Тридцатый день
24 октября 1913 года
Речь Замысловского
[Речь Г.Г. Замысловского сначала почти полностью повторяет сказанное прокурором по сути, хотя и отличается от нее стилем изложения, своеобразием речи оратора... Мы решили значительно сократить эту часть выступления гражданского истца. – Ред.]
Господа судьи и господа присяжные заседатели! Вчера г. прокурор настолько на мой взгляд верно, правильно и широко нарисовал общую картину дела и его значение, что это позволяет мне сразу начать свою речь с чисто делового и фактического разбора отдельных улик и обстоятельств...
Я должен сделать это, начав... с тех многочисленных версий, где заподозривались невинные люди... Это заподозривание сначала Александры Ющинской [Приходько], затем Федора Нежинского, потом Луки Приходько. Само собой разумеется, что эти люди невинны, что ни малейшего подозрения на них в настоящее время быть не может. Следовательно, эти версии интересны нам... вследствие других соображений.
Они... показывают, как органы сыска, начальник сыскной полиции Мищук и другой начальник сыскной полиции, Красовский, как они сразу же пошли пути, который мало назвать ошибочным, который надо назвать заведомо неверным... Мы и утверждаем, что тут были не ошибки, а направление розысков по заведомо неверному следу, что при этих розысках допускались приемы... безчеловеческие и преступные, а раз это было так, то несомненно была та рука, та невидимая и таинственная [59] рука, которая подвигла этих агентов сыска вот на такие деяния...
[60] ...Действия Мищука заключались в том, что Мищук ни за что... не хотел идти на Лукьяновку, он хотел отводить розыски от Лукьяновки... Когда пригласили Красовского, то, чтобы приобрести доверие начальства... он должен был идти на Лукьяновку искать там... И двойственность Красовского устанавливается опять-таки фактически... Вам прокурор ссылался на допрос Красовского в июле, допрос, указывающий, что по его убеждению убийство как раз было на заводе... А сам же Красовский принужден признать, что в конце мая он... высказывал генерал-губернатору полное убеждение, что убили воры. Вот когда разговор идет о "союзниках" [членах Союза Русского Народа. – Ред.], тут еще Красовский может вывернуться, Он говорит: «да, союзникам говорил, что убийство ритуальное, но говорил для того, чтобы они отстали. Это люди фанатичные, их не своротишь с убеждения...»
А в отношении завода? Вот что Полищук говорит, – были и там розыски, отобрали какие-то книги, и ... было даже большое безпокойство среди евреев, и записи на книгах были. Что же сделали с этими книгами? Их привез Красовский в Гостиницу "Орион" [где он жил], и там они несколько дней пролежали. Затем книги были доставлены следователю и следователь в них ничего подозрительного не нашел. Но, господа, вопрос в том, – те ли самые книги были доставлены следователю или иные. Ведь это вопрос доверия к Красовскому. Если мы Красовскому верим, то должны признать, что книги те самые, а если не верим... Те, которые заключали и возбудили подозрения евреев, они ведь могли исчезнуть...
[61] ...От официального расследования Мищук и Красовский после этого устраняются. И тогда на сцену выступают добровольные сыщики. Начинает работать учреждение, которое я бы назвал "сыскное отделение редакции "Киевской мысли", под фирмой "Бразуль и компания". Эта фирма действовала и раньше, с самых первых шагов, но раньше роль ее была другая, ей незачем было выступать вперед... впереди работали Мищук и Красовский, а эти господа "Киевской мысли" являлись только в роли достоверных свидетелей... Но когда... уже официальных расследователей, которые бы всего этого не видели об еврействе и затирали все следы, не было, и тогда за эту роль прямо пришлось взяться этим добровольным сыщикам...
И первое, чем ознаменовалась открыто их роль, – это поездка в Харьков... [62] ...Красовский тоньше и умнее Бразуля, он отлично понимает, что выгоднее не отвергать фактов, а признать. С одной стороны соскоблить, а с другой стороны надставить, и тогда этот факт примет совершенно невинный вид. Вот так он обрабатывает историю с вознаграждением[11]... но он впадает в противоречие с Бразулем [и Марголиным, которые категорически отрицают, что делали Чеберяковой такое предложение. – Ред.].
...Последняя версия: что убийство было на квартире Чеберяк[овой]. Пришли 12 марта сюда Сингаевский, Рудзинский и Латышев, пришел и Андрюша, и его там убили.... Почему же эта версия возникла так поздно [в марте 1912 г., через год после убийства. – И.Г.]? Ведь даже те лица, которые хотели отводить подозрения от евреев, хотели представить власти что-нибудь правдоподобное, а ведь, конечно, говорить, что убила Чеберякова, это гораздо правдоподобнее и вероятнее, чем говорить, что убила Александра Приходько или Лука Приходько... Почему они не сказали [сразу] про Чеберяк[ову]? ...Вот почему: провал тех версий положение Бейлиса и заводских рабочих не особенно ухудшал... Версия о Чеберяк[овой] [63] была совершенно иного характера и ее провал давал улики очень серьезные против заводских евреев вообще и против Бейлиса в частности, ибо, чтобы выдвинуть версию Веры Чеберяк[овой], надо было признать факт огромного значения, признать, что 12 марта [1911 г.] утром, перед убийством, Андрей Ющинский был на Верхне-Юрковской... и это признание было страшно опасным. Это значило, что перед убийством мальчик был где? Между квартирой Чеберяк[овой] и заводом, и, значит, убит он или на квартире Чеберяк[овой], или на заводе... если версия о Чеберяк[овой] провалится – то остается одно – что он был убит на заводе... Вот в виду такого значения этой версии, в виду того, что здесь рисковали... что здесь шли ва-банк... – версия эта была обставлена особо...
[71] ...Восемь свидетелей было вызвано для того, чтобы ее удостоверить, две сестры Дьяконовых, Швачко, Вышемирский, Махалин, Караев и др. ...[Однако следствием] Фактический материал совершенно опровергнут... Ясно же, что это полнейший вымысел, который расползается по всем швам. Кроме того, эта версия невозможна еще и по следующим логическим соображениям. Во-первых такое убийство было бы совершенно безмотивно... Для того, чтобы придать ему смысл, понадобилось прибегнуть к такой клевете, что Андрюша хотел обокрасть Софийский собор, что он часто ночевал у Чеберяк[овой], что он был посвящен во все воровские дела. Но ведь это клевета, и если эту клевету откинуть, то встанет вопрос, зачем же его было убивать?.. Ведь Андрюша почти никогда не бывал у Чеберяк[овой]...
[72] ...Значит, если его не зарезали у Чеберяковой, то где же его зарезали? Только на заводе и больше нигде... следы живого Ющинского приводят нас вплотную к заводу, и в какое время? Как раз перед убийством, и на заводе обрываются. А следы мертвого Ющинского ведут от завода. Вспомните показания Голубева и Акацатова, вспомните расположение пещеры, ведь туда ход только из двух мест – или от Чеберяковой, или с завода... В завод ведь Ющинский попал с Верхне-Юрковской улицы, с той части завода, где живет Бейлис, где он сам заведует...
[75] ...В дополнительном следствии является Людмила и рассказывает все то, что с ее слов рассказывал ее отец [20 декабря 1911 г.]: да, пришел Андрюша Ющинский, мы затеяли кататься на мяле, позвали Дуню Наконечную и, кажется, Назара Заруцкого... Бейлис схватил Андрюшу... Дуня говорит [на предварительном следствии], что никакие жиды не гнались и они благополучно ушли... Дуня Наконечная, дочь Михаила Наконечного, так называемого "Лягушки" [его Бейлис просил отравить. – И.Г.], который выступил с защитительной речью за Бейлиса... [76] и, не ожидая вопросов, очень страстно привел целый ряд доказательств, что Бейлис никак не мог совершить этого убийства... Теперь допустим на минуту, что Люда говорит правду и что Дуня Наконечная была с ней на мяле, видела, как евреи погнались и как Бейлис схватил Андрюшу... Это не могло остаться неизвестным и отцу ее... [который испугался и сказал] не путайся в это дело, не смей ничего говорить про жидов. И Дуня про жидов ведь ничего не говорила. Ведь она сказала – мы пошли кататься на мяле – и тут поставила точку... В то время девочка не понимала, какую огромную улику она дает в первой части своего показания... и мы видим, что здесь на суде она от этого показания отказывается...
