Памяти Ф.А. Лосева

23.05.1988. - Умер философ Алексей Федорович Лосев

Памяти А.Ф. Лосева

Алексей Федорович Лосев (23.9.1893–23.5.1988) родился в Новочеркасске. Отец, Федор Петрович, типичный русский интеллигент (преподаватель математики в гимназии) был одаренным музыкантом (скрипач, дирижер), со склонностью к безпорядочной богемной жизни, что привело его не только к уходу из гимназии, но и к уходу из семьи, где он оставил жену, Наталию Алексеевну и сына-младенца. Только однажды, уже 16-летним юношей, Алексей Федорович видел своего отца и понимал с детских лет, что опорой его является мать, женщина строгих правил, беззаветно любившая сына и сделавшая все, чтобы он, окончив гимназию, уехал в Москву в университет.

Алексей Федорович постоянно вспоминал свою классическую гимназию (которую окончил с золотой медалью) с огромной любовью. Здесь были прекрасные педагоги, здесь читали Эсхила, Софокла, Еврипида, Данте, "Фауста" Гете, Байрона. Здесь И.А. Микш, чех по национальности (друг знаменитого филолога Ф.Ф. Зелинского) на всю жизнь внушил Лосеву страсть к древним языкам, греческому и латыни. Директор гимназии, заметив интерес юноши к философии B.C. Соловьева, сам спросил его, какие книги он хотел бы иметь в качестве наградных и подарил ему при переходе в последний класс гимназии восьмитомник B.C. Соловьева.

В Московский Императорский университет он поступил в 1911 г. одновременно на два отделения – философское и классической филологии, на историко-филологический факультет, который окончил в 1915 г. В 1914 г. Алексей Федорович был послан в Берлин для совершенствования в науках, но война прервала занятия, пришлось срочно возвращаться домой... Одно из университетских сочинений Алексея Федоровича было названо "Высший синтез как счастье и ведение", где доказывалось примирение в научном мiровоззрении всех областей психической жизни человека, науки, религии, философии, искусства и нравственности. Здесь закладывалось то единство всех сфер жизни духа и общества, столь важное для понимания творчества Лосева.

С 1911 г. А.Ф. Лосев посещал Религиозно-философское общество памяти В. Соловьева, где познакомился с крупнейшими философами того времени (H.A. Бердяевым, E.H. Трубецким, С.Л. Франком, С.Н. Булгаковым, П.А. Флоренским и др.).
В 1916 г. вышли из печати одна за другой три работы молодого Лосева, первая из которых опять-таки связана с античностью, "Эрос у Платона", а две другие – посвящены философии музыки. Начиная с дипломного сочинения Алексей Федорович был занят мiровоззренческими вопросами. Статья "Русская философия" (1918), вышла в 1919 г. в Цюрихе на немецком языке.

После революции, он – участник Вольной Академии духовной культуры, основанной Бердяевым и закрытой в 1922 г., когда около 200 известных ученых были высланы за границу. Алексей Федорович – неизменный участник Московского Психологического Общества при Московском университете. Именно там, на последнем заседании 1921 г., которое проходило под председательством И.А. Ильина, Алексей Федорович читал доклад «"Эйдос" и "идея" у Платона». К этому времени относится и работа "Учение Аристотеля о трагическом мифе".

В самые трудные голодные годы Лосев не только был избран профессором Нижегородского университета (1919), куда ездил читать лекции по классической филологии, но и сидел над текстами античных философов. В 1921 г. был закрыт историко-филологический факультет Московского университета. Тут-то Лосеву и пригодилось его музыкальное образование. С 1922 г. он стал профессором Московской консерватории. Спасением для московской интеллигенции стала и Государственная Академия художественных наук. Там Лосев стал ведать отделом эстетики. Правда, к 1929 г. Академия художественных наук закрылась.

Не так-то просто было писать в те годы книги по философии, еще труднее было их печатать, приходилось прибегать к разного рода ухищрениям. Так появились книги А.Ф. Лосева под маркой "Издание автора" (крохотные тиражи в пределах 1500 экземпляров). С 1927 по 1930 гг. Алексеем Федоровичем было издано восемь книг (все они переизданы изд. "Мысль" в 1993–1999 гг.). Это были: в 1927 г. – "Античный космос и современная наука", "Музыка как предмет логики", "Философия имени", "Диалектика художественной формы"; в 1928 г. – "Диалектика числа у Плотина"; в 1929 г. – "Критика платонизма у Аристотеля". В 1930 г. первый том "Очерков античного символизма и мифологии" и, наконец, последняя, фатальная книга "Диалектика мифа". Уже одни заголовки этих томов подтверждают слова Алексея Федоровича о себе как о философе имени, мифа и числа.

