Кончина Николая Васильевича Гоголя

21.02.1852 (6.03 в 2018 г.). – Кончина Николая Васильевича Гоголя

Жертва Гоголя Божественной правде
К познанию России "от обратного" – 5

Николай Васильевич Гоголь (20.03.1809–21.02.1852) – воистину великий русский писатель, каких можно немного поставить в этот ряд по таланту и итогу жизни. Родился в местечке Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии в дворянской семье помещика среднего достатка. Назвали Николаем в честь чудотворной иконы святого Николая, хранившейся в церкви села Диканька. У Гоголей было около 400 душ крепостных и свыше 1000 десятин земли. Предки писателя со стороны отца были потомственными священниками, однако дед оставил духовное поприще и поступил в гетмановскую канцелярию; именно он прибавил к своей фамилии Яновский другую – Гоголь, происходящую от известного в украинской истории XVII века полковника Евстафия (Остапа) Гоголя. Отец, Василий Афанасьевич, служил при Малороссийском почтамте. Мать, Марья Ивановна, происходившая из помещичьей семьи Косяровских, слыла первой красавицей на Полтавщине и в то же время была глубоко религиозной женщиной, свою духовную устремленность она передала и сыну. В семье, помимо Николая, было еще пятеро детей.

Детские годы будущий писатель провел в родном имении Васильевке (другое название Яновщина), наведываясь вместе с родителями в окрестные места – Диканьку, но особенно часто в Кибинцы, имение бывшего министра, дальнего родственника Гоголя со стороны матери Д.П. Трощинского. С Кибинцами, где была обширная библиотека и домашний театр (им руководил отец Гоголя, писавший водевили), связаны ранние художественные впечатления будущего писателя. Другим источником сильных впечатлений мальчика служили исторические предания и библейские темы, пересказываемые матерью, в частности, запало ему в душе видение Страшного суда с напоминанием о неминуемом наказании грешников.

В 1821 г. поступил в гимназию высших наук в Нежине. Все его устремления были тогда связаны со "службой государственной", он мечтает о юридической карьере, чтобы бороться с "неправосудием". На принятие Гоголем такого решения большое влияние оказал проф. Н.Г. Белоусов, читавший курс естественного права, а также общее усиление в гимназии вольнолюбивых настроений, которых он был не чужд. В 1827 г. здесь возникло "дело о вольнодумстве", закончившееся увольнением нескольких профессоров, в том числе Белоусова; сочувствовавший ему Гоголь дал на следствии показания в его пользу.

Окончив гимназию в 1828 г., Гоголь едет в Петербург. В конце 1829 г. ему удается определиться на службу в Министерство внутренних дел (вначале писцом, потом помощником столоначальника одного из департаментов), что дало будущему писателю знание чиновничьего быта. Затем получил место преподавателя истории (в частности, Малороссии) в университете.

После публикации рассказа "Вечер накануне Ивана Купала" (1830) Гоголь становится вхож в литературные круги, его знакомят с В.А. Жуковским, который очень тепло отнесся к начинающему писателю. В 1831 г. начинается общение Гоголя с Пушкиным, чрезвычайно важное для его художественного и нравственно-душевного становления. Пушкин почувствовал огромный талант своего молодого друга и согрел его душу, порою склонную к мрачности, светом своей жизнерадостной творческой энергии. Благодарный Гоголь получил первый толчок к пониманию искусства как благородного служения высшим ценностям.

В это время выходят в свет "Вечера на хуторе близ Диканьки" (1831–1832), вызвавшие почти всеобщее восхищение. Успех упрочили "Миргород" (1835), в котором патриотическая повесть "Тарас Бульба" запечатлела ту героическую эпоху национального прошлого Малороссии, когда ее народ (казаки) защищал свою русскость от гнета жидов и поляков. В эти годы были написаны также "Арабески" (1835), фантастическая "петербургская повесть" "Нос" (1836).

Осенью 1835 г. он принимается за написание "Ревизора", сюжет которого подсказан был Пушкиным. Премьера пьесы состоялась в апреле 1836 г. в присутствии Императора Николая I. Отклики были как восторженные, как и едко-критические, последние самолюбивый писатель остро переживал.

