"Православная Русь" 1993, № 13
К дискуссии о Церкви и о патриотизме
Письмо в редакцию "Православной Руси"
Позвольте сделать несколько замечаний об отношении Русской Зарубежной Церкви к политическим движениям в Poccии. Поводом для этого послужил документ "Путь духовного обновления Pocсии" (К вопросу о национализме и патриотизме). Он был обнародован от имени нашей Церкви на одной из московских пресс-конференций [помещен в изданиях: "Новое Русское слово" 6 апреля с.г. и "Русская мысль" 25-30 июня. – Ред.] – чтобы опровергнуть обвинения, будто мы поддерживаем "правых экстремистов". Текст этого документа не был одобрен Apxиерейским Синодом и рассматривается ниже, поскольку его авторы просили о критических дополнениях. Попытаемся их сделать, т.к. в данном политическом вопросе кроется важная духовная проблема современного мipa.
1. Оценивая действия левых и правых сил в дореволюционной Poccии, документ утверждает: «их взаимная грызня и ненависть были не созидательными, а разрушительными, и привели Россию на край бездны». В известной мере с этим можно согласиться. Но все же левые были нападающей, агрессивно-богоборческой стороной, их вина именно в разрушении Poccии. Правые были обороняющейся стороной, и их вина была в том, что они не смогли как следует наладить оборону православной страны от разрушителей, не проявили мудрости при этом.
То есть, с нравственной точки зрения тут имеют место разные виды вины: вина наглого бандита – и вина неумного полицейского. Ставить их на одну доску было принято в либерально-февралистских кругах эмиграции (этим они стремились уменьшить степень своей ответственности за революцию) – но это совершенно не годится ни для политического, ни для научного, ни, тем более, для духовного анализа проблемы.
Сейчас мы наблюдаем в Poccии продолжение той же борьбы: есть сторона, стремящаяся окончательно добить идею православной Руси (западники, называющее себя "демократами"), и сторона, пытающаяся возродить эту идею (почвенники, "патриоты"). В отношении к этой борьбе для Церкви естественно исходить из понимания:
а) куда направлены главные духовные векторы каждого из этих флангов; и уже затем
б) насколько мудро или немудро, верно или ошибочно действуют отдельные представители того фланга, который пытается возрождать православную Русь (как бы плохо они это ни делали). Потому что их политические ошибки и искажения исправить легче, чем мipoвоззренческую чужесть левого фланга; только на основе общих духовных ценностей и возможно пастырское воздействиe.
Однако именно этот пастырский (главный!) аргумент, важный и для ответа нашим обвинителям – в документе упущен. Не отмечен тот факт, что, даже сталкиваясь с крайностями, наша Церковь не солидаризируется с ними (как утверждают "демократы"), а старается исправить заблуждения приходящих чад, воспитать их. Если уж искать поводы для критики Зарубежной Церкви, то в том, насколько эффективно она справляется с этим воспитанием, а не в том, с кем ей порою приходится иметь дело. Ибо – «не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Мф. 9:12).
«Христианство знает только один спасительный путь из любого кризиса – вечное слово Спасителя о покаянии: "Покайтесь и веруйте в Евангелие" (Мк. 1:15). Осознание человеком и целым народом своей вины, своей греховности как глубинной причины исторических катастроф ("Даруй ми зрети моя прегрешения" – из великопостной молитвы преп. Ефрема Сирина), способно возродить и отдельного человека, и целый народ к новой жизни», – говорится в рассматриваемом документе, содержащем много верных мыслей. С пастырской точки зрения выглядит неудачным, что документ направляет свою критику лишь в адрес "патриотов", не учитывая натиск левого фланга с его крайностями. Далее, авторы документа говорят много верного о недопустимости шовинизма, заигрывания с язычеством и сатанинскими символами (красной звездой), но не делают оговорки, что это лишь досадные крайности, а не патриотическое движение, как таковое (в нем есть и достойные представители, с которыми мы сотрудничаем). Тем самым, не вдаваясь в сложные условия становления патриотического движения в послекоммунистическом духовном вакууме, авторы документа отмежевываются от основной православной паствы в нынешней Poccии.
