Война как путь к Богу. О нашей победе

Надеясь спасти и возродить Россию осуществлением своих программ, общественные деятели почти всегда выпускают из вида, что кроме действий человеческих в исторических событиях проявляется Перст Божий.

 

Святитель Иоанн (Максимович)

Не земными расчетами, а Десницею Божией управляется Россия.

Святитель Антоний (Храповицкий)

1. С ним есмь в скорби

В чем состояла истинная духовная победа народа нашего в Великой Отечественной войне?

С первого мгновения войны русские люди вынуждены были зажить аскетической жизнью: война оставила им только работу, пост и молитву. Работали целыми сутками. Кроме пайки хлеба, мало чего еще можно было поесть. А русской женщине, переставшей уповать на Бога, проводившей на фронт мужа и трех сыновей, и начавшей получать похоронки, ничего не оставалось, как возопить: «Господи, спаси хоть Колю!» А уж на фронте такой возврат к взыванию Бога увеличивался все более и более. За 60 лет свидетельств тому опубликовано великое множество. Обратимся к одному из них: "Невыдуманные рассказы. На земле мы только учимся жить" протоиерея Валентина Бирюкова. Он всю войну провел в самом пекле сражений, и вот одно из его свидетельств о духовной жизни в этом пекле, которое-то и раскрывает суть духовной победы нашего народа:

«Много страшного пришлось повидать в войну – видел, как во время бомбежки дома летели по воздуху, как пуховые подушки. А мы молодые были – нам всем жить хотелось. И вот мы, шестеро друзей из артиллерийского расчета (все крещеные, у всех крестики на груди), решили: давайте ребята жить с Богом. Все мы договорились, чтобы во всю войну никакого хульного слова не произносить, никакой раздражительности не проявлять, никакой обиды друг другу не причинять. Где бы мы ни были – всегда молились. Бежим к пушке, крестимся: – Господи, помоги! Господи помилуй! – кричали, как могли. А вокруг снаряды летят, и самолеты прямо над нами летят – истребители немецкие. Только и слышно: вжжж! – не успели стрельнуть, он и пролетел. Слава Богу – Господь помиловал.

Я не боялся крестик носить, думаю: буду защищать Родину с крестиком. И даже если будут судить меня за то, что я богомолец, – пусть кто мне укор сделает, что я обидел кого или кому плохо сделал...

Никто из нас никогда не лукавил. И у каждого горячая молитва и слезы. И Господь нас спасал в самых страшных ситуациях. Так было, когда в 1943 году нас перевели в Сестрорецк, в аккурат на Светлой седмице. Друг другу шепотом «Христос воскресе», сказали и начали копать окопы. И мне как бы голос слышится: «Убирай солдат, отбегайте в дом, сейчас сюда снаряд прилетит». Я кричу, что есть силы, как сумасшедший: «Быстро бегите отсюда! Сейчас сюда снаряд прилетит...» Мы всем нарядом убежали в дом. Точно, минуты не прошло, как снаряд прилетел, и на том месте, где мы только что были, уже воронка... Мы тогда поняли, что Господь за нас заступился».

Вот как на одной страничке уместилось раскрытие главной победы в Великой Отечественной войне, Победы духовной.

Война заставила многих людей заново, как 1000 лет назад, перед Крещением Руси, сделать выбор: Давайте ребята жить с Богом!

Война многих людей направила на исповеднический путь: Буду защищать Родину с крестиком.

Война сделала многих людей истинными православными: Никто из нас никогда не лукавил. («Вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства». – Ин. 1.47)

И такого рода примеры были в изобилии. Другое дело, что большинство из них не стало достоянием, как теперь говорят, гласности. Но именно в возврате к взыванию Бога состояла самая главная составляющая духовной победы!

