Такими методами нельзя заслужить Божию помощь в борьбе за Россию

Письмо руководителям православно-патриотических изданий и организаций от руководителя издательства "Русская идея" М.В. Назарова

Многоуважаемые коллеги, дорогие друзья!

Долгие годы со многими из вас меня связывает дружеское сотрудничество – и авторское, и организационное (я был избран в руководящие органы Союза писателей России, Российского христианского державного движения, Всероссийского соборного движения, Союза православных граждан, Высшего монархического совета, Российского имперского движения и др.)

В связи с этим позвольте поделиться с вами размышлениями о проблеме, которая касается всех нас: как помочь самоочищению русского патриотизма.

Начну с книги О.А. Платонова "Россия под властью масонов" (М., 2000). Он исходит из «известного выступления А. Даллеса», директора ЦРУ, с разработанной в 1945 г. стратегией подрыва СССР: «Мы незаметно подменим их ценности на фальшивые... найдем своих помощников и союзников в самой России» и т.д. (с. 7-8, 47). К этому тексту я еще вернусь, но сейчас посмотрим, как Олег Анатольевич иллюстрирует эту цель ЦРУ в применении к современности:

«По сведениям, полученным мною от ... бывшего сотрудника ЦРУ [«русского по происхождению»; Платонов поясняет (с. 47), что встречался с ним «во время поездок в латиноамериканские страны». – М.Н.], во второй половине 80-х – начале 90-х годов эта подрывная организация выделяла сотни миллионов долларов на проведение спецопераций в русском патриотическом движении, в том числе на вербовку агентов и внедрение своих людей в патриотические организации, и прежде всего в окружение патриотических деятелей. По словам моего информатора, обманом, подкупом, шантажом ЦРУ удалось склонить к сотрудничеству кучку предателей, играющих определенную роль в патриотических организациях, а также в некоторых журналах и газетах патриотической ориентации в Москве, Петербурге, Киеве, Минске, Нижнем Новгороде и Новосибирске... Значительная часть этих отщепенцев была отобрана из бывших эмигрантов третьей волны, связанных с организациями типа НТС, радио "Свобода" и без того ранее сотрудничавших с ЦРУ» (с. 62).

Из бывших сотрудников "Свободы" участники патриотической оппозиции в России мне неизвестны (разве что С. Солдатов из ФРГ, одно время печатавшийся в "Литературной России"). А из бывших сотрудников НТС я единственный, кто вошел в российские патриотические организации и стал автором многих изданий (именно в указанные годы "спецопераций" ЦРУ) – так что мне было нетрудно догадаться, на кого намекает Олег Анатольевич.

Этот же его текст был недавно напечатан в газете "Наше Отечество" (СПб., № 192, январь 2003 г.) – уже с добавлением (непонятно: редакционным или авторским) имен «сотрудничавших с ЦРУ»: «Нам известны двое таких: В.Н. Осипов и М.В. Назаров». (Считаю за честь оказаться в такой компании.)

В этом контексте приходится понимать и выданную мне "энциклопедическую" характеристику в одновременно изданном О.А. Платоновым томе "Русский патриотизм" (М., 2003): «В 1970-е годы был послан в зарубежную командировку. Остался за границей, работал на антирусской радиостанции "Свобода" (ЦРУ США). В конце 80-х порывает с этой организацией и переходит на православно-монархические позиции».

В эту справку Олег Анатольевич вместил всю мою деятельность за последние 28 лет (19 лет эмиграции и 9 в России), причем он счел достойным упоминания из нее лишь единственный "факт" работы, не соответствующий действительности (таковы же и "порывание" с этой работой, и "переход на позиции") , – хотя имел мою биографию, запрошенную его сотрудниками.

На основании этих трех публикаций можно сделать вывод, что Олег Анатольевич намеренно стремится создать мне репутацию "сотрудника ЦРУ" (не столь важно, бывшего или действующего).

Я не стал бы обращать на это внимания, если бы клевета исходила от явно антирусских кругов (на то они и существуют) и касалась только меня. Однако обвинение выдвинуто популярным патриотическим автором и затрагивает репутацию патриотических организаций, в которые я входил и вхожу.

Главное же: мой частный случай лежит в русле общей дискредитации Олегом Анатольевичем белой эмиграции, в которой я прожил с 1976 по 1994 гг. и опыт которой более четверти века стараюсь сделать доступным в России. Видимо, для противодействия этому у моего оппонента есть причины, которые стоит обсудить. Ведь речь идет о формировании современного патриотического движения в России, на которое Олег Анатольевич также оказывает немалое – и во многом противоположное – влияние своими изданиями. Вот почему я решил, по просьбе своих единомышленников, написать данное письмо и поставить в этой проблеме необходимые точки над "i".

1. Русское Зарубежье и радио "Свобода"

 Начнем с эмиграции. Прежде всего, чтобы показать дух того "цээрушного" Зарубежья, в котором я все же умудрился сформировать милостиво признанные моим оппонентом православные "позиции", прокомментирую опубликованную справку о себе в контексте деятельности русской эмиграции.

Выражение "остался за границей" в моем случае означало следующее. Оставаться не имело смысла там, куда я после инъяза поехал на строительство завода – в Алжире. Я там лишь отказался от сотрудничества с КГБ в расследовании политического дела против коллеги, был уличен в общении с иностранными инженерами и в результате возникшего конфликта в течение месяца, с семьей, выбирался из этой просоветской страны на Запад – нелегально и с риском (меня с целью розыска пристегнули к вымышленному делу о "шпионаже"; упомянутые инженеры были арестованы).

Тогда у меня был выбор: либо быть отосланным в СССР, либо отважиться на оставшийся шанс самостоятельной исследовательской экспедиции в западный мір, что для моих жизненных целей было очень важно – увидеть недоступную "другую сторону луны", чтобы судить о міре в целом. В оставленном письме (оно упоминалось в советской печати) эта экспедиция была сразу объяснена мною как временная, хотя и продлилась дольше, чем предполагалось; результат ее – в моих книгах. Если бы у меня в те годы была возможность ездить за границу так же свободно, как у Олега Анатольевича в 1990-е, – разумеется, в столь рискованном способе перемещения не было бы необходимости. Зато мне не пришлось ждать 20 лет и я рад, что многие мои работы пригодились также и Олегу Анатольевичу.

Знакомство с Западом и эмигрантской литературой в первый же год сделали меня из "просто антикоммуниста" – русским патриотом с неофитским пылом, хотя, разумеется, мое православное созревание шло затем постепенно, с одной ступени на другую (надеюсь, так оно сможет продолжаться до конца жизни). В Мюнхене (где я обосновался как в культурной столице Германии, ибо лучше знал немецкий) мне предлагали устройство в высокооплачиваемый штат радио "Свобода". Но я отказался, хотя жил в постоянных долгах. В 1977 г. был в числе соучредителей Русского Национального Объединения в ФРГ (цель – бороться против русофобии на радио "Свобода"; затем РНО стало издавать журнал "Вече"). Зарабатывал уроками русского языка и переводами. Долги же накапливались не оттого, что не было возможностей заработка, а оттого, что целью моей деятельности стало оправдать свое пребывание вне России помощью своему народу (что дохода не приносило).

