Тридцать первый день
25 октября 1913 года
Окончание речи А.С. Шмакова
[113] ...Убийцы задались тремя целями. Главная цель была получить кровь, вторая цель – причинить страдание, третья – не допустить ребенка умирать, а убить его.
Спрашивается: были ли цели достигнуты, и каким путем? Вот, когда мы знаем, что злодеяние было совершено швайкой, тогда, с точки зрения проф. Косоротова... все представляется совершенно понятным. И если, наоборот, Павлов и Кадьян... стоят на том, что эти злодеи имели единственную цель – совершить убийство, и вместе с тем сами признаются, что это орудие неподходящее, и признают, что было несколько убийц... Кроме того, здесь есть один момент, на котором господа эксперты наткнулись на препятствия... Уколы [114] явно делятся на два периода, на две категории: одна была нанесена при полнокровном действии сердца, другая – при совершенном замирании. Эти данные написаны на трупе, это факты, с которыми надо считаться. И вот тогда гг. Павлов и Кадьян нам дают объяснение, что убийцы отдыхали... чего, разумеется, ни один рассудительный человек понять не может...
[116] ...Здесь проф. Косоротов обращал ваше внимание на то, что трупных пятен не было. А почему? Потому, что тело было обезкровлено. Это заключение приводит нас к выводу... что целью злодеяния было выточение крови...
... Мы... должны признать, что у злодеев был план, была обдуманная заранее система действий и план, направленный не на совершение убийства только, а и на другие цели. Это обстоятельство совершенно устраняет версию о том, что смерть причинена какими-то неведомыми ворами из-за каких-то опять-таки неведомых прутиков...
[117] ...Еврейство живет около трех тысяч лет, но во все времена оно держало себя отдельно от других народов и поэтому являлось для них, с одной стороны, загадкой, вопросом тайны, а с другой стороны – как все неведомое, представляло источник страха и неприязни. Правда, что и евреи в свою очередь относились неприязненно к другим народам и в этом отношении можно было бы привести безграничное количество примеров и доказательств... Еще раз предпосылаю общее замечание, что я не обвиняю, да и не имею, конечно, права обвинять еврейство. Я утверждаю и буду утверждать, что то, что мы имеем предметом настоящего дела, относится к изуверам, поэтому, если я иной раз ошибусь и скажу "евреи" или "еврейство", то прошу разуметь под этим тех изуверов, о которых говорит обвинительный акт.
Что такое Талмуд? Один из экспертов, проф. Тихомиров, сказал, что в нем все можно найти, и это верно. Во-первых, это есть энциклопедия, это есть рассуждение обо всем, во-вторых, он написан на языке, который не существует в лексиконе и напечатан, как здесь говорил раввин Мазе, иной раз не только без гласных букв, но даже без тех точек, которые показывают, что здесь должна быть гласная, вследствие чего одно и то же начертание слова может приводить к совершенно различному истолкованию смысла. Здесь вам было указано, что Пятикнижие Моисеево есть законодательство для евреев на все времена. Но если это законодательство таково, что будучи написано за пятнадцать или по крайней мере за тринадцать веков до Рождества Христова, то каким образом оно может предусматривать обстоятельства современной жизни. Ясно, что эти законы возможно применять только путем самовольного, и притом, может быть, совершенно противного смыслу самого законодательства, истолкования... Что касается так называемой Каббалы, то мне думается, что здесь дано было ей объяснение, по крайней мере в историческом, не совсем правильное. Здесь указано было, что Каббала есть пантеизм, всебожие, то есть проникновение божественного начала во всю жизнь, во все ее проявления и стремление постигнуть божество в этих проявлениях жизни... Мы хорошо знаем, что Бог Израиля есть Бог личный и прежде Бог народа израильского; так что всебожие – пантеизм находится в совершенно очевидном и явном противоречии с коренным положением религии...
[118] ...Никогда евреи этого не признают и никогда не согласятся с тем, что их Бог есть Бог и всех других народов. Поэтому, сколько бы вас не уверяли, что хасидизм есть только оттенок учения иудейского и что между хасидизмом и миснагидизмом нет существенной разницы, то это, конечно, совершенно не согласно с истиной... Вопрос о существовании миснагидов и хасидов, как совершенно самостоятельных учений в иудействе, подлежать сомнению не может. Но есть один удивительный факт. В то время как другие религии, в особенности лютеранская, распадались на безграничное количество сект, у евреев этого не бывало. Почему? Очень просто, потому что иудеи стремятся к владычеству над мiром.
Председатель: ...Я просил бы вас касаться иудейства постольку, поскольку это относится к изуверам...
Шмаков: Так или иначе, но в этой области они ожидают пришествия Мессии. Пришествие Мессии есть именно тот момент, с которого заветные их мечты осуществятся, и эта коренная идея, это главное положение иудейского учения никоим образом не может быть устранено, и не может быть оставлено нами при рассмотрении настоящего вопроса. Эта идея в Талмуде, это положение в Библии, что они являются народом избранным, истолковано ими в том смысле, что они единственные, что только они люди, все же остальные не люди, а только человекообразные животные, созданные в честь евреев. Вот это положение, что остальные народы суть только животные, должно быть нами усвоено раз навсегда. Оно доказывается, помимо большого количества других данных, тем примером... что по иудейскому закону, если я со своей матерью перейду в иудейство, то могу на ней жениться. Почему? Да потому, что до тех пор, пока мы не евреи, мы не люди, стало быть она мне не мать, а я ей не сын с точки зрения иудейской. Когда же перейдем в иудейство, то становимся людьми, но в то же время я от нее не рожден, стало быть она мне уже не мать, а я ей не сын. Повторяю, это остается без возражений. Раввин Мазэ говорил здесь пять или шесть часов, но ни одним словом не коснулся этого вопроса, потому что он не смел, ибо я бы ему на это представил текст. Стало быть, раз имеется такой закон, то конечно, он не мог быть выведен ниоткуда, кроме как из того общего положения, что мы не люди...
Я это говорю к тому, что нас хотят повести на другую дорогу и сказать, что мы не должны смотреть на них, как на нечто особенное, а должны смотреть с точки зрения общечеловеческой... [Однако] Из этого основного положения вытекает другое: так как мы не люди, то по отношению к нам евреи не способны совершить преступления... [119] ... Это есть точка зрения евреев на меня: я ничего не могу совершить по отношению к нему, кроме богохульства, а он не может совершить по отношению ко мне преступления. Не еврей берет у меня, потому что он считает, что ему принадлежит по праву, а я оскорбляю иудейское величие, когда осмеливаюсь лгать, что мне что-нибудь может принадлежать. Вот в чем корень их учения...
