Умер Федор Викторович Винберг, офицер, черносотенец, писатель и издатель (в эмиграции)

14.02.1927. – Умер Федор Викторович Винберг, офицер, черносотенец, писатель и издатель (в эмиграции)

Улан Ее Величества

Федор Викторович Винберг (7 [или 27].06.1869-1.02.1927), гвардии полковник, шталмейстер Высочайшего Двора, видный деятель бело-монархического движения. Родился в богатой дворянской семье Санкт-Петербургской губернии шведско-германского происхождения. Отец Виктор Федорович, генерал от кавалерии, командовал 10-м армейским корпусом и 2-й гв. Кавалерийской дивизией (в этой же дивизии в составе л.-гв. Уланского Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полка в течение 19 лет позже служил и его сын). Федор Викторович окончил Киевскую 2-ю классическую гимназию и Царскосельский Александровский лицей (1890) после чего, выдержав офицерский экзамен при Елисаветградском кавалерийском училище поступил на военную службу. Корнет (1894), поручик (1898), штаб-ротмистр (1902), ротмистр (1906), полковник (1911).

В званиях поручика и штаб-ротмистра в годы революции 1905-1907 гг. принимал участие в подавлении смуты в Прибалтийском крае в составе л.-гв. Уланского Ее Величества Императрицы Александры Федоровны полка. К реформам государственного устройства, вызванных революцией 1905-1907 гг. Ф.В. Винберг отнесся отрицательно. За несколько дней до открытия I Государственной Думы в беседе с Государыней Александрой Федоровной,он откровенно выразил свое настроение, "грустное и тревожное", по поводу предстоящего открытия российского "парламента".

«Государыня с живостью возразила мне следующими словами. "Не надо так думать и так настраивать себя", – сказала Ее Величество: "вас смущает слово 'конституция'; но не надо преувеличивать значения слов, а лучше всегда вникать без предвзятой мысли в сущность понятия, выражаемого этим словом. И Государь, и лично Я – оба Мы очень довольны, что пришло время, когда Россия может дать помощь своему Государю в лице парламента, в лице избранных представителей всей Русской Земли"… Так, вначале, относились Их Величества к Государственной Думе, к тому новому органу законодательства и контроля, в котором Государь надеялся найти "богатырей мысли и духа"…».

Однако «За все время существования Государственной Думы, абсолютно ничего созидательного, творческого, государственного не вышло из пустых словоизвержений недобросовестных и мелочных людей, принесших в здание, долженствовавшее быть средоточием народной совести и народной правды, свой мелкий круг обывательских интересов и свою обывательскую же психологию… Увы, и Государю, и Государыне скоро пришлось разочароваться в светлых надеждах, возлагавшихся Ими на "русский парламент"» (Царь-Освободитель и освобожденные рабы // Луч света. Книга IV. Мюнхен, 1922).

В конце 1913 г. покинул действительную строевую службу. К этому времени полковник Винберг был награжден рядом российских и иностранных орденов – греческим орденом Спасителя (1901), болгарским "За военные заслуги" (1903), персидским "Льва и Солнца" III степени (1906) российскими Св. Святослава (1905) и Св. Анны III степени (1906).

Поселившись в собственном имении "Сильковичи" Калужской губернии он занялся ведением молочного хозяйства, но особым его увлечением стал созданный им при имении небольшой конный завод. Вместе с женой являлся попечителем местных школ, создал народную библиотеку для крестьян окрестных деревень, организовывал безплатные завтраки для учащихся деревенских детей.

Помимо воинского звания, в знак благодарности за верную и долголетнюю службу, Государь пожаловал Винберга придворным званием шталмейстера Высочайшего Двора. Кроме того, оставив воинскую службу, Ф.В. Винберг стал еще и активным участником монархического движения. Он состоял членом старейшей элитарной монархической организации Санкт-Петербурга – Русского собрания, входил в состав Русского народного союза имени Михаила Архангела. Являясь близким знакомым одного из вождей черносотенного движения В.М. Пуришкевича, Федор Викторович участвовал во многих инициативах главы РНСМА – он состоял членом комиссии по изданию мартиролога жертв революционного террора "Книги русской скорби"; был среди членов-учредителей консервативного Всероссийского Филаретовского общества народного образования, ставившего своей целью «постановку образования по всей России на исконных началах преданности Церкви Православной, Самодержавию Царскому и народности Русской».