К 1940 году почти все Новомученики и Исповедники Российские, поднявшись на Небо, оставили Русскую землю в духовном сиротстве, оголили ее духовное поле. «Советская власть опирается на приспособленческие элементы, страстно цепляющиеся за жизнь и готовые на все» (Андрей Платонов. Дневник. 1932 год). И вот, в это время приспособленчества милость Божiя к России проявилась началом войны. Пока гром не грянет – мужик не перекрестится. Нужен был гром, чтобы вновь стали взывать к Богу русские люди. Война и стала этим громом, когда русский человек снова стал осенять себя крестом. Ужасы войны, смерть, подстерегающая каждого воина в каждую минуту его фронтовой жизни, сбросили с людей дурной страх приспособленца, не оставив им никакой защиты, кроме Бога.

«На фронте: ни света, ни воды, ни топлива, ни продуктов питания, ни соли, ни мыла. Правда, много было вшей, и гноя, и грязи, и голода. Зато на войне самая горячая молитва – она прямо к небу летит: "Господи, спаси!"». (Это тоже из о. Валентина Бирюкова.)

Почему фронтовая молитва летела прямо к небу? Да, потому, что фронтовая молитва была не простой молитвой, а молитвой сердечной. На Руси вновь возгорелся огонь сердечной молитвы. Вот она, главная-то победа! Сами условия войны призвали людей обратиться снова к Богу, и не с обычной рассеянной молитвой, а молиться ко Христу Спасителю умиленною душею и сокрушенным сердцем, со слезами. То есть, в России возобновилось хранение Русского Православия, которое совершается только единственным путем – сердечной молитвой. «Бог помилует Россию за Православие!», – такое обетование дано было России через преподобного Серафима Саровского. Помилует за Православие!? Да, за Православие, а не за видимость его. А Православие и есть – сердечная молитва. Непрестанно молитесь (1 Фес.5:17). «Где бы мы ни были – всегда молились. Бежим к пушке, крестимся: – Господи, помоги! Господи помилуй! – кричали, как могли». За эту непрерывную молитву, возобновившуюся в России в годы войны, и помиловал Господь Россию. Непрестанная сердечная молитва! Не единственный ли это путь, ведущий к возрождению России и сегодня?

Сердечная молитва отрывала безсмертную душу от земли, и у молящихся начал накапливаться опыт личного обращения ко Христу («Мы тогда поняли, что Господь за нас заступился»). А с этим опытом личного обращения ко Христу начиналась и сама жизнь во Христе. Испытав благодать от такой молитвы, многие из воинов, а также и из узников ГУЛага, расставаться с этой благодатью, ощутимой ими в период с 1941–1945 годов, больше уже не захотели. Это и стало причиной того обильного превращения воинов-красноармейцев в воинов Христовых, принимавших после войны священство. С русскими людьми, находившимися в скорбях и на фронте, и в тылу, и взывавшими к Богу, был Господь Бог Iисус Христосъ. В этом состояла наша духовная победа.

Сегодняшняя Россия, как и перед войной в 1941 году нуждается в новой духовной победе. Но способна ли сегодня Россия воззвать ко Господу так, как возопила она к Нему в 1941–1945 годах?

+ + +

Какие бы свидетельства о войне необходимо бы собрать от свидетелей войны в первую очередь? А вот те, о которых поведала в фильме "За други своя" регент храма святителя Николая: о внутренней радости людей, которая никак не соответствовала их внешней, тяжкой жизни. Что же это была за радость и откуда она? С нами Богъ! – вот открытие молящегося воина. Ощущения душой близости Бога. И не к Родине, довольно таки размытому слову, а вот лично ко мне, воину, всем сердцем взывающему: «Господи, спаси!». Это очень существенный момент: Бог был не с государством, ведущим войну, (по отношению к России, как мы видим, спустя 60 лет после победы, у Бога был совсем иной замысел о России, совсем не тот, который может представиться, если «с нами Богъ» отнести ко всей России). «С нами Богъ! – это Бог, для которого я не пушечное мясо. Бог, которому я не безразличен!» Вот открытие, вселившее в душу радость. Через эту радость люди и потянулись к Богу, восполняя число представителей Малого Христова стада, сильно поредевшего на нашей земле отшествием из него Новомучеников и Исповедников Российских. Именно этим самым увеличением числа Малого русского стада, русские люди и удостоились победы в той войне. «Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есм в скорби, изму его, и прославлю его... и явлю ему спасение Мое. Яко на Мя упова!»