Назар Заруцкий на предварительном следствии сказал так: 12 марта меня на мяле не было... я маленький и боюсь, я не катался. – Другими словами, он сказал совсем не то, что Дуня. Приходят они на суд, и они показывают по-иному... причем здесь, на суде, показания Заруцкого и Дуни совпадают точка в точку... Они говорят, что... осенью 1910 года построили высокий, непроходимый забор, и после того ни мы и никто другой не катался... Они показывают буквально то, что говорит и Михаил Наконечный... Не вправе ли я гг. присяжные заседатели, сделать из этого вывод, что они именно научены так показывать Михаилом Наконечным, который старается вытравить и эту... очень страшную улику, что Дуня-то каталась с Людмилой...
[77] В руках Наконечного, конечно, была погибель Бейлиса... если бы Михаил Наконечный пришел к следователю и сказал все [что видела его дочь]... [78] и если бы Дуня Наконечная это подтвердила, вы сами понимаете, какой оборот приняло бы тогда дело...
[79] ...перед убийством Ющинского Люда и Женя [Чеберяковы] застали у Менделя Бейлиса двух странно одетых евреев... Оказалось, что они приехали тогда, когда была закладка синагоги. Но этого мало, – к кому приехали два раввина? Они остановились у того человека, который далеко не чужд еврейских религиозных обрядов и который ездил на печение мацы... и у которого живет Шнеерсон, происходящий из рода цадиков...
[80] ...Этот кирпичный завод... был местом религиозного сосредоточения евреев. Там живет Шнеерсон, там Бейлис, туда приезжают раввины, и там потихоньку от правительства воздвигается еврейский молитвенный дом. И вот, оказывается, что мальчик погибший таким ужасным образом, дошел до завода в момент убийства и был на мяле в то время, когда была закладка синагоги, он там пропал и затем мы видели труп [неподалеку от завода]. Неужели я не вправе сказать, что убийство совершено на заводе, что убийца Мендель, что без его согласия на заводе не могло быть такого убийства...
[82] ...Судебно-медицинская экспертиза
[83] ...Что же говорят эксперты? Они говорят, что на трупе оказалось 47 ран. 47 ран! Вы подумайте, часто ли это бывает, чтобы на трупе было 47 колотых ран?.. Разве наносят 47 ран, если хотят только убить? Вот мальчик предал, тогда бы его убили топором, хватили бы поленом... а тут 47 ран нанесено. Для чего? Для того, чтобы не только убить, но и доставить мучения?.. Тогда были бы нанесены раны в наиболее чувствительные места, кололи бы под ногти, в глаза, в половые органы, щипали бы, но этого нет. Следовательно, хотели убить мучительным образом, зверски, но специальной целью мучительство не делали...
Вот вся эта группа врачей, Оболонский, Туфанов и Косоротов, прямо говорят, что кровь была выпущена, что было выпущено [84] не менее половины всего количества, а может быть даже и две трети и точно определяют – от пяти до пяти с половиной стаканов...
Теперь далее, чем убивали Андрюшу? Убивали швайкой, убивали колющим инструментом... Для того, чтобы этот инструмент мог поражать кровеносные сосуды, его конец был заточен... Значит, этот инструмент не только колол, но и резал... [85] ...Да, выбран колющий инструмент, но почему? – Это мы увидим из ритуальной экспертизы... Припомните, что нам говорил эксперт, благоприятный для защиты... Нет, сказал проф. Троицкий, если кровь резаная, от "шехиты", то ее надо покрыть, а кровь колотую можно не покрывать... Но ведь и в других случаях ритуальных убийств тоже бывают колотые раны, и труп выбрасывается и не покрывается...
...Далее были нанесены височные раны на правом виске, их было 13. Для чего они были нанесены?.. Никто этого объяснить не мог. Зачем эти 13 ран? Для того, [86] чтобы убить, они не нужны. Для мучения? Но для этого были другие способы. Добыть кровь? Но кровь добывали из шеи. Правда, было кровотечение и из правого виска, но очень небольшое. А 13 ран нанесены... Но вот, когда мы обращаемся к ритуальной экспертизе, то вот что она нам говорит о числе 13. Опять-таки об этом говорит не отец Пранайтис, показания которого защита будет всячески опорочивать, а эксперт профессор Троицкий, вызванный самой защитой, заключениями которого она была по-видимому очень удовлетворена... Он говорит, что каждый еврей, умирая, читает молитву, вся суть которой в последнем слове "эхад", то есть единственный... Но каждое слово по Каббале соответствует числу, каждая буква соответствует цифре, а сумма их дает число... и вот слово "эхад" соответствует числу 13, тому слову, с которым умирает каждый благочестивый еврей... А ведь у Андрюши 13 ран, и никто не может объяснить, почему они нанесены...
Пойдем дальше, перейдем к шейным ранам... Но вот, что насчет шейных ран говорят отец Пранайтис и профессор Троицкий. Крови придается у евреев огромное значение. Душа тела в крови. А откуда выходит душа? Оттуда, откуда выходит кровь. Значит, по верованию евреев, из шеи. Режут скот, перерезая шею. Это именно то место, из которого евреи выпускают кровь...
Последние раны были нанесены, когда Андрюша умирал, когда его сердечная деятельность уже угасла... [87] ... Далее проф. Косоротов делает чрезвычайно важный вывод... что между нанесением первых ран в голову и шею, и нанесением других ран в туловище был некоторый промежуток... в 5, 7, и даже 8 минут... Вот вы подумайте, гг. присяжные заседатели, зачем нужен был этот промежуток времени, что в этот промежуток делали? Если я вам скажу, что в этот промежуток собирали кровь, то согласитесь, что мое заключение строго вытекает из научных, строго проверенных обстоятельств дела. Вот, гг. присяжные заседатели, какова картина вскрытия.
Мы о Бейлисе забудем, Бейлиса в настоящую минуту нет, нет и Чеберяк[овой]. И что же мы по этому трупу видим, что можем сказать? Да, несомненно, что он убит из ритуальных целей, для выпускания крови... и убит символически, с этими 13-ю ранами на правом виске. Это написано слово "эхад" – [единство "бога" с жертвенным закланием. – И.Г.], то слово, с которым умирает благочестивый еврей. Сопоставьте это с фактическими обстоятельствами дела, с тем, что следы мальчика ведут к тому самому Бейлису, который ездил печь мацу, у которого бывал Шнеерсон из Любавич, куда отправлялась кровь, все эти следы ведут в то время, когда здесь совершается закладка синагоги, а вы помните, о. Пранайтис говорил, что новая синагога была окроплена кровью. Вот вы сопоставьте все это. Ведь не может быть, чтобы это было все случайно... Это несомненно ритуальное убийство, причем то, что мы видим на трупе, совершенно независимо от фактических улик совпадает, совершенно совпадает с тем, что говорят нам факты... Что же, совпадение это может быть случайно?