Затем вам выдвинуто было положение, и экспертами... со стороны защиты, что запрет человеческой крови с точки зрения караима есть установление библейское, а с точки зрения иудеев есть установление раввинистское. Этого также забывать не следует. И поэтому, если бы дальше шла речь об употреблении крови с точки зрения ритуала, то нам незачем обращаться к Библии, мы должны смотреть на дело с точки зрения Талмуда, с точки зрения учения раввинистского... С нами спорили, что человеческое жертвоприношение немыслимо, это верно, допустим это. Но ведь мы не люди, следовательно речь идет не о принесении в жертву человека или ребенка нашего, а животного с точки зрения еврейского вероучения, которое здесь развивалось... Когда г. Мазе стал перед нами утверждать, что основное положение христиан: «люби ближнего как самого себя», взято из книги Левит, тогда я не могу слушать этого спокойно, ибо знаю, что у евреев существует для них один закон, а для нас – христиан, другой закон; «возлюби ближнего как самого себя» – значит возлюби еврея, а не христианина, то есть гоя... Я привел закон, который был удостоверен экспертами, что за неосторожное убийство еврея евреем, полагается смертная казнь, а за умышленное убийство гоя еврей вовсе не отвечает...
[120] ...Мало этого, я называю ряд сочинений экспертам, я указываю на ряды ученых и ученых первоклассных, но мне говорят: нет, это нам не нужно, мы этого не знаем, или не признаем. Но вот, например, есть ссылка на Костомарова. Это большой русский ученый, историк, почему его не хотите слушать? Если Костомарова не хотите слушать, почему не хотите слушать проф. Соколова[17] в Казани, профессора духовной академии, человека, который написал диссертацию по вопросу об обрезании, почему вы его не хотите принять во внимание...
Наконец, и заявление, что Талмуд разделяется на Галаху и на Агаду также несостоятельно. Здесь было приведено указание на то, что Агада есть повествовательная часть Талмуда, а Галаха юридическая, так сказать, законоположительная, но разве закон можно обосновывать иначе, как на явлениях действительной жизни, разве первое основание закона не является историей, разве можно создавать закон прямо из ума, теоретически. Вот французы, когда у них была великая революция, пробовали это сделать и ничего не вышло, да и не могло, конечно, выйти. Закон только тогда годится для народа известного времени, когда он опирается на результаты истории. Поэтому Агада есть не только существующее, но и неизбежное и неустранимое основание Галахи. Агада есть главная существенная часть Талмуда, без нее Талмуд является непонятным и ни на чем не основанным...
[121] ... Я утверждаю то, в чем не только сам убежден, но что я могу доказать. А если это так, то нам остается перейти к еврейской истории.
И вот здесь прежде всего я напомню вам об Ахеоне [речь идет об Апионе, см. с. 407 и с. 510. – Ред.]. Ахеон рассказывает, что когда Антиох Епифан[18] за 160 лет до Рождества Христова вошел в Иерусалимский храм, то он там нашел пленного... которого угощали всякими яствами и питиями. Сначала его ублажали и услуживали ему и он не мог понять, для чего это делается, а потом один из прислужников сообщил ему тайну, что его готовят к принесению в жертву. Это было за 160 лет до Рождества Христова. А во II столетии после Рождества Христова, когда было страшное восстание евреев против Римской империи, под начальством... Бароха [бар Кохбы. – Ред.]... Мессии, – но лже-Мессии, конечно, как здесь было удостоверено, – евреями в Риме и Египте были вырезаны сотни тысяч, которых они приносили в жертву, обмазывали себя их внутренностями и пожирали их мясо... В 415 году в Малой Азии один младенец был иудеями распят, конечно, с целью принесения в жертву и, конечно, с целью добывания крови.
Вы помните, что в 613 году евреи выкупили несколько тысяч христиан у магометанского завоевателя, но... не для того, чтобы спасти их, а для того, чтобы вырезать. А затем идет безконечный ряд такого рода злодеяний на пути истории... В Риме преследование христиан при императорах, даже сравнительно пользующихся порядочной репутацией, например, Александре Севере и Марке Аврелии, – и при них даже были гонения на христиан по причине подстрекательства евреев и потому, что римляне смешивали христиан с евреями, рассматривая христиан, как иудейскую секту, и таким образом, приписывали христианам принесение в жертву младенцев. То есть в самом факте гонения на христиан и тех ужасов цирка [Колизея. – Ред.], которые вам всем известны, в этом факте я усматриваю подтверждение положения общего, что у евреев такие жертвы бывали и что мнение народов за то, что они существуют...
[При попытках отрицать ритуальные убийства – И.Г.] Также не может иметь цены ссылка на папские буллы... таких булл, в которых бы папы запрещали обвинять евреев в деяниях такого, не существует... среди пап были такие великие умы, которые не могли не сознавать, что человеку не дано предвидеть и что загадывать в будущее и утверждать, что никогда такое преступление совершено быть не может, конечно, противоречит здравому разумению. Стало быть, таких булл не только не бывало, но и не могло быть. И когда о. Пранайтис выдвинул это положение, оно осталось без опровержения... и если бы это можно было поколебать, то защита, так блистательно здесь представленная, конечно, не пропустила бы этого случая и... [122] доказала бы перед вами, что подобная булла хотя бы одна существовала...
Что хасидизм является учением, в значительной мере изуверским, это явствует из доклада, вам прочитанного здесь о хасидах, и из того факта, что австрийское правительство запретило ввоз к себе напечатанных хасидских сочинений. А вы знаете, что в Австрии много евреев и что они там очень влиятельны... Напрасно здесь цадиков возводили в каких-то старцев-наставников. Это вовсе не старцы-наставники, это учителя, но только не простые учителя, а учителя... в известном направлении – они учат прежде всего карать. И хасидизм несомненно есть учение мистическое... проникающее в самые низины еврейского народа, и вывести его из какого-нибудь неоплатонизма, из какой-нибудь александрийской школы они не могут. Они толкуют свой Талмуд каждый по-своему, теряясь в этих дебрях безконечной массы всевозможных толкований. Слабый необразованный ум простого еврея может, наконец, помутиться и в этом самомнении, в этом безконечном представлении о величии иудейского народа, он может презреть жизнь христиан и может принести в жертву одного из христиан...