В соответствии с этим за все время эмиграции единственным местом моей работы (со штатной зарплатой) стало издательство "Посев" во Франкфурте, принадлежавшее Народно-Трудовому Союзу. Для описания достоинств и недостатков НТС, разных в разные эпохи, потребовалась бы специальная книга (кое-что я уже напечатал; только эти недостатки совсем не те, которые муссировала советская печать и за ней повторяет О.А.). Сейчас только отмечу, что в 1970-е гг. это была единственная эмигрантская организация, построенная на орденско-служебном принципе для работы на Россию. Не случайно из ее молодежи вышли и священники (сын председателя НТС), и монахи (главный редактор журнала "Грани"; дочь представителя НТС в США), и епископы (сын издателя "Посева"), не говоря уже об архиепископе Берлинском и Германском. Изначальной целью НТС был христианско-корпоративный строй; монархисты в НТС, например, сын Столыпина, видели тогда в этом наиболее оптимальный переход к монархии по образцу генерала Франко – с этим я согласен и сейчас.

Там я работал с 1978 по 1987 гг., одновременно продолжая подработку переводами для содержания семьи с тремя детьми (в "Посеве" всем принципиально платили лишь прожиточный минимум – это в 10 раз меньше жалованья за такую же работу на "Свободе"; первый год я по собственному почину работал безплатно). В числе разных заказчиков в начале 1980-х гг. доводилось переводить материалы из немецких газет (по восточно-европейским темам) для одного из членов НТС, работавшего на "Свободе".

Был делегатом от Германской епархии Русской Зарубежной Церкви на Всезарубежных съездах православной молодежи (в 1979 г. в Торонто, в 1981 г. в Сан-Франциско и т.д.), где моей целью было расширить переправку православной литературы в Россию (в те годы это было очень трудно). Для этого издавал в "Посеве" на тонкой бумаге сборники "Жить без Бога нельзя...", "Россия возвращается к Богу", "Нам нужна великая Россия" – их переправляли в Россию связанные со мною люди из 20 стран.

Кроме того, мы старались противодействовать антирусской политике Запада, смешивавшей антикоммунизм с русофобией: таковы, например, мои статьи против бойкота Олимпиады в Москве ("Посев" №7/1978), против идеологии западных радиопередач для СССР (№ 5/1979), против очернения патриотических писателей (№ 12/1980), против огульного зачисления руководящего слоя в СССР во врагов (№ 1/1981).

Все это заметно отразилось и на общем содержании журнала "Посев". Не удивительно, что "третья" эмиграция развернула кампанию против меня как засланного "офицера ГРУ", который "меняет курс НТС в сторону черносотенного национал-большевизма". Инициатором кампании стал прибывший из Израиля А. Вернер, связанный со своей спецслужбой (легально носил пистолет). Выпустили книгу обо мне, рассылали ее по эмиграции, устраивали пресс-конференции. Были беседы с органами (даже в Канаде я был задержан во время поездки), длившийся годы немецкий суд (вынесший решение в мою пользу), дезинформационное содействие этому в советской печати, проникновение агентов на мою квартиру, подрезанная передняя шина автомобиля (к счастью, лопнула не на автостраде, а по приезде в издательство). Все это отняло много времени и создало большую нервную нагрузку.

Из всей русской эмиграции эту кампанию против меня поддержала лишь газета "Наша страна" в Аргентине – сторонники Кирилловичей, самозванных претендентов на Российский Престол. (После моего возвращения в Россию в 1994 гг., где я вошел в структуры патриотической оппозиции, эта газета вновь стала муссировать обвинения меня в "национал-большевизме", разрушая этим мои эмигрантские связи. Как раз в это время латиноамериканские страны посетил Олег Анатольевич и встречался там с эмиграцией и "бывшим агентом ЦРУ" русского происхождения. Поскольку национал-большевик Платонов в мой национал-большевизм поверить не мог, а дискредитировать меня чем-то было нужно, возможно тогда ему и подбросили версию, что я "агент ЦРУ".)

После ухода из "Посева" весной 1987 г. (вместо отстройки подпольных структур НТС в СССР я счел более важным участвовать в открытой борьбе западников и почвенников за исход "перестройки") сотрудничал на гонорарной основе как свободный журналист и переводчик и с переводческими бюро, и с журналом "Вече" (участвовал в его издании, для чего вернулся в Мюнхен), и с немецкозычными газетами ("Neue Zürcher Zeitung", "Rheinischer Merkur"), и в числе десятков разных СМИ – с радиостанцией "Свобода", предоставляя статьи по заказам редакторов двух программ: литературной (недолго, запретили из-за моих статей в черносотенном "Вече") и основной для меня – религиозной программы.

Из-за моей "черносотенной" репутации мое участие и в религиозной программе "Свободы" могло быть весьма ограниченным: в среднем 10-20 минут в месяц в отцензурированной записи (что составляло сотую часть моей работы для всех работодателей). Это было возможно лишь потому, что меня настойчиво просил об этом редактор программы, протоиерей Кирилл Фотиев (входивший и в редколлегию "Посева"), который вел себя на радио независимо. Православные передачи терпелись тогда американцами как маловажный "балласт", направленный все же против идеологии КПСС; при Ельцине их прекратили.

Характерна тогдашняя аргументация даже советской газеты, почему ЦРУ якобы "перебросило" меня из "Посева" на "Свободу" – для улучшения ее облика: «Видимо, в ЦРУ считают ... Назарова "настоящим русским" и надеются, что он хорошо впишется в хор отщепенцев со "Свободы", состоящий в основном из сионистов» ("Аргументы и факты", № 45/1987). Но именно поэтому я там работать ни за что не согласился бы.

Свое критическое отношение к политике радио "Свобода" я задолго до того изложил в "Посеве" ( № 5/1979): "С поправочным коэффициентом. Как слушать западные радиопередачи". В то время они были единственными СМИ, в которых эмигранты хотя бы в малой мере могли доносить до нашего народа православные знания и правду об исторической России, популяризировать имена русских патриотов (В. Осипова, Л. Бородина, И. Огурцова, И. Шафаревича и др.) и тем защищать их от репрессий. Именно в таких целях многие эмигранты считали возможным использовать эти чуждые СМИ, – а для отделения правды от лжи как раз и требовался "поправочный коэффициент".

В нынешних российских СМИ положение не лучше; тем не менее патриоты используют эту трибуну, когда предоставляется возможность (поскольку русские православные СМИ охватывают лишь малую часть народа). Почему же не должна была так поступать русская эмиграция в те времена, когда не было вообще никаких других СМИ, готовых допустить православные передачи?

Кстати, насчет выражения "радиостанция ЦРУ": она ничего не "разведывала", а была рупором антисоветской пропаганды, наподобие советского радио для заграницы. К тому времени она уже финансировалась не ЦРУ, а Конгрессом США, хотя это не изменило ее сущности. Но рамки свободы слова на "Свободе" тогда были намного шире, чем сейчас и чем в советских СМИ. Русские патриоты и "третьеэмигрантские" евреи постоянно враждовали по поводу передач, вплоть до судов, причем уволить сотрудника по немецким трудовым законам было очень трудно (даже т.н. "антисемитов"). Поэтому не надо судить по советскому опыту даже о тех русских, кто работал на "Свободе"; каждый должен отвечать за себя: что он там делал для России и для Божия замысла о ней.

Однако "перестройка" усилила стремление США воспользоваться ею в разрушительных целях. Главой русской службы РС был назначен русофоб-богохульник В. Матусевич, "Профессиональный кодекс РС" (запрещавший поддержку сепаратистов) даже формально перестал соблюдаться. Поэтому летом 1989 г. я написал протест директору РС, не желая «вписываться в этот хор» даже как свободный журналист в религиозной программе – к огорчению о. Кирилла; также и о. Николай Артемов запретил использовать свои проповеди. У нас тогда возник спор с русскими сотрудниками "Свободы": вправе ли мы в столь ответственное время отказываться от такой возможности просвещения своего народа?..