2. Для понимания происходящего нельзя упускать из виду и того, что в катастрофе, длящейся с 1917 г., виновен не только наш народ (по своим грехам и слепоте), но и мощные иностранные круги (по их злонамеренности). Они приложили огромные усилия для поддержки всех наших революционеров и затем большевиков. Христианин, естественно, должен строже судить себя – но исторический и научный анализ возможен лишь с учетом всех причин. Называть такой анализ «диаметрально противоположным» покаянию – нет оснований: для противостояния силам зла нужно знать все их разновидности. Тем более, что и в наши дни те же «сильные мipa сего» продолжают свои усилия, о чем своевременно предупредил наш первоиерарх, Митрополит Виталий: «Будут брошены все силы, миллиарды золота, лишь бы погасить пламя русского возрождения. Вот перед чем стоит сейчас Россия. Это почище Наполеона и Гитлера» ("Литературная Россия", 1989, № 52).
В этой борьбе физические силы (деньги и средства информации) у "демократов" и "патриотов" очень неравные. Патриотический фланг подвергается огульной дискредитации. Тем более, неуместным выглядит осуждение крайностей только правого фланга – без указания на это обстоятельство.
Авторы документа предупреждают "патриотов", что «видеть в Церкви придаток земной власти, политико-воспитательную инстанцию, идеологию... – один из гибельных соблазнов, более опасных, чем открытое богоборчество». Так ли уж «более» – это еще вопрос, но ведь сегодня раскладка сил в Poccии и мipe иная. Открытого и ярого богоборчества больше нет, но есть богоборчество материалистического равнодушия – апостасия, которой заражен Запад и которую он (вольно или невольно) стремится распространить на Россию. С этой опасностью и надо сравнивать. Думается, что многим из тех "патриотов", которые только начали поиски правды и пока что видят в Церкви полезный "придаток", все-таки легче открыть глаза на высшую Истину, чем тем "демократам", которые видят в Церкви безполезный "пережиток" и хотят сделать из Poccии вторую Америку.
<В работе приводится следующая цитата из трудов митрополита Антония (Храповицкого):
«Наш патриотизм издавна имел две главные формы. Один патриотизм Достоевского, Аксаковых и других славянофилов. Другой патриотизм Каткова, Победоносцева и других государственников.
Первые любили прежде всего содержание русской жизни, русского характера и при том не столько потому, что все это русское, наше, а потому, что все это имело и имеет высокую нравственную ценность.
Другие, Катковскаго духа, тоже любили всё русское, но потому именно, что все это наше, свое, они во всех суждениях оттеняли народное, мipc
кoe начало и ставили его, как критерий своей оценки. Они негодовали на то, что у нас поется псалом: "Хвалите имя Господне", где восхваляется Израиль; они не могли понять, для чего в Kиеве издревле поется акафист Божией Матери за то, что Она еще в IX веке разорила языческие капища наших предков...».
Что касается давнего суждения митрополита Антония (Храповицкого) о двух формах патриотизма (один направлен на раскрытие духовных ценностей, другой на упрочение национально-государственного бытия) – то это скорее разные уровни национальных ценностей, которые в принципе не должны противоречить друг другу [очевидно, что автор не имеет в виду языческие симпатии последнего. – Ред.]. Если же отмечать ошибки – то они были на обоих уровнях; особенно это очевидно после событий XX века. Ранние славянофилы оптимистически мечтали о победе православной идеи в мipe – но допускали эсхатологическое легкомыслие, не видели, что мipoвoe развитие идет по иному, трагическому сценарию. Пришедшие им на смену "консерваторы" (Катков, Победоносцев) столкнулись с ростом революционного движения, почувствовали катастрофический ветер эпохи и пытались остановить его – пессимистическим, нетворческим "подмораживанием". Речь тут идет не только о разных видах патриотизма, но и о разных эпохах. Сейчас же и национальный быт Poccии небывало разрушен, и размывающие силы апостасии мощнее, чем когда-либо – поэтому на нашем пепелище полезны все уровни патриотизма, и духовный и государственнический, а сравнения из прошлого не всегда применимы. К тому же у митрополита Антония можно найти и другие цитаты.