Конечно, чрезвычайно трудно нам претвориться, чрезвычайно трудно вообразить себя евреями-талмудистами, а в особенности каббалистами, но если вы постараетесь... проникнуть в этот кругозор мiровоззрения, совершенно особенного, основанного на изучении одного и того же текста, одной и той же буквы, при условии, что возможны отдельные толкования, при каждых отдельных случаях, то согласитесь с тем, что это ведет к состоянию нездоровья душевного и, стало быть, к всевозможным крайностям...
Я думаю, что в совещательной комнате вы, господа присяжные заседатели, разумеется поставите перед собой такой вопрос: а как же объяснить факт... что для обыкновенных убийц могло быть выгодным нанесение 47 ран, когда они могли этот вопрос решить одним ударом? Чем можно объяснить, что ребенка раздевали? Чем можно объяснить, что у него столько крови выточили, по крайней мере пять с половиной стаканов?.. как все это понять, если допустить, что разбойники, воры шайки Веры Чеберяковой совершили злодеяние?.. как могло быть совершено такое злодеяние при условии, [123] что внизу находится винная лавка, где бывает масса людей?.. Если вы себя спросите, то должны будете признать, что нет, это не похоже на правду, что объяснение надо искать в участии Менделя Бейлиса в убийстве. Но если вам скажут, почему Мендель Бейлис? А может быть другие евреи? Нет, это Мендель Бейлис! Мы ведь не утверждаем, что он один. Мы говорим, что он участвовал и не можем отрешиться от этой мысли, потому что, как нам показал анализ обстоятельств... Андрюша пришел на мяло и с этого момента исчез. Возле этого мяла видели Менделя Бейлиса, его дети смеялись... Этот смех Пинки и Давида Бейлиса и этот смех не был ничем опровергнут. Они смеялись почему? Да потому, что учение иудейское по отношению к нам есть прежде всего учение презрения, есть прежде всего учение о том, что мы не люди, а животные...
Вы творите здесь великое дело, может быть, величайшее дело русского правосудия, господа присяжные заседатели, и мы со спокойной совестью, с полной верой в вашу правду вручаем вам нашу судьбу. И мы нисколько не сомневаемся, мы не желаем мести, мы не желаем даже строгого наказания, мы просим только о том, чтобы такое деяние не осталось без ответа. Вам будут предложены два вопроса, по всей вероятности. Первый вопрос о том – совершилось ли самое событие, и второй о том – виновен ли Бейлис? Каждый вопрос может быть решен независимо один от другого, но если вы на первый вопрос дадите отрицательный ответ, то второй решать, разумеется, надобности не будет. Вот я и думаю, что если вы остановитесь на первом вопросе, то, не касаясь сначала вопроса о том, виновен ли Бейлис... вы, без сомнения, согласитесь с тем, что тут это деяние совершенно исключительное и не может быть объяснено ничем другим, кроме религиозного изуверства. И когда вы скажете "да" на этот первый вопрос, тогда вы перейдете ко второму вопросу, и как вы решите второй вопрос, это дело вашей совести...
Речь В.А. Маклакова
Нам говорят... что на этот процесс глядит весь мiр, а мне хотелось бы... говорить только с вами, господа присяжные заседатели!.. Если волнуется мiр, то потому, что, как правильно говорил обвинитель, решается мiровой, вековой вопрос, – правда ли или нет, что в... еврейском учении... подстрекают или поощряют к употреблению человеческой крови?.. [124] ...Но разве по экспертизе, по книгам, которые вы читаете, по спору... разве вы взялись бы разрешить этот вопрос, разве вы, как судьи, стали бы его решать так легко?.. Может быть, и были изуверы, они могли быть везде, могли быть и у евреев... но разве вы это должны решать? Ведь если были... виноватые, которых не нашли, вы их не найдете. Об этом не стоит и говорить! Вопрос, который перед нами... гораздо более простой. Совершилось преступление зверское, отвратительное, виноватый не найден... Одни убеждены, что Бейлис – убийца, другие убеждены, что это не Бейлис. Вам этот вопрос нужно решить...
[125] ...Обвинительная власть... рассказала нам всю историю этого дела, кого заподозривали, как разыскивали, как ошибались... и в числе прочего, указала вам на улики против Бейлиса. Я [126] боюсь, чтобы этим приемом не ввели вас в то, что называется оптическим обманом, чтобы вам не стало казаться правдой то, что здесь говорят. Не виноват Лука Приходько, не виноват Федор Нежинский, не виновата Чеберякова и другие – значит, виноват Бейлис... Вчера, к вечеру, последний гражданский истец поставил вопрос иначе:.. «Не думайте, что либо Бейлис, либо Чеберякова. Может быть оба – и Бейлис, и Чеберякова». Он сказал дальше: «Вот осудите Бейлиса и тогда обвинительная власть привлечет и других необнаруженных, тогда дойдет очередь и до Чеберяковой». И далее он сказал: «Если вы Бейлиса оправдаете, тогда, конечно, никто искать не будет»... Это прием, которого еще ни один судья не знал... обвинить этого, чтобы через него открыть другого виновного[19]...
Ведь все обвинение против Бейлиса основано на показаниях Чеберяк[овой]. Перестаньте верить Чеберяк[овой] и от обвинения против Бейлиса ничего не останется.
Нам говорят: сначала, доверяя Чеберяк[овой], осудим Бейлиса и тогда возьмемся за Чеберяк[ову], и тогда ее теперешние показания ее не спасут. Ведь только ослепление могло внушить такую мысль...
У меня есть к вам одна просьба... постарайтесь отделаться от кошмаров, фантазий и панического ужаса, постарайтесь быть проще, смотреть на вещи прямее.
Здесь, в этом процессе... обнаружилось, как безпомощна наша власть, наша полиция, когда она начинает раскрывать такое сложное преступление... Но было нечто другое, более возмутительное, чем безпомощность нашей полиции. Здесь вам рассказывали о первых приемах сыска в этом деле. Подозрение пало на Луку Приходько. Сыскная полиция вызывает Приходько и всех его родных и держит его с утра до вечера. Когда он защищается – грозят и требуют, чтобы он сознался. Когда другие [свидетели] его оправдывают, им говорят: вы подкуплены, вы за это ответите. Вот, отвратительная, ужасная картина приемов нашего сыска. Когда я слушал этих свидетелей, я думал: да, это правда, это наша действительность, наша матушка Русь. И так всегда поступают в сыскных отделениях. Я очень рад, что прокурор вознегодовал, что он запротоколил это место, что он возмущался насилием над личностью, над человеческим достоинством, над свободою... [127] ...Когда им говорят, что это не так, они говорят, что это ложь. Это – простейшие приемы нашего сыска. Горе нам, что они существуют, и слава Богу, если этот процесс послужит нам на пользу, если... навсегда будут осуждены такие приемы[20].