Но вскоре стало возможным долгожданное сотрудничество с патриотическими изданиями в СССР, – тогда и появилась там моя первая публикация: упомянутый протест директору "Свободы" ("Литературная Россия", 1989,  № 42). (См. обо всем этом изданный мною сборник: «Радио Свобода "в борьбе за мір"», М. 1992; тогда же я его подарил и Олегу Анатольевичу...).

Можно ли называть все вышеописанное: «работал на антирусской радиостанции ЦРУ США» и создавать впечатление, что только этим я и занимался в эмиграции и что у меня до 1989 г. были антирусские позиции, с которыми я «порвал» (!) и «перешел на православные»?.. Скорее такая оценка характеризует не меня, а методы и степень достоверности работы Олега Анатольевича. Пожелал бы ему самому "перейти на православные позиции", то есть прежде всего – полемизировать честно.

Признаю, что даже правая эмиграция в пылу "борьбы с коммунизмом" нередко шла на компромиссы с чужеродным окружением (видя в нем меньшую опасность для России), имела неоправдавшиеся иллюзии, попадалась на западную дезинформацию (иногда и я тоже), допускала ошибки – я их отмечал в своих работах (как и западническую эволюцию НТС в 1990-е гг. в результате ухода старших поколений). Но не ошибается тот, кто всеведущ или кто ничего не делает – хотя "ничего не делание" перед лицом богоборческого зла на родной земле я бы отнес к ошибке худшей: нравственной.

2. Русские ли "позиции" у О.А. Платонова?

И раз уж я затронул исповедальные струны, позволю себе обратиться с тем же и к Олегу Анатольевичу (направляю ему копию этого письма). Мне не известно, чтό в описанные доперестроечные годы конкретно делал для России и патриотического движения мой ровесник О.А. Платонов. Из обширной статьи о нем в указанной энциклопедии патриотизма это не понятно. Мне тогда не встречалось его имя в среде тех патриотов на родине, которые отстаивали русские ценности, чьи работы мы печатали и возвращали в Россию, для кого мы искали защиту – и в этом долгие годы состояла наша служебная функция и наша жизнь. Думаю, многие из этих патриотов, особенно платившие за свое мужество заключением, были благодарны за такую поддержку из русского Зарубежья.

Будь Олег Анатольевич в их числе – он, возможно, имел бы сегодня большее право на роль патриотического судьи в делах о "сотрудничестве с ЦРУ" и на раздачу истинно-патриотических титулов.

Впрочем, в энциклопедии патриотизма говорится, что в советское время ее редактор-составитель «много лет собирал материалы... изучая страну по определенной программе. В результате этих исследований были опубликованы книги "Воспоминания о народном хозяйстве" (1990)» и др. Для лучшего понимания міровоззренческого багажа нынешнего "православного монархиста" Платонова стоит заглянуть в эту книгу, содержащую результат его патриотических исследований как раз к концу перестройки:

«Одной из главных причин падения царского режима стала его безнадежная оторванность от народных идеалов, от основ национальной жизни» (с. 100). «Спасти народные основы жизни могла только революция» (с. 93). «Революция со всей остротой поставила вопрос о возвращении к народным основам, традициям и идеалам как столбовой дороге развития России» (с. 100). «Предлагаемые Лениным идеалы социализма – справедливость, нестяжательство, ... культ трудолюбия и старательности... – во многом совпадали с идеалами традиционной крестьянской культуры... В вопросах труда Ленин предлагал основываться на силе всесторонней самостоятельности и самодеятельности масс, демократии, гласности, авторитета общественного мнения, добровольного коллективного объединения людей.., "не знающих над собой никакого ига и никакой власти, кроме власти их собственного объединения"...» (с. 104-105). «Основы этой модели были описаны Марксом» (с. 102); Олег Анатольевич отмечает «мудрую логику Маркса» (с. 90). Однако этот марксистско-ленинский план "хорошего" социализма был искажен "плохим" «троцкистско-сталинским путем к социализму» и «страшными преступлениями сталинизма» (с. 130, 163).

Книга эта была сдана в печать 23.08.1990 (до падения власти КПСС оставалось менее года), когда этих "основоположников" не пинал уже только ленивый. И как можно видеть, эти марксистско-ленинские "позиции", наработанные «по определенной программе», Олегу Анатольевичу в дальнейшем не пригодились. Ибо после развала коммунизма он перешел на другие "позиции": стал противником "еврейского марксизма" и ленинских "еврейских большевиков", а также горячим сторонником "царского режима" и... "русского вождя" Сталина.

Но насколько эти нынешние его "позиции" русские? Приведу лишь несколько ложных аксиом, на которых он строит свою "патриотическую" идеологию и которые мне искренне хотелось бы помочь ему изжить.

1. Олег Анатольевич утверждает, что «Белое движение по своей сути было такой же антинародной силой, как и большевизм... Белые генералы по своим убеждениям являлись сторонниками космополитической республики, ни один из них не выступал за сохранение... Православной монархии» ("История Русского народа...", т. I, с. 564).

Но, во-первых, в Белом движении за всю его историю были очень разные составляющие: от эсеров (попутчиков, выступивших потом против белых в союзе с большевиками) до вождей-монархистов, создававших свои части: полковники кн. Тундутов и Авалов-Бермондт, генералы Павлов, Иванов, граф Келлер (он получил благословение Патриарха Тихона), Дитерихс (глава дальневосточного монархического правительства). Монархистами были многие офицеры даже у генерала-демократа Деникина (по его признанию в "Очерках русской смуты"). С каждым годом Белое движение правело и достигло своей духовной зрелости именно при генерале Дитерихсе в 1922 году.

Во-вторых, белые воины, пусть и с навязанными им Антантой февралистскими правительствами и с политическими ошибками (на них они научились духовному пониманию Запада и революции), не были "космополитами", а добровольно жертвовали своими жизнями за единую Россию. Вспомним даже столь запятнавшего себя генерала, как Корнилов, который во всеобщем ослеплении в марте брал под стражу Царскую семью, но уже в августе 1917 г. выступил против сил разрушения ради «сохранения Великой России... предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама Русской земли». Поэтому белые и были преданы Антантой, которая закулисно поддержала большевиков (см. мою давнюю статью "Уроки Белого движения").

Финансируемые міровой закулисой пораженцы-большевики, их еврейское руководство, интернациональные отряды (250 000 карателей) и инородцы-чекисты вели войну против Православия и чуждого им русского народа. Неужели белые не имели права выступить против них? Очень показательно и то, что на стороне белых были десятки архиереев и тысячи священников, – но ни одного православного священнослужителя не было и не могло быть на стороне красных войск. Может ли русский человек не видеть этого огромного различия? Его всегда не желали видеть лишь те, кто оправдывал примирение с большевизмом (свое и чужое). Черня Белое движение и отказываясь видеть, что оно спасло честь русского народа в безпрецедентном противостоянии сатанинской оккупации, такие авторы унижают свой народ.