3. В столь напряженной российской и мiровой ситуации – так ли уж Русская Зарубежная Церковь должна быть аполитичной по отношению к идущей в Poccии борьбе? Была ли наша Церковь вообще когда-либо аполитичной по отношению к происходившему в Poccии за эти 75 лет?
В документе приводятся следующие цитаты из послания Патриарха Тихона и "Памятной записки" соловецких узников-apxиepeeв:
«Установление той или иной формы правления не дело Церкви, а самого народа. Церковь не связывает себя ни с каким определенным образом правления, ибо таковое имеет лишь относительное историческое значение. (...) Служители Церкви... по своему сану должны стоять выше и вне всяких политических интересов, должны памятовать канонические правила Святой Церкви, коими она возбраняет своим служителям вмешиваться в политическую жизнь страны, принадлежать к каким-либо политическим партиям и, тем более, делать богослужебные обряды и священнодействия оружием политических демонстраций. Памятуйте же, отцы и братья, и канонические правила, и завет святого Апостола: "Блюдите себя от творящих распри и раздоры" (1 Петр. 11, 13), уклоняйтесь от участия в политических партиях и выступлениях» (послание Патриарха Тихона от 25 сент./8 окт. 1919 года).
«Церковь не касается перераспределения богатств или обобществления, т.к. всегда признавала это правом государства, за действия которого она не ответственна. Церковь не касается и политической организации власти, ибо лояльна в отношении правительства всех стран, в границах которых имеет своих членов. Она уживается со всеми формами государственного устройства от восточной деспотии старой Турции до республики Северо-Американских штатов» (из "Памятной записки" соловецких епископов-исповедников).
В качестве вероучения об отношении «не только к коммунизму..., но и к любому общественному строю, любому движению, любой политической партии» документ рекомендует эти цитаты об "аполитичности" – но опять-таки упускается из виду, в каких yслoвияx и с какой целью они были написаны: чтобы сохранить хотя бы последнюю возможность существования во враждебном окружении. Вряд ли это применимо к нынешней задаче возрождения разрушенной Poссии и к роли Русского Зарубежья.
Кстати, у Патриарха Тихона можно найти и более подходящие к нынешним временам послания: например, от 19.1.1918 с анафемой большевикам и призывом к народу – «станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей» (Церкви), «устрояйте духовные союзы». Или послание с осуждением Брестского мира, которое можно с полным основанием применить к Брестскому путчу (1991 г.) перекрасившихся ленинских наследников:
«Заключенный ими мир, по которому отторгаются от нас целые области, населенные православным народом, и отдаются на волю чужого по вере врага, а десятки миллионов православных людей попадают в условия великого духовного соблазна для их веры; мир, по которому даже искони православная Украина отделяется от братской Poсcии и стольный город Юрьев, мать городов, колыбель нашего крещения, хранилище святынь, перестает быть городом державы Росийской; мир, отдающий наш народ и русскую землю в тяжкую кабалу, – такой мир не даст народу желанного отдыха и успокоения, Церкви же православной принесет великий урон и горе, а отечеству неисчислимые потери... Мы призываемся совестью своей возвысить голос свой в эти ужасные дни и громко объявить пред всем мiром, что Церковь не может благословить заключенный ныне от имени Poссии позорный мир; этот мир, принужденно подписанный от имени русского народа».
Аполитичен ли этот призыв? В истории Русской Церкви можно найти множество еще более ярких примеров: вспомним митрополита Московского Алексия, преп. Серия Радонежского, патpиapxa Гермогена. Сегодня Россия переживает столь же опасное Смутное время, и разговоры об аполитичности выглядят как взгляд со стороны. Единственным сдерживающим моментом для нашего участия в российских делах может быть не отказ от влияния на политические движения, а тактичность и скромность, диктуемая самим заграничным положением, оторванностью от российских тягот и забот.
