15. Как большевики захватили власть

Подготовительные тексты для планируемой книги "Русские и немцы в драме истории". Предварительное изложение глав публикуется для обсуждения с целью их последующего уточнения. Автор будет благодарен за указания на погрешности и за советы.

Вступление с разъяснением цели книги: "О месте немецкого и русского народов в Божием Промысле".
1. Русские и немцы. О влиянии языческого наследия на наши национальные характеры
2. О различиях в христианизации германцев и славян
3. Роль Римской империи и ее наследия в германской и в русской государственности
4. Движущая сила "Возрождения", Реформации и капитализма.
5. "Просвещение", масонство, Французская революция. Англосаксы и Америка... Часть 1.
5. "Просвещение", масонство, Французская революция. Англосаксы и Америка... Часть 2 (окончание главы)
6. Петровское окно в Европу, женский век "Просвещения" и масонство в России
7. Философия "немецкого идеализма", "романтизм и "антисемитизм" в Германии
8. Европейские революции и удерживающая Россия
9. Немецкая философия и романтизм в России, западники и славянофилы
10. Роль России в объединении Германии, русский национализм и немецкий национализм
11. Революционные движения в Германии и в России. Маркс и Ницше
12. Подготовка и развязывание демократической Великой войны ‒ "новой эпохи в истории мiра"
13. Как начало Великой войны было воспринято в Германии и в России
14. «Царская Россия ‒ единственная страна, против которой надо вести войну».

В предшествующей главе приведены неопровержимые факты того, какие силы подготовили Великую (Первую мiровую) войну. Соответственно этому, вопреки устоявшейся историографии (скрывающей главную цель Первой мiровой войны), я считаю правильным считать ее окончанием не "перемирие" 11 ноября 1918 года в Европе, а (с точки зрения целей начавшей эту войну мiровой закулисы) ‒ окончательное сокрушение Третьего Рима на его дальневосточной окраине и создание на его месте антирусского СССР в конце 1922 года. То есть в этой войне западные "союзники" России сознательно привели большевиков к власти и поддержали их в оккупационной войне против русского народа.

Как большевики захватили власть

Большевики изначально готовили революцию, в начавшейся Мiровой войне сразу призывали к поражению России, вместе с революционерами-либералами раздували антимонархическую пропаганду, но в Февральской революции непосредственного организационного участия не приняли. Известно заявление Ленина в январе 1917 года в Швейцарии, что он не рассчитывает дожить до революции, но ее увидит молодежь (Ленин. ПСС. Т. 30. C. 328)... Состоявшуюся вскоре революцию Ленин, знавший слабость подпольных революционных сил в столице, верно расценил в марте 1917 года как результат «заговора англо-французских империалистов» (Там же. Т. 31. С. 16). И другой коммунистический вождь, Г. Зиновьев, писал в 1923 году, что большевицкая партия «не сыграла решающей роли в Февральскую революцию, да и не могла сыграть, потому что рабочий класс был тогда настроен оборончески...» (Зиновьев Г. Иcтория роccийcкой коммуниcтичеcкой партии (большевиков). М.–Пг., 1923. C. 167).

Тем не менее большевики, напомним, сделали ставку на поражение России в этой войне для превращения внешней войны в гражданскую и много сделали для революции разложением Русской армии, поощрением сепаратизмов и разжиганием классовой ненависти под лозунгом "Грабь награбленное!". Для этой пропаганды Ленин имел в распоряжении огромные деньги из заграничных источников, позволившие ему "углубить революцию", захватить власть, оккупировать и разрушить Россию, превратив ее в «величайший военный трофей, который когда-либо знал мiр». Меморандум от Уильяма Бойса Томпсона (директор Федерального резервного банка Нью-Йорка) Ллойд Джорджу (премьер-министр Великобритании, декабрь 1917 г.). Именно для этой цели из всех революционных партий мiровой закулисой были избраны большевики.

Сразу после Февраля главным соперником буржуазного Временного правительства стали не большевики, а Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, контролировавшийся эсерами и меньшевиками (председатель – глава думской фракции меньшевиков Н.С. Чхеидзе, заместители – эсер А.Ф. Керенский и меньшевик М.И. Скобелев). По выражению Тырковой-Вильямс, Совет был "незаконным отпрыском" все той же Думы. Обе структуры власти, буржуазная и социалистическая, возглавлялись лицами одного круга, связанными через масонские ложи. Поэтому в начале мая во Временное правительство были введены шесть министров-социалистов при девяти оставшихся несоциалистах из первого состава.

Поначалу из 1500 депутатов Совета лишь около 30 были большевиками. Большевицкое влияние в Советах начало расти позже, по мере того, как Временное правительство теряло силы, а большевицкие лидеры возвращались из эмиграции и ссылки, чему Временное правительство не препятствовало.

3/16 апреля 1917 года в Россию прибывает Ленин, находившийся в эмиграции с 1900 года (и лишь в 1905 году несколько недель проведший в России). Он со своей большой группой безпрепятственно проехал из Швейцарии через Германию (территорию военного противника!) в специальных экстерриториальных вагонах. Временное правительство сделало вид, что ничего предосудительного в этом нет, хотя пораженческие замыслы Ленина были известны.

Ранее, 21 марта/3 апреля, в канадском Галифаксе был задержан Троцкий, плывший в Россию на пароходе из США также с группой своих революционеров и с финансистами Уолл-стрита (Саттон Э. Уолл-стрит и большевицкая революция. М., 1998). Канадские службы подозревали его как лицо, работающее на военного противника – Германию. Однако усилиями своих высоких покровителей (накануне ему даже был выдан американский паспорт) Троцкий был освобожден и в мае прибыл в Россию.

Ленин нашел послефевральскую Россию очень подходящей для своих целей: «Нет в мiре страны, где бы сейчас была такая свобода, как в России. Воспользуемся этой свободой... для основания Третьего Интернационала» (Ленин. ПСС.  Т. 31. С. 178). В условиях небывалой свободы при слабом правительстве он начинает энергично отстраивать свою организацию, переманивая членов из других социалистических партий. Но пока собственная партия была слаба, Ленину были нужны Советы рабочих и солдатских депутатов. В знаменитых апрельских тезисах он провозглашает: "Никакой поддержки Временному правительству", "Вся власть Советам!"

Временное правительство сохраняло верность западным союзникам, которые поддержали Февральскую революцию. Оно отвергло предложения Берлина и Вены о сепаратном мире и призвало народ к "последним жертвам". Это было понятно, ибо поражение Германии и Австро-Венгрии было неминуемо, а выход из войны означал бы, что Россия не получит обещанную союзниками награду: проливы.

Большинство же членов Петроградского Совета выступало за мир "без аннексий и контрибуций". Огромную разрушительную роль для армии сыграл его "Приказ № 1" от  1 марта, вводивший выборные солдатские комитеты, чьи приказы имели приоритет над приказами офицеров. Инициаторы этого приказа потом признавали, что сделали это сознательно, чтобы разложить армию, ибо она была единственной патриотической силой, способной под руководством офицеров-монархистов взять власть в свои руки и обратить вспять "достижения революции". Временное правительство тоже занялось чисткой армии, увольняя офицеров-монархистов и повышая в чинах лояльных.

