26.11.1975. - Скончался в США архимандрит Константин (Зайцев), автор религиозных и исторических трудов
«За восстановление Удерживающего»
Архимандрит Константин (в міру Зайцев Кирилл Иосифович) (28.03.1887–26.11.1975), – один из виднейших духовных писателей русского зарубежья. Имея от отца еврейскую кровь, что, возможно, сказалось на его публицистическом темпераменте, в последний период жизни он отличался особой устремленностью к православному эсхатологизму с эмоциональными предупреждениями о близком царстве антихриста, чем и оставил заметный вклад в православной публицистике.
Сначала изучал государственное право в Германии, затем в Петербургском университете, откуда перешел на экономическое отделение Петербургского политехнического института, после его окончания в 1912 г. был оставлен на кафедре государственного права. Затем преподавал в Петербургском университете, служил в 1-м департаменте Сената по ведомству земледелия и землеустройств. Во время Первой міровой войны участвовал в трудах особой комиссии по продовольствию. После октябрьского переворота 1917 г. уехал в Москву, оттуда на юг России, где участвовал в Белом движении.
Эмигрировал с армией генерала П.Н. Врангеля из Крыма. В эмиграции сначала жил в Праге, где правительство Чехословакии предоставило русским ученым возможности работы по специальности; был приват-доцентом на юридическом факультете. По приглашению П.Б. Струве переехал в Париж, где в 1928–1933 гг. редактировал газеты "Возрождение" и "Россия и славянство".
Затем перебрался в более консервативный Харбин с доминировавшим там русским населением, где в 1936–1938 гг. был профессором политэкономии юридического факультета русского Харбинского университета. Во время оккупации Маньчжурии за протест против принуждения японцами православных эмигрантов к поклонению языческой богине Аматерасу был выслан в Русскую Духовную Миссию в Китае.
После кончины супруги в 1945 г. рукоположен во священника. Нес пастырское служение в Циндао и Шанхае. В 1949 г. бежал из коммунистического Китая в США, жил в Сан-Франциско, затем был принят в Свято-Троицкий монастырь, где читал курсы догматического богословия, истории русской словесности и пастырского богословия в Духовной семинарии. В декабре 1949 г. пострижен в монашество с именем Константин, в 1954 г. возведен в сан архимандрита.
Долгое время был редактором журнала "Православная Русь" и ряда других изданий. Состоял в переписке с И.А.Ильиным. Скончался в Джорданвилле 13/26 ноября 1975 г. в возрасте 88 лет, там же похоронен.
Своим глубоким пониманием монархической России как всемірного "удерживающего", а также безкопромиссным обличением сергианской измены Новомученикам, западной апостасии и экуменизма как подготовки грядущего царства антихриста, архм. Константин дал в послевоенное время образец выполнения русской эмиграцией ее духовно-исследовательской миссии по спасению Отечества. Он известен как автор трудов о Святой Руси, о Царе Мученике Николае II, о Русской Православной Церкви, о "Чуде русской истории", которые стали неотъемлемой частью русской православной идеологии, однако в России пока что изданы лишь в отцензурированном виде из-за неприятия автором, порою очень резкого, сергианской политики Московской патриархии.
Из книги "Чудо русской истории"
В Первой Міровой войне Россия была близка к победе. Однако Бог не допустил столь близкого материального торжества Третьего Рима, потому что к тому времени Россия все больше утрачивала необходимое для этого духовное качество, теряя оправдание своего бытия перед Богом. По меткому сравнению о. Константина, «Великая Россия все больше заслоняла собою Святую Русь» и становилась похожа на капиталистический Запад, а вместе с экономическим ростом в стране усиливалось духовное разложение, особенно в ведущем слое народа.
Русская послереволюционная эмиграция смогла лучше рассмотреть и всемірный исток этого духовного разложения:
«Жить так, как все вокруг живут, нельзя. Чтобы жизнь могла продолжаться, она должна стать иной. Если такого радикального изменения не произойдет, значит жизнь кончается. Мiр идет к своему концу!» Поэтому борьба русской эмиграции должна вестись «во имя восстановления Удерживающего». Эта борьба заключается в том, чтобы нести подвиг верности историческому предназначению России, исповедуя идеал православного самодержавия: «Только так можем мы оказаться годным материалом в Руках Божиих и, в потребный момент, стать точкой приложения каких-то, нам сейчас неведомых явлений, ... связанных с возникновением чаемой спасительной катастрофы».
