Мысли на Воздвиженіе Честнаго и Животворящаго Креста Господня
«Слово крестное погибающимъ убо юродство есть,
а спасаемымъ намъ сила Божія есть» (1 Кор. 1, 18).
Сегодняшній день для насъ, христіанъ, исполненъ неизъяснимой духовной отрады, ибо это день поклоненія Честному и Животворящему Кресту Господню, на которомъ распятъ былъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ «насъ ради человѣкъ и нашего ради спасенія».
«О треблаженное древо, на немже распяся Христосъ, Царь и Господь», умиленно воспѣваетъ Св. Церковь: «Крестъ — хранитель всея вселенныя, крестъ — красота церкве, крестъ — царей держава, крестъ — вѣрныхъ утвержденіе, крестъ — ангеловъ слава и демоновъ язва». Въ своемъ восторженномъ умиленіи Св. Церковь обращается ко кресту даже какъ къ одушевленному существу. «Радуйся, живоносный кресте», поетъ она: «благочестія непобѣдимая побѣда, дверь райская, вѣрныхъ утвержденіе, Церкви огражденіе, имже тля разорися и упразднися и вознесохомся отъ земли къ небеснымъ».
Въ такихъ возвышенныхъ выраженіяхъ Церковь Христова прославляетъ Крестъ Господень, указывая этимъ на величайшее значеніе его для насъ, ибо Крестъ Господень есть дивное знаменіе (символъ) неизреченной любви Божіей къ падшему человѣку, а одновременно — знаменіе, или символъ нашего спасенія. На крестѣ Господь пригвоздилъ рукописаніе грѣховъ нашихъ: крестными страданіями Господа Іисуса мы всѣ избавлены отъ власти діавола и мукъ адскихъ и сдѣлались способными стать наслѣдниками вѣчнаго блаженнаго небеснаго Царствія.
Какъ же не радоваться, какъ не ликовать намъ въ сегодняшній день?! И, однако, какъ прежде, во времена Апостола Павла, такъ и нынѣ были и находятся люди, которые не чтутъ Креста Господня, для которыхъ святыня его и спасительная сила его — ничто, пустой звукъ, а «слово крестное», то есть проповѣдь о крестѣ, или Евангельское благовѣстіе — «юродство есть», то-есть сумасшествіе, или безуміе или, въ лучшемъ случаѣ, что-то нелѣпое, ни съ чѣмъ несообразное.
Имѣя въ виду такое различное отношеніе людей ко Кресту Господню, св. Апостолъ Павелъ и раздѣляетъ все человѣчество на два лагеря, два разряда: на «погибающихъ» и «спасаемыхъ».
«Погибающіе» это тѣ, которые не понимаютъ или, вѣрнѣе, въ упорномъ ожесточеніи и окамененіи сердецъ своихъ не желаютъ понять, какое великое значеніе имѣетъ для насъ, людей, Крестъ Христовъ. Это — люди «плотскіе», «душевные, не имѣющіе духа»: всѣми помыслами своими, всѣмъ существомъ своимъ они прикованы къ землѣ и ко всему земному, а о небесномъ не помышляютъ. Богъ имъ не нуженъ, и о вѣчномъ спасеніи они слышать не хотятъ, имъ — «некогда», «скучно». Вѣдь они — сами для себя боги, или, вѣрнѣе — «Богъ у нихъ чрево и слава въ студѣ ихъ» (Филип. 3, 19). Вмѣсто Бога, они ревностно служатъ своимъ страстямъ и похотямъ, погрязая во всевозможныхъ отвратительныхъ грѣхахъ и порокахъ (Рим. 1, 24-32). Духовныя очи сердецъ ихъ засорены и ослѣплены пороками, грѣховной нечистотой и скверной, вкусъ духовный притупленъ смертоносною пищею низменныхъ страстей и грѣховныхъ наслажденій, а потому имъ трудно принять и по достоинству оцѣнить все величіе Божественнаго ученія о Крестѣ Господнемъ, оно имъ кажется «юродствомъ», или «безуміемъ». Вѣдь ученіе о крестѣ идетъ совершенно вразрѣзъ съ ихъ внутреннимъ настроеніемъ. Они въ основу своей жизни ставятъ угожденіе самимъ себѣ, самолюбіе, «самость» (эгоизмъ), а «слово крестное» требуетъ противоположнаго: отреченія отъ себя, самоотверженія: «Иже хощетъ по Мнѣ ити», сказалъ Христосъ: «да отвержется себе, и возметъ крестъ свой, и по Мнѣ грядетъ» (Марк. 8, 34). Такое требованіе совсѣмъ несообразно съ ихъ взглядомъ на земную жизнь, какъ на непрестанное исканіе удовлетворенія своихъ страстей, всѣхъ самыхъ низменныхъ, животныхъ потребностей.
