Умер Юрий Иванович Венелин, первый русский славист

26.03.1839 (8.04). - Умер Юрий Иванович Венелин, первый русский славист

Певец истории славянства

Юрий Иванович Венелин (22.04.1802–26.03.1839) – первый русский славист (специалист по изучению славянства). Родился в Угорской Руси (Закарпатье) в семье православного священника-карпатороса (русина) по фамилии Гуца, Венелин учился в Ужгородской гимназии; обратил на себя внимание начальства местной духовной семинарии, давшего ему стипендию для продолжения духовного образования. Однако, заинтересовавшись историей, Юрий (Георгий) в 1822 г. поступает во Львовский университет под русской фамилией Венелин.

Дни и ночи он проводил в библиотеке Львовского университета за изучением классических трудов и первоисточников на древних языках. Кроме греческого и латыни, он свободно читал на немецком, французском, английском, итальянском, испанском, общался на мадьярском и румынском, не говоря уже о славянских языках. Любознательный русин выписывал все исторические сведения о славянах и родственных им племенах: из Страбона, Тацита, Плиния, Кассиодора, Иордана, собранные в изданиях типа Monumenta inedita rerum Germanicorum. Особое внимание Венелин уделял истории Византии, выписки о которой составили целых пять тетрадей. Здесь были и его собственные переводы из хроник императоров, и фрагменты из византийских писателей, взятые из антологии Corpus historiae Bizantinae, и конспекты авторов нового времени – Гиббона, Шафа, Манхарта, Кера и прочих. Вместе рабочие тетради студента составляли своеобразную переносную библиотеку.

Интерес к русской и славянской истории неизбежно привел его затем в Россию. В Кишиневе он получил место преподавателя в духовной семинарии, здесь познакомился с болгарскими эмигрантами и заинтересовался далеким прошлым болгар.

В 1825 г. переехал в Москву, где по совету старшего наставника-земляка поступил на медицинский факультет Московского университета и проучился там три года. В 1829 г. он выдержал испытание на звание лекаря, но, следуя зову души, полностью посвятил себя гуманитарным наукам. Ради заработка устроился домашним учителем, среди его учеников были Константин и Иван Аксаковы – будущие идеологи славянофильства. Венелин бывал у историка и писателя академика М.П. Погодина (издателя "Московского вестника" и "Москвитянина"), общался с А.С. Хомяковым, И.И. Срезневским, печатался в периодических изданиях: "Московский вестник", "Телескоп", "Отечественные записки", "Журнал Министерства Народного Просвещения".

Изучая историю славянских племен, ученый пришел к выводу: славяне – такие же старожилы в Европе, как греки и римляне, – что было полной новостью и многими объяснялось "восторженным славянофильством" автора. Исследуя вопрос о происхождении болгар ("Древние и нынешние болгаре в политическом, народописном, историческом и религиозном отношении к Россиянам", 1829), Венелин доказал их принадлежность к славяно-русскому племени, а не к татарскому – по мнению Тунгана и Энгеля: «Русские историки перечисляют вымершие племена поморских славян и не знают о живых болгарах, от которых Русь получила крещение, на языке которых читали и писали почти до Ломоносова». Увлечение у нас Западом было, видимо, так велико в начале ХIХ в., что некоторые русские историки порою даже считали всех балканских славян исчезнувшими: "и не слышны уже славянские звуки за Дунаем", – как писал перед войной 1828 г. один из московских журналов. Фактически этот первый том книги был посвящен обзору древнейшей истории восточных славян в целом.

Необходимо отметить, что в начале XIX века Балканский полуостров и его северные границы находились под игом Османской империи. Однако самостоятельных сил покоренных сербов, хорватов, болгар, греков, румын и молдаван было недостаточно для полного освобождения, их взоры обращались к России, которая после освобождения Европы от узурпатора Наполеона стала влиятельной силой, которая покровительствовала балканским православным народам. Это было причиной постоянных турецко-русских конфликтов. Очередная война между мусульманами и христианами разразилась в 1828-1829 гг., как раз когда Венелин завершал свою книгу о болгарах. Оказывая помощь Греции, где началось освободительное восстание, Россия разгромила турецко-египетский флот. В ответ на объявленную султаном "священную войну" русские войска форсировали Дунай и овладели Варной, перешли через Балканы и заняли Адрианополь, недалеко от проливов. Чтобы не потерять Константинополь, турки вынуждены были подписать мирный договор и пойти на большие уступки. Греции была предоставлена самостоятельность, а Молдавия, Валахия и Сербия получили расширенную автономию.