2. Так же и чистка партии от «еврейских большевиков» 1937-1938 гг. не дает оснований величать Сталина «национальным вождем Русского Народа» ("История Русского народа...", т. II, с. 7). Он прагматично решил опереться на русский народ как численно преобладающий, для построения коммунизма сначала в одной стране – в противоположность троцкистам, хотевшим сразу міровой революции. Но это произошло после того, как тот же Сталин покорил русский народ, сломав ему хребет коллективизацией и "безбожной пятилеткой". Сталин боролся с троцкистами за личную власть и был для народа лучше них лишь в той мере, в какой превращение в искалеченного раба-манкурта лучше сожжения на всемірном революционном костре.

Здесь Олег Анатольевич решил пойти на поводу у еврейских советологов, для которых Сталин ужасен именно тем, что в 1937 г. двадцатилетний террор против русского народа впервые охватил и еврейскую ленинскую гвардию – иных жертв эти советологи (как и О.А.) не видят. Но так получилось потому, что евреев было очень много в числе соперников Сталина на верхах – только и всего. Согласные с ним евреи (Каганович, Берия, Дридзо-Лозовский и т.д., множество политруков во главе с Мехлисом, даже садистки Землячка-Залкинд и Майзель-Пластинина!) оставались на высоких постах и продолжали войну против русского народа. «На протяжении 1940-х роль евреев в карательных органах оставалась весьма заметной», – признает даже еврейское издание ("Евреи и русская революция". Москва–Иерусалим. 1999. С. 344).

В православной оценке Сталина должна быть другая точка отсчета: этот бывший семинарист стал богоотступником и остался им; как раз во время сталинского свержения «еврейских большевиков», в 1937-1938 гг. было расстреляно 106 800 (сто шесть тысяч восемьсот!!) православных священнослужителей. (Документ "Комиссии при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий" от 5.1.1996 с указанием архивных источников; сомневающиеся могут съездить хотя бы на Бутовский полигон под Москвой.) В 1939 г. в СССР расстреляли еще 900 духовных лиц, в 1940-м – 1100, в 1941-м – 1900, в 1943-м – 500 (цифры уменьшились, поскольку духовенства на свободе тогда уже почти не осталось и на всю страну в границах 1939 г. действовало лишь около сотни храмов).

Поэтому приведенное суждение Олега Анатольевича о "национальном вожде Русского народа" трудно расценить иначе, как кощунство над памятью этих мучеников – это также заставляет меня протестовать данным письмом.

А сколько вообще русского народа – от миллионов крестьян до тысяч виднейших ученых (Чаянова, Кондратьева, Вавилова, Туполева, Королева) – было тогда же уничтожено или брошено в лагеря (см. в книге И.Р. Шафаревича "Русский народ на переломе тысячелетий")!.. Это было уничтожение не «еврейских большевиков», а всех социальных групп и лиц, которые могли представлять собой потенциальную опасность для режима – для наведения всеобщего страха на остальных. Оправданное желание сильной русской власти не должно деградировать до оправдания столь преступной власти.

3. Сталинистская трактовка германско-советской войны Олегом Анатольевичем также далека от истины – из-за отсутствия православного историософского кругозора. Невозможно согласиться с ним, что в 1941 г. «западный мір  ставил своей целью полное уничтожение России–СССР... К войне против России Германию подталкивали иудейско-масонские режимы США и Англии, видевшие в Гитлере орудие осуществления своих планов мірового господства и разрушения России» ("Русский патриотизм", 2003, с. 125; "История Русского народа...", т. II, с. 81).

Подталкивали, но с обратной целью: для уничтожения фашизма усилиями СССР. Иначе зачем было США помогать Сталину огромными поставками оружия и материалов (18 тыс. самолетов, 12 тыс. танков, 409 тыс. автомашин, металлы, бензин, оборудование целых заводов, продовольствие)? Без этого, по признанию маршала Жукова, СССР не выстоял бы до налаживания собственного производства (см.: Военные архивы России. М., 1993. Вып. 1. С. 234).

Олег Анатольевич упорно не хочет понять, что западный мір тогда раскололся и враждовал внутри себя по очень важной причине. В войну против СССР была втянута лишь "антизападная" часть Европы: национальные режимы (фашизм), бросившие вызов масонству и еврейству и также видевшие в СССР "жидобольшевизм". То есть фашизм был тогда главным противником идеологии демократических западных стран, а не «самым последовательным выразителем интересов Запада», как неверно утверждает Олег Анатольевич ("Терновый венец России", 1995, с. 368).

Для разгрома этого европейского национального сопротивления чужими усилиями и понадобилось вскормить в его среде агрессивного расиста-язычника Гитлера (запомним этот приём!) и в качестве полезного идиота подтолкнуть на завоевание славянских земель. Он, правда, несколько смешал эти расчеты, подчинив сначала почти всю Европу, но итог оказался запланированным. "Победа над фашизмом", которую по сей день празднуют в РФ 9 мая, была победой міровой закулисы над всей национальной Европой – ценою русской крови. Война закончилась, нисколько не «умерив многие притязания закулисных владык на міровое господство» (как полагает Олег Анатольевич: "Терновый венец России", 1995, с. 368), а облегчив его. Потом с помощью Сталина было сокрушено и другое препятствие – антиамериканская Япония. Лишь затем дошла очередь и до СССР, выполнившего свою роль.

Пока ведущий слой нашего народа не осознает подлинный смысл той войны – нет гарантии, что міровая закулиса не использует РФ в таком же качестве "пушечного мяса" для войны против очередного своего противника –мусульманского міра. Таким образом, концепция Олега Анатольевича маскирует методы міровой закулисы и мешает взаимопониманию России с правыми союзниками, сохранившимися в европейских народах, для общей обороны.

Подлинно русская власть могла бы уже в 1920-1930-е гг. попытаться облагородить это всеевропейское национальное движение в духе совместного сопротивления силам зла (вопреки утверждению О.А., никто из западноевропейских фашистов, кроме нацистской Германии, не стремился к «ограблению славянских территорий» – "Русский патриотизм", с. 563). Союзников было достаточно: православные монархии в Сербии, Болгарии, Греции, Румынии вместе с лучшей частью славянских и других народов (Испания, Португалия, Австрия, Венгрия, в такой коалиции могла очиститься и Италия). Но на это был не способен марксистский режим, не понимавший смысла истории. Он был духовно ближе міровой закулисе, чем европейские "антисемитские режимы" – без этого нельзя понять ни союз демократий со Сталиным, ни поведение русской эмиграции, ни причину первых советских поражений (нежелание армии защищать власть, только что проведшую коллективизацию, массовые репрессии, безбожную пятилетку).

Лишь из-за войны Сталин вынужденно прибег к русскому патриотизму в армии и к реабилитации Церкви (в 1943 г.), а Гитлер показал свое антирусское лицо – что и определило исход войны. Но героем (и жертвой) в ней был русский народ, а не Сталин и его компартия. Они вели войну, не жалея народа, – чему можно привести много свидетельств. Поэтому и Сталин, назвавший число потерь в 7 миллионов человек, и Хрущев (20 миллионов) скрывали подлинную цифру: 44 миллиона – легко проверяемый подсчет проф. И. Курганова.

Тот факт, что в годы войны оборонные интересы народа и компартии впервые совпали, КПСС затем использовала для маскировки своего паразитирования на народной победе и для пропаганды своей "мудрости", благодаря которой, мол, выиграли войну. Однако православный государственный муж на месте Сталина мог бы предотвратить войну, во всяком случае обойтись без таких потерь.

