P. Федосеева возбудила дело против своих коллег, обвинив их в "антисемитизме", но суд отклонил иск как необоснованный, возложив на нее судебные издержки ("Голос зарубежья" № 9, 1978). А судебный штраф, наложенный на газету "Франкфуртер рундшау" за подобное обвинение против издателя журнала "Вече" (РНО в ФРГ) – показывает, что уважения закона могут требовать и "обвиняемые" (см. "Вече" № 32, с. 215).
Что же касается использования такого критерия в радиовещании, то вот что об этом пишут умные евреи: «...надо помнить, что еврейский вопрос – не единственный и не главный в жизни других народов, особенно в жизни современной России, ...нельзя по всякому поводу и без повода во всю бухать в колокола "борьбы с антисемитизмом"» ("Литературный курьер" №11, 1985).
В том же журнале на эту тему высказался Н. Коржавин: «...меня возмущает и оскорбляет поведение этих людей», поскольку их цель – «мешать проникновению в эфир взглядов, противоположных своим, ...под видом борьбы с антисемитизмом... особенно меня не устраивает, когда такие попытки предпринимаются как бы от имени и во имя еврейского народа, из которого как-никак я тоже происхожу. Все равно, почему это делается – из близорукости, темных расчетов или маниакальности».
Думаю, что, независимо от причин, это делает большинство сотрудников "русской службы" PC профессионально непригодными для столь ответственной работы. Их "антиантисемитизм" приводит к противоположному результату, поскольку по их поведению кто-то судит обо всех евреях. Поэтому, используя еще одну цитату из "Докладной записки" Л. Ройтмана, я бы советовал Конгрессу и еврейской общественности в США подумать, «предназначены ли ассигнования, получаемые РСЕ/РС, для передач такого рода».
Основной порок анти-антисемитов – бездуховность. А еврейская проблема именно духовная, в ней религиозная "ось мiровой истории" (В. Соловьев, Н. Бердяев). Евреи действительно богоизбранный народ – избранный для воплощения Сына Божия, и в малой своей части он осуществил это призвание для всех людей. Однако в большинстве своем не понял его смысла, отверг Христа – отсюда все беды еврейства, его неприкаянность в истории (Втор. XXVIII, 64-65; Рим. XI), «"нерастворимость" еврейского народа в диаспоре и драматизм его внешней ассимиляции для окружающей его среды» (отклик Р. Гальцевой на доклад Н. Струве, "Новый мир" № 11, 1989).
Эта несовместимость с христианским мiром проявляется у разных частей еврейства в разных формах. В частности, оно активнее других втянуто в общечеловеческий секулярно-космополитический процесс: в этом суть несчастного, безпокойного, не понимающего свою беду "малого народа", описанного И. Шафаревичем в "Русофобии" (жаль только, что это сделано без религиозного фона проблемы и без подразделения еврейства на различные типы). Учитывая, что это лишь один из типов, не будет обидным для всех евреев сформулировать обсуждаемую проблему так: «радио "Свобода" – малого народа».
Конечно, убеждения таких сотрудников – их личное дело. Но когда они выдвигают их в виде критерия судеб России – вряд ли с этим можно примириться. Именно это вызывало протесты иерархов Русской Зарубежной Церкви, в частности, в связи с оскорбительными для христиан радиопередачами. Именно об этих людях архиепископ Женевский и Западноевропейский Антоний писал в 1981 г. президенту США Рейгану: «Во всех национальных редакциях РСЕ/РС работают представители того народа, которому предназначаются радиопередачи: в польской – поляки, в болгарской – болгары, в эстонской – эстонцы... Почему только в единственной русской на 23 пишущих приходится всего 4 или 5 русских? Почему русское радиовещание перестало быть диалогом русских и превратилось в монолог "третьей волны"?» В том же году епископ (тогда Мюнхенский и Южногерманский) Марк обращал внимание руководства PC на то, что допускаемые по радио кощунства и безтактности провоцируют антисемитизм. Но "третья волна" считает антисемитами всех, кто не разделяет ее понимания как русскости, так и еврейства.
Показательно, что в 1985 г. именно эти сотрудники встретили в штыки проект создания в рамках РСЕ/РС еврейской радиостанции "Маккоби", которая занималась бы проблемами евреев в СССР. Это «позволило бы решить проблему к удовлетворению обеих сторон и снять тему антисемитизма с повестки дня», – поддержала решение еврейская газета ("Allgemeine Jü Wochenzeitung", 29.3.1985): «Русские обращались бы к своим единомышленникам в России, евреи – к своим». Однако сотрудники PC, видимо, и этот проект сочли "антисемитским" и, за незнанием еврейской культуры, отстояли свое право подгонять "русскую службу" под свой уровень русскости... Думается, если бы на PC работали Мартин Бубер и Семен Франк – подобных проблем не возникало бы.