Ритуальная экспертиза
...Мы здесь видели экспертов двух лагерей: с одной стороны был о. Пранайтис, с другой – Троицкий, Коковцов, Тихомиров и раввин Мазе. Между двумя этими группами резкое разногласие... Есть громадная литература, которая отстаивает тот взгляд, которого держится о. Пранайтис, и есть столь же обширная литература, и столь же много ученых, которые отстаивают тот взгляд, которого держатся Коковцов, Мазе, Тихомиров и Троицкий. Это научный спор о том, что, собственно, такое представляет из себя Талмуд, Каббала, Шулхан Арух, как понимать их и этот ученый спор – мы, конечно, разрешить не можем. Перед нами раскрыли только небольшую завесу, а спорят об этом уже целые века. Мне кажется, что для нас даже и не важно, кто более прав в этом споре, ведь для нас совершенно не важны обстоятельства, что вот ученый Коковцов, или ученый Троицкий возьмут известный текст, сядут у себя в комнате, обложатся книгами и начнут рассуждать о том, как правильнее понимать этот текст с точки зрения научной, исторической, филологической, этнографической и многих других, а когда и это не поможет, то обратятся к своим друзьям из евреев... Суть не в том, как правильнее понимать известный текст с глубоко научной точки зрения, а в том, как действительно понимают известный текст, и кто? – фанатики, изуверы из евреев. Вот в чем вопрос, и вот почему то обстоятельство, что с одной стороны здесь было четыре эксперта, а с другой только один... это все не имеет [88] решительно никакого значения. Это ученый спор о текстах... Мы ведь говорим не об учености, не об этих исследованиях, а о том еврее-изувере, который в этом тексте видит для себя основание, чтобы совершить ритуальное убийство... Ведь и скопцы тоже ссылаются на тексты Священного Писания, мы, говорят они, верно понимаем Священное Писание, а вы неверно. Конечно, всякий ученый, да не только ученый, а всякий православный вам скажет, что понимание, которое придают скопцы, это невозможное, безсмысленное понимание; но ведь они все-таки так толкуют и уверены в своей правоте... Так и здесь.
...Я лично думаю, что правда и большая научность именно на стороне тех толкований, которых держался о. Пранайтис. Вот, хотя бы, например... в книгах еврейских сказано – «лучшего из гоев убей». Казалось бы здесь совершенно ясно и очевидно проявление нетерпимости евреев, их фанатизма – убивай гоев, а гои это все иноплеменники, в том числе и христиане, – но вот является представитель другой школы, школы угодной еврейству и опирающийся главным образом на еврейских ученых, и говорит – это неверно понято. Там сказано в том смысле, что... надо на войне убивать, потому что лучший из врагов более опасен, поэтому его и убивайте. Но позвольте, а в другом месте этого текста сказано так: справедливейшего из гоев убей. Причем тут война? – Ну, да, – говорит, но все-таки это правильно [как он толкует. – И.Г.]... Но, желая выкинуть из дела все спорное, я даже на этом и не останавливаюсь... – мне важно, как нарастала эта еврейская нетерпимость, этот еврейский религиозный фанатизм, и здесь для меня экспертиза дает совершенно убедительные доказательства.
Вне всякого сомнения, что в Ветхом Завете жертвы крови, кровавые жертвы имели огромнейшее значение, что в этом именно и была суть еврейской религии... Приводят Послание святого апостола Павла к евреям, который несомненно, знал их нравы, где сказано, что все очищается у вас кровью и без крови нет прощения грехов[12]. Кровавые жертвы можно совершать только в Иерусалимском храме, а Иерусалимский храм разрушен, – как же кровавые жертвы приносить, отказаться от них? Да ведь в этом вся суть религии – вдруг так взять и отказаться... Если нельзя в храме... то надо каким-нибудь другим способом... На это опять-таки есть текст. Рабби Иисус говорит, – мы слышали, что хотя храма нет, совершаются жертвы, хотя нет жертвенника, делаются возлияния. – Отец Пранайтис дает этому тексту совершенно определенное толкование, и другие эксперты его особенно в этом не могут оспаривать. Наряду с этим у евреев растет страшная ненависть к христианам и понятно почему. Христиане римляне разрушили Иерусалимский храм, рассеяли еврейство, уничтожили еврейское царство, прекратили их самостоятельное существование и сделали их кочевой, странствующей расой. Понятная вещь, что у евреев родилась страшная ненависть к христианам и эта ненависть находит себе выражение в их книгах[13]...
[89] ...Вот другой текст приводится: «Сказал рабби Элиазар, что нееврея можно пронзить даже в субботу, если этот день приходится в день прощения обид»... А ученики ответили рабби Элиазару: «Скажи рабби – лучше заклать, а не пронзить». «Нет, – говорит рабби Элиазар, потому что заклать нужно с берах-молитвой, а пронзить можно без берах». Вот когда развивается такая ненависть к христианству, то естественно, что мысль работает в том направлении, что самая лучшая жертва, когда храма нет... какая? Да, в том, чтобы убивать этих христиан, убивать тех гоев, про которых сказано – лучшего из гоев убей так, как убивают самую красивую змею. Это естественная последовательная мысль.
И вот в "Зогаре", в той книге, которая появилась почти одновременно с развитием и распространением этих ритуальных убийств, там есть прямые тексты, которые говорят, что нет для нас иной жертвы, как та, которая состоит в устранении противной стороны, истреблении гоев... Настоящих жертв приносить нельзя – Храма нет, но отказаться от жертвы религиозно настроенная еврейская мысль не может; а наряду с этим есть ненависть к христианству – значит, убийство христиан и есть эта жертва. В "Зогаре" появляется уже вот такой текст: «и смерть их» – патер Пранайтис объяснил, что это говорится не об евреях, а об амгаарцах, – «и смерть их пусть будет при заткнутом рте, как умирает животное безгласно», причем резник дает обет святому благословенному, что это убийство будет повторяться ежедневно, как совершаются убийства животных, двенадцатью испытаниями ножа и ножом, что составляет вместе 13... Его оспаривают, говорят, что это описывается смерть праведника, который смыкает уста. Но позвольте, – здесь говорится не о сомкнутых устах, а о том, что рот затыкается. Ведь это же разница – сомкнутые уста или заткнутый рот?
Ритуальные убийства
Таким образом, вот вам ряд текстов, которые дают прямое основание верить в ритуальные убийства. Пусть с научной точки зрения это неверно истолковано, но ведь евреи фанатики могут толковать это именно в таком смысле... Дальше происходит Львовский диспут... на котором одна часть еврейства открыто обвиняет другую часть в ритуальных убийствах и в присутствии христиан прямо говорит – вы совершаете ритуальные убийства и основываете это на таких-то и таких-то ваших текстах. Эксперты, которые вызваны сюда для объяснения вопроса о ритуале, как раз этого Львовского процесса не знают... Однако, они не отрицают того, что обвинявшие на диспуте не были побеждены, напротив, они, по-видимому, даже победили... А дальше совершается ряд убийств, этих детских убийств с вытачиванием крови, совершается в самых разнообразных странах Европы... Ведь тогда же, в те времена железных дорог не было, сообщение было очень затруднительное, как же это так, в разных государствах оказываются все одинаково исколотые трупы, и все обвиняют в этом именно евреев. Ведь сговориться обвинители не могли, потому что жили в разных странах... И, однако, вот какое совпадение, – здесь труп, обвиняют евреев, и в другой стране тоже труп, такой же исколотый и тоже обвиняют евреев. Когда мы спрашиваем экспертов, они говорят, мы не знаем, мы не занимаемся изучением этих процессов, и тогда нам остается сказать им одно: значит, вы не обладаете такими качествами, которые нам нужны для данной экспертизы.
[90] Русские процессы
Позвольте обратить ваше внимание на русские процессы... Я усиленно настаивал на оглашении Саратовского дела. Защита возражала чрезвычайно горячо, и нам было отказано в оглашении Саратовского дела... Начнем с Императора Александра I. В 1817 году он действительно издал Высочайшее повеление о том, чтобы евреев не преследовали за ритуальные убийства без всяких доказательств, чтобы не преследовали только по одному предубеждению... Однако из этого Высочайшего повеления никоим образом нельзя выводить заключения, что Император Александр I отрицает ритуальные убийства... Но значит, в то время уже ритуальные убийства были, если понадобилось Высочайшее мнение. Далее, при том же Императоре Александре I возникает Велижское дело по личному почину Государя Императора. После того, как преступление было несколько лет безгласно, к нему обращаются с челобитной, Он назначает следствие, о следствии Ему лично доносят и, одновременно, по распоряжению Государя запечатываются все Велижские синагоги... Дело заканчивается уже... при Императоре Николае и заканчивается оправданием. Но ведь вы сами понимаете, что факт преступления, событие преступления и виновность подсудимого, это две вещи разные. Да, подсудимые были оправданы за недостаточностью улик, но тот факт, что мальчик был весь исколот, он-то остался. Вам читали резолюцию Государя Императора Николая I, в ней не только нет оправдания ритуальных убийств, но даже напротив, признание их. Государь говорит, что «Я никакого не имею убеждения, чтобы таких убийств не было, напротив, Я вижу, что появляются эти загадочные случаи»... [Точнее: «считаю однако нужным прибавить, что внутреннего убеждения, чтоб убийство евреями произведено не было, не имею и иметь не могу». – Ред.]
