Полемика о Царе Мученике, об отношении к власти и о "тайне России"

Признание святости Царской Семьи Архиерейским Собором Московской Патриархии в 2000 г. вызвало бурную полемику. Правая, монархическая часть церковного народа надеялась на прославление Николая II как благоверного Государя Мученика, убиенного антихристианскими силами носителя православной удерживающей государственности, христоподражательно принесшего себя в жертву ради спасения своего народа. Так его издавна почитают в Зарубежной Церкви (см., напр., у свт. Иоанна Шанхайского), и этот взгляд был перенят в России, что верно подметили противники прославления.

В ряду же отрицателей святости Царя проявили себя круги самые разные. В их числе и "Международная еврейская газета" («Сам факт трагической кончины... не должен заслонять реальной исторической фигуры и поступков царя и его окружения, в том числе их неприкрытый антисемитизм». – 2000, № 30). И такие страдающие духовным дальтонизмом профессора, как Д.В. Поспеловский из канадского университета и А.И. Осипов из Московской духовной академии. И газета миллиардера Березовского "НГ-Религии" (М. Шевченко, А. Кыржелев, А. Морозов, М. Тульский), которая вместе с американским радио "Свобода" (Я. Кротов) считает прославление Царя "мракобесием".

Эти последние деятели, помимо того, выдают себя за «здоровые церковные силы», которые поэтому и «выступают против канонизации... Мы имеем дело с чистым политиканством... Почитание царской семьи в ближайшие два десятилетия сойдет на нет... Надеюсь, что еще при нашей жизни всеправославный Собор наведет порядок в наших святцах», – возмущается игумен Иннокентий Павлов на радио "Свобода (17.8.2000).

И даже среди тех, кто согласился признать святость Царя, возникла дискуссия о том, какой смысл вкладывать в его прославление. Официальная Комиссия устами ее председателя митрополита Ювеналия призвала паству видеть в Царе не Помазанника Божия, целенаправленно убиенного носителя православной государственности, а всего лишь страстотерпца (человека, смиренно принявшего смерть), подобно «миллионам православных христиан».

Пропагандное подразделение активнейшей антихристианской ложи Бнай Брит уже похвалило Церковь за это: «Антидиффамационная лига выражает надежду, что решение Русской православной церкви о канонизации Николая II и членов его семьи будет способствовать развенчанию бытующего среди определенной части верующих и священнослужителей антисемитского мифа о ритуальном характере убийства царской семьи. Для еврейской общины не может пройти незамеченным тот факт, что в процессе изучения возможности канонизации последнего императора комиссия РПЦ сняла с повестки дня вопрос о ритуальном убийстве... Очень важно, чтобы решение о канонизации в том виде, в каком оно было принято Собором, стало известно самому широкому кругу православных мирян и священнослужителей» ("Международная еврейская газета", 2000, № 30).

С противоположной стороны, в газете "Черная сотня" (2000, № 7-8) было верно отмечено, что «канонизация носит "половинчатый" характер. В акте о канонизации ничего не говорится о ритуальном характере убийства, что может привести к непониманию частью людей истинного смысла подвига Царственных Мучеников... И уж конечно, нас поспешили заверить, что канонизация Царя – "это не канонизация монархии", но разве монархия нуждается в канонизации, если даже на иконах Вселенских Соборов в центре восседает Император?.. Да, полной правды об истинном смысле убийства Русского Царя не было сказано, но значительная часть  иерархов, священников и мирян понимает этот смысл и не собирается отказываться от своих убеждений, несмотря на неверные мнения отдельных членов Синода».

Борцы с "монархическими ересями"

Тем более удивительно, что вместе с митрополитом Ювеналием и демократическими религиоведами аналогичного "понижения статуса" Царя Мученика упорно добивается и группа ревностных православных публицистов вокруг хорошего патриотического журнала "Москва", издающих в виде приложения к нему также журнал "Благодатный огонь".