Болгария тогда, к сожалению, еще не получила подобных прав, но внутренние порядки в стране были несколько смягчены. В частности, ее жители получили право свободно эмигрировать в Россию. В 1829-1830 гг. началось массовое переселение болгар в южные районы империи, в частности в Одессу и Кишинев. В самой Болгарии набирало силу национально-освободительное движение, готовившее почву для будущей независимости страны.

Именно в это время в 1830 г. хлопотами С.Т. Аксакова молодой ученый-полиглот получает годичную командировку в Болгарию от Академии Наук "с Высочайшего Государя Императора дозволения". Венелин устроил настоящий поиск и собрал ценные филологические, лингвистические, фольклорные, исторические, этнографические и другие материалы, которые дали возможность получить более правильное представление о культуре славянского болгарского народа. После своего возвращения в Москву Юрий Иванович обрабатывает и исследует собранный материал и в 1833 г. пишет свой труд "Болгарская грамматика" – первый в міре опыт научного исследования болгарского языка. Результатом этой поездки стала также книга "О характере народных песен у славян задунайских" (1835) с очень красивой характеристикой славянской души.

Деятельность Венелина сыграла существенную роль в повышении уровня национального самосознания болгарского народа, его имя всегда высоко ценилось и ценится в Болгарии. Его научные труды пронизаны искренним желанием оказать помощь болгарскому национальному и культурному возрождeнию. Благодарные болгары поставили ему памятники в Одессе и Софии, а в 1902 г., в столетие со дня рождения Венелина, чествовали его память как национального героя. В Болгарии именем Ю.И. Венелина названы многие улицы.

Известность Венелина росла, и Погодин рекомендовал его как ученого в Московский университет, для чего, кроме болгарской грамматики и списка трудов, Юрий Иванович представил широко задуманный "Конспект преподавания истории славянского языка и литературы", составленный по определению совета Московского университета. Однако не имевший ученой степени талантливый самоучка не получил кафедры. Некоторые "доктора советских наук" до сих пор пеняют ему за это, обзывая "дилетантом" и т.п., но мало кто внес такой солидный вклад в основание науки славяноведения, как Венелин. В 1833 г. он получил титул действительного члена Общества Истории и Древностей Российских, продолжал разрабатывать материалы, написал очерк "Об источнике народной поэзии вообще и о южнорусской в особенности" (1834) с характеристикой велико- и малорусских песен. Именно деятельность Венелина способствовала учреждению в 1834 г. в русских университетах славянских кафедр. В последние годы жизни Венелин служил в должности инспектора классов Московских училищ (1836-1838).

Не забывал Венелин и свои родные Карпаты. Его перу принадлежат такие работы, как "Несколько слов о россиянах венгерских, а также одно словцо историческое о православной греко-восточной церкви в Венгрии", "О песнелюбии славян закарпатских", "Карпато-росские пословицы". Карпатская Русь также чтит память своего земляка. К 200-летию со дня его рождения там прошли "Дни Венелина-Гуцы" с множеством культурных и научных мероприятий в Ужгороде и Сваляве.

Особым предметом научных споров стала книга Ю.И. Венелина "Древние и нынешние Словене в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к Россиянам". Книга обозначена как том II по отношению к книге "Древние и нынешние болгаре в политическом, народописном, историческом и религиозном отношении к Россиянам" (1829), только во втором томе автор рассматривает уже "Дунайские земли Словен". Этому труду предшествовали многолетние исследования источников на многих языках. Помимо древних греческих, римских и византийских авторов, Венелин изучил все доступные ему словенские грамматики, труды выдающегося словенского филолога Е. Копитара, иностранного члена-корреспондента Санкт-Петербургской Академии Наук, занимавшегося исследованием древнеславянских памятников в Вене, его соотечественника историка А. Линхарта, этнографические сочинения серба В. Караджича, хорватского археолога М.П. Катанчича, словака П.И. Шафарика. Он критически проштудировал также издания таких немецких авторов, как Байер, Шлецер, Гердер. Ко всему прочитанному Венелин присовокупил свой незаурядный опыт лингвиста и путешественника, что позволило ему сделать широкие обобщения о славянах как едином по происхождению народе.

Попытка определить родственные связи между отдельными европейскими славянскими племенами не означала, что автор валил без разбора в одну кучу всех славян. Венелин разделял родовое имя славяне и видовое словене, понимая разницу между славянским языковыми группами не хуже, чем его оппоненты. Просто исследователь-русин, в отличие от немецких критиков, сознательно вносивших раскол в славянский мір, стремился отметить то, что объединяло наших общих предков.