Затем при том же Государе Николае Павловиче возникло Саратовское дело... в тех немногих частях, которые удалось установить на суде, об этом я могу сказать: отправлялись две бутылки с кровью [замученных детей] из Саратова в Любавичи, по обыску было найдено пропитанное кровью полотенце... Тут читали книгу Неофита... Неофит как раз говорит, что кровь сохраняется таким образом, что ею пропитывается полотенце, полотнище, затем оно сжигается и пепел употребляется для религиозных целей. Это писал Неофит где-то в Румынии [в самом начале XIX века. – И.Г.], а в 50 г. [в 1853 г.] в России, где ни о каком Неофите не знали, находят по обыску как раз полотенце, пропитанное кровью и завернутое в лоскуток печатной бумаги, который содержит в себе еврейский текст о первенцах, о жертве, ведь это факт. От факта не уйдешь. Чем же закончилось Саратовское дело? Вопрос о догмате [крови] выделяется в особую комиссию, куда, к сожалению, допускаются еврейские ученые Хвольсон и Левинсон... Затем постановляется мнение Государственного Совета, где евреи за убийство двух христианских мальчиков через обрезание и мучения приговариваются к каторжным работам, и этот приговор утверждается Государем Императором Александром II... тем Государем, который даровал России суд присяжных, тот суд, по которому вы судите здесь теперь это дело, и этот Государь не усомнился утвердить мнение Государственного Совета...
[91] ...Как же после этого говорят, что это все какое-то измышление, какая-то фантазия. А вот церковь, – ведь католическая церковь знает массу святых, замученных евреями, православная церковь тоже...
Как же говорят, что ритуальных убийств не существует? Это говорит против фактов, против того, что несомненно доказано, что доказано исторически, против того, что признавали суды, что признавали сами евреи публично, обвиняя своих единоверцев, что признавали в России Государи, и что признают православная и католическая церкви... Вот почему я с полным убеждением говорю: да, изуверные убийства существуют, и настоящее убийство – изуверное убийство, оно совершено на заводе Зайцева, и совершено несомненно при участии Бейлиса... Ведь этот завод – место религиозного сосредоточения, ведь там еврейская синагога, ведь туда приезжают еврейские раввины, ведь там живет тот самый Шнеерсон, который родом из Любавич, и с этим Шнеерсоном связана вся история ритуальных убийств [в России]...
Господа присяжные заседатели, я выступаю здесь в качестве поверенного Александры Ющинской. Много она перенесла по этому делу и горе ее, ее страдания словами не выразишь... Лишившись сына, замученного, ужасно замученного, брошенного, как падаль, чему она подвергалась? Ведь это было издевательство, надругательство, и только простой русский человек может снести это терпеливо и кротко... И вот теперь, перенеся все это, испытав все это, она, простой безхитростный русский человек обращается и к вам, из которых большинство тоже простые русские люди и она просит... точного определенного ответа: кто убил, кто замучил ее Андрюшу, ответа, который был бы дан не страха ради иудейска, а по совести, по вашей совести русских православных людей. Дайте же этот ответ, его ждет от вас не только Александра Ющинская, его ждет вся Россия...
Речь А.С. Шмакова
...Одинокий и безпомощный в смертельном ужасе и невыразимом отчаянии приял Андрюша Ющинский мученическую кончину. Он, вероятно, даже плакать не мог, [92] когда один из злодеев замыкал ему уста, а другой, впиваясь ногтями в его чело, наносил ему смертельные удары швайкой в череп и мозг. Среди безпримерных страданий, испив чашу скорби и горя до дна, в иной, лучший мiр ушел кроткий, невинный страстотерпец за веру Христову. Но он оставил здесь свою униженную, оскорбленную мать... Эта мать меня и моего товарища г. Замысловского послала просить у вас справедливости. Если настоящее дело вообще необыкновенно, то оно не менее исключительно по тем блистательным силам защиты, которые вы видите перед собой здесь, и по тем безграничным средствам, которыми эта защита располагает. Во имя достоинства русского правосудия г. председатель суда открыл защите возможность этими силами и средствами воспользоваться в самых широких пределах...
Я прежде всего останавливаюсь на 16 марте 1911 г. Вы помните, когда ранним утром в воскресенье [13 марта] бабушка Андрюши пришла к его матери и сказала, что Андрюши у нее не было... вся семья Ющинских... все кинулись искать мальчика... и Андрюши не нашли, и вот, наконец, Александра Приходько вместе со своим мужем... пришли в редакцию "Киевской Мысли", где их встретил Шимон Барщевский, еврей... И вот, выслушав мать исчезнувшего мальчика... у него явилась блестящая мысль – посадить их обоих в тюрьму... Мало того, что эта идея явилась, он ее исполнил... но, что самое главное, направил правосудие на ложный путь и настолько ложный, что в то время, когда родная мать очутилась в тюрьме через четыре дня, Мендель Бейлис попал только через четыре месяца...
[93] ...Две тысячи лет тому назад жил Апион, человек, которого знает только память истории, оказывается, что Апион еретик. Почему? А потому, что так угодно аттестовать его еврею Иосифу Флавию. И вот один из этих экспертов рекомендует вам этого Апиона, недостойного такой веры, а между тем Апион виноват только в том, что все, что он писал, евреями уничтожено, остались только следы в еврейских писаниях, и что евреи нам рассказывают, то мы и знаем... Развивая эту систему, противники дошли до того, что один из этих экспертов отнес даже младенца, замученного евреями, святого Гавриила в четвертый разряд... Когда по Саратовскому делу была образована комиссия для рассмотрения вопроса о ритуале, тогда евреи домогались, чтобы ведение дела было приостановлено. А вы помните, в этой комиссии было четыре представителя: о. Павский и Сидонский... Левинсон и Хвольсон. Левинсон тем замечателен, что он участвовал в числе тех лиц, которые требовали, чтобы дело было уничтожено, но это им не удалось. Сегодня мы видели нечто подобное, нам предлагали проверять текст, экзаменовать экспертов по делу их показаний, напр., Пранайтиса, которого хотели обратить в человека, совершенно ничего не знающего, хотели нас увлечь в безконечное... туманное болото Талмуда. Таковы условия, при которых этот процесс начался, шел и развивался. Таким образом, нет ничего мудреного, что, когда Шимон Барщевский решил посадить в тюрьму Александру Приходько и Луку Приходько, то через четыре дня... они там действительно оказались... 22 марта он был у судебного следователя... и вот что поразительно, что, выслушав его показания, судебный следователь допросил Александру Приходько только 18 апреля, а Луку Приходько только 21 апреля. Между тем они содержались под стражей с 24 марта... мать страдалицу арестовали на похоронах 24, вы помните, что не только и ее ввели в двойной расход на похороны, но когда она умоляла, чтобы ей позволили отдать [94] последний долг дитяти, Мищук ей в этом отказал, и отказал дважды 24 и 27 марта. Уже отсюда можно было предвидеть, как дело пойдет дальше... Вы помните, что она была беременна, на шестом месяце... а что она испытывала душевно...