Накануне готовившегося в МП прославления Царственных Мучеников в "Благодатном огне" (№ 4, 2000) появилась атакующая статья "Богословские соблазны монархического движения", в которой диакон Даниил Сысоев взялся опровергнуть удерживающую суть православной монархии и искупительный подвиг Государя Николая II как "ересь" (не приведя, впрочем, ни одного доказательства наличия таковой).

Мы ответили на это в радиобеседе [26.5.2000] на радио "Радонеж", в которой, в условиях прямого эфира, постарались изложить традиционное понимание удерживающей роли православного Императора и смысл искупительного подвига Царя Мученика, опровергнув искаженную трактовку этого понятия критиками-немонархистами. (Эту беседу см. в "Имперском Вестнике" № 51 и газете "Радонеж" № 9-10, 2000.)

И вот, после прославления Царя, в "Благодатном огне" (№ 5, 2000) появилась статья священника Петра Андреевского «Еще раз о "Царе-искупителе"» – с целью "разгрома" нашей радиобеседы. "Разгром" этот написан хотя и с обширными цитатами, но с полным игнорированием сути наших разъяснений, ибо вновь звучат упреки, что монархистами создан новый "догмат"(?), в котором искупительным подвигом Царя "заменяется"(?!) Искупление Христа, что делает Христа "ненужным" (?!!) и т.п.

Понятно, когда к таким приемам прибегает ерничающий демократ вроде Кыржелева в "НГ-Религии" (2000, № 21), призывающий государственную власть разобраться с "еретиками"-антисемитами. Или когда, даже упоминая "Радонеж" № 9-10, наших разъяснений в нем автор "НГ-Религий" (№ 22) Войтовский "не заметил".

Но какой смысл для православного клирика в подобной полемике, когда, вместо доброжелательного совместного приближения к истине, оппоненту влагают в уста глупости, которых он не говорил, и затем "убедительно опровергают" эти глупости? Ведь достаточно эти опровержения сравнить с нашей радиобеседой, чтобы увидеть, что очередной оппонент вновь ломится в открытую дверь.

Повторим наше предыдущее разъяснение. Слово "искупление" объясняется в дореволюционном "Полном православном богословском энциклопедическом словаре" в первоначальном значении как «освобождение от рабства. Таким образом, освобождение евреев от египетского рабства есть искупление, а Моисей – "искупитель"... Искупителями назывались также Гедеон, Давид, искуплением будет избавление евреев от вавилонского порабощения». В Ветхом завете Искупителем часто называется Бог, но опять-таки в смысле освобождения народа от его врагов, – еще без прямой связи с искупительным подвигом Христа. В Новом же завете искупление понимается уже как "искупление от грехов" и как освобождение людей Христом от безысходного рабства первородному греху.

То есть слово "искупление" используется в разных смыслах, поэтому важно его уточнять без подмены смысла. Никто не спорит о том, что единственный Искупитель от первородного греха – Иисус Христос. И когда речь идет о провидческом сне митрополита Макария, что «Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен» (цит. по С. Нилусу), – то, конечно, этот искупительный подвиг Царя Мученика никак не отменяет Искупление Христа. Нам неизвестен ни один монархист, который утверждал бы подобную ересь.

О том же, что такая жертва одного человека, приносимая за других, очень весома в глазах Бога, в Евангелии приведены слова Христа: «нет больше той любви, как если кто-то положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Неужели это может быть бесполезно для них?

О. Петр, возражая на это, цитирует из псалма 48: «Человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него». Но ведь в этом примере по контексту речь идет о том, что никого нельзя искупить «множеством богатства своего». И только! А разве мы утверждаем, что искупление возможно деньгами?