В этом отношении документ "Путь..." особой тактичности не обнаруживае. Его авторы забывают, что сейчас в Poccии после стольких лет искоренения нашей религиозной, культурной, государственной, политической традиции невозможно ожидать её немедленного проявления только в чистом и достойном виде. Крайности неизбежны, и одна из задач Церкви – помочь их преодолению. Но это можно делать лишь терпеливо, с учетом всего вышесказанного. Иначе российское патриотическое движение найдет себе других пастырей – и они не всегда могут быть достойны этой задачи.
4. О чем появление рассматриваемого документа и связанная с ним пресс-конференция свидетельствуют более всего – так это о том, что нельзя поддаваться давлению "демократических" средств информации. На этой пресс-конференции представители Русской Зарубежной Церкви осудили "патриотов", нанёсших визит протеста (действительно, непродуманный) в редакцию действительно аморальной газеты "Московский комсомолец" – но это осуждение было высказано с территории левого фланга (редакция "Огонька"), в его терминах ("налёт"), без анализа причины "налёта", без осуждения содержания этой газеты и ей подобных, заполонивших страну. На фоне всего катастрофического положения в Poccии многих удивил сам факт проведения столь "высокой" пресс-конференции по столь незначительному поводу...
Надо ли говорить, что задобрить "демократические" средства информации невозможно. Потому что в лучшем случае они хотели бы видеть в Poccии декоративное, "реформированное" Православиe в стиле экуменической программы Радио "Свобода". При любом нашем "шаге в сторону" от этого правила демократическая пресса стреляет без предупреждения: клеит ярлык "фашистов".
Характерный пример этому дает идейный собрат "Огонька" и "Комсомольца" – газета "Московские новости" (18.4.1993). В ней, после неодобрения Синодом этой пресс-конференции, Русская Зарубежная Церковь названа «фашистами в рясах» – но у нас нет оснований считать это «горькой правдой», перенимая критерий подобных обвинителей. Оправдываться перед ними и шагать в обозначенном ими "строю" – значит отказываться от миссии сопротивления апостасии. Слава Богу, Русская Зарубежная Церковь никогда не шла на такие компромиссы, ибо всегда помнила: не в силе Бог, а в правде. Этим она и сегодня может более всего послужить возрождению православной Poccии – независимо от своих малых физических сил.
М. Назаров,
Мюнхен, май 1993года
(Письмо дополнено редакцией цитатами из работы "Путь духовного обновления Poccии".)
От редакции "Православной Руси"
Наверное для всех участников дискуссии "О Церкви и о патриотизме", как и для исторических лиц, на которых они ссылаются, очевидно, что Церковь земная не может быть равнодушна к общественному порядку (политике), потому хотя бы, что её чада постоянно вынуждены принимать решения относительно выдвигаемых этим мiропорядком требований, которые не всегда совместимы с учением Церкви. Оно, будучи таинственным чудом Христовым, не может отождествлять свое имя с именами каких бы то ни было партий, и хотя она существовала и сможет существовать под властью любой из них, несомненно, строем совершенно одобряемым и освящаемым Церковью остается православная монархия.
Нынешняя Россия отравлена правителями последних 70-ти лет духом злобы, который не устранится из неё сам по себе от одной лишь деятельности русского человека, пусть даже в самой наиправильнейшей партии или союзе. Изгнать же из Poccии этого духа не в силах никто, кроме Истинной Церкви Христовой, посему, если бы русские люди отказавшись от членства в партиях (партия – по-латински разделение) объединились вокруг Церкви, то Господь, верим, не посрамил бы их упования и чрез нее спас бы Россию, как то было уже не раз в её истории. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам».
"Православная Русь". Джорданвиль. 1993. № 13. С. 5-7.
