Причины гибели России

На фоне мiровых событий истории гибель России явилась такой гигантской катастрофою, что даже люди неверующие стали видеть в ней выражение кары Божией. Человечество ведь и до сих пор еще не усвоило в своем сознании природы Бога, не могущего быть ни мстителем, ни карателем, привыкло и до сих пор обвинять Бога во всех своих бедах и напастях, и там, где не разбирается в их причинах, там всегда виноватым остается Бог. В действительности же все то, что люди называют «гневом» или «карою» Божиими, является лишь выражением естественных законов причинности, только облеченным в ветхозаветную формулу – «Мне отмщение, Аз воздам» (Второзаконие 32, 35). И если бы люди были более проницательны, жили бы, действовали и мыслили по-Божьи, не нарушая Божеских законов и не противясь всегда благой воле Бога, то никогда бы не видели тех «кар Божьих», какие являются лишь результатом их собственных преступлений.

В чем же выразились преступления русского народа, повлекшие за собой гибель России?

Прошло уже 10 лет с момента этой гибели, а между тем и до сих пор нет единства в понимании причин ее. Каждый по-своему объясняет катастрофу, оправдывая себя и обвиняя других, однако же все вместе откровенно или прикровенно сваливают всю ответственность за гибель России на Государя Императора, обвиняя Царя в самых разнообразных преступлениях и не догадываясь о том, что эти обвинения обличают не только их собственное недомыслие, но и являются именно тем преступлением, какое и вызвало гибель России.

Так, один из виднейших иерархов Православной Церкви, обвиняя Государя Императора в нежелании восстановить патриаршество в России, говорит:

«Господь покарал Государя и Государыню, как некогда праведнейшего Моисея, и отнял у них царство за то, что они противились Его воле, ясно выраженной Вселенскими Соборами касательно Церкви»… (Неверное по существу, обвинение и безпочвенно, ибо Государь Император не только не был принципиальным противником восстановления патриаршего чина, а, наоборот, Сам стремился к иночеству. – Н.Ж.)

Государственная Дума обвиняла Царя в нежелании даровать ответственное министерство, иначе – в нежелании Государя Императора сложить с себя Свои обязанности Царя и Помазанника Божия и тем нарушить данные Богу при священном миропомазании обеты.

Ожидовленная общественность, устами своих передовых людей, давно уже кричала о том, что Самодержавие как форма правления устарело и что уровень «культурного» развития русского народа давно уже перерос эту форму как пережиток восточного деспотизма и абсолютизма…

В соответствии с таким пониманием, Самодержец стал рассматриваться как заурядный носитель верховной власти и к Нему начали предъявляться самые разнообразные требования, отражавшие абсолютное непонимание Его священной миссии Помазанника Божия, связанного обетами к Богу и призванного творить волю Божию, а не «волю народа», обычно выражающую собою волю злонамеренных единиц.

Даже самые благожелательные люди, убежденные монархисты, глубоко понимавшие значение русского самодержавного строя и высоко ценившие личность Государя Императора, и те вторили общим крикам, отражавшим прикровенное и откровенное недовольство Царем и обвиняли Царя в безхарактерности, говоря, что Государь слишком добр, слаб и снисходителен и не обладает качествами, коими должен обладать каждый носитель власти.

Словом, к моменту разразившейся катастрофы слились воедино самые разнообразные обвинения, направленные и против личности Государя Императора, и против общего строя и уклада русской государственности, а в связи с ними и самые нелепые и преступные требования, предъявляемые к Государю и Его правительству, включительно до требования во имя блага России, отречения Царя от Престола.

Уступая насилию, Царь подчинился такому требованию, но… благодать Божия, осенявшая священную Главу Помазанника Божия и изливавшаяся на всю Россию, вернулась к Богу…

Россия лишилась Божьей благодати… Свершился акт величайшего преступления, когда-либо бывшего в истории. Русские люди, восстав против Богом данного Помазанника, тем самым восстали против самого Бога. Гигантские размеры этого преступления только и могли привести к гигантским результатам и вызвали гибель России.