Восторги были, разумеется, со стороны "прогрессивной общественности", которая (как потом и советские историки) поспешила зачислить талантливого автора в свои "демократические" ряды. Гоголь стал любимым писателем революционного демократа Белинского: «Вы у нас теперь один, и мое нравственное существование, моя любовь к творчеству тесно связаны с вашею судьбою: не будь вас – и прощай для меня настоящее и будущее в художественной жизни моего отечества», – так писал вождь тогдашнего "прогресса" Николаю Васильевичу. Белинский опубликовал около двадцати статей и рецензий, посвященных Гоголю. Кроме того, он обращается к его имени и его художественным образам во многих своих статьях и письмах.

В июне 1836 г. Гоголь едет посмотреть культурную Европу в целях самообразования. Сначала в Германию, затем в Швейцарию, где работает над "Мертвыми душами". Сюжет был также подсказан Пушкиным еще в 1835 г., до написания "Ревизора". В Петербурге несколько глав были прочитаны Пушкину, вызвав у него и одобрение писательским мастерством, и одновременно гнетущее чувство безысходности всей атмосферы произведения. Поначалу смеявшийся Пушкин в конце чтения воскликнул: «Боже, как грустна наша Россия!..» Гоголь постарался в дальнейшей работе смягчить такое впечатление.

В ноябре 1836 г. Гоголь едет в Париж, где знакомится с еще одним "демократическим" кумиром того времени А. Мицкевичем. Затем переезжает в Рим. Здесь в феврале 1837 г., в разгар работы над "Мертвыми душами", он получает потрясшее его известие о гибели Пушкина. Отвлекшись от настроя "Мертвых душ", в 1838 г. закончил свою замечательную повесть "Шинель", из которой, по позднейшему замечанию Достоевского, вышла «вся русская гуманитарная литература».

В сентябре 1839 г. Гоголь приезжает в Москву и приступает к чтению глав "Мертвых душ" в присутствии своих друзей. В мае 1842 г. "Похождения Чичикова, или Мертвые души" вышли в свет. По выражению Герцена, "эта книга потрясла всю Россию". Однако после первых похвальных отзывов инициативу перехватили правые критики Гоголя, обвинявшие его в карикатурности и клевете на действительность.

Вся эта полемика проходила в отсутствие Гоголя, вновь выехавшего в июне 1842 г. за границу, где он пребывает несколько лет (Германия, Франция, Италия), работая над вторым томом "Мертвых душ". Но критика первого тома не прошла даром, вызвав мучительные душевные переживания (он вспоминал и реакцию Пушкина). Заграничная обстановка также побуждала к размышлениям о России, русском народе, его судьбах и задачах русского писателя. К этому должна была побуждать его и историческая почва великого Рима с его дыханием истории и множеством христианских святынь. Рим стал любимым городом Гоголя в Европе.

Постепенно Николай Васильевич приходит к убеждению, что для обличения людских и социальных пороков, чтобы иметь безспорное право на это, сначала надо стать самому более совершенным духовно, приблизиться к Богу. В этом свете многое из ранее написанного начинает казаться писателю греховным и недостойным.

Эти свои размышления он решается опубликовать в 1847 г. в Петербурге в книге "Выбранные места из переписки с друзьями". Книга содержала и объяснение, почему до сих пор не написан второй том "Мертвых душ", и размышления о духовной ответственности литературы, о выполнении своего долга всеми сословиями от крестьянина до высших чиновников и царя. Выход "Выбранных мест" навлек на их автора настоящую критическую бурю в революционно-демократическом лагере. Гоголь был моментально вычеркнут из "прогрессивных" кумиров и стал нерукопожатным "ренегатом" и "реакционером".

Особенный гнев вызвало одобрение "ренегатом" тех общественно-политических порядков, против которых боролись Белинский и его единомышленники. Белинский разразился знаменитым письмом Гоголю, которое ходило в списках. А ведь "ставший реакционным мистиком" писатель фактически предвидел всю безответственность и безплодность революционных потуг своих бывших друзей и почитателей: он видел глубинные духовные истоки социального зла, они же – только внешние.

Из чувства покаянного смирения за то, что стремился быть учителем Истины, будучи недостойным ее, в январе 1848 г. Гоголь морским путем направляется в паломничество в Иерусалим. О своих переживаниях там он записал: «У Гроба Господня я был как будто за тем, чтобы там на месте почувствовать, как много во мне холода сердечного, как много себялюбия и самолюбия».

Посещением Святой Земли Гоголь завершает свои поездки по "заграницам" (где в общей сложности он прожил около 12 лет) и окончательно возвращается в Россию. Теперь большую часть времени он проводит в Москве, бывает наездами в Петербурге, а также в родных местах Малороссии. За год до смерти едет в Оптину пустынь для беседы со старцем Макарием. В том же году написал "Размышление о Божественной Литургии" (1851).