Но в этом деле была не только одна безпомощность и неумелость наших официальных расследований... Появилось то, о чем говорил прокурор: появились эти добровольцы, эти частные сыщики... Мы тут с прокурором во многом согласились... Вот... – репортер Барщевский... который 22 марта явился к следователю и дал ему показание, что мать Андрюши Ющинского в чем-то виновата, потому что она не плакала, когда явилась к ним в редакцию. Когда я смотрел на Барщевского, мне было так же неприятно смотреть на него, как и прокурору... Прокурор, когда он говорил, что это подозрение дорого стоило Приходько... был прав, но, господа судьи, тут, как и везде, нужно быть справедливым... Когда в этом видят какую-то планомерность, когда вам начинают говорить, смотрите, еврей Барщевский действовал для евреев, вот еще тогда он начал отводить следы, тогда приходится сказать, – да это ночной страх!.. В этот момент, 22 марта, никакого подозрения ни на Бейлиса, ни на евреев не было. Было загадочное убийство и только. Отводить кому-нибудь глаза и заметать следы было бы... не только безполезно, но и очень глупо, потому что показания Барщевского будут проверяться и будут уничтожены... Отводить глаза таким способом, когда еще никакого подозрения на евреев не было... на заведомо невиновных – ведь это был бы простой и глупый прием!.. Здесь вовсе не тонкий шаг со стороны еврейства, а очень глупый и безтактный шаг со стороны газетного репортера... Эту суетливость мелкого газетного репортера... нужно строго осудить, разбранить. Но это уже ставится как действие обдуманного плана целой машины – целого еврейства[21]...
[128] ...Но Барщевский только начал, после Барщевского пошло нечто несравненно более важное и убедительное – это пошла миссия расследования Бразуля-Брушковского. И тут я соглашусь с тем, что вчера здесь сказал гражданский истец, что Бразуль-Брушковский заслужил благодарность от обвинителя. Ему Бейлис должен поклониться в пояс... Ведь... что бы стали делать обвинители, если бы у них не было Бразуль-Брушковского?.. Все главные лучшие места красноречия наших обвинителей... посвящены разбору действий Бразуль-Брушковского, а не Бейлиса, и если мы сидим здесь больше месяца, то вовсе не из-за Бейлиса, а из-за Бразуль-Брушковского... Но, господа присяжные заседатели, и здесь нужно быть справедливыми. И здесь думать, что тут тоже началось планомерное действие еврейства, что здесь... заметали следы против Бейлиса – ведь это такие же ночные страхи... Барщевский побежал только к следователю, но Бразуль-Брушковский – это тоже газетный сотрудник более высокого полета – этот стал во главе расследования... Это была тоже газетная суета! Но наряду с этим, этого не будем отрицать, заинтересовались делом евреи... За ним пошел и Марголин, который говорил, что если бы у него попросили денег, чтобы раскрыть преступление, он бы эти деньги дал, потому что его как еврея это интересовало. Таким образом, я говорю – думать, что это было отводом глаз, было по меньшей мере преждевременным...
[129] ...Вот вам поездка в Харьков... Здесь начинается самая интересная часть: о чем эти господа между собой беседовали в Харькове. И вот Чеберякова нам говорит: «очень просто – они предлагали принять убийство Ющинского на себя и давали 40 тысяч, но я не согласилась». Гг. присяжные заседатели, когда я это слышал... я бы хотел, чтобы Марголин и Бразуль-Брушковский поняли, в какую опасную игру они играли с Чеберяковой, поняли, что они были в ее руках, и что их честь он нее могла зависеть... Если бы Чеберякова сказала здесь на суде «они... давали мне 40 тысяч за то, чтобы я молчала то, что я знаю о Бейлисе». Что же? Тогда, может быть, и можно было поверить, что дают 40 тысяч за молчание. Если человек много знает, ему и платят больше[22]...
[130] ...Гг., кто может поверить, чтобы Чеберяковой могли предложить 40 тысяч за то, чтобы она перед судом говорила, что она убила Ющинского. Что ее обнадежили только тем, что ее будут защищать лучшие адвокаты! Да какие адвокаты могли бы защищать убийцу Ющинского?.. Да, неужели вы думаете... что Марголин сумасшедший человек? Как можно Чеберяковой заплатить 40 тысяч за то, чтобы она так показывала?.. Когда обвинители этому верят... я скажу – чувство справедливости и правды их покинуло. Вы посмотрите, что Чеберякова делает со всеми теми, кто ей верил! К ней с верой шел Бразуль-Брушковский, хотя все говорили, что она лжет, он верил – и попал в смешное и глупое положение, написав никому ненужный этот донос на Мифле[23]...
Я хотел на этом примере показать вам только то дурное последствие этого частного розыска, все то зло, которое злополучному Бейлису, может быть из самых лучших намерений, наделал Бразуль-Брушковский!..
Если тут был Бразуль-Брушковский, газетный работник, который убежден в том, что это кровавый навет, что Бейлис не виноват... то с другой стороны тоже были люди, которые... занимались этим добровольным сыском, но только вели в другую сторону. Будемте здесь равноправны и справедливы. Я признал все зло, которое сделали наши, почему [131] прокурор не хочет признать того зла, которые сделали те, на кого он сейчас опирается. Здесь нам несколько раз бросали, что защита считает, что кто принадлежит к "Двуглавому Орлу", тот не заслуживает доверия. Вон политику из этого дела, я жалею, что это было сказано... Когда сюда приходили члены "Двуглавого Орла", я с самого начала чувствовал, что эти люди к правде привести не могут, потому что им кажется, что они правду знают. Ведь "Двуглавый Орел" все-таки организация, у них есть свои взгляды по отношению к еврейству и к ритуалу... Им было заранее известно, что виноват Бейлис... просто потому, что ритуальные убийства, как они полагают, существуют... [133] ...И вот, когда вы посмотрите, что сделало это частное расследование, как оно все запутало, как сейчас испорчено все... то вы с одним согласитесь, господа присяжные заседатели, что ваша задача не облегчена, а страшно запутана[24]...