Или вот еще один пример надуманных обличений о. Петра: «Ересь, защищаемая Назаровым с единомышленниками, ... повторяет основные положения католического учения о сверхдолжных заслугах святых... Именно это католическое лжеучение повторяет ныне Назаров, говоря, что христианские мученики своим мученическим подвигом искупают грехи других». – И, разумеется, о. Петр легко опровергает католическую ересь.

Но разве мы, подобно католикам, считаем заслуги Царя Мученика "сверхдолжными" и "излишними"? Разве мы верим в их некую механическую "искупительность", которую опять-таки можно купить и продать за деньги, как католические индульгенции?..

Отцу Петру почему-то не приходит в голову подумать о других примерах – например, о подвиге св. Ксении Петербургской, которая взялась своим личным духовным подвижничеством искупить грехи своего внезапно умершего мужа, спасти его душу... Если бы молитвенная помощь одних людей другим была невозможна, апостолы не призывали бы братию молиться за них и «друг за друга, чтоб исцеляться: много может усиленная молитва праведного» (Иак. 5:16)). А тем более небесная молитва святого мученика за живущих на земле.

Полемизируя с им же придуманными "ересями", о. Петр советует нам ознакомиться с "Православно-догматическим богословием". Что ж, откроем известную джорданвильскую книгу протопресвитера Михаила Помазанского с таким названием и прочтем в ней (с. 149) текст из св. Иоанна Златоуста о том, почему подвиг мучеников помогает оставшимся на земле:

«Опять память мучеников, и опять праздник и духовное торжество. Они страдали, и мы радуемся; ... их венец – общая слава, или лучше – слава всей Церкви. Как же, скажешь, это может быть? – Мученики суть наши части и члены: но аще страждет един уд, с ним страждут вси уди: аще ли же славится един уд, с ним радуются вси уди. Венчается голова, – и остальное тело ликует... Но превосходство славы не отчуждает их от союза с остальными частями: ибо тогда особенно они и славны, когда не отчуждаются союза с ними... Если Владыка их не стыдится быть нашим главою, то тем паче они не стыдятся быть нашими членами, ибо в них выражена любовь, а любовь обыкновенно соединяет и связывает разобщенных, несмотря на разность их по достоинству».

Вот именно потому, что все мы, православные христиане, являемся членами одного соборного церковного тела в пространстве и времени, духовный подвиг лучших может иметь в той или иной мере искупительное значение и для остальных. Особенно для тех, кто готов именно так ответно воспринять этот подвиг. Он не "заменяет" Христа, но помогает нам "исцеляться", – говоря словами апостола Иакова.

Просим также о. Петра еще раз вдуматься в слова священномученика Иоанна Восторгова:

«Грех требует искупления и покаяния. А для искупления прегрешений народа и для пробуждения его к покаянию всегда требуется жертва. А в жертву всегда избирается лучшее, а не худшее. Вот где тайна мученичества».

Во всем этом – и тайна убиения Помазанника Божия, ответственного за свой народ и смиренно принесшего себя в жертву ради пробуждения русского народа, видя бесполезность всех мер для предотвращения революции. Уже накануне ее многие мемуаристы (Н.М. Тихменев, М.В. Родзянко и др.) отмечали в поведении Царя предчувствие им своей судьбы: «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России - я буду этой жертвой». Именно лучшее, что тогда было в России и сконцентрировалось в нравственно образцовой Царской Семье, включая редчайших по духовной чистоте детей, было принесено тогда в жертву, которая поражает своим контрастом...

Конечно, полностью проникнуть в искупительную тайну мученичества последнего нашего Государя не в наших силах. Не все в духовной жизни объяснимо в рациональных категориях. Но мы не можем не чувствовать здесь связь именно с тайной преображающей и спасающей христианской любви к ближнему. А для Государя ближним был каждый из его народа, он был для каждого Царем-батюшкой. И если любой человек способен вымолить у Бога облегчение участи другого, то неужели не способен на это Помазанник Божий, ответственный за свой народ и облеченный особым даром Святого Духа? Святой Царь Мученик давно молится Богу на небесах за свой народ об искуплении его революционного греха; прославление же его – наш ответ ему: мы услышали и уразумели его молитвы, присоединились к ним...