Не этот ли единственный путь личного спасения ведет и сегодня к Возрождению России? Не во вступлении ли русских людей в число Малого русского стада состоит борьба за воскрешение Святой Руси? Не этот ли итог войны через 60 лет после ее победы должен вразумлять нас сегодня, прежде всего?

Та же радость сердечная наполнила во время войны и представителей Малого Христова стада, находившихся в ГУЛаге.

«Кто в войну не сидел, тот и лагеря не отведал» – рассказывал архимандрит Павел (Груздев). – «Словно в первые христианские века, когда богослужение совершалось зачастую под открытым небом, православные молились ныне в лесу, в горах, в пустыне и у моря. Когда удавалось договориться с начальником второй части, ведавшей пропусками, "лагерная епархия" выходила в лес и начинала богослужение на лесной поляне. Для причастной чаши готовили сок из разных ягод: черники, земляники, ежевики, брусники – что Бог пошлет; престолом был пень, полотенце служило как сакос, из консервной банки делали кадило. И архиерей, облаченный в арестантское тряпье, – разделиша ризы Моя себе и об одежде Моей меташа жребий... – предстоял лесному престолу как Господню, ему помогали все молящиеся.

Тело Христово примите, источника безсмертного вкусите, – пел хор на лесной поляне... Как молились все, как плакали – не от горя, а от радости молитвенной...

Что помогло России выстоять и сохранить веру православную – разве не молитвы и праведная кровь миллионов заключенных – лучших христиан России?»

И это тоже был не единичный случай.

В ГУЛаге же состоялась официальная церемония завершения Святой Руси. Естественно, она прошла не как Парад Победы с помпой. Она прошла для мiра просто незамеченной. Но она и предназначалась не для мiрского торжественного фейерверка. Господь Иисус Христос возносился на небо при малой горстке свидетелей. Завершать Святую Русь удостоились 20 000 верных чад Русской Православной Церкви. И не в каком-нибудь зале торжеств декорации Храма Христа Спасителя, а в ГУЛаге на берегу озера Байкал. Вот когда открылся скрытый смысл слов Ломоносова: «Россия будет прирастать Сибирью». Начавшись на берегах Днепра, Святая Русь постепенно переносила хранение чистоты Русского Православия, завещанного ей Богом, на берегах чистейших вод Байкала.

Да, никто не заметил тогда, 50 лет тому назад, этого акта уменьшения пламени Святой Руси до лампадного огонька Русского Малого стада. Но вот сегодня, когда для укрепления Русского Малого Христова стада стали открываться тайны уходившей Святой Руси – подвиги Новомучеников и Исповедников российских, живописной картиной, почти пером автора Тараса Бульбы, был явлен и акт прощания со Святой Русью. Думается, что строки эти великие необходимо повторять всякий раз, когда представляется хотя бы малейшая возможность это сделать. Итак, вот оно, прощание со Святой Русью.

«Приближался праздник Пасхи 1955 года. Отец Алексий благословил приготовить все необходимое к торжественному служению. Весь лагерь пришел в движение, шили ризы, вытачивали из дерева сосуды для богослужения. Накануне Пасхи начальник лагеря вызвал отца Алексия и спросил, почему заключенные возбуждены? Отец Алексий успокоил его, сказав, что никаких возмущений не будет и быть не может – сегодня наступает великий праздник Пасхи.

