8.11.1921. (21.11). - В Сремских Карловцах открылся I Всезарубежный Церковный Собор
I Всезарубежный Собор
[Положение к концу 1921 г.]
В России большевикам удалось удержаться у власти почти на всей территории. Это было достигнуто при закулисном поощрении правящих кругов Антанты, причем самыми безжалостными карательными методами и уничтожением целых социальных слоев. В этом особенно отличились ЧК, состоявшая преимущественно из еврееев, латышей и кавказцев, и интернациональные войска численностью около четверти миллиона бойцов. За годы гражданской войны и военного коммунизма (1918-1921) Россия потеряла около 15 миллионов человек – 10% своего населения.
Но несмотря на жесточайший террор повсеместно происходили сотни восстаний как против грабительской продразверстки, так и против антицерковной политики большевиков. Народ не принимал новую власть. И Патриарх Тихон не раз осуждал ее в своих посланиях первых лет.
К тому же еще не закончилась гражданская война на Дальнем Востоке, где часть российской территории [с 1922 г.] была под властью белого генерала Дитерихса. Причем, напомню, это правительство было создано в результате Приамурского Земского Собора при активном участии [архиереев Зарубежной] Церкви. Собор осознал главной причиной российской смуты – утрату удерживающей монархической государственности и провозгласил единственным выходом из кризиса ее легитимное восстановление в лице династии Романовых; он даже признал ее царствующей, восстановив в подконтрольном генералу Дитерихсу крае дореволюционные законы. Это был для русских людей логичный и необходимый, но к сожалению запоздалый вывод из революционной смуты.
И в рядах самих большевиков в это время возникает оппозиция, вспыхивает Кронштандское восстание моряков, которые были «гордостью революции».
В этих условиях большевики, спасая свою власть, в марте 1921 г. объявляют нэп – новую экономическую политику, целью которой было приостановить войну против крестьянства и главное – обезпечить торгово-техническую помощь Запада для восстановления разрушенной промышленности и сохранения власти.
На Западе. Именно к этому решению – нэпу – и стремилась подтолкнуть большевиков финансовая олигархия Антанты, мiровая закулиса, сделавшая на них ставку в сравнении с русскими Белыми армиями. Во время гражданской войны специальные посланники мiровой закулисы (Локкарт, Садуль) осуществляли связь с большевицкой верхушкой в обход официальных западных послов в Москве.
Уже в январе 1920 г. Англия решила начать с большевиками торговлю, для этого в апреле представители Антанты встретились в Копенгагене с советской делегацией под руководством наркома Л.Б. Красина. В мае Красин (организатор множества большевицких ограблений банков) был приглашен для многомесячных переговоров в Лондон; Ллойд Джордж был от него в восторге как от "интеллигентного и честного человека". Это было в разгар польско-советской войны, когда Врангель вышел из Крыма на просторы Северной Таврии, – после чего даже спасенное им масонское правительство Польши предало его, заключив по совету Антанты договор с большевиками...
Переговоры с мiровой закулисой продолжились в 1921 г. – одновременно с Кронштадтским мятежом и сотнями крестьянских восстаний в России, безжалостно подавлявшихся интернациональными войсками... Но, если о чем-то и были разногласия на этих переговорах, – то не о терроре большевиков, а лишь о размерах советской платы за признание демократиями коммунистической власти.
Было решено готовить совместную международную финансово-экономическую конференцию, подготовительным этапом которой стала конференция в Каннах в январе 1922 г. (сразу после первого церковного Собора); знаменитая Генуэзская конференция состоялась позже в апреле.
Но, разумеется, в западных странах далеко не все население поддерживало курс на признание большевиков. Правые христианские круги считали их преступниками. И эмиграция пыталась с помощью таких политиков влиять на события. Конечно, сейчас мы знаем, что эти круги не могли изменить политики мiровой закулисы, но тогда надежда оставалась.