«Погибающіе» это тѣ, которые, ради карьеры, денегъ и удовольствій, готовы жертвовать всѣмъ святымъ, для которыхъ уже нѣтъ ничего святого, которые, ради достиженія своихъ низкихъ цѣлей, могутъ идти на всякій обманъ и лицемѣріе, которые не останавливаются ни передъ какимъ грѣхомъ, ни передъ какимъ самымъ тяжкимъ преступленіемъ: имъ все можно, все позволено.
Особенно много такихъ людей развелось въ наше время.
Не свидѣтельствуетъ ли это о томъ, что именно къ нашему времени относятся слова Христовы: «и за умноженіе беззаконія, изсякнетъ любы многихъ» (Матѳ. 24, 12), «и другъ друга предадятъ, и возненавидятъ другъ друга» (Матѳ. 24, 10) и «Сынъ Человѣческій пришедъ убо обрящетъ ли вѣру на земли» (Лук. 18, 8).
Самое страшное то, что таковы будутъ (и есть уже!) и тѣ, кто на словахъ признаютъ себя вѣрующими во Христа, но, конечно, настоящей вѣры въ нихъ быть не можетъ, а только одно лицемѣріе и притворство, — все ради достиженія тѣхъ же своихъ низменныхъ эгоистическихъ цѣлей, когда и гдѣ это выгодно.
Кто же такіе «спасаемые»? — «Спасаемые» это тѣ, которые ясно уразумѣли, что «помышленія плотскія сутъ смерть, а помышленія духовныя — жизнь и миръ» (Рим. 8, 6). «Спасаемые» это тѣ, которые ясно осознали, что привязанность къ земнымъ удовольствіямъ и наслажденіямъ и вообще ко всему земному, преданіе себя въ постыдный плѣнъ страстямъ и порокамъ убиваетъ душу и низводитъ человѣка на уровень безсловеснаго животнаго, уподобляетъ его скотамъ несмысленнымъ.
«Спасаемые» это тѣ, которые всѣмъ сердцемъ восприняли благую вѣсть Евангелія о спасеніи человѣческаго рода чрезъ крестныя страданія, смерть и воскресеніе Единороднаго Сына Божія. Это — люди, которые стремятся «горняя мудрствовати, а не земная» (Кол. 3, 2), которые стремятся уподобиться Христу, умерщвляя земные члены свои: «блудъ, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжаніе» (Кол. 3, 5). Они постоянно держатъ передъ своими мысленными очами наставленіе Апостола: «Иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми» (Гал. 5, 24). Они берутъ безбоязненно крестъ свой, отвергаясь себя, и идутъ за Христомъ (Марк. 8, 34). Они непрестанно стремятся къ достиженію христіанскаго совершенства, «задняя забывая, въ предняя же простираяся» (Фил. 3, 13), ибо твердо содержатъ въ умѣ своемъ наставленіе Господа: «Будьте совершенны, якоже Отецъ ваш небесный совершенъ есть» (Матѳ. 5, 48).
Для такихъ людей «слово крестное — сила Божія есть».
Какъ и почему?
Потому, что обыкновенными человѣческими силами христіанское совершенство недостижимо. Грѣхопаденіе нашихъ прародителей настолько извратило человѣческую природу, что человѣкъ сталъ болѣе удобопреклоненъ ко злу, нежели къ добру. Своими крестными страданіями Христосъ Спаситель «искупилъ ны отъ клятвы законныя, бывъ по насъ клятва» (Гал. 3, 13), и съ тѣхъ поръ, по мудрому выраженію великаго богослова-подвижника нашихъ временъ Преосвященнаго Ѳеофана, Вышенскаго Затворника, Крестъ Христовъ сдѣлался для насъ проводникомъ, какъ бы нѣкоей трубой или каналомъ, по которому изобильно изливаются на насъ неистощимые токи Божественной благодати, а эта благодать и есть та «сила Божія», которая «въ немощи совершается» (2 Кор. 12, 9) и творитъ въ насъ и черезъ насъ дивныя и преславныя дѣла Божіи.
Безъ этой благодати Божіей, подаемой намъ вслѣдствіе крестныхъ страданій Сына Божія, туне, невозможно спасеніе.
Вотъ и предстаетъ передъ нами рѣшительная задача — тщательно провѣрить себя, къ какому лагерю, или разряду людей мы принадлежимъ: къ «погибающимъ» или къ «спасаемымъ»? При этомъ необходимо также твердо помнить, что «человѣкъ двоедушенъ (съ двоящимися мыслями), неустроенъ во всѣхъ путехъ своихъ» (не твердъ во всѣхъ путяхъ своихъ — ненадеженъ) (Іак. 1, 8) и что «никтоже возложь руку свою на рало и зря вспять (озирающійся назадъ), управленъ есть въ Царствіи Божіи (благонадеженъ для Царства Божія)» (Лук. 9, 62).
