Противоречия в Московской Патриархии и Русская Зарубежная Церковь
По материалам патриотической печати
В добавление к нашей беседе с о. Павлом Ивановым («Православная Русь» № 6, 1997 г.), хотелось бы отметить новые факты, касающееся церковной ситуации в Poccии и отношения там к РПЦЗ. Ибо за прошедший год еще более обострились противоречия между позицией церковных верхов МП и мнением низового духовенства и прихожан. Это проявляется и в политической области, и в духовной.
В области политики все больше верующих удручено тем, что патриарх поддерживает нынешнюю катастрофическую и нерусскую власть. Видимо поэтому, патриарх и его Синод в конце 1996 г. (когда еще не было ясно, вернется ли Ельцин «к работе» после операции) подстраховались посланием, впервые на таком уровне опубликовав критику ельцинских реформ:
«Что пользы говорить о свободах и преимуществах демократии, когда люди страдают от голода, нищеты, социальной незащищенности? Когда голос Церкви перестает быть голосом нищих и забытых, униженных и оскорбленных, поруганных и отверженных, когда она отождествляется только с богатыми и могущественными, она утрачивает верность своему призванию, теряет доверие народа... Мы призываем руководство страны осознать...» («Русский вестник» №1, 1997 г.).
Впрочем: эта критика касалась лишь «материальной основы реформ». Об их опаснейшем внешнеполитическом курсе (зависимость от «мiровой закулисы»), как и о растлевающей идеологии, навязываемой народу, послание промолчало. А когда Ельцин вернулся, так ничего и не «осознав», к тому же отдав страну на откуп Чубайсу и Международному валютному фонду, критика с церковных верхов уже не раздавалась.
Это понятно, если учесть характеристику, данную патpиapxy пресс-секретарем покойного митр. Иоанна Петербургского К. Душеновым:
«Патриарх... действует в полном соответствии с главным принципом тертого аппаратчика, гласящим: никогда не делай того, чего можно не делать. Святейший внимательно следит за ситуацией и ждет, куда же в конце концов качнется маятник» («Сов. Россия», 20 марта 1997 г.).
Зато умножилась критика снизу. Например, преподаватель Св.-Тихоновского богословского института Г. Давыдов предупреждает: «Если эти "елейные" отношения с властями вызваны стремлением укрепить и сохранить Церковь, ассимилировать нехристианское общество, то необходимо помнить, что Церкви никогда не удастся перехитрить мiр, что возрастание, основанное на лукавстве, обернется внутренним духовным и нравственным крахом... Не число храмов и прочее свидетельствуют о христианском обществе, а безусловное исповедание христианского идеала» («Москва» № 6,1997 г.).
Но о каком идеале может быть речь, если руководство МП само не удержалось даже от торговли табаком и алкоголем, вновь подставив под удар антиправославной критики само понятие Церкви? Это смущает многих. О падении авторитета МП косвенно говорят и цифры, приведенные патриархом:
«Резко сократились пожертвования от частных лиц и коллективных благотворителей. Если в 1994 г. они составляли 43 % всех взносов на общецерковные нужды, то в 1995 г. только 6,4 %, а в 1996 г. – 0.6 %, при том, что общая сумма взносов за эти годы сократилась на 20 %» («Радонеж » № 6, 1997 г.). Только экономической причиной этого не объяснить.
Важнее, однако, духовные противоречия в МП – между экуменически-либеральной и консервативной частью духовенства. Либералы – малочисленны, но влиятельны. Консерваторов намного больше, но это простые священники или епископы отдаленных епархий. В их среде нарастают протесты против примирительного отношения к нарушению канонов и модернизму, против откладываемого прославления Царской семьи и других Новомучеников.
Неудовлетворенность верующих особенно стала заметна после февральского (1997 г.) Архиерейскаго Собора МП, который постарался «уйти от обсуждения наиболее актуальных вопросов... Между епископатом и подавляющим большинством церковного народа появляется довольно двусмысленный и опасный зазор... Можно опасаться новых расколов, имеющих уже по-настоящему духовную подоплеку»; причем не только откола обновленцев, но и «возникновения расколов справа» (В. Морозов, «Радонеж» № 5, 1997 г.).
Так теперь пишут даже авторы и издания, которые ранее остерегались говорить об этом публично. Не удивительно, что в своей борьбе с активизировавшимися российскими экуменистами и обновленцами, консервативные круги МП все чаще видят своего союзника в Зарубежной Церкви, надеясь на целительное объединeниe.
Например, К. Фролов в журнале «Москва» (№ 6, 1997 г.) защищает Зарубежную Церковь, в том числе её политику в годы войны, от канадского проф. Д. Поспеловского, который известен в Poccии как «эксперт по разоблачению РПЦЗ и откровенный апологет обновленчества». Так его характеризует Фролов и подчеркивает:
«Разделение с нашими православными братьями – трагедия, и единство с ними для нас куда важнее, чем уния с еретиками... Настоящие святые отцы XX века... есть только у зарубежников и у нас».
Еще более откровенен К. Душенов в названной статье:
«Конечно, нелепо было бы определять значение РПЦЗ для Poccии с помощью арифметики. Исторически сложилось так, что именно за рубежом, где Церковь была относительно свободна, происходило православное осмысление трагических уроков русской истории XX столетия . И никто не в силах оспорить подвиг русского православного зарубежья, три поколения хранившего в эмиграции чистоту православного вероучения, не поддаваясь ни на какие либерально-экуменические и обновленческие соблазны».