Когда молодые люди Мария и Павел Пушка дали показание, что они в субботу [12 марта] видели Андрюшу, тогда сыщики начали их пугать, что мы вас на Пасху в тюрьму посадим, если вы скажете, что это было в субботу, а не в пятницу – говорите, что было в пятницу. Точно также, когда они [сыщики] пришли к Колбасову, где работал Приходько... они и Колбасову и двум мастерам грозили 12 годами каторжных работ, если они станут показывать в пользу Луки. Старуха Олимпиада Нежинская, та, припоминая, до сих пор не может спокойно повествовать о том, как ей грозили Сибирью те же самые сыщики на Слободке...
По поводу Веры Чеберяк[овой] я обязан заметить, что я не ее защитник, тогда как о Менделе Бейлисе уже достаточно говорилось защитниками и еще есть пять новых защитников, которых мы должны были выслушать, а у Веры Чеберяк[овой] нет ни одного... Ее обвиняют в чем хотят, не давая ей возможности опомниться, и, формулируя обвинение, заранее лишают ее всякой защиты... «Клевещите, клевещите», – говорил французский автор, – «всегда что-нибудь от этого останется»... Оказывается, что она шелковою материей печи топила... Ведь Ксения Дьяконова не друг Веры Чеберяк[овой], между тем она показала, что у нее, у Веры Чеберяк[овой] от конца февраля до начала марта она никогда «мужчин» посторонних не видела, что она заставала ее одну с детьми. Другая свидетельница Чернякова, тоже особой нежности к Вере Чеберяк[овой] не питающая, сказала, что Вера Чеберяк[ова] [95] жила бедно и готовила на 3 дня...
Дальше, откуда пошла легенда о том, что Вера Чеберяк[ова] совершила убийство? От сказания о прутиках. А это сказание откуда идет? От пьяной бабы [которой, к тому же, найти "не удалось". – И.Г.], да еще отчасти от агента сыскной полиции Падалки, довольно теперь известного, осужденного в арестантские роты. Между тем у нас есть сведения, что на ступеньках пивной Добжанского происходили совещания между Файвелем Шнеерсоном и Падалкой. И в то время, как судебный следователь по особо важным делам производил следствие, Файвель Шнеерсон путал ему карты через тех самых агентов сыскной полиции, которые... должны были ему помогать. Так вот откуда идет эта легенда... Но вот где тот третий мальчик, который был с Андрюшей и Женей? Говорят, мальчик с Половецкой улицы. Разве эта улица настолько велика, чтобы этого мальчика не найти... Этого мальчика нет, и нет не потому, что его найти не могли, а потому, что его никогда не было... А если этого мальчика не было, куда девается вся эта легенда? Если весь разговор о прутиках ни на чем не основан?.. И вот, стало быть, начиная с этой легенды, мы уже видим, что дело у них [адвокатов защиты. – И.Г.] стоит плохо. Раз мы эти "прутики" уничтожаем, – а мы признать их не можем – стало быть, вся картина мести, весь этот замысел пропал, надругательство над несчастным Андрюшей со стороны каких-то воров, все это падает. Но этого мало, если допустить, что убийство было совершено там [на квартире Чеберяковой. – И.Г.], то я спрашиваю, для чего бы убийцы стали поддерживать [в стоячем положении. – И.Г.] Андрюшу... Был момент, когда Андрюша стал терять сознание и облокотился на своих мучителей. Для чего они Андрюшу стали поддерживать? Пусть на этот вопрос нам дадут ответ. Это были воры, злодеи, шайка разбойничья, собиравшаяся у Чеберяковой... так пусть нам объяснят – для чего она так действовала? Говорят «под жидов». Но ведь даже Бразуль и тот не верит, отрицает, чтобы это было сделано «под жидов», уже не говоря о том, чтобы прежде чем делать «под жидов», надо, чтобы жиды сами сделали это сначала.
И потом, я скажу, что есть разница между людьми, как есть разница между расами. Русский человек не способен совершить такого злодеяния. Я понимаю, что русский человек может зарезать, может варварски убить, сразу в 2–3 удара, но чтобы он 47 ран нанес, чтобы он так истязал невинного младенца, творение Божие, допустить этого русский человек не может. Когда нам рассказывают, что это могла сделать... родная мать, тогда я оставляю на совести того, кто это говорит...
Но они отступили от этой версии и признали, что мать ни при чем... [96] ...Затем, я еще спрашиваю, если эти разбойники, эти воры, эта шайка, которая... чуть ли не по 40 краж совершала в одну ночь, если она совершила это убийство, то для чего же ей было так отмечать это убийство, для чего были разбросаны вокруг эти тетрадки, эти вещи, для чего было сделано так открыто, чтобы всякий, кто придет, знал, что убит Андрюша Ющинский? Для чего это? Но вот, когда нам говорят о совершении таких злодеяний из религиозного изуверства, тогда мы знаем, что уже на сцене истории такие случаи бывали, что они делались и делаются ради издевательства, ради посмеяния над христианами...
Но самый крупный промах, который делают мои противники, состоит в том, что они говорят: или Бейлис, или Вера Чеберяк[ова]. Почему? А если и Бейлис и Вера? Почему не так? Это вполне возможно... Что касается того, что пальто [Андрюши] могло остаться у Чеберяк[овой], то я вижу здесь значительную долю вероятия. Это могло быть, и может быть, это и есть тот ключ тайны, который нам даст возможность уразуметь событие. Что здесь было много неправды со стороны Веры Чеберяк[овой], что в том, что она сказала до сих пор, много неправды, это вполне очевидно. Почему? Да потому, если у нее оказалось пальто, то это при ее репутации, которая была здесь отмечена, было очень опасно, особенно при еврейских розысках, а проф. Сикорский указал нам на то, что розыск у евреев стоит высоко, что нет выше тайной полиции, как еврейская тайная полиция...
Вдумаемся в обстоятельства дела... Репутация Веры Чеберяк[овой] нам ведь только теперь стала известна, а ведь Менделю Бейлису... она была известна давно... Конечно теперь, зная Чеберяк[ову]... мне казалось бы, чего же проще было направить обвинение прямо на Веру Чеберяк[ову]. Нет, так не было сделано. Вера появилась последнею по очереди. Испробовали всевозможные средства: и обвинение какого-то Кучеренко, явно несостоятельное, и обвинение Мифле, и Луки Приходько... Это какой-то [97] винегрет, из которого выхода нет. Но вот, когда пытались сначала подкупить Веру Чеберяк[ову], потом ее застращать... когда ее буквально пустили по мiру, когда мужа ее уволили, когда их выгнали из квартиры, когда добились того, что она, в конце концов, заявила себя свидетельницей против Мифле, когда это не помогло, и когда ей было обещано, что она кровавыми слезами будет плакать, тогда было предъявлено обвинение против нее. Вот в этом-то я и вижу доказательство виновности Бейлиса. Если Мендель Бейлис и его советники, помощники и сотрудники... сделали этот рискованный ход, поставили, так сказать, последнюю карту, то это потому, что им некуда было деваться, потому что это был единственный путь к спасению. Но почему же они щадили ее раньше? Да потому, что есть связь между Верой Чеберяк[овой] и Менделем Бейлисом...