Поразительнее всего то, что в этот момент разрушения православной русской государственности, когда руками безумцев насильственно изгонялась благодать Божия из России, хранительница этой благодати Православная Церковь, в лице своих виднейших представителей, молчала. Она не отважилась остановить злодейскую руку насильников, грозя им проклятьем и извержением из своего лона, а молча глядела на то, как заносился злодейский меч над священною Главою Помазанника Божия и над Россией, молча глядит и сейчас на тех, кто продолжает делать свое антихристово дело, числясь православным христианином.

Чем же были вызваны безумные требования отречения Царя от Престола? Разумею не требования мiроправителей – жидов, хорошо понимавших природу и задачи Самодержавия и видевших в Русском Царе оплот мiровой христианской культуры и самого опасного врага в борьбе с христианством, а требования русских людей, отражавшие абсолютное непонимание природы Русского Самодержавия и Богопомазанничества.

«Власть, по самой природе своей, должна быть железной, иначе она не власть, а источник произвола и беззакония, а Царь слишком добр и не умел пользоваться Своею властью», – говорила толпа.

Да, власть должна быть железною, она должна быть неумолимою и не доступною движению сердца. Ее сфера должна чуждаться гибкости и мягкости. Власть должна быть бездушной, как бездушен закон. Гибкость закона есть беззаконие, слабость власти есть безвластие. Бездушной, строгой, неумолимой, внушающей только трепет и страх, должна быть власть.

Но не таковою должна быть власть Царская.

Царь – выше Закона. Царь – Помазанник Божий и как таковой воплощает Собою ОБРАЗ БОЖИЙ НА ЗЕМЛЕ. А Бог – Любовь. Царь и только Царь является источником милостей, любви и всепрощения. Он и только Он Один пользуется правом, Ему Одному Богом данным, одухотворять бездушный закон, склоняя его перед требованиями Своей Самодержавной воли, растворяя его своим милосердием. И потому в сфере действия закона только один Царь имеет право быть добрым, миловать и прощать. Все же прочие носители власти, облекаемые ею Царем, не имеют этого права, а если незаконно им пользуются, гонясь за личной популярностью, то они воры, предвосхищающие прерогативы Царской власти.

«Доброта» Царя есть Его долг, Его слава, Его величие. Это ореол Его Божественного помазанничества, это отражение лучей небесной славы Всеблагого Творца.

«Доброта» подчиненных Царю органов власти – есть измена, воровство, преступление.

Кто осуждал Царя за Его доброту, тот не понимал существа Царской власти, кто требовал от Царя твердости, суровости и строгости, тот сваливал на Царя свои собственные обязанности и свидетельствовал о своей измене Царю, о непонимании своего служебного долга и о своей непригодности ни Царю, ни России.

А между тем, среди тех, кому Царь вверял охрану Закона, не было почти никого, кто бы не совершал этого преступления. Начиная от министров, кончая мелкими чиновниками, носителями ничтожных крупинок власти, все желали быть «добрыми», кто по трусости, кто по недомыслию, кто по стремлению к популярности, но мало кто отваживался осуществлять неумолимые требования закона, существующего не для добрых, а для злых людей; все распоряжались законом по собственному усмотрению, обезличивали его, приспособляя к своим вкусам и убеждениям и выгодам, точно его собственники, а не стражи его неприкосновенности, забывая, что таким Собственником мог и должен быть только Самодержавный Русский Царь.

И на фоне общего хаоса, царившего в области отношения к закону, чуть ли не единственным свидетельством подлинного уважения к закону являлись только смертные приговоры военных судов, подносимые на Высочайшее утверждение. Суд честно выполнял свою задачу, склонялся перед неумолимыми требованиями закона, выносил суровый приговор, но в то же время взывал к милости Хозяина закона, сознавая, что совершил бы преступление, дерзнув самовольно осуществить это право Хозяина. Во всех же прочих областях действия закона царил неимоверный хаос, как результат погони за личной популярностью и непонимания того, что такое закон и каковым должно быть отношение к нему со стороны лиц, призванных охранять его. И такое отношение к закону сделалось до того обычным, что по степени популярности держателей власти можно было безошибочно судить об их ничтожестве, и наоборот. Преследовались лучшие, превозносились – худшие.