Он разделил историю словен на четыре большие эпохи: 1) Кельтскую, т.е. в которой они покрываются Кельтским мраком, или молчанием; 2) Римскую, т.е. под владычеством Римлян: от Августа до Аттилы – от Р.Х. до 450 г.; 3) Русскую, от Аттилы до Карла Великого – 450–800 гг.; 4) Франкскую, а вскоре Немецкую – от Карла Великого до XIX века. Все названия эпох условны, ибо они отражают авторское понимание исторического процесса, однако они в данном случае не хуже таких расплывчатых понятий, как "античность" или "средние века".

Далее автор описывает старинные регионы и населявшие их племена: Венецию, Карнию, Истрию, Паннонию, Норик, Рецию, Винделицию, Далмацию, Иллирию. Он пишет, что коренными жителями Словении были венеды (венеты, венды), показывает родственную связь вендов-славян с вандалами. В этом важном вопросе автор "Древних Словен" в целом продолжал линию М. Ломоносова, В. Татищева и Я. Потоцкого, хотя он не отождествлял генетов, потомков Энея из Трои, с балтийскими вендами. Не скатываясь к упрощенным схемам типа "этруски – это русские", Венелин показал также родственные связи ретов (ретийцев, резян) и словен, на которую позже обратили внимание И. Срезневский и И.А. Бодуэн де Куртене. В параграфе "Germani у древних не Немцы", автор легко доказывает очевидное: Германией всегда называлась территория, где проживали многие славянские племена, в частности, давние предки нынешних лужицких сербов.

Эту книгу рано умерший автор не успел сам подготовить к изданию. Пришлось делать это И.И. Молнару, который не только подготовил к печати авторские рукописи, но включил в издание все, имеющее прямое отношение к Словенам, дополнив изначальную версию почти на сотню страниц. Иван Иванович понимал значение уникального труда своего родственника и единомышленика, почему и назвал в предисловии вторую книгу Венелина «одним из глубокомысленных творений Русской ученой литературы».

Разумеется, у Венелина, как у каждого первопроходца, есть много спорных фактов, есть гипотезы, требующие дополнительной проработки, есть натяжки и неточности, есть даже явные ошибки. Однако творческий поиск в науке все равно лучше, чем застойные клише в духе "призвания варягов". Давая общую оценку книги Молнар написал: «Последующие труды ученых покажут, до какой степени важен был труд Венелина, труд исполненный любви к Славянству и благородного самоотвержения для науки. Конечно, немногие понимают необходимость и пользу критических изысканий времен, предшествовавших образованию государства Варягами-русью, но искреннее одобрение сих немногих и их сочувствие высокому стремлению в душах самоотверженных стоит выше рукоплесканий толпы».

В числе других трудов Венелина, тематика которых поныне является предметом споров, отметим (с скобках годы издания): "Принятие христианства славянскими народами до Кирилла и Мефодия" (1839), "Скандинавомания и ее поклонники, или столетние изыскания о варягах" (1842, против норманской теории Байера и Шлецера); "Окружные жители Балтийского моря, то есть Леты и Славяне" (1846), "О нашествии завислянских славян на Русь до Рюриковых времен" (1848), "О споре между Южанами и Северянами на счет их россизма" (1848) и др.

Несмотря на весьма богатое наследие, заслуживающее научного исследования, Ю.И. Венелин не был принят академическим сообществом столицы и не стал официальным классиком славяноведения. Одной из причин этого было холодное отношение к нему ведущих авторитетов того времени в данной области. В пришлом русине-самоучке "без ученой степени" они видели лишь одаренного провинциала и дилетанта, который со временем может составить им конкуренцию. Академик М.П. Погодин, хотя и принял славянофила-романтика, морально помог ему на этапе подготовки первой книги, в целом отнесся к нему свысока, считая, что Венелин слишком сильно увлекается, многое дает безотчетно, в виде догадок и гипотез: "Он задумал совершить революцию в истории средних веков. Войско у него прекрасное, но построено оно плохо". (Пренебрежительная оценка Венелину дана и в дореволюционной энциклопедии Брограуза и Эфрона.) В советские годы, когда был уничтожен Институт Славяноведения, а его сотрудники репрессированы по обвинению в "фашистском заговоре", труды славянофила в СССР не издавались.

Рано умерший ученый был погребен на кладбище Св.-Данилова монастыря. Болгары поставили памятник на могиле с посвящением: "Он первый напомнил свету о забытом, но некогда славном и могущественном племени Болгар и пламенно желал его возрождения. Господи, услышь молитву раба Твоего". В 1988 году болгарское посольство установило в монастыре мемориальную доску Ю.И. Венелину.

Использована статья П. Тулаева "Возвращение Юрия Венелина".

---