Поэтому и у немалой части нашего народа, и у эмиграции были все основания не верить Сталину, – а стремиться к созданию угодной Богу русской "третьей силы", противостоящей Сталину и Гитлеру в опоре на свой народ. Тот, кто считает это изменой Родине – отождествляет Родину только с марксистской властью и не понимает ни тогдашней міровой раскладки сил, ни выбора, перед которым стояла эмиграция, ни итога войны. Где сейчас та сталинская победа? Она улетучилась вместе с мертворожденной КПСС.

4. Невозможно согласиться с тем, что послевоенные репрессии Сталина были направлены только «против врагов Русского народа» ("История Русского народа...", т. II, с. 209) – они вновь были против врагов коммунистической власти и, как всегда, были огульно-превентивными. В лагерях преобладали русские, и даже заманенные в СССР эмигрантские совпатриоты не избежали репрессий. А основная часть народа-победителя – безпаспортные крестьяне – остались закрепощены без права свободного посещения ближайшего города.

И в Церкви Сталин перестал нуждаться. В 1946 г. духовенство было обложено огромным налогом, в 1947 г. создано "Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний" для пропаганды атеизма, в 1948 г. запретили крестные ходы и начали закрытие храмов. С 1947 по 1 июня 1948 г. арестовали 679 священников, а затем и архиереев, как архиеп. Мануила (Лемешевского). (См. документ "Комиссии по реабилитации", 5.1.1996).

Все это, как и "Ленинградское дело" в 1949 г. («процесс над русскими национал-большевиками .., организованный еврейскими большевиками... массовые аресты руководящих русских кадров в центре и на местах» – "Русский патриотизм", с. 404-405), происходили не потому, что Сталин был обманут «еврейскими большевиками» (значит, они все-таки остались после "героических" 1937-38 гг.? и почему мудрый "вождь Русского Народа" оказался столь глуп?), а потому, что он расчетливо устранял любые опасности своей личной власти: и еврейские, и русские, расправляясь с одними посредством других.

Таким образом, предоставленный войной уникальный повод для отказа от богоборческого марксизма с переходом на русскую идеологию не был использован Сталиным. У него был шанс превратиться из Савла в Павла, но он не был к этому готов духовно как богоотступник. (Подложное "православно-монархическое завещание Сталина" – наиболее яркий пример подобного выдавания желаемого за действительное.)

3. Почему Платонов признавал «страшные преступления сталинизма», а теперь об этом забыл?

Все нынешние выводы Олега Анатольевича о сталинском "патриотизме" тем более удивительны, что в упомянутой книге "Воспоминания о народном хозяйстве" в 1990 г. он вполне правдиво писал совсем иное.

Например, что упомянутые выше русские ученые Кондратьев, Чаянов и др. «были ошельмованы и злодейски умерщвлены» Сталиным, как и его русские соперники Рыков с Томским, поощрявшие «развитие народной инициативы»; суды над ними – «позорный фарс» в числе «кровавых мероприятий» и «страшных преступлений сталинизма» (с. 106-112, 163).

Олег Анатольевич отмечал, что даже в 1942 году в беседе с Черчиллем Сталин оправдывал коллективизацию как «страшную борьбу». Черчилль на это поддакнул: «Я так и думал, что для вас она была тяжелой. Ведь вы имели дело не с несколькими десятками тысяч аристократов или крупных помещиков, а с миллионами маленьких людей». Сталин поправил его: «С десятью миллионами... Это было что-то страшное, это длилось четыре года... Но основная их часть была весьма непопулярна и была уничтожена самими батраками...» (с. 145; цит. Платоновым по: Октябрь. 1988. № 11. С. 101). При этом О.А. уточняет, что «число лиц прямо пострадавших... достигало не менее 15 млн. человек»; это «одно из самых страшных преступлений сталинизма» (с. 160, 163).

И после войны, как верно писал О.А., «никаких существенных изменений в организации и условиях сельского хозяйства не произошло... Как и раньше, крестьяне были вынуждены отдавать плоды своего труда государству почти безплатно... Спасением для крестьянства являлась работа на личных приусадебных участках». Но  «налоговые тяготы на личное подсобное хозяйство были очень велики... Сотни тысяч крестьян, по словам очевидцев, умерли в это время» (от голода) (с. 166-174).

«Была и еще одна форма труда, распространенная в 30–40-е годы на многие миллионы людей, – рабский труд заключенных... Численность занятых в тюремном секторе достигала не менее 10 млн. человек, или около 10 процентов всех занятых в народном хозяйстве» (с. 226). «Вплоть до сегодняшнего дня находятся у нас историки, утверждающие, что... [такими методами] мол, надо было создать материальную базу... Однако фактические данные говорят о другом. Деградация труда в результате использования варварских методов управления им привела к невиданному ранее расточению народных ресурсов и в значительной степени подорвала наше военное могущество...» (с. 201).

Теперь Олег Анатольевич решил сам войти в число таких "историков" и забыл о подведенном им самим итоге сталинским «кровавым мероприятиям»:

«По нашему подсчету, общее число лиц, умерших не своей смертью от массовых репрессий, голода, эпидемий, войн, составило за 1918-1955 годы более 87 миллионов человек... Причем сегодня уже понятно, что погибла не просто часть населения, а лучшая его часть... А всего, если сплюсовать число лиц, умерших не своей смертью, покинувших родину, а также число детей, которые могли бы родиться у этих людей, то общий людской ущерб страны составит 156 миллионов человек» (с. 97-98).

И, наконец, примечательно тогдашнее (1990 г.) суждение О.А. о завершавшейся "перестройке": «Народ (его мощь, его культура) ценой неисчислимых духовных и физических потерь перемолол через себя чуждый ему троцкистско-сталинский механизм и в настоящее время отторгает его. Примитивная, утопическая и нередко изуверская "культура", которую троцкистско-сталинский аппарат пытался выдавать за социализм, столкнувшись с высокими духовно-нравственными ценностями народной культуры, с ценностями народного социализма, рассыпается в прах, хотя и пытается цепляться за жизнь, маскируясь под другие формы...» (с. 130).

С нашей точки зрения, в приведенных его оценках много верного. Кроме двух моментов: 1) социализм как конкретное историческое явление – не «духовное понятие» (с. 247), а абсолютизация земных социально-житейских ценностей как материалистического "рая на земле" с его превозношением над обетованием Царствия Небесного; 2) не вникая в это, сам О.А. продолжает маскировку богоборческого социализма под нечто "хорошее" и в книге 1990-го года, и в последующих. С той лишь разницей, что Ленин теперь у него стал из "хорошего" – "плохим", а Сталин из "плохого" – "хорошим"... Но итог остается тот же: антирусский и антиправославный.

Подозреваю, что подобная "позиция" многих красных авторов объясняется сегодня их невольным желанием оправдать свое личное непротивление марксистскому режиму, в рамках которого, по их мнению, была возможность "возрождения России" – поэтому не надо было против него бороться. Мне не меньше них хотелось бы, чтобы этот вариант осуществился как наименее болезненный, – но он не осуществился из-за неизменной богоборческой сущности режима. Поэтому: можно ли искажать его реальную историю и ставить подобные личные обстоятельства выше общенациональных в планах спасения России?

Не собираюсь сейчас, в отличие от Олега Анатольевича, переходить на личности: мне неважно, был ли он, например, членом КПСС (об этом в его энциклопедии не сказано; отмечено лишь, что в 1970-е гг. он защитил диссертацию и работал в Отделе международных сопоставлений ЦСУ СССР и в Институте Труда). Спорю я не с его биографией, а с его идеями и вообще далек от того, чтобы осуждать всех бывших функционеров КПСС (за это меня и травили в эмиграции диссиденты-западники). Вновь напомню принцип, который уже предложил применять к эмиграции: надо конкретно смотреть, кто что делал для России и для Бога на своем месте. Тем более это относится к тем членам КПСС, которые служили государству во всех необходимых народу сферах жизни, где без членства в партии невозможен был профессиональный рост.