Теперь эта задача стоит перед православным народом в России. Но каковы шансы на успех в нынешнем катастрофическим положении? Во всяком случае, гораздо бόльшие, чем могла надеяться русская эмиграция. Архимандрит Константин еще полвека назад писал, что в СССР русский народ насильственно загоняется в атеизм, западный же мiр «свободно идет по пути погибели, употребляя данный человеку дар свободы во зло, – уходя от Бога и ставя себя на службу силам зла... Где легче спасти свою душу? Ответ не может вызывать сомнения! Отсюда заключение. Свершившееся над нашим Отечеством есть не отвержение его Богом, а, напротив, есть проявление того же избранничества, которое лежало на челе России во все ее историческое существование. Господь, снимая всякий покров обманный и прельстительный с сатаны, открывает максимально благоприятные возможности для спасения».
То есть, поскольку Россия была не такая страна, как все, то и ее грехи, которые не вызывали в других странах таких катастрофических последствий, в России приводили к катастрофам, потому что она не была предназначена для того, чтобы стать такой, "как все". Вопрос только в том, вынесет ли ведущий слой русского народа должный урок из прежитой богоборческой революции... О положении в 1960–1970-е гг. о. Константин писал:
«Тогда Россия правилась настоящими коммунистами. А сейчас? Можно с уверенностью сказать, что таких коммунистов сейчас в России нет. Они в прошлом. Они уже сделали свое дело... Некий общий язык слагается у современных "коммунистов", правящих Россией, со свободным мiром, свободно идущим навстречу антихристу. И в этой атмосфере и слагается в СССР некий новый режим, в котором рядом с официальным коммунистическим доктринерством, формально господствующим, право гражданства получает всякое самоублажение, не только попускаемое, но и поощряемое вождями – самоублажение, особенно прельстительное в СССР в силу его новизны, а потому способное покупать людей по такой дешевке, которая для свободного мiра даже мало понятна. Вот тот "климат", который обещает объединить весь, и свободный и коммунистический мiр...» ("Православная Русь", 1962).
«То, что под советским ярмом вера сохраняется, охотно допускается свободным мiром... Но то, что за железным занавесом возникает, с явной помощью свыше, вера в некое "грядущее" – близящееся и даже уже как бы начинающееся осуществляться, и знаменующее крушение коммунизма пред лицом возрождающейся Святой Руси, это – некий удар грома из чистого неба!
А между тем это – реальность. И притом какая? Та единственная реальность, которая может предотвратить конец мiра, но пред лицом которой обнажается, вместе с тем, то духовное "расчеловечение", которое ныне охватывает свободный мiр.
В чем сущность этого расчеловечения? Господь сотворил человека не так, как Он творил все остальные живые существа, а совершенно особым образом – по Своему образу и подобию. Влагалась в человека, в его человеческое естество, искра Божества, и так открывалась человеку возможность, при данной ему свободе, "обожиться" и тем самым стать участником Блаженной Вечности, имеющей возникнуть после исчезновения временного мiра. Что же являет собою современное человечество? Оно, во вселенском масштабе, отбрасывает свое богоподобие. В этом проявляет человек свободу своей воли! Он отказывается от Блаженной Вечности! Он воспринимает все богатейшее содержание человеческого "я"... как материал для своего самоублажения...
Что знаменует... такая установка сознания, поскольку она принимается человечеством? Конец мiра. Человечество, отвергающее, в его целом, задание, ему Богом при его творении поставленное, существовать не может. И эта установка сознания ныне явно воцаряется в свободном мiре!..
И вдруг... в СССР возникает подлинное христианское исповедничество, и это не в порядке отбора "последних христиан", готовых на мученичество, а в смысле начинающегося массового охвата подсоветской действительности лозунгом свержения сатаны во имя восстановления Святой Руси...
Это реальность! Но ей противостоит другая реальность – в образе проникновения в Россию того именно расчеловечения, которое воцаряется в свободном мiре? Вот ведь в чем решается судьба мiра!..» ("Современные чудеса в России", 1967).
Архимандрит Константин
“Один из грехов Московской патриархии и заключался в том, что она не обличала «дела тьмы» по примеру первохристиан, а доброхотно сосуществовала «с темной силой, которая перестала быть чужой» для нее”. (Архим. Константин ( Зайцев ). «Православная Русь» № 21, 1955 г.)
Какой интересный автор этот Константин Зайцев, ничего ранее не слышал о нем. Подлинный мыслитель.