[136] ...Господа присяжные заседатели, если в этом деле и есть что-либо достоверное вполне... то это только одно: что к этому убийству причастна Чеберякова. Я не знаю, кто убил, не говорю сейчас, что она убила, но что она к этому убийству причастна – это нужно сейчас признать вне всякого спора. Я не буду опираться ни на Малицкую, ни на Дьяконовых... я пойду только тем путем, где сомнений нет, то, что признает и прокурор – прикосновенность Чеберяковой. Подумаем, зачем из Слободки Андрюша пришел на Лукьяновку? – это первый вопрос...
Когда нашли там его труп, это было загадкой, где с ним покончили, где он пропал, зачем он там был. И на это ответа нет никакого... Она одна знает, что все прошло мимо нее, она одна знает, что из Слободки он очутился на Лукьяновке, к ней ли за порохом или к Жене, но у нее одной ключ в руках. И она молчит. Но если бы она молчала, можно сказать, что она не подумала, но ведь она не молчит, она лжет... Свидетель фонарщик Шаховской, он показал, что 12 марта утром он видел Женю и Андрюшу, Андрюша был весел... Они были вместе и вместе ушли. Ключ нашелся. Значит, все дело в Жене, где-то около него. Конечно, может быть, не они убили, – это еще не доказательство, но они знают... Но Женя отрицает, Чеберякова отрицает, они все молчат. Почему?.. А обвинители говорят – и это очень интересно, – они говорят: да [137] как же вы хотите, им «свет милее», как же, может быть, выдавая, они дадут какую-то улику против Бейлиса, и они испугались...
Но нет, она молчит, она не только молчит, она запрещает Жене говорить. И вот здесь... господа, ведь и заключается один из самых страшных эпизодов этого дела, это смерть ее сына Жени... Здесь... намекают нам, что эта смерть неспроста, что убил Женю, по-видимому, Красовский, он поднес конфетку и Женя заболел дизентерией... Но вы понимаете, что подозрение было неосновательное, что нельзя говорить об отравлении Жени, когда ясно, что он умер от дизентерии... Это та кара, та Божья казнь, которая постигает того, кто идет за Чеберяковой. Это она могла выдумать, ей это могло показаться правдоподобным, она могла думать, что его отравили дизентерией... [138] ...Я думаю, что и Красовский грешит против истины, когда намекает или думает, что это мать отравила Женю, в это у меня тоже нет веры, это несправедливость на несправедливость. Она взвалила поклеп на него, он отвечает ей тем же[25]...
Господа, какая же мать до последнего вздоха не надеется на спасение своего сына? Какая же мать потащит своего больного сына из больницы через весь город?.. Почему же она это сделала? Я не думаю, чтобы она не любила детей. Но тут наряду с естественной любовью матери, было другое чувство, чувство страха и ужаса за себя и за близких людей, она понимала, что Женя может проболтаться в больнице... И вот она берет Женю из больницы... Ему тяжело, он зовет священника, хочет ему что-то сказать... а около реют сыщики, Полищук уже смотрит, что скажет Женя... И когда он хочет говорить, эта несчастная мать... целует его, мешает говорить, перед смертью дает ему Иудин поцелуй, чтобы он не проболтался. (Движение.) Вот, господа присяжные заседатели, когда я подумаю... что она должна была испытать, мне понятно, почему эта бывалая Чеберячка плачет здесь, когда говорят о сыне, я понимаю, что она испытала, как ее истерзали, и если, господа, нужно отмщение за Андрюшу, то вот на Чеберяковой кровь Андрюши частью уже отмщена. (Движение.)...
Почему же, когда было так ясно, что здесь [у Чеберяковых, в связи со смертью детей. – И.Г.] что-то скрывается, что что-то скрывает Чеберякова, почему же Чеберякову не взяли [под арест]? Полищук отвечает: «не было веских улик». Да, господа, ведь Луку Приходько взяли без всяких улик, его отца – без всяких улик, родню – без всяких улик, а когда зашло дело о Чеберяковой, то без улик взять нельзя, и не только взять нельзя, ее взяли, но ведь ее выпустили. [139] ...Это было не только отклонение от правды, это был соблазн... Когда вы видите, что нет сомнения, что Чеберякова здесь причем-то и она свободна, это редкий соблазн, который мы в этом деле переживаем[26]...
Шмаков говорил, – может быть, Чеберякова предала его евреям. Но тогда прежде всего берите, берите Чеберякову, пусть она скажет, каким евреям она предала, пусть скажет, как сделала, пусть откроет соучастников! Я лично думаю, что лучшее доказательство невиновности Бейлиса и евреев, это то, что они обвиняют Чеберякову. Если бы, господа, действительно Чеберякова им предала [Андрюшу]... то соучастник соучастника не предает. Евреи ее не обвиняли бы... Могли ли евреи быть уверены, что Чеберякова войдет и выйдет из этой залы как свидетельница, что будут говорить в речах о ее вине... но последствий из этого никаких не произойдет, могли ли бы евреи, если бы они были виноваты вместе с ней, на нее указывать, ее обличать, – это было бы безумием, это значило бы предать себя. И то, что они указали на Чеберякову... это показывает мне, что соучастники Чеберяковой в другом месте, а не здесь, не на этой скамье[27]...
Но, господа присяжные заседатели, пора все-таки спросить себя, почему вышло, что ее не взяли, почему и как это произошло?.. [140] ...Я хотел бы, чтобы прокурорский надзор, который выпустил Чеберякову и арестовал Бейлиса... чтобы он понял, какие вышли последствия этой коренной ошибки. Ведь с того момента, когда они привлекли Бейлиса, я вправе сказать, что ведь правды уже больше не искали, потому что там ее нашли, потому что было несомненно, что виноват Бейлис... И вот создалась какая-то удивительная гармония поступков, прокурорский надзор... остается защитником Чеберяковой, отрицать очевидности прокуратура не может, она воровка, она преступная женщина, ей верить нельзя, но к этому делу, нам говорят, она непричастна...
146] ...Если бы было то, что говорит прокурор, если бы это было на глазах у всех, что Андрюшу потащили в печку, и труп его нашли в пещере, тогда бы вся Лукьяновка встала бы, эти простые мещане, эти простые русские люди, они все встали бы, и тогда бы Бейлиса судить не пришлось, тогда бы не было завода Зайцева, и Бейлис был бы разгромлен и этого процесса не было бы...