Все это не "монархические придумки" последних сумбурных лет. Русская эмиграция все это прочувствовала давно. Напомним слова первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Анастасия (Грибановского) о христоподражательном подвиге последнего Государя:

«Он воплотил в себе образ истинного православного Царя-Помазанника Божия, благочестивого, кроткого, милостивого, великодушного, самоотверженного, готового положить душу свою за благо своего народа и за верность обетам, данным им в священном короновании... Государь пошел на распятие для спасения своего народа... Мы верим, что настанет время, когда человечество поймет, наконец, что наши Царственные Страстотерпцы и все, кто последовал по их пути, будучи умерщвлены за свидетельство Правды Божией, принесли себя в жертву очищения за грехи всего современного мира, погрязшего во лжи и неправде и нуждающегося в искуплении» (слово 6/19 июня 1949 в брюссельском Храме-Памятнике; курсив наш).

И в зарубежной службе Царю Мученику говорится: «С любовию велию к неблагодарным людем, принес еси себе, великий страстотерпче Царю, в жертву за народ свой, якоже рек еси: аще потребна есть жертва за народ, аз жертва сия буду».

Такое единение Царя-Помазанника Божия с народом основано на кафоличности, то есть на соборности Православной Церкви: это единение и взаимопомощь православных в Церкви как едином Теле Христовом в пространстве и времени, через все поколения... Об этом тоже можно прочесть в учебниках православного догматического богословия.

О народном покаянии

В полемическом задоре, отрицая возможность искупления грехов одного человека другим, наш оппонент порою сам выражается неосторожно в смысле догматики и рискует быть понятым неверно – в смысле отрицания вообще необходимости искупления наших грехов. Например: «Христос искупил нас не только от одного первородного греха, но и от всех грехов вообще: прежних и будущих». Но ведь это разные вещи: первородный грех и наши личные грехи. Что же, теперь нам и бороться со своими грехами, и каяться в них нет необходимости, и Божьего Суда за них не будет?

Лишь не задумываясь о соборности Церкви как едином теле, о. Петр вместе с о. Даниилом Сысоевым весьма неосторожно берется опровергнуть и другой "еретический догмат" (который он тоже приписывает нам): «догмат, согласно которому дети виновны в грехах своих родителей, должны сознавать и каяться в этих грехах».

Мы нигде не утверждали, что дети виновны в грехах родителей. Нельзя быть виновным в грехах живших ранее предков, но можно продолжить эти грехи и таким образом сделаться причастным к ним.

Именно потому, что человек нравственно связан с другими людьми – от семьи до нации – он участвует не только в личной жизни, но и в соборной. Поэтому он вольно или невольно причастен к коллективной судьбе своего народа, частицей которого является, в том числе и к коллективному греху, – если не отмежевывается от этого греха, не стремится его исправить, а оправдывает, тем самым принимая его и на себя. Такой человек не "виноват" в грехе отцов, но виноват в собственном следовании по тому же греховному пути. Он не "наследует" грехи отцов автоматически (это ложное мнение о. Петр также пытается приписать нам), но становится к этим грехам в то или иное отношение в силу своего свободного самоопределения в борьбе сил добра и зла.

Эта борьба не прекращается на всем протяжении земной истории, и в этой борьбе есть единая линия фронта. Победы борющихся сторон на отдельных участках этого фронта складываются в веках. Поэтому и борьба наших предков во все времена – это тоже часть нашей сегодняшней борьбы. Тем более в ХХ веке, последствия революционной трагедии которого все еще продолжаются. Поэтому мы, потомки, выбирая ту или иную позицию относительно этой трагедии, хотим того или нет, участвуем в этой борьбе. И если мы не становимся на сторону сил добра – мы виноваты уже в том, что облегчаем задачу силам зла.