Сколько же недомыслия нужно было иметь для того, чтобы отождествлять Царя с заурядными носителями власти, чтобы обвинять Царя в «доброте», т. е. в том, что составляло Его долг и сущность Его Царского служения? И кажется мне, что ни один русский Царь не понимал Своей Царской миссии столь глубоко, как понимал ее благодатный Государь Николай Александрович. Здесь – источник Его мистицизма, точнее Его веры, Его общения с Божьими людьми, Его поисков духовной опоры, какой он не находил вовне, со стороны тех, кто не понимал, кем должен быть Русский Царь и осуждал Его. Но здесь же и источник той злой травли, какой подвергался Государь, преследуемый жидо-масонами и их прислужниками именно за Свою «доброту», в которой они видели не слабость и дряблость, а выражение самого яркого, самого верного и точного образа того, кем должен быть Русский Царь, понимающий сущность Своего Царского служения и Своей Божественной миссии Помазанника Божьего.

В этом непонимании русскими людьми природы Самодержавия и сущности Царского служения и выразилось главное преступление русской мысли, попавшей в жидо-масонские сети, и настолько глубоко проникшее в ее толщу, что не изжито даже до сих пор, спустя 10 лет, прошедших с момента гибели России. Еще и сейчас, по мнению одних, России нужен Диктатор, способный заливать Русскую Землю кровью своих подданных, по мнению других, – конституционный монарх, т. е. Царь, связанный ответственностью не перед Богом, а перед теми незримыми единицами, которые творят волю пославшего их Незримого Правительства, выдавая ее за «волю народа».

Нет, не безответственные монархи, как послушные орудия в руках жидо-масонов, и не железные Диктаторы, облеченные Царскою властью, нужны России, а нужны были ей и будут нужны железные исполнители закона, верные и честные слуги Царя, Которого нужно сперва вымолить у Бога. Русский же Православный Царь, осуществляя Свою Божественную миссию Помазанника Божия, не может быть Диктатором, ибо Его священная миссия выходит далеко за пределы прав и обязанностей заурядного носителя власти, хотя бы и облеченного ее наивысшими прерогативами.

Другое преступление русского народа выразилось в непонимании самой России и ее задач.

Царь и Россия – неотделимы друг от друга. Нет Царя – нет и России. Не будет Царя – не будет и России, а русское государство неизбежно сойдет с пути, предуказанного Богом. И это понятно, ибо то, что Бог вручает своему Помазаннику, того не может вручить толпе.

Задачи Русского Царя, Промыслом Божиим на Него возложенные, выходят далеко за пределы задач верховного носителя государственной власти. Это – не глава государства, избираемый народом и угождающий народу, которым назначен и от которого зависит. Русский Царь помазан на царство Богом и предназначается быть Образом Божиим на земле: Его дело – творить дело Божие, быть выразителем воли Божией, носителем и хранителем общехристианского идеала земной жизни.

Соответственно сему и задачи Русского Царя, выходя далеко за пределы России, обнимали собою весь мiр. Русский Царь устанавливал мiровое равновесие в отношениях между народами обоих полушарий. Он был защитником слабых и угнетенных, объединял Своим верховным авторитетом разноплеменные народы, стоял на страже христианской цивилизации и культуры, был тем «держащим», на которого указывал Апостол Павел в своем 2-м послании в Фессалоникойцам, говоря: «тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят из среды удерживающий теперь» (гл. 2, 7–8).

Вот в чем заключалась миссия Русского Православного Самодержавного Царя!

Сколько же недомыслия нужно было иметь для того, чтобы допускать, что эта миссия, заключающаяся в борьбе с коллективным антихристом и в охране христианского идеала на земле, могла быть выполнена с помощью слуг антихристовых, скрывающихся под маскою всякого рода коллективов, от парламентаризма до профессиональных союзов, преследующих как раз обратные цели!?

А между тем такое недомыслие со стороны одних и преступность со стороны других лежали в основе всех тех нелепых требований, какие предъявлялись к Царю и Его правительству с единственной целью – низвести Царя с той высоты, на какую Он был поставлен Богом, урезать Его самодержавные права и вырвать из рук Царя то дело, какое Господь возложил на Своего Помазанника.

Дело же это – не только благо России, но и мир всего мiра.

В этих посягательствах на самодержавие Русского Православного Царя и сказался тот великий грех русских людей, в результате которого Господь отнял от России Свою благодать, и Россия погибла.