Отношение к Самодержавной монархии у монархиста Винберга до революции было требовательным: «Я, как Русский, являюсь убежденным поклонником идеи Русского Самодержавия, но не закрываю глаз перед действительностью и знаю, что совершенства на земле не бывает. А потому сознаю, что и при Самодержавном Строе много неправды творилось в России, много непорядков и внутренних недугов омрачало ее жизнь, много злых, несправедливых людей совершало беззакония и чинило обиды, по отношению к ближним своим... Но я сознаю и уверен..., что без Царя, без Самодержавия, все эти отрицательные стороны русской жизни усугубляются по крайней мере в сто раз».

Первая мiровая война застала его в деревне, откуда Винберг поспешил в С.-Петербург, чтобы вновь зачислиться в действующую армию. По мобилизации был назначен командиром запасного пехотного полка, так как родной полк был уже отправлен на фронт. Поскольку назначение состоялось не в кавалерийскую часть, а в пехоту, с которой, по собственному признанию Винберга, он был «совсем мало знаком», он отправился в Петергоф, где коленопреклоненно просил Государыню, являвшуюся шефом гв. Уланского полка, в котором ранее служил Винберг, посодействовать его определению в кавалерию. Хорошо знавшая Винберга Императрица удовлетворила его просьбу и уже через неделю, в должности командира 2-го конного Прибалтийского полка Винберг находился в действующей армии и прошел всю Великую войну. Его жена Анна Павловна, урожденная Лихачева, устроила в имении Винбергов лазарет имени Ее Величества для раненных воинов, Высочайшее покровительство над которым взяла лично Государыня Александра Федоровна.

К Г.Е. Распутину относился отрицательно, но осуждал его убийство, считая, что последнее принесло монархии еще более вреда, чем т.н. «влияние» Распутина.

На начало Февральской революции находился со своим полком под Ригой. Узнав об отречении Государя и не считая возможным изменить присяге, оставил действующую армию и был зачислен в резерв чинов Петроградского военного округа. Получив однажды приказ произвести дознание по поводу пения в казармах нижними чинами гв. Преображенского полка Русского народного гимна «Боже, Царя храни», отказался его выполнять, написав в рапорте: «Можно только приветствовать этот случай, и я сам бы пел «Боже, Царя храни», если бы тогда был там». Благодаря доброжелателям в штабе, рапорт, угрожавший Винбергу арестом, был уничтожен, а расследование перепоручено другому офицеру.

В мае 1917 г. Винберг стал одним из организаторов и председателем "Союза воинского долга", созданного с целью «восстановления благородного духа Русской армии». Участвовал в Корниловском мятеже, совместно с другими офицерами должен был поддержать выступление ген. А. М. Крымова из Петрограда. В сентябре 1917 г. публиковал свои статьи в газете "Народный трибун: орган Пуришкевича", участвовал в политических собраниях Пуришкевича. Состоял членом-учредителем и членом совета Центрального Союза домовых комитетов, созданного для самоуправления и охраны домов от революционного произвола.

Практически сразу же после захвата власти большевиками, 29 октября 1917 г. Петроградской городской думой Винберг, как представитель "Комитета общественной безопасности" был назначен комендантом Московского района. 6 декабря он был арестован по обвинению в принадлежности к монархической организации В. М. Пуришкевича и заключен в Петропавловскую крепость, затем переведен в "Кресты". Там он находился в одной камере с П.Н. Поповым, более известным в дальнейшем как П.Н. Шабельский-Борк, с которым близко сошелся и сохранял дружеские отношения до конца своей жизни.

На обвинительном процессе Винберг от защиты отказался и защищал себя сам. Не признав обвинений в участии в «монархическом заговоре В.М. Пуришкевича», в то же время отметил, что, будучи крайне возмущенным действиями Временного правительства, он непременно вступил бы в подобный заговор, если бы действительно видел наличие надежной организации. Винберг обратил внимание на нелепость судебного процесса, поскольку захватившие власть большевики устроили суд над теми, кто, исходя из их обвинений, так же, как и они, пытался свергнуть Временное правительство, для установления в стране диктатуры.

Винберг отклонил и выдвинутое против него обвинение в организации юнкерского восстания, отметив, что «если б я решился рисковать молодыми жизнями этих юношей, я почел бы своим долгом пойти вместе с ними умирать, а не стал бы из-за безопасного рубежа наблюдать за гибелью жертв моих: я полковник, но не полковник Полковников». На требование обвинителей изложить свои политические взгляды открыто заявил: «Я монархист: был им всегда и всегда останусь... Я всю жизнь до сих пор прожил и прослужил в верно-подданных чувствах к нашему Государю Императору, и чувства такие я хранил не потому, что так мне лично было выгодно, а вследствие вдумчивого понимания их и знания истории моей Родины… Я теперь такой же убежденный монархист, как был и раньше... Я сознательно и любовно признавал тогда власть Государя и был бы подлым рабом, если б теперь от Него отрекся».