Для осознания своего облика таким сотрудникам PC следует прочесть хотя бы работы основоположников сионизма (Герцль, Жаботинский, Нордау, Ахад-ха-Ам, Гордон). Они ощущали неизбывность еврейского вопроса в диаспоре – почему и видели выход в собирании евреев в отдельном государстве (как это осуществляется – другой разговор). В историософском плане о еврейском вопросе написано много серьезных работ как русскими (Бердяев, о. Сергий Булгаков), так и еврейскими мыслителями (Бубер, Кук). Но "анти-антисемиты" не способны говорить о своем народе в категориях, достойных его величия. Вряд ли они и в богоизбранность евреев верят, поскольку не верят в Бога, поэтому их взору недоступно ни призвание еврейского народа, ни его историческая драма. Поэтому и "отпор антисемитизму" в программах PC идет на примитивно-навязчивом, никого не убеждающем, уровне*.
_____________
*В нескольких абзацах трудно изложить свою точку зрения на еврейский вопрос. Отсылаю заинтересованных к книге "Русские и евреи в драме истории" (готовится к публикации), в которой я стараюсь понять историософский масштаб этой духовно-религиозной проблемы. Для уяснения взглядов сионистов рекомендую книгу Шломо Авинери "Основные направления в еврейской политической мысли" (Библиотека-Алия, 1983, Израиль).
_____________
То же касается их борьбы против экстремизма в целом. Преувеличивая влияние незначительных группок экстремистов и озлобляя их – PC лишь поощряет экстремизм. Главная причина та же: неверующему трудно понять природу зла в человеческой душе. Надо отделять зло, то есть грех – от грешника. Человек создан по образу и подобию Божию – поэтому надо стараться его переубедить, а не осыпать ругательствами. Для христианина водораздел проходит не между людьми, а между злом и добром в душе каждого. И эта линия может меняться в течение жизни.
Поэтому неважно, в частности, что тот или иной человек писал в прошлом – например, тот же глава русскоязычной службы PC, будучи советским журналистом. Но и он должен понимать, что неэтично бороться против почвеннических взглядов писателя (4.4.89; 30.7.89), напирая на грех его молодости (участие в осуждении Пастернака), если он сам, В. Матусевич, в те годы утверждал такой критерий киноискусства: «хранить в чистоте безсмертные идеи коммунизма и бороться за них» ("Комс. правда", 7.3.1957)... Тот писатель в своей книге счел необходимым покаяться в "коллаборационизме" с "антинародной властью". Можно ли узнать, где выразил что-либо подобное В. Матусевич?
- «Однако, PC передает и русские, православные материалы».
В своем письме я отметил, что эта критика не касается «коротких религиозных программ» и «правдивых материалов – плодов труда многих порядочных людей». Работу их можно приветствовать, но они не имеют возможности вступать в полемику с описанной главной тенденцией и противодействовать ей. Тем более нет этой возможности у внештатных авторов, как, скажем, у о. Николая Артемова, чьи передачи, записанные 6-7 лет назад, идут в эфир до сих пор. Русским программам в "русской службе" PC дается лишь возможность пассивного присутствия, символической демонстрации плюрализма, в стороне от активной политической линии PC.
«Причины для критики PC существуют, но мы постараемся исправить положение», – обещал директор PC И. Эллиот во время встречи с Глебом Анищенко и мной в ноябре 1989 г. То же самое он обещал в Москве другим авторам упомянутого письма шести.
Еще в июле г-н Эллиот был не согласен с моими «необоснованными утверждениями» ("allegations"), что я узнал из полученной при встрече копии его ответа (который до меня почему-то не дошел). С ростом критики он отнесся к делу серьезнее: пообещал наказывать нарушителей Профессионального кодекса и начать новую почвенническую программу с возможностью полемики. Нет оснований не верить в искренность его намерений. Но тогда приходится сделать вывод, что реальных инструментов власти у г-на Эллиота тоже нет, ибо с тех пор ничего не изменилось. Ниже примеры из эфира уже после написания моего письма.
Матусевич по-прежнему подверстывает: «российские патриоты, то есть почвенники и сталинисты, национал-радикалы и национал-большевики» (14.10.89). Сохраняет все тот же уровень полемики, давая отпор «смрадным черносотенным изданиям; воинствующему шовинизму, народоненавистническому подстрекательству... российских патриотических, в кавычках, изданий» (17.10.89) – не утруждая себя ни малейшими доказательствами этих характеристик, как и «мракобесия распутиных и куняевых» (12.10.89).
В. Малинкович пускает в эфир статью, в которой утверждается наличие «стремительной консолидации на единой платформе» «консервативного национализма (Шафаревич, Распутин, Белов и пр.) и сталинистско-охранительного национал-коммунизма» (3.11.89).
Передается интервью корреспондента "Вашингтон пост": «Русские писатели открыто поддерживают идеи шовинизма и русского превосходства и, конечно, антисемитизма» (19.1.90).
О том, как PC «не принимает сторону той или иной группировки», свидетельствует взятое В. Матусевичем интервью у В. Коротича: «...за мной стоит два миллиона моих избирателей. За Распутиным стоит двести с чем-то членов пленума Союза писателей, выбиравших его» (30.10.89).