В этих условиях и проходил в гостеприимной православной Сербии I Всезарубежный собор Русской Церкви: с 8/21 ноября (день св. Архистратига Михаила) до 19 ноября/2 декабря 1921 года. На нем была наконец-то дана должная оценка Февральской революции, вот как об этом говорил митрополит Антоний:
«Кто же будет отрицать, что февральская революция была столь же богоборческой, сколько противомонархической? Кто может осуждать большевистское движение и в то же время одобрять временное правительство? Оно подняло руку на Помазанника Божия; оно уничтожило в армии церковное начало, уничтожило церковно-приходские школы, ввело гражданскую присягу, одним словом – все это дело было торжеством того нигилизма, который известен русскому обществу уже три четверти столетия. Правда, боясь простого народа, деятели этой революции только наполовину сняли маску со своего противохристианского облика и даже хвалились, что они освобождают не только народ, но и самую Церковь, угнетавшуюся царями. Однако ни один царь не позволял себе разгонять всего состава Синода и набрать туда двух-трех заведомых священников-нигилистов, а должность обер-прокурора оставить во всей ее противозаконной силе и заменить ее сумасшедшим циником. Но "временное правительство" разрешило Собор? Да потому, что надеялись, что он изменит, вернее – отменит Православие в России, а преданные слуги нового Синода из богословов в духе Карамазовского Ракитина открыто печатали, что "Церковь нуждается не в реформе, а в реформации". Созвали Предсоборный Совет и больше, чем наполовину, наполнили его выгнанными со службы горе-профессорами, нигилистами, которые на Соборе всеми силами, то есть при помощи клеветы, передержек, обструкций и т.п. боролись против возрождения патриаршества и духовной школы... и если бы не подоспели большевички и не напугали наших левых лидеров на Соборе, то еще неизвестно, удалось бы восстановить патриаршество, о котором Предсоборный Совет и не обмолвился... Вот почему православный русский народ и все разумные люди в России должны торжественно отречься от приобретенных ими "завоеваний" февральской революции, а это возможно выразить только чрез признание преступности низвержения Царствующей Династии и чрез призыв ее вновь занять царский престол. Это необходимо не только как единственное средство спасения России как государства, но в той же мере – для снятия с себя преступного уклонения от Божией правды...»[5].
Материалы Собора опубликованы, и мы не станем сейчас рассматривать все обсуждавшиеся темы. Отметим общее чувство: это был Собор русских людей, проигравших борьбу против антирусской силы, захватившей Россию, но покаянно осознавших внутренние причины своего поражения («мы не забыты Богом, но наказываемы Богом за то, что забыли Его и Его заповеди», – говорилось в послании к эмигрантам) и стремившихся в опоре на восстановленное православно-монархическое сознание продолжать борьбу, тем более что она не прекращалась на родине. Это чувство выразилось и в соборном послании "Чадам РПЦ, в рассеянии и изгнании сущим":
«Наша неотступная молитва к Богу Милосердному – да будет неустанным воздыханием – да простит Господь и нам и земле нашей тяжкие грехи и преступления наши, да просветит наш разум светом истины, сердце – пламенем любви; да укрепит волю на путях правды...
И ныне пусть неусыпно пламенеет молитва наша – да укажет Господь пути спасения и строительства родной земли; да даст защиту Вере и Церкви и всей земле русской и да осенит он сердце народное; да вернет на всероссийский Престол Помазанника, сильного любовию народа, законного православного Царя из Дома Романовых».
Это выразилось и в послании Собора к Русской (белой) Армии с призывом преобразиться в «воинство воистину крестоносное» – борющееся за Святую Русь под лозунгом «За Веру, Царя и Отечество». (Белые же армии поначалу сражались под лозунгом "За единую неделимую Россию", подражая аналогичному лозунгу [монархистов] после Французской антимонархической революции.) Белой Армии было сказано: «Еще не кончен ваш славный подвиг. Наступит время и поднимет Господь с одра Русь смирившуюся и очистившуюся. Позовет сынов своих Родина-Мать к последней борьбе за свое спасение». Прозвучал призыв к эмиграции собраться вокруг армии как "русского ядра".
Наибольший политический резонанс вызвало Послание Собора к предстоявшей Мiровой Конференции представителей демократических стран и советской России. Эта конференция, как мы уже отметили, состоялась в апреле следующего, 1922 г., но подготовка к ней началась задолго до того, "русский вопрос" не сходил со страниц мiровой печати. Поэтому Собор, по предложению архиепископа Анастасия, единогласно уполномочил свой президиум обратиться к этой готовившейся конференции с заранее единогласно одобренным Посланием[6].
