III.
Жизнь показала нравственную правоту российских исповедников. Пусть в 1927 г. кто-то имел честное каноническое извинение в своей поддержке митрополита Сергия, а кто-то не смог ему противостоять. Мы не имеем права судить тех людей, не перенеся их испытаний. Но самое главное - на этом первом грехе дело не остановилось, да и могло ли остановиться? Последовало создание новой, хотя по внешности вроде бы такой же Церкви, - именно так, не больше и не меньше. И как Церковь истинная стоит на Петровом исповедании Иисуса Христом (Мф. 16, 16-18), так получилось и здесь с точностью до наоборот. Сказал некто большевикам: благодарю за внимание к нуждам верующих, - и услышал в ответ: блажен ты, Сергий, ибо воистину не плоть и кровь, но сам отец наш открыл тебе это. И на сем песке исповедания твоего воздвигнет он церковь свою и врата райские не отверзнутся ей. И даст тебе ключи преисподней, и всех, кого свяжешь соучастием в своих делах на земле, будут связаны и во аде...
Мы видим только теперь эту новую Церковь в стадии достройки. Экуменизм, папизм, общение с темной духовностью, все разрастающееся дружество с беззаконными властителями, постоянная торговля всякою святынею - грехи в ее структурах ныне уже совершенно добровольные, в отличие от "первородного" сергианства; наконец, удручающее нравственное состояние епископата и духовенства - все это последствия принятия первой неправды. Не случайно эта первая неправда ныне ходит в нимбе, а исповедники вроде о. Михаила до сих пор состоят под анафемой Патриархии.
Лишь теперь, в 1990-х годах, мы понимаем весь ужас того, что свершилось в двадцатые годы. Отец Михаил, заметим, не бросил камень в блудницу и другим не позволил, ожидая ее покаяния и призывая к нему. Но как сказано в Откровении: «Я дал ей время покаяться в любодеянии ея, но она не покаялась» (2, 21). И та великая скорбь, скорее всего вечная, которая обещана в следующем стихе, - чьим ходатайством может быть теперь отклонена?..
Митрополита Сергия и всех иже с ним можно понять и даже нельзя осудить. Они были в пленении и в рабстве. Но те, кто ныне канонизирует их грехи, вместо того, чтобы удаляться от них и молиться об оставлении этих грехов почившим, - те совсем в ином положении: не в рабстве, а на свободе, не в слабости, а в силе, не в нищете, а в роскоши, не в презрении, а в почитании, не в бесправии, а под крепкой поддержкой хозяев мiра, не в безгласии, а с возможностью проповеди на всю страну и дальше. Все основания для сочувствия и сострадания удаляются сами собою.
И тем не менее мы не спешим бросать камни, не спешим объявить приговор безблагодатности, боимся похулить то Божие, что еще сохранилось у "блудницы", хотя бы в поруганном виде. И здесь для нас также служит примером наставление о. Михаила.
Живая вера, упование на Бога, любовь к правде даруют человеку и живое непосредственное водительство Божие. Неужели не видно этого водительства в самой судьбе о. Михаила, бежавшего через всю страну и чудом сохраненного от тысяч смертей? Это никоим образом не бегство малодушного. Это великое промышление Божие, судившее такому человеку составить жития тех святых, которых он был достоин, и которых не был достоин весь мip.
Читая, мы не сомневаемся, что спасал он именно душу свою, стократно рискуя для нее жизнью, и Господь не посрамил упования угодника Своего. Его книга есть практическое руководство всем желающим и ныне устоять в церковной правде. Оно так же важно для нас, как "Лествица" для молодого послушника, как "Известие учительное" для ставленника во священство. Это целая школа искренности, мужества, твердой и твердеющей живой веры, отвращения от лжи и греха, постоянного нравственного восхождения через крест к правде и вечной жизни.
Священник Тимофей, Январь 1995 г.