Перед началом пасхальной службы освятили престол – и вокруг все чудесно изменилось – появились 40 священников в белых ризах, сшитых из простыней и покрывал. В половине двенадцатого ночи хор запел ирмос канона "Волною морскою". Тогда явилось знамение – по Байкалу прошла огромная волна, ударила с шумом о берег, окатив водою всех собравшихся под открытым небом встречать Пасху, – и откатилась, затихая. Вдруг зажглись тысячи лучин – все пространство озарилось огнями. Ровно в 12 часов ночи священство и весь народ запели: "Воскресение Твое Христе Спасе, Ангели поют на небесах и нас на земле сподоби чистым сердцем Тебе славити", – тысячи голосов подхватили песнопение. Оно разносилось над лесом, над водами Байкала, поднималось к небу. Многие молились со слезами – и заключенные, и солдаты, и даже лагерное начальство. Отец Алексий первым воскликнул: Христос Воскресе! – Воистину Воскресе! – ответили 20 тысяч голосов, эхо ответа понеслось в тайгу… и все леса, облака, воды, вся природа откликнулись на этот призыв. В это время в воздух поднялись тысячи птиц. Они летали над лагерем, ликовали, радовались с людьми. Началась литургия – служили 40 священников, было приготовлено 40 деревянных чаш и все 20 тысяч заключенных причащались. Все христосовались друг с другом. Отец Алексий громко прочел огласительное слово святителя Иоанна Златоуста, 40 священников вышли с крестами, и все прикладывались к кресту».

Так самое страшное место на земле, ГУЛаг – был, оказывается, местом хранения Русского Православия.

+ + +

«Се, стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3:20).

Война своими тяготами позволила и воину, и узнику услышать стук Господа, стоящего у его сердца, открыть Христу дверь своего сердца, и Спаситель вошел к нему и стал вечерять с ним, и тот вечерял с Господом Iисусом Христом. Вечеряющий с Господом в годы войны и воин, и узник ГУЛАГА, и уповающий на Господа труженик в тылу обретал ни с чем несравнимую духовную радость, то есть, благодать. Об этой необыкновенной радости, нисходившей на голодных, телесно обезсилевших людей, по земным понятиям обиженных и оскорбленных, свидетельствуют многочисленные рассказы и воинов, и узников, и молившихся в тылу. Эта-то духовная радость, наполнявшая души воинов и узников во время тяжких испытаний войны, и была сама по себе главной духовной победой русского народа в Великой Отечественной войне. Над верующими православными людьми в годы Великой Отечественной войны свершилось обетование Господне: «Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есм в скорби» (Пс. 90). В скорби с русскими верующими людьми во время войны был Господь Бог Iисус Христосъ, ибо народ, начавший позабывать Его, снова воззвал к Нему.

Потому Вторая Міровая война, или битва СССР с Германией, для русских людей стала Великой Отечественной войной. Снова вместо Родины промыслительно зазвучало слово Отечество. То есть, обнажился футляр, хранящий Русское Православие, его Отечество. И этим Отечеством, хранящим Русское Православие, было Малое русское стадо, вновь народившееся и на фронте, и в тылу, и в ГУЛаге. Оно-то и определило тот религиозный подъем, который проявился в годы войны и был заметен всему мiру. По этой причине повалил народ в храмы, как только они стали открываться. Представим себе, что храмы стали бы открывать до начала войны. Увидело бы мирное время в них такое количество людей, какое увидела война? Конечно же, нет. А это значит, что смело можно поставить диагноз тому времени: русский народ во время войны воззвал к Богу.

В нем есть духъ, – так каждый раз говорила, являясь преподобному Ионе, киевскому чудотворцу, Пресвятая Богородица, поднимая его простертого перед Ней с пола. Есть дух! Это значит, что его может и не быть? Именно так. «Народ сознавал свое безсилие», – так объяснил Государь Николай II причину, по которой он не призвал народ к защите самодержавия.

Так вот, во время войны у народа нашего снова был духъ. Свидетельство о внутренней радости и является, как раз свидетельством присутствия этого духа, который независим ни от каких внешних проявлений, потому что является даром Божиим тогда, когда: «Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есм в скорби». Дух кротости и смирения стал укрепляться во всем народе нашем.

А вот из дневников Геббельса, опубликованных недавно, видно, что немецкая армия лишена была этого духа. Хотя у каждого немецкого солдата на пряжке ремня была надпись: «С нами Бог». Но Бог был не с теми, у кого Он был на пряжках, а с теми, у кого Он был в сердце. Война начала исцелять опустошенное русское сердце, заполняя его молитвой сердечной.

«Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, я вижу их охраняющими свои дома, где их матери, их жены молятся – да, ибо бывают времена, когда молятся все». Так открылась истина о России даже ее ненавистнику, Уинстону Черчиллю. Да, истину иногда могут прорекать и враги самой истины. Как это было, например, с Каиафой, заклятым врагом Христа, который вопреки своему желанию первым предвозвестил об искупительной смерти Христа: «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели, чтобы весь народ погиб» (Ин. 11:50). Так и Черчилль, ненавидя Россию и все русское, инициатор Холодной войны (не только против СССР, но и против России), тоже, вероятно, вопреки своему желанию, выразил о воюющей России главное ее качество, определившее ее Победу: все молятся. Не для того ли в этой Холодной войне міровая закулиса, формально "борясь против коммунизма", одновременно постаралась, чтобы после него не восстановилась историческая православная Россия?

2. Изму его, и прославлю его... и явлю ему спасение Мое

Война сокрушила атеистический духъ, распространяемый в России безбожниками. В фильме "За други своя" есть эпизод о Союзе воинствующих безбожников, который прекратил свое существование сразу, как только началась война. Но вот прошло 60 лет после того, как наши люди прошли путем кротости и смирения тяжкие годы испытаний военных лет. Именно, кротость и смирение наших воинов запечатлены на кинопленке, снимаемой нашими кинооператорами, безстрашно выполнявшими свою работу на протяжении всей войны. Видим ли мы сегодня подобную кротость и смирение на новом носителе, запечатлевающем нашу эпоху, на ТВ? Только в микроскопических дозах, когда на экран ненароком попадают опять же наши воины в Чечне, например, или просто благочестивые люди, занимающиеся личным спасением, которое то и спасает Россию. Все же остальное время сегодняшнее ТВ запечатлевает совершенно иной дух, целиком лишенный духа кротости и смирения.

Как же сегодня этот дух говорит о Великой Отечественной войне русского народа? А вот примерно так: «Никакой победы не было, потому что погибших в этой войне было 40 миллионов человек, что в 10 раз больше, чем у противника. И потому это никакая не победа. Это только проявление жестокости режима к народу, которым этот режим управлял». Но увидим погибших наших отцов и братьев, наших дедов и наших дядьев не безбожным взглядом сегодняшних гуманистов, потомков Союза воинствующих безбожников, а так, как нам повелевает смотреть на тех, кто положил души свои за други своя, взглядом безсмертной нашей души. А этот взгляд заявляет: «Сорок миллионов душ, которых сегодняшние "гуманисты" называют погибшими, на самом деле оказались спасшимися, – вот, что означают жертвы Великой Отечественной войны». «Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есм в скорби, изму его, и прославлю его... и явлю ему спасение Мое». Изму его! – то есть возьму его к Себе на Небо.

И вот тут уместно привести шутливый вопрос С.С. Прокофьева: «А если бы Петя не поймал волка? Что тогда?», – задать очень серьезно. Если бы Господь не простер Свою руку и не разразилась бы эта страшная война, то разве бы адские силы "Союза воинствующих безбожников" и других союзов, не утянули бы за собою в ад эти миллионы, спасшихся от ада благодаря войне? Миллионы граждан России воззвали ко Христу, омылись кровью от своих тяжких грехов безбожия, и Христос Спаситель явил им Свое спасение, а совсем не погибель, которую им готовил "Союз воинствующих безбожников" вместе с другими союзами?

+ + +

«Кончилась заупокойная служба, за ней и панихида, а молодая женщина, у которой один мальчонка на руках, другой за подол держится, продолжает плакать, не переставая – получила похоронку: ваш муж героически погиб, остановив танковую колонну. Как будет она без мужа, без отца ребятишкам, без главы семейства! Закончил батюшка служить, подошел к ней, погладил ее ласково по голове: Не плачь, милая, своим подвигом муж твой зажег свечу на земле, а огонек ее до небес доходит, все грехи его в нем сгорели. Господь в раю его упокоил со святыми. Поминай его, молись, чтобы у Господа попросил помощи своим сиротам, по его молитвам Спаситель с Богородицей вас не оставят, Сам главой семьи будет, под Свою защиту твоих сирот возьмет» (В. Сологуб. "Вечный огонь").