(Непонятно, почему критики Зарубежной Церкви считают это послание "подлогом". Это, например, постоянно утверждает автор из Американской Церкви Д.В. Поспеловский; это повторено в издательском предисловии Ильи Соловьева к книге участника нашей конференции М.В. Шкаровского "Нацистская Германия и Православная Церковь": мол, «сообщение в печати об этой конференции появилось лишь через два месяца после закрытия карловацкого "собора", так что обращение на самом "соборе" принято быть не могло»[7]. Но разве не шла тогда подготовка к такой конференции и разве не вправе был Собор заранее подготовить такой текст?)
Приведу из этого соборного послания несколько цитат:
«Народы Европы! Народы Мiра! Пожалейте наш добрый, открытый, благородный по сердцу народ русский, попавший в руки мiровых злодеев! Не поддерживайте их, не укрепляйте их против Ваших детей и внуков! А лучше помогите честным русским гражданам. Дайте им в руки оружие, дайте им своих добровольцев и помогите изгнать большевизм – этот культ убийства, грабежа и богохульства из России и всего мiра. Пожалейте бедных русских беженцев, которые за свой патриотический подвиг обречены среди Вас на голод и холод, на самые черные работы... Они в лице доброй своей половины Офицеров, генералов и солдат готовы взяться за оружие и идти с походом в Россию, чтобы выручить ее из цепей постыдного рабства разбойников. Помогите им осуществить свой патриотический долг, не дайте погибнуть вашей верной союзнице – России, которая никогда не забывала своих друзей и от души прощала тех, кто временно был ее врагом.
Если поможете восстановиться исторической России, то скоро исчезнут те, пока неразрешимые политические и экономические затруднения, которые по всему мiру сделали жизнь столь тяжелой; только тогда возвратится на землю желанный для всех людей мир».
Это эмоциональное послание к Мiровой Конференции стало очень важным нравственным шагом русской эмиграции, пытавшейся напомнить западному мiру истинные нравственные нормы и координаты добра и зла. «Если же правительства отрекутся от всяких своих нравственных обязательств, то преступная часть населения скоро возьмет верх в разных государствах...».
Это было необходимым пастырско-духовным, а не только политическим действием Русской Зарубежной Церкви, возвысившей свой голос, поскольку от имени русского народа на готовившейся конференции должны были выступить его поработители, «убийцы и цареубийцы».
Разумеется, послания Собора очень не понравились большевикам. Им никогда не нравилась правда об их преступлениях и о сути происходящего, они пытались эту правду опровергать и душить всеми способами. Значит ли это, что не надо было говорить правды даже той части русского народа, которая оказалась за пределами их власти?
Этот вопрос уместно рассмотреть постольку, поскольку сторонники примирения с большевиками, в то числе в либеральной части эмиграции, упрекали Зарубежную Церковь в том, что послания этого Собора стали причиной усиления репрессий против Церкви [в советской России]. Это позже утверждали и советские историки, оправдывая коммунистическую власть: мол, не она виновата в разгроме Церкви, это политиканы-карловчане заставили. Но тот, кто ставит себе целью уничтожить Православие, будет это делать под любыми предлогами (Ленин цинично предлагал, например, в 1922 г. использовать для этого как предлог борьбу с голодом). Свое принципиальное богоборчество большевики показали сполна, расправившись потом и с лояльным духовенством. Сегодня это ясно любому непредвзятому историку: причины большевицких репрессий против Церкви откровенно изложены в многочисленных опубликованных документах, например, в двухтомнике "Политбюро и Церковь"[8].
И когда сегодняшние авторы, вроде упомянутого нами И. Соловьева, до сих пор смешивают причины и следствия, повторяя избитое утверждение, что «"Деяния" карловацкого собора 1921 г. были использованы большевиками для дальнейшего гонения на Церковь в СССР», – то утверждать подобное сегодня можно лишь при неспособности различать истоки добра и зла. Мне кажется, таким авторам не стоит браться за церковную историю.
Из доклада М.В. Назарова «Всезарубежные Соборы 1921 и 1938 гг. и "политический фактор"», прочитанного на второй совместной (РПЦЗ и МП) конференции по проблемам истории Русской Православной Церкви в ХХ веке. Конференция проходила 13-16 ноября 2002 г. в Москве в Свято-Андреевском монастыре.
Полностью см. в книге: Назаров М.В. «Диалог РПЦЗ и МП: "Соединение может быть только в Истине"» (2004)
