Богоматерь и Родина-мать

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Сегодняшний день – это день почитания одной из наиболее чтимых икон Пресвятой Богородицы – Казанской. Это единственная икона, на которой Богомладенец Христос изображен стоящим. На всех прочих иконах Он восседает на руках Своей Матери. И в этот день мы вспоминаем само явление иконы в городе Казани благочестивой отроковице в 1579 году, когда царь Иван Грозный присоединил этот город к своему государству. С тех пор с Казанской иконой в различной степени связаны события и чудеса большого государственного значения, и прежде всего – победы над врагом. Так, второе празднование этой иконы 4-го ноября установлено в честь освобождения Москвы народным ополчением Минина и Пожарского от поляков. Но сегодня хотелось бы сказать немного о другом, может быть, даже более важном.

Казанская икона, как и все прочие иконы Богоматери, почитается нами прежде всего как высочайший идеал самого Материнства. Именно оно явлено нам через смиренный лик Пречистой Девы, держащей на руках своего Младенца.

Что по естеству является символом или даже признаком материнства? – Младенец на руках. Идет по улице женщина, несет в руке сумку. Разве кто скажет про неё, что она – мать? Но если она несет на тех же руках ребенка, если рядом за нею бежит ещё один или двое, то любой уверенно произнесет: «Мама идет». И поэтому, почти все иконы Богоматери изображают Её с Младенцем. Есть Младенец – есть и Материнство.

А сколько кротости и смирения мы видим в лике Пречистой Девы! Какая беззащитность изливается из Её лучистых глаз, до глубины сердца пронизывающих наши души с мольбой о нашем исправлении, защите Христа от зла, разлитого в мiре! Пред иконой мы вместе с праведной Елисаветой будто слышим теперь известное всей Церкви откровение Девы Марии о Самой себе: «Яко призре на смирение рабы Своея..»

Смирение Богоматери нам передается во всем. И в Её взгляде, и в неуловимой приподнятости бровей, в Её склоне головы, в осторожном, почти неприкасаемом удержании на руках Младенца Христа. Минимум движений при необъятной глубине внутреннего переживания страдающей души, которую прошло оружие, «да откроются помышления многих сердец». Здесь не требуются широкие жесты, не нужны громкие споры и крики, пред иконой забывается всякое резкое движение. И, наоборот, вспоминается высочайшее предназначение материнства – даровать и приумножать жизнь.

Каждый из нас знает, что рождение детей как исполнение заповеди Божьей, данной человечеству ещё в раю, наполняет душу особым трепетом, благоговейным страхом и ответственностью за свои поступки. А в сердце проникает лучик неземного Света, идущего от Самого Христа, «Который просвещает всякого человека, приходящего в мiр».

«Дарующая благо» ‒ так называется одна из икон Богоматери. А среди безчисленного множества имен Богородицы мы встречаем и такие: «Звездо, являющая Солнце», «Свет неизреченно родившая», «Плода безсмертного стяжание», «Садителя жизни нашея рождшая», «райских дверей отверзение», «светлое благодати познание», «Звезды незаходимая Мати», «заре таинственного дне», «всех родов веселие», «древо плодовитое», «добрая Младопитательнице девам»… Сколько бы мы их не перечисляли, во всех этих именах есть свет, в котором нет никакой тьмы. Это свет Материнства – Дара и сохранения жизни. Вспомним здесь и о том, что имя первой женщины на Земле – Евы, также означает «Дающая жизнь».

И в то же время, какая бы ни была икона чудотворной и написанной под водительством благодати Святого Духа, ни одна из них не способна передать во всей полноте Сам Лик Пречистой Девы, жившей две тысячи лет назад во Святой Земле и Своим житием являвшей образец кротости и смирения.

До нас дошли описания святых, которые сами воочию видели живую Богородицу. Они говорят нам, что Богоматерь была кротка во всем, никогда не возмущалась, не гневалась, но всех покрывала Своей любовью, проявляя твердость в ней и в вере в Своего Сына. Излюбленным образом жизни Её было ‒ сидеть дома.