Нѣтъ! никто не можетъ служить двумъ господамъ (Матѳ. 6, 24), какъ это пытаются дѣлать въ наше время многіе, увы, не исключая и нѣкоторыхъ лицъ духовнаго званія!
Что-нибудь одно: либо ты — врагъ Креста Христова, либо Крестъ Христовъ — величайшая для тебя святыня, единственная твоя подлинная цѣнность, радость, утѣшеніе и опора въ жизни.
Какъ печально видѣть, что въ нынѣшнее время это драгоцѣнное знаменіе въ такомъ пренебреженіи у людей и даже у именующихъ себя христіанами! Почти нигдѣ нельзя видѣть его изображенія, даже на зданіяхъ, претендующихъ на именованіе себя «христіанскими храмами». Нѣтъ его теперь и на гробницахъ и на могилахъ «христіанъ», гдѣ мы часто видимъ иныя эмблемы и памятники, идущіе вразрѣзъ съ званіемъ христіанина. На нѣкоторыхъ кладбищахъ даже оффиціально запрещается ставить изображеніе Креста Господня, которымъ побѣждена смерть и дарована вѣрнымъ вѣчная жизнь.
Все больше и больше выходитъ изъ употребленія въ нашъ «прогрессивный вѣкъ» изображеніе рукой крестнаго знаменія и осѣненіе себя крестнымъ знаменіемъ — благочестивый и спасительный обычай, дошедшій до насъ отъ первыхъ временъ христіанства, о чемъ такъ, напримѣръ, говоритъ великій отецъ Церкви св. Кириллъ Іерусалимскій: «Не стыдиться будемъ Креста Спасителева, но паче хвалиться имъ... Да не стыдится каждый изъ насъ исповѣдывать Распятаго: пусть изображаетъ рукою знаменіе св. Креста на челѣ и на всемъ: на хлѣбѣ, который вкушаетъ, на сосудахъ, изъ которыхъ пьетъ. Пусть изображаетъ его на себѣ при входахъ и выходахъ, когда ложится спать или встаетъ, когда находится въ пути или отдыхаетъ. Онъ — великое предохраненіе отъ всѣхъ бѣдъ и несчастій». (Огласительныя поученія).
«Крестъ — наша похвала», говоритъ св. Іоаннъ Златоустъ, «начало всѣхъ благъ, дерзновеніе и все наше украшеніе».
Печально видѣть, какъ современные лже-христіане стыдятся Креста Христова: стыдятся осѣнить себя крестнымъ знаменіемъ при вкушеніи пищи, стыдятся перекреститься, проходя мимо храма Божія. Въ «хорошемъ обществѣ» это уже не принято. А если и крестятся, то крестятся какъ-то крайне небрежно, безчинно помахивая рукой передъ грудью или передъ лицомъ, какъ будто смахивая что-то. Это — не крестное знаменіе, а надругательство надъ Крестомъ Господнимъ.
Да не будетъ этого между нами! Если мы почитаемъ себя принадлежащими къ числу «спасаемыхъ», будемъ не Креста Господня стыдиться, а [стыдиться] грѣшить и беззаконничать, ибо если будемъ безстыдно грѣшить здѣсь, то грѣхи наши покроютъ насъ вѣчнымъ позоромъ и стыдомъ тамъ, а Крестъ Господень — наша радость и похвала, сила Божія противъ всѣхъ враговъ, видимыхъ и невидимыхъ, какъ поетъ Св. Церковь: «Господи! оружіе на діавола крестъ Твой далъ еси намъ: трепещетъ бо и трясется, не терпя взирати на силу его, яко мертвыя возставляетъ и смерть упраздни... (стихира 8-го гласа).
Вотъ и боится врагъ этого оружія и всячески стремится отнять его у людей, въ чемъ часто и успѣваетъ, дѣлая такихъ людей своими несчастными жертвами.
Такъ кѣмъ же мы хотимъ быть: «погибающими» или «спасаемыми»?
Источникъ: Архіепископъ Аверкій. Современность въ свѣтѣ слова Божія. — Къ 25-лѣтію служенія въ Америкѣ въ Св. Троицкомъ монастырѣ. — Слова и рѣчи. Томъ III. 1969-1973 гг. — Джорданвиль: Тѵпографія преп. Іова Почаевскаго. Свято-Троицкий монастырь, 1975. — С. 403-408.