Наглядное разоблачение своих целей Матусевич дает, цитируя Горбачева: «В последнее время порой приходится слышать суждения, будто прошлые деформации и нынешние трудности страны исходят прежде всего от России, которая при этом отождествляется с центром. Скажем прямо, подобные суждения противоречат и правде истории и простой человеческой объективности» (12.12.89). Эта цитата приводится лишь затем, чтобы ее оспорить и «партаппаратчиков консервативно-охранительного толка» снова представить в виде «воинствующих русских националистов». Матусевич сознательно обрывает цитату в том месте, где даже Горбачев признает вину системы: «Не русские, как и представители какой-либо другой национальности, виновны в наших бедах, ...а сталинщина, командно-административная система, тяжесть которой испытали на себе все народы».
Такая борьба PC за "национальное возрождение" малых народов, при отрицании того же права у народа большого – лишний раз доказывает, что ее ведущие не чувствуют духовную ценность нации как таковой. Национальные проблемы интересуют их как точка приложения сил для своих политических целей: расчленения и космополитизации России. Неудивительно, что русскоязычная служба PC охотно поддерживала Нагорный Карабах, пока это был первый прецедент для изменения границ в СССР; с появлением же антирусского Народного фронта Азербайджана симпатии – несмотря на зверские погромы армян – переместились на азербайджанскую сторону.
Заходит речь о расчлении не только СССР, но и РСФСР. В предвыборной платформе российских общественно-патриотических движений Ф. Салказанову (26.1.90) возмущает сама возможность сохранения многонациональной России, которая будет распространять свой суверенитет «на все исконно принадлежащие ее многочисленным народам земли». Может быть, лучше оставить этот вопрос на усмотрение самих народов?
Программа "Судьбы Сибири" нацеливается уже на разделение русской земли, поощряя «сибирскую автономию» как вид «деколонизации» (!). Играя на неблагополучии в стране и наивности неформалов, PC провоцирует отталкивание от "центра", который «эксплуатирует Сибирь». Сепаратизм в годы Гражданской войны приводится как пример, достойный подражания, причем замалчиваются его подлинные причины: отталкивание от террора большевиков, а не от России* (2.12.89). Даже в тексте, поданном как "Доводы против", лишь отмечалась неподготовленость для этого Сибири – в отличие от Прибалтики.
_______________
*Вот цитата из послания временного Сибирского правительства Совету Народных Комиссаров (10.6.1918 г.): "Власть большевиков в Сибири уничтожена... Временное Сибирское правительство не стремится к отделению Сибири от России, оно думает и печалится о тяжелом положении общей родины России... мы, уполномоченные временного правительства, готовы обезпечить скорейшую и непрерывную отправку продовольствия в голодающие губернии России и вступить в переговоры относительно условий снабжения Великороссии, которую временное Сибирское правительство считает неразрывно и кровно связанной с Сибирью" ("Декреты Советской власти". М. 1959, т. II, с. 409).
_______________
В области «мутации русского духа» (программа "Русская идея") Б. Парамонов выдвигает упрек религиозным философам (о. Павлу Флоренскому, о. Сергию Булгакову, Бердяеву), что ими «не была понята» «толстовская антицерковность», «толстовская протестантская революция», создающая «новый тип русского человека». Призывая Россию вернуться на эту стезю, Парамонов прямо формулирует задачу: нужно «русского человека выбить из традиции» (3.12.89).
На религиозных мыслителей возлагается и ответственность за революцию: Парамонов выводит ее «из русской и только русской традиции.., но с одной непременной корректировкой. Традицию нужно вести не столько от темного русского мужика, сколько от высокопросвещенных философов и поэтов... Минводхоз, успешно губящий родную землю, тоже вышел оттуда же: из высокоумных построений Соловьева и Бердяева»; «...в конечном счете, в бедах революции оказывается виновной не культура, а все-таки почва, таких, а не других гениев вырастившая… Их голосом говорила какая-то надчеловеческая стихия, и стихия в данном случае русская» (10./11.12.89).
Позволительно спросить: а где же в это время были марксизм и революционеры? Лишь вынося за скобки основной водораздел эпохи – отношение к абсолютным духовным ценностям – Парамонову удается заключить, что в революции сказался именно «русский соблазн», «родовой соблазн». Религиозная координата православных мыслителей Парамонова не интересует: поэтому и славянофилы у него создали лишь «утопию»*. Зато когда говорится о фанатизме левой интеллигенции, он называет это «религиозным пылом» (4/5.7.89), – об этом я уже писал в "Литературной России", отмечая: «Нравственный максимализм русской интеллигенции, переродившись в фанатизм, конечно, стал катализатором разрушительных марксистских идей, но ведь именно в силу его безрелигиозности (см. "Вехи")...».