1 января 1852 г. Гоголь сообщает друзьям, что второй том "совершенно окончен". Но новое, духовное отношение к жизни, крепнувшее в нем также и от общения со священником Матвеем Константиновским, заставляет его принести плод своих многолетних и, несомненно, талантливых трудов – в жертву созревшему в нем новому ощущению Божественной правды. Неправославные критики называют это "сумасшествием" или мягче: "приступом нового душевного кризиса", толчком к которому послужила смерть Е.М. Хомяковой, сестры Н.М.Языкова, человека, духовно близкого Гоголю.

Разумеется, это сыграло свою роль: писателя терзала мысль и о своей смерти, сможет ли он дать достойный отчет пред Богом о данном ему писательском таланте, о благотворности своего писательства. 7 февраля Гоголь исповедуется и причащается, а в ночь с 11 на 12 сжигает подготовленную набело рукопись второго тома (сохранилось в неполном виде лишь 5 глав, относящихся к различным черновым редакциям; опубликованы в 1855 г.). Когда догорели последние листы, «он перекрестясь, воротился в прежнюю свою комнату, поцеловал мальчика [который помогал ему при сожжении "Мертвых душ"], лег на диван и заплакал».

Для того, чтобы вынести столь строгий суд над своим многолетним творческим детищем, требуется полная открытость Богу и отрешенность от міра сего. Это было продолжением его исповеди: Гоголь как бы очистился этим от грехов и сомнений, готовясь предстать перед Всевышним. Принесение в жертву Богу своего главного литературного труда стало высшей точкой в его художественном творчестве, которое у великих людей неразрывно связано со всем смыслом их жизни.

Гоголю всем этим «было суждено круто повернуть всю русскую литературу от эстетики к религии, сдвинуть ее с пути Пушкина на путь Достоевского. Все черты, характеризующие "великую русскую литературу", ставшую мiровой, были намечены Гоголем: ее религиозно-нравственный строй, ее гражданственность и общественность, ее боевой и практический характер, ее пророческий пафос и мессианство...» (К.В. Мочульский. Духовный путь Гоголя. Париж, 1934).

21 февраля 1852 г. утром великий писатель умер. Последними его словами, сказанными в полном сознании, были: «Как сладко умирать!» Накануне, часу в одиннадцатом, Гоголь громко произнёс: «Лестницу, поскорее, давай лестницу!..» Подобные же слова о лестнице сказал перед кончиной святитель Тихон Задонский, один из любимых духовных писателей Гоголя, сочинения которого он в последнее время перечитывал неоднократно. Доктор Тарасенков, прибывший через два часа после смерти Гоголя, писал об увиденном: «Нельзя вообразить, чтобы кто-нибудь мог терпеливее его сносить все врачебные пособия, насильно ему навязываемые; лицо умершего выражало не страдание, а спокойствие, ясную мысль, унесенную с собою за гроб».

После кончины Гоголя в его бумагах были обнаружены обращение к друзьям, наброски духовного завещания, молитвы, написанные на отдельных листках, предсмертные записи:

«Молюсь о друзьях моих. Услыши, Господи, желанья и моленья их. Спаси их, Боже. Прости им, Боже, как и мне, грешному, всякое согрешенье пред Тобою.
Будьте не мертвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом, и всяк прелазай иначе есть тать и разбойник. Помилуй меня, грешного, прости, Господи! Свяжи вновь сатану таинственною силою неисповедимого Креста!»

В завещании своем Гоголь советовал сестрам открыть в деревне приют для бедных девиц, а по возможности и превратить его в монастырь, и просил: «Я бы хотел, чтобы тело моё было погребено если не в церкви, то в ограде церковной, и чтобы панихиды по мне не прекращались».

Похороны писателя состоялись при огромном стечении народа на кладбище Свято-Данилова монастыря, а в 1931 г. останки Гоголя были перезахоронены на Новодевичьем кладбище.

М.Н.

http://www.ngogol.ru/bio/
http://www.rv.ru/content.php3?id=6766

К познанию России "от обратного" - см. также:

1. Памяти Н.М. Языкова.
2. Герцен: «Террором создать ничего нельзя».
3. Памяти Л.А. Тихомирова.
4. Достоевский: «Православие – наш социализм».
5. Жертва Гоголя Божественной правде.
6. Самарин: от Гегеля – к Православию.
7. Костомаров: Малороссия как малая родина.
8. Карамзин: от масонства к монархизму.
9. Иван Киреевский: от романтизма к Православию.
10. Памяти К.С. Аксакова.
11. Памяти П.А. Вяземского.
12. М.Н. Катков: «государственный деятель без государственной должности».
13. А.В. Карташев: от масонского министра – к апологету Св. Руси.