[147] ...Это странная система обвинения, которую со слов г. гражданского истца Замысловского, я назову системой совпадений... Вот говорят, например: «посмотрите, какое удивительное совпадение – 12 марта, – говорит прокурор, – в день убийства Шнеерсон... выселился с завода Зайцева». Улика... А подымается г. Шмаков и поправляет: «Я должен поправить ошибку моего товарища, он не выселился с завода Зайцева, а поселился на заводе Зайцева»[28]. Видите, гг., как на них трудно угодить, и выселился – улика, и поселился – тоже улика... Если тут есть убийство ритуальное, подготовленное, задуманное... на которое съезжаются всякие заграничные духовные лица, если это убийство, подготовленное 12-го марта, и вдруг этот Шнеерсон делает это непременно тоже 12 марта. Что это 12 марта, по ритуалу тоже следует? Но г. Пранайтис об этом не сказал, и Неофит об этом не пишет, что приписывается совершать в этот день. Тут нет никакого совпадения. Это есть случайность, которая говорит в пользу их [евреев]...
Затем дальше еще улика. Был приятель Андрюши Ющинского рабочий токарь Арендарь, у которого он часто бывал, на той квартире жил старик Тартаковский [148] ... После смерти Ющинского Тартаковский загрустил... и затем, через некоторое время умер – подавился. И опять здесь пожимают плечами и говорят – неспроста...
Но вот еще случайность. Собаки были. Какие-то два еврея. Они отгоняли собак от дома [не евреи собак, а собаки отгоняли евреев от дома. – И.Г.] и после этого собаки издохли. Опять говорят, что это неспроста. Что же это месть всемiрного кагала, что собаки подвергнуты смертной казни?.. Может быть, тут действительно что-нибудь есть, но поставить это в связь с евреями потому, что собаки залаяли на евреев, можно только в минуту полного ослепления.
Нам говорят еще: разве спроста здесь на заводе построили молельню в обход закона. Да, действительно строили молельню и действительно в обход закона... Приходится евреям и не такие обходы закона делать с правом жительства, и они делают. Ну, карайте их за это, казните, штрафуйте, но не думайте же, что все это относится к этому делу...
[150] ...Меня удивляет, что в этом деле в числе источников, на которые ссылались, могли оказаться такие ученые сочинения, как сочинение монаха Неофита... И вот, когда мы прочитали здесь это ученое сочинение Неофита... что эти тайны сообщил Неофиту его отец... Что это? Юношеский бред неуча, или старческое слабоумие? Ведь мы не знаем Неофита. Это какой-то молдаванский еврей, крещеный, который нам неизвестен... Что бы вы сказали, если бы по медицинскому вопросу вызвали в суд в качестве сведущего лица знахаря, который сказал бы, что он от своего отца слышал, что при прочтении таких-то молитв лошадь или человек выздоравливает? Почему же этот Неофит удостоился такой чести, о которой и не мечтал...
Но в деле есть нечто гораздо более худшее, чем сочинение Неофита, и это худшее то, что мы здесь видели во время экспертизы проф. Сикорского... [151] ...Но я повторяю, что упрекать проф. Сикорского... я не могу. Что делать? Он может и не знал своего положения как эксперта. Годы его, наконец, дают ему известное право. Он человек больной, дряхлый, и к нему придираться и спрашивать, откуда он взял то или другое, может быть, и не стоило, но мы посылаем упреки тем, которые его вызвали... которые воспользовались им, как источником науки, ссылались на него, за неимением других. Я скажу, что на них... лежит большой грех. Они седин Сикорского в этом вопросе не пощадили...
[152] ... Спрашивается, если убийца знал анатомию и хотел бы добыть кровь, то нанес бы он поранения в эти места?... Он, может быть, и знал, что на шее есть вены, но ведь ни одна из этих вен не задета. Затем ранения на виске... здесь тоже ни в одну вену не попал[29]... Я рисую картину себе так. В квартире Чеберяк собрались эти воры, говорят: «Вот несчастье... сегодня арестовали одного, завтра арестуют другого, мы собираемся ограбить магазин Адамовича, может быть, и нас возьмут, кто-то, очевидно, болтает, кто-то выдает»... И вот в это время является к Жене мальчик Андрюша. Представьте себе, что в первый момент у них не было мысли непременно убить его, а была только досада на того, которого они подозревали в том, что он их выдает... Ведь вы не забудьте, что это были все [153] люди, которые недалеко ушли от зверей... И вот, входит мальчик, и первый удар, который был нанесен ему, был по шапке. Его и не думали убить, но первая рана вышла опасной, вышло так, что кровь сильно хлынула... Он, может быть, даже закричал, тогда ему заткнули рот... потому, что внизу могло быть слышно. Затем начинают наносить удары один за другим, удары уже остервенелые, удары не хладнокровные... до тех пор, пока мальчик не свалился... Здесь нас опровергают. Указывают на то, что был антракт... Но, гг. присяжные заседатели, если бы было это ритуальным убийством, тогда мы на этот вопрос ответили бы, а ведь его не было. Что же было? В известный момент зверства кончились, они видят, что мальчик уже труп... Может быть, они советуются, куда девать труп... Но затем, когда увидели, что мальчик еще жив, тогда уже прикончили его последними ударами. Вот вам возможная картина убийства...
Я старался сопоставить все то, что указывало на одно место, на Чеберяк[ову]. Вы видели много улик против нее безспорных, несомненных [?? – И.Г.], их не отрицает даже обвинение Бейлиса. Но тут нашли, мы видим, улики и против Бейлиса. Им верить нельзя, или нужно допустить, что на Лукьяновке все сплошь продажные души, которые знали, что ребенка утащили в печку евреи, поволокли его к печке и молчали об этом из-за страха. Этого допустить нельзя. А в то же время мы видим, что Чеберякову защищают... а от него (показывает на подсудимого) все отвернулись... я не понимаю, почему это так вышло...
Когда мы видим, что судят человека, беря в основу доказательств такую "честную" свидетельницу, как Чеберякова, такого "ученого", как Неофит... мы не можем сказать, что тут было злополучное стечение обстоятельств, совпадение улик, которые могли заставить ошибиться. Я спрашиваю себя, почему это могло быть?... Я не знал бы, чем объяснить себе обвинение Бейлиса, если бы г. прокурор в своей речи сам не дал бы мне ответ на это, и если бы гг. поверенные гражданского истца не дополнили того, что говорил прокурор...
[154] ...Вам говорили здесь, что это дело исключительное, что в этом деле речь идет не о несчастном приказчике Бейлисе... а о всемiрном кагале... Вспомним слова из речи прокурора:.. «они – то есть евреи – никак не ожидали, чтобы следственная власть и прокурор осмелились», и далее: «заправилы еврейского народа, они виноваты». Вот оно, объяснение! За спиной Бейлиса здесь почудился кто-то другой, более страшный, тот, которого г. гражданский истец назвал всемiрным кагалом и заправилами, сказав, что следственная власть не поддалась...