Но раз уж Олег Анатольевич в своем неприятии белой эмиграции муссирует пресловутое "сотрудничество с ЦРУ", а сотрудничество с КПСС не считает предосудительным, позволю себе отметить разницу между тем и другим.

ЦРУ и его хозяева, міровая закулиса – наш внешний враг, при желании легко распознаваемый и понятный русскому народу. (Жаль только, что антиамериканизм Олега Анатольевича мало отличается от советского.)

Марксистская компартия – наш внутренний враг, внедренный той же міровой закулисой для разрушения православной России. Вначале он был тоже хорошо различим в своей антирусскости. И гениальность Сталина заключалась в том, что вместо прежней борьбы с державообразующим народом – компартии удалось оседлать его. Так этот внутренний враг хорошо замаскировался под "патриотизм" для паразитирования на положительных качествах русского народа, а потому стал гораздо труднее распознаваемым. Трудно распознаваема была и недолговечность его "успехов" в отстройке государственной мощи: все эти успехи в 1991 году обратились в прах – и не только из-за коварной политики міровой закулисы, а прежде всего из-за того, что богоборческая партия не видела подлинной линии фронта в міровой борьбе сил добра и зла и не могла рассчитывать на Божию помощь.

К сожалению, нынешняя красная оппозиция ищет главного виновника крушения государства за его пределами и в предателях-западниках, но не в слепоте своей партии. Ради ее оправдания и самооправдания нынешние красные идеологи продолжают паразитировать на христианских качествах русского народа, но теперь уже выдают эти качества за суть самого коммунизма, "искаженную" послесталинскими вождями. И поскольку русские не злопамятны – часть нашего народа ностальгически вспоминает прежние времена как более светлые в сравнении с нынешним разложением; ведь при коммунистах поощрялись любовь к Родине, трудолюбие, жертвенность, самодисциплина...

Но можно ли надеяться на Божию помощь, если продолжать связывать эти качества с богоборческим строем – вместо их очищения от него? И неужели старшим поколениям лучше предстать на Божий суд, так и не успев познать истинную границу между добром и злом в нашей истории и в своей жизни? Это не отменяет их жертвенности и всего доброго, что они сделали в тех условиях, но не благодаря Сталину и марксизму, а вопреки.

Иначе и міровая закулиса имеет возможность по-прежнему, как это делает Бжезинский, утверждать, что это Россия и русский народ, а не антирусский режим, стремились в ХХ веке насадить коммунизм во всем міре, не считаясь с жертвами, поэтому в наказание русские расчленены и должны еще будут платить пострадавшим народам репарации – прибалты и евреи их уже подсчитывают в сотнях миллиардов долларов. В этом им может весьма пригодиться сталинистское творчество Олега Анатольевича и его единомышленников.

4. Еще о русском Зарубежье и об "энциклопедии патриотизма"

Итак, возвращаясь к русской эмиграции, невозможно согласиться с тем, что она не имела права бороться против богоборческого режима во все годы его существования, отделяя интересы России и ее народа – от интересов КПСС. Ведь и лучшая часть нашего народа на родной земле сопротивлялась этому режиму, явив сонм Новомучеников – именно на их стороне была русская эмиграция в этой борьбе. Однако Олег Анатольевич, как в 1990-м году, так и теперь, отказывается даже от Новомучеников, восхваляя их палачей – тогда Ленина, теперь Сталина.

Поразительно, но подавляющее большинство Российских Новомучеников отсутствуют в изданной Платоновым энциклопедии патриотизма, даже как общее понятие (важнейшее для итога коммунистического режима!). Нет и понятия о Катакомбной Церкви; о митрополите Иосифе (Петровых) приведены две строчки без упоминания его послереволюционного значения и с неправильным годом кончины (расстрела). Зато помещены, наряду с подлинными патриотами в тысячелетней русской истории, статьи о «русском государственном деятеле, военном вожде Русского Народа» Сталине и его военачальниках (которые ранее громили белых добровольцев и крестьянские восстания); об иерархах, друживших в эмиграции с масонами, а в России с большевицкой властью (их прещения несогласных сказались на преследованиях многих Новомучеников); об эмигрантских совпатриотах, о нынешних лидерах и организациях коммунистов, антихристиан-язычников, скинхедов и лимоновских национал-большевиков (агрессивно выступающих против Церкви и почитающих Берию, ГУЛаг и групповой секс с несовершеннолетними)...

Всем им в энциклопедии посвящены пространные статьи – и это рядом с многими святыми, с иконой Державной Божией Матери на переплете и с названием этой многотомной серии "Святая Русь"! Мне кажется это не менее кощунственным, чем глумление антихристианских авангардистов в музее Сахарова.

Однако отказано в подобном внимании белым военачальникам (Врангелю, Колчаку, Дроздовскому, Миллеру, Кутепову и др., расследовавшему цареубийство Соколову, – хотя они заплатили жизнью в борьбе за Россию), писателям (Бунину, Шмелеву, Зайцеву), философам и историкам (прот. В. Зеньковскому, В.Н. Ильину, Карташеву и др.; у многих подобных им были либеральные увлечения в молодости и богословские ошибки, – но почему это лишает их принадлежности к патриотам, с критическими оговорками, а включенных в энциклопедию современных язычников не лишает даже их антихристианство?).

Убежден, что И.А. Ильин, использованный в качестве автора предисловия, с возмущением отказался бы стоять в ряду перечисленных выше "патриотов". Как и многие православные подвижники. Сомневаюсь, что и давно почивший митрополит Иоанн (Снычев) дал бы свое благословение (оно стоит в начале тома) на такую профанацию патриотизма. Был бы признателен Олегу Анатольевичу, если бы в следующем выпуске он и меня исключил из своего "патриотического" паноптикума, которого я явно недостоин, ибо на такие "патриотические позиции" не переходил и, даст Бог, никогда не перейду.

Из данной энциклопедии совершенно очевидно, что более всего ее редактору-составителю (он несет ответственность за все содержание) неприемлема именно белая антикоммунистическая эмиграция. Даже о журнале "Вече" (хотя он был неровным – но это другое дело) в энциклопедии сказано, что он «связал русскую направленность мысли с демонстративным антисоветизмом, чем подыграл, осознанно [даже так? – М.Н.] или нет, прозападным силам в советской номенклатуре». Логику в этом обвинении увидеть трудно. Значит, вообще не надо было помогать своему народу несением ему запретных "антисоветских" знаний – именно для формирования русской национальной элиты, в том числе и в номенклатуре? Только это могло предотвратить разрушительные "реформы", и жаль, что у русской правой эмиграции не было достаточных сил для такого влияния.

Не из эмигрантских ли антисоветских источников сам Олег Анатольевич почерпнул массу сведений для своих изданий и данной энциклопедии? Кстати, в своей авторской статье "Патриотическое движение в русской эмиграции" он вновь использовал много данных из моих работ – приятно видеть, что и "агент ЦРУ" может быть полезен (а делать на такового ссылки, разумеется, не в правилах истинного ученого-патриота). Можно лишь сожалеть, что пользовался он ими невнимательно, допуская много искажений соответственно своему пониманию патриотизма.