_______________
*Хотелось бы все же знать, где Парамонов выражается искренне: на волнах PC или в "Гранях" № 135 (1985 г.), где при всем своем скептицизме он писал:
"В революции мы имеем дело не с русской, славянофильской стихией" (с. 241); "русский марксизм" – "русский в смысле местопребывания, и никаком ином" (с. 220). "Большевизм паразитирует на русском теле", (с. 227). Поэтому "Славянофильство может мыслиться не только как реминисценция, но и как программа постольку, поскольку человечеству, и России в том числе, суждено вернуться, во всех измерениях культурно-исторической жизни, к источникам бытия, создать новый религиозно-культурный синтез, восстановить связь с Богом" (с. 257).
Там же он судил о протестантстве как о религии "моралистически-разжиженной" (с. 248); применял к ней слова И. Шафаревича о еретиках, стремящихся преодолеть "основу христианства": соединение Божественного и человеческого во Христе (с. 254). А в связи с нынешними рассуждениями Парамонова об "антисемитизме Шафаревича", можно привести парамоновские слова – о состоянии еврейства как "распада и разрыва с первоначальной целостностью бытия", который "особенно подчеркнут, повышенно экспрессивен (диаспора)" (с. 256).
Чем объяснить происшедшую смену взглядов? Когда В. Распутин сопротивляется "мутации русского духа", Парамонов находит у него "психологию слуги... если не Смердякова, то чеховского Фирса" (9 и 11/12.2.90). Но Распутин и до "перестройки" мужественно отстаивал те же взгляды. Так что брошенное ему оскорбление, пожалуй, бумерангом возвращается к сотруднику "русской службы" Парамонову...
_____________
Истинный критерий русскости узнаем от А. Пятигорского: «Настоящие русские интеллигенты в 20-е называли себя интернационалистами, а в 40-е их называли космополитами» (20.1.89). По этой логике, в 80-е и 90-е годы «настоящими русскими интеллигентами» следует, видимо, считать парамоновских "мутантов". Вот их автопортреты (из восходящих в СССР радиозвезд цитирую двух, заслуживших наибольшую похвалу в программе "Аспекты" И. Каневской):
Д. Волчек: «мне ненавистны» нравственные функции литературы (24.1.90). А что касается «сексуальной эмансипации»: «стремление сорвать с себя ненавистную казарменную униформу и попрыгать в чем мать родила – вполне оправданно и заслуживает всяческого сочувствия» (27.10.89).
Т. Щербина: «однопартийная система, она же партия, она же монархия, а в условиях XX века – тоталитаризм, имеют одно вот это общее – имперское устройство. Вероятно, в России иное устройство и невозможно: здесь всегда на костях да на крови, а добром российский народ не умеет». Поэтому «демократы-антисталинисты-западники ведут традиционный психологический спор с партийными-монархистами-славяно-центристами» (27.10.89).
...Такова сегодня "русская служба" радио "Свобода", финансируемая американскими налогоплательщиками. Конечно, это дело американцев, как тратить свои деньги. Никто не протестовал бы, если бы США финансировали только беседы Щербины и Каневской о лучшем качестве западного собачьего дерьма и размышления Матусевича о презервативах (3/4.2.90), пошлую саморекламу Савицкого, псевдоинтеллектуальную тягомотину Померанцева и восторженную пустоту "Инны Светловой"... Но ведь, помимо этого, они пытаются диктовать и судьбы России, ведя ее к повторению хаоса 1917 года. Не символично ли, что позывные PC – гимн, написанный в период бездарного Временного правительства, шедшего на любые жертвы ради услужения Западу?
На этом фоне вопросы о возможности перемен политики PC звучат, конечно, риторически. Может ли "русская служба" быть иной, если национальным вопросом в СССР там руководит редактор украинского сепаратистского журнала [Владимир Малинкович. – Прим. 2009]? Если ее нынешний глава в конце 1970-х годов уже удалялся с аналогичного поста, после обвинений* в богохульстве и в фальсификации документа, – но в 1987 г. возвращен с еще большими полномочиями? Если его кредо: передачи PC «ведутся не для русского народа, а для советского – на русском языке» (совещание на PC от 29.8.1975), против чего протестовал даже Собор Русской Зарубежной Церкви в письме президенту Картеру? В начале 1980-х годов не раз на эту тему высказывался и А. Солженицын (Собр. соч., т. 10, с.с.403-434). Но с тех пор положение еще более ухудшилось.
___________
*Протест епископа Венского и Австрийского Нафанаила; заявление В.Г. Семеновой-Мондич.
___________
«Подобного рода передачи являются логическим плодом того, что... на ключевых постах стоят люди не русского происхождения, не православные, советского воспитания: без должного знания русской истории, культуры, атеисты и зачастую русофобы», – заключал в 1979 г. епископ (тогда Штутгартский и Южногерманский) Павел в письме президенту РСЕ/РС.