За спиной Бейлиса разыгралось что-то странное, разыгралось столкновение каких-то других сил... Гг. присяжные заседатели, сделайте подвиг... сумейте понять, что все наши ошибки, все ошибки еврейских заправил, ошибки еврейского народа... ни при чем, когда судят Бейлиса... Да, государственная власть, конечно, не может бояться, государственная власть не может остановиться перед каким-то еврейским влиянием, но помните, если бы государственная власть осудила невинного только потому, чтобы ее не заподозрили в боязни, чтобы ей не сказали, что она уступила, то это было бы не только ошибкой государственной власти, но это было бы самоубийством нашего правосудия...
Если вы подумаете, что вам надлежит не судить несчастного Бейлиса, жалкого в своей безпомощности перед русской государственностью... а вспомните другие две страшные силы, то тогда, гг. присяжные заседатели, правосудия не будет в вашем приговоре. Вы можете осудить Бейлиса, если он виновен. Осудить его безпощадно, ибо, если это он убил Ющинского, такого изувера щадить не нужно... [155] ...Мало ли невинных людей осуждалось... умрет и Бейлис... все забудется... но этот приговор... этот приговор не забудется, этот приговор останется как приговор суда присяжных над тем, кого вам стараются изобразить вашим врагом.
...Вам говорят, что евреи ваши враги, что они смеются над вами, что они не считают вас за людей... Не поддавайтесь этому, ибо... если вы осудите Бейлиса независимо от улик, а за наши грехи, за их грехи, за что-то другое, если он будет жертвой искупления, то ведь если бы даже и нашлись люди, которое первое время порадовались бы вашему приговору, то потом они пожалеют, а ваш приговор останется печальной страницей в истории нашего правосудия...
Речь О.О. Грузенберга
...Ритуальное убийство... Употребление человеческой крови... Страшное обвинение. Страшные слова, давно уже схороненные. Они сильны и живучи, и... поныне поднимаются с кладбища. Они заражают все живущее... Дело ваше, верить мне или не верить, но если бы я, хоть одну минуту, не только знал, а думал бы, что еврейское учение позволяет, поощряет употребление человеческой крови, я бы больше не оставался в этой религии. Говорю это громко, зная, что эти слова станут известными евреям всего мiра, что ни одной минуты я не считал бы возможным оставаться евреем... Я глубоко убежден, у меня не ни минуты сомнения, что этих преступлений у нас нет и не может быть...
Подумайте, господа, ведь здесь говорили о том, что [156] было более 3000 лет тому назад, когда евреи воевали с какими-то амаликитянами, обращались с ними жестоко, и вот теперь Бейлис сидит на скамье подсудимых и мы занимаемся вопросом о том, что делалось 3000 лет тому назад... Но вы знаете, что 3000 лет тому назад люди ходили нагишом по лесам, люди поедали друг друга, как дикари. А евреи уже знали единого Бога... и если приносили в храме жертвы, то не иначе как жертвы животных, а не человеческие...
Вы видели, что Бейлис сыграл роль того козла отпущения, о котором гражданские истцы так много говорили... Он отвечает теперь за все то, что было когда-нибудь на протяжении 3000 лет среди миллионов евреев... Быть может, какой-либо безумный, дерзкий или обиженный, который сказал какое-нибудь резкое слово про иноплеменника или христианина – за все это отвечает Бейлис... И вы видели и слышали – за то, что сыск у нас стоит нехорошо, за то, что попадаются отдельные нехорошие полицейские чиновники, – кто отвечает? – Бейлис... Если взяли несчастную женщину, держали под арестом – виноват Бейлис. Если работника Луку Приходько оторвали от рабочего стола и томили под арестом – виноват Бейлис. Он за все отвечает[30]...
[158] ...Вы слышали, что говорил прокурор и гражданские истцы, они говорили, что так как там при больнице имеется молельня, то не нужна ли кровь человеческая для того, чтобы на ней построить эту молельню... Если вы считаете, что молельня должна строиться на христианской крови, если вы считаете, что для молельни принесли в жертву и замучили несчастного мальчика, что же вы молчите... Тогда ищите того, кто строил молельню, для кого была эта молельня. Вы видели этого человека... Это Зайцев, сын старого Зайцева, миллионер, он строил ее... почему же он не сидит здесь, строитель этой молельни, почему не сидят [на скамье подсудимых] те, которые пожертвовали деньги на нее, те, которые нашли, что нужна человеческая кровь, те, которые нанимали людей, чтобы они убивали?.. Если вы этому верили, вы должны были их взять. У вас, русской власти и правительства, достаточно власти, достаточно мощи, чтобы не останавливаться ни перед богатством, ни перед положением, ни перед чем... Но вы этого не сделали, конечно, потому, что вы сами отлично знаете, что это неверно, что этому нет никаких доказательств, кроме одного факта, что люди хотят молиться и в своей синагоге, как им разрешил Бог[31]...
[17] Соколов, Василий Павлович (1854–?) – писатель, окончил курс Казанской духовной академии. Известна его магистерская диссертация "Обрезание у евреев. Историко-богословское исследование". Казань. 1892. – И.Г.
[18] Антиох IV Эпифан – из династии эллинистических царей Селевкидов. Правил в 175–163 гг. до Р.Х. В 168 г. подавил восстание в Иудее, разорил Иерусалимский храм и обратил в рабство 10 тысяч человек. Пытался провести насильственную эллинизацию. Посвящение Иерусалимского храма Яхве греческому богу Зевсу послужило причиной восстания маккавеев. – И.Г.
[19] Легко проверить по Стенографическому отчету, что кадетский лидер, депутат Государственной Думы В.А. Маклаков "цитирует" то, чего Шмаков вовсе не говорил. – И.Г.
[20] Маклаков тут преследует лукавую цель, которая имеет мало общего с процессом: прежде всего опорочить "власти", "правительство", наконец, все государство – "матушку-Русь". Лукавство кадетского лидера заключается в том, что истинной причиной упомянутых им "безпомощности", беззакония и проч., была вовсе не "система", против которой воюет Маклаков и его партия "народной свободы", не "царизм" и не "матушка-Русь", – а активнейшее воздействие на ход следствия со стороны еврейских кругов, тративших громадные деньги, чтобы привести "власти" в состояние указанной Маклаковым "безпомощности". Русским властям в Киеве и Петербурге можно поставить в упрек другое: что они не смогли или не пожелали полицейскими мерами пресечь еврейские махинации. К сожалению, дореволюционная Россия совершенно не была приспособлена к отражению всех разнообразных атак международных сил, работавших на ее разрушение. Если бы русские власти попробовали пресечь еврейские козни вокруг процесса Бейлиса, хотя бы наложив узду на еврейскую печать, – можно себе представить, какой крик поднялся бы со всех сторон и сколь активное участие в нем принял бы прежде всего Маклаков. – И.Г.