Например, митрополиту Евлогию (Георгиевскому) посвящена статья с многими дифирамбами – несмотря на то, что в эмиграции он решил «умереть в политико-национальном отношении» ("Путь моей жизни", Париж, 1947, с. 609). Не упоминается его вопиющая связь с масонами (которых он даже допускал к причастию!) и его покровительство еретикам в Богословском институте, что стало причиной откола его от Зарубежной Церкви в подчинение масонско-экуменическому Константинопольскому Патриарху. Видимо, все это замолчано по той причине, что в 1945 г. митрополит взял советский паспорт, став тем самым "настоящим" патриотом.

При замалчивании попыток части русского народа создать в годы войны "третью силу" (в ней участвовало гораздо больше подсоветских людей на оккупированных территориях, чем эмигрантов), огромное внимание уделено дальневосточным русским фашистам, причем этим "изменникам Родины" прощается восхваление Гитлера, поскольку «в конце Великой Отечественной войны вожди русских фашистов стали понимать величие личности Сталина» (с. 677).

Основателю аргентинской "Нашей страны" Солоневичу (видимо, в рамках "латиноамериканской" дружбы) без малейших оговорок посвящается огромная хвалебная статья – несмотря на его уникальный в истории эмиграции призыв «помочь победе США над СССР... – да здравствует война!» (тогда уже атомная; см.: "Наша страна", 14.4.1950)... Притом он не работал на "радиостанции ЦРУ", а всего лишь имел недостаточное православное самосознание (что ослабило и его лучшую книгу "Народная монархия"). Эти примеры показывают, насколько произвольно разделение Олегом Анатольевичем эмиграции на патриотов и непатриотов и насколько опасно пользоваться его энциклопедией.

Неверно и мнение Олега Анатольевича, будто в годы моей эмиграции «патриотическое чувство стало уделом отдельных эмигрантов» (с. 564). Тогда произошло совершенно обратное в противодействии "третьей волне": поправение второй эмиграции (что видно по СБОНРу, НТС и др.), создание новых печатных органов ("Кадетская перекличка", "Русское возрождение", "Вече" и др., возникли новые епархиальные и приходские издания), создание "Конгресса русских американцев", комитетов защиты заключенных, проведение Всезарубежных съездов православной молодежи и европейских съездов "Витязей" в Бельгии... – Для меня дорога память о том времени и о многих светлых людях в эмиграции, "изгнанных правды ради" и учивших меня быть русским: «живи так, как если бы от тебя зависело спасение России».

Наконец, не могу согласиться с отношением О.А. к Русской Зарубежной Церкви, которая всегда была стержнем русского Зарубежья и русского дела. Она предоставила О.А. свои архивы, но не удостоилась (к счастью) статьи о себе в энциклопедии; в некоторых статьях игнорируется и ее каноническое право на существование. Она даже получила в благодарность – оскорбление, высказанное О.А. публично на его творческом вечере (гости из Зарубежной Церкви были вынуждены покинуть зал). – Для меня же дорога эта часть Русской Церкви, сделавшая меня православным и научившая любить Россию не всякую (тем более ее правителей), а лишь угодную Богу и Его замыслу о России.

К этой "науке" причастны и убитые красными мои предки (в их числе священник и два белых офицера) – уже одним своим существованием наставившие меня на верный путь. Благодарю Бога за то, что Он с их помощью дал мне возможность сразу распознать палачей русского народа и затем воочию увидеть спасшихся подданных дореволюционной России с их достоинствами и недостатками, и ее давних западных предателей, и грядущих экзистенциальных врагов (отец которых диавол), и верных сынов Третьего Рима, совершавших «подвиг русскости в условиях міровой апостасии» (архм. Константин /Зайцев/).

Жаль, что всего этого еще не понял и не перешел на православные "позиции" Олег Анатольевич, предпочитающий попирать память многих борцов против богоборческого режима и его жертв, обеляя их палачей за обманные уступки народу. Поэтому я должен сделать печальный вывод о его многотомной издательской деятельности: он не только не выносит должного урока из нашей трагедии ХХ века, но и препятствует ее духовному осознанию, не всегда различая линию фронта в борьбе между добром и злом. Тем самым и многие его верные утверждения утрачивают достоверность.

Некоторые мои друзья видят причину этого в том, что Олег Анатольевич – доктор экономических наук (изданный им в 1995 г. сборник "Экономика русской цивилизации" составлен хорошо). Мол, ученый специалист в одной области, к сожалению, не всегда способен сделать верные выводы в другой (как, например, и академик-математик Фоменко, самонадеянно взявшийся переписывать хронологию истории). Однако мне известны представители разных профессий, которые, будучи церковными людьми, хорошо отличают от Православия фоменковщину во всех ее видах. Значит, тут дело не в изначальной специальности, а именно в отношении к Православию. Тем более без этого невозможно достичь успеха в столь ответственной области, как оборона от сил зла.

5. Кому выгодны подобные "научные методы"?

Однако Бог нам всем судья. Не стану продолжать міровоззренческий спор на страницах данного письма. Хочу лишь еще призвать "выдающегося ученого" (из рекламы книг О.А. Платонова) изменить хотя бы свои научные методы в сторону добросовестности – чтобы не дискредитировать русское дело.

Во-первых. Ничего нового в русской идеологии нам сегодня изобрести невозможно – все уже давно открыто нам Богом и православными мыслителями прошлого. Можно лишь стараться применить эту Истину к нашему времени. Поэтому странно утверждение Олега Анатольевича о себе (в энциклопедии патриотизма), что он «впервые в отечественной науке вводит понятие "русская цивилизация" и подробно раскрывает ее внутреннее содержание». Это понятие даже из книг иностранцев Шпенглера, Шубарта, Тойнби давно было усвоено отечественной наукой (она не идентична советской). Не говоря уже о том, что свое отличие от других народов (без иностранного слова "цивилизация") прекрасно сознавали наши предки, видевшие "внутреннее содержание" русской жизни в Православии: от автора "Слова о законе и благодати" митрополита Илариона и старца Филофея ("Москва – Третий Рим") – до мыслителей ХХ века, осознавших удерживающую миссию России в предапокалипсическую эпоху. Их видение значительно отличается от "позиции" О.А.

Во-вторых. Теперь О.А. получил возможность "собирать материалы" в советских архивах и даже в США (в отличие от него, мне теперь туда визу не дают, как и в Германию). Но непонятно, какие объявленные "сенсационные документы" удалось найти ему, – в его книгах таковых нет. Ссылки на архивы относятся к мелочам, критическая оценка источников отсутствует, а за "секретные" материалы порою выдаются давно опубликованные. Тем более в борьбе с врагами России недопустимы недостоверные факты, которые легко опровергнуть и этим перечеркнуть все противодействие міровой закулисе в глазах несведущей публики.

Так, относительно знаменитого "выступления Даллеса", которое О.А. постоянно приводит со ссылкой на "Правду" (11.3.1994), – давно я обратил его внимание на то, что такой источник ненадежен; да и не мог антикоммунист Даллес считать коммунистические ценности истинными, собираясь подменить их своими "фальшивыми". Выяснилось: этот текст – точные отрывки из напечатанного в 1970-е годы романа А. Иванова "Вечный зов" (М., 1981, сс. 513-515); в романе эти слова произносит эсэсовец... Недавно одному из авторов за повторение этой ошибки пришлось краснеть в полемике с М. Дейчем ("Мос. комсомолец", 31.7.2002) – в результате Даллес оказался "оклеветанным", а его критик "лжецом". А ведь показать суть антирусской политики США можно на основании безспорных фактов.