Советский художник Д.С. Моор. Плакат 1919 года

Лишь Ленин продолжал выдвигать пораженческие лозунги, утверждая, что оборончество – «измена международному социализму». Большевицкая печать распространяла призывы к братанию на фронте, такими листовками и немцы со своей стороны забрасывали русские окопы.

Провал в июне долго готовившегося русского наступления был закономерным: прорвав австрийский фронт на широком участке, прекрасно вооруженные русские войска остановились и начали митинговать по вопросу, имеют ли они право вторгаться на чужую землю. Митинги под лозунгами "Мир без аннексий и контрибуций!" переросли в братания с противником и дезертирство. Тем временем противник подтянул подкрепления и ликвидировал прорыв.

Вскоре солдаты и матросы уже сами избирают себе командующих армий и флотов, растет дезертирство. Множатся погромы помещичьих усадеб, к чему неустанно призывают большевики, стремясь превратить войну в гражданскую. «Грабь награбленное!» – лаконично снимает Ленин и моральную, и уголовную проблему... Позже он скажет: «Попало здесь особенно лозунгу: "грабь награбленное", – лозунгу, в котором, как я к нему ни присматриваюсь, я не могу найти что-нибудь неправильное... Если мы употребляем слова: "экспроприация экспроприаторов", то – почему же нельзя обойтись без латинских слов?» (Ленин. ПСС. Т. 36. C. 269).

Российский корреспондент французской социалистической газеты "Юманите" описывал последствия этого призыва: «Опустошались и подвергались грабежу большие усадьбы, уничтожались редкие высококультурные оазисы... Уничтожался сельскохозяйственный инвентарь и породистый скот, прекрасные библиотеки и картины знаменитых мастеров. Все это заканчивалось и заканчивается кровавыми схватками во время дележа добычи» (L’Humanité. Paris, 1917. 8 dec.)...

Одновременно, хотя монархия была уже свергнута, Ленин повсеместно поощрял сепаратизм, ослаблявший центральную власть: «Если Финляндия, если Польша, Украина отделятся от России, в этом ничего худого нет. Что тут худого? Кто это скажет, тот шовинист». Да и внутри России «партия требует широкой областной автономии, отмены надзора сверху, отмены обязательного государственного языка и определения границ самоуправляющихся и автономных областей...» (Ленин. ПСС.  Т. 31. С. 440).

Некоторым людям даже в ленинском окружении подобные призывы к расчленению территории государства и разложению армии в условиях войны, к развязыванию животных инстинктов и классовой ненависти казались опасными или глупыми. «Но Ленин знал, что делал», – вспоминал очевидец, философ Ф. Степун: призывы Ленина «были вовсе не глупы, так как они были... парусами для уловления безумных вихрей революции» (Cтепун Ф. Бывшее и неcбывшееcя. Нью-Йорк, 1956. Т. II. C. 46). На этих парусах большевики и шли к власти, не считаясь со страшной ценой разрухи и быстро наращивая перевес над Временным правительством, которое теряло инструменты управления.

Недовольный сотрудничеством Советов с Временным правительством Ленин уже в июне на I Всероссийском Съезде Советов заявляет о готовности большевиков взять власть ("Есть такая партия!"); в июле большевики пытаются устроить восстание. Совет становится на сторону Временного правительства, которое наконец-то решается закрыть штаб большевиков в захваченном ими дворце Кшесинской. Ленин и Зиновьев, уличенные разведкой в получении денег от Германии, называют это новым "делом Бейлиса" и спасаются бегством (при этом, по свидетельству М.В. Фофановой, у которой прятался Ленин, он сбрил бородку и переоделся в женское платье ‒ см.: Арутюнов А. Ленин. М., 2002. Т. I. С. 143-144)...

Однако Временное правительство боится, что следствие может раскрыть факты финансирования теми же деньгодателями и Февральской революции ‒ это признал Милюков (Архив русской революции. Берлин, 1921. Т. 1. С. 23), и революционной деятельности в годы войны эсеров (которые теперь вошли в состав Временного правительства). Поэтому обвинение против большевиков снимается, арестованных освобождают, наказаниям подвергают их обвинителей (увольняют министра юстиции), и даже отряды Красной гвардии не подвергаются разоружению.

Керенского гораздо больше напугала попытка нового Верховного главнокомандующего Корнилова применить силу против нараставшего хаоса. В марте во всеобщем ослеплении он запятнал себя заключением под арест Царской семьи, но 27 августа выступил ради «сохранения Великой России... Предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама Русской земли» (История гражданской войны в СССР. М., 1938. Т. 1. С. 199). Корнилов по договоренности с Керенским направляет в столицу корпус генерала Крымова. Однако Керенский тут же предает Корнилова, объявляет его изменником и заключает под стражу вместе с другими генералами. Крымов кончает самоубийством. Причем "отпор корниловщине" Временное правительство и Петроградский Совет организуют совместно с большевиками, тем самым реабилитируя их от прежних обвинений. Как бы подчеркивая реакционно-реставрационную опасность "корниловщины", 1 сентября Керенский, не дожидаясь созыва Учредительного собрания, объявляет Россию республикой, что было, конечно, нелегитимным актом даже по февралистским меркам законности.

К началу сентября большевики впервые получают большинство в Петроградском, а затем и в Московском Советах. Ленин, скрывающийся в Финляндии, пишет статьи "Большевики должны взять власть" и "Марксизм и восстание". Но большинство членов ЦК партии все еще не готовы к восстанию, ибо боевого настроения масс нигде не наблюдается. Споры продолжаются до середины октября.

Тем временем новым председателем Совета Троцким уже началась подготовка восстания на основе созданного Военно-Революционного Комитета (ВРК) – под видом защиты предстоящего II Съезда Советов от провокаций. Ленин хотел приурочить переворот к Cъезду, который санкционировал бы новую, большевицкую власть. Поэтому он настаивал на проведении переворота именно к этому дню.

«Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством Троцкого» (Правда. М., 1918. 6 нояб.), –  писал Сталин в "Правде" в связи с годовщиной переворота. (Позже, захватив власть в партии, Сталин назовет вождем восстания себя; после разоблачения его "культа личности" руководство припишут Ленину...) В столице действовало лишь несколько тысяч солдат-большевиков, но правительственных войск на улицах вообще не наблюдалось. Этими силами с 24 по 25 октября были заняты вокзалы, мосты, телеграф, электростанция и т. д. «Группки юнкеров не могли и не думали сопротивляться... военные операции были похожи скорее на смены караулов... Город был совершенно спокоен» – вспоминал Н. Суханов (Гиммер). (Cуханов Н. Запиcки о революции. Берлин–Петербург–Москва, 1923. Кн. 7. C. 160; cм. также: Мельгунов C. Как большевики захватили влаcть. Париж, 1953. C. 107-108.)