Но почему же американская администрация, выслушивая столько лет критику, ничего не меняет? Одни объясняют это "крайним недомыслием" американцев и надеются раскрыть им глаза. Другие видят причину в мафиозном влиянии на самых верхах, приводя пример (1989 г.), как руководитель радиостанции может по звонку некоего деятеля срочно лететь к нему, в третью страну, с извинениями за промашку в освещении политики то ли израильтян, то ли палестинцев*... Третьи усматривают здесь сознательно антирусскую политику самих США – основания для этого дает, например, 3. Бжезинский, упорно твердящий о "русском господстве" ("Родина" № 10, 1989) и прямо признающий, что нарастающий в СССР хаос в интересах Запада ("Русская мысль", 16.2.90).
______________
*Тема о радио "Свобода" была продолжена мною в интервью с его сотрудниками ("Вече". Мюнхен. № 45. 1992 г.), где был расшифрован этот эпизод: извинения должен был принести «директор всего многоязычного радио "Свобода" Уимбуш. Причина: известный мститель Визенталь, получив соответствующий сигнал из Мюнхена, пригрозил тогда Уимбушу испортить репутацию в американской прессе... О достоверности этой информации предлагаю судить по ее источнику: мне это сообщил ныне покойный сотрудник PC, священник Кирилл Фотиев». [Примечание 1992 г.]
______________
Думаю, объяснение следует искать на двух уровнях: исходя из места РС/РСЕ в американской политике и из нравственного уровня самой политики.
Уже факт финансирования сразу двух радиорупоров – "Голоса Америки" и РСЕ/РС свидетельствует о том, что второму придаются иные функции, выполнимые лишь под эгидой "независимой радиостанции", не отождествляемой с открытой политикой правительства США, даже если эту станцию снабдить благозвучным Профессиональным кодексом. Правда, PC было создано в 1953 г. как антикоммунистическая станция, там работало много русских патриотов, сделавших немало полезного для отечества. Лишь по мере укоренения в ней "третьей эмиграции" – радиостанция из "подрывной" антикоммунистической вырождалась в антирусскую. Но так же, как стратегическим целям США раньше не противоречил русский патриотизм, направленный против идеологии монолитного режима, так и сегодня этим целям не противоречит русофобия, разъедающая трещины былого монолита.
То есть, фраза Профессионального кодекса, что деятельность РС/РСЕ «не противоречит общей внешнеполитической концепции США» допускает наполнение передач PC разным содержанием. Но цель их одна: ослабление политического соперника, ибо радио "Свобода" изначально мыслилось как деструктивный инструмент, а не как конструктивный (какие у каждого государства тоже есть). Этот первородный грех PC и обнажился особенно наглядно сегодня, когда Россия начала поворот к традиционным ценностям и нуждается в помощи, а радиоинструментом овладели антирусские силы, использующие его в своих целях разрушения.
В допущении такого использования PC (что настраивает русских враждебно к Америке) – можно видеть "крайнее недомыслие" американцев. Но беда в том, что это "недомыслие" тоже не противоречит внешнеполитической концепции США. И дело не только в примитивной советологии. Это "недомыслие" неисправимо, оно коренится в эгоизме человека. Скажем, против отождествления русского народа и режима можно протестовать и кого-то даже выслушают, – однако, не надо питать иллюзий: для правительства США это удобный прагматический облик потенциального врага. Объяснять своим солдатам, что во вражеском стане, помимо коммунистов, есть измученный христианский народ – создает для них излишнюю психологическую нагрузку.
Раньше этот цельный облик врага был нужен для мобилизации общественного мнения против коммунистической угрозы; сейчас, в эпоху краха коммунизма, это скорее нужно для оправдания инстинктивного соблазна покончить заодно и с "последней империей". Опять-таки, можно уверять, что мы выздоровеем и сами решим национальные проблемы референдумом, без риска всеобщего обвала и крови... Но наша страна уже своими огромными размерами вызывает неприязненное отношение сильных мiра сего (даже объединение Германии вызывает у них такие опасения). Это было заметно в годы революции по отношению к России ее недавних союзников. Это заметно и сегодня по радиовещанию.
Сейчас в международной политике тем более существует некое враждебное поле (созданное совместно коммунистической агрессией, советологией, третьей эмиграцией и описанным инстинктом), которое заставляет западных политиков вести себя так, а не иначе, даже если они, как г-н Эллиот, вполне добропорядочные люди и не испытывают личной неприязни к русским. Ситуация изменится, когда человечество поднимется на новую нравственную ступень в своих взаимоотношениях, к чему призвал А. Солженицын в Темплтоновской речи и к чему первую попытку сделал император Николай II (Гаагская конференция по разоружению 1899 г.). Думаю, это будет возможно, лишь если изменится сама Россия и сможет нравственным примером влиять на общественное мнение Запада.
Кто-то скажет, стоит ли уделять PC столько внимания? Думаю, да. Снятие глушения превратило PC в мощное внутреннее радиовещание в стране с духовным вакуумом. А неопытным общественным сознанием можно манипулировать. Черно-белое мышление ("если у нас все лживо, значит в свободном мiре все правдиво") может плодить опасные иллюзии. Учитывая такое влияние PC в России и за неимением других возможностей, я решил противодействовать этому тоже изнутри страны хотя бы такой публикацией.