Столь же достоверен "словарь масонов", составленный Олегом Анатольевичем по признаку членства в организациях, «созданных для достижения масонских целей»: правительство Ельцина, Фонд Горбачева, партия Яблоко, редколлегия "Московских новостей", русский Пен-центр и т.п. Несколько из персонажей этого словаря подали на составителя в суд, за который пришлось краснеть самому Олегу Анатольевичу, – а стоило ли вообще давать повод для такого поражения перед противником? Причина опять-таки в "научном методе": Олег Анатольевич полагает, что все враги России должны быть непременно масонами. Получается, что если не масон – то и не враг?

Позволю себе еще раз обратить его внимание на суть масонства: оно создавалось через особое духовное посвящение (обратное церковному) для служения "верховному существу", – поэтому не следует смягчать сатанинскую суть масонства причислением к нему всех западников. Масонство было создано как тайная организация (уния части западных христиан с иудаизмом) для разложения изнутри монархических государств и давно выполнило свою вспомогательную роль: теперь весь западный мір построен на масонской идеологии под названием демократии. И если составлять словарь ее структур, «созданных для достижения масонских целей», – в него надо включить правящие структуры всего "золотого миллиарда" и компрадорских стран, включая РФ; но какой в этом смысл? Сегодня міровая закулиса уже не нуждается в тайном масонстве для явного построения своего царства антихриста: это достигается финансовой, информационной и военной мощью международного иудейства посредством сверхдержавы США. Сведение этой проблемы к масонам (по инерции мышления дореволюционных авторов) может даже уводить от истины.

Главное же: подтасовками и восхвалением богоотступников нельзя заслужить Божию помощь, а ведь только она может помочь в русском деле.

Жаль, что немалый издательский потенциал под руководством Олега Анатольевича работает на иную цель, возможно, неведомую самому руководителю. И здесь позволю себе вернуться к его утверждению из книги "Россия под властью масонов", – о засылке в Россию "патриотических" агентов ЦРУ, в том числе «в окружение патриотических деятелей». Олег Анатольевич так определяет цели этих агентов: «Внесение нестабильности, противоречий, стравливание лидеров; распространение дискредитирующих слухов об авторитетных русских патриотах; осуществление действий, способствовавших расколу и раздроблению патриотических организаций» и т.д.

В число таких целей я бы добавил еще две: 1) "подставить" патриотическое движение для его дискредитации и разгрома,поощряя в нем экстремистские уклоны* (вспомним финансирование міровой закулисой Гитлера), 2) взращивать в нем ущербные публицистические и научные "авторитеты", которые продолжают выгодное міровой закулисе смешение коммунистического СССР с исторической Россией и препятствуют росту здоровых патриотических сил.

Подобные приемы закулиса применяет и на Западе (смешивая, например, патриотизм с гитлеризмом) как для судов над патриотами, так и для перевода их борьбы на ложные цели – в том числе против "традиционно агрессивной России", что было заметно у некоторых авторов в журналах "The Spotlight" и "Code" (причем фигура "русского патриота" Сталина им в этом очень помогает). Другим авторам подсовывают "секретную информацию", на основании которой они разоблачают структуры мірового зла не в антихристианско-иудейской закулисе, а в студенческом обществе "Череп и кости" – как Э. Саттон; в английской королеве и европейской аристократии – как Дж. Колеман; и т.п.

Вот и Олег Анатольевич в поездках по США «путем негласного доступа в масонские ложи, сатанинские, содомитские и другие организации, связанные с идеологией иудаизма» (в книге "Почему погибнет Америка", с. 4, он добавляет к этому еще раввинов и проституток), собрал "секретную информацию", разоблачающую в Фонде Горбачева тайный исток создания «церкви антихриста» с центром в Сан-Франциско, с приложением схемы местонахождения ("Тайна беззакония", М. 1998, с. 2, 489-498)... Разоблаченная Христом, апостолами и святыми отцами сатанинская синагога, готовящая воцарение антихриста в уже восстанавливаемом Третьем храме в Иерусалиме, может не безпокоиться. То есть даже слово "иудаизм" здесь используется Олегом Анатольевичем как ярлык без уяснения его духовного смысла. Нельзя не видеть, что во всех наших расхождениях, описанных выше, его "позиция" выгодна міровой закулисе.

Мне кажется, что при описанных выше "научных" методах и квалификации моего оппонента (и его легковерном отношении к источникам информации) нельзя исключить, что подобные цели увода на ложные пути могут ставиться и кем-то в его окружении, не только "бывшими" агентами ЦРУ.

Впрочем, я могу ошибаться. Мы могли бы многое уточнить в личной полемической дуэли, во вместительном зале – если будет угодно Олегу Анатольевичу. Всегда к его услугам. Совершенно искренне желал бы обрести в нем соратника в русском деле – на истинных православных позициях.

Посылаю это разъяснение в основном для сведения редакций; против возможной публикации не возражаю.

Ваш М.В. Назаров
Москва, 26.3./8.4.2003

PS. Пользуясь случаем, хотел бы довести до сведения редакторов СМИ, что с 1999 г. я не секретарь Союза писателей России и не вхожу ни в одну из его низовых административных структур. Мне объяснили, что я выведен в порядке ротации. Поэтому продолжающееся по инерции – уже четыре года – приписывание мне секретарского титула (как недавно в "Десятине", "Отчизне", "Руси Православной", в отповеди мне на еврейском сайте www.sem40.ru и др.) не означает согласия СП с моими публикациями, ответственность за которые несу я сам.

Опубликовано:
Журнал "Православная Русь" (Джорданвиль). 2003. № 10 и № 11.
В сокращении: газета "Радонеж". 2003. № 4. С. 10-11.
Сайт "Русская линия": http://www.rusk.ru/st.php?idar=203945

В продолжение дискуссии с О.А. Платоновым см.:
Обмен мнениями о "Письме 500" и движении "Жить без страха иудейска!" (2006)
"Выдающемуся православному ученому" Платонову - о девятой заповеди (2006)
Игумен Варсонофий (Самарин). «На войне как на войне», или Удар в спину (2006)
М.В. Назаров. О преследовании О.А. Платонова из-за "Протоколов сионских мудрецов" (2018)
См. также на форуме: О.А. Платонов и ФСБ

Прим. 2020. Платонов начал публиковать главы из своей автобиографии, в которой заявил:
«Именно в 80-е во мне окончательно вызрела, выкристаллизовалась православно-национальная идея моей жизни». Якобы в те годы он стал другом-соратником В.Н. Осипова: «Я с ним познакомился в 80-ые годы, когда он только вышел из узилища. Мы строили совместные планы, говорили о многом, проводя долгие часы в беседах... Я помню, как в 80-ые годы он образовывал Союз «Христианское Возрождение». Я участвовал в заседании...». ‒ Стоит напомнить, что Союз «Христианское Возрождение» был создан в январе 1990 года. А книга Платонова с похвалою Ленину и марксизму была сдана в печать 23.08.1990 и вышла в том же 1990 году... Интересно, что же он, будучи марксистом-ленинистом, делал и если был участником, ТО В КАЧЕСТВЕ КОГО, на учредительном заседании православно-монархического Союза «Христианское Возрождение»?
https://rusidea.org/forum/viewtopic.php?p=54034#p54034

---

---