И пока русские люди не уразумеют миссии Самодержавного Русского Царя, пока не сознают, в чем заключались и должны заключаться задачи Самодержавия и Богопомазанничества и не дадут обета Богу помогать Царю в осуществлении этих задач, до тех пор благодать Божия не вернется в Россию, до тех пор не будет и мира на земле.

Кн. Н.Д. Жевахов, г. Бари, 14/27 мая 1928 г.

СПРАВКА ОБ АВТОРЕ

Последний из известных на сегодняшний день снимков князя Н.Д. Жевахова с факсимиле.
Около 1942 г. Собрание музея «Наша эпоха» (Москва)

Князь Николай Давыдович Жевахов (24.12.1874, Полтавская губ. – 1945, Вена) – политический и церковный деятель, мемуарист. Происходил из грузинского княжеского рода, брат Иоасафа (Жевахова), епископа Могилёвского (расстрелянного в 1937 г. после заключения в Соловецком лагере и ссылки).

В 1898 г. окончил юридический факультет Киевского университета св. Владимiра. Начал службу в судебном ведомстве при Киевской судебной палате, затем в канцелярии киевского, подольского и волынского генерал-губернатора. В мае 1902 г. назначен земским начальником 1-го участка Пирятинского уезда Полтавской губ. В 1904 г. в журнале «Гражданин» печатались его «Письма земского начальника». В начале 1900-х гг. в Киеве познакомился с С.А. Нилусом, с которым в дальнейшем поддерживал дружеские отношения.

В апреле 1905 г. Жевахов был переведен в С.-Петербург, служил в отделении свода законов Государственной канцелярии. Принимал активное участие в создании народного черносотенного движения против революции. 4 мая 1909 г. он был принят в члены организации "Русское Собрание".

После того как Жевахов. провел август 1906 г. в Пафнутиевом Боровском монастыре, у него появилось желание стать монахом. Но родители воспротивились желанию сына, желая ему карьеру государственного чиновника, он подчинился. Однако он так и не создал семью, предполагая в будущем принять постриг. С 1906 г. собирал сведения для жизнеописания свт. Иоасафа (Горленко), епископа Белгородского, который был дальним родственником семьи Жеваховых. Подробные материалы в 3 т. были опубликованы в Киеве в 1907-1909 гг., в издание вошли сведения о предках свт. Иоасафа, его жизни, чудесах, а также его сочинения. Весной 1909 г. по указу Святейшего Синода была создана комиссия для рассмотрения вопроса о причислении святителя к лику святых, которую возглавил Жевахов. В связи с этим в марте 1910 г. Жевахов удостоился аудиенции у Государя. (Прославление свт. Иоасафа состоялось в 1911 г.)

10 дек. 1910 г. постановлением совета Императорского Православного Палестинского общества Жевахов вместе с прот. Иоанном Восторговым был командирован в г. Бари (Италия) для выбора земельного участка с целью строительства на нем православного центра во имя свт. Николая Чудотворца и странноприимного дома для русских паломников. 12 мая того же года Жевахов стал членом открытого в этот день при Палестинском обществе Барградского комитета. В мае 1913 г. Жевахов присутствовал при торжественной закладке храма и странноприимного дома, впоследствии председательствовал в местной строительной комиссии, был избран пожизненным действительным членом Императорского Православного Палестинского общества. За организацию строительства храма и странноприимного дома 6 мая 1914 г. князю Н.Д. Жевахову было пожаловано звание камер-юнкера Высочайшего Двора.

В октябре 1915 г. Жевахов приехал к Императору в Ставку в Могилев с чудотворной Казанской Песчанской иконой Божией Матери, рассказав о явлении свт. Иоасафа одному верующему и повелении, чтобы икона была отправлена на фронт и пронесена по боевой линии. Это не было сделано из-за опасности такого шествия, но главным образом ему воспротивился главный священник русской армии – протопр. военного и морского духовенства Георгий Шавельский (в эмигрантских воспоминаниях он разоблачает себя как либерал, лишенный духовного понимания всех катастрофических событий, очевидцем которых ему довелось быть).