Русское товарищество (Гоголь)

"Хочется мне вам сказать, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё взяли басурманы, всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чем стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя.

Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей.

Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь: и там люди! Также Божий человек, и разговоришься с ним, как со своим; а как дойдет до того, чтобы поведать сердечное слово, видишь – нет! Умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить как может любить русская душа, любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе, а!.." – сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: "Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей: думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают чёрт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своими: свой с своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства.

Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется оно когда-нибудь, и ударится он горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело.

Пусть же знают они все, что такое значит в Русской Земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать; так никому ж из них не доведётся так умирать! Никому, никому! Не хватит у них на то мышиной натуры их!"

Николай Васильевич Гоголь
(«Тарас Бульба»)

Нужно любить Россию

...Поблагодарите Бога прежде всего за то, что вы русский. Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь – есть сама Россия. Если только возлюбит русский Россию, возлюбит и все, что ни есть в России. К этой любви нас ведет теперь Сам Бог. Без болезней и страданий, которые в таком множестве накопились внутри ее и которых виною мы сами, не почувствовал бы никто из нас к ней сострадания. А сострадание есть уже начало любви. Уже крики на безчинства, неправды и взятки – не просто негодование благородных на безчестных, но вопль всей земли, послышавшей, что чужеземные враги вторгнулись в безчисленном множестве, рассыпались по домам и наложили тяжелое ярмо на каждого человека; уже и те, которые приняли добровольно к себе в домы этих страшных врагов душевных, хотят от них освободиться сами, и не знают, как это сделать...

Но прямой любви еще не слышно ни в ком, – ее нет также и у вас. Вы еще не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас все это производит только одну черствую досаду да уныние... Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собою та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть, будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно все сделать. Нет, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдете, последнее место, какое ни отыщется в ней, возьмете, предпочитая одну крупицу деятельности на нем всей вашей нынешней, бездейственной и праздной жизни. Нет, вы еще не любите Россию. А не полюбивши России, не полюбить вам своих братьев, а не полюбивши своих братьев, не возгореться вам любовью к Богу, а не возгоревшись любовью к Богу, не спастись вам.

Н.В. Гоголь
(1844)

+ + +

Николай Васильевич Гоголь являет собой прекрасный пример того, что малороссы были и считали себя неотъемлемой и исконной частью русского народа. Немало из них внесли вклад в русскую культуру, оставаясь малороссами. Гоголь, выйдя из малороссийской культурной среды, явил собой высочайший пример подлинно русского духа, гармонично объединяющего малороссов, великороссов и белорусов. Он сам говорил, что не может разделить в себе «хохлацкую и русскую душу», и отразил в русской литературе всю красоту малороссийского быта и природы, сделав их художественный образ неотъемлемой частью общерусской культуры.

Ныне же на самостийной Украине произведения Гоголя переводят на искусственно созданную уже после Гоголя украинську мову как "иностранного" писателя. Однако даже его героям проявлять русский патриотизм возбраняется. Так, в 1998 г. в Киеве в издательстве Ивана Малковича впервые в истории издается на украинском языке в серии книг "Жемчужины мiровой литературы – студентам и школьникам" сборник произведений Гоголя, среди них специально отредактированная знаменитая повесть "Тарас Бульба". Особенности перевода весьма характерны. Например, в эпизоде гибели казаков в бою с поляками Тарас Бульба вопрошает своих товарищей: «Есть ли еще порох в пороховницах?», а они по очереди перед смертью восславляют Русскую землю. Гибнет Мосий Шило: «Пусть же стоит на вечные времена Русская земля и будет ей вечная честь!» За ним вслед гибнут герои-казаки – Бовдюга, Балабан, Кукубенко с этими же словами любви к Русской земле. В самостийном же переводе славный казак Мосий Шило умирает со словами: «Хай же вiчно стоiть православна Козацька Земля i хай буде вiчна iй честь!». Аналогичным образом переводчики подправили речь "национально-несознательных" в то время героев-казаков – Бовдюги, Балабана, Кукубенко. А по всему тексту гоголевских произведений слова "Россия" и "Новороссия" исправлены на "Украiна".

---