Но именно эти Её добродетели и пробуждают в нас те чувства и стремления, которые имеют силу и способности сохранять их как самое святое, как идеалы нашего бытия. Молясь пред иконою Богоматери русские воины набирались мужества и решительности перед тем, как шли на битву.

И действительно! Когда на нас смотрят доверчивые глаза беззащитного ребенка и его матери, не ощутим ли мы себя единственными, кто способен и должен их защитить?! Не возьмем ли мы на себя ответственность за настоящее и будущее Отечества? Не поверят ли, наконец, мужья и отцы в свое мужское призвание защищать святыни, стариков, жен и детей?

Вот какую силу имеет на самом деле смирение Богородицы! Беззащитность Материнства порождает чувство долга и у сыновей быть защитниками. В этом величайшая Премудрость Божия, дающая каждому по силам его. «Кто может вместить, да вместит»!

Но к величайшему сожалению, на протяжении всей советской эпохи вместо жизнеспособных и жизнеутверждающих идеалов Церкви нашему народу навязывались всевозможные их заменители, которые в логике называются пустыми понятиями, а в религии – идолами. И вот уже почти полвека вместо Богородицы мы имеем в разных городах образ Родины-матери, самый известный из которых установлен в нашем городе Царицыне – Волгограде, поражая всех своей громадной величиной.

В отличие от Девы Марии, жившей две тысячи лет назад в известные годы во Святой Земле, женщины под именем Родина, никогда не существовало. В советское время даже была известна песня «С чего начинается Родина?», искавшая её в картинках букваря, в березке, в скамье у ворот, наконец, в верных товарищах. Но там нет ни слова о подобной женщине. Родина-мать, это просто идол, принесенный к нам из языческой древности, попытка заполнить ту пустоту, которая возникла в русской душе после поругания святынь христианской веры. Что же нам предлагается в этой скульптуре вместо истинного материнства, исполненного кротости и смирения?

Если начать описание с головы, то нам показаны такое выражение, такая мимика, глядя на которые сразу вспоминаешь название книги "У войны не женское лицо". Если перейти к телу, то и оно имеет мало женственности. Потому что перед нами не хрупкая фигура женского существа, но богатырь женского рода с упругими мышцами и крепко зажатым в руке оружием убийства – мечом. Главный символ материнства – ребенок, на руках или хотя бы рядом, здесь вообще отсутствует.

Глядя на скульптуру, мы легко можем зачислить её в ударницы-колхозницы или спортсменки-активистки, и даже в амазонки – женское племя воительниц, отказавшихся от мужчин и своего предназначения быть смиренными женами. Как известно, эти женщины раз в году сходились с мужчинами из других племен для сохранения себя как народа, но если рождался мальчик, его убивали.

Другими словами, не знакомый с этим монументом человек изначально не догадается, каково имя статуи на Мамаевом кургане, пока ему не подскажут. Разве что догадливый турист, побывавший на площади чекистов и видевший там похожую фигуру с мечом, назовет её сестрой или матерью чекиста. А дикарь, глядя на высоко поднятый меч Родины-матери, скажет точно так же, как сказал и сам автор скульптуры Е. Вучетич после её завершения: «Это богиня войны». Вот почему нет здесь ребенка ‒ он здесь никак не вписывается, поскольку внутреннее содержание скульптуры – это тема не любви, не дарования жизни, но требование сражения, мщения и жажда крови.

В отличие от Богоматери, в которой воспета естественность и простота, в скульптуре Родины – матери очень много неестественного. И выражение лица, и широкие плечи, и взмах руки. Даже одежда взята из греческой, а не из русской традиции. Единственное, что мы можем в ней найти своего, так это воспетый поэтом Некрасовым сам характер русской женщины, которая

«Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!»

Однако он же и написал далее:

«Идет эта баба к обедне
Пред всею семьей впереди:
Сидит, как на стуле, двухлетний
Ребенок у ней на груди…»

Как ни посмотреть, любящая мать в скульптуре женщины с мечом на Мамаевом кургане никак не просматривается. Как, впрочем, и защитник Отечества. От скульптора во время его работы всевозможные контролеры из ЦК КПСС требовали вложить побольше агрессивности. И получилось! Само понятие материнства здесь если и подразумевается где-то в тени и сзади, то в самом себе оно изменилось в корне.