Ленин с огромными предосторожностями появился в Смольном 24 октября вечером, накануне открытия II Съезда Советов. Утром 25-го было объявлено о низложении Временного правительства и переходе власти в руки Петроградского Совета. Правда, правительство еще заседало в Зимнем дворце – и Ленин яростно настаивал на его аресте. Однако знаменитого "штурма Зимнего" не понадобилось: после обстрела начальник обороны дворца прекратил сопротивление. (За документальные съемки "штурма Зимнего" часто выдают кадры из художественного фильма Эйзенштейна с эффектным распахиванием ворот под напором вооруженной толпы...) При штурме погибло шесть человек. В 2 часа ночи 26 октября член ВРК Антонов-Овсеенко арестовывает Временное правительство и заключает его в Петропавловскую крепость. Керенский накануне бежал.

Зимний дворец подвергается разграблению и вандализму: красногвардейцы топчут книги и иконы, выкалывают глаза на портретах Царей, кромсают штыками мягкую мебель и гадят на нее, бьют фарфор, насилуют "женский батальон" (созданный Керенским для пропаганды "войны до победы")... В эти часы, как описано у Маяковского, по налаженному графику привычно пошли утренние трамваи – не зная, что едут уже "при социализме"...

Ленин торжествует, съезд объявляет о переходе власти по всей стране к местным Советам и избирает высший законодательный орган – Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК, в 1937 году превратился в Верховный Совет). Поскольку меньшевики и "правые" эсеры, протестуя против штурма Зимнего, покинули съезд, во ВЦИК вошло 62 большевика, 30 левых эсеров, 6 социал-демократов, 3 украинских социалиста. ВЦИК сформировал первое советское правительство из большевиков во главе с Лениным – Совет Народных Комиссаров (СНК, в 1946 году переименован в Совет министров).

Итак, успех ленинской ставки на вооруженное восстание, в возможность которого никто не верил, можно объяснить, с одной стороны, тем, что Временное правительство само упустило из рук власть. По известному выражению, "большевики подобрали власть, валявшуюся на улице".

Но чем объяснить феноменальный рост партии большевиков по всей стране? С февраля до октября ее численность с 5000 человек возрастает до 350 000 (даже если это пропагандное преувеличение, рост в десятки раз несомненен), создается платная (!) Красная гвардия в крупных городах (в Петрограде 20 тысяч бойцов, в Москве 10 тысяч), выходит около 50 газет. И как Ленину удалось утвердить свое влияние в партии несмотря на то, что большинство ЦК не поддержало ни апрельских тезисов Ленина с курсом на социалистическую революцию (считая это преждевременным), ни его фантастических призывов к восстанию?

Советские историки объясняли успех лишь тем, что "Ленин наиболее последовательно выражал чаяния масс". Но они умалчивают, что при этом Ленин имел в распоряжении огромные деньги из заграничных источников. Все большевицкие структуры были платными, причем члены ЦК получали суммы, в 10–100 раз превышающие тогдашнее жалование русского офицера или полицейского  (Арутюнов А. Указ. соч. Т. I. С. 198).

Без этих денег рост пораженческой партии и захват ею власти были немыслимы. В частности, уже 16/29 сентября 1917 года статс-секретарь министерства иностранных дел Германии Р. Кюльман отмечал: «Без нашей постоянной поддержки большевицкое движение никогда не достигло бы такого обширного влияния, какое имеет сейчас. Имеются все указания на то, что это движение будет продолжать расти». А 20 ноября/3 декабря он констатировал: «Лишь когда большевики получили от нас постоянный поток денег через разные каналы и под различными названиями они были в состоянии укрепить свой главный орган "Правда", вести энергичную пропаганду и значительно расширить поначалу небольшую основу своей партии» (Germany and the Revolution in Russia. London, 1958. P. 70, 94).

Немцы оказали даже конкретную помощь в Октябрьском перевороте: переодетыми в матросов немецкими офицерами (двое из них для этого прибыли в Петроград в "пломбированном" вагоне), созданием отрядов из немецких военнопленных для защиты большевицкого восстания и гарантией, что не позволят Керенскому снять с фронта войска для подавления восстания (См.: Арутюнов А. Указ. соч. Т. I. С. 108-110, 200, 211-212, 220-221, 229). Вот чем объяснялась фанатичная уверенность Ленина в успехе переворота! И даже чисто логически было бы странно, если бы Германия, вложив в Ленина десятки миллионов марок, не помогла бы ему в решающий момент всеми возможными способами захватить власть у Временного правительства, продолжавшего войну против Германии.

О происхождении "немецких денег" мы уже сказали: большей частью это были кредиты немцам еврейских банков США. После успешного свержения Российской монархии общность интересов еврейства и Центральных держав (Германии и Австро-Венгрии) исчезла, поскольку мiровая закулиса планировала сделать эти немецкие монархии следующими жертвами. Поэтому начинается и прямое финансирование большевиков мiровой закулисой. То есть, свергнув православную монархию за чужой счет (за счет средств, выданных в долг Германии), теперь мiровая закулиса решила получить огромный доход от приведения к власти большевицкого правительства, плодящего разруху и готового распродать по дешевке богатства России в обмен на политическую и экономическую помощь.

Уже в августе 1917 года в Россию под видом американской миссии Красного Креста прибывает группа банкиров, которые передают большевикам миллион долларов. Это описано в упомянутом исследовании Э. Саттона. Видимо, этот общий источник финансирования и поспособствовал объединению Ленина с прибывшим из США Троцким на VI съезде партии (26 июля – 3 августа).

В то же время большевики продолжали "доить" и немцев во взаимовыгодных интересах: для укрепления своей власти, теперь снабжавшей отощавшую Германию необходимыми ресурсами (к этому еще вернемся).

Таким образом, в решающие месяцы (перед захватом власти и для ее удержания) большевиков финансировали как Германия, так и  напрямую банкиры Уолл-стрита. А когда немецкая помощь к концу лета 1918 года закончилась, тайная поддержка большевиков Уолл-стритом была важнейшей для их победы в годы гражданской войны, и определялась она не столько правительствами стран Антанты, сколько банкирами, которые стремились захватить российский рынок как «величайший военный трофей, который когда-либо знал мiр»  (выражение директора Федерального резервного банка Нью-Йорка У.Б. Томпсона в меморандуме премьер-министру Великобритании Ллойд Джорджу, декабрь 1917 года: Саттон Э. Уолл-стрит и большевицкая революция. С. 237) – и сумели оказать соответствующее влияние на свои правительства.
Использован материал из книги "Вождю Третьего Рима" (часть гл. III-2)

Меморандум Томпсона

"Меморандум" Уильяма Бойса Томпсона (директор Федерального резервного банка Нью-Йорка) Ллойд Джорджу (премьер-министр Великобритании), декабрь 1917 г., почему-то до сих пор остается вне внимания историков, исследующих причины «завоевания большевиками России» (по выражению Ленина). Между тем, этот документ лежит в основе поддержки западными демократиями богоборческого антирусского режима как "демократического" вплоть до 1946 года. Под «желанием русских установить демократию» и «демократической Россией» Томпсон имеет в виду власть большевиков – так он ее характеризует в сравнении с недавним ненавистным "союзником", "царизмом".

Публикатор этого документа Э. Саттон нашел его в секретных архивах Госдепартамента США и  проанализировал его цели в цитированной мною книге "Уолл-стрит и большевицкая революция". Вместе с другими опубликованными им документами он приходит к следующим выводам.