Поэтому надуман упрек о. Петра, что мы хотим «переложить вину подлинных виновников цареубийства на весь русский народ». Не на весь. Но те слепцы, которые по сей день упрекают Царя Мученика в "аморальности", "глупости", в "вине за революцию" – разве не приобщаются к греху тех своих предков, которые свергли монархию? И разве не составляют такие люди по сей день большинство в нашем народе и его влиятельных слоях? А тем самым разве не сказывается это обстоятельство столь разрушительно в нынешней жизни нашей страны? Не требует ли это покаяния в соответствующем общенациональном масштабе за отступление от истинного исторического пути – для осознанного возвращения на него?

Однако о. Петр пишет, что «русские люди не должны каяться не только в цареубийстве, но и в цареотступничестве. Последнее апологеты покаяния русского народа выводят обычно из клятвы, которую дали участники Земского Собора 1613 г., ... поклявшиеся в верности роду Романовых и за своих потомков. Но, во-первых, отречения Царя от престола требовали сами члены династии, а во-вторых, как и в случае с иудеями, клятва эта никак не может распространяться на потомков», – полагает о. Петр.

Но, во-первых, предательство Государя неверными членами династии никак не отменяет клятвы народа самой династии при сохранении в ней хотя бы одного человека, верного царскому долгу перед Богом и народом.

А, во-вторых, упоминаемая клятва иудеев во время распятия Христа («кровь Его на нас и на чадех наших. - Мф. 27:25) не распространяется на тех потомков, которые отходят от христоборческой традиции своих предков и принимают веру в Христа. На прочих же евреях эта клятва лежит той страшной печатью, которой удивлялся даже о. Сергий Булгаков:

«Самой таинственной стороной судеб Израиля остается именно его единство. Благодаря ему вина одной лишь его части, вождей, является судьбой  и для всего народа, и эта часть говорит от лица своего народа, призывая на себя проклятие христоубийства и христоборчества» (Вестник РХД". Париж, № 108-110, с. 71).

А все потому, что не только у отдельной личности, но и у народа тоже есть своя религиозная судьба, которую он при всех индивидуальных отпадениях от нее своих членов – все же осуществляет коллективно в своей определяющей массе. В этом смысле мы вправе говорить и о народном грехе – и чужом, и своем.

Поэтому мы, со своей стороны, тоже осмелимся посоветовать о. Петру не ограничиваться только личностной стороной Православия, а подумать об отмеченном выше св. Иоанном Златоустом соборном значении Церкви и христианского подвига. А чтобы понять подвиг нашего Царя Мученика – следует также лучше вникнуть в удерживающий смысл соборной православной монархии.

Об "удерживающем"

Ведь в сущности наша полемика с авторами "Благодатного огня" в вопросе святости Царя идет о том, что такое православная монархия: почему людям на земле была дана такая форма жизни и власти как внешняя ограда от сил зла, в чем суть церковного таинства Помазания Божия на царство, в чем суть служения православного Царя как всемирного "удерживающего" (2 Фес. 2) от прихода антихриста.

Ведь земная история есть борьба сил добра и зла не только в абстрактном виде, но и в виде конкретных, полярных государственных структур, одна из которых (православная монархия) служит Закону Божию, другая (иудейская материалистическая монархия, сначала использующая для разрушения христианского мира либеральную демократию) – служит "тайне беззакония" и земному царству антихриста. Между этих двух координат наподобие некоей  "периодической системы" [наподобие системы Менделеева] лежат все известные формы государственных устройств человечества.