Теперь возвращаемся к обстоятельствам настоящего дела... Гласный суд тем и велик, что он дает не писаные протоколы... а дает живых людей. И вот перед вами была Александра Приходько. Вы видели ее, эту страдалицу, которая плакать не может... И вот вам Бейлис. Посмотрите на него и припомните Файвеля Шнеерсона, припомните хорошенько наружность Шнеерсона и сопоставьте Менделя, Файвеля и Александру Приходько, и тогда только вы оцените протест г. Зарудного в самом начале этого дела, когда он просил занести в протокол то, что я осмелился назвать Файвеля Шнеерсона, то, что я дерзнул покуситься на Файвеля Шнеерсона... Теперь вы понимаете почему. Да потому, что Файвель Шнеерсон имеет огромную роль в этом деле. И если г. Зарудный так... проговорился, то только потому, что есть правда на этом свете... Шнеерсон бежал во время обыска у Менделя Бейлиса. Почему?.. Файвель Шнеерсон отказался от того, что он знает Шулхан Арух, а ведь мы теперь знаем, что это есть сокращенный катехизис, что это есть конспект Талмуда, есть такое учебное руководство, которое всякому еврею в той или иной мере известно... Вам было указано и г. прокурором, и моим предшественником, что он не говорил о своем знакомстве с Андрюшей и его родными, что он не говорил о своих посещениях Слободки... И мы [98] видим, что в то время, как Пинька отказывается от знакомства с Андрюшей, Бейлис тоже отказывается, Файвель Шнеерсон также, и Арендарь там на Слободке тоже отказывается от знакомства, по крайней мере от посещений Андрюши [удостоверенных свидетелями. – И.Г.]... Вот этот признак еще раз свидетельствует, что здесь участвуют евреи, а не еврей. Здесь участвуют евреи, но этого мало, ведь Мендель Бейлис обвиняется вовсе не в том, в чем нас хотят уверить, то есть в совершении преступления ритуального, относящегося ко всему еврейству. Нет, он обвиняется в изуверском деянии. Это то же самое, если бы было на суд поставлено дело по обвинению наших хлыстов или скопцов... разве бы мы, русские, считали себя солидарными с ними, разве мы стали бы опасаться, что в случае их осуждения, будем осуждены и мы? Конечно, нет. Мы считали бы: попался, ну ответ и держи... Но чтобы вся Россия считала себя запятнанной деяниями подобного рода, этого нельзя предположить, ведь это ни с чем не сообразно. Почему же все евреи считают себя солидарными? Ведь это не мы их считаем солидарными, а они сами показывают это... Из всего этого мы можем заключить, что тут участвует не один человек, что мы стоим перед всемiрным кагалом, перед его средствами. Почему? Да потому, что они чувствуют себя солидарными, чувствуют себя затронутыми... Уразуметь ход событий другим путем никакая логика допустить не может...
Во все времена еврейство умело если не сооружать, то пользоваться такими военными машинами, которые наиболее способны поражать врага. В наши дни есть страшное орудие, совершенно неодолимое, это типографский станок... С этим орудием бороться нельзя, или можно бороться только таким же типографским станком. И вот, Александра Приходько имела несчастье встретить на своем пути такой типографский станок... в образе редакции "Киевской Мысли". Это здешняя главная иудейская газета. И уже с первых шагов... нарвалась на Барщевского. И с того момента эта несчастная мать замученного Андрюши не переставала находиться под особым наблюдением "Киевской Мысли"... А другой сотрудник "Киевской Мысли", Бразуль, пошел много дальше. Тот рассуждал руководить прокурорским надзором и следственной властью... как же он полагал, ведь в делах уголовных иногда на полчаса поспешить с раскрытием какого-нибудь факта, значит все дело погубить, как же он полагал, распубликовывая во всеобщее сведение в газетах обо всем этом деле?.. Когда же здесь [99] допрашивались г. Лашкарев и г. Фененко[14], то мы убедились, что он действительно имел в виду направлять их и превратить их в орудие еврейских целей. Вы ведь знаете, он женат на еврейке!..
Вот наряду с Бразулем стоят... еще несколько сотрудников той же газеты, а главное – ежедневный ее номер... который в самом скором времени привел к тому, что едва началось это дело, как уже камнями закидали, издевались и позорили Александру Приходько за то, что она будто бы является убийцей собственного ребенка. Кто создал ей такую репутацию? "Киевская Мысль". Всякий человек, который бережет себя и честь своей семьи, должен остерегаться иудейских газет... И эти люди, которые считают себя нашими учителями, наставниками общественного мнения... не сознают всего ужаса того, что ими было содеяно. Это люди, которые, как Бразуль, хотели превратить настоящее дело в орудие собственного прославления и собственного обогащения. А ведь мы знаем, хотя бы из показания полковника Иванова, что Бразуль единовременно получил 3000 рублей, а между тем здесь перед нами он казался безсребренником и требовал, чтобы мы почтили его высокую благотворительную деятельность...
[После краткого перерыва Шмаков продолжает.]
Господа присяжные заседатели! В больших и сложных уголовных делах нередко приходится останавливаться с недоумением перед обстоятельствами, которые никак нельзя объяснить по данным дела. Это особенно усматривается в делах, где участвуют люди хитрые, коварные, осторожные! Это прежде всего, конечно, отличает дела с участием евреев. Дела о ритуальных убийствах продолжались веками, выработалась целая система приемов крайней предусмотрительности, масса навыка и стремлений всего еврейства скрывать малейшие следы и всемерно препятствовать ходу правосудия. Вот почему в делах, подобных настоящему, требуются особые приемы для того, чтобы открыть истину. В науке при таких условиях делается следующее: если передо мной известная сумма явлений, которые я не могу объяснить себе... тогда я делаю предположение, или... допускаю гипотезу. Если мое предположение верно, то оно окажется верным во всех разветвлениях и последствиях... Наоборот, если мое предположение неверно, то оно будет сейчас же встречать затруднения, создавать новые вопросы и приводить меня в тупик, доведя меня до полной несообразности. Таким образом в данном случае... если мы спросим себя, что нужно было для Бейлиса и его соучастников прежде всего, то конечно, – отнести место совершения преступления как можно дальше от завода [Зайцева], переправить через Днепр. Вот почему явилось сказание о том, что это преступление совершено в Слободке. Но нужно было труп Ющинского доставить в пещеру. И вот появляется Клейман, сотрудник "Киевской Мысли" Ордынский и прачка Симановская [Симоненкова. – Ред.], и начинается новая сказка о том, что Приходько на извозчике в мешке везли Андрюшу Ющинского. Точно на Слободке нет Днепра – ведь Слободка окружена рекой со всех сторон, – точно нет места, где этот прах можно было бы скрыть, и понадобилось везти на извозчике за несколько верст, точно можно уверить извозчика, что больного везут в мешке. Но раз они попали на этот путь, им ничего не оставалось больше, как продолжать выдумывать несообразности. В этом заключается проклятие неправды, что она сама себя карает, что она не может [100] выдержать пытливого взора исследователя и что так или иначе истина должна выйти наружу. Точно также и относительно, положим, защиты Бейлиса, будто к нему нельзя было послать за молоком. Это имеет отношение к тем двум евреям, которые к нему приезжали. Начинается ряд свидетельств о том, что у него коровы нет... Оказывается, что в данном году, в 11-м, у него почему-то коровы не стало[15]... Я обращаю внимание ваше на этот мелкий факт, но для нас он является немаловажным, почему именно вдруг обратили внимание на то, с какого месяца и в каком году у Бейлиса не было коровы, – это представляется чрезвычайно странным. Но этого мало. Оказывается, что вопрос о корове не имеет для Бейлиса существенного значения, так как установлено показанием полк. Иванова, что отец Файвеля Шнеерсона приезжал в конце февраля. А из справок... вы знаете, что Израиль Ландау 11 марта прибыл, а 15 марта через несколько дней после совершения преступления уже переехал русскую границу. Так что эти два человека были там... А так как отец Шнеерсона хотя и не духовное лицо, а вроде духовного, он резник иудейский и притом человек начитанный и происходящий из знаменитого рода, то очень может быть, что он был одет по старозаветному еврейскому порядку и что он мог действительно обратить на себя внимание детей...
Теперь относительно забора... [101] ...Перед вами был студент Голубев... вы его слышали и вы, я думаю, согласны со мной, что это свидетель, заслуживающий доверия. Голубев показывает, что можно было пройти, если отправиться прямо на завод; то же самое подтверждает и Акацатов... Вы помните, конечно, что Андрюша был найден в одном чулке и на нем была тесемка, а другая нога оказалась голой и тесемки в пещере не было. Вы помните удостоверение Голубева, что на некотором расстоянии от пещеры, под деревом, валялась эта тесемка, и Наталия Ющинская ее видела. К сожалению, Наталия Ющинская умерла. Но Голубев... сообщил, что знает об этом от Наталии Ющинской, а если допустить, что это так, тогда уже является совершенно очевидным, доказанным, что не от Чеберяковой несли тело, ибо от Чеберяковой нужно было нести кругом по Нагорной улице, и тогда это направление оставалось бы вне пути тех, кто шел из квартиры Чеберяковой, потому что они не могли бы потерять тесемки, а если она была потеряна, то очевидно, не ворами, не шайкой Чеберяковой, а теми, кто нес прах Андрюши Ющинского с завода...