И разве не ко всем плачущим по сию пору о воинах, упокоившихся со святыми, обращено было это слово священника? Не милость ли это Божия, что миллионы душ, убиенных воинов, превратились в молитвенников за послевоенные поколения, которые с нарастающей скоростью начали удаляться от Бога?

3. О чем возвестил первый залп салюта победы?

Сегодня с расстояния в 60 лет мы не можем не видеть, что первый залп салюта победы возвестил о том, что огненное испытание народа нашего завершено, и что с этого мгновения русскому народу попущено новое испытание, испытание соблазном обмiрщения, соблазном, способным прельстить и избранных. России попускалось испытание, которое до нее не выдержал ни один народ на Западе. Оставалась, неподверженной этому испытанию соблазнами обмiрщения лишь Россия.

Потому сделать вид, что мы не замечаем того пути, по которому двинулась Россия, прогремев салютом победы, и целиком сосредоточиться лишь на салюте в честь военной победы, – это, прежде всего, умалить саму победу народа нашего в Великой Отечественной войне.

 «Я вот радовался в жизни, когда кончилась война. А сейчас война еще не кончилась. Она идет, продолжается. По всей России – духовная война. Это то мы видим. И будущее страшит нас ужасно. Как дальше жить? Везде обман, насилие различное, убийство», – так сегодня подводит итог войны ее участник и воин Христов, протоиерей Валентин Бирюков.

Да, когда была одержана военная победа... духовная – стала потихонечку тускнеть, по синусоиде она стала спускаться со своей высоты. Появилось естественная потребность отдохнуть от тягот войны. Сердечная молитва снова стала замещаться молитвой рассеянной, что и повело к понижению уровня христианской жизни.

И не был ли первый залп салюта в честь Победы концом того слова, которое говорила Россия мiру 25 лет страшных гонений на веру, так и не искорененную? Не готовило ли окончание войны то растление, которое сегодня накрыло всю Россию? Конечно, не победа 1945 года была причиной сегодняшнего растления. Но вирус его посеян был диаволом в России, пожалуй, в момент первого залпа салюта в честь Победы над Германией. После тяжелейших военных жертв и страданий либерализм в виде страстного желания жить в достатке ("по-человечески") приступил к пошиву своего нового наряда для управления Россией. Марксизм еще размахивал над Россией своим красным полотнищем, еще шли репрессии, но уже под ухмылки либерализма, через обмiрщение, потихонечку подчиняющего диаволу все народы победившей страны. Военная победа России в этой войне как раз и подготовила условия для ее обмiрщения. (Сталин мог еще генерал-полковника, прибрахлившегося в капитулировавшей Германии трофеями больше нормы, понизить до полковника, но остановить начавший распространяться с невероятной скоростью по всей России дух обмiрщения, даже Сталину было не под силу.)

Внешнее гонение на религию было прикрыто. Начали открываться храмы. Но эти снова открывшиеся храмы в своем внутреннем наполнении были совсем не теми храмами, в которых молились русские люди до их закрытия. Вместо православного Царя в них теперь молились о мирном житии с велиаром. Крестить, например, или венчать в них без подачи сведений уполномоченному по делам религий было запрещено. И других всевозможных ограничений было предостаточно. Наблюдение за подготовкой кадров для службы в храмах взяли на себя безбожники. Начался процесс созидания духовенства, не способного противостоять готовящемуся растлению народа. Созидалась новая организация, получившая наименование "Московская патриархия". Созидалась ширма, прикрываясь которой, любая власть сможет легче вводить русский народ в заблуждение. Промысел Божий, если он чуть и приоткрывается, то более всего через жизнь Церкви.