Поэтому «часть их претензий, которая относится к необходимости безкомпромиссного соблюдения чистоты православного вероучения, должна быть безусловно принята во внимание... МП должна официально отказаться от совершенно неканонической практики совместных экуменических молитв, свернуть богословские собеседования с еретиками, которые приводят к появлению скандальных документов, подобных Баламандской унии 1993 г., и решительно пресечь неообновленческие поползновения в своей среде».
Но только ли в этом препятствие к единению? «Всем понятно, – продолжает Душенов, – что, случись завтра долгожданное воссоединение МП и РПЦЗ, на ближайший же Архиерейский Собор пpиедет как минимум десяток зарубежных архиереев консервативной opиeнтaции... Такое вливание в русский епископат сможет сильнейшим образом повлиять на внутрицерковный баланс сил. Излишне говорить, какие могущественные противники подобного развития событий имеются ныне в среде высших иерархов Московской Пaтpиapхии...»
Из статьи Душенова очевидно, что эти противники – само возглавление МП, поскольку именно ему «изменение баланса сил» угрожает потерей церковной власти. Тогда не очень понятно, на какое объединение можно надеяться в таких ycловиях.
Руководство МП подтвердило это и неожиданной для многих кампанией по отнятию у РПЦЗ дореволюционных храмов на Св. Земле, в Германии, Дании... Вместо того, чтобы устранить в себе все названные препятствия для соединения – и тогда эти храмы стали бы нашим общецерковным достоянием; и вместо того, чтобы спасать тысячи заброшенных храмов в Poссии – руководство МП не нашло более актуальной задачи, как отнимать храмы у эмиграции. То есть у тех русских людей, которые бережно хранили и эти храмы, и чистоту Православия в те годы, когда оно подвергалось небывалому искоренению на родине и когда «выездные apxиepeи» из ОВЦС опровергали эмигрантские протесты против этого... К сожалению, в последние годы отношение руководства МП к РПЦЗ было похоже сначала на попытки неудавшегося торга с неудобным свидетелем, затем его недопущения, и наконец, его удушения, а вместе с ним и самого вопроса соединения на основе Истины.
Разумеется, российские авторы упрекают и руководство РПЦЗ в недостаточном понимании происходящего в Poссии, в неготовности поддержать консервативных представителей МП. Такая критика нуждается в ответе со стороны Зарубежья, даже если она не всегда точна (в частности, борьбу за истину Православия можно вести лишь на истинной канонической основе, что подчеркнула редакция «ПР» в публикации нашей беседы).
Замыкание же в своем кругу приведет Зарубежье лишь к отстранению от борьбы за православную Poссию. Это было бы тем более жаль, что сейчас развитие событий дает РПЦЗ новую возможность сказать свое слово и быть услышанной в Poссии. Это слово должно быть по-прежнему безкомпромиссным в отстаивании Истины, и в то же время не агрессивным, терпеливым, сочувствующим, способным различать между руководством МП и церковным народом.
Такое слово было бы воспринято в Poccии с пониманием даже немалой частью духовенства. Можно собрать высказывания, звучащие в России и поставить их перед руководством МП как голос её же прихожан. Сегодня ими в Poccии уже обозначены практически все точки над «i» – взять, например, цитированную выше статью Г. Давыдова, само название которой напоминает о главном вопросе – «Церковь и грядущая власть антихриста»:
«Церковь должна стать Церковью воинствующей, которой не склонят выю ни власти, ни угрозы, ни мipoвoe общественное мнение ни иудео-демократические проскрипции. Теперь наша Церковь не может согрешить "сергианством". Если это произойдет, Церковь Христова переродится... утеряет благодать» (Удивительное прозрение автора, ведь он сам прямо говорит о том, что если Церковь согрешит серпанством, то она утратит свою истинность. Но ведь МП именно и согрешила сергианством в 1927 г. – Ред.). «Теперь наша Церковь не убоится катакомб», – говорит далее тот же автор (Трудно разделить оптимизм автора. Почему это теперь МП не убоится катакомб, если она их уже однажды отвергла, если на этом отвержении катакомбного пути она и утвердила свое существование при советской власти? – Ред.). «...Чудо состоит в том, – пишет далее Г. Давыдов, – что став Церковью воинствующей, она усилится. Сказав всей Poccии ту правду, что она и все pyccкиe люди говорят шепотком, она вознесется как несокрушимая скала посреди беснующегося мipa» («Москва» №6, 1997).
Пусть Патриарх и его Синод останутся безучастны даже к этому масштабу проблемы. Но для всё большей части православных людей уже очевидно, что Poccию от спасительного пути сегодня более всего отделяет нежелание идти по нему тех, кто по своей церковной должности призван быть духовными вождями. И чем очевиднее будет, что уже нельзя ждать духовного водительства по должности – тем вероятнее появится духовный вождь по призванию.
Видимо, такого вождя нельзя форсировать искусственно. Вождем может стать только истинный наследник св. патpиapxa Гермогена, назвав всё своими именами и безстрашно решившись послужить Богу и русскому народу – независимо от того, из какой части Poccии зазвучит его голос пусть даже из далекой провинции.
Но это должен быть голос в самой Poccии, не из заграницы. Видимо, в таких условиях задача РПЗЦ состоит в том, чтобы избежать обеих крайностей (присоединение к МП на её условиях – или самоизоляция в зарубежной среде) и способствовать появлению такого духовного вождя.
Михаил Назаров
Москва
"Православная Русь". Джорданвиль. № 19, 1997