...Нельзя упустить из виду и одного, хотя, по-видимому, незначительного, но при ближайшем рассмотрении немаловажного факта – свидетель Розмитальский, между прочим, показал, что еще не был арестован Лука Приходько во второй раз, в июле месяце [1911 г.], как два еврея, Шлеер и Тарло, в [Купеческом] клубе в присутствии товарища председателя окружного суда Тарнавского заявили, что есть убийцы, что убийство открыто. Что это показывает? Это показывает, во-первых, что тут принимала участие целая масса евреев, о которых мы и понятия не имеем, а во-вторых, что, если бы это было неправда, то защита... могла бы ходатайствовать о вызове этих лиц [для подачи показаний]... [102] ...При отсутствии попыток со стороны защиты, я вправе заявить перед вами... что то, что было сказано Розмитальским, есть истина, а если это есть истина, то мы хорошо понимаем, какое это может иметь значение... Наконец, я поневоле должен брать отдельные эпизоды для того, чтобы не излагать тех обстоятельств, которые были приведены другими и не утомлять вашего внимания...
[103] ...Заслуживает существенного внимания указание на Виленского. Кто такой Виленский? Вспомните, господа, что среди первоучителей и основателей хасидизма наряду с Залманом Шнеерсоном упоминается гаон. Это не то, что митрополит, это много выше, это такой учитель, такой наставник, равнозначащего слова которому в русском языке, пожалуй, не найдешь. Вот Элия гаон Виленский, один из подвижников и столпов хасидизма. А в этом деле нам известен Мар Виленский, названный в письме Фиофилактова, где речь идет о тысяче рублей и если я не ошибаюсь, есть еще сведение от полковника Иванова, что суммы больше, чем 50 рублей, шли от Виленского, помощника присяжного поверенного. Таким образом, этот Виленский является, конечно, одним из членов хасидического толка, то есть во всяком случае он к этому сообществу прямо или косвенно относится...
[104] ...Мы привыкли думать, что евреи чрезвычайно остроумны, чрезвычайно прозорливы, но один французский писатель Дрюмон[16] заметил, что по существу их мероприятия в высшей степени банальны. Так, мы в данном случае видим показания Швачки. Например, каким образом, спрашивается, злодеи испытанные... только что убившие за предательство, может быть еще даже мнимое, Андрюшу Ющинского, ни с того ни с сего станут разговаривать в участке между собой об этом убийстве. Каким образом такого рода случайность могла выйти, что г. Швачка проснулся в эту самую минуту [он тоже в участке сидел. – И.Г.] подслушать их разговор. Все это до такой степени... неправдоподобно, что нельзя не удивляться, что эти люди дерзают являться с подобными показаниями перед судом... И вот когда появляются эти свидетели, не знаешь, плакать ли нам над ними или негодовать. А что подкупать евреи умеют, это мы видели из показаний...
Председатель: Слушайте, г. гражданский истец, я не могу допустить обсуждение подобных вопросов.
Шмаков: Ваше превосходительство, я ссылаюсь на показания.
Председатель: Вы не указываете свидетеля.
Шмаков: Хотя бы, например, свидетельница Пимоненкова. Едва она успела появиться на заводе, как к ней являются евреи и предлагают деньги... Она ходила к священнику Синкевичу спрашивать [совета], и Синкевич говорит, что не таково было ее тогдашнее заявление ему, что она эту тысячу рублей ставила в связь с разговором о том, чтобы она поставила свидетелей... Ведь кто может поверить, например, что Караев с Кавказа ни с того ни с сего едет в Киев, чтобы заняться розыском... Затем, кто поверит, что г. Махалин, этот денди... что он это делал из-за прекрасных глаз Менделя Бейлиса... Ясное дело, что здесь играли роль деньги. Сколько – мы сказать не можем, но что их было очень много, и что настоящее дело стоит евреям чрезвычайных капиталов, в этом сомневаться, разумеется, нельзя. Правда, что у нас этих денег нет, у нас вообще нет денег, но у нас есть другое, у нас есть истина! Мы верим в то, что что бы ни делалось, какие бы меры ни принимались, но правда за себя постоит. Для того, чтобы нас окончательно затруднить, принимались и другие меры, а именно, кроме разговоров о том, что это подтасовано [105] «под жидов», нас пугали погромами и говорили, что тут было немало людей, которые его устраивали, и тем не менее трудно сказать, что погром мог бы предстоять... Он не имеет смысла, и русские люди это понимают. Но трудно сказать, когда погром был бы более вероятен, при обвинительном ли или при оправдательном приговоре? (Движение)... Но для того, чтобы больше не сомневаться, что здесь действительно участвуют евреи, надо вспомнить о той ненависти, с которой относились к патриотическому обществу "Двуглавого Орла". Они переходят в нападение, они умеют постоять за себя. Один еврей за всех, все за одного! Они умеют вести борьбу, защищаться, но я вправе от них требовать, чтобы они и нам не мешали защищаться. Они бьют, а плакать не велят! Они нас клеймят презрением за то, что мы начали понимать, что мы просто пропадем, что нам надо собираться в товарищеские союзы. За это они нас клеймят презрением и позором. Вот этот факт заслуживает глубочайшего внимания с нашей стороны. В этом факте я усматриваю доказательство, что это дело рук еврейских...
[106] ...Нам, например, говорят, что ритуальные убийства – мракобесие, глупость. Мало того, что это глупость – это есть доказательство, что вы человек отсталый, что вы даже не живой человек... Еврейская пресса долбит каждый день, преследуя свою цель, она долбит камень и отдает нас на посмешище. Вот почему нечего удивляться, что есть люди, которые не решаются бороться с этой коварной неправдой. Бог им прости, ибо борьба чрезвычайно тяжела! Когда мы все это знаем, то мы поймем свидетельства о том, что свидетелей обуревал ужас. Красовский об этом показывал и приписывал это Вере Чеберяк[овой]. Нет, Чеберяк[ова] в шампанском понимает толк, – я этому поверю, но что она могла ужасом влиять на свидетелей – это неправда. Для этого требуется... участие еврейское, нечто гораздо более сильное, ужасающее... Показывать против Бейлиса в высшей степени опасно...
Прежде чем придти к вопросу о виновности Бейлиса, ведь нам нужно было отбросить целую массу сора. Но заслуга Бразуль-Брушковского она исключительная, и еврейство должно ему поставить приговор, ибо Бразуль-Брушковский помог обвинению так, как никто другой. Он достиг пересмотра дела, он привел такую массу возможностей для раскрытия истины, которых раньше не существовало...
[107] ...я хотел представить вашему вниманию то, что может относиться к так называемой психиатрической экспертизе... Число убийц. Действительно, если допустить, что это не обыкновенное преступление, а из религиозного изуверства, то, конечно, есть единомышленники! [108] ...Что в особенности знаменательно, так это время года – весна и преимущественно время Пурима и время иудейской пасхи. В 1911 году Пурим праздновался в последних двух числах февраля и первых числах марта, Пасха была в начале апреля. Что такое Пурим? Знаете ли вы, господа, в V столетии до Рождества Христова был такой, по-видимому, грек Аман, по нашему первый министр персидского царя и этот Аман указывал на то, что евреи не исполняют законов царских...
Председатель останавливает оратора.