В резуль­тате этого Меморандума «бри­танское правительство установило неофициаль­ные от­ношения с большевиками, послав в Россию своего владевшего рус­ским языком агента Брюса Локкарта», которого «вы­брали для своей миссии Мильнер и Ллойд Джордж лично». Фран­цузское правительство назначило таким же пред­ста­ви­телем в России симпатизировав­шего боль­шевикам Жака Садуля, ста­рого друга Троц­кого.

Та­ким образом, «союзные правительства нейтра­лизо­вали своих собственных дип­ломатических предста­вителей в Петрограде и заменили их неофициальными агентами, более или менее симпа­ти­зиро­вавшими большеви­кам» ‒ доказывает проф. Саттон.

В ставке Уолл-стрита на большевиков проф. Саттон видит геополитические интересы:

«Россия была ‒ и остается сегодня ‒ крупнейшим нетро­нутым рынком в мiре. Более того, Россия, как тогда, так и сейчас, представляет собой крупнейшего потенциального соперника американскому промышлен­ному и финансовому господству... У Уоллл-стрита дол­жны бежать холодные мурашки по коже при мысли, что Россия может стать следу­ющим, превосходящим Америку, промышленным гигантом.

Зачем позволять России становиться таким сопер­ником, бросающим вызов американскому господству?.. Так, наиболее простым объяснением наших фактов является то, что син­дикат финансистов Уолл-стрита расширил свои монопо­лис­тические амбиции и горизон­ты действий до глобального масштаба. Перед ними стоя­ла задача захватить гигантский русский рынок, превра­тить его в техническую колонию для эксплуатации горсткой могущест­венных американских фи­нан­систов и корпорациями, находящимися под их кон­тролем».

«Они хотели иметь рынки, которые можно было бы эксплуатировать монопольно, без конкуренции со сто­роны русских, немцев и кого бы то ни было ‒ включая амери­канских бизнесменов, не входящих в круг избран­ных. Эта замкнутая группа была аполитична и амора­льна. В 1917 г. она преследовала единственную цель ‒ захватить рынок в России... Уолл-стрит действительно достиг этой цели. Амери­канские фирмы, контролируе­мые этим син­дикатом, позже принялись за построение Советского Союза...», внеся боль­шой вклад в выполне­ние пяти­лет­них планов и в вооружение (что проф. Сат­тон как патриот Америки считает преступ­лением).

Однако не было сомнений, что России отводилась роль колонии. А.Р. Вильямс, со­трудник большевицкого Бюро меж­ду­народной революционной пропаганды, рас­хваливаемый в советских энци­клопеди­ях как «интернационалист и друг СССР», заявил в свое оправдание перед Сенатским комитетом США (расследо­вавшим дело о большевицкой пропаганде в Амери­ке): «Может быть, это верно, что при советском правитель­стве развитие жизни пойдет медленнее, чем это было бы при обычной капиталистической системе. Но почему такая вели­кая индустриальная страна, как Америка, должна желать создания другого великого промыш­лен­ного конкурен­та-противника? Не соответст­вуют ли интересы Амери­ки в этом отношении тому медленному развитию, ко­то­рое Совет­ская Россия сама планирует для себя?» (...)

Тогда эти надежды мiровой закулисы осуществились лишь частично во время нэпа, но затраты на поддержку большевиков многократно оправдали себя: в 1921 году российское золото хлынуло в США таким потоком, что банкиры не успевали его сертифицировать (The New York Times. 1921. Apr. 29).

При этом банкирам Уолл-стрита совсем не мешало то, что большевики сразу же стали осуществлять цели "Манифеста коммунистической партии" под пение гимна, в котором те же цели были выражены короче: «Весь мiр насилья мы разрушим до основанья, а затем»... Точнее было бы им петь "насильем мы разрушим"...

О празднике 23 февраля и о создании Красной армии

Лев Троцкий – создатель Красной армии

По официальному объяснению советского времени, день 23 февраля 1918 г. (здесь и далее – н. ст.) "ознаменовался массовым вступлением добровольцев в Красную армию" после декрета Совнаркома о ее создании от 15.1.1918 (БСЭ. Т. 8). Лишь с 1922 г. его стали отмечать как праздничный "день рождения Красной армии" военными парадами. В 1923 г. в честь "Дня Красной Армии" и Флота впервые был издан соответствующий приказ Реввоенсовета Республики. С тех пор ежегодно 23 февраля отмечался как День Красной Армии. Еще позже Красной армии стали приписывать даже "победу над немцами" в первом сражении в этот день под Нарвой и Псковом.

Однако день 23 февраля 1918 г. ничем героическим для них отмечен не был. Наоборот, в этот день отряды Красной гвардии трусливо бежали от немцев, которые практически без боя подошли к Пскову и могли легко двинуться на Петроград, что стало последним аргументом в принятии Лениным условий подписанного вскоре Брестского мира, то есть капитуляции России в Великой войне. Оправдывая необходимость этого позорного мира, Ленин писал в "Правде" 25 февраля:

«Неделя 18–24 февраля 1918 года, неделя военного наступления Германии, явилась горьким, обидным, тяжелым, но необходимым уроком... Мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию о невыполнении приказа уничтожить все и вся при отступлении; не говоря уже о бегстве, хаосе, безрукости, безпомощности, разгильдяйстве... В Советской республике нет армии» (ПСС, Т. 35).

Впрочем, и особых "боев" красных отрядов с немцами тогда не было, поскольку большевики были немецкими ставленниками: Германия помогла им прийти к власти именно для того, чтобы прекратить войну на восточном фронте. "Бои", то есть стычки при повальном бегстве красных, произошли из-за того, что в эти дни в большевицком руководстве шли ожесточенные споры: принимать или нет немецкие "грабительские условия" мира. И для убеждения несогласных немцам понадобился военный аргумент.

Ленин был за мир: как-никак немцы его финансировали, провезли его группу из Швейцарии в экстерриториальных вагонах через Германию в Петроград, помогли (в том числе военными инструкторами) совершить переворот 25 октября и захватить власть – за всё это нужно было платить.

Главный же противник Ленина в вопросе мира – Троцкий – был более обязан своим деньгодателям с Уолл-стрита, которые привезли его углублять революцию в России на знаменитом пароходе, с американским паспортом (см. в книге Э. Саттона "Уолл-стрит и большевицкая революция"). После успешной антимонархической революции в России Антанта стремилась к такой же революции в Германии и была заинтересована в продолжении боевых действий против нее русскими войсками. Именно Троцкий возглавил советскую делегацию на переговорах в Брест-Литовске, начавшихся в декабре 1917 г., всячески затягивая их и объясняя это соратникам тем, что в Германии вот-вот вспыхнет революция. Стремясь сорвать переговоры, Троцкий демонстративно обратился к немецкому народу через голову его правительства, открыто ведя среди германских войск антивоенную пропаганду. Одновременно он заявил немецкой делегации, что считает состояние войны прекращенным, и отбыл в Петроград.