Заявил, что никакой вины за собой не признаёт и в связи с участием в операциях по подавлению революции 1905-1907 гг., свою монархическую позицию считает прямым выполнением офицерского долга.«Да, я не изменил своей Присяге, – я верен и в несчастии своему Царю. Голова моя может скатиться на Вашей плахе, но перед Вами не преклонится», – заявил Винберг в своей речи. Тем не менее его оставили в живых, поскольку большевики до введения красного террора (в сентябре 1918 г.) еще играли в "законность". Решением Революционного трибунала в январе 1918 г. Винберг был приговорен к принудительным общественным работам сроком на три года условно, с освобождением через год. В заключении был утешен словами «Высочайшего привета и благодарности от Царственных узников из Тобольска». В мае 1918 г., как и другие политические заключенные, попал под амнистию, однако освобожден был позже остальных, поскольку отказался дать подписку, что не будет бороться с большевиками.

После освобождения уехал на Украину, где под началом генерала Ф.А. Келлера принял деятельное участие в формировании воинских подразделений для борьбы с "самостийниками". В октябре-декабре 1918 г. был командиром отдела офицерской дружины ген. Л.Н. Кирпичева. «В дек. 1918, – свидетельствовал полк. В.М. Андронников, – он отличается упорством и доблестной обороной Педагогического музея... при взятии Киева войсками Петлюры». После взятия города петлюровцами, Винберг, как и многие офицеры, был арестован и заключен в Лукьяновскую тюрьму. Однако, как он вспоминал позже, «почти накануне расстрела», он был спасен эвакуировавшимися немецкими войсками, вместе с которыми в 1919 г. он уехал в Германию.

Обосновавшись в Берлине, Винберг приступил к изданию газеты "Призыв" (1919-1920, редакторы: С. Золотницкий, Шабельский-Борк) и журнала «Луч света» (1919—1926, редакторы: С. В. Таборицкий, Винберг, Шабельский-Борк). В книге 3 "Луча света" (1920) была опубликована книга С.А. Нилуса "Великое в малом", содержавшая в приложении "Протоколы Сионских мудрецов". В результате этого переиздания "Протоколов" они привлекли внимание в Европе и были переведены на немецкий и на другие языки.

В марте 1920 г. принял участие в капповском монархическом путче, после его провала перебрался из Берлина в Мюнхен. Здесь входил в состав Баварской монархической группы. В мае-июне 1921 г. участвовал в работе Рейхенгалльского съезда (Съезд Хозяйственного восстановления России 29 мая – 4 июня 1921). Был связан с избранным на съезде Высшим Монархическим Советом.

В марте 1922 г. был одним из организаторов покушения на бывшего лидера кадетской партии П.Н. Милюкова, в итоге которого был застрелен другой кадет-февралист – В. Д. Набоков. После ареста его ближайших сотрудников Шабельского и Таборицкого, непосредственно участвовавших в покушении, – переехал во Францию. Скоропостижно скончался от разрыва сердца в 1927 г. и был погребен на кладбище г. Шель. В 1937 г. Н.Е. Марков в своем докладе к 10-летию кончины Винберга отмечал: «Если бы все, как Винберг, не мудрствуя лукаво, выполняли свой долг, великая, мощная, цветущая Россия существовала бы и доныне...».

Родители Винберга принадлежали к протестантской религии. Однако сам Федор Викторович писал: «Протестантство, по-видимому, отколовшись от своего корня, так далеко от него отошло, что вряд ли возможен возврат к нему. Самое полное, цельное и распространенное выражение свое протестантство явило в лютеранской религии, судьба которой, вместе с тем, более или менее точно определяет и судьбу этого реформационного движения XIV и XV веков, бывшего одним из этапов масонского похода против Церкви Христа… В Германии можно воочию наблюдать за процессом вырождения протестантской религии. Северная Германия, в настоящее время, строго говоря, уже не может быть названа христианской страной» ("Крестный путь"). Едва ли такая оценка учения Лютера могла выйти из под пера лютеранина-протестанта… Поэтому смеем предположить, что уже в зрелом возрасте, возможно в годы Первой мiровой войны Федор Викторович принял Православие подобно другим русским немцам – генералам П.К. фон Ренненкампфу и графу Ф.А. Келлеру.

Андрей Иванов

Использованы работы канд. ист. наук А. Иванова: http://www.hrono.info/biograf/bio_we/vinberg.html
"Верная гвардия. Русская смута глазами офицеров-монархистов". "Посев", 2008. (Редакторы-составители Андрей Иванов и Сергей Зирин.)

---