Если бы о. Петр исходил из такого православного учения о государственной власти, он избежал бы противоречий и в своих толкованиях "удерживающего". Так, в одном месте он (вольно толкуя св. Иоанна Златоуста) считает «римскую императорскую власть удерживающей не потому, что римская власть была императорской, а потому, что эта власть была вселенской. Римская империя простиралась тогда на всю тогдашнюю вселенную, римский император господствовал над всеми тогдашними народами земли. Существование Римской империи со столицей в "вечном городе" совершенно исключало воцарение над миром антихриста...». – То есть, независимо от духа самой римской власти? Но ведь и империя антихриста территориально подчинит себе весь мир.

Затем на этой же странице о. Петр утверждает прямо противоположное: «Существование многих государств на земле, очевидно, и является тем удерживающим началом, которое препятствует приходу антихриста». – И вновь: независимо от того, какому богу молятся в этих государствах – Христу или мамоне?

В обоих этих толкованиях о. Петр видит в "удерживающем" лишь чисто механическое препятствие антихристу, тогда как речь идет о сознательном духовном сопротивлении ему. Поэтому напрасно о. Петр называет "клеветой на апостола" нашу надежду, что таким сопротивлением "удерживающий" еще может быть восстановлен в мире перед его концом, в виде православной государственности – для последнего свидетельства истины всем народам; мол, «ни о каком возвращении "удерживающего" вновь в мир апостол не говорит».

Но, во-первых, раз антихрист еще не воцарился, значит что-то еще удерживает его. И, во-вторых, апостол не хотел сообщать все подробности, кто и как будет удерживать мир в разные эпохи, когда и каким образом он будет "взят от среды". Апостолу было дано указать только на общий смысл и исход земной истории как развитие антихристианской "тайны беззакония". И нельзя не видеть, что удерживающим здесь является именно человеческое сопротивление антихристу на земле, ведь Сам Господь мог бы удерживать мир от гибели сколько угодно долго, – но это было бы бессмысленно без соучастия людей и для них. А поскольку в мировой борьбе сил добра и зла линия фронта не раз менялась в истории, особенно в русской, нельзя исключить, что на опыте своих поражений часть нашего народа еще сможет сделать верные выводы и восстановить удерживающие государственные структуры.

Те русские люди, которые сейчас стремятся восстановить удерживающего в виде православной монархии, как бы "держась за своего святого Царя на небесах", и сами являются последним его земным оплотом, через который и ради которого, возможно, еще и происходит удержание в нынешнее время: с Божией помощью и с Его надеждой на нас.

Поэтому напрасно о. Петр иронизирует: «Неужели верные Царю-мученику, которые по мысли Назарова, удерживают в нынешнее время зло на земле, настолько хорошо справляются с обязанностью удержания, что зло ослабело и становится возможным возвращение на землю самого "удерживающего" – православного Царя? Тогда какой смысл вообще в "удерживающем" на земле, если на небесах он (Царь-мученик) вместе с верными ему людьми на земле лучше справляются с обязанностью "удерживающего"?..».

Дело не в том, чтобы "ослабело зло"; этого не будет. Оно наращивает свою глобальную мощь и все больше проявляет себя. Но когда мы лучше распознаем противника, мы становимся сильнее. Дело в том, чтобы в распознании атакующего зла и в противостоянии ему укрепилось добро для последней битвы, хотя бы в нашем поколении, "научившемся от обратного". Смысл же "удерживающего", то есть этой последней битвы, – чтобы спасти как можно больше достойных людей для Царствия Небесного, которое и есть цель истории.

Похоже, это – последний шанс, который дан России миру в предапокалипсическое время, проблематика которого о. Петра, кажется, не очень интересует. (См. обо всем этом подробнее в нашей книге "Тайна России".)

"Зарубежный раскол" как проблема отношения к власти

Спорных утверждений о. Петра можно привести еще много, но пора поискать и причину того, почему группа православных людей (вовсе не либералов) начинает столь яростную полемику с другими православными людьми (тем более не либералами) – как будто не нашлось других объектов для "защиты Православия".