18 февраля рассерженные немцы перешли в наступление, а Антанта требовала от Троцкого продолжать войну против Германии вместе с союзными войсками и даже предложила помощь для этого. Иначе капитуляция России означала бы резкое укрепление Германии за счет русского снабжения – и это оттягивало победу масонско-демократических держав. И потому Троцкий понукал красные отряды к сопротивлению немцам (ведь именно Троцкому было поручено создавать Красную армию и командовать ею, и антихристианскую масонскую пентаграмму символом Красной армии выбрал именно он, целый год ранее изучавший масонство).

И вот, легко отбросив отряды красных "троцкистов" (тогда, конечно, этого слова еще не было), 23 февраля немцы предъявили своим ставленникам-большевикам новый двухдневный ультиматум с еще более тяжелыми условиями мира. Поэтому Ленин тоже вынужден был ставить ультиматум собственной партии, угрожая в случае непринятия его позиции выйти из нее (а также и из правительства) и начать борьбу против нее. Под таким давлением Ленина на заседании ЦК РСДРП(б) 23 февраля было принято решение о немедленном заключении мира (7 – за, 4 – против, 4 – воздержались), 24 февраля Ленину 126 голосами против 85 при 26 воздержавшихся, удалось продавить своё решение через ВЦИК. 3 марта 1918 г. в Брест-Литовске был заключен этот еще более грабительский (из-за стычек под Псковом) мир, знаменовавший собой безславный выход России из Міровой войны.

Итак, в Брест-Литовске за дипломатическим столом впервые в истории встретились представители высшего слоя одной монархической страны (католическо-протестантской) – и убийцы такого же высшего слоя другой монархии – православной, и заключили мирный договор. Большевики согласились на немецкую оккупацию Прибалтики, Украины и части Белоруссии; российские войска должны были также уйти из Финляндии, из Ардагана, Карса и Батума (которые передавались Турции); армия и флот подлежали полной демобилизации. (После этого даже левые эсеры, связанные с Антантой, вышли из СНК в знак протеста, и стали готовить антибольшевицкие акции.)

Однако немцы не собирались при этом свергать власть большевиков. Статс-секретарь германского МИДа Р. Кюльман писал в конце 1917 года: «Мы не заинтересованы в том, чтобы поддерживать монархические идеи, которые воссоединили бы Россию. Наоборот, мы должны предотвратить консолидацию России настолько, насколько это возможно, следовательно, с этой точки зрения, мы должны продолжать поддерживать самые крайние левые партии... Большевики нуждаются в мире, чтобы упрочить свои собственные позиции; с другой стороны, это всецело в наших интересах и мы должны воспользоваться этим периодом, пока они у власти, который может оказаться коротким» (Germany and the Revolution in Russia. P. 129, 94).

Соответственно немцы и в 1918 году продолжали финансировать большевиков для борьбы с их противниками (создававшимися белыми формированиями), но уже на основе новых жестких требований.

Опасаясь, что большевики поддадутся уговорам Антанты восстановить антигерманский фронт, в июне 1918 года немцы выделили 40 млн. марок на поддержание большевицкой власти – эти деньги пошли и на создававшиеся тогда интернациональные войска из австро-венгерских и немецких военнопленных (а также латышских и прочих наемников) с немецкими инструкторами.

Неизвестно, поступали ли немецкие деньги большевикам в этот период из тех же еврейских кредитов (как это было в продолжении предыдущих лет войны по плану Гельфанда-Парвуса). Ведь интересы Германии (воевавшей против Антанты и нуждавшейся в российских ресурсах от большевиков) и интересы представителей Антанты (стремившихся добить Германию посредством восстановления Восточного фронта с помощью большевиков) – теперь были противоположны. Однако Германия могла производить внешние траты в войне только из кредитов и не исключено, что банки мiровой закулисы продолжали давать Германии целевые кредиты для поддержки именно власти большевиков, а им разъяснили происхождение этого финансирования, надеясь привлечь их на свою сторону.

Во всяком случае, эта сложная ситуация не могла не отражаться и на политическом противоборстве в России как между агентами Германии и мiровой закулисы, так и между большевицкими вождями (Ленин был более обязан немцам, Троцкий – американским банкирам, с представителями которых часто встречался и даже предоставил им собственный поезд для перемещения между Москвой и Петроградом). Именно в этом свете еще нуждаются в расследовании и поведение Троцкого при подготовке Брестского мира (обострившее отношения большевиков с Германией – при том, что тогда руководители Антанты предложили большевицкой власти помощь в войне против Германии), и убийство немецкого посла Мирбаха троцкистом Я. Блюмкиным в июле 1918 года, и покушение эсерки Каплан в августе 1918 года на связанного с немцами Ленина (эсеры уже были в союзе с Антантой и финансировались ею как возможная замена в случае падения большевиков).

Влияние Германии на правительство Ленина в 1918 году было очень большим. 27 августа по новому соглашению большевики обязались выплатить Германии огромную контрибуцию нефтью, углем, рудой, лесом, продовольствием, которое отбирали у крестьян, и золотом – всего на 6 млрд. марок. Поставки начались немедленно; одного лишь золота было поставлено 93,5 тонны. Ленин выполнял требования немцев, ибо опасался с их стороны не только дальнейшей оккупации территории, но и разоблачения их поддержки большевицкого захвата власти. И если Ленин согласился в июне 1918 года на затопление Черноморского флота, а в августе на кабальную контрибуцию, то можно предположить, что выполнялись и менее важные требования Германии (в том числе по работе немецких контрольно-разведывательных органов при советских учреждениях).

Интересы большевиков и немцев совпадали в укреплении Красной армии. Разумеется, о "массовости добровольцев" можно тут говорить лишь при­менительно к членам большевицкой партии, которые вступили в красноармейские отряды. Народ же не воспринимал красных за власть и не желал за них воевать.

Ударным костяком Красной армии, особенно в первый период, были мобильные каратель­ные отряды интернацио­налистов, безжалостные к чуждо­му им русскому населению. По данным БСЭ, они насчитывали около 300.000 бойцов (венгров, авст­рий­цев, поля­ков, чехов, финнов, прибалтов, китайцев и др.). Исследователь этого вопроса М. Бернштам пишет, что «это была денацио­нализированная и декласси­рован­ная человеческая прослойка, ... сорганизованная из воен­но­пленных и из люмпен-проле­тариата разных стран, нахо­дившегося в России на заработках», а также из «интерна­циональной социалистической интел­лигенции, оказавшейся в России или съехавшейся туда сразу после революции». По советским данным, в 1918 г. интер­националисты составляли 19% Красной армии, в 1920 г. после всеобщей мобилизации населения – 7,6% ("Вестник РХД". Париж, 1979. № 128).

Регулярная Красная армия была создана Троцким лишь принудительной мобилизацией: на селе – с показательными расстрелами "дезертиров" перед их одно­сельчанами; в городе – с широким применением системы залож­ничества. Главная причина, заставившая даже около 20% офицеров генштаба пойти "военспецами" на службу к большевикам, было взятие в заложники их семей. Так под угрозой расстрела близких удалось «заставить строить коммунизм тех, кто является его противником», – объяснил Ленин эффективный метод Троцкого (Троцкий Л. "Сталин"). К каждому военспецу был приставлен комиссар, без одобрения которого приказы командира не выполнялись. Комиссар имел право арестовать командира. За сдачу белым Казани были расстреляны и командир, и комиссар 5-й армии...

