13.07.1944. – Умер философ протоиерей Сергий Николаевич Булгаков
Сергей Николаевич Булгаков (16.07.1871–13.07.1944) – экономист, философ, богослов; политический и церковный деятель, священник; приверженец религиозно-идеалистической метафизики всеединства и софиологии. В юности – "легальный марксист", прошел путь от атеиста до священнослужителя и богослова.
Родился в г. Ливны Орловской губернии в семье священника. После окончания в 1884 г. Ливенского духовного училища поступил в Орловскую духовную семинарию, которую оставил в 1888 г. в связи с «утратой религиозной веры на долгие, долгие годы» (как он писал). Булгаков поступил в 7-й класс Елецкой гимназии, по окончании которой стал студентом юридического факультета Московского университета, где изучал политэкономию и увлекся с марксизмом.
После окончания в 1896 г. юридического факультета по кафедре политической экономии стал преподавателем политэкономии в Московском Императорском техническом училище, активно сотрудничал в журналах либерально-народнического и марксистского направлений ("Русская мысль", "Новое слово", "Научное обозрение", "Начало"). К счастью, в 1898 г. Булгаков был направлен в двухгодичную научную командировку в Германию для подготовки к профессорскому званию. В Берлине он общался с лидерами германской марксистской социал-демократии Бебелем и Каутским. Он выезжал также в Париж, Лондон, Женеву (там он познакомился с Плехановым), Цюрих, Венецию. Личное знакомство с Западом, родиной марксизма, пошло на пользу. Тщательно изучив данные о развитии сельского хозяйства в Германии и др. странах Западной Европы, Булгаков пришел к выводу, что теория Маркса применительно к аграрному сектору экономики ошибочна. Экономическое опровержение марксизма стало результатом его двухтомной диссертации "Капитализм и земледелие" (1900). Затем он – профессор политэкономии в Киевском (1901–1906) и Московском университете (1906–1918).
Булгаков вспоминал, что из-за границы он возвратился «уже с разложившимся марксизмом». Вскоре он познакомился с последователями умершего в 1900 г. В.С. Соловьева и вспомнил о своих предках: он все-таки был сыном священника в пяти поколениях и сам учился в духовной семинарии. Подобная мiровоззренческая эволюция была характерна для немалой части тогдашнего "ордена русской интеллигенции", и вскоре Булгаков становится одним из признанных вождей этого возвращения к христианству, он один из инициаторов сборника "Проблемы идеализма" (1902). Пересмотр своего марксистского мiровоззрения Булгаков изложил в десяти статьях 1896–1903 гг., вошедших в сборник "От марксизма к идеализму" (1903). В них Булгаков неразрывно соединяет социально-экономический идеал с христианством, что станет для него и далее основой экономических взглядов и развиваемой философии хозяйства.
Западный капитализм был для Булгакова также системой недолжной и нехристианской. В докладе "Народное хозяйство и религиозная личность" (1909) Булгаков дал исчерпывающую критику западной либеральной политэкономии и капитализма как плода протестантской иудаизации (кальвинизм, пуританизм) западного христианства. Ссылаясь на соответствующие исследования В. Зомбарта и М. Вебера, Булгаков пишет: «недаром пуританизм часто называли английским еврейством (English Hebraism), имея в виду это усвоение им ветхозаветного духа… В пуританизме с грандиозной силой пробудилась и характерная для еврейского мессианизма вера, что англосаксы – избранный народ Божий, призванный властвовать над другими народами ради спасения и просвещения их же самих… пуританский аскетизм стоит у колыбели современного "экономического человека", орудующего на бирже и рынке. Эпоха ХVII в. завещала своей утилитарной наследнице прежде всего необычайно спокойную, – мы смело можем сказать, – фарисейски спокойную совесть при наживании денег, если оно только совершается в легальной форме».
Марксизм же в своей критике капитализма не только ошибочен экономически, но и не менее безнравственен с христианской точки зрения, – писал Булгаков. Марксистское учение о классовой борьбе за те же земные блага – это мелкий гедонистический идеал "прогресса", ради которого Маркс провозглашает эгоистичную классовую борьбу, насилие и безжалостное разрушение "старого мiра", то есть допускает "временное" применение зла (гражданскую войну) к современным поколениям, которые служат лишь удобрением для "грядущего блаженства" потомков. Марксизму Булгаков дал точное духовное опровержение как еретической утопии: «В основе социализма как мiровоззрения лежит старая хилиастическая вера в наступление земного рая… Избранный (еврейский) народ, носитель мессианской идеи заменился пролетариатом».