Судя по всему, внешняя причина этого – в нашей принадлежности к разным частям Русской Церкви, то есть к разным "юрисдикциям", сложившимся в ХХ веке из разного отношения к призванию исторической России, к смыслу монархической государственности и свергнувшей ее богоборческой власти.

Так, о. Даниил пишет, что мнение о православном Царе как "удерживающем" «почерпнуто из трудов деятелей карловацкого раскола». И о. Петр утверждает, что "новоизмышленный еретический догмат" о необходимости покаяния русского народа берет начало «из зарубежного раскола, к которому принадлежит, в частности, и писатель Назаров». Слово "раскол" здесь употребляется в том смысле, что, по их мнению, никто из русских людей не имел права уклониться от политики митрополита Сергия (Страгородского), который требовал дать подписки лояльности богоборцам-большевикам и считать их преступления "своими радостями", помогая им истреблять нелояльных христиан... Ибо, по словам апостолов, "всякая власть от Бога"...

В этой связи в журнале "Москва" (№ 8, 2000) даже появилась статья "Нет власти не от Бога..." автора из того же круга – о. Андрея Петровского. Рассуждая о причине "зарубежного раскола", он не находит «ни малейшего извинения тем христианам, которые вопреки повелению святых апостолов противятся государственной власти, не оказывая ей подобающей чести и покорности на том основании, что власти безбожны... Попытки представителей Зарубежной Церкви оправдать свое неприятие тех или иных гражданских властей путем ложного истолкования изречений апостольских и святоотеческих... уводят православных читателей как от истинного понимания бедствий, постигших Россию, так и от самой православной веры».

Написавший это батюшка, видимо, забыл о таком же "ложном" отношении Христа к власти Ирода, свв. отцов к власти Юлиана Отступника, прп. Иосифа Волоцкого к власти "неправедного царя"... Он забыл и о том, что большевицкая власть была все-таки не "безбожной", а богоборческой, антихристианской.

Впрочем, это обвинение о. Андрея наконец-то поправил Архиерейский Собор МП. Им впервые верно истолкованы слова апостолов и заявлено, что христиане обязаны сопротивляться антихристианской власти. А ведь отсюда следует, что "зарубежные раскольники" и "сектанты-катакомбники" имели право служить Христу, а не делить с большевиками их "радости".

Можно сказать, что это определение Архиерейского Собора МП посрамило всю конформистскую идеологию "Нет власти не от Бога", которую постоянно утверждал данный круг авторов. Эта идеология представляет собой образец подлинно еретического искажения христианского отношения ко злу.

Игнорирование того, что борьба сил добра и зла на земле ведется не только в душе отдельного человека, но и между разными формами земной власти – это непонимание самой мистической сути власти. И, видимо, в этом главная, внутренняя, причина всех отмеченных выше полемических атак против "монархических ересей зарубежников": и в вопросе об "удерживающем", и в оценке подвига Помазанника Божия в дни революции, и в проблеме народного покаяния за отступление от богоданной власти.

Думается, теперь все же этой еретической идеологии должен прийти конец. Если же кто-то и дальше будет смешивать попущение Богом действий сил зла (для нашего научения Истине от обратного) с оправданием служения злу, с молитвой за зло и за его "радости" – то так можно будет признать "властью от Бога" и власть самого антихриста.

Мы надеемся, что на этом наши оппоненты прекратят свою полемику с "зарубежными раскольниками" методами, описанными выше. Вопросы у нас – о судьбах Отечества, и желательно в них терпеливо разобраться совместными усилиями. Пока что, к сожалению, редактор "Благодатного огоня", даже не читая данного нашего возражения, отказался опубликовать его на своих страницах. Вот такая у нас получается православная патриотическая полемика...

М. Назаров
Напечатано: "Имперский вестник", 2001, январь, № 53. С. 7-11.

См. также радиобеседу "Кем почитать Царя-Мученика?" (26.5.2000) на радио "Радонеж".

---