Главнокомандующий И.И. Вацетис (он же командир Латышской дивизии) писал Ленину: «Дисциплина в Красной армии основана на жестких наказаниях, в особенности на расстрелах... Безпощадными наказаниями и расстрелами мы навели террор на всех, на красноармейцев, на командиров, на комиссаров... смертная казнь... на фронтах практикуется настолько часто и по всевозможным поводам и случаям, что наша дисциплина в Красной армии может быть названа, в полном смысле этого слова, кровавой дисциплиной» ("Память". Париж, 1979. Вып. 2).

Это, конечно, давало огромный процент дезертиров: 1919 г. было задержано 1 млн. 761 тысяча дезертиров и 917 тысяч уклонившихся (Оликов С. Дезертирство в Красной армии и борьба с ним. М., 1926) – это была половина численности всей Красной армии! Но остальные были вынуждены воевать. Белые же, как правило, не могли обезпечить выполнения своих приказов о мобилизации и применять подобные кары не решались.

Основной причиной прекращения большевиками внешней войны была необходимость сосредоточить все силы на войне внутренней против русского народа. Об этом прямо сказал большевикам Патриарх Тихон в первую годовщину Октябрьского переворота в обращении к Совнаркому:

«Реками политая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды.... Великая наша Родина завоевана, умалена, расчленена, и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото.

Вы отняли у воинов все, за что они прежде доблестно сражались. Вы научили их, недавно еще храбрых и непобедимых, оставить защиту Родины, бежать с полей сражения. Вы угасили в сердцах воодушевляющее их сознание, что "больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други свои" (Ин. 15, 13). Отечество вы подменили бездушным интернационалом...

Отказавшись защищать Родину от внешних врагов, вы, однако, безпрерывно набираете войска. Против кого вы их ведете?

Вы разделили весь народ на враждующие между собою станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду. И не предвидится конца порожденной вами войне, так как вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян доставить торжество призраку мiровой революции.

Не России нужен был заключенный вами позорный мир с внешним врагом, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир...».

Напомним также, что Патриарх Тихон сразу выпустил послание с осуждением Брестского соглашения:

«Заключенный ими мир, по которому отторгаются от нас целые области, населенные православным народом, и отдаются на волю чужого по вере врага, а десятки миллионов православных людей попадают в условия великого духовного соблазна для их веры; мир, по которому даже искони православная Украина отделяется от братской России и стольный город Киев, мать городов, колыбель нашего крещения, хранилище святынь, перестает быть городом державы Российской; мир, отдающий наш народ и русскую землю в тяжкую кабалу, - такой мир не даст народу желанного отдыха и успокоения, Церкви же православной принесет великий урон и горе, а отечеству неисчислимые потери... Мы призываемся совестью своей возвысить голос свой в эти ужасные дни и громко объявить пред всем мiром, что Церковь не может благословить заключенный ныне от имени России позорный мир; этот мир, принужденно подписанный от имени русского народа».

Победа Антанты над Германией в ноябре 1918 года позволила большевикам аннулировать Брестский мир и отказаться от дальнейшей выплаты контрибуции. Однако тут же они, стремясь любой ценой купить себе передышку на внешнем фронте для борьбы на внутреннем, по новым договорам (в том числе с масонскими правительствами Польши и новоиспеченных прибалтийских государств), отдали им территории с более 8 миллионов русского населения. Нарком иностранных дел Г.В. Чичерин откровенно разъяснял:

«Мы отдали Эстонии чисто русский кусочек, мы отдали Финляндии - Печенгу, где население этого упорно не хотело, мы не спрашивали Латгалию при передаче ее Латвии, мы отдали чисто белорусские земли Польше. Это все связано с тем, что при нынешнем общем положении, при борьбе Советской Республики с капиталистическим окружением верховным принципом является самосохранение Советской Республики как цитадели революции... Мы руководствуемся не национализмом, но интересами мiровой революции».

Итак, победа Антанты над Германией была выгодна большевикам, избавив их от германской зависимости. Однако советская Россия, пойдя на сепаратный мир с противником, лишила себя права быть в числе победителей в фактически выигранной Императорской Россией войне.

Но и представители законной российской власти, свергнутой в 1917 году, в Парижской мирной конференции (1919–1920) не участвовали, русские интересы не были отражены в итоговом договоре, несмотря на огромный вклад России в победу союзников. Организаторы конференции исходили из того, что «России больше нет» (слова французского премьера Клемансо) и стремились узаконить отделение от нее как можно бóльших территорий (при разработке Версальского договора даже фигурировало выражение: "Россия и русские государства")...

Версальская мирная конференция

Итак, Первая міровая война закончилась в Европе сокрушением трех главных европейских монархий: российской, германской и австро-венгерской. При этом французы отомстили немцам за унижение в январе 1871 года, когда прусский король Вильгельм I демонстративно принял присягу в качестве германского императора под Парижем в бывшей резиденции французских королей ‒ в Зеркальном зале Версальского дворца, потолок которого прославлял Людовика XIV, "короля-солнце", как завоевателя немецких городов и государств. 48 лет спустя в этом же зале Германия подписала свою унизительную капитуляцию ‒ Версальский мирный договор.

Версальский мирный договор ‒ важнейший из серии мирных договоров, завершивших Первую мировую войну в Европе. Положения Версальского мира вырабатывались в течение полугода после Компьенского перемирия, в том числе в рамках Парижской мирной конференции.

Договор предусматривал возвращение Франции Эльзаса и Лотарингии, создание «Польского коридора» и предоставление статуса вольного города Данцигу, передачу Саара под управление Лиги Наций, формирование Рейнской демилитаризованной зоны, ликвидацию германских колоний и проведение серии референдумов о самоопределении в спорных регионах, включая Верхнюю Силезию; он также обязывал правительство послевоенной Германии соблюдать независимость Австрии, выплачивать репарации странам-победительницам за ущерб, нанесённый мировой войной, и не препятствовать свободной торговле. Согласно статье 231-й, на Германию была возложена вся ответственность за развязывание войны; в дальнейшем это положение породило многочисленные споры и конфликты как доказательство несправедливости условий «Версальского диктата».

Сен-Жерменский договор. Разделение Австро-Венгрии

После битвы при Витторио-Венето (25.10‒ 3.11. 1918) австро-венгерская армия потерпела поражение в войне. 30 октября австрийским канцлером стал Карл Реннер (лидер австрийской социал-демократии и II Интернационала, а также видный теоретик австромарксизма), а на следующий день в венгерской части империи победила революция.

Капитуляция и перемирие с Антантой, подписанные 3 ноября 1918 года на вилле Джусти, рядом с Падуей, стало последним государственным актом императора Карла I. 11 ноября 1918 года он сложил полномочия и 12 ноября Немецкая Австрия официально провозгласила себя республикой. В результате выборов в австрийское Учредительное собрание 16 февраля 1919 года Карл Реннер был переизбран канцлером.

Австрийская делегация во главе с канцлером Реннером прибыла для мирного договора в Сен-Жермен-ан-Ле близ Парижа 14 мая 1919 года, но не была допущена к переговорам французским премьер-министром Жоржем Клемансо. Хотя социал-демократическое руководство Австрии стремилось к присоединению "Немецкой Австрии" к Германии, союзники решительно воспрепятствовали этому.