+ + +
МВН. Эта проповедь владыки Аверкия, одного из главных отцов-богословов РПЦЗ, в наши дни стала еще более актуальной. Ведь даже в среде жертвенных русских патриотов, готовых умереть за свой народ на войне, немало таких, «которые не чтутъ Креста Господня, для которыхъ святыня его и спасительная сила его — ничто, пустой звукъ, а "слово крестное", то есть проповѣдь о крестѣ, или Евангельское благовѣстіе — "юродство есть", то есть сумасшествіе, или безуміе или, въ лучшемъ случаѣ, что-то нелѣпое, ни съ чѣмъ несообразное».
Причина этого не только в атеистическом наследии советского времени, которое вновь рекультивируется властью (в том числе в системе образования), но и в частой неспособности нынешнего официального духовенства доходчиво объяснить тайну Креста. Именно как Тайну. Вместо этого используются трафареты наподобие "Христос страдал и нам велел", которым пытаются оправдать и Русский холокост, устроенный коммунистами, и Великую криминальную революцию 1990-х, и Великодержавную стабилизацию ее грабительских "достижений" в наше время.
"Богословское" оправдание сталинского террора порою доходит в МП до нездоровой абсолютизации рабства и "радости страдания" как высшей цели Христианства, как это пропагандировал один деятель, заявляя, что «РАДОСТЬ страдания за Истину ‒ вершина Пасхальной радости». Но ведь пасхальная радость не в страдании, а в Воскресении. В одной из статей он даже русскому воинству предложил идеал страдания, но ведь армия создается не для того, чтобы радостно страдать и смиренно склонять голову под вражеский меч, а для того, чтобы побеждать врагов Христа, защищая свой народ и святыни.
Если бы сутью христианства была радость страдания, то почему же этого лишено Царство Божие, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание... Для чего мы молимся в Церкви об избавлении себя и ближних от скорбей и всякого зла?
Один из видных иереев МП вообще заявляет на РНЛ: «Смысл жизни ‒ вольное принятие нами смерти». Достойное принятие неизбежной для каждого из нас смерти ‒ да, но разве в этом смысл жизни, дарованной нам как испытание для созревания, для познания величия Божия, смысла мiроздания и смысла жизни, для подготовки к спасению в Жизни вечной? Часто приходится полемизировать с язычниками, что "христианство ‒ религия рабов и мазохизм", или с жидовствующими умствованиями, что "христианство мрачное", "гнобит и умерщвляет человеческую природу". Но такие "мрачные богословы" тщатся подтверждать это...
Даже в официальном богословии Тайну Креста, Распятия и Искупления обычно сводят к заимствованной из западного христианства рационально-схоластической теории жертвенного "выкупа" человечества Сыном Божиим, чтобы умилостивить Бога Отца, который был оскорблен Адамом и должен быть удовлетворен чьим-то карательным страданием, чьей-то казнью. Патриот-язычник скажет на это: мол, что же у вас такой жестокий мстительный бог, которому даже собственного сына не жаль для удовлетворения своего гнева? Мол, наши родноверческие боги жестоки и мстительны только в отношении чужих, но не своих, и т.д.
Однако суть крестного Искупления человечества Христом через страдания, смерть и Воскресение была выражена Первым Вселенским Собором в Символе веры, ‒ и там нет ничего подобного, говорится только: «Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца».
Рациональной "юридически-торгашеской" теории Креста митрополит Антоний (Храповицкий) противопоставил не "отрицание Крестного подвига Христа", в чем его многие до сих пор заносчиво упрекают (в т.н. "крестоборчестве"), а показал Тайну Искупления как проявление жертвенной всеобъемлющей Любви Христа ко всему человечеству, которая выразилась и в Гефсиманском молении со скорбью о грехах человеческих (которое поверхностно толкуют лишь как как проявление человеческой немощи Спасителя перед лицом страданий), и, конечно, в победе над сатаной и его адом в Воскресении Христовом. Об этой Любви и говорится в Символе веры: «Нас ради человек и нашего ради спасения». Таким образом, у митрополита Антония Крест ‒ это и символ победы над злом, и символ той «силы Божией», которая «въ немощи совершается», и символ безсмертия, и символ жертвенной Божией Любви (и Отца и Сына) к человечеству (об этом и владыка Аверкий говорит в третьем абзаце), побуждающей людей (но не принуждающей насильно) к осознанному покаянию в своей неблагодарной греховности для стремления к совершенству. Но в то же время понимание того, почему Богу нельзя было обойтись без этого жертвенного за людей Крестного подвига, в своей полноте остается многосложной тайной, не постижимой одним рассудком. Она связана и с тайной свободы, и с тайной зла, попустительно овладевшего мiром. Не будучи ученым богословом, отсылаю к убедительной статье о Тайне Искупления: "Для чего Бог послал Христа на казнь?"