Упомянутая книга "Философия имени" была навеяна т.н. имяславскими спорами начала века о сущности имени Божьего, что привело молодого философа к поискам сущности имени вообще. Ибо со времени античности Платона, Плотина и христианского неоплатонизма (VI в.) имя понималось глубочайшим образом онтологически, бытийственно. Назвать вещь, дать ей имя, выделить ее из потока смутных явлений, преодолеть хаотическую текучесть жизни – значит сделать мiр осмысленным. Без онтологического понимания имени мiр – глух и нем, он полон тьмы и чудовищ. Но мiр не таков, потому что «Имя есть жизнь». Говоря о том, что «всякое имя нечто значит» Алексей Федорович пишет, что без слова и имени человек «асоциален, необщителен, не соборен... не индивидуален», являясь чисто животным организмом.
Лосев писал в одном из писем жене из лагеря: «В философии я логик и диалектик; «диалектика – ритм самой действительности, «диалектика есть непосредственное знание», диалектика есть «окончательный реализм», диалектика есть «абсолютная ясность, строгость и стройность мысли», это глаза, которыми философ может видеть жизнь».

+ + +

Сподвижница философа и хранительница его памяти А.А. Тахо-Годи:

Лосев считал себя также и «философом числа», полагая математику «любимейшей» из наук. Супруга Алексея Федоровича была математиком и астрономом, целиком разделявшая его взгляды. Мысли о единении философии, математики, астрономии и музыки, столь характерные для античной культуры, никогда не покидали ученого. Задумывая в лагере книгу "Звездное небо и его чудеса", он хочет, чтобы она была «углубленно-математична и музыкально-увлекательна»... «хочется музыки... с затаенной надеждой я изучаю теорию комплексного переменного... И сама-то математика звучит, как это небо, как эта музыка». «Математика и музыкальная стихия» для него едины. Музыка основана на соотношении числа и времени. Она не существует без них, ибо она есть выражение чистого времени. А время, в свою очередь, объединяет «длящееся и недлящееся». Время всегда предполагает число и его воплощение. Но ведь «без числа нет различия и расчленения, а следовательно, нет и разума».

В 1930 г. вышла книга, определившая судьбу А.Ф. Лосева на всю дальнейшую жизнь – "Диалектика мифа". Он писал, что миф это не идеальное понятие, не идеальное бытие, не вид поэтической образности, не наука, не догмат. «Миф есть само бытие, сама реальность, сама конкретность бытия». Он есть чудо, как чудом и мифом является весь мiр. Мифологизация идеи имеет поистине глобальные последствия. Один миф может, как в цепной реакции, создавать другой, но он может в такой же мере его уничтожать, разрушать. Он заставляет целое общество жить по законам мифотворчества, и никакая наука не убедит и не разуверит человека в созданном им личностном или общественном мифе. Чистая наука предполагает гипотетичность. В мифе же всегда господствует единственно значимая идея. Миф опирается на факты и бытие, понимаемые абсолютно, непререкаемо, поистине догматически. Это ведет часто к тяжелому извращению нормального восприятия науки, искусства, мiровоззренческих теорий, философии, экономики, личного и общественного сознания.

Так, сталинский миф о построении социализма в отдельно взятой стране, т.е. в Советском Союзе, представлен в книге в виде патетической долбежки, сопровождаемой внутренним голосом отрицания. Добавьте к этим острым и опасным, но строгим в логическом отношении доказательствам нового мифотворчества, дерзкий и совершенно свободный стиль, форму непринужденной беседы последних книг (не забудем, что их писал человек молодой), симпатии к Православию – и перед читателем рождается мiр идей, ярко, с блеском и талантом выраженных.

Однако эта талантливость дорого обошлась автору "Диалектики мифа". Книга, где Лосев раскрыл действенность мифов научных, философских и литературных, а главное, социальных [в том числе обосновал суть еврейской религии как сатанизма; см. в конце данной статьи. – Ред.] – в эпоху «великого перелома» и «построения социализма в одной стране», – была запрещена цензурой, выбросившей все идеологически опасные места. Алексей Федорович не убоялся запрета и вставил в печатавшийся текст то, что было исключено цензурой. Предлог для ареста книги и ее автора был найден. А поскольку все издательские дела с чиновниками и типографиями вела супруга Алексея Федоровича, Валентина Михайловна Лосева, то и она попала в тюрьму, а затем и в лагерь. В одном из лагерных писем к жене он справедливо писал: «Я знал, что это опасно, но и желание выразить себя, свою расцветающую индивидуальность для философа и писателя превозмогает всякие соображения об опасности».

Так А.Ф. Лосев очутился 18 апреля 1930 г. на Лубянке (Валентина Михайловна была арестована 5 июня 1930 г.). Далее он прошел путь вполне классический – 17 месяцев во Внутренней тюрьме, четыре с половиной месяца в одиночке, перевод в Бутырки, пересыльную тюрьму, где 20 сентября 1931 г. предъявили приговор – десять лет лагерей (жене дали пять). Идеологические и политические обвинения предъявил ему сам Л.М. Каганович на XVI съезде ВКП(б), и текст этого выступления сопровождал Алексея Федоровича всю жизнь. К травле присоединился и М. Горький со зловещими нападками в "Правде" и "Известиях" (12.12.1931).