Шмаков: Я ходатайствовал о разрешении ссылаться на Библию. Аман докладывал, что люди не исполняют повелений царских и совершают разные злодеяния и что будто бы они собирались его уничтожить. Тогда Мардохей через Эсфирь успел получить разрешение от царя, и Аман был повешен на дереве, десять его сыновей и триста его родственников и, наконец, семьдесят пять тысяч сильных врагов Израиля. Причем это было ознаменовано величайшим праздником в городе Сузы, а затем по всему пространству Персидского царства, и наконец, был издан закон и на будущие времена праздновать и веселиться в это день... Затем, что касается Пасхи, то в этом отношении вы знаете и еще услышите в судебных прениях о той роли, какую Пасха еврейская играет по отношению к вопросу, нас интересующему...
Далее следующим признаком является выбрасывание тела без погребения. Это очень существенный признак и к удивлению он повторяется. Казалось бы, опасность преследования законом и большие невзгоды для евреев, отсюда проистекающие, должны были бы привлечь их к благоразумию, но еврейство представляет собой совершенно особое явление в истории и здесь нужно иметь это в виду предания, от которого они не отходят, по крайней мере те изуверы, которые в этом отношении повинны... В этом отношении я согласен с проф. Сикорским, что это только некоторые изуверы, выродки и чем они более являются исключительными, тем по общему закону они теснее держатся друг за друга и своих обрядов...
Профессор Сикорский ссылается [109] преимущественно на Даля. Это исследование знаменитого человека Даля (автора единственного в своем роде словаря русского языка), было составлено для доклада Государю Николаю Павловичу. По удостоверению проф. Сикорского, исследования Даля чрезвычайно редки... указание на то, что будто бы евреи не принимают мер к истреблению книг, против них написанных, было сделано по-моему совершенно неуместно... Даже статьи в лексиконах, относящиеся к евреям, представляются большей частью неверными...
Что же касается того, чтобы это убийство было совершено ворами или убийцами, то ведь нужно сказать, что им не было никакой надобности прибегать к тем самым способам, которые необходимы при ритуале, не было решительно никакой надобности давать возможность полиции сейчас же напасть на следы преступления при опознании тела убитого, не было надобности оставлять это тело без погребения, когда его можно было бросить хотя бы в Днепр. Стало быть, этот признак сам по себе является удостоверением того, что мы имеем дело с преступлением незаурядным. В частности, нанесение 13 ран в правый висок является фактом, перед которым все эксперты, не желавшие рассматривать вопрос с этой точки зрения, остановились, не давая никаких объяснений... Между тем из того, что выяснено на суде, мы видим, что насчитывается 13 колен израильских, затем было 13 [иудейских] школ в Месопотамии, 13 подсвечников зажигается при богослужении, 13 заповедей... 13 составляет совершеннолетие у евреев. Затем Эхад, о значении которого говорил вам здесь мой предшественник, 13 проб ножом. Вот все эти повторения числа 13 никем не могут посчитаться случайными, разумеется, никем не могут быть игнорируемы...
[110] ...Несчастный Андрюша, конечно, должен был подвергаться величайшему чувству страха. Утверждение это проф. Сикорский основывает, с одной стороны, на научно-анатомических признаках [отлив крови в брюшную полость. – И.Г.], а с другой стороны, на том чрезвычайно важном факте, что Андрюша не падал. А если бы он потерял сознание, то должен был непременно упасть. Между тем, мы по данным дела [судебно-медицинской экспертизы. – И.Г.] видим, что он не упал... А раз не падал, стало быть, сознания не терял, так говорит проф. Сикорский...
Наконец, последний признак деяний этого рода это – вытачивание, собирание крови. В этом отношении эксперты совершенно согласны... что кровь куда-то девалась, что кровь не осталась в организме... Предположим, что будто бы убийцы в течение нескольких минут 7–8-ми ничего не делали, а смотрели, как Андрюша умирает. Это предположение совершенно неправдоподобно... Наоборот, если признать, как утверждает проф. Сикорский и другие с ним согласные, что это период, в течение которого убийцы собирали кровь, то становится совершенно ясно все...
[111] ...Принимая во внимание чрезвычайную важность настоящего дела, но и помимо всего изложенного есть еще два признака. Один это тот, что убиваются всегда только христиане, а отнюдь не еврейские дети. Это признак неопровержимый и не опровергнутый, сомневаться в нем нельзя. Есть еще другой признак, именно, что в делах, в которых была установлена ритуальная цель, никого не было обвиняемых, кроме евреев. Вот с этими фактами деваться некуда... Пока не докажут, что мы заблуждаемся, я буду признавать за истину то, что открывается перед нашими умственными очами по обстоятельствам настоящего дела...
[11] Напомним письменные показания Красовского (см. с 230): «Марголин, по словам Бразуля, сказал [Вере] Чеберяк[овой], что прогрессивная часть общества, представителем которой он является, очень заинтересована полнейшим раскрытием этого дела и уничтожением версии о ритуальном убийстве, и что, если она поможет в этом направлении, то будет материально вознаграждена. В случае, если бы со стороны преступников ей угрожала какая-либо опасность, то ей будет представлена возможность выехать, куда она захочет». – Ред.
[12] «И отнюдь кровию вся очищаются по закону, и без кровопролития не бывает оставление» (Евр. 9:22). – Ред.
[13] Есть у этой ненависти и духовное объяснение: совершив богоубийство, евреи перестали быть богоизбранным народом. Это вполне определенно сказал отвергнувшим Его иудеям Иисус Христос: «Ваш отец дьявол» (Ин. 8:44). Избранничество переходит к иным народам, воспринявшим христианство, это выражено во многих местах Евангелия, например о передаче виноградника другим виноградарям – «отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мф. 21:41-43). Поскольку христианство учит, что обетования Божии предназначены для всех людей, независимо от национальности, – тем самым христианство было воспринято иудеями как экзистенциальный враг, упраздняющий еврейскую национальную богоизбранность со всеми ее желаемыми привилегиями земного господства. – Ред.
[14] По оценке Г. Замысловского, «действия Фененко поражают отсутствием инициативы» (Замысловский Г. Убийство Андрюши... С. 426). Грузенберг же в своих воспоминаниях характеризует следствие Фененко как «безпристрастно веденное» (по обвинению воровской шайки) и раскрывает еще одну тайну, о которой не знали ни Замысловский, ни прокурор, ни суд: Марголин, «внимательно следя за делом, собирал сведения о ходе предварительного следствия через присяжного поверенного Д.Н. Григоровича-Барского. Последний, как бывший товарищ прокурора Киевского Окружного Суда, сохранил добрые связи в судебном міре и получал некоторые сообщения по делу от производившего следствие судебного следователя по особо важным делам Фененко» (Грузенберг О. Вчера. Воспоминания. Париж. 1938. С. 115). – Ред.
[15] Г. Замысловский отметил в своей книге: «Надлежит признать полный неуспех попытки опорочить рассказ детей Чеберяковых указанием, что они-де не могли видеть у Бейлиса тех странных евреев, о которых рассказывают, ибо не имели никакого повода к Бейлису придти. Наличность такого повода – покупка молока – вполне подтвердилась [свидетельницей Маслаш]. Достопримечательно, однако, до каких мелочей, с неизменной обдуманностью и планомерностью, были доведены усилия разрушить, опорочить каждое обстоятельство, неблагоприятное для подсудимого» (с. 184). – Ред.
[16] Дрюмон, Эдуард (Drumont, 1844–1917) – известный французский историк и публицист, посвятил еврейскому вопросу свой главный труд – "Еврейская Франция" в двух томах, Париж, 1885 (Drumon Edouard. "La France Juive", Ed. Marpon et Flammarion, Paris, 1885). Цитируемое издание было 89-м (!) по счету, и несмотря на такое число переизданий, свидетельствовавших о необычайной популярности книги и злободневности еврейского вопроса во второй половине прошлого века во Франции (дело Дрейфуса!), книга Дрюмона давно уже считалась исчезнувшей с книжного рынка. Недавно, в 1986 году, двухтомный труд Дрюмона был вновь переиздан в Париже. – И.Г.