[21] По сути дела, Маклаков лишь подтверждает уже сказанное Шмаковым со ссылкой на французского историка Дрюмона: что даже "умные" евреи, почувствовав опасность, нередко начинают действовать примитивно и глупо. Во-первых, подозрение против евреев распространилось в народе сразу после обнаружения обезкровленного трупа Андрюши. Во-вторых, если бы речь шла об одном Барщевском, то можно было бы, с натяжкой, принять и тезис о "суетливости мелкого газетного репортера". Однако в рассматриваемом нами процессе таких "случайностей" слишком много. Прокурором было достаточно выявлено стремление "Киевской мысли" обезвредить все возможные подозрения против еврейской стороны. Логика Маклакова свидетельствует лишь о том, что этот опытный юрист и искусный политик находился в "дурацком" положении: ему нужно было выполнять то, для чего его наняли, несмотря на то, что улики против его подзащитного были более чем серьезными, других возможных виновных (кроме ненайденных сообщников Бейлиса) найти было невозможно, а все потуги еврейской стороны запутать дело, по его же (Маклакова) собственному признанию, были на редкость глупы. – И.Г.
[22] Многих, например, детей Чеберяковой, заставили замолчать и другим путем, менее дорогостоящим. – И.Г.
[23] Итак, все еврейские махинации – просто "суета", даже Марголин, миллионер, видный юрист (и, как мы теперь знаем, член "Комитета защиты Бейлиса") – тоже излишне доверчивая "суета", причем вся эта "суета" уже не "случайна", а ее виновница – коварная Чеберякова... Как видим, Маклакову – на фоне всех явных попыток указанных лиц запутать следствие – не оставалось ничего иного, как иронизировать над их непрошенной "глупостью", отвергая в них планомерные действия еврейства. – И.Г.
[24] Однако ни Голубев, ни другие свидетели в пользу обвинения не сказали ни слова неправды, а сообщали или выясняли важные подробности дела, не обвиняли на заведомо невинных и не занимались пусканием ложных слухов и подбрасыванием ложных "вещественных доказательств" – все это дела, в которых были уличены и "добровольные сыщики" с еврейской стороны, и подкупленные ими сотрудники полиции, и "свидетели", в отношении которых можно лишь удивляться, что никого из них не привлекли к ответственности за явно ложные показания. – И.Г.
[25] Маклаков "забыл", что согласно заключению бактериологического института у умерших детей не было найдено палочек дизентерии, то есть что причина смерти осталась невыясненной – что, в условиях данного процесса, само по себе достаточно подозрительно. К тому же Красовский принес детям не "конфетку", а пирожные, и пришедший с ним агент полиции не знал, откуда у него были эти пирожные. Что же касается аргумента "он ее обвиняет, а она – его", то есть все же разница в достоверности между убийством всех своих детей родной матерью (без видимых причин!) или же сыщиком, работающим известно на кого за немалое вознаграждение. При этом, в последнем случае, повод для отравления был бы вполне конкретным: дети Чеберяковых – которых отравили всех троих, а не одного только Женю, что тоже "забывает" Маклаков – были свидетелями того, как Бейлис тащил Андрюшу. Впрочем, все эти соображения излишни, поскольку дети заболели, когда мать сидела под арестом, то есть всякая дискуссия о ее возможной виновности – абсурд. Не исключено, что имело место отравление детей ядом, не оставляющим следов. Известно, что "заинтересованная сторона" обладает такими ядами и пользуется ими, начиная с незапамятных времен.. – И.Г.
[26] Аргументация, что если Приходько с его родней «взяли без всяких улик», то можно забрать и Чеберякову – тоже без всяких улик и доказательств, только по подозрению Маклакова – для юриста просто скандальна. – И.Г.
[27] Во-первых, ни Шмаков, ни Замысловский не утверждали, что Чеберякова "предала Ющинского евреям". Шмаков говорил об этом только в предположительном плане, чтобы потом доказать абсурдность такого предположения. Во-вторых, логику Маклакова можно применить и в обратную сторону: если евреи с Чеберяковой не соучастники, то они обвиняют невиновную, именно чтобы отвести подозрение от себя. Таким образом, рассуждения Маклакова скорее подтверждают то, что Чеберякова Андрюшу евреям не выдавала, иначе возводить на нее обвинение в убийстве было бы для них опасно: защищаясь от обвинений в прямом убийстве Андрюши, Чеберякова могла бы сознаться в передаче его евреям, чтобы уменьшить степень своей вины. – И.Г.
[28] В "Стенографическом" отчете нет ни таких слов прокурора, ни такого возражения ему Шмакова. – Ред.
[29] И в медэкспертизе, и в первом вопросе, на который присяжные ответили утвердительно, описаны «поранения мозговой вены, артерий левого виска, шейных вен, давшие вследствие этого обильное кровотечение». – Ред.
[30] Защитник Бейлиса оперирует не столько логическими, как положено бы юристу, сколько эмоциональными категориями, даже не пытаясь опровергнуть доказательств существования ритуальных убийств и их обоснования в религиозном законе, обязательном для всех иудеев. При этом Грузенберг бездоказательно утверждает, что этого "не было потому, что не может быть никогда", хотя тут же изображает Бейлиса "козлом отпущения" за проступки "каких-нибудь" евреев, когда-то "жестоко поступавших с амалекитянами". Но ведь именно Бейлиса видели последним, схватившим мальчика за руку и потащившим его туда, где он после этого пропал. И когда через неделю неподалеку от этого места был найден его труп, кого может удивить, что подозрение прежде всего должно было пасть на Бейлиса? – И.Г.
[31] В данном месте демагогия Грузенберга содержит зерно истины: аресту с самого начала подлежали добрых полдюжины евреев, связанных с "молельней" и ее освящением, а также с запутыванием следствия – начиная с хасида Шнеерсона, наверняка участвовавшего в убийстве. "Русские власти" не арестовали этой более чем подозрительной публики не потому, что испугались "богатства", а потому, что Россия была правовым государством, в котором нельзя было арестовать кого бы то ни было без конкретных улик, улики же были уничтожены. – И.Г