Как мы говорили ранее, Материнство – это свойство живого существа только давать жизнь. Теперь же через образ Родины-матери мы впитываем в себя и наличие другого свойства, недопустимого с точки зрения христианства – способности эту жизнь отнимать с помощью оружия. Можно услышать много оправданий в защиту этой уже привычной, вошедшей в плоть и кровь нашего сознания скульптуры, а точнее – идола. Это и: «если враг у ворот…», «а что, если так надо…». Но остановимся на том, что если белый цвет – это цвет, где нет черного, а добро – это отсутствие зла, то почему Материнство должно быть осквернено символом убийства и смерти?

Таким образом, уже почти полвека всякий, хотя бы мельком увидевший в витрине магазина открытку с этим изображением, на подсознательном уровне впитает в себя открытие: «Мать – это существо не только рождающее, но и убивающее людей». В одном понятии нам даются сразу обязанность жизни и право смерти, взаимоисключающие друг друга. Возможно ли такое?

Мы знаем из Евангелия, что Сам Спаситель сказал: «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Что же удивительного в том, что, имея такой  символ на самом видном месте страны, мы имеем распадающиеся сами в себе семьи, матерей, убивающих своих детей, и детей, восстающих на своих родителей?

Имеют право!

Создавая образ Родины-матери, коммунисты СССР, скорее всего, в душе испытывали нечто подобное, что и амазонки древнего мiра. Те, как говорит мифология, заглаживая свою вину перед богами, возвели в г. Ефесе храм в честь Артемиды ‒ богини плодородия, а её статую сделали из золота и слоновой кости. Отличалась эта статуя тем, что имела несколько этажей женских грудей, способных давать питание сразу многим. Как ни жестоки были амазонки, но все же смогли в статуе воплотить чувство своей неправоты, когда убивали нарождавшихся мальчиков и выжигали у девочек в детстве правую грудь, мешавшую стрелять из лука.

Партноменклатура разделившегося самого в себе СССР не нашла в своей душе для образа Родины-матери ничего светлее и возвышеннее, как вложить в её руку карающий меч пролетариата и направить широким шагом на безпощадную битву с врагами. И не только с внешними. Сколько же собственного народа надо было погубить за советскую историю и как помрачиться в сознании, говоря словами Маяковского, «с Лениным в башке и с наганом в руке», чтобы даже в Материнстве видеть и пропагандировать необходимость действия классовой борьбы!

Возвращаясь к сегодняшнему дню памяти Казанской иконы Пресвятой Богородицы, мы можем в очередной раз воздать Ей хвалу за то, что несмотря на такое обилие всевозможных идолов, навязанных нашему многострадальному народу, и даже воспринятых многими за их якобы культурную, историческую и даже морально-нравственную ценность, в нас еще теплится любовь, а не ненависть, и мы ещё способны на добро. Воистину, проходят века, но остается в силе пророческое слово Богоматери «отныне будут ублажать Меня все роды».

Да сохранит нас Господь Её ходатайством и молитвами всех святых!

Священник Андрей Попов, Калачевской и Палласовской епархии

P.S. Переоценка данного памятника Родина-мать у меня началась с 1991 г., когда на одной из бесед с жителями г. Волгограда тогда ещё только вступивший на кафедру архиеп. Герман (Тимофеев) сказал, что будет время, когда и Родине-матери мы вместо меча в руку вложим наш православный крест. Позже, бывая в Оптиной пустыни, я задал вопрос о роли и месте этой статуи на русской земле. Ответ был такой: "Давно пора бульдозером эту бабу сдвинуть с кургана вниз". То есть, в проповеди была озвучена не только личная точка зрения, но и определенной части Церкви.

От. ред. РИ: Там внутри еще есть и высовывающаяся из преисподней рука с вечным огнем геенны огненной:

---