Раньше у меня с PC была некоторая общая платформа (против тоталитаризма). Но сегодняшняя необходимость положительных целей требует более четкой позиции. Разоблачений отрицательного характера достаточно и в официальных средствах информации; нужна оздоровительная мысль, а ее от PC ждать не приходится. Поэтому я отказался от сотрудничества с PC. Необходимы иные мощности влияния, и становление конструктивных сил в самой стране дает шанс на отстройку таких мощностей там.
II. «Нам нужна великая Россия...»
- «Действительно, ...оскорбительные выпады против России, русского народа, русской истории и культуры стали в русской редакции этой станции хорошим тоном. Но если бороться с этим, то ведь не в советской же прессе!» «Назаров... недостаточно четко отличает "гласность" от свободной прессы» (Ю.Б. Брюно, председатель Исполбюро Совета НТС, "Посев" № 12, 1989).
– «Этична ли жалоба органу комвласти на другой, антикоммунистический?» (Из письма главного редактора одного из журналов).
Это уже отклики друзей, которые, среди прочего, советуют, как нужно было поступить правильно (как, кстати, я и поступил, но письмом не заинтересовались ни американские инстанции, ни зарубежные, ни самиздатские издания, в которые я его предлагал). Лишь после этого, по совету известного ученого из Москвы, я предложил свое письмо одному из наиболее смелых почвеннических органов печати – "Литературной России", и благодарен ее сотрудникам, опубликовавшим текст с сохранением моей политической позиции. (Именно это и привлекло внимание на PC, ибо критика "эмигрантских листков", как заявил Л. Ройтман, сотрудников PC "не волнует": малотиражные истины не угрожают их окладам; истину они привыкли оценивать в крупных цифрах...)
Поэтому отвечу друзьям встречным упреком: мне кажется, что они сами «недостаточно четко отличают» здоровые силы в стране, расширяющие границы гласности – от их противников, стремящихся заключить слово "гласность" в кавычки.
Когда-то резолюция Совета НТС отметила наличие «конструктивных сил в правящем слое» ("Посев" № 3, 1978). В эмиграции был скепсис относительно существования таких сил вообще, с чем НТС полемизировал [в том числе автор этих строк в выступлении на "Посевской конференции" в 1981 г. – Прим. 2009]. Сегодня, когда конструктивные силы в России открыто действуют на всех уровнях, странно дискутировать с руководителем НТС о допустимости сотрудничества с ними на уровне литературного еженедельника (кстати, органа правления Союза писателей РСФСР, а не органа комвласти)...
Мне кажется, пора различать в советской прессе разные составляющие. Думаю, именно поэтому Солженицын счел возможным напечатать в СССР свои произведения – что я считаю общей победой здоровых сил российского общества, важной для процесса перемен. Помимо Солженицына, использовать советскую прессу для участия в этом процессе стали Н. Струве, Ю. Кублановский, Т. Горичева, Н. Коржавин, С. Солдатов... О леволиберальном фланге эмиграции я уж не говорю – здесь братание через границу произошло полное, причем радио "Свобода" стало их совместным рупором*. Почему же нельзя почвенническому флангу оказывать сопротивление их натиску, тоже объединяясь независимо от границ? А если «не в советской же прессе!» – то мог бы Юрий Борисович сказать, какие другие средства массовой информации есть сейчас для этого?
_____________
*Несомненно, это произошло не без содействия сверху. Так, первый, "исторический" визит представителей советских западников на Радио Свобода в феврале 1988 г. в Мюнхене объясняли разрешением А. Яковлева – в то время секретаря ЦК КПСС, ответственного за пропаганду. Этот визит был прокомментирован в информационном бюллетене Радио Свобода (Shortwaves, февраль 1988) следующими словами:
«Г-н Матусевич выразил мнение, что столь известные представители советской культурной жизни не согласились бы участвовать в радиопередаче PC без разрешения вышестоящих властей... Г-н Матусевич сказал, что не отбрасывает возможности того, что сторонники реформ Горбачева хотели использовать большую аудиторию слушателей Радио Свобода для поддержки гласности – в этом возможное объяснение неожиданного визита».
_______________
Ведь речь идет не просто о защите от оскорблений. Сегодня, когда тоталитарная идеология обанкротилась и находится в безнадежном отступлении, все большее значение имеет борьба не только "против чего", но и "за что". И я не понимаю, почему позиция богохульника и русофоба из "антикоммунистического органа" должна быть мне ближе, чем позиция верующего русского патриота, автора работы "Читая Ленина", "члена КПСС" В. Солоухина?
Вот что пишет в этой связи известный публицист В. Бондаренко в той же "Лит. России" (29.9.1989), напоминая знаменитые слова П.А. Столыпина: «Те, кому нужны великие потрясения, уже объединились, настала пора объединяться тем, кому нужна великая страна. Думаю, это надежная платформа для объединения людей разных политических взглядов. Можно быть ярым противником социализма...», и в то же время желать блага России.
