2.02.1238 (15.02). - Разорение Москвы Батыем
Героическая борьба русского народа против Батыева нашествия в XIII в., имевшая всемiрно-историческое значение, издавна привлекала внимание историков. К сожалению, далеко не все эпизоды этой борьбы достаточно детально освещены в сохранившихся исторических источниках. К таким эпизодам относится оборона Москвы от войск Батыя в 1238 г.
Наиболее подробно о взятии Москвы войсками Батыя говорится в Лаврентьевской летописи. Но и ее рассказ очень краток – всего несколько строк: «Тое же зимы взяша Москву татарове, и воеводу убиша Филипа Нянка за правоверную хрестьянскую веру, а князя Володимера яша руками, сына Юрьева, а люди избиша от старьца и до сущаго младенца; а град, и церкви святыя огневи предаша, и манастыри вси и села пожгоша, и много именья въземше отъидоша». Другие русские летописи лишь повторяют этот рассказ, так или иначе сокращая его.
В связи с этим большой интерес представляет известие, сохраненное одной из записей на листах, вклеенных в рукописный сборник, основную часть которого составляет текст Никаноровской летописи. На эти записи обратил внимание исследователь летописей А.А. Шахматов, отметивший, что в начале и в конце сборника «имеются выписки, сделанные по-русски, частью по-латыни, из других летописных сводов рукою едва ли не одного из академиков XVIII в.». В печатном описании интересующие нас тексты названы «летописными известиями 1225, 1226 и 1237 гг.», и уточнено, что они «писаны маг. Паусом».
Там содержится несколько иной рассказ об обороне и разорении Москвы: «Татарове приидоша оттуды под град Москву и нача в него бити непрестанно. Воевода же Филипъ Нянскинъ всяде на конь свои и все воинство его с нимъ, и тако прекрепи лице свое знаменьем крестным, оттвориша у града Москвы врата и воскрича вси единогласно на Татаръ. Татарове же, мняще велику силу, убояшася, нача бежати и много у них побито. Царь же Батый паче того с великою силою наступи на воеводу и жива его взяша, разсече его по частемъ и расбросаша по полю, град же Москву созже и весь до конца разорил, людей же всехъ и до младенецъ посекоша».
Иоганн-Вернер Паус или Паузе (Pause) (род. в 1670 г.), немецкий ученый, магистр философии Иенского университета, выехал в 1701 г. в Россию. Сначала был воспитателем детей лейб-медика Л. Блюментроста, с 1704 г. – учителем в московской гимназии Э. Глюка, а после смерти последнего – некоторое время директором этой гимназии, затем преподавал географию и историю царевичу Алексею, попутно занимаясь переводами по выбору Петра I, с конца 1724 г. и до своей смерти (в 1735 г.) – переводчик в Академии наук. Изучал русский язык, литературу, фольклор, историю, занимался географией, русской хронологией. Современники считали его знатоком русского и церковнославянского языков. Из приведенных биографических данных о Паусе видно, что он вполне мог разыскать нужный ему и заинтересовавший его летописный текст (в Никаноровской летописи нет рассказа о Батыевом нашествии, и Паус, очевидно, решил ее дополнить своими выписками) и достаточно квалифицированно (для своего времени) скопировать его. Допустить же, что Паус, которому было не чуждо свойственное части немецких ученых, находившихся на службе в Петербургской академии, пренебрежительное отношение к русским, "сочинил" известие, столь ярко показывающее героизм защитников Москвы, невозможно.
Интересно сравнить это с известными иностранными летописными записями. В выписке сказано, что татары «приидоша... под град Москву и нача в него бити непрестанно». Этому соответствует сообщение Джувейни о том, что при осаде города «М.к.с.» на Руси, отождествляемого некоторыми исследователями с Москвой, «против стен его» применялись метательные орудия. О том, что татары сходу взять Москву не смогли, говорит весь последующий текст Пауса – о вылазке москвичей, о бегстве татар и их серьезных потерях («много у них побито»), о том, что Батыю пришлось снова («паче того») «наступати» на воеводу, собрав уже «великую силу», и, очевидно, уже затем, после того как Нянка «жива взяша» и Батый зверски расправился с ним, была взята и сожжена Москва. Вряд ли все это могло произойти в течение нескольких часов или даже одного дня. Подтверждением этого может служить сообщение Рашид-ад-дина о том, что, взяв «в три дня» Рязань и овладев затем Коломной, татары «сообща» (т. е. опять-таки еще до разделения войск Батыя) лишь «в 5 дней взяли также город Макар и убили князя (этого) города, по имени Улайтимур». По новейшим археологическим данным, Москва накануне батыева нашествия была не только развитым экономически и благоустроенным (по тем временам) городом, но и достаточно сильно укрепленным пунктом, чтобы оказать серьезное сопротивление врагу, даже такому мощному, как объединенное войско Батыя.
Сложнее оцепить степень достоверности известий Пауса об успешной вылазке москвичей и о расправе Батыя с воеводой Филиппом Нянком. Но кое-какие данные для этого все-таки есть. Так, в «Скифской истории» А.И. Лызлова читаем следующее: «Окаянный же Батый прииде со многим воинством под Москву, и облеже ю: начат крепко ратовати. Сущий же во граде христиане много противишася им, биющеся изходя из града, обаче не могоша отбитися им до конца. Взяша град погании, и великаго князя Юрья сына Владимiра плениша; а воеводу именем Филиппа Нянька реченнаго убита, и протчий народ посекоша». Здесь недвусмысленно идет речь об активной обороне Москвы, вплоть до вылазок. Очевидно, такая версия существовала в каких-то источниках, не дошедших до В.Н. Татищева, но виденных Паусом.
Использованы цитаты из работы:
А. Д. Горский. К вопросу об обороне Москвы в 1238 г.
http://annals.xlegio.ru/rus/mosk1238.htm