И другое свидетельство протоиерея Валентина Бирюкова обращает внимание на одно из существенных качеств русского человека, способствовавшее нашим людям обретать помощь Божiю в борьбе с неприятелем, а нас, сегодняшних, постепенно лишающихся этого качества, отдаляет от Христа Спасителя, делает неспособными слышать Его стук в дверь нашего сердца.

«Я помню, когда мы учились, у нас и понятия не было о хульном слове. Мы никогда не думали, чтобы обидеть кого-то или чужое взять. Не потому, что мы какие-то особенные были, – просто понятие о послушании, о правде, все-таки еще не было разрушено, несмотря на господство безбожной власти. А сейчас вместо христианской нравственности – разруха и обман. Вот почему и скорбей так много. Но скорби, попущенные Богом для исцеления души, часто вызывают у нас ожесточение. Появляется озлобление на всех и вся – бывает, готовы все керосином облить, спичку поднести, пусть все сгорит. Так действует скорбь в иных людях».

Не христианская ли нравственность Святой Руси, пронесенная русским народом через века и сохранявшаяся им до определенных пределов аж до 1945 года, несмотря на 300-летний напор вражий, уничтожавший ее в русском народе, была тем основанием, которое дало возможность русским людям взывать к Богу с 1941 по 1945 годы? В течение трехсот лет, как горящая свеча, неприметным образом, сокращалась христианская нравственность в русском народе. И не последней ли ее вспышкой, вызванной радостью обретенной победы, был тогда салют Победы, возвестивший о том, что главному достоянию русского народа, делавшего его хранителем Православия, христианской нравственности, предначертан конец? Что уже уготована полная замена ее на измену, трусость и обман?

+ + +

Жития же побеждавших в войне для нашего времени одно из самых ценных наших богатств, помогающих нам сегодня не отстать от обоза, идущего в Царство Небесное. Это образное выражение преподобного Амвросия Оптинского дает, как камертон, чистый, не фальшивый тон, указывающий на единственно верное направление пути русского православного человека, оказавшегося на земле в ХХI веке, насквозь заполненного фальшивым звучанием.

«Только бы вам не отстать от нашего обоза!» – предупреждал преподобный оптинский старец отец Амвросий. Только бы вы не отстали!

Но, как не отстать от вашего обоза, который сегодня в тумане соблазнов, в тумане резвящихся, как никогда, всех ересей мiра, и разглядеть то, где он, ваш обозъ, требует невероятных усилий? Как определить его, где он, ваш обозъ, батюшка Амвросий?

А вот именно для того, чтобы русский обозъ, идущий в Царство Небесное, был виден всему мiру, Господь Бог Iисус Христос и благословил Россию сказать слово мiру, которое предсказывал еще Ф.М. Достоевский. Словом этим стало явление Новомучеников и Исповедников Российских, этой Филадельфийской Церкви, которую укреплял Господь Iисус Христосъ: Се, гряду скоро, держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. А вслед за ними Господь укреплял также и воинов Великой Отечественной войны, ставшими Христовыми воинами. И сегодня это слово совсем не трудно услышать с помощью духовной манны небесной, посылаемой нам, жителям ХХI века в изобилии Самим Господом Богом Iисусом Христом и Его Пречистой Матерью Пресвятой Богородицей в виде обширной житийной литературы о насельниках этого обоза, длинною в 25 лет. Эти свидетельства победы несгибаемой русской веры и, главное, помощи Божiей русским людям в хранении веры Православной – запечатленные в безчисленных книгах и книжечках, заполнивших сегодня церковные лавки.

Эти свидетельства военных лет, а также и предвоенных лет, которые никак нельзя отрывать от военного времени, потому что годы войны 1941–1945 являются органичным продолжением всех предыдущих периодов, включающих и внешне мирное время, которое с духовной точки зрения мирным никак и не назовешь. Вот у нас сейчас мирное время. Но повторим еще раз плач воина Христова и воина Великой Отечественной войны, нашего современника протоиерея Валентина Бирюкова: «Я вот радовался в жизни, когда кончилась война. А сейчас война еще не кончилась. Она идет, продолжается. По всей России – духовная война. Это то мы видим. И будущее страшит нас ужасно. Как дальше жить? Везде обман, насилие различное, убийство». А вовсе не возрождение, прибавим мы.