В 1905 г., с началом т.н. "первой революции", Булгаков основал в Москве Религиозно-философское общество памяти B.C. Соловьева. В это же время он получил известность как публицист и лектор. В том же году он, в противодействие революции, предпринимает попытку создать христианско-социалистическую партию "Союз христианской политики", надеясь на то, что именно идеи христианского социализма могут сплотить ради служения России людей с различными политическими взглядами.
Для такого "социального христианства" о. Сергий Булгаков искал и догматическое основание: «Эта идея есть не что иное, как идея боговоплощения. Христос принял человеческое естество во всей его полноте и во всем историческом объеме. Освящение и искупление, и конечное преображение относится не только к личному бытию, но и к человеческому роду, к социальному бытию, – о нем вопрошается и по нему судится человек на Страшном Суде. И христианская общественность несет эти новые заветы боговоплощения, которое раскрывается в силе своей во все времена человеческой истории разными своими сторонами, и в наше время хочет раскрыться в области социальной».
В 1907 г. Булгаков был избран депутатом II Государственной Думы (как безпартийный "христианский социалист"), при этом поначалу поддерживал кадетскую партию и стал сотрудником журнала "Освобождение", издававшегося П.Б. Струве в Штутгарте. Булгаков выезжал за границу, где на совещаниях общался со многими видными деятелями партии кадетов. Однако полного сближения с ними не произошло: конституционные демократы как либералы-западники мало соответствовали христианскому социальному идеалу Булгакова.
В знаменитом сборнике "Вехи" (1909) в статье "Героизм и подвижничество" Булгаков с христианской точки зрения блестяще развенчивает "героический" культ и мораль "жертвующих собою" революционеров. Другие важнейшие статьи этого периода были им собраны в двухтомник "Два града", 1911). Помимо авторской публицистической деятельности, Булгаков участвует в работе книгоиздательства "Путь", где в 1911–1917 гг. выходили в свет многие произведения русской религиозной мысли.
Все больше увлекаясь духовными проблемами, Булгаков все же защитил экономическую докторскую диссертацию, избрав ее темой "Философию хозяйства" (1912). В ней хозяйственная деятельность человека представлена как его соработничество с Богом в деле преображения мiра. В этой книге и следующей "Свет Невечерний" (1917) он уже намечает основы собственного учения, идущего в русле софиологии В. Соловьёва и П. Флоренского, о чем скажем далее.
Начало Первой мiровой войны отмечено славянофильскими патриотическими статьями Булгакова, полными веры во всемiрное призвание и великое будущее России. О дальнейшем сокрушении исторической России Булгаков писал в "Автобиографических заметках": «Революцию я пережил трагически, как гибель того, что было для меня самым дорогим, сладким, радостным в русской жизни, как гибель любви». Булгаков принимает участие в новом коллективном сборнике "Из глубины" (1918, статья "На пиру богов"), в котором дается приговор свершившей революции как национальной катастрофе с анализом ее духовных причин и необходимых уроков.
В 1918 г. Булгаков принял сан священника и был избран членом Высшего церковного совета. Он активный сторонник церковных преобразований, непосредственно участвующий в работе по восстановлению патриаршества в России и проведении Всероссийского Поместного Собора Православной Церкви (1917–1918).
В 1919 г. Булгаков отправился в Крым к семье. В Симферополе он принял должность профессора политэкономии и богословия в университете. Здесь им были написаны работы: "У стен Херсонеса", "Трагедия философии", "Философия имени". В 1920 г., когда красные взяли Крым, Булгаков не захотел эмигрировать, но как священника его исключили из числа профессоров, а в 1922 г. арестовали. Отец Сергий был включён в списки деятелей науки и культуры, подлежащих высылке за границу. 30 декабря 1922 г. он отправляется из Крыма в изгнание.
После недолгого пребывания в Константинополе он уезжает в Чехословакию, где в мае 1923 г. занимает должность профессора церковного права и богословия на юридическом факультете Русского Научного Института в Праге.