Реннер пытался дистанцироваться от ответственности за политику Австро-Венгерской империи. Между самими союзниками существовали разногласия по ряду вопросов о распределении репараций и государственных долгов и между странами, возникшими на развалинах Австро-Венгрии, о размере вооружённых сил Австрии и соседних государств. Полный текст договора союзники вручили австрийцам 20 июля. Австрийский парламент, поставленный перед ультиматумом Антанты, проголосовал за подписание договора 6 сентября. В итоге Соглашение с Австрией было подписано 10 сентября 1919 года, ратифицировано австрийским Учредительным собранием 17 октября 1919 года, вступило в силу 16 июля 1920 года.

Сен-Жерменский договор, как часть Версальской системы послевоенного урегулирования, подвел итог истории дуалистической монархии Габсбургов. Австрия признала отделение от неё Венгрии, Чехословакии, части польских территорий, согласилась на территориальные уступки в пользу Румынии и Королевства сербов, хорватов и словенцев. Непосредственные немецкие территориальные потери Австрии по Сен-Жермену ограничивались в основном Цислейтанией. Скорее это немецкому народу в Австрии пошло на пользу так как он почти не лишился собственно немецких территорий и мог сосредоточить свои силы для самого себя.

К возрождённой Польше была присоединена Западная (а вскоре и Восточная, бывшее Королевство Галиции и Лодомерии) Галиция. За Чехословакией, кроме непосредственно Чехии (Богемии) и Моравии, закреплялась входившая в венгерскую часть империи Габсбургов Подкарпатская Русь.

Трансильвания и часть Воеводины (Баната), входившие ранее в состав Австро-Венгрии, были переданы Румынии. Румынии была передана и Буковина. Австрия также потеряла немецкоязычный Южный Тироль и Истрию, отходившие к Италии. К тому же, Королевство сербов, хорватов и словенцев (КСХС, будущая Югославия) получило от Австрии Далмацию, части Западной Крайны, Каринтии и словенскую часть Штирии — ставшие Хорватией и Словенией. В состав того же КСХС вошла и аннексированная Австро-Венгрией в 1908 году Босния и Герцеговина. Часть Словенской Каринтии с городом Клагенфурт (Целовец), однако, осталась за Австрией по итогам плебисцита, проведённого союзниками 10 октября 1920 года.

Несмотря на территориальные потери, Австрия сумела несколько уменьшить свои потери за счёт заселенного немцами Бургенланда, однако позже на референдуме, части территорий Бургенланда с преобладающим венгерским населением высказались за присоединение к Венгрии.

В итоге, по условиям Сен-Жерменского договора Австрия превращалась из бывшей империи в небольшую страну с территорией в 84 тыс. км² и населением около 6,7 млн чел. (преимущественно этнических немцев, а также 200 тысяч словенцев).

Прочие политические статьи договора соответствовали аналогичным постановлениям Версальского мирного договора.

Австрия отказывалась от имперских притязаний и прав в Китае (где ей ранее принадлежала концессия в Тяньцзине), Марокко, Египте, Сиаме (ст. 95-117). Австрия лишалась военного, торгового и рыболовного флота в Адриатике и на Дунае. Военные статьи договора предписывали в трёхмесячный срок демобилизовать армию и ограничивали численность новой армии Австрии в 30 000 человек, набираемых на добровольной основе для поддержания порядка на территории Австрии и службы пограничной полицией. Кроме того, договор запрещал Австрии иметь химическое оружие, танки и боевые самолёты. Австрия также обязалась выплатить в пользу победителей репарации, но при подписании Женевских протоколов Лиги наций о предоставлении Австрии займа в 1922 году выплата австрийских репараций была отсрочена на два десятилетия. Довоенный австрийский долг был пропорционально распределён между всеми государствами, к которым перешли части бывшей Австро-Венгрии.

Постановление Национальной ассамблеи о включении Австрии в Германскую республику от 22 ноября 1918 года, подтвержденное плебисцитами в провинциях Тироль и Зальцбург,  было отменено новым законом от 20 октября 1919 года, а любые попытки поглощения страны Германией были запрещены. Статья 88 отдельно оговаривала недопущение нарушения независимости Австрии — что означало запрет на объединение её с Германией без согласия Совета Лиги Наций. В Версальском договоре, устанавливавшем мир с Германией, также был пункт о запрете на подобное объединение.

Из книги "Тайна России":

…Победа еврейско-масонского союза в Западной Европе была очевидна и впечатляюща. Результаты спровоцированной масонами Первой мiровой войны говорили сами за себя: падение трех консервативных европейских монархий (в глазах союзников монархическая «Россия попала как бы в разряд побежденных стран», так как «Мiровая война... имела демократическую идеологию» (Струве П. Размышления о русской революции. София. 1921. С. 9-10), – позволил себе заметить П.Б. Струве); приход к власти правительств масонской ориентации в государствах, возникших на месте Австро-Венгрии и в отделившихся частях бывшей Российской империи; провозглашение "еврейского национального очага" в Палестине. Да и сами победители не скрывали своего торжества на итоговой Парижской конференции 1919–1920 гг., проведенной под руководством масонов и еврейских организаций. Об этой конференции стоит привести несколько цитат из еврейских энциклопедий.

Вот, например, организаторы и участники этой конференции со стороны США: член Верховного суда Л. Брандейс (он же президент Мiровой организации сионистов) был председателем американской Комиссии «по сбору материалов для переговоров о мире» (Encyclopaedia Judaica. Berlin. 1929. Band 4. S. 1010). Другая энциклопедия отдает должное «Американскому еврейскому конгрессу, разработавшему предложения для Парижской мирной конференции 1919. Члены Американского еврейского комитета Дж. Мак, Л. Маршалл и С. Адлер участвовали в конференции и в значительной степени благодаря их деятельности и связям евреям были предоставлены права», которых они хотели. Б. Барух, председатель Комитета военной промышленности США, сначала был «фактически ответственным за мобилизацию американского военного хозяйства», а затем «работал в Высшем экономическом совете Версальской конференции и был личным экономическим советником президента Вильсона» (Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим. 1976. Т. 1. С. 108, 301).

Во время войны банковская группа Шиффа кредитовала и Антанту, и Германию, а братья Варбурги поделили сферы влияния, и в то время, как Пауль «имел решающее влияние на развитие американских финансов во время мiровой войны», Макс оказывал услуги Германии и затем участвовал в Парижской конференции с немецкой стороны «как специалист по вопросам репараций» (Jüdisches Lexikon. Berlin. 1930. Band IV/2. S. 1331, 1329).

Был еще брат Феликс – он, будучи «центральной фигурой немецко-еврейской элиты, которая доминировала в еврейской общине США в первые десятилетия ХХ в.», во время войны состоял совладельцем того же гамбургского банка. Четвертый из Варбургов, Фриц выполнял во время войны политические поручения германских властей по проникновению в среду российских либералов (Краткая еврейская энциклопедия. Т. 1. С. 606; Jüdisches Lexikon. Berlin. 1930. Band IV/2. S. 1331, 1329; Катков Г. Февральская революция. Париж. 1984. С. 86, 108).