Мне кажется, это вполне соответствует духу упомянутой резолюции НТС (1978): во взаимной поддержке «конструктивных сил в правящем слое», независимой общественности и политической оппозиции – «ключ к освобождению и сохранению России». Освобождение без сохранения – стремится ли кто-то к этому сознательно или по глупости – вряд ли приемлемо для здравомыслящего гражданина.
С этой точки зрения сегодня правильнее говорить не о "советской прессе" вообще, а дифференцированно – о тех или иных изданиях, публикациях, их целях и результатах. Или, может быть, руководитель НТС настаивает на принципе, что "конструктивные силы" должны сотрудничать с нами, публикуясь нашими тысячными тиражами, но мы обращаться к своему народу, пользуясь их миллионными тиражами, не должны?
Конечно, главное не в том, где опубликовано, а в том, что опубликовано. Из "Посева" (№ 5, 1988) известно, что и руководство НТС посылало материал в орган ЦК КПСС – газету "Советская Россия". Не стану сравнивать ее название, принадлежность и уровень конструктивности с "Литературной Россией", потому что в любом случае считаю такие попытки правильными. Спрошу только: значит, допустимо публиковать в советской прессе лишь материалы в защиту НТС от комвласти, а в защиту русского народа от его отождествления с комвластыо нельзя? Ведь именно в этом я упрекаю редакторов PC. Без этого критика "антикоммунистического учреждения" выглядела бы в советской прессе и в самом деле двусмысленной.
Конечно, возможности откровенного анализа по разные стороны границы разные. Но порою наш максимализм отсюда в отношении тех, кто пытается раздвигать границы гласности там, может выглядеть как высокомерие. Целесообразнее понимать важность специфики друг друга в общем деле и сознавать общую цель для будущего. Речь идет о достижении того самого общенационального согласия, через которое будущая Россия может создаваться уже в сегодняшней.
В сущности, здесь представлены две позиции, партийная и непартийная, каждая из которых правомерна и нужна. Об этом я уже писал в самиздатском журнале "Выбор" № 8:
1) первая позиция, предельно принципиальная, необходима оппозиционной партии – для сохранения истинной точки отсчета в безкомпромиссном отрицании зла;
2) вторая позиция направлена на поиск и объединение добра; она свойственна «людям, по своему духовному складу не претендующим на политическое водительство и не склонным резко делить общество на партии, на своих и чужих, а готовым различать "черное" и "белое" в любом человеке, в самом ходе событий», и стараться объединять это "белое".
«Утрирование первой позиции грозит политическим материализмом, партийной узостью при утрате общенациональной цели служения. Утрирование второй – чревато безответственной сентиментальностью и утопизмом. Истина же, наверное, в правильном сочетании того и другого: безкомпромиссности убеждений – и христианской любви в действиях по их претворению в жизнь. В этом две стороны того мудрого патриотизма, который необходим стране».
Привожу эту цитату, чтобы подчеркнуть: моя публикация в "советской газете" – сознательный шаг, а не политическое недомыслие, как кажется моим друзьям.
– Сотрудничать с PC Назарову "стало стыдно", но не стыдно ли печататься в почвеннических изданиях, где процветает национал-большевизм, т.е. восхваления Ленина, "социалистического" Отечества и т.п.? (Вопрос московского литератора, сотрудничающего с PC).
Контрвопрос: а напечатали бы мой материал "Огонек" или "Аргументы и факты"? (Последние уже в 1987, № 45, писали обо мне как о «безпринципной и безчестной» личности, полагая, что патриотом своей страны можно быть только по указке либо КПСС, либо ЦРУ.) И нет ли на западническом фланге сходного "интернационал-большевизма" – в выступлениях М. Шатрова, Р. Медведева, Т. Ивановой (см. "Книжное обозрение" № 44, 1989), В. Коротича (см. "Комсомольское знамя", Украина, 21.2.1990)? Такова еще вся советская печать. Вообще, когда не имеешь своего органа печати, остается лишь везде писать то, что думаешь. Но если уж быть принципиальным, то более строгие требования следует предъявлять тем редакциям, которые существуют в условиях свободы, а не тем, которые вынуждены соблюдать "правила игры" в еще несвободной стране. И лучше судить о них по стратегическому замыслу, а не по тактике.
Где-то национал-большевизм процветает, где-то нет. Но в любом случае это – противоестественный союз почвенничества с коммунистической идеологией. Он нежизнеспособен и может существовать лишь по вынужденной необходимости с обеих сторон. Автор PC А. Стреляный назвал «русский национализм... последним тайным оружием русского коммунизма» (3.1.90) – но так было при Сталине. Думаю, в сегодняшнее смутное время для кого-то возможна обратная зависимость: структура существующей власти – как стабилизирующее тактическое оружие в руках русского национализма. Об этом писал в "Вече" № 35 В. Карпец, которого в национал-большевизме упрекнуть нельзя. Для почвенников этот "союз" оправдан тем, что они в наступлении, а не марксизм, который себя исчерпал, почему и партия сегодня уже несколько другая.