Еще в сентябре 1915 г. Императрица Александра Феодоровна упомянула Жевахова в письме Государю («совсем молодой, знаток церковных вопросов, очень лоялен и религиозен»), предложив Жевахова на должность товарища обер-прокурора Святейшего Синода. В 1916 г. Жевахов посетил в Оптиной пустыни иером. прп. Анатолия (Потапова), который посоветовал ему не отказываться от государственной карьеры и отложить поступление в монастырь. 15 сентября 1916 г. Жевахов был назначен и. о. товарища обер-прокурора Синода (Н. П. Раева).

Февральская революция обнажила весь масштаб измены высшего российского общества, включая церковную иерархию. По воспоминаниям Жевахова, 27 февраля 1917 г. на заседании Синода он предложил выпустить воззвание к народу с осуждением назревавших революционных событий, но это предложение не было поддержано. 1 марта Жевахов был арестован и отправлен в Министерский павильон Государственной думы, однако 5 марта отпущен на свободу.

Вскоре после этого он покинул Петроград, проживал в имениях родственников на Украине, в Киеве, от наступления большевиков бежал на юг, недолго жил в Харькове, Ростове-на-Дону, Пятигорске и Екатеринодаре. В январе 1920 г. добрался до Новороссийска, откуда пароходом эвакуировался в Константинополь, в феврале прибыл в Сербию. Там Жевахов стал инициатором создания и председателем Русско-сербского общева. В сентябре 1920 г. уехал в Бари, где стал управляющим русским подворьем свт. Николая под омофором Русской Православной Церкви за границей.

В 1920–1930-е гг. Жевахов вместе со всей правой русской эмиграцией, проявил симпатии к национально-авторитарному движению в Европе (фашизму) как единственному в тогдашнем мiре возможному союзнику русской эмиграции в ее борьбе за освобождение России от ее оккупации мiровым богоборческим Интернационалом (см. об этом: "Миссия русской эмиграции", гл.10-11). Он нашел в этом полное взаимопонимание с первыми деятелями немецкого национального сопротивления, которые вместе с Жеваховым считали столкновение России и Германии во время первой мiровой войны губительной для обеих монархий ошибкой, спровоцированной мiровым жидо-масонством.

Жевахов опубликовал за границей "Воспоминания товарища обер-прокурора Святейшего Синода князя Н. Д. Жевахова» (1-й том вышел в 1923 г. в Мюнхене, 2-й ‒ в 1928 г. в Нови-Саде; переиздание: М., 1993). В воспоминаниях описаны церковно-государственные отношения в Российской империи и причины антимонархической революции, которым дано точное духовное определение: «русское самодержавие есть не политическая, а религиозная идея». Жевахов подготовил и 3-й том воспоминаний, посвященный истории своего отъезда из России и начальному периоду жизни в эмиграции, работа над текстом продолжалась до 1944 г. Издать эту книгу не удалось, рукопись с авторскими исправлениями хранится архиве Свято-Троицкой Духовной семинарии РПЦЗ в Джорданвиле.

Однако не со всеми суждениями Николая Давидовича можно согласиться.

В частности, он отрицательно относился к восстановлению в России патриаршества, защищая петровскую синодальную систему управления Церковью как более эффективную в нынешних условиях апостасии. Он считал, что созыв Поместного Собора в 1917‒1918 годы противоречил и русской традиции: мол, нельзя выбирать Патриарха без Православного Царя; Государь и Патриарх неразрывны, они в одном лике отображают земной образ Спасителя. Однако не давал ответа на вопрос: как с этим "единым ликом", то есть с православным понятием симфонии, совместимо существовавшее два века при Царе чиновничье министерско-синодальное управление Церковью.

Также и в правильном разоблачении роли антихристианского иудейского Интернационала в свержении Российского государства Жевахова опасно заносило: он пытался поставить под сомнение богоизбранность древнееврейского народа уже во времена до Рождества Христова, хулил ветхозаветного Бога за жестокость и отвергал пророческую суть Ветхого Завета, противоставляя ему Новый Завет. Это навлекло на него обвинения в ереси со стороны ряда архиереев. (Заметим, что это нередкая болезнь в среде православных националистов, см. статью: Без Ветхого Завета непонятен ни смысл истории, ни "еврейский вопрос").

М.Н.

(Использованы фактические сведения из "Православной энциклопедии" и с сайта: http://www.zhevakhov.info/?page_id=26)

---