И если духовная победа Великой Отечественной войны завершала великое слово, которое Россия говорила мiру 25 лет, демонстрируя всему мiру пример стояния в вере Христовой, то результаты военной победы, как она была истолкована, во что превращена, – дают все основания считать ее началом отчета уже добровольного схода народа нашего с русского пути.

И только Русское Малое стадо, заквашенное Новомучениками и Исповедниками Российскими в годы гонений и годы войны, с русского пути никогда сойти уже не сможет. Именно потому, что закваска эта создавалась духовными победами, память о которых неспособна утратиться у избранников Божиих.

Но, видимо, не только Русскому Малому стаду, которое врата ада не смогут одолеть, суждено пройти еще одно страшное испытание. Только что, перед началом Великого поста, в год 60-летия Победы схиархимандрит Иоанникий, прозревая будущее России, предвозвестил: «Будут молиться те, кто и не думал молиться; и не придут в храм, а побегут».

И если над Россией суждено прогреметь новому страшному грому, который потребует от русского народа и новой жертвы, то вполне возможно, что и это новое страшное испытание народа нашего будет воспринято им, как милость Божия, как еще раз протянутая Господом рука ему, и сегодня еще хранителю Православной веры. Чтобы он через свою личную жертву правды смог и в грядущей скорби быть с Ним, чтоб наследовать Царство Небесное.

Таково вот, коротенькое литературное прибавление к фильму "За други своя", вызванное 15-летним размышлением над духовной победой русского народа в Великой Отечественной войне.

4. Послесловие

Война – благо?

Возникнет такое естественное недоумение у большинства, проклинающих войну.

Но ранее, чем возник этот вопрос, можно сказать, что не давал покоя верующему народу, видящему тотальное отступление от Христа, вопрос:

– Как будут спасаться люди в период всеобщего отступления и испытаний, посылаемых им за это отступление?

– Будут спасаться скорбями, – всегда отвечали подвижники, которым открывался Промысел Божий.

Войны? Не те ли это великие скорби, которыми Господь милостиво спасает тех, кто, имея чистое сердце, оказался во власти своего и общего врага, а потому спасением своим сам заниматься оказался – не способным?

Вадим Виноградов

СТИХОТВОРЕНІЕ СОЛДАТА

Послушай, Боже... Еще ни разу в жизни
С Тобой не говорил я, но сегодня
Мне хочется приветствовать Тебя.

Ты знаешь... с детских лет всегда мне говорили,
Что нет Тебя... и я, дурак, поверил.
Твоих я никогда не созерцал твореній.

И вот сегодня ночью, я смотрел
Из кратера, что выбила граната,
На небо звездное, что было надо мной,

Я понял вдруг, любуяся мерцаньем,
Каким жестоким может быть обман.
Не знаю, Боже, подашь ли Ты мне руку?

Но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь.
Не странно-ль, что среди ужаснейшаго ада
Мне вдруг открылся свет и я узрел Тебя.

А кроме этого мне нечего сказать.
Вот только то... я рад, что я Тебя узнал.
На полночь мы назначены в атаку,
Но мне не страшно. Ты на нас глядишь.

Сигнал... Ну что ж, я должен отправляться...
Мне было хорошо с Тобой... Еще хочу сказать,
Что, как Ты знаешь, битва будет злая
И, может, ночью же к Тебе я постучусь.

И вот, хоть до сих пор я не был Твоим другом,
Позволишь ли Ты мне войти, когда придут
Но... кажется я плачу. Боже мой, Ты видишь,
Со мной случилось, что ныне я прозрел.

Прощай, мой Боже... иду... и вряд ли уж вернусь.
Как странно... но теперь я смерти не боюсь.

Александр Зацепа (бывший советский военнослужащий, убит в бою в 1944 г. в составе русского батальона в немецкой армии при высадке американских войск на Атлантическом побережье)
"Православное Обозрение". 1960, июль. № 31

---