В 1925 г. году переезжает в Париж, где участвует в создании православного Богословского Института. До самой кончины отец Сергий был его безсменным руководителем, а также профессором кафедры догматического богословия. В 1927 г. вышла первая часть трилогии “Купина Неопалимая”, в том же году вторая часть – “Друг Жениха”, в 1929 г. третья – “Лестница Иакова”.
Помимо того, о. Сергий уделял большое внимание духовному наставничеству в "Русском студенческом христианском движении" участию в экуменическом движении, что было характерно для либеральной т.н. "парижской юрисдикции" митрополита Евлогия, отколовшегося в 1926 г. от Русской Зарубежной Церкви. До конца 1930-х гг. Булгаков принял участие во многих экуменических начинаниях, став одним из влиятельных деятелей и идеологов этого движения; в 1934 г. он совершил большую поездку по США.
В 1939 г. у о. Сергия был обнаружен рак горла. Перенес операцию, утратил способность говорить, служить, читать лекции. Начавшаяся Вторая мiровая война ограничила ещё более сферу его трудов в оккупированном Париже. Однако до последних дней жизни он не прекращал работать над новыми книгами. В 1933–1945 гг. была издана вторая трилогия Булгакова: “Агнец Божий” (1933), “Утешитель” (1936), “Невеста Агнца” (1945). Cвою последнюю книгу "Апокалипсис Иоанна" он закончил незадолго до смерти. Похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.
+ + +
Восприняв от В.С. Соловьева философию всеединства, Булгаков развивал учение о "Софии Премудрости Божией" как предвечно сущей в Божественном замысле мiровой душе, женственной по своему существу, вместившей Божественную любовь и излучающей ее в мiр. Эти богословские сочинения Булгакова (в которых содержатся также элементы хилиазма) вызвали резкую критику и обвинения в ереси со стороны и Московской патриархии, и Русской Зарубежной Церкви (наиболее обстоятельная критика была дана архиепископом Серафимом /Соболевым/: " Защита Софианской ереси протоиереем Сергием Булгаковым пред лицом Архиерейского Собора Русской Зарубежной Церкви", 1937), и даже среди коллег о. Сергия по Институту. В частности, прот. В.В. Зеньковский дал своему декану такую оценку:
«... взяв от Соловьева основную концепцию всеединства (с включением софиологической темы), Булгаков, под влиянием Флоренского, целиком уходит в сторону софиологических размышлений... Однако и в своих чисто богословских трудах Булгаков остается философом – закваска трансцендентализма, метафизики всеединства, даже некоторые общие начала философской мысли, усвоенные Булгаковым на заре научной жизни, сохранили свою силу и в годы чистого богословствования... Булгаков бывал часто достаточно неосторожен в своих формулах, – у него на каждом шагу найдем мы противоречия и трудно согласимые выражения – и именно о Софии...
"Тварь есть всеединство", – утверждает Булгаков в "Свете невечернем": она есть "единое – многое, всё", "ей принадлежит положительное всеединство". "Онтологическая основа мiра заключается в сплошной, метафизически непрерывной софийности его основы"... София, как идеальная основа мiра, стоит между Абсолютом и космосом, как некое "третье бытие", соединяющее в себе и божественную и тварную природу... Для Булгакова космос есть живое, одушевленное целое и потому он серьезно и настойчиво выдвигает понятие "души мiра" – в "Философии хозяйства"... "Тайна мiра, – пишет Булгаков, – в женственности... зарождение мiра есть действие всей Святой Троицы, в каждой из Ее Ипостасей простирающееся на восприемлющее Существо, вечную женственность, которая через это становится началом мiра". И она есть "четвертая ипостась". Булгаков именует Софию как Вечную Женственность и материнское лоно бытия "четвертой ипостасью". ... София собственно есть "мiр идей, т. е. идеальная основа мiра". "София по отношению ко множественности мiра есть организм идей, в котором содержатся идейные семена всех вещей" – в ней "корень их бытия"...