Отметим также, что уже накануне Мiровой войны, не в последнюю очередь благодаря Варбургам и Шиффу, финансовое господство "мiровой закулисы" поднялось на качественно новую ступень. В 1913 г. еврейскими банкирами было оказано давление на президента США и была создана Федеральная резервная система (Federal Reserve System). ФРС соответствует понятию Центрального банка и имеет право печатать доллар, однако является системой частных банков и в своих решениях не зависит от правительства США (см.: Sutton A. Federal Reserve Conspiracy. Boring, Oregon. 1995; Griffin, Edward. The Creature from Jekyll Island. Appleton, Wisc. 1994; Эпперсон Р. Невидимая рука. СПб. 1996). Более того: ФРС, создавая деньги "из ничего", дает их в долг правительству США, сделав его зависимым от себя. А после того, как в ходе Первой мiровой войны американские банки кредитовали все воюющие страны, сделав всех своими должниками, их валюты были привязаны к доллару (Зворыкин Н. К возрождению России. Париж. 1929. Гл. 6). (Откровенная еврейская и масонская символика изображена на однодолларовой банкноте: Novus ordo seclorum - Новый порядок на века.) С тех пор ровно нарезанные зеленые бумажки ФРС, не обезпеченные реальными ценностями, стали во всем мiре основным эквивалентом материальных благ. То есть никому не подконтрольная ФРС распространила свою экономическую власть на все страны. В этом и заключалась финансовая цель "мiровой закулисы" в Мiровой войне.

Одним из главных достижений этой конференции стала Лига Наций, которая «была, в сущности, масонским творением, и ее первым президентом стал французский масон Леон Буржуа» (Mariel P. Les Francs-Maç en France. Paris. 1969. P. 204); гордостью за это "творение" проникнуты многие масонские источники. Об этой первой попытке создать мiровой парламент в немецкоязычной "Еврейской энциклопедии" сказано:

«Лига Наций, созданная на мирной конференции в 1919/1920 гг., ... соответствует древним еврейским профетическим устремлениям и поэтому стоит в определенной духовной связи с учениями и воззрениями евреев... Кроме специальных вопросов... есть две области, в которых судьба евреев формально связана с Лигой Наций: создание еврейского национального очага в Палестине и обезпечение прав меньшинств» (Jüdisches Lexikon. Berlin. 1930. Band IV/2. S 1225; Band I. S. 1137).

Причем еврейский "национальный очаг" в Палестине впервые был провозглашен в Декларации Бальфура (министр иностранных дел Великобритании, масон), при «непосредственном участии в ее подготовке» упомянутого члена Верховного суда США Л. Брандейса – это произошло в 1917 г., в одну неделю с Октябрьским переворотом в России...

Разумеется, Лига Наций была задумана лишь как представительный орган для пропагады мондиализма (объединения мiра). Подлинным мiровым правительством чувствовала себя сама закулиса – финансовая олигархия и высшее масонство, – которые стали создавать собственные политические структуры закрытого типа; например, в Англии в такую структуру ("Круглый стол") еще до войны входили Мильнер, Бальфур, Ротшильды; в 1921 г. в США был создан более широкий "Совет международных отношений".

Все это вместе взятое – в том числе случайные совпадения – не могло не произвести впечатления. В 1920-е годы стала чрезвычайно популярной тема "мiрового жидо-масонского заговора", целенаправленно действовавшего и на Западе, и в советской России. "Протоколы сионских мудрецов" вышли на многих языках (даже на арабском и китайском); в Англии они были напечатаны в солидном издательстве и обсуждались в английском парламенте.

Обезпокоенная газета "Таймс" (владелец которой, лорд Нортклифф, был большим другом еврейства), сравнивая «пророческие предсказания» "Протоколов" с происходящим в России, писала, что большевицкие лидеры – «в большом проценте евреи, образ действий которых соответствует принципам "Протоколов"». От «этого жуткого сходства с событиями, развивающимися на наших глазах», «нельзя просто так отмахнуться». Утверждение, что "Протоколы" сфабрикованы русскими реакционерами, «не затрагивает самой сути "Протоколов"»; «необходимо объективное расследование», иначе «это питает огульный антисемитизм» (The Times. London. 1920. 8.V. P. 15.)...

Только на этом фоне можно понять и последующее трагическое развитие в побежденной и униженной Германии: это была реакция – конвульсивная, слепая, злая, перечеркнувшая собственные духовные ценности – реакция крайне правых сил на победу их противников в Первой мiровой войне... И лишь ценою еще одной Мiровой войны масонству в Европе удалось утвердиться окончательно, а еврейству – создать свое государство...

+ + +

Потери основных воевавших стран (% погибших от численности населения в порядке убывания):

Османская империя (числ. населения ‒ 21 373 900; убито военнослужащих ‒ 804 000; погибло гражданских лиц ‒ 2 150 000 – в т.ч. 1500 000 жертв армянского геноцида; всех потерь – 10 % населения)
Франция (39 700 000; 1 293 464; 300 000; 4 %)
Германская империя (67 790 000; 2 036 897; 425 000; 3,6 %)
Австро-Венгрия (52 749 900; 1 101 000; 300 000; 2,7 %)
Российская империя (175 137 800; 1 811 000; 1 500 000; 1,9 %) ‒ это без учета последующих многомиллионных жертв оккупации России большевиками.
Великобритания (46 037 900; 702 410; 109 000; 1,8 %)
Италия (35 597 800; 578 000; 589 000; 0,3 %)
США (99 111 000; 116 708; 757; 0,1 %)
(Источник: Википедия).

Данные эти могут быть не вполне точными. В частности, по данным сборника «Россия в мировой войне 1914‒1918 года (в цифрах). ЦСУ. Отдел военной статистики», изданного в 1925 году в Москве (табл. 22–24. С. 30‒32), потери Русской Императорской Армии в Первой Мiровой войне составляют убитыми на полях сражений примерно 630 000 тысяч человек, по Брестский мир включительно.  А до момента Февральской революции по 1 марта 1917 года, когда Армия была действительно Императорской под личным командованием Государя, потери эти едва достигают 600 тысяч человек, включая умерших от ран (БСЭ. 2-е изд. –  М., 1957. Т. 50. С. 203).

Другие советские источники сильно завышают цифру русских потерь, видимо, желая сгладить контраст с потерями в развязанной большевиками т.н. "гражданской" войне – около 15 млн. человек; часть этих своих жертв (за 1918 г.) большевики попытались списать на Первую мiровую войну, возможно это отражено и в цифрах "Википедии" (около 1,8 млн.)...
Цифру российских боевых потерь приводит эмигрантский военный историк Н.Н. Головин: Россия потеряла убитыми и умершими от ран около 1,65 млн. человек (Головин Н.Н. Военные усилия России в Мiровой войне. Париж, 1939. Т. I. С. 150).

+ + +

Постепенно в текст будут вноситься уточнения и дополнения, поэтому при заимствовании теста его следует брать с "Русской идеи". Продолжение следует: глава 16. Белое движение и Германия.)

 

---