Правда, это оружие в конечном счете негодное, ибо стабилизирует оно "подмораживанием", не решая проблем. Это дает западникам повод отождествлять почвенников с противниками реформ. Это способствует отождествлению коммунистического режима с русскими, поощряя русофобию и центробежные тенденции в национальном вопросе. На этом почвенники теряют союзников, поэтому им надо как можно скорее обходиться без компартии – иначе нарастающее нетерпение общества, на волне которого идут к власти западники, перечеркнет все стабилизирующие расчеты.
Гипотеза Карпеца работала бы, если бы в обществе не было других сил и если бы партия действительно отказалась от идеологии; но он сам сознает, что это было бы для нее и отказом от легитимации власти, на что она пойти не может. Для партии эта задача была бы выполнима через наполнение социалистической терминологии иным содержанием, перенесение легитимации на линию Советов и через личное покаяние лидеров (см. мою статью "Задача для сталкера: перестройка", "Выбор" № 8 и "Вестник РХД" № 157), но шансы на это падают вместе с падением авторитета партии. Более национальным стабилизатором теоретически могла бы быть армия, но ей лучше перенимать власть заблаговременно и предлагать конструктивный союз благодарному обществу, чем запоздало вступать в борьбу с общественным разложением и хаосом.
Сейчас почвенники заняты прорастанием через "полумертвую идеологию" (как ее назвал В. Распутин) и через старые структуры власти. Ради этого некоторые компромиссы оправданны. Другое дело – какие, и везде ли они необходимы, ведь уже за язык никто не тянет, а о «социалистическом Отечестве» все еще приходится читать... Лишь отмежевание от коммунистической терминологии способно придать почвенникам собственный стабилизирующий авторитет.
Однако нас безпокоят в этом противоестественном сочетании разные стороны: мне не нравится "полумертвая" составляющая, а моим оппонентам на PC больше не нравится национальная, жизненная. Сравнивая недостатки почвеннической печати и PC, это следует учесть прежде всего. В объединении всего живого ради освобождения и сохранения России в наши труднейшие времена я и вижу смысл консолидации русских сил.
Март 1990 г., Мюнхен
<align="right">М. Назаров
В виде послесловия к статье [для ее публикации в журнале "Слово" – М.Н.] приведу несколько цитат из советской печати, которые предлагаю самим читателям оценить в свете вышесказанного.
"Собеседник" (№ 34, 1989): «PC с давних пор считалась чем-то вроде "идеологического филиала ЦРУ". Но времена меняются», – пишет редакция и приводит высказывание директора русской службы PC В. Матусевича: «В идеологии под пропагандой понимают тенденциозность, то есть сокрытие одних фактов и чрезмерное выпячивание или обыгрывание других. Думаю, такого рода пропагандой "Радио Свобода" не занимается».
В "Известиях" (31.3.90) Л. Шинкарев сообщает, что «На PC привыкли работать в обстановке безцензурного свободного слова, ...не следуя чьим-то директивам, но руководствуясь здравым смыслом и собственными нравственными правилами». Говоря об освещении национальных конфликтов радиостанцией, Шинкарев был «приятно поражен, как у микрофона твои недавние собеседники поднимаются над собственными привязанностями, ...помня, что драматические события происходят все-таки в их стране». Высокая оценка дана В. Матусевичу: «Его принцип: ...критикуемые им политические или другие силы отделены от слушающих передачу людей. Никто не вправе бросить тень на их достоинство»; приводятся его слова: «боже нас упаси вносить лепту в конфронтацию»... (сохраняю орфографию корреспондента "Известий" и директора русской службы PC).
Несмотря на растущее возмущение политикой PC в русском зарубежье, президент США дал ей высокую оценку, сказав, что радиостанции "Свобода" и "Свободная Европа" «могут быть эталоном для всего мiра» и «нужны сегодня своим слушателям более, чем когда- либо» (передача от 2.4.1990). Это можно считать и косвенным ответом на мои вопросы, заданные американской администрации.
Не буду спорить с американским президентом, у которого свои критерии нужности PC. He надеюсь также переубедить тех авторов в СССР, сотрудничающих с PC, которые отличаются от "третьеэмигрантского" персонала радиостанции лишь тем, что одни уехали, а другие не уезжали. Но буду рад, если опубликованный выше материал поможет создать более точное представление о радио "Свобода" у слушателей, для которых это радиовещание предназначено.
Июнь 1990 г.
М.В. Назаров
Статья опубликована в журналах "Вече" (Мюнхен. № 37. 1990) и с добавлениями в "Слове" (Москва. № 10. 1990), а также, вместе с упомянутым открытым письмом г-ну Эллиоту, в сборнике полемических статей "Радио Свобода в борьбе за мiр..." (Москва. 1992) и в книге "Заговор против России" (Потсдам, 1993).