Еще в "Свете невечернем" зло связывается Булгаковым с тем, что "ничто" "врывается в осуществленное уже мiроздание как хаотизирующая сила" (Бог "не остановился и перед тем, чтобы смириться, дав место бунтующему хаотическому ничто"). Т. о., "возможность зла и греха, как актуализации ничто, была заранее дана мiрозданием". Надо сказать, что это очень странная теория зла, которое возводится к "ничто" – словно это ничто (т. е. чистый ноль), может стать "хаотизирующей силой"! ...
Булгаков имеет чрезвычайное значение в развитии русской философии прежде всего тем, что углубил темы космологии, столь существенные для уразумения бытия. Понятие "тварной Софии" (если и не стоять за самый термин, по разным причинам не всегда удачный) глубже всего и основательнее всего проработано в русской мысли именно Булгаковым, – особенно вдохновляющими являются его анализы в "Философии хозяйства"... [Однако] Синтез науки, философии и религии так же не удался Булгакову, как и Соловьеву, – как он вообще не может удаться в линиях метафизики всеединства. Но метафизика всеединства стоит в самой тесной близости к тому чаемому синтезу, который, будучи свободен от основной ошибки всеединства, даст надлежащее и плодотворное сочетание науки, философии и богословия – задача этого синтеза явно неустранима для русской мысли, не утратившей внутренней связи с Православием».
(Прот. В.В. Зеньковский. История русской философии. Т. II, сс. 430-457)
И другой институтский коллега о. Сергия Булгакова, проф. архм. Киприан (Керн), писал в сборнике, посвященном 25-летию Богословского института, о взглядах своего руководителя: «Надо прямо и решительно заявить во всеуслышание: Богословский институт никогда не считал домыслов о. Сергия своим официальным богословием. Никакой своей школы о. Сергий у нас так и не мог создать. Больше того, он не оставил в среде своих бывших слушателей, а теперь и преподавателей, ни одного ученика... Его идеи, вероятно, останутся, по меткому слову А.В. Карташева , "продуктом типографского станка и мертвыми обитателями библиотечных полок"...»...
Отец Сергий Булгаков о еврейском вопросе
В годы войны, размышляя о судьбе еврейства, переживавшего гонения в гитлеровской Германии, о. Сергий писал:
«В большевизме более всего проявилась волевая сила и энергия еврейства, все те черты, которые так известны уже и по Ветхому Завету, где они были предметом гнева Божия... В грядущих событиях центральное место принадлежит России и еврейству... Россия находится под игом большевизма, ... еврейство же претерпевает еще раз в своей истории гонение. Но само же оно доселе остается в состоянии поклонения золотому тельцу и отпадения от веры, даже и в Бога Израилева. Все эти новые бедствия... кара за то страшное преступление и тяжкий грех, который им совершен над телом и душой русского народа в большевизме... Еврейство в самом своем низшем вырождении, хищничестве, властолюбии, самомнении и всяческом самоутверждении, через посредство большевизма совершило если – в сравнении с татарским игом – и непродолжительное хронологически (хоть четверть века не есть и краткий срок для такого мучительства), то значительнейшее в своих последствиях насилие над Россией и особенно над Св. Русью, которое было попыткой ее духовного и физического удушения. По своему объективному смыслу это была попытка духовного убийства России, которая, по милости Божией, оказалась все-таки с негодными средствами. Господь помиловал и спас нашу родину от духовной смерти». Так что большевизм – это еще не победа сатаны над Россией. Это «ужасная победа сатаны над еврейством, совершенная через посредство еврейства» ("Расизм и христианство", 1941–1942).
«Власть денег, маммона являются всемiрной властью еврейства. Этот неоспоримый факт не противоречит тому, что значительная, даже большая часть еврейства и доныне пребывает в глубокой нищете, нужде, в борьбе за существование, которая не находит для себя естественного исхода за отсутствием собственной страны, в силу агасферического рассеяния, состояния "вечного жида". Другое же проявление власти князя мiра сего выражается в лжемессианском пафосе, в ожидании будущего, земного мессии на месте Отвергнутого и Распятого. По силе этого мессианства и всей его пламенности сыны Израиля оказываются в ряду вдохновителей безбожного материалистического социализма наших дней. ... в состоянии антихристианства и христианоборчества Израиль представляет собой лабораторию всяких духовных ядов, отравляющих мiр и в особенности христианское человечество» ("Гонения на Израиль", 1942).