После приговора Лосева отправили по этапу на строительство Беломоро-Балтийского канала. Сначала Кемь, потом Свирь, работа в 40 км от лагеря на сплаве леса, затем (после тяжелого заболевания) вновь на Свирьстрой в поселок Важины, где философ (и это к счастью) стал сторожем лесных складов. В дальнейшем Алексея Федоровича после многих хлопот переводят в проектный отдел, по 12–14 часов при тусклом свете заполнение безчисленных статистических карточек и другая канцелярская работа, от которой Алексей Федорович начал слепнуть, так как всегда страдал близорукостью, но местные врачи считали, что всё это в порядке вещей. Утешала переписка с женой, находившейся в одном из cибирских лагерей на Алтае. Наконец в 1932 г. они объединились с помощью возглавлявшей политический Красный Крест Е.П. Пешковой на Медвежьей горе в пределах Белбалтлага. Освобождения из лагеря произошли в 1933 г., у Валентины Михайловны раньше, у Алексея Федоровича – позже, оба досрочно в связи с инвалидностью и ударной работой, благодаря которой в ОГПУ был выдан документ, разрешающий жить в Москве и снимающий судимость.

В 1933 г. Лосев возвращается к своей научной работе, но печатать книги по философии запрещено. Приходится заниматься переводами. Подготовлена пятитомная "Античная мифология", но мешает война, и труд в 70 печатных листов остается неопубликованным. Готовится "История античной эстетики", первый том которой увидел свет только в 1963 г.

Лосев 23 года работал в стол, но преподавать не переставал. Сначала на периферии, потом в Москве и даже в 1942 г. в Московском университете, где его прочили в заведующие кафедры логики. В этом же году он получил звание доктора филологических наук (философских дать побоялись). Последовали новые обвинения в идеализме и перевод в Московский пединститут им. Ленина, где он профессорствовал как филолог до конца своих дней.

Печатать написанное в эти годы Алексеем Федоровичем разрешили после смерти Сталина в 1953 г. Делом жизни А.Ф. Лосева являлась его "История античной эстетики", первые шесть томов которой (1963–1980) были удостоены Государственной премии 1986 г. Уже после кончины Алексея Федоровича весь изданный корпус его книг по истории эстетики предстает в десяти томах в виде мощного собрания, которому нет аналога в мiровой науке.

Перу Лосева принадлежит также ряд беллетристических сочинений. Слово ученого и слово поэтическое объединяются здесь органически – совсем как в античной философской традиции. Лосева в истории культуры всегда привлекают периоды и личности переходные, исполненные борьбы и драматизма (Сократ, Платон, Аристотель, Юлиан, дерзкие герои Возрождения, мiр обреченных героев Вагнера, хаос и свет Скрябина). Большой труд "Вл. Соловьев и его время" символически завершил творческий путь Лосева встречей с философом, которого полюбил еще в юности.
Нельзя упускать из виду также деятельность Лосева как переводчика, издателя, интерпретатора и комментатора таких философов, как Платон, Аристотель, Секст Эмпирик, Плотин, Николай Кузанский.

Собственно все семь античных искусств представлены в трудах А.Ф. Лосева во взаимном переплетении и дополнении, создавая целостный и поистине энциклопедически универсальный научный космос. В трудах Лосева созданы внушительные картины целостного типа таких великих культур, как античность или эпоха Возрождения.

А.А. Тахо-Годи
(в сокращении)
http://losevaf.narod.ru/biog.htm

Примечание РИ. Алексей Федорович не согласился с декларацией митр. Сергия (Страгородского) 1927 г. о лояльности советской власти и перестал посещать сергианские храмы. Он причащался у катакомбных священников и сам дома служил литургию мирским чином. В июне 1929 г. Лосев и его жена В.М. Соколова приняли тайный постриг с именами Андроник и Афанасия. Постриг совершил афонский старец архимандрит Давид. Перед постригом жена написала в дневнике: "Предстоит мученичество за исповедование Христа. Или надо уходить в пустыню, или на подвиг исповедничества". Год спустя обоих арестовали.

Из "Диалектики мифа"

«Историческим носителем духа сатаны является еврейство... Еврейство со всеми своими диалектическо-историческими последствиями есть сатанизм, оплот мiрового сатанизма... Израиль – принцип отпадения от христианства и оплот всей мiровой злобы против Христа...

Каббала есть обожествление и абсолютизация Израиля»; «каббалистический бог нуждается в Израиле для своего спасения, воплощается в него и становится им, почему миф о мiровом владычестве обоженного Израиля... есть диалектическая необходимость» для евреев. (А.Ф. Лосев)

---